Текст книги "Где прячется невеста?"

Автор книги: Морган Хейез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава девятая

Они были в дороге несколько часов и останавливались лишь однажды, чтобы заправиться и выгулять Боуги, а проехали всего-то около девяноста миль: как и предупреждал Слай, погода была ни к черту и даже еще хуже. Сумасшедший боковой ветер, практически нулевая видимость, при которой небо, обледеневшая дорога и горизонт почти сливаются и становятся неотличимы друг от друга, – все это заставляло джип буквально ползти. Мэк вконец вымотался и явно нуждался в отдыхе.

Из темноты, из-за стены снега проступили зыбкие огни придорожного магазинчика, где они решили купить что-нибудь перекусить. Мэк отправился туда, Тедди и Боуги остались ждать в машине.

Тедди смотрела на бушующую за окном стихию и радовалась, что их преследователь, если и пустился за ними поначалу, давно сдался: по такой погоде, да еще на спортивном автомобиле это было бы скорее самоубийство, а у него, судя по последним событиям, другие планы.

Вопреки незримой угрозе рядом с Мэком она чувствовала себя в полной безопасности. Она по-прежнему не одобряла его идею возвращения в Денвер, но даже туда не боялась ехать с ним, зная, что будет в хороших руках (причем абсолютно во всех смыслах). Более того, снова и снова вспоминая пережитую с ним ночь, она не могла себе представить, что у этой ночи не будет продолжения. Во всяком случае, она попробует сказать Мэку, что чувствует, прежде чем даст ему уйти. И пусть он повторяет, что очутился в Бердси «всего лишь проездом», в ее жизни он не посторонний…

– Боюсь, сегодня мы дальше не продвинемся. – Мэк протиснулся на водительское место, удерживая обеими руками объемистый бумажный пакет. – Продавец говорит, что все боковые дороги уже закрыты: опасаются схода лавин.

Тедди ничего на это не ответила. Сидела и думала о своем, глядя, как тают и превращаются в капли снежинки, запорошившие его волосы, – водяные бусинки на непокорной шевелюре…

– Я узнал, что здесь неподалеку есть вполне приличный мотель. – Мэк пристроил пакет на заднее сиденье. – По-моему, стоит проверить, насколько он пригоден для ночлега.

Она слышала его слова, но опять промолчала.

– Тедди, что с тобой? – Мэк не на шутку встревожился.

Все так же молча Тедди приоткрыла окно, словно ей не хватало воздуха, и тотчас снежная крошка запорошила и ее волосы. Вдохнув поглубже морозный воздух, она наконец сказала:

– Я… я порываю с Аланом.

Все! Тысячу раз повторенные про себя и сказанные вслух, слова эти облегчили ей душу.

– Я порываю с Аланом, – повторила она. – И разрываю помолвку.

Мэк никак не реагирует: молчит и внимательно смотрит на нее.

Чересчур долго молчит и смотрит слишком внимательно, и Тедди кажется, что она должна как-то объяснить свое решение. Старательно избегая его пристального взгляда, она начинает сбивчиво говорить, почти оправдываться:

– Это не из-за тебя, Мэк. То есть, конечно, из-за тебя, но это не то, что ты можешь подумать… Словом, не из-за нас… То, что произошло… В общем, ты ничего мне не должен. Оставаться со мной и всякое такое… Я понимаю, у тебя своя жизнь; твой брат ждет тебя в Бойсе, и ты уедешь, как только этот кошмар кончится, но…

«Господи, ну почему так трудно подбираются слова?!»

– Мэк, я не знаю, зачем говорю все это… Я вообще уже ничего не знаю… Просто мне показалось, что следует сказать тебе о моем решении. Вот.

Хорошо, что Мэку не пришло в голову обнять ее – она бы тогда разрыдалась, как последняя дура!

– Тедди, – Мэк мягко взял ее за плечи и развернул к себе, – Тедди, послушай. Сейчас не время для подобного разговора. Слишком много всего свалилось на нас за эти два дня. Давай не будем загадывать о будущем, пока не разберемся с настоящим. Я прав?

Разумеется, он прав. И что она может возразить? Сказать, что еще ей кажется, что она его любит?..

– Поехали в мотель. – Мэк закрыл окно, но прежде, чем взяться за руль, наклонился к Тедди, заглянул в полные слез глаза и бережно обвел большим пальцем контур припухших губ.

