Текст книги "Ведьма белого сокола (СИ)"

Автор книги: Мстислава Черная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16

– Лесса, соваться в гнездо самоубийство, – с нажимом повторил Калид.

Тю!

– Связываться с твоей стаей – тоже! Но я почему-то не приказала тебе собрать всех и передать Давенам от моего имени в знак примирения. Или ты полагаешь, я не подумала о такой возможности?

Калид сжал кулаки до побелевших костяшек.

– Вы д-думали…

– Нет, – выдохнула я, как же я не хочу ссориться, – То есть я учитывала, что, теоретически, это один из вариантов, но следовать ему не собиралась. Калид, давай остановимся на том, что сегодня я сижу дома и прихожу в нору, отлёживаюсь? Только совсем дома сидеть, наверное, не получится. Еда ведь нужна?

Сокол кивнул:

– Теперь, когда я официально ваш, выходить в город для меня… не опаснее, чем вместе с тобой, – как забавно у него «ты» и «вы» прыгает, – Да я и не думаю, что Давены себе что-то позволят. Их стиль – нападение под покровом ночи, без свидетелей. Я возьму двоих, и мы слетаем, если вы разрешите.

– Хорошо. Но только при условии, что ты действительно уверен, что проблем быть не должно.

Калид помолчал, поднялся, протянул мне руку:

– Пойдём, я тебе стаю представлю. И… Лесса, как к вам обращаться?

Я с удивлением посмотрела на Калида. Вот же… Сам он мне не представлялся, имя я узнала из клятвы, которую он давал за своих соколов. Моё родовое имя он слышал в банке, а личное до сих пор не знает. И спросил только сейчас, когда для дела понадобилось. Вроде бы логично, но неприятно царапает.

– Лана.

– Лесса Лана, – Калид почему-то улыбнулся самым уголком губ.

– Можно просто Лана. И на «ты». Незачем «выкать».

Парень отрицательно качнул головой:

– Не советую. Вы хозяйка и, если собираетесь ею оставаться, должны держаться соответствующе.

Хм…Рациональное зерно в этом точно есть. Я вспомнила, как сам Белый Сокол общается со своей стаей: дистанцию соблюдает, приказы отдавать не стесняется, но при этом ничего близкого к деспотизму я не заметила. И соколы, по крайней мере те, которые к нему присоединились, относятся к Калиду с уважением, приказы выполняют быстро и чётко, не обсуждают, не оспаривают. Пожалуй, приму совет: начну общение с вежливой отстранённости, а дальше разберёмся.

Я вернула Калиду плащ, который он тотчас накинул на плечи, и мы вместе с парнем вышли на террасу.

Бейзи в человеческом облике сидела на перевёрнутом ведре, вскочила при нашем появлении, боязливо сжалась.

– Бейзи, ты выполняла распоряжения своего вожака. Абсолютно правильно, именно так и следует поступать, – заверила я.

Девушка кивнула, заметно успокоилась, но всё равно косилась на меня с опаской.

Остальные же оборотни по-прежнему оставались в птичьем обличье, сидели на перилах и открыто, без стеснения меня рассматривали. Краем глаза я уловила движение: Калид показал соколам какой-то знак, и птицы послушно обернулись людьми.

На недомытые каменные плиты спрыгнули двое мужчин, парнишка, едва ли перешагнувший рубеж в два десятка лет, две девушки, женщина среднего возраста и совсем седая старушка. Последняя меня особенно заинтересовала: среди соколов ни одной седой птицы не было. Хотя… Перья не волосы, на Земле седых птиц я ни разу не встречала. С Калидом же другая история: он, как я поняла, альбинос.

– Дафер.

Шаг вперёд сделал шатен лет тридцати, коротко поклонился, уважительно, но не подобострастно, выпрямился, отступил. Рассказывать о представленном Калид ничего не стал, сразу назвал следующее имя. Придётся потом расспросить, ладно.

Надеюсь, соколы не ждут, что я с первого раза запомню всех семерых? В памяти пока только Бейзи отложилась. Я приветливо улыбнулась каждому, и на этом знакомство закончилось. Калид объявил, что двоих забирает с собой, остальные остаются в моём распоряжении.

