Текст книги "Туманы Замка Бро. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Морвейн Ветер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 11

Грегори нервничал весь следующий день. Он надеялся, что Милдрет ничего не заметит, но наверняка что-то прорывалось наружу через взгляд или недостаточно твёрдые движения рук, потому что Кейтлин смотрела не столько на архитектурные изыски, сколько на него.

Всё это путешествие было афёрой – от начала и до конца. Грегори мог бы сам сорваться в Европу вот так внезапно, но он довольствовался бы отелем на окраине и больше бы посещал архивы и библиотеки, чем людные места.

Кейтлин же нужно было показать всё. И если забронировать отель и удалось довольно успешно – хоть и не тот, который он хотел бы, но с точно такими же апартаментами, какие были нужны – то некоторые другие части путешествия до последнего находились под вопросом.

Грегори, к примеру, не был уверен, понравится ли Кейтлин опера. Он интуитивно чувствовал, что она понравилась бы Милдрет, но в отношении человека, которым она стала, не был уверен до конца. В то же время сам билет в оперу нужно было заказывать почти за год, а поскольку поездка появилась в планах только две недели назад, пришлось искать способы обойти обычную практику. Вьепоны не так уж часто приезжали в Вену и ложу для себя не держали – впрочем, её держали Блаунты, к которым Грегори и без того обращался совсем недавно, и Сеймуры. Джеральд Сеймур, с которым Грегори был знаком довольно хорошо, и сам собирался в Вену в эти дни. Он был обрадован звонком, и ещё больше тем, что они собираются в оперу в один и тот же вечер, однако и билетов, соответственно, предложить не мог – только на следующий день, когда ставили «Короля Артура», а этот вариант Грегори отметал сразу же. Слишком многое мог напомнить Кейтлин этот сюжет.

Сеймур, в конце концов, предложил обратиться к Маргарет Квинси, которая некоторое время назад переехала в Вену и вышла замуж за одного из главных режиссёров оперного театра.

Грегори Маргарет никогда не знал, она была на два года младше его, но Сеймур обещал дать рекомендацию – и, тем не менее, обсуждать такие вещи по телефону с незнакомым человеком было бы смешно.

Грегори всё-таки позвонил внучатой племяннице графини Квинси и предложил встретиться за лёгким завтраком двадцать четвёртого числа – когда они с Кейтлин только приезжали в Вену. Маргарет была мила и, кажется, даже заинтересована им лично, но билетов не было и у неё.

Она предложила Грегори режиссёрскую ложу, что, конечно же, было не совсем то – и к тому же было чревато встречей с самим режиссёром. Никаких документов, подтверждающих знакомство с Маргарет или её супругом, у Грегори не было, и потому, когда вечером они с Кейтлин, сменив дневную одежду на вечернюю, взяли такси и направились к зданию оперы, он чувствовал себя аферистом и карточным шулером, который обещает то, в чём не уверен сам.

Кейтлин чувствовала исходившее от спутника напряжение на протяжении всего дня. Она принимала происходящее на свой счёт, и сама была молчалива, хотя ей беспрестанно хотелось коснуться щеки Грегори рукой – хотя бы кончиками пальцев провести вдоль скулы от виска. Она, впрочем, всё ещё помнила, что произошло накануне, и напрашиваться на грубость не спешила. Поведение Грега было Кейтлин непонятно, но довериться ему всё равно было необычайно легко: когда Грегори был рядом, Кейтлин овладевало странное чувство, что как бы всё ни произошло, всё будет так, как и должно быть.

Накануне вечером, когда перед выходом в ресторан она примеряла новое платье, купленное уже здесь, в Вене, Грегори специально для неё, ей овладело ещё одно странное чувство – целостности, близости, защищённости и теплоты. От того что эту вещь выбрал для неё Грег, она чувствовала себя так, как будто кусочек Грегори был с ней, и в то же время так, будто вернулась домой.

– Ты потрясающе выглядишь, – сказал Грегори, останавливаясь у неё за спиной и глядя в зеркало через плечо Кейтлин. Та улыбнулась. Если бы речь не шла о Грегори, ей было бы вовсе всё равно.

