Текст книги "Где прячется невеста?"

Автор книги: Морган Хейез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Морган Хейез
Где прячется невеста?

Глава первая

«Итак, что же здесь делает Тедди Логан? Что вообще может делать такаяженщина в этой дыре?» – снова и снова недоумевал Мэк Карлино, сидя за обшарпанным угловым столиком в баре «У Слая» с кружкой давно остывшего кофе и разглядывая заведение и его посетителей…

В самом баре не было ничего примечательного: около дюжины завсегдатаев, намертво прикипевших к высоким табуретам и, похоже, вознамерившихся перекачать в свои желудки все пиво, запасенное хозяином; ленивые разговоры о распустившихся политиках, нестабильной экономике и разыгравшейся непогоде; незатейливая песенка музыкального автомата и зыбкое мерцание экрана старенького телевизора под прокопченным потолком.

Обычная забегаловка, типичная для любого провинциального городишки, и все-таки совершенно особенная: где еще в подобном месте встретишь женщину вроде той, что царит за стойкой?

Той, которую Мэк разыскивал. Тедди Логан.

Сквозь клубы табачного дыма сияла ее потрясающая улыбка – она рождалась в уголках полных губ и светилась в ясных глазах. Улыбка одновременно и целомудренная и дразнящая, сулящая неземное блаженство и таящая множество секретов, явно не относящихся к обитателям городка Бердси в горах Колорадо.

Мэк предпочел бы думать, что не сводит с Тедди глаз просто потому, что ему за это платят, однако нарастающее напряжение в паху и нетерпеливый стук сердца всякий раз, когда расцветала чудо-улыбка, не оставляли сомнений в том, что его интерес отнюдь не исчерпывается профессиональным долгом. А ведь ему никогда прежде не нравились блондинки! Его, выросшего на окраине Нью-Йорка, в районе, прозванном Маленькой Италией, всегда тянуло к более броским женщинам, смуглым и темноволосым…

Мэк заерзал на стуле, словно школьник, застигнутый за разглядыванием эротического журнала, попытался отвести взгляд от женщины за стойкой, и… не смог.

Он наблюдал за причудливой игрой света и тени на безупречной коже, смотрел на волосы цвета расплавленного золота и пытался представить себе, каковы эти волосы и кожа на ощупь – так ли мягки и нежны, как кажутся… Плавность ее движений завораживала, и он – когда Тедди поправляла непослушную прядь, тянулась, чтобы достать что-нибудь с верхних полок, или поворачивалась, чтобы перекинуться парой слов с официанткой, проворно снующей между столиками, – мысленно оглаживал каждый изгиб соблазнительного тела, но ощущение прикосновения было столь пугающе реальным, что Мэк поспешил спрятать руки в карманы куртки – чтобы унять вдруг охватившую их дрожь.

Входная дверь распахнулась, пропуская внутрь двух новых посетителей; ворвавшийся с ними холодный воздух слегка остудил горевшую голову, и Мэк, выругав себя за излишнюю впечатлительность, переключил свое внимание на вновь вошедших. Те успели подойти к стойке, где их уже ждали наполненные кружки и приветливый кивок барменши. Тедди опять удивила Мэка; впрочем, на этот раз он поразился не красоте женщины-загадки, а тому, что, проживя в Бердси, по его подсчетам, не больше двух недель, она, похоже, знала здесь всех, а все знали ее.

Мэк положил перед собой полученную от заказчика фотографию. Жених Тедди (а именно он нанял Мэка) говорил, что снимок сделан прошлой осенью в Денвере: прекрасная амазонка уверенно и спокойно держала под уздцы роскошного гнедого жеребца – ветер переплел золото волос с ореховой гривой и взметнул с земли оранжево-желтые кленовые листья, словно праздничное конфетти. Карлино сразу пленился глазами той, которую ему предстояло найти. Глаза просто удивительные! Под обманчивой холодностью их пронзительной синевы угадывалась улыбчивая теплота, согревающая сердце. И очень хотелось понять, какую тайну прячет эта полуулыбка, что за женщина может так улыбаться. Эти вопросы занимали Мэка последние несколько дней, и сам он не взялся бы утверждать наверняка, в чем причина острого интереса, который гнал его по следу Тедди Логан, – поручение клиента или собственное желание получить ответы на свои вопросы…