* * *

Уже в сотый раз Мэк мерил шагами комнату в мотеле. Добрых полчаса он мотался по ней, как тигр в клетке, прислушиваясь к плеску воды: Тедди принимала душ.

Устав от его метаний, Боуги положил большую голову на лапы и прикрыл глаза.

Наконец Мэк остановился у приоткрытой двери в ванную. Не надо обладать богатым воображением, чтобы представить эти нежные округлости и выпуклости, окутанные горячим паром; или представить, как скользят его руки по всем тайным местечкам на отданном во власть водяных струй соблазнительном теле…

И эта пытка будет продолжаться всю ночь?! Быть рядом, но не быть с ней?!

Мэк сжал кулаки так, что побелели костяшки смуглых пальцев.

Она порывает с Аланом!У него сердце зашлось от жалости к ней, когда она это сказала и ждала хоть какого-то ответа…

Ложь запечатала ему рот, но она не может запретить ему чувствовать, а именно чувства, подлинные, без малейшей фальши, толкнули его вчера к Тедди – узнать ее, утолить ее и свою жажду, любить ее…

И сейчас разум, предостерегающий всей прошлой памятью: не смей, держись от нее подальше! – отступил перед неодолимой тягой снова дать волю чувствам. Он не в состоянии больше быть без нее.

Мэк рывком распахнул дверь, и облако пара с гостеприимной готовностью расстелилось перед ним, показав сквозь затуманенное стекло душевой кабины вожделенную картинку.

– Тедди?

Она стояла, подставив тело струям воды, и даже не вздрогнула, будто ждала… знала, что он обязательно придет. Спокойно повернулась, отодвинула стеклянную дверцу, предстала перед ним во всей обнаженной красоте – еще лучше, еще притягательнее, чем он помнил, – и Мэк понял, что пути к отступлению нет.

Не отводя небесно-синих глаз от его воспаленного желанием взора, она притянула его за рубашку поближе и, не говоря ни слова и ни слова не ожидая от него, медленно, будто исполняла ей одной ведомый ритуал, расстегнула все до одной пуговки и рванула в стороны намокшую под брызгами ткань. Улыбнулась колдовской улыбкой – соблазняющей, влекущей, – уверенная в силе своих чар и власти над ним…

Расстегнула и джинсы, намеренно медленно проведя рукой по напрягшейся плоти. И вдруг скользнула горячей и влажной ладонью под тугую резинку плавок… Мэку стало нечем дышать – таким жарким показался ему воздух…

– Ты зайдешь или мне выйти к тебе? – проворковала она.

Мэк не заставил ее повторять приглашение – сбросил остатки одежды и шагнул к ней, закрывая за собой стеклянную дверь. По плечам и по спине заструилась вода, смывая дневную усталость и все мучившие его сомнения. Все последние события померкли и отступили в тень, и осталось только одно – неодолимая потребность близости с этой женщиной…

Поцелуй длился, казалось, бесконечно, но никак не мог утолить их взаимную жажду любви. Тедди страстно прижималась к нему, стремясь почувствовать все его тело, с восторгом и торжеством осознавая свою полную власть над ним.

Обхватив ладонями налитые томлением груди, Мэк исступленно и долго ласкал губами соски, пока Тедди не откликнулась на ласку горловым стоном.

Не желая остаться в долгу, Тедди пробежалась пальчиками по его груди, вокруг пупка, повторяя маршрут касаний цепочкой легчайших поцелуев, отчего пульсация в паху показалась Мэку нестерпимой. Такую боль могла унять только она, егоженщина… Вот ее ладони поглаживают с внутренней стороны его бедра… Вот колдуют над орудием любви, и Мэк теряет голову от этих мучительно острых, следующих одно за другим ощущений; настолько острых, каких он не испытывал никогда прежде.

И снова губы повторяют ласку рук, многократно ее усиливая: Тедди опускается перед ним на колени – мягкие золотые пряди переплетаются с жесткими черными завитками. Боже, пусть этодлится вечно!.. Мэк не может сдержать рвущийся из самых глубин стон, похожий на звериный рык, и запускает пальцы в золото волос, умоляя не останавливаться…

Понимая, что он уже на грани взрыва, Тедди выпрямляется и приникает жадным поцелуем к его губам, требуя от него такого же неистовства. И снова бесконечный поцелуй… И снова его вздымающаяся плоть настойчиво пытается проникнуть во влажное лоно…

– Тедди, я… больше… не могу… сдерживаться…

– Так не сдерживайся, – исступленно шепчет она ему в губы. – Мэк, пожалуйста!..