– Ты тоже.

Кейтлин не врала и не пыталась быть вежливой – в смокинге Грегори походил на выточенную из оникса статуэтку.

– Думаю, для вечера в гостинице вполне подойдёт, – продолжил Грегори, будто не заметив её слов, – а на завтра попробуй примерить вот это. Не сейчас, может быть, потом.

Учитывая, что почти всё время их общения Грегори появлялся рядом с ней в джинсах и кожаной куртке и только с наступлением зимы перешёл на пальто, заданный уровень немного пугал – но Кейтлин решила воспринимать происходящее как часть рождественской сказки, которая началась два дня назад.

Омрачала её только абсолютная холодность Грегори. Она тоже была знакомой до боли. Кейтлин почти видела, как под белой кожей скул проносятся желваки, когда Грегори сцепляет зубы – и это тоже было именно то, что было всегда.

Кейтлин не задавала вопросов. Она чувствовала, что это бесполезно. Так что всю дорогу в оперу они молчали и так же молча шли по её кулуарам – соприкасаясь плечом к плечу.

По мере того, как на сцене разворачивалось действие античной драмы – Грегори выбрал «Электру» Штрауса и сто раз успел пожалеть, что предпочёл её «Королю Артуру», – Кейтлин видела, как всё напряжённее становится его лицо. Когда они покинули зал, и Грегори попытался поймать машину, он оставался всё так же напряжён. Впрочем, теперь Кейтлин эти чувства вполне разделяла.

Она поймала руку Грегори и заставила того перестать голосовать.

– Пройдёмся, – попросила она.

Грегори кивнул, и они неторопливо двинулись по пустым уже улицам, освещённым праздничными огнями.

– Тебе понравилось? – спросил Грегори, и в голосе его едва заметно скользила нерешительность.

– Не знаю, – ответила Кейтлин и поймала его за локоть, опасаясь, что тот исчезнет в один миг навсегда. – Я понимаю её.

Грегори кивнул и на секунду закрыл глаза.

– Я не хотел тебя расстраивать, – сказал он.

Кейтлин покачала головой.

– Мне очень понравился вечер. И то, что ты был рядом со мной.

Грегори слабо улыбнулся.

«Хотя бы это тебе нравилось всегда», – пронеслось у него в голове. Он накрыл заледеневшую руку Кейтлин, лежавшую на его собственном локте, своей рукой и остановился.

Кейтлин тоже встала и повернулась к нему лицом.

– Мне понравилась и музыка, – сказала она и сделала малюсенький шажок вперёд.

– Я надеялся, что это будет так.

Кейтлин улыбнулась и кивнула.

– Не совсем то, что я люблю, но очень красиво. И теперь я буду знать, что существует и такая красота.

Грегори утвердительно кивнул. Он не сомневался, что сердце Милдрет всегда будет принадлежать тем краям, где она родилась много лет назад. Но те времена минули, а тех мест давно уже не было на карте. Даже если бы они хотели вернуться туда – всё равно никогда бы не смогли. Сам он научился любить этот мир – но у него всегда было, что любить. И теперь Грегори хотел поделиться с Милдрет тем, что успел полюбить.

Он не заметил, как лицо его медленно сблизилось с лицом Милдрет, потому что не отрываясь смотрел в затягивающие, как два водоворота, серо-зелёные глаза. Очнулся лишь тогда, когда понял, что целует её – медленно, наслаждаясь каждой секундой, но всё равно жадно, как будто в последний раз.

– Ты никогда не говорил, что любишь меня, – прошептала Кейтлин, когда так же неторопливо они разорвали поцелуй. Грегори ничего не ответил – сам поймал её локоть и, снова развернувшись лицом вперёд, неторопливо двинулся в сторону гостиницы.

Вторым обязательным пунктом программы был Императорский бал – и он стоил Грегу куда меньших усилий, потому что приглашения семье Вьепон приходили каждый год. Отец, как правило, ездил на бал сам – хотя дважды всё-таки брал сына с собой. Это была своего рода часть вхождения в аристократическую среду. В то же время кто-то должен был представлять семью в Вене раз в год, и эту привилегию Вьепон старший уступил Грегори с радостью, если не сказать с гордостью – сам он от неё давно уже устал.

