Текст книги "Где прячется невеста?"

Автор книги: Морган Хейез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

–  «Кто-нибудь»– не обязательно вы. Я могу переночевать у Слая… или у Марианны, она моя подруга.

По тому, как сузились его глаза и как затвердела линия рта, Тедди поняла, что он ее раскусил: ни к кому она не поедет.

– И все-таки я останусь. Так будет лучше. – Сказано тоном, не допускающим возражений.

– Будь по-вашему, – кротко согласилась она, хотя все в ней кипело от возмущения и… смятения. Попробуй разобраться в своих чувствах! Ее сводили с ума его крепкие и бережные руки, она таяла под проникновенным взглядом черных глаз, а голос – о Боже, этот голос! – поднимал в ней целую бурю эмоций, пребывавших доселе в зимней спячке.

Да, ей предстоят не самые легкие дни!

Глава пятая

Мэк помешал томатный соус, и вокруг распространилась новая волна аппетитного аромата. Он обещал накормить Тедди настоящим итальянским обедом и намерен был сдержать слово. По дороге домой они заехали в лавку, и Мэк купил нужные продукты. Теперь он колдовал у плиты, заклиная всех известных ему святых, чтобы они помогли ему и чтобы обед был хоть вполовину так же вкусен, как идущий от кастрюль запах.

Убавив огонь, Мэк выглянул в окно. Накинув поверх пальто шаль, однако с непокрытой головой, Тедди стояла на берегу замерзшего пруда. И стояла там уже очень долго – так долго, что Мэку хотелось выйти и увести ее в тепло дома, но… он понимал, что Тедди нужно побыть одной и мешать ей нельзя. Это понимал даже Боуги, не решавшийся приблизиться и терпеливо ждавший хозяйку в некотором отдалении.

Что не дает ей покоя? Воспоминания о Денвере? Или думы об Алане?

Сомертон назвал их ссору пустячной, обычной размолвкой влюбленных, но что-то подсказывало Мэку, что все не так просто. За спешным, похожим на бегство отъездом Тедди из родного города стоит нечто большее, чем заурядный «взбрык» невесты перед свадьбой. Мэк не пробыл с Тедди и суток, однако успел понять, что она – волевая натура и никогда не сдается без боя; следовательно, все, что лепетал Алан насчет неприспособленности «малышки Тедди» к самостоятельной жизни, – полная чушь. Вообще-то Мэк невзлюбил этого типа с самого начала. Его раздражало в нем все: и тщательно отутюженный костюм, и наманикюренные ногти, но более всего – та злобная агрессивность, с какой «безупречный джентльмен» отверг предложение Мэка просто подождать, пока беглянка натешится самостоятельностью и сама надумает вернуться.

А уж когда Мэк поинтересовался, сохранена ли помолвка, Алан прямо-таки взвился и принялся орать, что, сколько бы они ни ссорились, помолвка никогда не будет расторгнута…

Словом, от встречи с клиентом остался премерзкий осадок, и Мэк, будь на то его воля, ни за что бы не взялся за сомнительное дело, но… сыскному агентству позарез нужны были деньги, и он не устоял перед солидной суммой.

Мэк подошел к телефону и, поднося к уху трубку, подумал, что давным-давно следовало позвонить Блейку Теннисону и проверить, нет ли чего в полицейской картотеке на Алана Сомертона…

Тедди смотрела на ледяную гладь пруда, следила, как сыплет из тусклых и низких облаков крупный снег, и слушала тишину, и наслаждалась покоем, и думала, что уже очень давно ей не было так спокойно… Она машинально проверила, есть ли на пальце кольцо, и вспомнила, что оставила его на ночном столике. Когда-то она радовалась ему – когда полагала, что Алан ее любит, но сейчас даже эта любовь не казалась столь бесспорной и очевидной, какой была до… их ссоры? Нет, все началось гораздо раньше – с регулярных задержек Алана в офисе среди недели и с его работы по выходным, когда их отношения мало-помалу стали всего лишь частью его приверженности «Логан Паблишинг». И чем больше росла эта приверженность, тем дальше она разводила их с Аланом, а чем глубже становилась эта пропасть, тем нелепее смотрелось кольцо на пальце; и вот теперь, когда Тедди наконец сняла его, не было на свете той силы, которая заставила бы ее надеть кольцо снова.