– Принести погорячее? – раздалось над самым его ухом, и Мэк, вздрогнув от неожиданности, едва успел накрыть ладонью фотографию. Обладательница охрипшего от постоянного курения голоса – большеглазая официантка – вроде бы ничего не заметила. Она стояла возле столика, одной рукой удерживая на узеньком бедре поднос с собранной посудой, и свободной рукой показывала на его недопитый кофе. – Я спрашиваю, не принести ли другую чашку?

– Нет, спасибо, не надо. – Он отодвинул от себя чашку и достал бумажник. – Сколько с меня?

– Шесть восемьдесят.

– Сдачу оставь себе. – Мэк протянул десятку.

– Вот и спасибо. – Женщина положила деньги в кармашек передника, но уходить не спешила. – Ты ведь не из этих мест? – спросила она.

– Нет.

– Я так и подумала, – удовлетворенно кивнула официантка и сказала еще что-то, но Мэк ее уже не слышал – снова смотрел на Тедди, которая теперь разговаривала с немолодым человеком, беловолосым и белобородым, что делало его похожим на Деда Мороза. – И каким же ветром тебя занесло в Бердси? – любознательная официантка почти дернула его за рукав.

– Сквозным, – коротко бросил он, поднимаясь из-за стола: судя по всему, Тедди собиралась уходить.

– Стало быть, ты не лыжник, – продолжала официантка. – Их тут полно. Приезжают, арендуют коттеджи в горах. А ты не задержишься?

– Я ведь сказал, что в Бердси проездом, – Мэк нетерпеливо мотнул головой.

– Ну так проезжай осторожнее: парни говорят – метель разыграется не на шутку. В долине и то небезопасно, а уж наверху…

– Ценю твое беспокойство. Учту.

– Марианна, поторопись, пора выставлять бутылки, – «Дед Мороз» призывно махнул рукой.

– Зовут. – Официантка поудобнее перехватила поднос. – Ты уж смотри, береги себя.

Мэк только кивнул в ответ и опять взглянул на стойку. Тедди зачем-то повернулась и буквально натолкнулась на его внимательный взгляд. Их глаза встретились, и Мэк почувствовал, что тонет в холодной синеве. А потом она улыбнулась – чуть-чуть, самыми уголками губ, и Мэк почувствовал себя на седьмом небе. В другой ситуации он бы прямиком направился к ней, представился, заказал что-нибудь выпить, и не исключено, что отважился бы пригласить ее на танец, и она оказалась бы в его объятиях, вокруг звучала бы негромкая музыка «кантри», и под ее звуки они прижались бы друг к другу…

Нет! Никаких «если бы»! Он здесь по делу, им и должен заниматься. Его наняли, чтобы отыскать Тедди Логан, и он справился с задачей. Теперь надо немедленно звонить в Денвер. Впрочем, позвонить следовало уже час назад, и Мэк сам не знал, почему тянет время.

…Тедди показалось, что незнакомец чересчур поспешно отвел взгляд, который, собственно, и заставил ее обернуться. У него глаза чернее ночи и волосы черны как смоль. Он так смотрел на нее, что на мгновение ей почудилось: вот сейчас он шагнет к ней, но… он резко развернулся и, на ходу поднимая воротник куртки, пошел к выходу. Секунда – и растворился в снежной круговерти.

Час назад, когда незнакомец только появился в баре, Тедди сразу его приметила и то и дело украдкой посматривала на него, каждый раз заставляя себя не слишком задерживать взгляд. Абсолютно очевидно, что он не из местных. Да и на туриста, каких в Бердси наезжает множество, мало похож. Весь его облик выдавал обитателя крупного города. Что могло привести такого в здешнюю глушь? Тедди, наполняя бесконечные кружки и рюмки, частенько развлекалась тем, что пыталась угадать или придумать истории жизни своих посетителей. Это началось еще во время учебы в колледже, когда она, постигая премудрости юриспруденции, подрабатывала в студенческом баре. Не ради денег: отец с готовностью оплачивал любые расходы, включая последнюю модель «BMW», просторную квартиру в Манхэттене и частые перелеты из Нью-Йорка домой, в Денвер, и обратно. Подработка была средством самоутвердиться, отстоять свою независимость, лекарством от одиночества и отдушиной среди занятий. Сейчас все иначе: бар «У Слая» в городке Бердси, расположившемся в стороне от большого мира и главных дорог, был настоящей работой. И Тедди были очень нужны деньги. К счастью, Слай ничего не имел против расчетов наличными.

