Текст книги "Хозяйка кафе при академии магии (СИ)"
Автор книги: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Ян приближается к её столику, останавливается в шаге, достаточно близко, но в то же время на расстоянии. Поклон уважительный, но преисполнен собственного достоинства. Чёрт, Ян слишком выделяется… Синьора подозрительно прищуривается.
– Добрый день, достопочтенная. С вашего позволения, я буду тем, кто примет ваш заказ. Позволите предложить вам десерты и напитки или вы уже определились с пожеланиями?
– Красного вина.
Вина в меню нет, и в моём кафе алкоголя не будет, так что Ян должен вежливо отказать.
– Достопочтенная, сожалею, но могу предложить соки, морс или горячие напитки.
– Но я хочу вина. Поторопись, – синьора откидывается на спинку кресла и всем своим видом показывает, что разговор окончен.
Ян не дрогнул. Он снова уважительно склоняется:
– Достопочтенная, сожалею, но в этом кафе вино не подаётся. Я буду рад предложить вам что-то иное, – голос ровный, ни тени недовольства.
– Брусничный сок, – синьора взмахивает кистью, будто отмахивается от назойливой мухи.
– Да, достопочтенная, брусничный сок, – Ян снова склоняет голову, делает шаг от стола.
– Нет, вишнёвый.
Я восхищаюсь выдержкой Яна. Впрочем, он наверняка сообразил, что его нарочно выводят из себя, слышит, что происходит за соседними столиками.
– Да, достопочтенная, вишнёвый сок.
Синьора позволяет Яну уйти, и через минуту он возвращается с подносом, по центру которого высится тёмно-красный бокал. Ян шагает быстро, но без суеты, осанка идеальная, свободная рука безупречно заложена за спину.
Если бы я пристально не следила, я бы не заметила, как один из конкурентов выставляет ногу. Подножка – грязный трюк, но тому, кто заведомо провалился терять нечего. Ян, не дрогнув, каблуком наступает на мысок и подходит к синьоре как ни в чём ни бывало. Ха, я готова аплодировать.
Синьора Ларданли прищуривается:
– Но я заказывала брусничный.
– Да, достопочтенная. Ваш брусничный сок.
– А…
Ян ослепительно улыбается и с поклоном отступает, пока синьора хлопает глазами, а я от души восхищаюсь, как ловко он избежал её ловушки.
Вот только Эдан моего восхищения не разделяет и демонстрирует необычайную проницательность:
– Какой подозрительный, пожалуй, я бы не стал его принимать.
– Надо проверить, – пожимаю я плечами.
Уверена, с документами у Яна всё в порядке.
– Естественно, мы будем проверять перед подписанием контракта ещё раз более тщательно, но этого я предлагаю исключить сразу.
– Ещё раз? – улавливаю я.
– Конечно, Тали. Лен Вайтер проверил всех претендентов, прежде чем допустить на отбор.
Хм…
– Эдан, не будем спешить?
– Тали, я чего-то не знаю?
Вот же чутьё!
Глава 29
Лен Вайтер приглашает предпоследнюю группу – брюнеты.
– Эдан… Можно сказать, что у Альяна Дорса самые надёжные рекомендации. Мои.
– Тали?
Как много я могу сказать? Не объяснять, что Ян тот, ради кого я затеяла открытие кафе. Рассказывать про Систему и оператора я точно не собираюсь. Одно цепляется за другое… Я наклоняюсь и, осторожно подбирая слова, шёпотом поясняю:
– Я видела его в доме барона.
– Тали?!
– У него был знак дознавателя. Понимаешь теперь? Нам лучше не препятствовать и притвориться слепыми.
– Погоди… Но если он был в доме барона, как он может, не знать, кто ты? И что ему могло понадобиться от нас?
– В доме барона он был неофициально, оказывал личную услугу. Насколько я понимаю, барон пригласил его внезапно, и Альян Дорс незамедлительно прибыл под видом гостя, Поскольку меня никакие подозрения не коснулись, Альян Дорс не уточнял детали моего происхождения. Что касается причин его появления, то, уверена, они связаны с Кайтером.
– Откуда такая уверенность?
Я пожимаю плечами:
– Барон привёз его в дом и попросил помочь разобраться с проблемой. С чего бы Альяну Дорсу интересоваться мной? Если бы речь шла об официальном расследовании…
– Тали, я не о том.