Может, зря одного отпускаю? Угу, выискалась наседка. До сих пор Калид прекрасно справлялся без меня.

Я проводила его и двоих мужчин до ворот, выглянула наружу через приоткрытую створку. Мироса Давена по ту сторону контура не оказалось, зато перед воротами обнаружился резной ларец, перевязанный широкими лентами, «хвосты» которых какой-то умелец завязал в исполинский бант. Под одной из лент крепилась записка. Ларец, точнее, его содержимое, конечно, предназначалось в подарок прекрасной лессе Лане Тодор. Ни подписи, ни обратного адреса. Впрочем, подозреваемый у меня лишь один – Мирос, о котором я секунду назад вспоминала. Я обернулась к Калиду за подсказкой.

– Лесса, если на упаковке есть печать, то игнорирование подарка могут принять за оскорбление.

Твою же! И так перенапряглась вчера, а придётся снова обращаться к магии. Я юркнула под защиту забора, быстро уколола палец, вывела руну «Взгляда истины» на правом веке, благо запомнила её хорошо и сверяться с гримуаром не потребовалось, левый глаз зажмурила, вернулась, посмотрела на ларец.

– Да, тут есть печать, – неужели придётся тащить подозрительную вещь в дом? Я, конечно, понимаю, что вручать гадости анонимно удобнее, но всё же…

Печать, безусловно, принадлежала Давенам, но её почему-то дополняли незнакомые закорючки. Персональный знак? Подарок не от имени рода, а от конкретного члена семьи Давен? Я расфокусировала взгляд, как сделала вчера, глядя на Трейса. Возникло ощущение раздвоенности, будто одна полупрозрачная картинка накладывается на другую полупрозрачную. Я продолжала видеть печать, но одновременно увидела знакомое лицо.

– Мирос, – объявила я и поспешно стёрла руну, возвращая зрение в норму.

Голова закружилась, и мне пришлось опереться на руку Калида.

– Опасное что-нибудь видели, лесса?

– Вроде бы нет.

– Дафер, занеси.

Старший мужчина без возражений подхватил ларец, пересёк с ним границу территории Тодор. Я напряглась, ожидая реакции внешнего и внутреннего контуров. Надеюсь, ничего опасного защита не пропустит.

– Удачи, – пожелала я, когда три сокола, один из которых сверкал ослепительной белизной, взмыли в небо.

Вернувшись на территорию, заперла ворота. Ларец трогать не стала: пусть постоит у входа, ничего ему не сделается.

Поднявшись на террасу, хмуро оглядела оборотней, вновь птицами рассевшихся на перилах. Заняться наведением порядка у них желания нет? Неужели нравится в грязи сидеть? Хотя, наверное, просто не рискуют. Особняк-то вроде бы как мой.

Ладно, пару часов уборка подождёт. Пусть их Калид организовывает.

– Бейзи, будь добра, сделай мне ещё чашку чая, – попросила я.

– Да, лесса Лана.

Я вошла в холл. Солнечные лучи удачно падали через отмытое окно на диван. Можно сесть и почитать гримуар, как я и собиралась. Наконец-то!

Чуть поёрзав, я про себя отметила, что ветки стоит заменить свежими, открыла книгу, приложила ладонь к странице, связанной с семейным гримуаром и пожелала прочитать для начала о значении цвета магических уз. На странице моментально возник мелкий текст. Значит, информации много. Что же, буду разбираться. Хотя… Я переформулировала вопрос: вспомнила, какими я видела Трейса и Калида и пожелала получить пояснения.

Сработало. Текст исчез, вместо него на странице появились две картинки. На первой над птенцом возвышался опутанный татуировкой мальчишка-подросток. Белёсые нити выходили из-под кожи и тянулись к кукловоду. На второй картинке был изображён Калид, тоже в обеих ипостасях, но оплетённый багровыми жгутами, и те… уходили ко мне. Логично. Обе связи подчинительные, общий принцип их работы совпадает: марионетка не может сопротивляться приказу. Дальше начались различия, и стоило о них подумать, как изображения поблёкли.