Она была честна с хозяином с самого начала – призналась, что ей очень нужна работа, но предупредила, что не знает, как долго сможет остаться. Слай догадался, что у нее неприятности, но не стал допытываться, какие именно. И Тедди была искренне благодарна ему за доверие: он не потребовал никаких рекомендаций, дал ей работу и пустил жить в принадлежащий ему коттедж на горе.

– Тедди! – голос Слая, полный неподдельного участия, вывел ее из задумчивости. – У тебя все в порядке?

– Что? Ах, да, все нормально. – Она наконец перестала смотреть на дверь, за которой скрылся привлекательный незнакомец. – Спасибо, Слай.

– Хотел спросить: ты поедешь в коттедж или останешься ночевать в городе? Ветер усиливается. Если хочешь, моя квартира в твоем распоряжении.

– Нет, я лучше поеду. Да и Боуги надо кормить.

– Ну что ж, только гляди в оба.

– Не волнуйся, все будет в порядке. – Тедди благодарно улыбнулась, ценя отеческую заботу. Меньше двух недель она находится среди этих людей, но они навсегда теперь станут частью ее жизни. С ними она чувствует себя в Бердси дома куда больше, чем в Денвере. – Пока, Слай, до завтра! – Она направилась к выходу. И хотя прощалась с ним одним, откликнулись сразу несколько голосов: кто-то желал ей «Спокойной ночи», кто-то «Удачи», – и, до глубины души тронутая таким вниманием, она у самой двери остановилась, оглянулась и помахала рукой всем-всем-всем…

– И охота тебе ехать в этакую непогодь? – Марианна курила на заметенном снегом крыльце, после каждой затяжки пряча то одну, то другую руку в рукава великоватой парки.

Тедди, выйдя на улицу, ожидала худшего, но ветер еще не набрал обещанной силы, снег падал обильно, но вполне безобидно, и она заговорщицки подмигнула подруге:

– Меня ждет горячая ванна с разноцветной пеной, и огонь в камине, и стакан подогретого вина…

Марианна вздохнула с преувеличенной (впрочем, возможно, и не очень преувеличенной) завистью:

– По крайней мере одной из нас повезет, – и, жадно затянувшись напоследок, отбросила окурок в сугроб. – А мне здесь до утра куковать!

– Брось хандрить, подружка! Неужели все из-за того, что заезжий красавец не попросил у тебя телефон?

– Чей телефон?! Дорогуша, если мы говорим об одном и том же, ты ошибаешься. Брюнет и впрямь хорош, но я его не интересовала. Это с тебяон глаз не сводил!

– Не придумывай. – Тедди легко и беззаботно рассмеялась, доставая из кармана мехового пальто ключи от машины.

– А ты не изображай из себя Мисс Наивность, – парировала Марианна. – Я ведь заметила, что ты и сама на него поглядывала.

– Ладно, сдаюсь. Виновна! – Тедди шутливо подняла руки, не желая отрицать очевидное. – Признаю, что взглянула пару раз в его сторону – Она отчетливо вспомнила гордый профиль, могучий разворот плеч, узкие бедра…

– Жаль, что он всего лишь проездом. – Марианна снова вздохнула, на этот раз с искренним сожалением.

– Ты что, спрашивала? – удивилась Тедди.

– Не могла же я просто дать ему уйти!

– А мне казалось, что ты счастлива замужем. – Тедди лукаво улыбнулась.

– Так и есть, но смотреть по сторонам не возбраняется, – защищалась Марианна. – К тому же, я для кого старалась? – перешла она в наступление. – Ты ведь уже не носишь обручальное кольцо?