– Кайтер?
– Да.
– А что ещё, Эдан? Не несуществующее же кафе. Академия, почти полностью свободная от королевской власти, но при этом обучающая аристократок. Закрытое сестринство с долгой и тайной историей. По-моему, ничего удивительного, что нами хотят воспользоваться, чтобы подобраться к логову поближе.
Эдан резко поднимается, разворачивается, закрывает меня собой от посторонних взглядов:
– Тали, подобные игры не то, во что стоит лезть.
– Разве мы лезем? Мы всего лишь открываем кафе.
– Тали, прости, но я скажу папе.
– Эдан, я понимаю, что в твоих глазах я совершаю большую ошибку, и ты хочешь уберечь меня от возможной опасности. Я благодарна тебе. Хотя я бы и не хотела, чтобы этот крошечный секрет дошёл до дедушки, я не обижусь, если ты расскажешь. Однако я прошу тебя дважды подумать.
– О чём?
Эдан никак не похож на мальчишку. Подросток? Пятнадцать лет? Он смотрит на меня умным проницательным взглядом состоявшегося мужчины, резко контрастирующим с лицом, не утратившим детской очаровательности.
– Дедушка будет напрасно волноваться, вот и всё, чего ты добьёшься. Ты думаешь, дознаватель – это тот, кому легко отказать? Если мы не примем Альяна Дорса, то нас навестят и попросят передумать. Понимаешь?
– Тали…
– Эдан, а в чём проблема? Мы на время получаем официанта, которому остальные претенденты в подмётки не годятся. То, что в свободное от работы время он будет посещать Кайтер, нас никак не касается.
Однако переубедить упёртого Эдана оказывается не так просто.
– Тали, мы можем затянуть и отложить открытие кафе, в этом не будет ничего подозрительного.
– Отложить?! Эдан, ты предлагаешь мне расписаться в собственной некомпетентности? Под ударом не только финансовые потери, их я компенсирую на аукционе. Под ударом деловая репутация. Какая я синьорина Катц, если начала и всё провалила?
– Глупости, – жёстко отметает мои аргументы Эдан.
Я слегка теряюсь, потому что Эдан прав.
– Ты преувеличиваешь…
– Папе будешь объяснять, преувеличиваю я или нет.
– Хорошо.
Без сомнения, синьор Катц встанет на сторону Эдана.
Пока мы спорим, синьоры выпускают жертв, и нам с Эданом, как устроителям забавы, приходится временно оставить пререкания. Мы выслушиваем впечатления гостий, благодарим, смеёмся над шутками. Я осторожно уточняю, хотели бы синьоры развлечься таким образом как-нибудь в другой раз. Наконец, синьоры поднимаются из-за столиков одна за другой, и я от каждой без исключения получаю приглашение нанести визит. И ведь не откажешь! Хорошо, временно можно отделаться расплывчатым согласием. Может, вместо себя послать сувениры?
Синьора Катц уезжает последней, напоследок велев нам вернуться пораньше.
Ха, у нас столько дел, как я могу?
Мы и так уже выбиваемся из графика… Придётся скинуть на Лена Вайтера несколько больше, чем я планировала. Я вхожу в зал, где претенденты ожидают вердикта, окидываю взглядом, нахожу Яна, но быстро отвожу глаза, на Яна лучше не глазеть.
– Добрый день, вы все прекрасно себя показали, поэтому, чтобы принять взвешенное решение, потребуется некоторое время. Результат будет объявлен завтра, а пока приглашаю всех участников на обед.
Я отдаю последние распоряжения Лену Вайтеру и оборачиваюсь к Эдану:
– Как я выгляжу?
– Ты прекрасна, как небесная фея, Тали. Почему ты сомневаешься?
– Я забыла взять платье на смену. Вернуться домой мы уже не успеем.
– Ты прекрасна, – повторяет Эдан.
На поверхности причин лично следить за ходом аукциона нет, мне даже не придётся лично получать деньги. Сумма ожидается внушительная, и её переведут на банковский счёт. Однако, если смотреть глубже, мне будет полезно завести знакомства. Возможно, мне придётся выставить на торг ещё пару безделиц из каталога Системы…
Эдан не даёт мне погрузиться в размышления, меняет тему:
– Тали, ты хочешь, чтобы я сопровождал тебя к синьорам?
Пока что я не собираюсь идти, а планирую откупиться.
