Текст книги "Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить"

Автор книги: Монтегю Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Монтегю Джеймс
Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить

Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг

Часть Первая

Альбом Каноника Альберика

Сен-Бертран-де-Комменж[1]1
  Сен-Бертра́н-де-Комме́нж (фр. Saint-Bertrand-de-Comminges, окс. Sent Bertran de Comenge) – коммуна во Франции, находится в регионе Юг – Пиренеи. Департамент – Верхняя Гаронна. Входит в состав кантона Барбазан. Округ коммуны – Сен-Годенс.


[Закрыть] – вымирающее селение, затерявшееся высоко у вершин Пиреней[2]2
  Пирене́и (фр. Pyrénées, исп. Pirineos, окс. Pirenèus, кат. Pirineus, баск. Pirinioak) – горная система во Франции, Испании, и Андорре, между Бискайским заливом и Средиземным морем.


[Закрыть]. Оно находится недалеко от Тулузы[3]3
  Тулу́за (фр. Toulouse [tuˈluz], местн. [tuˈluzə], окс. Tolosa [tuˈluzɔ], лат. Tolosa) – город на юге Франции, столица региона Юг – Пиренеи и префектура (административный центр) департамента Верхняя Гаронна и округа Тулуза. Один из самых крупных культурных, научных и промышленных центров Франции; четвёртый по населению (427 тыс. человек, 2004) город после Парижа, Марселя и Лиона. Девиз – Per Tolosa totjorn mai (ок.), что значит «всего больше для Тулузы».


[Закрыть], а до Баньер-де-Люшона[4]4
  Баньер-де-Люшон (фр. Bagnères-de-Luchon, окс. Banhèras de Luishon) – курортный посёлок во Франции (округ Сен-Годанс, департамент Верхняя Гаронна).
  Посёлок знаменит геотермальными источниками, вода которых содержит большое количество сульфата натрия. Основной доход жители получают от лечебного и спортивного туризма.
  Древнейшее сооружение (кромлех) в Люшоне относится к эпохе неолита. Первые упоминания об источниках появились в древнеримскую эпоху, вторично курорт открылся в 18 веке. Среди отдыхающих были известные писатели и главы государств.
  В селе есть романская церковь 12 века и множество построек 18–19 вв. Недалеко от него находится горный склон Сюпербаньер, популярный у лыжников.


[Закрыть] от него вообще рукой подать. Там до Революции располагалась епархия, а сейчас известно это местечко своим собором, посетить который всегда найдется немало желающих. Однажды весной 1883 года в этот далекий уголок Старого Света, – при всем желании, я не могу назвать его городом, так как в нем проживает менее тысячи человек, – приехал один англичанин. Он был сотрудником Кембриджского Университета, который специально хотел проехать из Тулузы в Сен-Бертран, чтобы посетить Собор Богоматери[5]5
  Кафедральный собор Богоматери располагается примерно в часе езды от Тулузы – в коммуне Сен-Бертран-де-Комменж. Эта коммуна носит имя епископа конца 11 и начала 12 веков Бертрана Лиля, канонизированного католической церковью около 1222 года под именем святого Бертрана де Комменж.
  Кафедральный собор коммуны Сен-Бертран-де-Комменж является одним из наиболее знаменитых соборов на Пиренеях. Он был построен при святом Бертране в 12 веке, но с тех пор два раза обновлялся, в результате чего сочетает в себе несколько разнородных по стилю частей. Нартекс, хор и клуатр, примыкающий к южной стороне собора, являются романскими, главный неф выполнен в готическом стиле и относится к 14 веку, а в 16 веке, в эпоху ренессанса, в интерьер собора была помещена отдельная небольшая деревянная церковь.
  Массивные стены, поддерживаемые контрфорсами, и квадратная башня-донжон напоминают о том, что в средние века соборы часто использовались как крепости. Втимпане глубокого романского портала изображена сцена поклонения волхвов. Выбор именно этой сцены обусловлен – помимо того, что собор посвящен Деве Марии – тем фактом, что в кафедральный собор стекались паломники, чтобы поклониться мощам святого Бертрана. И в самом деле, на искусно выполненном барельефе позади Марии, показывающей волхвам младенца Иисуса, изображен епископ Бертран как бы приглашающий нас войти в собор.
  В соборе находится несколько примечательных захоронений, в том числе, мавзолей святого Бертрана, датируемый примерно первой половиной 15 века. Мавзолей расписан в несколько регистров сценами из жизни святого. В северной капелле располагается надгробие епископа Гуго Кастильского (середины 14 века). Надгробие выполнено из белого и черного мрамора.
  К южной стене собора примыкает просторный клуатр, построенный еще во время епископата святого Бертрана. К сожалению, от первоначальной постройки почти ничего не осталось, так как галереи клуатра были поновлены в 14 и 16 веках. Три галереи из четырех выполнены в романском стиле, четвертая – готическая. В ней находятся могилы семи каноников.
  Кафедральный собор в Сен-Бертран-де-Комменж имеет статус объекта всемирного наследия и охраняется ЮНЕСКО.