Здесь не могло быть ошибок, связанных с выбором репертуара, а то, что Кейтлин питает симпатию к классике, во многом гарантировало выходу успех.

Для этого вечера он подобрал ей платье тёмно зелёного цвета, и перед самым выходом долго помогал собрать в тонкую сеточку непослушные пряди волос – Кейтлин никогда не пользовалась такими аксессуарами сама.

– Мне кажется, это не моё, – сообщила Кейтлин, разглядывая себя в зеркале со всех сторон.

– Придётся один вечер потерпеть, – равнодушно сообщил Грег. Он, в общем-то, с Кейтлин был согласен – это было не её. Её острую и хрупкую красоту подчёркивали вещи пронзительные, режущие глаз. Но в целом она всё равно выглядела хорошо.

Сам же бал Кейтлин понравился – Грегори, весь вечер придерживавший её за руку, заметил блеск в её глазах и лёгкий румянец на щеках. Правда, здесь его появление с девушкой, которую никто не знал, привлекло куда больше внимания, чем в опере. Проблемы однако начались тогда, когда он попытался пригласить Кейтлин на вальс.

– Я вообще не умею танцевать, – призналась она.

– Хочешь, научу? – Грегори не сдержал улыбки. Такое ему даже в голову не пришло.

– Здесь? – Кейтлин подняла бровь.

– Почему нет? – Грегори поймал её за руку и потянул на открытое пространство, где было не так много танцующих, но Кейтлин не поддалась и с той же силой потянула Грега на себя.

– Нет, – она чуть заметно провела по щеке Грегори рукой.

– Боишься? – спросил Грег, всё так же продолжая улыбаться.

– Мне всё равно. А вот тебе, судя по всему, стоит за собой следить.

– Мне плевать, кто и что решит.

Кейтлин рассмеялась.

– Поэтому и… – что поэтому, она не знала. Иногда узнавание находило на неё с такой силой, что лицо Грега будто бы становилось в пазы, существовавшие в её голове. Она была уверена, что уже видела эту улыбку и слышала эти слова, но по-прежнему не могла понять, где и когда.

«Во сне», – отвечала она сама себе, но это объяснение подходило тем меньше, чем дольше Грег находился рядом с ней.

Грег, очевидно, собирался продолжить уговоры, но сказать ничего не успел, потому что одна пара танцующих отделилась и с улыбками направилась к ним.

Грегори тут же стал серьёзным. Встал рядом с Кейтлин и чуть приобнял её за поясницу, показывая, что та с ним.

– Грегори, – мужчина легко поклонился, и Грегори повторил его жест, – не ожидал, что ты приедешь в этом году.

– Мне так захотелось, – Грегори широко и зло улыбнулся, но Кейтлин почувствовала, как с силой сжались пальцы на её боку, будто в поисках поддержки.

– Кто удостоился чести быть рядом с тобой? – мужчина приподнял бровь.

Пальцы Грегори сжались ещё сильней.

– Мою спутницу зовут Кейтлин, – сухо сказал он, и от внимания Кейтлин не укрылось, что Грегори избежал необходимости называть фамилию, – Кейтлин, это Колин МакФарлайн.

Кейтлин протянула руку в приветственном движении, пришедшим откуда-то из глубины памяти, и Колин ответил лёгким поклоном.

– Не ожидал, что ты будешь настолько смел, – Колин наконец отвёл взгляд от Кейтлин и теперь уставился на Грегори с лёгкой насмешкой.

– А ты не хочешь представить, кто с тобой? – Грегори убрал руку от спины Кейтлин, будто приготовившись перейти в атаку.

Колин сделал инстинктивный шаг назад, кинул короткий взгляд на спутницу.

– Наталина, – представил он, – Наталина, это Грегори Вьепон.

Кейтлин вздрогнула и невольно перевела на Грегори взгляд.

– Твой отец знает, что ты решил немного разнообразить свою жизнь? – поинтересовался Грегори тем временем.

Колин отступил ещё на шаг назад.