Тедди машинально посмотрела на безымянный палец правой руки: она сняла подарок Алана несколько дней назад и еще не успела привыкнуть, что рука «полегчала» минимум на пять карат.

– Я тебя разочарую: ты старалась зря, больше я в эти игры не играю. – Слова прозвучали серьезнее и грустнее, чем ей хотелось.

– Нет так нет. – Марианна опять вздохнула, теперь уже с сожалением, и взялась за ручку двери. Чувствовалось, что она не прочь о многом порасспросить, и Тедди ощутила неловкость оттого, что вынуждена окружать себя столькими тайнами, а иногда и лгать всем этим славным людям, принявшим ее в Бердси. Но только так можно было сохранить свое инкогнито и, будучи никем не узнанной, спрятаться от Алана, к встрече с которым она пока не готова. И, возможно, не будет готова никогда… – Счастливо добраться! – Марианна распахнула наконец дверь.

– Спокойной ночи! – ответила Тедди. Она огляделась: метель уже намела огромные сугробы, основательно запорошила крыши домов и машины на ближней стоянке и продолжала свое дело, все плотнее укутывая мир в белое…

* * *

Пригнувшись к рулю своего мощного «мустанга», Мэк наблюдал за Тедди. Снег посыпал гуще, и, если бы не фонарь над входом в бар, одинокую женскую фигурку было бы трудно разглядеть сквозь сплошную снежную пелену. Дверь за официанткой давно закрылась, а Тедди все стояла неподвижно, вглядываясь куда-то в ей одной ведомое и видимое… Но вот она побрела по сугробам к стоянке, высоко поднимая ноги в меховых сапожках, подошла к припаркованному в сторонке джипу «рэнглер», открыла дверцу, села в машину. Все это время Мэк держал руку на ключе зажигания, чтобы успеть запустить двигатель «мустанга», как только Тедди заведет джип, но ни секундой раньше – нельзя дать ей обнаружить свое присутствие. У него получилось: оба мотора заработали почти одновременно.

И практически синхронно машины тронулись с места, взяв курс на северный выезд из города.

Оказавшись на пустынных улицах Бердси, Мэк вдруг с отчетливой очевидностью осознал всю опасность затеянного: не слишком маневренному «мустангу» нелегко придется на обледеневшей горной дороге – уже сейчас Мэк не без труда удерживал постоянную дистанцию от той, за кем, собственно, и пустился в безумное преследование.

Конечно, и безопаснее и вернее было бы переждать непогоду в гостинице, однако Мэк не хотел рисковать: он потратил неделю на поиски Тедди Логан и не мог потерять ее теперь. Кроме того, у него накопилось немало вопросов, ответы на которые знала только Тедди.

Он интуитивно чувствовал, что в этом деле не все чисто, а за двенадцать лет работы полицейским Мэк научился доверять своей интуиции, которая сейчас подсказывала ему, что сначала нужно узнать версию случившегося от Тедди, а уж потом решать, как действовать дальше.

Сигнальные огни джипа тускло светили далеко впереди, но Мэк понимал, что приближаться не следует: в зеркало заднего вида Тедди может заметить фары «висящего на хвосте» автомобиля и заподозрить неладное, а это в его планы не входило. Впрочем, рано или поздно она все равно увидит преследователя, но уж лучше пусть будет позже. Чересчур отдаляться тоже нельзя, чтобы не потерять ее и не пропустить поворот с основной дороги, а свернет она обязательно. Мэк навел кое-какие справки о горных коттеджах и не только представлял их расположение, но и в самых общих чертах знал, как отыскать среди них тот, что принадлежит Слаю Валериано, хозяину бара.