[Закрыть], прославивший этот горный край, а своих друзей, в отличие от него не проявлявших особого интереса к археологии, он оставил в гостинице в Тулузе, те, в свою очередь, пообещали на следующее утро заехать за ним. Они решили, что тому хватит и полчаса на то, чтобы осмотреть собор, а затем они все вместе направятся по дороге в Ош[6]6
  Ош (фр. Auch [ɔʃ]; оксит. Aush [awʃ]) – город во Франции, административный центр округа Ош и департамента Жер и главный город исторической области Гасконь во Франции. Расположен на западном берегу реки Жер, к западу от Тулузы.


[Закрыть]. Правда, случилось так, что приехал он туда ранним утром и поэтому решил времени зря не терять, а как можно больше узнать об этом великом памятнике истории и записать всё в свой блокнот, при этом, запечатлеть на фотопластины каждый уголок замечательного собора, стоявшего на вершине холма. Для этой цели, несколько десятков таких пластин он прихватил с собой.

Чтобы осуществить задуманное, пусть даже не полностью, но вполне подобающим образом, необходимо было на весь день получить себе в помощники церковного служителя. За дьячком или, выражаясь точнее, ризничим (я предпочитаю последний термин, хотя возможно, он и не совсем точен) послали незамедлительно. В этом ему помогла властная и бестактная матрона – хозяйка местной гостиницы Шапо Руж. Причем, когда тот явился наш англичанин, вопреки своим ожиданиям, нашел его довольно любопытным субъектом. Интерес тот вызывал отнюдь не своей внешностью, а выглядел он точно так же как и десятки других церковных служителей в те времена во Франции – маленький, щупленький, иссохший старичок. Интерес к нему возник из-за того что поглядывал тот как-то исподтишка, или может быть вид у него был такой, затравленный что ли. Он постоянно озирался, от постоянного нервного перенапряжения, мышцы на его спине и плечах превратились в горб, казалось, он боится, что его вот-вот нечистая сила куда-нибудь утащит. Наш англичанин не мог понять кто перед ним: то ли душевнобольной, страдающий манией преследования; то ли человек, терзаемый угрызениями совести за содеянное ранее преступление; или, что тоже вполне возможно, затравленный муж, находящийся под каблуком у жены. Хорошенько всё взвесив, он решил – здесь скорее всего будет последнее. Тем не менее, хотя такое впечатление у него и появилось, а боялся тот гораздо более страшного преследователя, чем сварливую жену.

Как бы там ни было, наш англичанин (в дальнейшем я его буду звать Деннисстоун) в скором времени настолько погрузился в свою записную книжку, стремясь при этом как можно больше снимать на камеру, что лишь иногда бросал случайный взгляд на ризничего. Правда, когда бы он на него не посмотрел, тот всегда находился по близости, либо старался прижаться к стене, либо свернуться калачиком на одном из ярко раскрашенных сидений в церкви. Наблюдая за этим Денисстоун начал выходить из себя. Его начало это тревожить, и он уже начал подумывать, а не отпустить ли старика на обед, ведь, того и гляди, свалится на него жезл Святого Бертрана[7]7
  Святой Людовик Бертран, Луис Бертран (исп. Luis Bertrán, 1 января 1526 года, Валенсия – 9 октября 1581 года, Валенсия) – католический святой, миссионер из ордена доминиканцев, «апостол Южной Америки».


[Закрыть], ксати был он сделан из настоящей слоновой кости, или упадет весь покрытый пылью крокодил, свисающий из купели, и прибьет, не дай Бог, до смерти.

– Вы, наверное, хотите домой? – спросил он через некоторое время; – Я и сам смог бы закончить свои записи. Кстати, если хотите, вы можете закрыть меня здесь. Вы совсем замерзли, смотрю, вон как дрожите. Мне нужно еще часа два. Не возражаете, если я останусь?

– О, Боже! – произнес плюгавый старикашка, которого это предложение повергло в неописуемый ужас, – Да, я себе такое даже на мгновение представить не могу. Оставить Вас одного в этой церкви? Конечно нет, что Вы, в самом деле; какие там два часа, три часа. Я уже позавтракал и совсем я не замерз, благодарю за беспокойство, месье.

– Ну, что ж, дружище, – подумал про себя Денистоун: – Я тебе предложил – твое право отказаться, так что пеняй на себя, если что не так.

Церковные хоры, до невероятной степени ветхий орган, алтарная преграда, находящаяся здесь со времен Епископа Джона де Маллона[8]8
  Джон де Маллон (John de Mauléon) – епископ Собора Богоматери в 16 веке. В 1535 г. он установил в этом Соборе орган, который считается одним из самых лучших на Юго-Западе Франции.


[Закрыть], осколки витражей и отдельные клочки гобелена, также как и отдельные антикварные предметы из сокровищницы были осмотрены им с особой тщательностью и изучены менее чем за два часа. Всё это время ризничий путался у него под ногами, то и дело оборачиваясь, будто его какая-то шальная муха укусила, особенно в тот момент, когда до его слуха доносились непонятные звуки, нарушающие тишину в огромном пустом здании. И, действительно, временами слышались весьма странные звуки.

– Вдруг, – рассказывал мне Деннисстоун, – Я могу в этом поклясться, я где-то далеко услышал металлический голос, – какой-то дьявольский смех, он всё нарастал и нарастал, наполняя собой пространство церкви. В этот момент я с подозрением покосился на ризничего. А тот, от ужаса, стоял белый как простыня, от макушки до пяток. – Это он…то есть…там нет никого… дверь закрыта на замок, – было всё, что он пролепетал, и мы, недоуменно, целую минуту таращились друг на друга, будучи не в состоянии вымолвить ни слова.