– Нам уже нужно идти, – сказал он, – приятно было повидаться. Наталина, идём.

Грегори, прищурившись, следил, как Колин снова сливается с толпой.

– Я хочу выпить, – сказал он, когда те отошли достаточно далеко, – что тебе взять?

– Всё равно, – Кейтлин молча наблюдала, как Грегори перехватывает официанта с шампанским, приняла из его рук бокал и так же беззвучно стала покручивать его в руках, в то время как Грегори залпом выпил свой.

– Не очень приятная встреча, – сказал он, пристроил бокал на поднос к другому официанту и тут же взял ещё один, но этот уже пить не стал.

– Ты справишься, – ответила Кейтлин рассеянно. Какое-то время она старательно не смотрела на спутника, делая вид, что разглядывает зал, а затем поняла, что всё равно не выдержит, повернулась к Грегу и спросила: – Грег, почему ты мне не сказал?

– Что? – Грегори, который почти уже коснулся губами краешка бокала, замер и медленно опустил руку.

– Не сказал, что ты меня кому-то порекомендовал.

Пару секунд они внимательно смотрели друг на друга, а затем Грегори с облегчением выдохнул.

– Кейти, – произнёс с улыбкой он, – я просто показал твою работу нескольким знакомым, вот и всё.

– Но я подарила её тебе, – Кейтлин всё так же напряжённо смотрела на него.

– Ты бы предпочла, чтобы это сделал Рейзен? – Грегори сжал ножку бокала так, что побелели костяшки пальцев.

Кейтлин какое-то время молчала.

– Не знаю, – сказала она наконец и на секунду прикрыла глаза, – Грегори, я рисую не ради денег.

Грегори молчал, ожидая более конкретного ответа, но, так и не дождавшись ничего, заговорил сам.

– Кейти, – тихо, но зло произнёс Грег, – в мире, где мы живём, у тебя есть два варианта – зарабатывать самой или жить за чужой счёт. Что бы ты выбрала?

– Конечно, я собираюсь зарабатывать сама!

– Хорошо. Это твой выбор. И теперь ты можешь так же выбирать – зарабатывать тем, что нравится тебе самой, или тем, что тебе отвратительно. Здесь я тоже не планирую за тебя выбирать.

– Может, мне бы просто хотелось знать – где-то, что я делаю для себя, а где… – она не закончила, так и не придумав до конца, что сказать.

Грегори несколько секунд смотрел на неё. Затем положил руку на запястье той руки, в которой Кейтлин держала бокал.

– Я понял, – уже спокойнее сказал он, – извини. Ты не должна была ничего узнать.

Кейтлин замерла, не зная, что сказать.

– Я бы хотела, – сказала она с нажимом, – всё-таки в следующий раз о подобном знать. С самого начала. И от тебя.

Грегори ничего не ответил. Переместил пальцы чуть ближе к её локтю и, мягко надавив, заставил Кейтлин чуть продвинуться к двери.

– Пойдём. Посмотрим другие залы.

Вена действовала на них как волшебство. Уже через полчаса ссора была забыта, а по пути в отель они самозабвенно целовались на заднем сидении такси, и любая предосторожность напрочь вылетела у Грега из головы.

Руки Кейтлин шарили у него под фраком, не в силах понять, как забраться под рубашку, а Грегори просто обнимал девушку и прижимал к себе.

Однако, когда они поднялись на этаж и вошли в номер, Грегори провёл рукой по волосам, приводя себя в порядок. Коротко поцеловал Кейтлин даже не в губы, а в висок и, сухо пожелав спокойной ночи, ушёл к себе.

Время уже близилось к четырём утра, а Кейтлин всё ещё чувствовала себя слишком трезвой для новогодней ночи. Впрочем, вечерним платьем она была сыта по горло и, двигаясь по направлению к гостиной, принялась стягивать его с себя. Вместо него она накинула на голое тело рубашку, в которой приехала сюда.

В баре она нашла открытую бутылку вина и, сделав несколько глотков из горлышка, вышла на балкон.