Мэк включил радио, и в салоне зазвучала музыка – что-то новомодное. Должно быть, Тедди уже засекла следующую по пятам машину и ломает голову над тем, кто бы это мог быть. За неделю поисков он убедился, что женщина умна и сразу сообразит, что случайность исключена. Вероятно, она подозревала, что жених кинется ее искать, но не хотела быть найденной, поэтому пряталась и маскировалась вполне профессионально – даже Мэк с его опытом не вдруг на нее вышел…

Занятый своими мыслями, Мэк не сразу понял, что случилось: джип исчез. Испарился. Будто и не было его вовсе. Включив дальний свет, Мэк напрасно вглядывался в черноту – дорога была пуста. Не веря своим глазам, он прибавил оборотов, надеясь, что просто отстал от Тедди и, если поторопится, перед ним опять замаячат красные точки. Так и произошло. Мэк увидел сигнальные огни джипа, но лишь на мгновение: тот неуклонно набирал скорость, не оставляя никакой надежды медлительному «мустангу». Все было против него: и ночь, и вконец озверевший ветер, и снег, беснующийся вокруг машины.

Глава вторая

Незнакомец из бара никак не шел у нее из головы. Она помнила, что с нею сделалось, когда их глаза встретились, как бешено забилось сердце, пронзенное колдовским взглядом черных глаз. Вот если бы ей хватило смелости подойти к нему и сказать что-нибудь, что обычно говорят в таких случаях женщины понравившимся мужчинам, – назвать себя, похвалить его или просто попросить заказать выпивку… Она так живо представила возможный разговор с этим искусителем в потертых джинсах и с замашками столичного плейбоя, – разговор полунамеками, на грани дозволенного, одновременно и вполне невинный, и весьма многообещающий, – что чуть ли не физически ощутила тот самый его взгляд. Подумать только, как может разыграться воображение вдали от привычной жизни, за сотни миль от Денвера и… Алана!

Тедди свернула с главной трассы и крепче сжала руль: джип начало бросать из стороны в сторону на заснеженной дороге. Стараясь как можно ровней держать машину, она взглянула в зеркало и нахмурилась, увидев пробивающийся сквозь пургу и ночь слабый свет фар. Ее неведомый преследователь снова был здесь! Она заметила его, выезжая со стоянки, но тогда попыталась не обращать внимания на идущую следом машину. Однако «не обращать внимания» было трудно, ибо та упорно не отставала ни на улицах, по которым ехала Тедди, ни на выезде из города, ни на шоссе. И вот кто-то уже петляет за джипом по горной дороге, где чужаку делать нечего, тем более в это время суток, да при такой погоде. Значит, следят именно за ней, и, значит, только один человек может управлять «случайным» автомобилем – Алан. Либо тот, кого он нанял.

Неделю спустя после отъезда из Денвера она пыталась поговорить с ним по телефону, но ничего хорошего не вышло. Сначала Алан настаивал, что должен знать, где она находится, потом требовал, чтобы она немедленно вернулась, а под конец разговора совсем разошелся и почти кричал, продолжая требовать и настаивать. Тедди повесила трубку. Позже она перезвонила своей подруге Холли в Форт-Коллинс и от нее узнала, что Алан в ярости и грозится так или иначе найти беглянку. Тогда Тедди перестала пользоваться кредитными карточками.

Последний раз они виделись месяц назад. Это было в офисе отцовской издательской компании «Логан Паблишинг», где Тедди проводила совещание с главными редакторами, после которого и заглянула к Алану. Того в кабинете не оказалось, и она решила подождать. Присев за рабочий стол, она машинально взглянула на экран компьютера и успела заметить бланки счетов и бесконечные столбики цифр, которые не насторожили бы ее, если бы не реакция вошедшего в этот момент Алана. Изобразив на лице живейшую радость встречи, он перегнулся к ней через стол, чтобы поцеловать, однако, целуя, не забыл дотянуться до клавиатуры и пробежаться пальцами по послушным клавишам – когда поцелуй кончился, цифры исчезли, экран погас. Она, разумеется, не преминула спросить, для чего ему понадобились счета компании, но вместо ответа на нее обрушился град упреков в том, что она якобы пыталась войти в закрытые файлы с сугубо частной информацией. Выкрикивая обвинения одно нелепее другого, Алан размахивал руками, срывался на визг, едва ли не впадал в истерику, и это вдруг разом придало ей решимости сказать то, что давно вертелось на языке: она уходит.

– Уходишь?! А как же договора с авторами, заключенные сделки с литературными агентами? Что будет с проектом Сандлера, наконец?!