Яркой осталась лишь одна деталь – печать, которую я поставила на своего фамильяра. Ага… вроде бы понятно: Трейса печатью не отмечали, официально собственностью рода не признали, а я признала, колечко печаткой прислонила, и теперь любой маг узнает, чей Белый Сокол. Я поморщилась – роль рабовладелицы меня ни капли не прельщала.

Печать поблёкла, вместо неё «включились» багровые щупальца. Изображение детализировалось, и я смогла рассмотреть, что по жгутам, как по венам, течёт кровь. Правильно: не умея действовать иначе, я использовала самый примитивный способ привязки. Ведьма Давен наложила чары иначе, без издевательств над собственными пальцами, именно поэтому в нитях, опутавших трейса, нет никакой красноты – не с чего ей взяться.

Почему одна подчиняющая сеть вросла, а другая ещё нет, я разобралась ещё вчера – всё дело в сроках. Если Калид останется моим фамильяром, со временем жгуты точно так же уйдут под его кожу и станут казаться татуировкой в человеческом обличье и рисунком на перьях – в птичьем. На всякий случай я уточнила, как давно Трейс на поводке. «Около года».

Гадство.

Наверное, последний вопрос, а то мозги закипят: толщина. Трейса оплетают довольно тонкие нити, а Калида – толстые и мощные. Гримуар показал мне коротенький ролик, как багровые жгуты постепенно усыхают, хотя слово, наверное, неправильное. Лучше подойдёт сравнение с выращиванием в банке кристаллика: сначала соль растворена в воде, но постепенно концентрируется в одной точке.

– Бейзи?

Я настолько увлеклась, что не заметила, как девушка принесла мне чай. Бейзи вместо того, чтобы окликнуть, терпеливо ждала, пока я обращу на неё внимания.

– Лесса Лана, остыло, – виновато выдохнула девушка. И снова этот затравленный взгляд…

Я попробовала и ободряюще улыбнулась:

– Вполне тёплый. Спасибо, Бейзи.

Девушка удрала от меня на крыльях. В прямом смысле: предпочла улететь.

Сделав несколько глотков и помассировав виски, я продолжила терзать гримуар. Я хочу знать, как освободить Калида.

«Простейший способ отказаться от выбранного фамильяра – приказать ему умереть».

Мне, наверное, минут пять понадобилось, чтобы осознать прочитанное. Убить живое существо просто потому что оно тебе надоело? Правда что ли? Захотелось отбросить гримуар подальше. Только вот на Земле без всяких книжек безжалостно вышвыривают питомцев, внезапно ставших помехой. И не только питомцев.

– Другие способы?

Гримуар послушно ответил, как «расплести» привязку без убийства, но мне от перечисленных альтернатив было ни тепло, ни холодно, потому что после разрыва, если верить собранным предками знаниям, фамильяр, уже бывший, заболевал и неизбежно умирал.

– А если я разрублю свежую привязку атамом?

«Фамильяр умрёт после длительной агонии в течение месяца». Проклятье! «Если связь с фамильяром будет разорвана до окончательного пробуждения магии, носитель силы также не выживет».

Я сделала ещё несколько попыток выяснить желаемое, даже как задачу вопрос формулировала: как разорвать узы, но сохранить при этом оборотню жизнь? Ответа у рода Тодор не было. Может, сам Калид подскажет, что искать?

Некоторое время я сидела на диване и ни о чём не думала. В голове было пусто. Домой хотелось. К маме, к папе. Не надо мне никакой магии. Новый мир, ещё недавно казавшийся мне волшебно-привлекательным, пусть и смертельно опасным, сейчас вызывал лишь глухое отвращение.

Я допила холодный чай и лишь тогда вспомнила, что мне нужно задать гримуару ещё один вопрос. Вчера я перенапряглась. Как сгладить негативные последствия? «Перенапряжение до окончательного пробуждения магии может привести к преждевременному раскрытию силы и, как следствие, гибели мага или ведьмы. Во что бы то ни стало не допускайте перенапряжения. Если оно всё же произошло, немедленно призовите фамильяра и сохраняйте с ним физический контакт не меньше пяти часов».