Затем вернулась к себе, натянула джинсы и майку и спустилась в бар. Заказала бутылку шнапса, но больше одной рюмки выпить так и не смогла.

Когда, отчаявшись вернуть себе праздничное настроение, Кейтлин вернулась в номер, Грегори уже спал, а за окном начинало светать.

Кейтлин пристроила в холодильник остатки шнапса и, тихонько приоткрыв дверь спальни, постояла на пороге, разглядывая красивое лицо в обрамлении чёрных, рассыпавшихся по подушке волос. Даже во сне Грегори казался холодным, губы его были сжаты, будто он сдерживал себя.

Кейтлин тихонько прошла внутрь и, сев на краешек кровати, погладила Грегори по волосам.

– Ты такой красивый, – прошептала она.

Грегори пошевелился, будто потянувшись следом за её рукой, но Кейтлин и не думала прятаться, напротив, поймала щёку Грегори в ладонь. Тот перехватил её запястье, прижал плотнее, а затем легко коснулся губами венки, вызывая по всему телу лёгкую дрожь.

Грегори приоткрыл глаза, самую капельку, и секунду вглядывался в её лицо.

– Милдрет… – прошептал Грегори, и на губах его заиграла улыбка. А затем взгляд стал стремительно трезветь.

Кейтлин не двигалась. Будто заледенев, она сидела неподвижно и смотрела на него.

– Кейтлин? – уже твёрже спросил Грегори.

– Что ты до этого сказал?

Глава 12

Грегори стремительно трезвел. Он почти мгновенно осознал, что сказал, и теперь вглядывался в лицо Кейтлин, пытаясь понять, расслышала та оговорку или нет.

– Что ты сказал?

«Чёрт», – выругался Грегори про себя и, сам того не заметив, сильнее сжал ладонь, касавшуюся его щеки.

– Что ты здесь делаешь, Кейти?

– Что ты до этого сказал?! – в голосе Кейтлин послышались незнакомые истеричные нотки, так что Грегори показалось, что ещё чуть-чуть – и та расплачется.

– Я ничего не успел сказать. Ты только что меня разбудила.

Кейтлин с глухим рыком вскочила, на ходу вырывая руку из пальцев Грегори, и сделала круг по комнате.

– Хочешь, чтобы я считала себя ненормальной, да? – спросила она, резко останавливаясь и глядя на Грегори исподлобья, будто хищник, приготовившийся рвануть вперёд.

– Я никогда подобного не думал и не говорил, – Грегори сел и, прикрыв бёдра одеялом, опустил ноги на пол. – Кейти, перестань.

– Ты мало надо мной издевался, Грегори, да?

Грегори вздрогнул и нахмурился, но лишь от нежелания признавать свою вину вслух – сердце пронзила боль, говорившая о том, что Кейтлин слишком права в своих словах. Больше, чем он хотел знать.

– Тебе не кажется, что за все… все годы… я заслужила хотя бы честность?

Грегори молчал. Только сжал краешек одеяла в кулак, чуть опустил голову и так же упрямо смотрел на Кейтлин из-под бровей.

Кейтлин смотрела на него какое-то время в упор, затем с глухим рыком ударила по стене, попала по занавеске и едва не обрушила её вместе с карнизом, но даже не заметила этого – она вся уже была устремлена в сторону выхода и спустя секунду ринулась прочь.

– Куда? – спросил Грег, не вставая, но так, чтобы было слышно из коридора.

– Куда-нибудь, – отрезала Кейтлин и, схватив с вешалки куртку, выбежала в коридор.

Грегори дождался, пока дверь за ней закроется и, вскочив с кровати, принялся торопливо одеваться.

Кейтлин он нагнал минут через сорок – та бродила по берегу реки, явно не зная, куда пойти.

Вычислить её было нетрудно – так она делала всегда, когда был занят её лофт в Лондоне, так же делала бы, наверное, в любом городе мира. Кейтлин всегда тянуло к воде.

Подходить Грегори не стал. Молча шёл шагах в пятидесяти позади, привычно уже стараясь держаться в тени. За прошедший год он изучил, кажется, все методы маскировки – впрочем, это не помогало. Кейтлин будто чувствовала его присутствие спиной.