– Хочу быть с тобой… в тебе…

Но прежде чем войти туда, куда он так стремится, Мэк берет в ладони ее лицо и видит в обращенных на него синих глазах только любовь и желание, и ничего, кроме желания и любви.

И тогда он входит в нее, а она смыкает руки на его сильной шее, обхватывает его бедра ногами, и они начинают двигаться в едином ритме – старом, как мир, танце любви, которому, кажется, не будет конца.

– О, Мэк!.. Я люблю тебя!..

Через несколько мгновений тело Мэка напрягается, и он выкрикивает в чувственном экстазе заветное имя…

Потом он перенес ее на постель и сам прилег рядом, удивляясь, как идеально подходят друг другу их тела.

– Не жалеешь о том, что случилось? – спросил он голосом, полным заботы и участия.

– Ни капельки. – Ее прохладная ладонь успокаивающе легла на влажный лоб. – Я этого хотела, Мэк.

– Но мы совершили ошибку.

– Неужели ошибку? – Она устроилась поуютнее в его руках.

– А ты так не думаешь? – Он потерся лбом о ее плечо и тихонько поцеловал в шею.

Она ответила не сразу:

– Не знаю, Мэк. Ничего я теперь не знаю… Обними меня, – попросила она. – И не отпускай.

Так он и сделал. Время шло, минуты складывались в часы, но ни один из них не разомкнул объятий.

– Я люблю тебя, девочка. – Наверное, Мэк решил, что она спит: слова были сказаны таким тихим шепотом, что могло показаться, будто он просто думает вслух и не хочет быть услышанным.

А может, так оно и было. И Тедди отчего-то стало очень грустно…

Она еще долго лежала тихо-тихо, боясь разбудить задремавшего Мэка. Лежала и думала: как знать, так ли уж все безнадежно, если он любит?..

Тедди проснулась от нестерпимой жажды. Дотянулась до часов Мэка на столике, поднесла их к тусклому лучу света, пробивавшемуся сквозь щель в плотных шторах, который посылала в комнату неоновая вывеска с названием мотеля. Было пять утра.

Страшно хотелось пить, и, хотя выходить на улицу не было никакой охоты, Тедди уже предвкушала удовольствие от первого глотка из запотевшей банки (в регистрационном зале должен быть автомат!)…

Она застегнула джинсы, влезла в свитер Мэка, впитавший его запах, от которого у нее и сейчас кружилась голова, и, не найдя в темноте свое пальто, надела его кожаную куртку.

С кресла спрыгнул Боуги, зевнул, лениво потягиваясь, и, опережая Тедди, побежал к выходу.

…Погода установилась. Ветер стих, и редкие снежинки подолгу кружились в воздухе и лишь затем опускались на землю, вплетаясь в скованный утренним морозцем снежный узор. Кругом не было ни души, и только на дальней стоянке чуть слышно урчали, разогреваясь, моторы многотонных грузовиков: подгоняемые жестким графиком, водители-дальнобойщики готовили свои машины…

Войдя в жарко натопленную комнату, Тедди помахала рукой сонной женщине за конторкой и направилась к стоявшему в углу торговому автомату.

– Мелочь нужна? – привычно поинтересовалась женщина.

– Нет, спасибо. Думаю, в карманах что-нибудь найдется.

Однако в карманах джинсов было пусто, и Тедди, надеясь, что Мэк окажется побогаче, сунула руку в нагрудный карман куртки и сразу нащупала глянцевую бумагу, на которой обычно печатают снимки. Поначалу она засомневалась: посмотреть или нет, но потом рассудила, что после всего, что у них было, имеет полное право на этот «секрет», и извлекла на свет сложенную пополам фотографию…

Ей вдруг показалось, что свет в конторке чересчур яркий и стены почему-то кружатся… Со снимка смотрела она сама! Алан сфотографировал ее в начале их знакомства, чтобы «она всегда была с ним», и с той поры фото красовалось в резной деревянной рамочке на его рабочем столе.