Произошел еще один случай, который поразил Деннисстоуна гораздо сильней. Он рассматривал большую темную картину, висевшую за алтарем. Эта была одна из серии о чудесах Святого Бертрана. Её композицию можно было разобрать с трудом, но под ней была надпись на латыни:

Qualiter S. Bertrandus liberavit hominem quem diabolus diu volebat strangulare.

(Святой Бертран спасает человека, которого Дьявол долгое время пытается задушить).

Деннисстоун с улыбкой повернулся к ризничему, и веселая шутка уже была готова сорваться с его губ, но тут он опешил, увидев, как старик молится, встав на колени, до смерти перепуганные глаза устремлены на картину, руки сложены лодочкой, а по щекам ручьями текут слезы. Деннисстоун притворился, что не заметил ничего, но вопрос так и вертелся у него на языке, – Неужели подобная мазня может на кого-нибудь произвести такое сильное впечатление? Он начал думать, что нашел ключ к разгадке причины такого странного поведения старика, которое весь этот день вызывало у него такое сильное недоумение. Перед ним явно был какой-то мономаньяк, но, что является объектом его мономании[9]9
  Монома́ния (от др. – греч. μόνος – один, единственный и μανία – восторженность, увлечённость, мания) – в психиатрии: навязчивая или чрезмерная увлечённость одной идеей или субъектом; одностороннее однопредметное помешательство. Разновидность паранойи. Термин был введён Эскиролем.


[Закрыть]?

Уже было около пяти. Короткий световой день близился к концу, и в церкви стали появляться тени. При этом странные звуки – приглушенные шаги, отдаленные голоса, доносившиеся до них весь день, из-за сумерек и обостряющегося в вечерние часы слуха, стали казаться еще более отчетливыми и стали слышаться чаще.

Впервые за весь день ризничий начал проявлять признаки нетерпения. После того как камера и записная книжка были наконец уложены он издал вздох облегчения и торопливо подозвал рукой Деннисстоуна, указывая на дверь, расположенную в западной части церкви, под башней. Настал час звонить к молитве Богородице[10]10
  «Ангелус» (молитва Богородице) 2) = Angelus bell колокол, призывающий к чтению такой молитвы


[Закрыть]. Несколько раз звонарь дернул за упругую веревку, и Великий Колокол Святого Бертрана, который висел выше всех на колокольне, грянул своим звоном. Голос его разливался по всей округе, обволакивая сосны и устремляясь вниз по долинам, сливаясь с мелодией горных потоков, призывая всех живущих в окрестности присоединиться к ликованию ангелов воспевающих ту, которую считают самою святой среди женщин. И, кажется, впервые, за весь день, маленькое горное селение погрузилось в абсолютную тишину, а Деннисстоун с ризничим покинули церковь.

На пороге они разговорились.

– Кажется, месье сказали, что интересуются древними церковными книгами?

– Да, было такое дело, я уж, собирался вас спросить, если в вашем селении библиотека?

– Нет, месье, таковой у нас нет. Наверное, какая-то библиотека раньше и была, при капитуле[11]11
  Капитул – (лат. capitulum уменьшит., от caput голова). 1) у католиков место собрания духовенства. 2) присутственное место, где хранятся, раздаются и обратно получаются жалованные ордена.


[Закрыть], но наше селение уже порядком обезлюдело…, затем, в нерешительности, он замолчал, после чего, набравшись смелости продолжил: – Но, если месье действительно – amateur des vieux livres, то есть, настоящий ценитель антикварных книг, у меня дома есть то, что могло бы его заинтересовать. Я живу тут неподалеку, всего в каких-нибудь ста ярдах.

И снова Денниссттоуна охватила радость, и проснулось заветное желание найти в заброшенных уголках Франции бесценные манускрипты, но воодушевление и пыл как-то сразу угасли. – Наверняка, слуга церкви хочет мне предложить какой-нибудь глупейший католический служебник, что-нибудь из печати Кристофора Плантена[12]12
  Христофо́р Планте́н или Плантейн (лат. Christophorus Plantinus, фр. Christophe Plantin, нидерл. Christoffel Plantijn; май 1520, Сен-Авертен – 1 июля 1589, Антверпен) – нидерландский издатель и типограф французского происхождения, гуманист. Получил классическое образование, издавал книги на латинском языке, интернациональном для Европы того времени. Начиная с середины XVI века Плантен являлся ведущим издателем Европы, основателем фирмы Officina Plantiniana, имевшей филиалы во всех землях Германии и Нидерландов, Англии и Шотландии, Франции, итальянских государств, Испании и Португалии. Издательство Плантена выпустило более 40 книг, включаемых в число значимых для истории книгопечатания; известнейшими его изданиями стала Антверпенская Полиглотта (1568–1573) и первый атлас земного шара – Theatrum Orbis Terrarum (1580). В 1570 году получил звание Главного королевского печатника, дававшее ему монополию на издание богослужебных книг в испанских владениях; общий их тираж в 1571–1574 годах составил около 75 000 экземпляров. Династия его наследников занималась книгоизданием до 1865 года. Исследователями ХХ века Плантен рассматривался как яркий представитель фламандского Ренессанса, оказавший существенное влияние на издательское дело и книжное искусство Германии и Франции. Полностью сохранившаяся типография с печатными станками и всем содержимым с 1877 года является Музеем Плантена-Моретуса.