Она не узнавала его. Раздражение и злоба исказили обычно привлекательные черты: глаза сузились, на скулах заходили желваки, по лицу пошли красные пятна.

– Ты не можешь просто взять и…

– Ну так посмотри, как я это сделаю, Алан. – Она направилась было к двери, но он, оказавшись куда проворнее, преградил ей путь и, больно схватив за руку, рывком развернул к себе.

Тедди была напугана не столько своей болью, сколько его внезапным бешенством, которое он едва сдерживал.

– Подумай о компании, Тедди. Хорошенько подумай!

– Пусти меня, Алан. – Бесполезная просьба, хватка ничуть не ослабла. – Компании я больше ничего не должна! Ради нее я отказалась от защиты диплома, бросила Йейл и примчалась сюда, когда у отца случился сердечный приступ, и из-за нее торчу здесь три года! – Тедди уже не боялась. Она дала волю постепенно накапливавшемуся гневу и теперь сама удивилась, сколько обиды и горечи набралось в ней за все эти годы. Впрочем, нет, горечь поселилась в ее душе давным-давно, когда она, тринадцатилетняя девочка, сначала потеряла мать, долго и безуспешно сопротивлявшуюся жестокому раку, а потом изо дня в день теряла отца, гробившего себя работой, работой…

«Логан Паблишинг» – и спасение, и проклятие их осиротевшей семьи.

– Тедди, то, что ты видела… то, что ты думаешь, что видела… это… – Он, слава Богу, отпустил ее руку. – Наша компания…

– Какое это имеет значение? – устало покачала она головой. – Да и не в компании дело. Дело в нас с тобой. В тебе и во мне. Ты испугался, застав меня в своем кабинете, так как же ты не боишься впускать меня в свою жизнь?

Теперь Алан выглядел растерянным и подавленным.

– Ты ведь нисколько не доверяешь мне, Алан? Стоит мне задержаться на какой-нибудь встрече или, чего доброго, уехать хотя бы на день из города, ты прямо-таки источаешь подозрительность. Ума не приложу, что заставляет тебя так сомневаться во мне, но, Господи, какое будущее нас ждет?!

– А что скажет твой отец?

– О чем?! О том, что я хочу на время отойти от дел? Он поймет. Или ты имеешь в виду мой уход от тебя?

– Как… – Алан удивленно вскинул брови, – ты меня бросаешь?! – В его голосе звучало недоверие, возмущение, но не было и намека на страх потерять Тедди. – Эти счета, что ты видела… Я могу объяснить…

– Ты ничего не понял, Алан! Ты становишься похожим на отца, ты способен думать только о компании и даже не замечаешь, как давно мы простоне разговаривали. Как давно мы вообще не были вместе! Ты очень изменился, Алан, и ты больше не тот, какого я знала.

Кажется, до него начали доходить ее слова, и он отступил на шаг под их гневным натиском и горячностью.

– Я ухожу, Алан. О компании не беспокойся. С отцом я поговорю. – Она подошла к двери, и он больше не пытался ее остановить.

– Куда ты отправишься?

– Куда-нибудь, – бросила она через плечо.

– Как с тобой связаться?

– Никак и ни к чему.

– Тедди, постой…

…Он появился в «Логан Паблишинг» два года назад и буквально штурмом взял и компанию, и, главное, ее основателя – отца Тедди, который всегда мечтал о сыне и принял Алана как воплощение этой мечты. Она и сама не устояла перед его обаянием. Гораздо больше времени ей потребовалось, чтобы понять, какую власть взяла компания над ним, а он – над своим будущем тестем. К слову сказать, отец и слушать не захотел, когда в тот злополучный день, сообщая о своем отъезде, Тедди заикнулась о вероятных махинациях со счетами. Именно тогда ей стало окончательно ясно, что без-пяти-минут-зять почти вытеснил дочь из отцовского сердца, и тогда же она приняла бесповоротное решение – уехать!..