– Хм? О, неужели ты заинтересовался дочерью одной из синьор?
– Тали!
Эдан неожиданно резко хлопает ладонью по сидению экипажа. Извозчик, неправильно истолковав хлопок останавливает коней. Эдан медленно выдыхает, но смотреть продолжает с некоторым раздражением:
– Тали, не начинай! Мне всего пятнадцать.
– Самый расцвет юности, – серьёзно киваю я.
Эдан понимает, что я его дразню, и успокаивается, приказывает извозчику продолжить путь.
– Маме непременно хочется дочку. Я понятия не имею, как выкрутился Дамир, мама пыталась на совершеннолетие «подарить» ему жену. Теперь взялась за меня. Закон не разрешает мне жениться ещё три года, поэтому мама решила пока завести невесту. Тали, ты просто обязана меня спасти!
Я не сдерживаю смеха:
– Хорошо, Эдан, я постараюсь.
Напряжение постепенно отпускает, мысли о делах отходят на второй план, и когда экипаж останавливается перед боковым крыльцом аукционного дома, я выхожу на мостовую в приподнятом настроении. Эдан тоже задорно улыбается, крутит головой, откровенно глазеет. И я вдруг понимаю, что он нарочно ребячится, чтобы отвлечь внимание на себя на случай, если я допущу неловкую оплошность, всё же я впервые в подобном месте.
Стоит нам приблизиться ко входу, дверь открывается, и нас встречает клерк. Мужчина лет сорока, в каштановых волосах первые проблески седины. Поклонившись, клрек приглашает нас заходить.
– Синьорина Катц, синьор Катц, от имени господина Дигора благодарю вас, что выбрали Аукционный дом Дигор.
Пфф, Эдан объяснил, что аукционный дом единственный в своём роде, но виду я не подаю, улыбаюсь, вежливо отвечаю.
Клерк проводит нас на третий этаж и приглашает в небольшое помещение, поражающее мрачностью тёмно-синего бархата, которым задрапированы стены и обтянута мягкая мебель. На столике нас уже ждёт чай и десерты, на которые, после сегодняшнего смотреть совсем не хочется.
– Пожалуйста, располагайтесь. Я могу быть вам чем-нибудь полезен? Пожалуйста, зовите, если вам что-нибудь потребуется.
– Благодарю.
Клерк кланяется и покидает нас.
Эдан дожидается, когда дверь закроется, и сдвигает портьеру, закрывающую, как я думала, дальнюю стену. Однако за портьерой оказывается проём. Мы будто в театральной ложе оказались. Я придвигаюсь ближе, с любопытством выглядываю. И впрямь театр! Внизу сцена, дальше располагаются ряды кресел, и некоторые уже заняты. Гости аукциона продолжают прибывать. Мы же наблюдаем с высоты, и широкий выступ закрывает нас от взглядов снизу.
Как интересно…
– Похоже, накопитель вызвал ажиотаж.
Эдан хмыкает:
– Тали, ты только подумай – браслет будет выставлен последним.
На слове «последним» Эдан делает особый акцент.
Между тем на сцену поднимается мужчина в белом костюме:
– Добро пожаловать в Аукционный дом Дигор! Уважаемые гости, от имени дома благодарю, что вы почтили нас своим визитом. Мы начинаем, – мужчина хлопает в ладоши. – Первый лот!
Из-за кулис появляется блондинка в ярко-красном платье, и хотя ткань скрывает всё, что должно быть скрыто, приличным вычурное платье не назвать. На вытянутых руках блондинка удерживает поднос с закрытым ларцом. Она останавливается у края сцены, распорядитель лично откидывает крышку и объявляет:
– Солнечный янтарь с цветком жой.
Зрители реагируют сдержано, лоты заранее известны, поэтому по реакции понять, насколько ценно сокровище, просто невозможно.
– Пфф, – Эдан откидывается назад и со своей стороны наполовину задёргивает штору. – Тали, позови, когда браслет объявят.
И прикрывает глаза.
А я поудобнее устраиваюсь. Лично мне понаблюдать интересно, тем более среди макушек я, кажется, разглядела макушку барона.