Тедди на какое-то время лишилась способности думать и двигаться и все смотрела и смотрела на зажатый в дрожащих пальцах обломок своей прежней жизни – будто надеялась, что вот сейчас изображение исчезнет и уйдет из сердца эта тупая игла гнева, разочарования и боли…

Только один человек мог дать Мэку этот снимок. И только с одной целью.

Глава десятая

– Тедди! – Мэк рывком сел на кровати.

В комнате стояла тишина одиночества.

– Тедди! – все-таки позвал он снова, уже понимая, что отвечать некому: свет в ванной не горел, пальто и сапожек не было, да и поводок Боуги исчез с кресла вместе с собакой…

Может быть, Тедди пошла выгулять пса? Тогда сейчас он пойдет и разыщет ее – она не должна оставаться без присмотра. Во всяком случае, пока он не разгадает, какую игру затеял Сомертон. Нечего ждать, когда Руби свяжется с Блейком, – он сам позвонит ему сегодня же. Только бы добраться до того парня, что сидел за рулем, и Алану не отвертеться!

Мэку не терпелось попасть в Денвер: там он по крайней мере перестанет бездействовать и сможет хоть что-нибудь предпринять. А до той поры он будет беречь Тедди и будет лгать– для ее же безопасности…

Все, он почти готов, осталось лишь надеть свитер (и куда он мог запропаститься?!) и взять часы. Мэк взглянул на столик, куда положил их с вечера, и остолбенел.

Черт возьми! Нет… только не это!

Рядом с часами, прислоненная к основанию массивной настольной лампы, стояла фотография Тедди – та самая, которую он получил от Сомертона.

Тедди ее нашла.

Проклятие… Это не должно было случиться!

В слепой надежде на чудо Мэк бросился вон из комнаты; усилившийся мороз и вновь поднявшийся ветер остудили пылающую голову: этосвершилось, и уже ничего нельзя исправить.

Но, только увидев, что джипа больше нет на стоянке, он перестал надеяться и осознал неизбежное…

Тедди провела за рулем три часа. Дорога была вполне сносной, и все же руки, сжимавшие руль, устали и онемели.

Впрочем, устало и онемело все в ней.

После того как нашла злополучную фотографию, она будто впала в оцепенение и все ждала, что вот-вот очнется, происшедшее окажется дурным сном, кошмаром, который рассеется с первыми лучами солнца, и всему найдется разумное объяснение.

Ей почти хотелось, чтобы Мэк проснулся, когда она уходила. Он обнял бы ее, прижал к себе, нашел слова и убедил, что Алан не нанималего и, значит, все, что между ними было, – не фальшь и не злая игра.

Однако Тедди недолго тешила себя иллюзиями.

Как она не раскусила его раньше?! Ведь было столько настораживающих совпадений…

Господи, какой она была дурой!

А с какой целью, собственно, Алан его нанял? Если только затем, чтобы найти ее, то почему Мэк просто не позвонил, не назвал ее адрес и не смотался из Бердси?

И чего хотел от нее Алан?

Память услужливо вернула Тедди в тот день, когда они виделись в офисе Алана и когда он запаниковал, «застав» ее за компьютером. Именно тот день и стал причиной всех последующих событий…

О Боже, они оба ее предали! И, что самое ужасное, она сама виновата во всех своих бедах. Виновата в том, что без малого год грезила о «райских кущах» с Аланом, и в том, что упала в объятия первого встречного.

Тедди подумала о Мэке, оставленном ею в мотеле без средства передвижения. Пусть сам теперь походит в дураках!.. Она потрепала Боуги по мохнатому загривку.

Но в глубине ее души не унималась тревога за Мэка, ибо одно было несомненно: его жизни кто-то угрожает. В конце концов, и пуля в окно, и происшествие на дороге – все это было!..

И напрасно Тедди уговаривала себя, что Мэк и без нее обойдется: при нем оружие (она видела, как он упаковывал сумку), деньги на дорогу тоже есть – не пропадет…

Да и с какой стати ей беспокоиться о том, кто так легко надругался над ее чувствами? Тедди злилась на свою бесхарактерность: после всей лжи, притворства и тех, пусть нечаянных, слов о любви она еще и волнуется?! Пора выкинуть из головы этого Мэка Карлино – раз и навсегда.