Странно только, что она терпела так долго и ждала неизвестно чего. Может быть, ждала… Мэка Карлино? Тедди всей грудью вдохнула морозный воздух. Да, с появлением Мэка жизнь явно усложнилась, зато – Тедди вспомнила неотразимую усмешку, заботливые руки и жар случайных прикосновений – начала обретать хоть какой-то смысл…

* * *

– Мне это не нравится, Мэк. – По голосу Блейка было слышно, что он и впрямь не в восторге.

– Не нравится что? – Мэк решил уточнить, хотя прекрасно знал ответ. Надо же, минуту назад он считал: ему сказочно повезло, что он застал бывшего партнера на месте, а сейчас почти жалел о своем звонке!

– Мне не нравится, что ты опять влипаешь, напарник. Неужели прошлое ничему не учит?!

– Блейк, пойми: что-то здесь нечисто, и я не могу, пока не буду знать все, просто взять и сдать Тедди этому парню!

– Ее жизни угрожает опасность?

– Нет, но…

– Тогда выбирайся оттуда, Мэк. Не путайся с ней. Такое уже было, вспомни!

– Я не могу! За парнем что-то есть. Не знаю, что именно, но чувствую: я прав.

На другом конце провода воцарилась долгая пауза. Мэк ясно представил Блейка за рабочим столом: сидит, водрузив ноги в тяжелых ботинках на угол стола, заваленного бумагами; пепельница полна недокуренных сигарет. Наверняка, разговаривая, трет ладонью здоровый правый глаз – левый уже два года закрыт черной повязкой. С тех самых пор… С того самого выстрела…

– Ладно. – Блейк сокрушенно вздохнул. – Я просвечу Сомертона и, если что-нибудь отыщется, дам тебе знать через твою секретаршу.

– Годится, партнер. Я твой должник.

– Обещай не натворить глупостей! – И пошли короткие гудки.

Мэк отлично понял, что Блейк имел в виду, но проблема в том и заключалась, что он не мог ничего обещать другу: Тедди уже была в его жизни и он уже влип…

– Нет, правда, Мэк! – Тедди из гостиной пыталась докричаться до кухни, где ее слова заглушал плеск воды: Мэк домывал посуду. – Это самый лучший ужин в моей жизни и самые вкусные в мире спагетти!

Она сидела на полу, на ковре, прислонившись спиной к дивану; вплотную к ней пристроился Боуги, растянувшись во всю свою немаленькую длину на деревянных половицах. Тедди теребила густую шерсть, и пес блаженно щурился, глядя на жарко разгоревшееся пламя. Мэк перед ужином основательно протопил камин, и в доме, пожалуй впервые за ее пребывание в Бердси, было по-настоящему тепло и уютно. Во всяком случае, Тедди не зябла, оставшись в легкой маечке.

Закончив дела на кухне, вернулся Мэк. Он тоже снял толстый шерстяной свитер и оказался в хлопковой рубашке с закатанными рукавами. В одной руке он держал початую бутылку «кьянти», в другой – два бокала, которые наполнил, едва расположился с нею рядом. Поставив бокалы, он взял каминную кочергу и поворошил поленца. Она смотрела, как играючи управляется с тяжелым железом крепкая рука, как, послушный этой руке, утихомиривается, становится кротким огонь. Ей была по душе уютная атмосфера вечера – ужин вдвоем, Мэк, убирающий со стола, и эти посиделки у камина. Не по себе становилось лишь от того, с какой радостной готовностью она принимает этот уют.

Мэк протянул ей бокал, и, принимая его, Тедди смущенно улыбнулась, будто он мог прочитать ее сокровенные мысли.

– Как долго вы были полицейским? – спросила она, чтобы завязать разговор, наивно полагая, что беседа – необходимость задавать вопросы и выслушивать ответы – ослабит напряжение, которое мучило ее всякий раз, когда он так приближался к ней.

– Двенадцать лет, – ответил он.

– А почему ушли после стольких лет?

Когда он снова заговорил, в голосе звучала нескрываемая боль:

– Два года назад по моей вине чуть не погиб напарник. Мы оба сотрудничали с ФБР – выявляли маршруты движения наркотиков. Целых двенадцать месяцев мы с ним внедрялись в наркобанду, по шажку подбирались к ее верхушке. И была одна женщина… – Мэк замолчал.