Так Сокол меня не только грел, но и от смерти, получается, спас? Я понимаю, что в первую очередь он думал о своей жизни, но на губах невольно заиграла улыбка.

Кстати, сколько я уже читаю? Что-то Калид задерживается.

Глава 17

Убрав гримуар, я вернулась на террасу.

– Ещё чаю, лесса?

– Спасибо, Бейзи. Пока не нужно.

– Лесса, с вашего разрешения я бы собрала ягод.

Я кивнула:

– Да, конечно. И, Бейзи, каждый раз спрашивать не нужно. Разрешение постоянное. То же, кстати, касается кухни. Можешь на ней хозяйничать, у тебя отлично получается.

Девушка рванула в дом, похоже, лишь бы подальше от меня, а я осталась стоять на входе. Где же Калид?

Соколы появились только через полчаса, и я увидела потрясающий фокус: ворота открылись сами собой без всякого ключа. Зря, получается, его с собой ношу. Наверное, ключ только в первый раз требовался. Или вообще не требовался. Тогда не понятно, какой в нём смысл? Надо потом уточнить в гримуаре.

На улице, за воротами, стояла крытая повозка, один борт был опущен, и мужчины по очереди снимали с повозки поклажу, Калид перетаскивал ящики и мешки на территорию и сгружал к презентованному Миросом ларцу. Отвлекать и мешать я не стала, выдохнула с облегчением, что всё в порядке, добрались, вернулись.

Повозку мужчины разгрузили быстро, подняли борт, защёлкнули крепежи. Калид хлопнул ладонью по борту, и повозка пришла в движение, медленно развернулась и на автопилоте покатилась прочь. Хотя, может быть, водитель прячется внутри? Впрочем, гораздо больше меня заинтересовало, как за последним из соколов захлопнулись створки ворот и закрылся замок.

– Откуда столько всего?

Калид пожал плечами:

– Жить в доме сейчас невозможно. Надо наводить порядок. Или ты против?

– Я «за».

– Давайте всё это на террасу, – распорядился он, сам в дальнейшей сортировке участвовать не стал, вытащил небольшую упаковку.

Мужчины как раз отдалились, а мы ещё стояли у ворот.

Калид протянул бумажный свёрток мне:

– Держите, лесса. Я подумал, что от такого подарка вы не откажетесь, – и улыбнулся с хитринкой.

Хм… Сюрприз? Я молча развернула обёртку. Внутри, в кожаном чехле обнаружилось зеркало размером с мою ладонь.

– Ты хотела поговорить с родителями.

– Калид!

Я с восторженным визгом повисла у него на шее. Парень, кажется, опешил, а я, пользуясь его ступором, расцеловала его в обе щёки и даже в нос.

– Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Какой же Калид потрясающий! Подумал обо мне, не пожалел денег. Такой подарок! Я помню цены на зеркала, и стоило бы отказаться, но парень прав, не взять я не смогу. Зато могу выплеснуть на Сокола всю мою благодарность.

– Лана! – отмер он.

– Да?

Какое-то время Калид рассматривал меня так, будто впервые видел. Потом вздохнул:

– Пойдём в дом?

– Ага. Ой, погоди. А ты не мог бы показать, как зеркалом пользоваться?

– Пять минут потерпишь?

Я кивнула.

Калид открыл продолговатый деревянный ящик, вытащил один из свёртков:

– Знаешь, я всё-таки убеждён, что отмывать дом руками нерационально, – хмыкнул Калид.

Сбросив обёртку на пол, парень продемонстрировал мне тёмно-бежевый, вероятно, кожаный бурдюк с довольно длинным хоботом, оканчивавшимся внушительной присоской. Обернувшись в птицу, Калид, вцепившись в хобот когтями, легко подхватил бурдюк, отнёс в пруд и… утопил. Точнее, Сокол, взбивая воздух крыльями, завис над самой водой, и, видимо, удерживал бурдюк, ожидая, пока тот наполнится. Поднялся с заметным трудом. Бурдюк раздулся до размеров крупного арбуза и болтался как гиря на верёвочке. Как он его тащит?! Тяжело же! На взгляд бурдюк весит больше Сокола раза в три.