На то, чтобы добраться до Денвера, у Мэка ушло полдня. Сначала он позвонил Слаю и рассказал старику все без утайки. Они условились, что Слай немедленно известит Мэка, если Тедди появится в Бердси (в чем Карлино здорово сомневался) или даст о себе знать другим образом – должна же она рано или поздно вернуться в коттедж за вещами.

Потом долго не «ловилась» попутка, а когда над Мэком сжалился водитель одного из трейлеров, снова не повезло: перед самым Денвером не меньше часа простояли в жуткой пробке – на основную трассу устремились сотни машин со всех только что открытых после снегопада боковых дорог.

Уже около четырех часов дня Мэк, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся по крутой лестнице в свое бюро в центре города и первым делом кинулся к компьютеру. Надо срочно просмотреть все, что у него есть на Тедди со слов Алана Сомертона, – рабочие и домашние телефоны сослуживцев, друзей и знакомых. Проглядывая длинный перечень фамилий, Мэк натолкнулся на знакомое имя – он уже видел его на визитке, что попалась ему на глаза среди бумаг Тедди: Холли Райан из Форт-Коллинса. Что-то подсказывало ему, что Тедди там, у своей подруги; достаточно набрать номер, и он все узнает, но… где он найдет слова, чтобы она поверила?..

За последние восемь часов Мэк сто раз пытался представить, что почувствовала Тедди, когда обнаружила снимок, и о чем думала, оставляя его на видном месте, – проклинала его за ложь, ненавидела?..

«И поделом мне, – каялся Мэк. – Я причинил ей страшную боль. Мало того, я знал, что именно так все и случится, только вот не думал, что так скоро и так… непоправимо».

В тишине помещения отчетливо раздались чьи-то неторопливые, уверенные шаги. Мэк сжал рукоятку револьвера и на всякий случай встал спиной к стене. За непрозрачной стеклянной перегородкой, разделяющей бюро на две неравные части – побольше для секретарши и поменьше для «кабинета» Мэка, – вырос силуэт высокого мужчины. Потом раздался стук – их с Блейком условный сигнал, – и Мэк распахнул дверь, пропуская на свою территорию экс-напарника.

Казалось, Блейк Теннисон заполнил своей массивной фигурой все пространство игрушечного «кабинета». Повязка на глазу лишь странным образом усиливала впечатление устрашающей огромности этого легкого в движениях человека. Мэк припомнил, как Блейк частенько подшучивал над своим увечьем, повторяя, что «шрамы украшают мужчину» и теперь не будет отбоя от женщин, мечтающих заарканить «стоящую добычу». Между тем он до сих пор ходил в холостяках, и, насколько было известно другу, ни одной Дианы [1]1
  Диана (миф.) – богиня охоты в Древней Греции.


[Закрыть]на горизонте видно не было.

– Привет, партнер!

Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

– Не думал застать тебя одного. – Блейк оглянулся вокруг и вопросительно взглянул на Мэка.

– Ее здесь нет. – За годы работы в паре они научились понимать друг друга без лишних слов и ненужных пояснений. – Она уехала, Блейк. Я ее потерял.

– Однажды такое уже было. – Блейк неодобрительно покачал головой.

– Сейчас все по-другому.

– А как?

– Я ее люблю.

– Тогда все и впрямь по-другому, – совершенно серьезно согласился Блейк. – Таким я тебя никогда не видел.

– Удалось расшифровать номер?

Блейк кивнул.

– Шелдон Вагнер. Пару раз мы использовали его как осведомителя; у него обширные связи.

– Он мог бы подрядиться на убийство?

– Ему поручили убрать тебя? – задал встречный вопрос Блейк.

– Не меня. Мишень – Тедди, хотя сама она уверена, что охотятся за мной.

– И кто, по-твоему, устанавливал прицел?

– Алан Сомертон. Я говорил тебе о нем – темная лошадка.

– Что ж, я, пожалуй, сумею выудить Вагнера из мутной воды, в которой он плавает, и порасспросить о делах с этим типом. А пока, дружище, – Блейк хлопнул Мэка по плечу, – советую тебе отыскать твою Тедди и не отходить от нее ни на шаг.