Тедди постаралась прогнать непрошеные воспоминания прочь и сосредоточиться на дороге. Руки в перчатках плотнее обхватили руль. Еще один взгляд в зеркало – свет фар никуда не пропал. Стало быть, за ней и вправду «хвост». Выходит, Алан всерьез вознамерился ее отыскать и кого-то нанял для этого. Но зачем ему было так тратиться?

Тедди и мысли не допускала, что им движет стремление любой ценой восстановить былые отношения. Нежелание ломать карьеру? Но его креслу вице-президента расстроившийся брак не угроза. Тогда в чем причина? И чем больше она размышляла, тем отчетливей и тревожней выстраивалась логическая цепочка: кабинет – включенный компьютер – счета… Алан слишком нервничал и чересчур волновался из-за того, что именно видела Тедди и как истолковала увиденное. Вот оно что! Скорее всего, цифры на экране не столь безобидны, раз Алан не поскупился на расходы. Ах, не надо было спешить с отъездом! Лучше бы тогда вернуться в офис и заняться проверкой документов, выяснить, что затеял Алан. Ну, да что гадать, правильно ли она поступила и как было бы лучше! Сейчас нужно решать, уходить от погони или смириться и, раз уж Алан этого так хочет, вернуться в Денвер, встретиться с ним и покончить с этой историей…

Тедди вновь посмотрела в зеркало – машина не только не отстала, но, как ей показалось, сокращала расстояние. «Нет, сдаваться нельзя, – она дала полный газ, – даже если придетсявернуться в Денвер и встретиться с Аланом. Но уж никак не под конвоем!»

Приближалась очередная развилка. Сейчас она резко повернет направо, и хотя коттеджи останутся в стороне, зато ей удастся оторваться от навязчивого попутчика. Надо рискнуть! Тедди до упора вдавила педаль акселератора и тут же поняла, какую совершила ошибку, недооценив сложность задуманного маневра и состояние дороги. Джип, не вписавшись в крутизну поворота, со всей силой ударился боком об ограждение, отскочил рикошетом и завертелся волчком, неумолимо приближаясь к противоположной стороне. Руль, в который Тедди вцепилась мертвой хваткой, сделался бесполезным – ей не под силу было справиться с вышедшим из повиновения металлическим зверем. Носом протаранив и оградительный барьер, и снежную насыпь, джип слетел с дороги в черную пустоту, продолжая в воздухе смертельное вращение…

Проклятие! Мэк с досадой ударил по рулю. Он ее потерял! Ему такого труда стоило не упускать Тедди из виду – у нее были все преимущества: знание здешних дорог, машина с гораздо большей, чем у «мустанга», проходимостью, да и водитель она, надо признать, неплохой. Наверно, он просто просмотрел поворот на боковую дорогу, и она, погасив фары, спокойно ждет, пока он проедет. В том, что его давно заметили, Мэк не сомневался. На всякий случай он сбросил скорость и еле двигался, пытаясь разглядеть возможный съезд. Ничего!

Надо попробовать еще раз. Глаза уже болели от напряжения, но он упрямо продолжал вглядываться в обочину дороги. Вот, похоже, то, что нужно! На снегу отчетливо видны отпечатки шин. Но что это? Судя по следам, кому-то здорово досталось. И тут Мэк заметил искореженное заграждение: столбики выломаны, поручни разорваны… Он заглушил двигатель, поставил машину на тормоз, включил аварийные огни и, достав из-под сиденья фонарик, открыл дверцу.

Ночь, обступившая его со всех сторон, кидалась снегом, жалила ледяным ветром, мешала идти быстрее…

Вблизи стало ясно, что авария произошла очень недавно. Совсем недавно, холодея от дурного предчувствия, понял Мэк. Направляя луч фонарика в ту сторону, он уже не сомневался, что случилась катастрофа, и случилась она с Тедди…

Джип носом зарылся глубоко в снег, встав на передние колеса почти вертикально. Мотор заглох, фары потухли.