[Закрыть], где-то так, 1580 года издания. Чтобы о местечке, находящемся в такой близости от Тулузы ничего не знали охотники за книжным антиквариатом? Такого просто не может быть. Но, в любом случае, пойти туда нужно, иначе я буду чувствовать себя последним глупцом, если этого не сделаю, и буду упрекать себя в этом всю оставшуюся жизнь за то, что упустил такую возможность, может быть эта книга, которую он хочет мне показать, действительно стоящая. – думал Деннисстоун. Поэтому они и пошли. По пути Деннисстоун, опять обратил внимание, теперь уже на меняющееся поведение своего попутчика, потому что страх и подавленность стали переходить в решительность, тем самым, весьма озадачив Деннисстоуна, который шел и думал про себя, не показывая виду, уж не решил ли этот дьячок заманить его куда-нибудь на окраину с целью ограбить и прикончить там, сочтя за богача, приехвшего к ним из Англии. И, тут он понял, как надо поступить; он начал беседу со своим гидом и вдруг, совершенно как бы между прочим, говорит, дескать, завтра утром он ждет своих друзей, которые должны заехать за ним сюда. К его удивлению, услышав эти слова, ризничий в мгновение ока освободился от последних страхов и тревоги.

– Это очень хорошо, – ответил тот, и лицо его оживилось – Это очень хорошо. Месье путешествует в компании своих друзей: друзья всегда будут рядом. Как здорово путешествовать вместе с друзьями…, порой…

Выглядело так, словно, последнее слово его собеседник произнес в запоздалом раздумье, которое с новой силой окунуло несчастного беднягу во тьму уныния.

Вскоре они подошли к дому, который заметно выделялся среди находящихся по соседству, это был каменный дом, гораздо больше других по размеру, на двери его был прикреплен щит Альберика де Малона. Потом, Деннисстоун рассказывал мне, что Альберик де Малон был потомком по боковой линии Джона де Малона, епископа Собора Святого Бертрана. Этот Альберик был каноником[13]13
  Каноник (соборный священник в католической и англиканской церквах)


[Закрыть] в Комменже с 1680 по 1701 года. Все окна наверху этого огромного особняка были заколочены, поэтому он и казался пустым, обветшалым и скучным, точно таким же пустым и скучным выглядел весь Комменж, следствие упадка и разложения.

Встав на пороге, ризничий замешкался.

– Может быть, – произнес он, – может быть, месье, у Вас нету времени?

– Вот и не угадали, любезнейший, – уйма, уйма времени – вплоть до завтрашнего утра мне абсолютно нечего делать. Ну, давайте, показывайте, что у вас там.

В этот момент открылась дверь, и выглянуло лицо, гораздо моложе чем лицо ризничего, но всё то же угнентенное состояние души омрачало его, только на этот раз глаза говорили не о страхе за свою собственную жизнь, а о тревоге за жизнь близкого человека. Совершенно несложно было понять, что лицо это принадлежит дочери ризничего, но, несмотря на то выражение, о котором я уже говорил, было видно, что это довольно милая и приятная девушка. Когда она увидела своего отца в компании крепкого и хорошо сложенного незнакомца, в её глазах вспыхнули искорки. Она обменялась с отцом всего несколькими фразами, из которых Деннисстоун смог разобрать только слова ризничего – «Он смеялся в церкви», – услышав эти слова, девушка ничего не ответила, а лишь со страхом взглянула на отца.

Всего через минуту они оказались в гостиной. Это была небольшая комната с каменным полом и высокими потолками, полная причудливых теней, отбрасываемых большим очагом, в котором горели дрова. Благодаря огромному распятию, которое висело на одной из стен, упираясь чуть ли не в потолок, эта комната становилась чем-то похожей на часовню; тело Христа на Распятии было окрашено краской в естественные тона, а сам крест был черным. Под распятием стоял старинного вида массивный сундук. После того, как принесли лампу и расставили стулья, ризничий подошел к сундуку и с нарастающим беспокойством, как показалось в тот момент Деннисстоуну, достал оттуда большую книгу, обернутую в белую материю, поверх ткани грубой рукой красной нитью был вышит крест. Еще до того, как ризничий снял с неё ткань, Деннисстоуна поразил объем и формат этой книги. – Уж слишком она большая для простого молитвенника, – подумал он, – причем, она далеко не такая как антифонарий[14]14
  Антифона́рий (лат. antiphonale, antiphonarium, [liber] antihonarius), в богослужении католиков обиходная книга с песнопениями и текстами для служб оффиция. Различают монастырский антифонарий и антифонарий, используемый в богослужении для мирян («приходской», или «канонический»); богослужение по монастырскому антифонарию более детализированное, протяжённое и несколько иное по структуре.