Глава 30
Драгоценности, антиквариат, произведения искусства… Я не считала лоты, а буклета с описанием у нас не было. Кажется, около десяти лотов. Гости аукциона сражались довольно вяло. Мне показалось, что многие поднимали ставки исключительно ради приличия и быстро уступали. Относительно серьёзная борьба случилась лишь за древнюю амфору, в которой на мой взгляд не было ничего примечательного, кроме, собственно, древности.
Эдан пренебрежительно фыркает:
– Аукционный дом порой выставляет по-настоящему заманчивые сокровища, но обычно – всякий хлам, который ты сейчас видишь.
– К заманчивым сокровищам ты относишь браслет?
– Ха, Тали, просто смотри.
Распорядитель объявляет финальный лот. Эдан резко оживляется. И не только Эдан. Сверху отлично видно, что мало кто в зале сумел сохранить безразличный вид, многое, подавшись вперёд, жадно всматриваются в пустоту сцены.
Повисает напряжённая тишина, а блондинка в красном платье не торопится вынести поднос. Очевидно, что нарочно тянет, «разогревая» аппетит. Внезапно, поднос выносит не блондинка. По залу проносится тихое «ах», будто зрители разом втянули воздух. Вперёд выходит молодой мужчина, облачённый в расшитый серебром тёмно-синий камзол. При виде его Эдан подсаживается ближе, даже немного теснит меня, и, нахмурившись, серьёзно говорит:
– Нам оказали честь. Это ни кто иной, как младший господни Дигор
Хочется спросить, в чём подвох, но я сдерживаюсь – и у стен есть уши. Глупо думать, что за нами не наблюдают. Отчасти я и сама способна угадать причину – Аукционному дому интересно, чтобы я стала постоянным поставщиком уникальных диковинок. Извините, ребята, нет.
Распорядителя сменяет…
– Старший господин Дигор? – уточняю я.
– Да, Тали, это владелец Аукциона.
Описание браслета я пропускаю мимо ушей, всё равно ёмкость накопителя ни о чём мне не говорит, а именно за накопитель будут сражаться лучшие кошельки столицы.
– Начальная стоимость – миллион золотых дублонов, – небрежно завершает речь старший господин Дигор
Учитывая, что «самый крутой» старт среди остальных сегодняшних лотов всего двести тысяч дублонов…
В зале становится тихо-тихо.
Минуту, длящуюся вечность, мне кажется, что браслет останется невостребованным.
Барон высоко поднимает руку.
– Первая ставка миллион сто.
Слова владельца не успевают отзвучать, как в зале происходит что-то странное. К потолку выстреливает сразу несколько рук. Чья ставка должна быть принята? Теряюсь я, но не владелец. Господин лениво повышает и повышает цену, и очень быстро миллион превращается в два.
Барон не выдерживает, поднимается и громко объявляет:
– Три миллиона.
– Пфф! – Эдан откровенно кривится. – Он думает, что может сэкономить таким жалким трюком?
– М-м-м, а в чём трюк?
Эдан оборачивается, и в его взгляде проглядывает лёгкая снисходительность:
– В пылу азарта многие поднимают и поднимают ставку, поскольку каждый шаг воспринимается как «чуть-чуть». Он попытался резким контрастом остудить пыл. Только не пройдёт. Не с твоим накопителем.
– Пять миллионов, – насмешливо отвечает мужчина, до сих пор в борьбе не участвовавший.
Да, нам хватит на чёртову арку!
– Пять миллионов сто тысяч, – владелец замечает скупое движение в первом ряду.
Ставки возрастают и медленно подползают к шести миллионам. Это мне не только на арку хватит…
А можно вместо арки построить собственный дворец, забить сокровищницу сундуками с золотом, нанять армию слуг и жить как в сказке. Я едва сдерживаю смех. Я уже в сказке. Что до денег… Легко пришли – легко ушли. Мы с Эданом замахнулись на целый город и отступать… трусливо. К тому же каталог Системы по-прежнему в моём распоряжении.
– Пять миллионов четыреста тысяч. Пять миллионов четыреста тысяч – раз. Пять миллионов четыреста тысяч – два. Пять миллионов четыреста тысяч – три. Продано!
Мы с Эданом одновременно выдыхаем.
Эдан рывком задёргивает штору, мы смотрим друг на друга, не торопясь ничего сказать. Хотя мы ожидали хорошую цену, мы не ожидали, что она взлетит настолько высоко. И меня начинают грызть сомнения. Да, если клиент желает сохранить инкогнито, Аукционный дом гарантирует анонимность. У того же барона нет шансов узнать, что браслет продавала я. А у других?