Мэк перелез через ограждение и, подгоняемый ужасом, ругая и виня во всем себя, начал пробираться к машине, утопая по пояс в неожиданно глубоких сугробах. Одежда быстро намокла и потяжелела, снег, набившийся в высокие ботинки, превращался в воду и тоже затруднял движение, и Мэк, добравшись наконец до цели, чувствовал, что совершенно выдохся, да к тому же и продрог до нитки. Но гораздо больше сырого холода донимал его страх. Он боялся, что стряслось непоправимое. У него руки тряслись, когда он посветил внутрь кабины: Тедди лежала головой на руле, лицо повернуто к Мэку, глаза плотно закрыты, на мертвенно-бледном лбу запеклась зловещая яркая струйка крови.

Сорвав с руки перчатку, Мэк лихорадочно попытался нащупать пульс и после нескольких неудачных попыток с облегчением ощутил под пальцами неровное биение – жива!

– Тедди, – шепотом позвал он, подивившись тому, как легко и нежно звучит ее имя. – Тедди! – повторил он чуть громче, словно надеялся, что его голос сумеет пробиться сквозь пелену забытья.

Он осторожно убрал со лба золотистую прядь и осмотрел рану, которая, к счастью, не казалась серьезной.

– Тедди… – На мгновение ему показалось, что его зов услышан: она чуть пошевелилась, слабо застонала и… снова впала в забытье.

Мэк сумел расстегнуть ремень безопасности и вытащить обмякшее тело из машины. Он видел, как падающие снежинки невесомо оседают на волосах Тедди, тают на побелевших губах.

– Что ж, будем выбираться, – проговорил он, поднимая драгоценную ношу и отправляясь в обратный путь по собственным, еще не заметенным следам…

У Мэка зуб на зуб не попадал, и даже работающая на полную мощь печка в «мустанге» не спасала. Главное – не забыть ни одну из «примет» и найти домик Слая Валериано! Спуститься в долину, в город, сегодняон уже вряд ли сможет…

Впереди показалась группа строений – коттеджи для летнего отдыха. Узнать тот, что служил Тедди домом, оказалось, к счастью, не так сложно: дорожка, тщательно расчищенная заботливой хозяйкой, так что идущий с полудня снегопад не засыпал ее полностью, аккуратно уложенная поленница свеженарубленных дров, освещенное крыльцо. Судя по всему, где-то внутри она оставила маленький свет – окна были похожи на настороженно прикрытые глаза: дом и не спал, и не бодрствовал, он – ждал…

Голова Тедди покоилась у Мэка на плече, и на шее он ощущал легчайшее дуновение – ее дыхание; ноздри приятно щекотал едва уловимый и все-таки чертовски волнующий аромат духов. И напрасно он призывал самого себя к порядку, напоминая в который раз, что он здесь исключительно по делу. Глядя в прекрасное женское лицо, Мэк прижимал к себе свою ношу, пожалуй, крепче, чем это было необходимо, и жадно, до судорожного стона, вдыхал чарующий запах.

Хорошо, что он догадался захватить с собой из джипа связку ключей. Одним из них, где было выгравировано имя «Слай», он и решил воспользоваться, чтобы попытаться открыть дверь коттеджа, и не ошибся. Замок мягко щелкнул, дверь раскрылась, пропуская его в тепло.

Однако радость оказалась преждевременной.

Не успев сделать и шага, Мэк услышал грозное рычание. Не надо было видеть собаку, чтобы догадаться, что это, скорее всего, крупный экземпляр.

– Тихо… тихо, дружище, не нервничай, – сказал он самым ласковым голосом.

В ответ раздался низкий, с хрипотцой лай.

Мэк распахнул дверь пошире и увидел перед собой очень крупную лайку. Припав на передние лапы и не переставая утробно рычать, она угрожающе скалила зубы, шерсть на загривке встала дыбом.

– Спокойно… посмотри на меня… я ведь не похож на грабителя, правда? – Мэк будто со стороны услышал свой заискивающий голос. – Может, притворимся, что не видим друг друга, а? Ну, что скажешь?

Черт побери, не будет же он стоять тут вечно! Да и руки начали затекать. Мэк отважился сделать еще один шаг и, изловчившись, ногой захлопнул входную дверь.

– Давай договоримся, парень, ты классный сторож, но сейчас ты меня впустишь, а я потом угощу тебя чем-нибудь вкусненьким, идет?