Тедди не торопила его, чувствуя, что и без того каждое слово дается ему с трудом: нелегко вывернуться наизнанку перед малознакомым человеком. К тому же чутье подсказывало Тедди, что Мэк не привык откровенничать и, отступая от правил, впускает ее в святая святых своей души.

– Эта женщина… Словом, я увлекся и поддался эмоциям. Наплевал на предостережения партнера, начисто забыл об осторожности, считая, что контролирую ситуацию. – Мэк досадливо покачал головой. – Когда понял, что это меня дергают за ниточки, было уже слишком поздно. – Он провел пятерней по густым, как шерсть Боуги, и черным, как боль в его глазах, волосам. – Банду мы взяли, но Блейк здорово пострадал. Одна пуля прошила легкое, другая – лишила его левого глаза. Тогда-то я и ушел. – Мэк снова наполнил доверху бокалы.

– И чем же вы занялись?

– Многое перепробовал. – Он пожал плечами. – Преподавал в полицейской академии. Платили сносно: хватало на оплату счетов. Потом перешел в охрану…

– А потом решили взяться за топор? – вставила Тедди.

Он повернулся к ней, улыбаясь (улыбка очень шла ему):

– А почему бы и нет? Что вы, собственно, имеете против?

– Ровным счетом ничего, просто… уж слишком резкий контраст – из полицейских в плотники. Трудно поверить.

– И вы не верите? Ну и зря. Да будет вам известно, я отменный плотник! Меня всему научил отец, а уж искуснее и умелее его не было во всей Маленькой Италии.

– Стало быть, вы родом из Нью-Йорка?

Мэк кивнул, и улыбка вновь тронула его губы. Наверное, вспомнил что-то приятное.

– А как попали в Денвер?

– Никаких особых причин не было. Хотелось самостоятельности, вот и переехал. С девятнадцати лет жил там. А вы? – переадресовал Мэк вопрос.

– Я?.. – Тедди была застигнута врасплох.

– Ну да. У вас ведь тоже есть своя история.

– История? У меня?.. – Она старательно избегала его взгляда.

– Да будет вам, Тедди. Я все пытаюсь понять, что связывает вас с этим городком? Слишком резкий контраст, как вы говорите.

Тедди отхлебнула терпкого напитка – для храбрости. Впрочем, если она что и расскажет, не вино будет тому причиной. Разве можно по-другому ответить на откровенность Мэка? Она отплатит ему той же монетой!

– Скажем так, я не всегда работала барменшей.

– Что вы говорите? – притворно изумился Мэк. – Где же вы навострились так мастерски разливать пиво?

– Научилась в Йейльском студгородке, – в тон ему ответила Тедди.

– Ого! – восхищенно присвистнул Мэк.

– Только не говорите, что вы приняли меня за одну из смазливых денверских дурочек. – Она предостерегающе подняла указательный палец и сделала еще один большой глоток вина.

– Ни в коем случае. Я и не знал, что вы тоже из Денвера, – он приложил ладонь к груди, словно подтверждая истинность заявления. – А насчет Йейля вы серьезно?

– Абсолютно. Только аплодисментов не надо. Я там действительно училась, но учебу не закончила.

– Причина?

– Из-за отца. – И Тедди сама не заметила, как поведала Мэку о смерти матери и о неизбывной боли от этой утраты; об одержимости отца работой в «Логан Паблишинг», которая заменила ему всех в этой жизни, да и саму жизнь тоже, и о приключившемся с ним три года назад сердечном приступе, когда она бросила Йейл и вернулась в Денвер, чтобы сначала ухаживать за ним, а потом помогать в делах… – Только не подумайте, что я ненавижу «Логан Паблишинг». Да, мне от многого пришлось отказаться во имя компании, но, лишив меня одного будущего, она сама стала будущим для меня, и я связываю с ней определенные планы.

– А бежите вы от нее же? – не удержался Мэк от вопроса.

Тедди испытующе заглянула ему в глаза.

– С чего вы вообще взяли, что я бегу?

– С того, что вы назвались не своим именем. Кажется, доктору вы представились как Тедди Макаллистер?