Взмахом показав, что нужно успокоиться, Эдан разливает по чашкам остывший чай.
Ожидание не затягивается, и вскоре раздаётся стук в дверь.
– Да? – отзывается Эдан.
Дверь открывается, на пороге появляется клерк:
– Синьорина Катц, синьор Катц, к вас господин Дигор.
Клерк отступает в сторону, и к нам входит владелец Аукционного дома. Я неспешно поднимаюсь, делаю шаг из-за кресла, чтобы господин Дигор видел меня в полный рост и исполняю реверанс. Эдан не отстаёт, учтиво кланяется.
– Добрый вечер, синьорина, синьор. Рад принимать вас в своём доме.
Звучит слегка двусмысленно.
– Добрый вечер, господин Дигор. Благодарю за оказанную нам честь. Увидеть вас лично для нас с Эданом много значит.
Господин Дигор радушно улыбается, усаживается в кресло, жестом приглашает сесть нас. Правильно, мы сейчас не столько клиенты, сколько гости, а господин Дигор человек состоятельный и внимательный, с ним следует быть особенно осторожными.
– Поздравляю с результатами, синьорина, – господин закидывает ногу на ногу, напрочь ломая официальную атмосферу. – Надеюсь, вы не разочарованы?
– Господин Дигор, должно быть шутит? Я искренне восхищена вашим мастерством. Говоря откровенно, в моих самых смелых предположениях итоговая ставка не превышала трёх миллионов.
– Напрасно, синьорина, ведь предложенный вами накопитель уникален. Я тоже буду откровенен, накопитель стоит гораздо больше, чем нам удалось выручить, но нет никого, кто был бы способен заплатить истинную стоимость.
– Это не проблема.
Господин Дигор наклоняет голову к плечу:
– Синьорина, я осознаю, что мой вопрос будет несколько неуместен и уверяю, что понимаю, если вы не пожелаете ответить.
– Вы хотите узнать, откуда у меня браслет?
– Синьорина, вы невероятно проницательны.
То грубая лесть, то ли тонкая издёвка.
– Я благодарю вас за понимание, господин Дигор.
Мужчина медленно кивает, поднимается:
– Что же, я был рад познакомиться с молодым поколением Катц. Синьорина, вся сумма за вычетом доли Аукционного дома поступит на ваш счёт в течение часа после полудня завтрашнего дня.
– Благодарю.
Господин Дигор уходит первым, нельзя понять, насколько он разочарован, он от начала до конца выдерживает стиль отстранённой вежливости. Клерк провожает нас с Эданом к боковому выходу, спускается вместе с нами и почтительно стоит на тротуаре, пока наш экипаж не отъезжает. Наверное, наш визит в Аукционный дом всё-таки можно считать успешным. Я перевожу вопросительный взгляд на Эдана. Его оценкам и суждениям я привыкла доверять.
– По-моему, мы произвели хорошее впечатление, – правильно понимает Эдан мой молчаливый вопрос.
– Ты понял, кто стал покупателем?
Далеко не все участники аукциона скрывали свою личность. В масках было всего двое или трое. Барон не скрывал. Он, как и большинство, прибыл ради браслета. Вспомнив, как он «отвалился» сразу после скачка ставок до трёх миллионов, я кривлю губы. Стоило ли утруждаться приходить? У барона изначально не было шансов. Он хоть за последние годы и поднялся в финансовом смысле, богачом его не назвать.
– Угу. Герцог Анкер.
Я спрашивала из чистого любопытства, но услышав ответ, я не сдерживаю изумления:
– Анкер?!
– Ты его знаешь? – Эдан моментально отмечает мою излишне эмоциональную реакцию.
– Не лично. Леди Саманта-Эшли… Эдан, у меня нет доказательств, поэтому говорить об этом свободно мы не можем. Так вот, леди познакомилась с герцогом и даже собиралась встретиться с ним ночью. Мне известно, что та встреча не состоялась. Я её сорвала. А вот что было дальше, понятия не имею.
– Тали… тебя беспокоит герцог?
«Тали, ты влюблена в герцога?»
– Нет, – смеюсь я.
Просто не ожидала пересечься с главным героем «Фаворитки герцога», до основной сюжетной линии мне нет никакого дела.