Дверь за Теннисоном давно захлопнулась, а Мэк все сидел, уставившись в бесстрастно-голубой экран. Легко сказать, не отходи ни на шаг… Скорее всего, Тедди ни на шаг его к себе не подпустит.

И все-таки он попытается. На это есть как минимум две причины: первая – он любит Тедди и вторая – ее жизнь под угрозой и он должен быть рядом, чтобы уберечь любимую.

Глава одиннадцатая

Тедди тщетно пыталась согреть руки, стискивая в ладонях кружку с горячим чаем: озноб пробирал ее изнутри, не спасал даже накинутый на плечи шерстяной плед.

Она слышала, как в кухне Холли разговаривает по телефону. Раздавшийся пару минут назад мелодичный звонок грянул громом небесным – вдруг подумалось, что Мэк догадался, где она может скрываться. Разумеется, мысль бредовая: откуда ему знать, что Холли – самая близкая ее подруга еще с университетской поры?.. Однако, несмотря на все доводы рассудка и логики, беспокойство не проходило; оно лишь затаилось в кончиках враз похолодевших пальцев.

И почему она не может перестать думать о Мэке?

Может, всему виной его свитер, который она так и не сняла, и теперь у нее кружится голова от ставшего таким родным запаха, с которым – увы! – отныне навсегда связалось ощущение чего-то несбывшегося, безвозвратно утраченного…

Надо попросить Холли дать ей что-нибудь из одежды.

Она поймет, как всегда понимала. К тому же Тедди ей все-все рассказала о себе, об Алане и о Мэке. Сразу, как только приехала. Перешагнула порог дома и почувствовала колоссальное облегчение: больше нет нужды притворяться, скрывать что-то, недоговаривать, врать…

– Тедди! – Заботливый голос вывел ее из задумчивости. – Отцу ты по крайней мере позвонишь?

Холли забралась с ногами на диван, и подруги, как не раз бывало прежде, снова оказались рядышком, плечом к плечу. Ах, сколько исповедей, девичьих секретов и маленьких женских хитростей слышала эта комната!..

– Нет, – покачала головой Тедди. – С отцом поговорю, когда вернусь в Денвер.

Холли осталась верна себе: не стала ни возражать, ни уговаривать. Она никогда не высказывала своего мнения, если только ее прямо не просили об этом, но – надо отдать ей должное – умела исподволь и ненавязчиво подтолкнуть человека к правильному решению.

– Ну а как же быть с Мэком?

– При чем тут Мэк?

– Может, стоило бы убедиться, что у него все в порядке?

– Уверена, ничего с ним не случилось. – Тедди отвернулась к окну. Хотела бы она и впрямь быть так уверена. Господи, сбереги его! Даже если ей никогда не суждено вновь ощутить тепло и негу его объятий, – сбереги...

Как было бы легко и просто, окажись Мэк тем, за кого себя выдавал, этаким отставником-полицейским, мастером на все руки, едущим к брату в Бойсе, – проездом в Бердси и мимоходомв ее жизни… Тогда ей было бы легче мириться с его отсутствием и остались бы воспоминания, способные помочь ей справиться с болью. Но Мэк своей ложью лишил Тедди и этой малости. То, что могло стать лекарством, стало ядом.

– Я никому не хочу звонить, Холли, тем более Мэку. Все кончено.

– Сама-то ты веришь в это?

– У меня нет выбора, Холли, мне надо жить дальше.

– Не слишком ли быстро прошла любовь?

– Предпочитаешь, чтобы я жила во лжи?

– А если для лжи были причины?

– Пусть так. – Тедди устала от игры в «вопрос – вопрос». – Это уже неважно. Я справлюсь и сумею оставить Мэка в прошлом, как Алана.

Тедди произносила слова, в которые у нее самой не было веры. Алана она пережила, как затяжную болезнь, но – излениться от Мэка?..

– Тебе не приходило в голову, что он вправду тебя любит? – не сдавалась Холли.

– Очередной обман. – Сердце Тедди полнилось горечью.

– Знаешь, подружка, – Холли отставила в сторону недопитый чай, – я не люблю давать советы, но готова отступить от своих правил.

– Нет, не… – Тедди по-детски закрыла уши ладонями.

– Нам не так уж часто везет на настоящую любовь. – Холли терпеливо и мягко заставила подругу опустить руки и слушать. – Я слышала твой рассказ, я вижу твои глаза, и я говорю тебе: это любовь, настоящая. Не оттолкни ее.