– Что ж, ваша взяла. Только я не сбежала. Просто мне нужно о многом подумать, и я… не хочу, чтобы мне мешали.

– Кто может вам помешать? Ваш жених? – Это сорвалось с языка так неожиданно, что Мэк не успел подумать, к чему приведет вопрос – она скажет остальное или замкнется в себе…

Все былые подозрения и страхи всколыхнулись в Тедди с новой силой.

– Откуда… откуда вам известно о моем женихе, Мэк Карлино?

– Да от вас самой. – Мэк как можно небрежнее пожал плечами. – У вас на пальце незагорелая полоска от кольца, а само кольцо я видел на прикроватном столике, вот и сделал вывод, что вы были помолвлены – во всяком случае, недавно.

– Полицейский и в отпуске полицейский, не так ли?

Мэк промолчал.

– Алан и я были помолвлены десять месяцев. Познакомились два года назад. Он начинал в отделе расчетов, а теперь – вице-президент компании, правая рука отца.

Мэк слушал, не перебивая.

– Он с головой ушел в дела. Иногда мне кажется, что для него не существует ничего, кроме работы, а иногда – что он вот-вот очнется и станет тем Аланом, которого я знала и…

– И вы решили, что без вас он скорее опомнится? – не выдержал Мэк. – Вернетесь домой, и прежний Алан встретит вас с распростертыми объятиями?

Тедди горько усмехнулась.

– Скорей растает лед на пруду, чем Алан когда-нибудь переменится. – Она взглянула на огонь. – Нет, Мэк, я уехала, чтобы побыть одна. Уехала ради самой себя, и Алан тут ни при чем. – Тедди помедлила. – А назвалась чужим именем… Вы не знаете Алана. Если он что-то вбил себе в голову, он ни перед чем не остановится. Прошлой ночью, увидев в зеркало ваши огни, я ведь подумала, что это Алан за мной гонится. Или кто-то, кого он нанял. – Движимая все теми же сомнениями в случайности их встречи, Тедди пыталась разглядеть, не выдаст ли себя Мэк, но лицо его оставалось непроницаемым и неразгаданным. – Вы считаете, что это паранойя, да?

Мэк молчал так долго, что Тедди почти с облегчением услышала его голос:

– Вам непросто живется, Тедди Логан, или, если вам угодно, Макаллистер.

– Тяжелее, чем плотнику, хотите сказать?

Он выдержал ее взгляд, хотя это было непросто, и вдруг… от души рассмеялся. Тедди рассмеялась следом. Потревоженный Боуги недовольно поднял голову.

Смех разрядил атмосферу недоверия, но накалил напряжение между ними. Мэк был рядом… так близко… Тедди смотрела в глубокие омуты глаз, видела в них отражение пламени и свое собственное и вглядывалась все пристальнее в неясной надежде проникнуть в их тайну – понять, какая сила влечет ее к этому мужчине, властно вторгшемуся в ее жизнь и заполнившему так давно мучившую ее пустоту. Ведь Алану это было не под силу…

Она с трудом заставила себя отодвинуться от Мэка.

Теперь оба они не сводили взглядов с огня. Одно из поленьев неожиданно затрещало, и рассыпался сноп золотисто-оранжевых искр, и будто что-то взорвалось внутри Тедди. Сейчас она скажет ему самое главное!..

– Я всегда мечтала вернуться в Йейл и доучиться. Надеялась, что Алан сможет помогать отцу за нас двоих; верила, что могу полностью на него положиться…

– Вы не уверены в нем? – (Вопрос по существу!..)

Тедди, испуганная, что сказала так много совсем постороннему человеку, испугалась еще больше, почувствовав на плече теплую тяжесть его руки: совершенно неожиданный жест казался таким естественным! Как привычное касание того, кто давно любит и… любим…

– Ну же, Тедди? – В голосе было столько мягкости и участия!

– Я не уверена в себе. – Признание само слетело с губ, будто только и дожидалось этого исповедника. – Не уверена в том, что хотела бы выйти за Алана. Может быть, никогда не хотела по-настоящему, – добавила она чуть слышным шепотом. – Вы единственный, кто знает мой секрет.

– Секретом легче поделиться с посторонним, – так же, шепотом, произнес он.