Когда мы возвращается в дом синьора Катца, над столицей сгущаются сумерки. Эдан помогает мне выйти на мостовую, и мы чинно направляемся к крыльцу, и с каждым шагом молчание между нами становится всё напряжённее. Мы не возвращаемся к разговору о кафе, но ни я, ни Эдан не забыли спора. И можно не сомневаться, синьор Катц поддержит сына, с безопасностью не шутят.
С ветки дерева раздаётся протяжное:
– Мяу!
Мы с Эданом, не сговариваясь, останавливаемся, поднимаем голову.
В развилке между довольно толстой веткой и стволом сидит Вредик и таращится на нас глазами-плошками.
– Привет! – улыбаюсь я. – Ты вернулся?
Я почти не волновалась за фамильяра. Уж что-что, а о себе позаботиться он точно сумеет, тем более в арендованном кафе, когда мы уезжали, оставался Лен Вайте.
– Мяу! – повторяет Вредик и подгибает переднюю лапку.
Я вздыхаю:
– Кажется, он хочет сказать, что не может слезть.
– Не веришь? – хмыкает Эдан.
– В желание вызвать суету – охотно верю.
– Мр-р-ря, – отвечает Вредик с интонацией незаслуженно обиженного и таращится на нас с укором.
Глава 31
Покачав головой, я вздыхаю, подхожу ближе и протягиваю руки, предлагая спрыгнуть, но Вредик полностью оправдывает своё имя и прыгать категорически отказывается, а на все уговоры лишь жалобно мяукает.
– Почему бы тебе не пройти по ветке и не перепрыгнуть на подоконник?
– Мря! – возмущается Вредик.
– Ладно, жди. Я попрошу принести лестницу.
Если дивному духу непременно хочется, чтобы я поупражнялась в древолазании, так и быть, мне не трудно, а вредному Вредику приятно.
Эдан останавливает меня лёгким прикосновением к запястью, уверенно подходит к стволу, смотрит на фамильяра снизу вверх, причём умудряется изобразить обиду и укор не хуже, чем до этого Вредик.
– Мря?
Не обращая больше на Вредика внимания, Эдан засучивает рукава, обхватывает ствол и начинает взбираться. Я выразительно выгибаю бровь. Сын дельца ещё и сорванец? Эдан взбирается быстро, ловко, и чувствуется богатый опыт. Я хмыкаю.
Эдан добирается до ветки, протягивает руку.
– Фр, – обиженно отвечает Вредик.
И, поганец, спрыгивает мне на плечо. Я получаю бирюзовым хвостом по носу. Вредик перебирает лапками и устраивается у меня на шее меховым воротником. Я невольно потираю плечо. Не сказать, что больно. Будто яблоко стукнуло. Но всё же ощутимо.
– Мр-р…, – Вредик, сама невинность, мурлычет, и его мурлыканье отдаётся в шею приятной вибрацией.
Эдан скатывается по стволу вниз.
– Мда, я так и знал, – беззлобно хмыкает Эдан и запускает пальцы в бирюзовый мех.
От неожиданности Вредик замирает. Я же легонько прихватываю его за кончик хвоста. Приятно, что Вредика застали врасплох, не всё же ему проказничать. Впрочем, очень быстро Вредик оттаивает и, видимо, приходит к очевидному выводу, что не так уж и важно, кто чешет, лишь бы чесали старательно и за ухом, снова раздаётся блаженное мурлыканье.
Эдан распахивает дверь, пропускает меня вперёд.
Хорошее настроение испаряется, как упавшая на руку снежинка.
– Я к папе, – бросает Эдан.
– Да.
Если вдуматься… Благодаря Системе, я уже хозяйка целого состояния, мне больше не нужно ничьё одобрение. Я в праве купить арку, открыть кафе, проигнорировать беспокойство Эдана и дедушки. Стоит мне так поступить, они, безусловно, примут. И перестанут считать меня семьёй, ведь это я первая, отвергну их искреннюю заботу, тем самым поставлю между нами стену. Нет, я слишком полюбила эту семью, чтобы портить отношения.
Ждать приходится недолго, Эдан возвращается:
– Тали, папа ждёт тебя в своём кабинете.
– Спасибо, – улыбаюсь я.
Где кабинет, я уже знаю. Я быстро поднимаюсь по лестницы, стучусь и, получив разрешение, немедленно вхожу.