Она не останавливалась, продолжая двигаться от моста к мосту, но и не ускоряла шага. Так длилось несколько часов, а Грегори так и продолжал следовать за ней.

Только когда на город уже стали опускаться сумерки, и по берегам реки зажглись первые огни, она опустилась на заснеженную скамейку и устало прикрыла глаза – этой ночью ей так и не удалось поспать.

Грегори смёл в сторону снег и, опустившись рядом с ней, обнял за плечо. Кейтлин, не поднимая век, будто и не сомневалась в том, кто мог оказаться рядом, наклонилась вбок и приникла к его груди.

– Иногда я так ненавижу тебя, – прошептала она и, зажмурившись ещё сильней, обхватила Грегори поперёк живота, просунула кисть под борт пальто. Грегори накрыл её руку своей рукой.

– Я надеюсь, это пройдёт.

Кейтлин покачала головой.

– Ты ничуть не изменился, Грегори. Ты всё такой же. Один в один… Такой же красивый… такой же холодный… такой же… – она опять замолчала, а Грегори пододвинул руку на её плече так, чтобы можно было кончиками пальцев провести по щеке.

– Знаешь, как я ждала? – продолжила Кейтлин, так и не дождавшись ответа, – как я надеялась, что это не просто сон… Как я обрадовалась, когда увидела тебя в первый раз…

– Знаю… – Грегори обнаружил, что голос его охрип, и прокашлялся. Сам он отлично помнил момент, когда увидел Милдрет на берегу реки – когда сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Всегда, сколько он помнил себя, Грегори был один – в этой жизни и в той. И только Милдрет могла нарушить границы этого одиночества, только Милдрет существовала в нём, будто давно уже стала частью его самого.

– Почему ты не сказал?

Грегори молчал. Кейтлин ждала ответа какое-то время, но снова не дождалась. Она вздохнула, примиряясь с тем, что есть вещи, которые не изменятся никогда.

– На что я могу рассчитывать, Грегори? Не на честность – ты ясно дал это понять. Не на правду…

– Я никогда тебе не врал.

– Хватит! – Кейтлин резко отодвинулась и зло посмотрела ему в глаза. – Ты знаешь, что врал, Грегори.

– Я не хочу об этом говорить.

– Я тоже, – ответила Кейтлин после недолгого молчания и снова прижалась к его плечу. – Я хочу, чтобы ты был со мной. Я это заслужила.

Грегори молчал. У самого горла Кейтлин медленно закипала злость. Грегори ничего не отрицал, но по-прежнему и не подтверждал. Но больше Кейтлин нечего было сказать. Слова разбивались о лёд, таяли, оседая на стекло.

– Здесь красиво, – сказала Кейтлин наконец, глядя на огни, отражавшиеся в глади реки.

Грегори облизнул губы, и тут же по влажной коже пробежал ледяной ветерок.

– Я хотел, чтобы ты увидела другой мир. Не тот, который остался позади. Тот, в котором ты могла бы жить.

– В котором могли бы жить мы, – поправила его Кейтлин, но ответа опять не получила. Она замолкла, отчаявшись добиться хоть какой-то реакции на свои слова. Они сидели так, глядя на расцветающий огнями город. Грегори медленно гладил Кейтлин по волосам.

– Пойдём в номер, – предложил он, когда на Вену окончательно опустилась тьма, и оба уже стали замерзать. Кейтлин кивнула, и также молча они отправились домой.

Остаток праздников прошёл в молчании – вылет был назначен на утро третьего числа, но Грегори всерьёз подумывал перенести его на вечер, потому что находиться рядом с Кейтлин, осознавая, что та помнит многое, если не всё, было тяжело. И, тем не менее, Кейтлин ещё оставалась с ним – значит, в её распоряжении были не воспоминания – не больше, чем сны.

Грегори проклинал себя за беспечность. За всю эту поездку, в которой расслабился так, что почти целиком потерял над собой контроль. За то, что вообще позволил себе показаться Кейтлин на глаза, запустив тем самым процесс, остановить который уже не мог.