– А ты всего лишь посторонний, Мэк?! – с неожиданной болью и переходя вдруг на «ты», выдохнула она.

Мэк медленно повернулся к ней, и она со всей очевидной неизбежностью поняла, что сейчас он ее поцелует. Поняла и ждала этого поцелуя, как вожделенного избавления от боли и метаний. Все исчезло – прошлое и будущее, – все! Остались она и Мэк. И когда он приблизился к ней, Тедди не сомневалась, что именно так и должно было случиться – Мэк, она и всепоглощающее желание, – чтобы только так и было всегда…

Глава шестая

Она ждала поцелуя, а он лишь легко-легко коснулся ее губ своими, будто пробуя на вкус, будто ожидая, не передумает ли она, и давая ей возможность передумать. Но разве могла бы Тедди отказаться от ожидаемой сладкой муки – ощущать его жар, самой пылать ответным огнем и молить его, чтобы он утешил наконец всепожирающее пламя неутоленной страсти?

Она положила ладони ему на грудь и провела по ней, заставляя напрягаться все мышцы и тут же снимая напряжение нежным поглаживанием – безмолвным уверением: я рядом и я никуда не уйду… Под ее рукой гулко билось его сердце, уговаривая и умоляя каждым ударом: будь! со мной!..

Он снова коснулся ее губ – вопросительно и бережно, и она, желая положить конец сомнениям Мэка, запустила пальцы в густую черноту волос; лаская, притянула к себе его голову и сама поцеловала так, как – знала – хотели они оба. И обоюдная жажда победила неуверенность, поглотила ее без остатка…

Его руки и губы творили чудеса. Обнимая, прижимая ее к себе – все жарче и все теснее, – он блуждал ладонями по всему ее телу, и оно таяло, уступая и подчиняясь их жаркой умелости. Маечка давным-давно была снята и отброшена в сторону. Мэк уложил Тедди на ковер и сам опустился рядом, без устали целуя каждую клеточку ее тела: уголки рта, лоб, виски и снова – рот, фарфоровую раковинку уха, изгиб шеи… Ничего похожего прежде она не испытывала и с острым наслаждением отдавалась новому опыту.

Поцелуи опускались все ниже, и вот уже губы Мэка сомкнулись вокруг нежного розового соска. Тедди не удержалась и застонала. А может, это был стон Мэка… или их обоих…

Ей не терпелось почувствовать его всего, и Мэк, угадав это нетерпение, слегка отстранился – ровно настолько, чтобы дать ей возможность расстегнуть пуговицы на его рубашке и вытащить послушную хлопковую ткань из плотно обхвативших бедра джинсов. Тедди жадно вдыхала терпкий мужской запах и не могла им надышаться. Она обняла Мэка за плечи и прижалась к нему почти вплотную, упиваясь гладкостью кожи и колючестью черных завитков на могучей груди, сталью мускулов и их отзывчивостью на ее прикосновения. На какое-то мгновение осколок сомнения вновь пребольно кольнул сердце Тедди: берегись неведомого! – но это было так мимолетно, а Мэк был так близок и так притягателен, а ей так хотелось получить от него все, что обещали его поцелуи, что она решила отмахнуться от боли сомнений, которая потом, возможно, превратится в нестерпимую боль разочарования. И пусть! И, решив так, она припала губами к его рту, даря ему с новым поцелуем всю себя.

От Мэка не укрылось ее, хоть и мгновенное, замешательство. Да, он с самого начала, с той самой минуты, как увидел ее в баре, хотел Тедди – хотел, как никакую другую женщину прежде. Да, он знал, что и она хочет его – язык тела честнее слов. Но… Тедди была с ним так откровенна сегодня, а он? Разве не обманом вошел он в ее жизнь? И неужели сможет длить обман, увлекая ее все дальше туда, откуда ни одному из них не будет возврата?

Он приподнялся над ней на локтях, и, оторванная от него так внезапно, она выдохнула разочарованно:

– Мэк…

– Прости меня, Тедди. – Мысль о том, что он причиняет ей боль, но не смеет ничего объяснять, была невыносима. Он глядел на припухшие губы, в омраченные непониманием глаза и клял себя последними словами.

– Мэк!..