[Закрыть]; похоже, на этот раз, мне в руки попала действительно стоящая вещь. – В следующий момент, после того как книга была открыта, Денниссстоун понял, – наконец-то, ему посчастливилось найти то, что превосходило его самые лучшие ожидания. Перед ним был крупный фолиант[15]15
  Фолиа́нт (нем. Foliant, от лат. folium – лист) – книга формата in folio, в которой размер страницы равен половине размера традиционного типографского листа. Страницы такого формата получаются фальцовкой в один сгиб, приблизительно соответствуют современному формату A3 (около 29×40 см) и обозначаются 2° или fo. При печати на одном типографском листе размещалось 4 страницы – по две на каждой из сторон. В широком смысле под фолиантом понимают любое издание большого формата. Существовали также книги меньших форматов: in quarto (лат. quart – четверть) с размером страницы в 1/4 типографского листа и in octavo (лат. oktav – восьмая часть), в котором размер страниц составлял 1/8 типографского листа, а на самом листе при печати размещались 16 страниц. Фолианты были характерны для ранних этапов книгопечатания и со временем были вытеснены книгами меньших форматов и, за редким исключением, исчезли из современной полиграфической практики. Известными фолиантами являются библия Гутенберга и Первое фолио.


[Закрыть], созданный, приблизительно в конце семнадцатого столетия, с золотым гербом каноника Альберика де Малона отштампованным на корешке. Объем его был, где-то, стопятьдесят книжных листов и почти на каждом из них была прикреплена страница из заставочной рукописи, украшенной миниатюрами и орнаментом. О таком ценном приобретении Деннисстоун не мог даже мечтать, такое не могло ему присниться даже в самых вошебных снах. Первыми шли 10 рукописных листов из Книги Исхода с рисунками и орнаментом, датируемые не позднее 700 года после Рождества Христова. Далее следовала полная коллекция иллюстраций из Псалтиря, созданного в Англии, – великолепнейшее издание, которое можно было отнести, примерно, к 13 столетию, наверное, это был один из самых лучших Псалтирей. Затем, шли двадцать листов, исписанных латинским унциальным шрифтом[16]16
  Унциальный шрифт, унциальное письмо (особый тип почерка средневековых греческих и латинских рукописей; характеризуется ровными буквами, без острых углов и ломаных линий)


[Закрыть], благодаря тем нескольким словам, которые он смог разобрать, ткнувшись то в одном месте, то в другом, он подумал, что это вполне вероятно один из ранее неизвестных трактатов, принадлежащих одному из Отцов Церкви. – А не может ли это быть фрагментом из рукописи Папия[17]17
  Папий Иерапольский или Гиерапольский (греч. Παπίας; ок. 70 – 155 (165) – раннехристианский святой, писатель, один из апостольских мужей.
  Евсевий Кесарийский называет Папия епископом Иераполя во Фригии. Папий является автором не дошедшего до нас пятитомного труда «Изложение изречений Господних» (греч. Κυριακῶν λογίων ἐξηγήσις). Сочинение Папия сохранилось в виде фрагментов и цитат в произведениях других авторов. Источником книги Папия были рассказы «старцев», очевидцев земной жизни Иисуса Христа. Так, согласно свидетельству Иринея, он лично знал Иоанна Богослова и был дружен с Поликарпом. По словам Папия, некоторые из приведённых им рассказов он слышал от живших в Иераполе дочерей апостола Филиппа. Сообщения Папия проливают бесценный свет на ранние годы существования христианства; в числе прочего он упоминает Евангелие от Матфея на арамейском языке. Папий умер в 155 или в 165 году в городе Смирна. В православной и католической церквях Папий почитается в качестве святого. Несмотря на это, Евсевий относился к Папию с известным предубеждением, считая его заражённым иудео-христианским милленаризмом, который проповедовал Иоанн Пресвитер.


[Закрыть] «Изложение Изречений Господних», о существовании которой в Ниме[18]18
  Ним (фр. Nîmes, окс. Nimes) – город на юге Франции. Ним расположен на границе Прованса, в 35 км к северу от средиземноморского побережья, в 20 км к западу от Роны, у подножия плато Гарриг. Ним (лат. Nemausus) в древности был столицей галльского племени вольков-арекомиков, которые покорились римлянам в 121 г. до н. э. На месте кельтского поселения император Август основал новый город. Благодаря удачному местоположению в винодельческом регионе и предоставленным императорами привилегиям, Ним стал одним из самых крупных городов Южной Франции. В V в. его разграбили вандалы и вестготы, за которыми в VIII в. пришли арабы (изгнаны в737 г.) С X в. Ним входил во владения графов Тулузских, был очагом движения альбигойцев, в 1229 г. присоединён к домену короля Франции. В XVI в. граждане Нима приняли протестантизм и устроили избиение католиков (т. н. нимская резня). После отмены Нантского эдикта здесь наблюдались волнения гугенотов.


[Закрыть] уже было известно с 12 столетия? – подумал он.

В любом случае, он твердо решил, что эта книга будет принадлежать ему и поедет с ним в Кембридж, даже если придется потратить на неё все имеющиеся денежные средства, имевшиеся на счету в банке, и остаться в Сент-Бертране до того как ему снова переведут деньги. Он взглянул на ризничего, желая увидеть на его лице хотя бы ничтожный намек на то, что он поддастся на уговоры и продаст ему эту книгу. Ризничий был бледен, лишь только губы шевелились.

– Если, месье соблаговолит заглянуть в конец книги, – сказал он.