Дотащил, бросил у порога, последний раз взмахнул крыльями и снова стал человеком.

– Ну и зачем? Можно же было на метле слетать.

– Какой метле? – поразился Калид. Даже про усталость забыл.

Я кивнула на родовой ведьмацкий транспорт.

– Это не метла, а маталш, – поправил он и коротко хохотнул. – Метла… Скажешь тоже.

Сокол спохватился, посмотрел на меня настороженно. Неужели думает, что разозлюсь?

– Можешь смеяться в своё удовольствие, – заверила я. – Как по мне, палка с прутьями на конце – это метла.

– И всё же правильно говорить матлаш.

– За забором с чужаками, – проворчала я. Сокол прав: пора привыкать к правильным терминам.

Калид присел на корточки, взял хобот за самый кончик, прижал присоску к полу, надавил. По бурдюку пробежала волна дрожи, раздался сочный «чавк». Калид поднялся.

– Ещё минута, ладно? Дафер!

Мужчина бесшумно возник в проёме.

– Холодильные ящики на кухню отнесли?

– Да. И не только их, но и всё «кухонное». Бейзи вызвалась приготовить обед.

– Отлично.

Кивком отпустив Дафера, Калид подошёл к недомытому окну:

– Лана, я слышал, с зеркалами обращаться не сложнее, чем с гримуарами. По крайней мере, когда они только появились, их так рекламировали. Смотри, чтобы «разбудить» экран, на него надо выдохнуть.

Зеркало мягко засветилось, проступили цифры, буквы.

– Это местное время, – подсказал Калид. – Чтобы связаться с родителями, нажми «Заграничное инфополе».

– Как планшет.

– Зеркала и делались по образцу ваших технологий.

– Спасибо! – на меня напал очередной приступ нежности, но Калид от объятий увернулся и понятливо оставил меня одну.

Разобраться с зеркалом получилось довольно быстро. Да, не совсем привычно, но планшет даже волшебный всё равно планшет. Я открыла «контакт». Чёрт, какой у меня пароль? Со второй попытки вспомнила.

Подруга не подвела, переписывалась с родителями от моего имени. Я быстро побежала историю сообщений, чтобы знать, что врать. Так… С интернетом понятно. А звонить как с обычного телефона с зеркала можно? Покопавшись, выяснила, что да. Более того, оказалось, что можно подключить свой старый телефонный номер, причём достаточно магически подтвердить, что это твой номер: уколоть палец, выдавить каплю крови и прижать к стеклу. Кровь впиталась без следа, зеркало высветило сообщение, что связь установлена.

На пробу набрала номер подруги.

– Светка?!

– Тайга на проводе! – рассмеялась я.

– Живая!

– Тань, конечно, живая! Представляешь, оказывается, со связью тут полный порядок. То есть… у меня были проблемы с подключением, но сейчас всё нормально, больше пропадать не должна, – о том, что деньги могут закончиться, я сейчас старалась не думать. – Спасибо, что выручила.

– Я жажду подробностей, и простым рассказом, Светик, ты не отделаешься!

– Хорошо, Тань. Обязательно, но позже.

– Пфф!

– Я перезвоню, – пообещала я и отключилась.

Выдохнула. У меня будто гора с плеч свалилась – есть связь с домом. Конечно, мне трудно будет объяснить родителям своё исчезновение, когда они вернутся и поймут, что дочери нет, но по крайней мере они будут знать, что я жива и здорова. Угу… Если не помру через пару дней. Ладно, к чёрту!

Мамин номер я набирала гораздо увереннее – теперь же знаю, как зеркало работает.

– Ал-ло! – бодро заявился я, как только услышала ответ.

– Доча? Что-то случилось?

Поспешила… Надо было на разговор настроиться, подумать.

– Соскучилась, – и я даже не соврала.

– Да? Хм… Света, ты так и не объяснила, когда ты планируешь вернуться. Тебе не кажется, что ты уже слишком долго в гостях?

Вот же!