– Я не могу, Тедди. – Он предостерегающе приложил к ее губам палец, жалея, что время поцелуев для них прошло. – Не имею права. И для этого городка, и для тебя я посторонний, случайный проезжий, и только.

Он отстранился от нее окончательно, встал на ноги и помог подняться ей. Она не спешила надеть протянутую им майку и стояла перед ним, ничуть не смущаясь, будто зная, что с ним делает ее нагота.

– Что ж, доброй тебе ночи, Мэк, – спокойно сказала она наконец, и его обдало этим спокойствием, как холодом.

– Спокойной ночи, Тедди.

Она повернулась к нему спиной и вышла из комнаты, сопровождаемая верным Боуги. За ней уже закрылась дверь, а Мэк все смотрел ей вслед, не имея сил пошевелиться. Когда вернулась способность двигаться, он с трудом, превозмогая режущую боль в паху, добрел до дивана и, как подкошенный, рухнул в его подушки, пахнущие – о, черт! – духами Тедди…

– Откуда ты звонишь? – Алан Сомертон прижимал телефонную трубку к самому уху, пытаясь расслышать хоть что-нибудь сквозь гул и треск, могущие означать одно: звонят издалека.

– Из автомата, откуда же еще? – вопросом на вопрос ответил недовольный хриплый голос.

– Ты нашел их?

– Почти. Есть тут Богом забытый городишко – Бердси, так вот, Карлино направился туда. Я у него на хвосте.

– Когда ты с ними покончишь? Сегодня?

– Уж больно ты прыток! Не торопись, сначала их нужно выследить.

– Ну ладно, ладно. – Алан повернул к себе фотографию Тедди и снизил голос до шепота: – Только чтобы все выглядело как несчастный случай, понял?

– Как и договаривались. Получишь, что заказывал. Управлюсь – позвоню.

– Жду. – Алан повесил трубку. Нестерпимо болели виски: что ни говори, не каждый день нанимаешь убийцу… Он опять посмотрел на фотографию. Уже совсем скоро! А не будет Тедди – не будет и головной боли…

«Пора», – думала Тедди. Расставшись с Мэком, она долго не могла заснуть, опять и опять вспоминая, как было хорошо в его объятиях. Еще она вспоминала Денвер, «Логан Паблишинг» и, конечно, Алана. Об Алане она размышляла больше всего: о нем и о том, что слишком задержалась в Бердси и что пора возвращаться домой. Она вернется и скажет Алану, что между ними все кончено. И это будет чистой правдой. После случившегося ночью не может быть и речи об их браке. Мэк Карлино, ворвавшись в ее жизнь и перевернув в ней все вверх дном, доказал, как она ошибалась, принимая то, что связывало ее с Аланом, за подлинное чувство. И неважно, что Мэк всего лишь «случайный проезжий». Он помог ей понять саму себя, удивиться собственной смелой готовности отдаться огненной страсти, о существовании которой она и не подозревала. Теперь все встало на свои места. Нужно только собрать вещи, доехать до Денвера и объясниться с Аланом. Чем скорее – тем лучше.

Оставаться в Бердси без Мэка не имеет смысла. Она с ума сойдет от пустоты и одиночества. Ей уже одиноко и пусто без него…

Промучившись долгие часы без сна и лишь перед рассветом забывшись зыбкой дремотой, Тедди проснулась утром с той же мыслью: «Пора!»

На спинке кресла она увидела свитер Мэка, дотянулась до него, поднесла к лицу и замерла, вдыхая знакомый запах: как она будет жить дальше?! Однако придется, и надо будет заново налаживать жизнь – вдали от Бердси и тех, с кем успела подружиться. И без Мэка…

А может, оно и к лучшему, что все случилось именно так: кончилось, не успев начаться. И она еще не успела до конца поверить, что бывает и такое – любовь с первого взгляда…

Мэк тоже проснулся ни свет ни заря и, не в силах оставаться под одной крышей с Тедди, но все-таки не с ней, решил заняться делом и заодно размяться – отправился к дровяному сараю. Боуги вздумал составить ему компанию и сейчас с интересом наблюдал, как разлетаются из-под топора остро пахнущие сосной щепки. Расколов одно полено, Мэк сразу брался за следующее, с размаха погружая сверкающее на солнце лезвие в отступающую перед стальным натиском древесину. Поленница росла, а напряжение, звеневшее в нем чуткой струной, не ослабевало.