И в то же время, вспоминая лицо Кейтлин ночью, когда та просыпалась от общих их снов, Грегори понимал, что просто не мог оставить её одну. Такими ночами никто не должен был быть рядом с ней – только он.

Решение, в конце концов, далось ему нелегко. Подобрать момент, чтобы его озвучить, оказалось ещё тяжелей.

Когда они вернулись в Лондон, Кейтлин села в машину, не задавая вопросов, и Грегори воспользовался этим, чтобы отвести её в Ист Энд. Кейтлин поняла, что происходит, когда они уже пересекали мост.

– Куда мы едем? – спросила она, хотя всё было ясно и так. Грег ничего не ответил.

Заговорил он только, когда машина остановилась у лофта, и оба вышли наружу.

– Нам нужно это прекратить.

– Что? – Кейтлин чувствовала, как мгновенно её захлестнула злость.

– То, что происходит между нами сейчас.

– Исключено, – в глазах Кейтлин блеснул злой огонёк.

– Это новая жизнь, Кейтлин. И мы должны попытаться прожить её лучше. Не как в тот раз. Хотя бы… Хотя бы один из нас.

Кейтлин хотела ответить, но горло сдавил спазм.

– Не ищи меня, – Грегори медленно отступил назад, приготовившись нырнуть в машину. – И будь счастлива, Милдрет.

Дверь хлопнула, заурчал мотор, Крайслер двинулся прочь, оставляя Кейтлин одну.

На следующий день Грегори уехал к отцу. Он сам понимал, что отъезд этот сильно походит на паническое бегство, но вырваться из города, где всё было пропитано Кейтлин, было для него просто необходимо.

Впрочем, он довольно быстро понял, что решение было ошибочным.

Картина Кейтлин висела на стене в обеденном зале едва восстановленного замка Бро, но она была меньшим, что здесь напоминало Грегори о ней. Здесь, куда более чем в Лондоне, всё было пропитано Милдрет, и боль становилась лишь сильней.

Грегори продержался три дня, а затем задержался ещё на два, чтобы проверить, как идёт реставрация сокровищницы, пока отец уезжал. На пятый день, садясь в машину, он чувствовал себя вырвавшимся из клетки – и, едва вернувшись в Лондон, понял, что попал в неё опять.

Грегори показалось, что он окончательно сходит с ума, когда двери лифта открылись, и на лестничной клетке он увидел этюдник. Кейтлин сидела на ступеньках рядом, привалившись плечом к стене. Веки её были опущены, но едва Грегори сделал шаг, осторожно обходя её выставленную вперёд ногу, резко открыла глаза.

– Как ты сюда попала? – спросил Грегори, невольно бросая короткий взгляд на холст – и тут же вздрогнул, увидев своё собственное лицо.

Он снова посмотрел на Кейтлин. Та казалась прозрачной, словно моль. Под глазами кожа настолько истончилась, что сквозь неё проступала застоявшаяся кровь.

– Пришла пешком, – ответила Кейтлин и потёрла рукой глаза.

– Я имел в виду – как ты попал в дом?

– Консьерж меня узнал. Я сказала, что иду к тебе.

– И никто?.. – Грегори бросил короткий взгляд на соседнюю дверь. Кейтлин покачала головой.

– Всем всё равно. И видели меня все.

– А почему не вошла в квартиру?

– Ты не разрешал.

Грегори глубоко вздохнул, прикрыл глаза и досчитал до трёх.

– Кейтлин, я ведь сказал тебе не приходить.

– Это исключено, – Кейтлин встала и в упор посмотрела на него. – Ты больше не решаешь за меня.

Грегори молчал. Его рука в кармане уже нащупала ключи, и можно было просто войти в квартиру, оставив Кейтлин здесь одну. Так он и собирался сделать – вот только сначала хотел ещё пару секунд на неё посмотреть, запечатывая в памяти как и прежде красивое, хоть и осунувшееся сейчас лицо.

– Чего ты пытаешься добиться? – Кейтлин шагнула вперёд. – Ты же знаешь, что мы будем вместе, Грег.

Грегори сглотнул. Слова Кейтлин попали в цель – но именно этого он позволить себе не мог, как бы ни хотел.