Месье так и сделал, а там его ждали новые сокровища, на каждом новом листе; к тому же, в самом конце книги он наткнулся на два листа бумаги, по сравнению со всем увиденным им ранее, эти были более поздние, что его серьезно озадачило. – Скорее всего, – решил он, – эти листы, современники алчного и бессовестного каноника Альберика, который, а это вне всяких сомнений, ограбил библиотеку капитула Сен-Бертрана и скомпоновал этот альбом. На первом из этих листов был тщательно выполненный чертеж, на котором человек, побывавший в Соборе Сен-Бертрана, без труда узнал бы план южного крыла и галерею Сен-Бертрана. Также, на нем были изображены интересные знаки, похожие на символы планет, по углам страниц были слова, написанные на иврите; а северо-западная часть галереи была отмечена крестом, нанесенным золотой краской. Внизу, под чертежом были написаны несколько строк на латыни:

Responsa 12(mi) Dec. 1694. Interrogatum est: Inveniamne? Responsum est: Invenies. Fiamne dives? Fies. Vivamne invidendus? Vives. Moriarne in lecto meo? Ita.

Ответы от 12 декабря 1694 года. И было спрошено: – Так что же, найду я то, что я искал? Ответ: – Найдешь.

– Так что же, стану я богатым? – На все Божья Воля.

– Так что же, стану я тем, кому все завидуют? – На все Божья Воля.

– Так что ж, умру я своей смертью в своей постели? – На все Божья Воля.

– Прекрасный образец творчества охотников за сокровищами – эти строки очень сильно напоминают мне записку каноника Квотермейна из Старого Собора Святого Павла[19]19
  Кафедральный собор Святого Павла (Сент-Пол) в Лондоне построен на месте, где римские времена находился языческий храм богини Дианы. На его месте, по преданию, была основана первая христианская церковь Лондона. Но первые достоверные исторические сведения о существовании в Лондоне храма во имя Святого апостола Павла, считавшегося святым покровителем и заступником Сити, относятся только к началу VII века. Старый собор Сент-Пол, сгоревший в 1666 году, сохранился только в многочисленных средневековых изображениях. Он являлся сложным сочетанием норманнского, романского и готического стилей, так как многократно строился и перестраивался после частых пожаров с XI по XVI столетия. Он имел самую высокую колокольню в средневековой Европе высотой 520 футов (около 156 метров).


[Закрыть], произнес Деннисстоун, и перевернул лист.

То, что он увидел на следующей странице, как потом он мне об этом частенько сам рассказывал, поразило его настолько сильно, что вряд ли существует такая картина, в этом подлунном мире, или рисунок, способные произвести на него такое же впечатление. Впрочем, хотя рисунка этого больше не существует, а сохранилась лишь только его фотография (которая хранится у меня), то, что он говорит, – действительно верно. Рисунок, который я имею ввиду, был сепией[20]20
  Сепия (гр. Sepia) – 1) каракатица – род головоногих моллюсков отряда декапод (десятиногих);
  2) коричневая краска, получаемая из красящего вещества, вырабатываемого особым органом (чернильныммешком) в теле этого моллюска, а также изготовляемая искусственно; употр. в живописи; рисунок, сделанныйтакой краской, тоже называется – сепией; фотография коричневого тона.


[Закрыть] конца 17 столетия, с первого взгляда могло показаться, что на нем изображена одна из Библейских сцен; к этому выводу можно прийти посмотрев на архитектуру, изображенную на рисунке (представлена внутренняя часть дворца), фигуры людей изображены в квазиклассическом стиле, который художники, два столетия назад считали наиболее подходящим для изображения Библейских сцен.

Справа, на троне восседал царь, его трон стоял высоко, и чтобы добраться до него, нужно было подняться на 12 ступеней. Над царем нависал балдахин, с каждой стороны от трона сидели львы. Скорее всего, это был Царь Соломон. Царь подался вперед, вытянув руку со скипетром, как бы повелевая; его лицо выражает ужас и отвращение, к тому же, на лице его печать властности и уверенности в собственной силе. Левая часть рисунка выглядит чрезвычайно странной, стоит сказать, что страннее найти сложно. Но, внимание и интерес привлекает именно она.

На дорожке, перед троном, мы видим четырех солдат окруживших припавшую к земле, съежившуюся фигуру, которую я опишу позднее. Пятый солдат лежит мертвым на земле, у него шея свернута набок, а глаза выкатились из орбит. Все четверо солдат, стоявшие вокруг этого существа, смотрят на царя. Чувство страха, которое мы видим на их лицах, становится всё сильнее; кажется, лишь только безраздельная преданность своему повелителю, удерживает их от того, чтобы не сорваться с места и убежать без оглядки. Причиной невероятного ужаса, который, просто-таки, их парализовал является то самое корчащееся и съёжившееся существо, которое они окружили. Я не в силах найти слов, для того чтобы передать то впечатление, которое изображение этой фигуры производит на любого, кто бы ни посмотрел не неё. Помню, как однажды я показал фотографию этого рисунка преподавателю морфологии – я должен сказать, что это был человек трезвого рассудка, начисто лишенный всякого воображения. Весь следующий вечер он не мог оставаться один, а впоследствии он мне рассказывал, что после того, как он увидел это, много ночей подряд он боялся темноты и не мог заснуть при погашенном свете. Тем не менее, я, попробую описать главные черты этого чудовища, по крайней мере, те, которые мне удалось заметить. Первое, что бросалось в глаза, это копна грубых спутанных черных волос; присмотревшись, начинаешь замечать, что грубая черная шерсть покрывает все, до безжизненности, худое тело, почти скелет, но, несмотря на жуткую худобу, на костлявом теле заметно выделяются напряженные жилы и мускулы, похожие на тугую скрученную проволоку. Руки темные и бледные, покрытые, так же как и тело, грубой длинной шерстью с ужасными костлявыми пальцами, похожими на когти. Глаза, горящие желтым огнем, имеют иссиня-черные зрачки, они пристально смотрят на царя, сидящего на троне, и в глазах этих пылает ненависть, свойственная лишь только демонам – порождениям Ада. Представьте себе паука – птицееда из Южной Америки, но только в человеческом обличии, наделенного почти человеческим разумом, и вы получите хотя бы некоторое представление о том ужасе, который внушало это отвратительное существо. Кому бы я не показал эту фотографию, все говорили одно: – Этот рисунок выглядит как живой, как будто его рисовали с натуры.