Нет, он правильно сделал, что не воспользовался слабостью доверившейся ему девушки. И хотя сам он вовсе не чувствует себя посторонним, лучше, если для Тедди он останется «случайным проезжим». Господи, как же тяжело было отказаться от нее!..Но он должен был, ибо, узнай Тедди, кто он на самом деле и кто его нанял, она никогда бы не простила ему ни обмана, ни той ночи. Есть и еще кое-что, что он не должен делать, – звонок Алану Сомертону. Черт с ними, с деньгами, которые обещал заплатить этот тип! Главное – Тедди, а предать ее он, Мэк Карлино, не имеет никакого права; не смеет и не хочет. Ах, тысячу раз прав Блейк, предупреждая его от повторения прошлых ошибок… Впрочем, то была совсем другая история и совсем иная женщина – куда ей до Тедди!

Мэк заметил, что лайки нет на привычном месте, и оглянулся, ища глазами непоседу Боуги. Утопив нос в снегу, пес что-то старательно вынюхивал у крыльца, то отбегая от него в направлении близкой дороги, то возвращаясь обратно и снова утыкаясь мордой в сугроб.

– Боуги, мальчик, ко мне! – скомандовал Мэк, но собака не обратила никакого внимания на то, что ее зовут. Тогда Мэк сам решил посмотреть и пошел к дому напрямик, черпая снег ботинками. – Надеюсь, это что-то стоящее, и я не зря промочу ноги, – ворчал он на ходу.

Потом он увидел следы – те самые, что так заинтересовали Боуги. Их цепочка четко отпечаталась от дороги к дому и обратно. Видно было, что некто, прежде чем уйти, обошел вокруг дома, потоптался у крыльца, успел даже выкурить сигарету – брошенный окурок и привлек внимание пса.

Струна, с самого утра натянувшаяся в душе Мэка, зазвенела тревожно: следы эти явно ему не нравились.

Послышался приближающийся рокот мощного двигателя, и Боуги, забыв про находку, ринулся навстречу вездеходу Слая. Вскоре старик уже шагал по сугробам к дому и приветственно махал рукой. Поравнявшись с Мэком, он кивнул на аккуратно сложенные под навесом дрова:

– Вижу, мне и приезжать вроде незачем. Ты избавил меня от работы на неделю вперед.

– Значит, будешь приезжать просто в гости, Слай. Думаю, Тедди будет рада хорошей компании.

– Вот как? А ты разве уезжать собрался?

– Пора! Двинусь в дорогу, как только Грэхем пригонит джип.

Ничего не сказав на это, Слай Валериано кивнул; лицо его при этом выражало скорее грусть, чем удовлетворение услышанным, и на душе у Мэка – вопреки обстоятельствам – потеплело: приятно иметь в союзниках такого славного «Деда Мороза».

– Послушай, Слай, что бы ты сказал, если бы заметил чужие следы?

– Чужие, говоришь? – Слай поскреб бороду. – Не твои и не Тедди?

– Ни она, ни я не выходили, а следы свежие.

– Тогда браконьеры.

– Так близко к дому?

Слай не успел ответить, потому что дверь домика широко распахнулась, заскрипев петлями, и на пороге возникла Тедди. И тотчас сердце Мэка откликнулось на ее появление гулкими толчками и боль в паху, утихшая было, вернулась, чтобы терзать его с новой силой. Он смотрел на идущую к ним фигурку в наброшенной на плечи парке, а видел обнаженное тело, раскрывшееся ему навстречу минувшей ночью… Тедди поравнялась с ним, их глаза встретились – синие искры утонули в черных омутах, – и Мэк понял, что ей не дают покоя те же воспоминания.

– Я говорю, нашелся, кто ловчей меня управляется с топором. – Слай шагнул к Тедди и по-отечески обнял ее за плечи. Они отошли к пруду. Мэк не слышал, о чем они говорят, но, судя по лицам, разговор шел серьезный.

Тедди проводила старика к вездеходу, на прощание обняв и одарив той самой улыбкой, мягкой и нежной, которую так любил Мэк и от которой сердце его сразу таяло.