Синьор Катц к моему приходу успел отложить все документы и из-за рабочего стала перебраться на угловой диван, перед котором на столике уже выставлены шахматы. Сперва партия?
– Добрый вечер, дедушка.
Я присаживаюсь в кресло и пододвигаюсь ближе к столику так, чтобы столешница скрыла мобильник.
– Тали.
Мои белые. Я запускаю «шахматы-онлайн» и повторяю ход вслед за умной программой.
Синьор Катц делает свой ход.
– Эдан сказал, что ты хочешь принять на работу дознавателя. Это так? – синьор задумчиво поднимает с доски фигуру и крутит в пальцах.
– Очевидно, что дознаватель интересуется Кайтером. Что плохого, что он будет ночевать в кафе, завтракать, обедать и ужинать, и время от времени мелькать в зале официантом?
– Он будет возвращаться из Кайтера к тебе, Тали?
– Полагаю.
– И ты спрашиваешь, что плохого? Я не знаю и не могу знать нюансов, но в одном уверен. Дознаватель найдёт в Кайтере беду. И я очень не хочу, чтобы он притащил её с собой в твоё кафе. Тали, ты мне казалась благоразумной. Я тебя сейчас не понимаю.
Я делаю следующий ход. Синьор Катц передвигает чёрную пешку. Я снова делаю ход. Четверть часа мы играем в полнейшей тишине. Со стороны может показаться, что я игнорирую вопрос, но это не так. И как только игра становится серьёзной, я заговариваю:
– Дедушка, тебе не кажется странным, что граница двух провинций проходит через долину по тонюсенькому ручейку. Вроде бы по природным преградам часто проводят границы, в этом нет ничего особенного. Но разве не логичнее, чтобы академии принадлежала вся долина?
– Что ты хочешь сказать?
– Земля вокруг академии имеет статус неприкосновенной. Разве, проведя границу по ручью, чиновники не создали условие, чтобы подобраться к Кайтеру? Иными словами, разрушить самоизоляцию Кайтера – разве не цель короля?
– Тали…
– Дедушка, почему ты с утра до вечера в рабочем кабинете? Прости за прямоту, у тебя столько денег, что хватит на десять беззаботных жизней, но ты продолжаешь преумножать своё состояние.
– Ты знаешь почему, – взгляд синьора тяжелеет.
Я невольно вспоминаю, как мы навещали его первую супругу.
– Когда бабушка была жива, разве ты проводил дни в праздности?
Взгляд синьора становится капельку мягче.
– Тали, не заговаривай мне зубы. Безмозглая кукла не может быть синьориной Катц, но есть здравомыслие, осторожность и взвешенные риски. Ты осознаёшь значение этих слов?
– Если я открою кафе, то это уже не понравится Кайтеру. Какой смысл останавливаться?
– Вот именно! Пока я не поднял карты провинций и историю попыток нарушить уединение Кайтера, я не возражал. Но теперь…
– Дедушка…
Игра продолжается, умная программа разменивает ладью на коня. Синьор Катц хмурится, похоже, этот ход программы его озадачивает. Синьор Катц протягивает над доской руку, но в последний момент останавливает движение, задумывается. Я не нарушаю его размышлений, однако едва он определяется и продвигает вперёд пешку, возобновляю стихший разговор.
– Дедушка, я уже упоминал, что не могу раскрыть Источник, из которого узнала о покушении, но у вас ведь есть собственные мысли по этому поводу, верно?
– Источник, якобы подаривший тебе бесценный артефакт? Когда ты упоминала накопитель, я и подумать не мог, что его оценят настолько высоко.
– Можно сказать, Источник обеспечил меня финансами, достаточными, для воплощения моих смелых планов.
– Значит…
Моё объяснение звучит слишком двусмысленно. Я не солгала, но я подразумеваю Систему, о которой синьор Катц знать не может. Наверняка, в его понимании Источник превращается в некую тайную королевскую службу, понятия не имею, как она тут называется.
– Я намерена помочь дознавателю, я не могу отступить, – пожимаю я плечами.
Ход конём.
– Ты влезла во что-то нехорошее, Тали.
Осуждение из взгляда синьора исчезает, сменяется настороженностью, беспокойством.
Чёрт, вот только понапрасну волновать не хватало!