Как только первое потрясение, тот неодолимый страх, понемногу прошел, Деннисстоун украдкой посмотрел на хозяев, у которых он находился в гостях. Ризничий закрыл глаза руками; а его дочь судорожно перебирала четки, уставившись на распятие, висевшее на стене.

Воцарилась тишина, которую внезапно нарушил Деннисстоун. – Эта книга продается? – спросил он.

Среди хозяев была всё та же нерешительность, всё те же колебания. Это он уже видел. Но тут последовал ответ:

– Да, конечно, Вы можете её купить.

– Сколько Вы за неё просите?

– Я бы за неё хотел получить двести пятьдесят франков.

Деннисстоун опешил. Даже у самых отъявленных мерзавцев среди охотников за антиквариатом иногда есть совесть, но Деннисстоун не был таким, и его совесть была гораздо чище, чем у тех, кто гоняется за сокровищами давно минувших эпох.

– Дорогой мой человек! – твердил он, – Ваша книга стоит гораздо дороже, чем 250 франков. Уверяю Вас – она гораздо ценнее.

Но ответ был неизменным: – Мне нужно только 250 франков – не более.

Действительно, упустить такой шанс – это просто преступление. Чек был выписан, деньги уплачены, удачную сделку, как и положено, скрепили бокалом вина, и ризничий сразу начал преображаться. Он перестал подозрительно озираться по сторонам, выпрямился и как-то даже повеселел, начал смеяться или, скорее, попытался рассмеяться. Да, только, Деннисстоуну уже пора было уходить.

– Разрешите мне, месье, проводить Вас до Вашей гостиницы? – спросил ризничий.

– Ой, да что Вы, не стоит беспокоиться, здесь всего каких-то сто ярдов. Эту дорогу я хорошо запомнил. Ночь, луна, скажите, кто откажется от такой чудесной прогулки?

Ризничий три или четыре раза повторил свое предложение, но неизменно получал всё тот же отказ.

– В любом случае, месье, Вы можете в любой момент позвать меня, если, не дай Бог, что-нибудь случится, и советую Вам держаться посередине, уж очень плохая обочина у нашей дороги, да, и сама она ухабистая.

– Да, да, конечно, – ответил Деннисстоун, которому натерпелось остаться наедине со своей драгоценной книгой и как следует её рассмотреть; после чего вышел в переднюю, держа альбом под мышкой. Здесь его ждала дочь ризничего; со стороны могло показаться, что она подобно Гиезию[21]21
  Гиезий – персонаж Четвёртой книги Царств, слуга пророка Елисея.
  Впервые Гиезий упоминается в 4 главе 4-й книги Царств как слуга Елисея. Ему пророк поручает исцеление сына Сонамитянки, для чего даёт свой посох. Однако Гиезий не справляется с этим заданием (4Цар. 4). В следующей главе описывается, как пророк исцелил сирийского военачальника Неемана от проказы, после чего тот был готов щедро вознаградить, однако Елисей отказался от денег. Тогда Гиезий решил обманом получить деньги, для чего обманул сирийца, выдав свои пожелания за волю человека Божия. Полученные дары слуга спрятал (4Цар. 4:20–24). Потом Елисей спросил Гиезия, куда тот ходил. Тогда слуга попытался обмануть и его. За это Елисей наказал Гиезия проказой, которой прежде болел Нееман (4Цар. 4:25–27). Последний раз Гиезий упоминается в 8-й главе, когда подтверждает царю (не уточняется какому) чудо, совершившееся по слову Елисея с сыном Сонамитянки (4Цар. 8:4–5).


[Закрыть], боится не упустить свой шанс и хочет получить какую-нибудь мзду от гостя, с которым её отец заключил такую, выгодную для него, сделку.

– Монсеньор, посмотрите, у меня для Вас серебряное распятие на цепочке. Не соблаговолите принять её?

– Надо же, какая чудесная вещь! – ответил Деннисстоун, – Он не носил крестика на шее. И, сколько мадемуазель за него просит?

– Ничего, монсеньор, мне не нужно ничего. Это мой подарок, от чистого сердца.

Безусловно, тон, которым были произнесены эти и все последующие слова, был искренним, Деннисстоун попытался было отказаться от подарка, но был вынужден уступить под натиском уговоров, и позволил девушке одеть ему цепочку на шею. Выглядело так, словно, он оказал ризничему и его дочери какую-то неоценимую услугу, за которую они и не знают, как отблагодарить. Он покидал их дом с книгой под мышкой, а они стояли на пороге, провожая его, и долго махали ему вслед, пока тот не добрался до дверей своей гостиницы Шапо Руж.