– Мэк! – окликнула его Тедди и махнула призывно рукой.

Они пошли, почти побежали друг к другу.

– Мэк, – Тедди слегка запыхалась (то ли от спешки, то ли от волнения), – сегодня вечером приедут Слай и Марианна с мужем, и я… я очень хочу, чтобы ты тоже был. Ничего особенного, просто дружеский ужин. В конце концов, было бы несправедливо оставить спасителя без награды… – Спохватившись, что последняя фраза прозвучала несколько двусмысленно, она смешалась, нервным движением откинула со лба золотые пряди. – Разумеется, я пойму, если ты…

– Ужин – это прекрасно. – Мэк догадался, почему она не рискнула приглашать его при Слае: ей было бы труднее принять его отказ. – Я остаюсь.

– А парень-то влюблен. – Марианна закончила мыть посуду и протянула Тедди последнюю тарелку. – У меня глаз наметанный.

– Пожалуйста, прекрати. Мы знакомы всего два дня…

– Это ты прекрати. Слепой надо быть, чтобы не видеть, как он на тебя смотрит!

Тедди оставалось надеяться, что мужчины в соседней комнате увлечены беседой и не расслышат пронзительного шепота подруги.

– Может, расскажешь мне про свое обручальное кольцо? – не унималась Марианна. – Только не надо сказок вроде той, что оно ненастоящее и носила ты его исключительно как средство, отпугивающее непрошеных ухажеров. К твоему сведению, я, хоть и родилась в Бердси, сразу вижу, где фальшивка, где нет…

– Об этом долго рассказывать.

– Так ты не помолвлена?!

– Я же говорю, долго рассказывать. – Тедди подала Марианне полотенце. Та молча взяла его, хорошенько вытерла руки, молча же вернула полотенце хозяйке. Однако Тедди достаточно знала подругу, чтобы не сомневаться: последнее слово всегда остается за ней.

– Что ж, – проговорила Марианна, стоя на пороге кухни, – не знаю, кто там был у тебя раньше – может, он и богат, и хорош собой… Да только знаю, что Мэку он и в подметки не годится. Сняла кольцо, и умница, – подытожила она и, уже обращаясь к тем, кто в гостиной, прокричала: – Мужчины, прощайтесь! Мы едем домой!..

Проводив гостей, Мэк и Тедди вернулись в дом. Мэк запер дверь, отнес на кухню бокалы и пустые бутылки из-под выпитого за ужином вина. Слай сообщил им ближайший прогноз, обещавший обильный снегопад, и вроде само собой разумелось, что Мэк никуда не поедет, по крайней мере на ночь глядя.

– Хорошие у тебя друзья, – сказал он, уповая на то, что беседа снимет витавшее в воздухе напряжение.

– Да, они славные. Мне будет их не хватать.

– Стало быть, возвращаешься домой? В Денвер?

– Нельзя прятаться всю жизнь, Мэк, даже если очень этого хочешь, – в ее голосе ему послышались печаль и горечь. – Утром в дорогу.

Это в корне меняет дело! С отъездом Тедди его соглашение с нанимателем теряет силу. Он не предаст ее и не «сдаст» Алану. Все кончено…

– Утром? – переспросил он, чтобы не молчать.

– Вещи я уложила, – кивнула Тедди. – С друзьями простилась. Завтра загляну к Слаю – верну ключи и выпишу чек за ремонт джипа.

– Чек? Значит, пряткам и впрямь конец?

– С меня довольно. Больше не хочу. – Она попыталась улыбнуться, но получилось неважно.

– Я вот о чем подумал… – Мэк замялся, подыскивая слова. – Я мог бы отвезти тебя в Бердси. Мы бы там позавтракали вместе… напоследок… если, конечно, ты не против. – Чего ему на самом деле хотелось, так это обнять ее и не отпускать от себя ни на шаг. А еще – проводить до самого Денвера. Только как ей объяснить, почему он раздумал ехать к брату в Бойсе?..

– Я согласна. – Она подняла на него печально-синие глаза.

– Решено, – выдохнул он с облегчением.

Тедди шагнула к нему, и в ту же секунду возникшую паузу разорвал выстрел.

Одновременно с выстрелом Мэк, увлекая за собой Тедди, рухнул на пол.