– Уходи, – сухо сказал он.

– Я ждала тебя три дня – ты думаешь, я уйду, просто потому, что ты так сказал?

– Кейтлин, это смешно.

– Я не смеюсь. И не советую тебе.

Грег отвернулся и, вставив в замочную скважину ключ, резко повернул. Дверь открылась внутрь, и в следующую секунду тяжёлое тело навалилось на него со спины, сбивая ног.

– Кейтлин! – рявкнул он, пытаясь вывернуться из цепких рук, но получалось с трудом.

Пинком ноги Кейтлин захлопнула дверь, но именно в этот момент пальцы её немного ослабли, и Грег смог сбросить её с себя – и тут же придавить собственным весом. Зазвенела фарфоровая статуэтка, когда рука Кейтлин метнулась в сторону, задевая журнальный столик – и полетела на пол. Кейтлин вцепилась в горло Грега двумя руками, так что когда тот попытался спросить: «Что ты творишь?» – изо рта его вырвался только сдавленный хрип. Кейтлин надавила сильнее, и хотя позиция у неё была хуже, стоило Грегу попытаться оторвать от своей шеи пальцы противницы, как он снова оказался внизу, а Кейтлин – верхом на нём. Грег не сразу понял, что происходит, только чудом на секунду руки его оказались свободны, и он снова смог придавить Кейтлин к земле. Удерживать её было тяжело – художница выглядела хрупкой, но только теперь Грегори по-настоящему вспомнил, какой могла быть Милдрет.

– Перестань! – рявкнул он, но Милдрет было всё равно. Она попыталась подмять под себя противника ещё раз. – Чего ты добиваешься?

– Ты будешь со мной! Так или иначе, Грегори!

Грегори нашёл наконец положение, в котором ему удавалось бы прижимать к полу обе руки Кейтлин и при этом иметь относительную свободу самому. Он придавил локтем её горло, перекрывая доступ кислороду. Кейтлин затрепыхалась, пытаясь сбросить его с себя, и какое-то время все мысли Грегори были заняты тем, чтобы остаться «в седле», а потом Кейтлин затихла как-то резко, и из горла её вырвался рваный всхлип.

Грегори держал её ещё секунду, опасаясь, что это уловка, а потом не выдержал, отпустил обе руки и, слегка приобняв Кейтлин за шею, приподнял его голову, прижал лбом к своему лбу.

– Ну что ты творишь? – спросил он уже совсем иначе. Веки Кейтлин были опущены и дрожали, точно так же дрожали и губы, и Грег коснулся их своими, желая снять эту дрожь, прекратить.

– Не оставляй меня…

Грегори обнаружил, что объятия Кейтлин смыкаются у него на загривке, ноги оплели его бёдра, так что если бы он и захотел, сдвинуться с места в эту секунду Грегори бы не смог.

– Грегори, я…

Грегори накрыл её губы двумя пальцами. Кейтлин подняла веки, и с минуту они просто смотрели друг на друга.

– Кейти… – сказал наконец Грегори тихо, – Милдрет… я боюсь.

– Чего? Я же рядом с тобой.

– Если ты вспомнишь всё…

Грегори замолк.

– То? – продолжила за него Кейтлин.

– Есть то, чего ты не сможешь простить. Никогда.

Кейтлин качнула головой.

– Ничего нет такого, чего бы я не смогла бы простить тебе, Грег.

– Ты просто не знаешь…

– Я знаю себя. И знаю тебя. У меня нет ничего дороже, чем ты. Просто не может быть.

Грегори закрыл глаза и устало уронил голову ей на плечо.

– Ты не уйдёшь? – спросила Кейтлин.

– Куда я уйду? Это же мой дом.

– И ты не выгонишь меня?

Грегори покачал головой.

Ещё несколько секунд они лежали неподвижно, а потом Грегори попытался отстраниться.

– Я сделаю чай, – сказал он. – А ты иди в душ. Вся дрожишь.

– А ты? Ты тоже замёрз.

Грегори помолчал.

– Не отпущу, – предупредила Милдрет.

– Поставлю чайник и приду.