– Дедушка, я слишком далеко зашла, отступать поздно. Давайте подумаем, как сделать так, чтобы моё решение не навредило семье? Полагаю, Эдан точно остаётся в городе и помогает мне отсюда, в Кайтере ему делать нечего.
– Ох, Тали…
– Дедушка, со мной всё будет в порядке. Я обещаю. Я доверяю Источнику.
Вряд ли оператору выгодно, чтобы я, ничего толком не добившись, отправилась на новое перерождение.
Финальные ходы. Шах и мат. Победа за мной.
Синьор Катц вздыхает, я быстро, пока он не заметил, развеиваю мобильник.
– Спасибо за игру, дедушка.
Ответа я не получаю. Синьор Катц ударяет пальцем своего короля, и фигура падает на доску. Синьор некоторое время смотрит на поверженную фигуру. Я прикусываю губу. Может, следующий раз снизить режим хардкорности? Но синьор может понять, что я поддаюсь…
Пока я размышляю, синьор Катц поднимается из-за столика и протягивает мне руку:
– Пойдём, внучка. Не будем заставлять нас ждать.
Ушам своим не верю!
До сих пор синьор Катц обращался ко мне «домашним» именем. Но это первый раз, когда он признаёт меня не просто синьориной Катц, родственницей. А внучкой.
– Дедушка…
Я не успеваю разобрать эмоции, вихрем промелькнувшие в его взгляде. Синьор Катц возвращает полную невозмутимость, величественно поднимается и протягивает мне сухую крепкую ладонь. Я встаю подле него, и мы вместе выходим из кабинета, вместе спускаемся на первый этаж, вместе входим в столовую. Синьор Катц был прав – семья в сборе, все ждут только нас.
Глава 32
Рано утром, выспавшись, я просыпаюсь, когда солнце ещё не встало, и восток лишь начинает розоветь. Потянувшись, я обнаруживаю, что под головой нет подушки. То-то мне было неудобно. Повернувшись на бок, вздыхаю. Подушки отобрал Вредик, притащил откуда-то покрывало и соорудил себе настоящее гнездо.
– Пфф! – хмыкаю я.
– Фр-р, – Вредик не открывает глаз.
Звать Мию? Идти умываться?
Я сажусь, подтягиваю повыше одеяло и вызываю мобильник. Итак… Я настолько погрузилась в дела, что о магии не вспоминала, однако на моём счету стараниями Вредика прибавилось два карата. Не знаю, осознанно или нет, но, находясь рядом он стягивает ко из окружающего пространства магию и насыщает мою душу энергией.
– Вредик.
– Мр-р?
– Иди ко мне? Я тебя потискаю…
Идея приходится Вредику по вкусу, он приподнимается в своём гнезде и позволяет подхватить себя. Я пересаживаю Вредика к себе на колени, провожу по мягкому меху.
– Фр…
– Потискаю, поэксплуатирую, – заканчиваю я фразу.
Вредик вскидывается, а я, не сдержавшись, давлюсь смехом, чтобы не привлечь горничную хохотом.
– Фыр-рь?
– Угу.
Я ни на секунду не прекращаю гладить, и постепенно Вредик успокаивается, устраивается удобнее, утыкается мордочкой мне в живот. Я выжидаю пару минут, а затем прикрываю глаза, вспоминаю ощущения. Выдох… Я задерживаю дыхание до тех пор, пока не возникает ощущение, что грудь сдавил железный обруч. Концентрируясь на мыслях, что мне нужна магия, я вдыхаю.
– Мря? – в восклицании Вредика слышится обида.
А я между прочим честно сказала, что приманила его, чтобы поэксплуатировать. Магия мощным потоком разливается по телу, но в этот раз мне гораздо легче. Я чувствую, что кто-то направляет и сдерживает поток. Хотя почему кто-то? Вредик, конечно! Я ни на секунду не прекращаю его гладить, моё чудо бирюзовое.
Вдох-выдох…
Я сосредотачиваюсь на ощущениях. То, что у меня получается хоть что-то уже хорошо, но мне нужно больше. Мне нужно научиться чувствовать магию саму по себе и перестать зависеть от костыля дыхательной гимнастики.
Вдох-выдох…
Увлёкшись, я не замечаю бег времени. За окном рассветает, поднимается солнце, и золотые лучи пронизывают комнату. Вредик встряхивается и шлёпает меня по руке передней лапкой. Я не сразу реагирую, и Вредик повторяет удар, добавляя силы.