– Мам, но тут здорово! Я не хочу домой. Что мне делать в квартире? Одной в четырёх стенах сидеть? Я, наверное, до конца лета за городом останусь. Здесь такой коттедж! И сад, и лес, пруд!

– Света.

– Мам, мы же договорились, что я взрослая? Всё! Папе привет. Люблю, целую, обнимаю! Фоток пришлю, – я сбросила вызов и бережно убрала подарок в чехол.

Надо извернуться, но во что бы то ни стало придумать, как освободить Калида. Не за зеркало, нет. Просто он отличный парень, и я не хочу, чтобы он из-за меня страдал.

Я нашла Сокола на террасе. Остальных птиц не было, Калид всем нашёл работу. А сам стоял в одиночестве и не отрывая взгляда, смотрел на заросли крапивы. Заметив меня, улыбнулся уголком губ:

– Снова обниматься будешь?

– Могу просто сказать «спасибо».

Понять, подшучивает Калид над моей бурной реакцией или действительно не хочет, чтобы я нарушала его личное пространство, я не смогла, на всякий случай остановилась, оставив между нами расстояние в три моих шага.

– Я, пока ты делами занимался, гримуар читала. У меня не хватает знаний, чтобы правильно вопрос задать. Я спрашивала про разрыв связи ведьмы и фамильяра.

– Не нашла? – интонации изменились, насмешка стала злой, даже издевательской.

– Кое-что нашла. Порвать связь просто, достаточно перерезать её атамом. Атам у меня есть. Сложность не в самом разрыве, а в последствиях.

– Например?

Не верит?

Я пожала плечами:

– Ты сам подумай, если фамильяр оборотень, сколько он о, – я запнулась, но всё же произнесла это слово, – о хозяине знает? Маги свои тайны берегут. Смерть после разрыва – это не побочный эффект, с которым, теоретически, можно справиться, это значимая составная привязки. По крайней мере, так я поняла из того, что прочитала. Но даже если рецепт какой-то и есть, то вряд ли он найдётся в гримуаре Тодор. Мои предки подобным вопросом не задавались. Если ты что-то знаешь, я с радостью выслушаю предложения.

– Значит, разрыв равноценен смерти? – Калид тяжело вздохнул, – Ладно, я понял. Мне как-то придётся с этим жить.

– Мне жаль.

Калид мотнул головой:

– Не самая страшная из проблем.

– Какая страшная?

Нет, я и сама знаю. Конфликт с Давенами. Сейчас меня защищает только внезапность возрождения рода Тодор. Как только Давены осознают, что за мной никого, кроме соколов нет, уничтожат.

– Давены.

Угу.

– Мне надо учиться себя защищать.

– Нет. В первую очередь тебе нужно искать союзников.

Калид выглядел предельно серьёзным, и я поняла, что он не шутит. Да и какие могут быть шутки? Звучит-то… разумно. Если родни у меня нет, то надо прикрыть тылы кем-то иным. Почему бы не союзниками? Наверняка, у Давенов полно недоброжелателей. Только… Союз предполагает взаимовыгодное сотрудничество. Что такого ценного я могу предложить? Пока не понятно. Хуже другое. Допустим, я пущу пыль в глаза. Как только меня раскусят, как только так называемые союзники почуют мою слабость, первыми же съедят.

– И как ты себе это представляешь? В теории красиво, не спорю. А на практике?

– На практике ты прямо сейчас пишешь в Ассамблею и сообщаешь, что желаешь получить расписание работы. Как глава одного из старших родов, ты имеешь право быть наблюдателем. Для начала осмотришься.

На людей посмотрю, себя покажу…

Представив масштабы предстоящего, я пришла в тихий ужас. Я не считаю себя тихоней, но сразу очень захотелось забиться в щель и носа не показывать. Где я, недоведьма, и где настоящие маги? И дело не в даре, не в умении пользоваться магическими способностями, а в банальном жизненном опыте. Что я противопоставлю интриганам с многолетним стажем? Свою наивность и веру в добро? Даже не смешно.

Калид? Вроде бы в серпентарии «Маград» он ориентируется, но Трейса проморгал, за целых полгода ничего странного не заметил. Готова ли я безоглядно довериться Калиду? Нет.