Тедди так хотелось, чтобы эти слова оказались правдой!..

– Поговори с ним, – увещевала Холли. – Дай ему шанс все объяснить. Один телефонный звонок, и ты либо ничего не потеряешь, либо… приобретешь весь мир!

Припарковав арендованную машину у аккуратного домика, Мэк выключил зажигание, вынул ключи и вышел на залитую солнцем улицу. Сомнений не было: он не ошибся адресом – перед домом блестел на солнце знакомый «рэнглер».

Мэк обычно с легкостью преодолевал крутые лестницы с бесчисленными ступеньками, но подъем на невысокое крыльцо дома Холли Райан был равносилен альпинистскому штурму – очутившись перед дверью, он никак не мог выровнять дыхание…

Как начать? Какие найти слова, чтобы убедить Тедди, чтобы она поверила в его любовь? Впрочем, о любви потом… Самое главное – предупредить ее об опасности. Лишь бы она согласилась выслушать его!

Над самым входом приветливо мигали оставшиеся от Нового года фонарики праздничной гирлянды – будто подбадривали: вперед и не трусь! Мэк набрал в легкие побольше воздуха и дернул шнур дверного колокольчика.

– Не впускай его, Холли, пожалуйста, – в панике взмолилась Тедди, заметившая в окно приближение Мэка к ее убежищу.

– Не глупи. Надо же вам когда-нибудь объясниться. – Неумолимая Холли пошла открывать.

– Только не теперь, – напрасно кричала ей вслед Тедди. Может быть, когда-нибудь она и будет готова к разговору, однако… этот день еще не пришел.

Но события уже вышли из-под контроля. Боуги, радостно виляя пушистым хвостом и возбужденно лая, помчался к двери, обгоняя хозяйку дома, и Тедди зря приказывала ему вернуться.

И вот Мэк в доме – ее материализовавшийся кошмар… Он мило улыбается Холли своей неотразимой улыбкой (черт бы его побрал!), ласково поглаживает лобастую голову пса, потом решается поднять глаза на Тедди, и… улыбка тает без следа.

– Тедди…

На нее напал столбняк, его имя никак не выговаривалось.

– Вы и есть Мэк, – удовлетворенно оглядела вошедшего Холли, рискнувшая сломать лед первых минут встречи, грозивших перерасти в длительное оледенение, и протянувшая гостю руку. – Меня зовут Холли Райан. – Жестом она пригласила его пройти в гостиную.

– Мэк Карлино, – представился он, опять улыбнулся, и Тедди не сомневалась, что Холли уже на его стороне: такая улыбка и врага переубедит.

– Тедди довольно много рассказывала мне о вас.

И вновь повисла неловкая пауза.

– Я, пожалуй, приготовлю чай. – Холли снова спасала ситуацию. – Боуги, за мной!

Оставшись наедине с Мэком, Тедди уже не могла избегать устремленного на нее горячего взгляда.

– Тедди…

– Нам не о чем говорить, Мэк. – Голос ее предательски дрогнул, глаза заволокло пеленой. Еще не хватало разреветься перед ним!.. Тедди воинственно вздернула подбородок и закусила губу.

– Говорить буду я. Я должен тебе объяснить…

– Ты ничего мне не должен, Мэк, а я ничего не хочу знать.

– Тебе придется выслушать меня, Тедди.

– Это еще зачем? У тебя в запасе новая ложь?!

– Я больше не собираюсь лгать.

– Мне неинтересно, что ты скажешь, ясно? Сделай одолжение: сэкономь свое и мое время, хорошо? – Тедди повернулась к нему спиной.

Мгновение – и он оказался рядом. Взял за плечи, развернул к себе, и было в его лице что-то такое, от чего Тедди потеряла всякую охоту перечить.

– Мэк, давай отложим разговор. Я пока не готова…

– Тогда тебе лучше приготовиться. И немедленно.

– Мэк… – Она попыталась освободиться.

– Это не терпит отлагательства, Тедди. – Он и не думал ее отпускать. – Дело в том, что охота идет не на меня… – И без того черные глаза стали еще чернее, еще глубже. – Слышишь? Охотятся за тобой. Убить хотят тебя, Тедди.