Ужин закончился, Деннисстоун ушел в свою комнату, закрыл замок и остался наедине со своим приобретением. Хозяйка гостиницы проявила к нему особый интерес после того как узнала, что тот побывал в гостях у ризничего и купил у того антикварную книгу. К тому же, ему послышалось, будто ризничий пришел в гостиницу и они с хозяйкой о чем-то шептались в проходе, за дверями парадной столовой; из их разговора он сумел разобрать всего лишь одну фразу – «Лучше бы Пьер и Бертран заночевали в гостинице», – которую он услышал в конце их разговора.

Всё это время, нарастающее чувство тревоги волной подкатывалось к нему – вероятно, своего рода, ответная реакция периферической нервной системы после такого удачного торга, – подумал он. Но, что бы это ни было, он чувствовал присутствие в комнате кого-то постороннего и, поэтому ему было гораздо спокойнее, когда он сидел спиной к стене. Конечно, всё это мелочи, по сравнению с действительной ценностью такого приобретения. А сейчас он был один в своей комнате. Перед ним лежал альбом каноника Альберика, который теперь принадлежал ему, куда он в любой момент мог заглянуть, если вдруг пожелает найти что-нибудь чудесное.

– Благослови Господь каноника Альберика! – воскликнул Деннисстоун, который имел привычку разговаривать с самим собой, и от которой он никак не мог избавиться. – Где он там, сейчас? О, Боже! Хозяйка то, могла бы смеяться и повеселей; а то у меня возникло такое чувство, будто здесь где-то покойник лежит в её гостинице. Ну, так что? Посмотрим еще разок? Я думаю, ты прав. Кстати, что там за распятие мне эта девчонка на шею повесила? Прицепилась то как, – не отделаешься! Прошлый век, работа, похоже. Ну да, конечно. Вот, нужен мне это хомут на шее! Какое тяжелое! Скорее всего, это распятие её отца, он его раньше носил, да еще к тому же много лет не снимал. Я его хорошенько почищу, а потом спрячу куда-нибудь подальше.

Он снял распятие и положил его перед собой на стол и, в этот момент, его внимание привлек какой-то предмет, который лежал на красной скатерти совсем рядом с его локтем. Два или три возможных предположения о том, чтобы это могло быть, в мгновение ока, промелькнули в его голове.

– Что это? Перочистка? Да, нет. Откуда быть перочистке в гостинице? Может крыса? Да, нет… Что-то уж, слишком черное для крысы. А… вот это что, это огромный паук? Не дай Бог! О, Боже, Великий и Всемогущий! Да это же рука, точно такая же, как и на той картинке в альбоме!

Через какое-то мгновение, всё его внимание было сосредоточено на том, что было на столе. Перед ним появилась невероятно высохшая костлявая рука, покрытая бледной смуглой кожей, на которой проступали до предела напряженные сухожилия; грубая черная шерсть, длиннее волос, растущих на человеческой руке, покрывала её. Серые, ороговевшие, сморщенные ногти росли из самого основания, загнутые подобно когтям.

Он тут же вскочил со стула. От, внезапно охватившего его, смертельного ужаса сердце чуть не остановилось. Очертания того, кто левой рукой опирался на стол, нависали над ним за его стулом, а согнутая крюком рука была поднята над его головой. Тело этого существа в истлевших и изорванных лохмотьях; как и на рисунке, было покрыто грубой шерстью. Видна была костлявая, как у скелета, челюсть. – Какие слова мне подобрать? – Близкорасположенные клыки, подобные звериным, виднелись за черными губами, носа не было; глаза горели диким желтым огнем, создавая сильный контраст с угольно-черными зрачками, клокочущая ненависть и жажда истреблять жизнь, которые исходили от него, были наиболее пугающими эманациями, излучаемыми этим призраком. Чувствовалось, что это существо было наделено разумом, но разумом особого рода, он был выше рассудка животного, хотя человеческому уступал.

Чувства, которые этот кошмар пробудил в душе Деннистоуна, были: сильнейшая физическая неприязнь и невероятно глубокое психическое отвращение. Что ему делать? Как быть? Он что-то бормотал, а что, сейчас не может вспомнить, но, точно помнит, как судорожно схватился за серебряное распятие, так как демон сделал попытку приблизиться к нему, в этот момент он пронзительно завизжал, как визжит животное от жуткой, нестерпимой боли.

Пьер и Бертран, двое коренастых парней, работающих при гостинице, вломились в его комнату, в которой они не заметили, ровным счетом, ничего. Тем не менее, чем-то неведомым, тем, что прошло между ними, они были отброшены в сторону. Деннисстоуна они нашли лежащим без сознания на полу. Эту ночь они провели с ним. А, на следующее утро в 9 часов, двое его друзей приехали в Сен-Бертран. Потрясенный и шокированный тем, что произошло этой ночью, он понемногу начал приходить в себя, но его друзья не хотели верить ни единому слову до тех пор, пока не увидели тот рисунок и не поговорили с ризничим.

На следующее утро, чуть ли не на рассвете, по какой-то нужде, ризничий зашел в гостиницу. Он с глубочайшим интересом выслушал историю о том, что произошло, которую ему рассказала хозяйка гостиницы. Но эта история нисколько его не удивила.

– Это он! Это он! Я видел его собственными глазами, – твердил он; но на все вопросы он дал один ответ: ’Deux fois je l’ai vu: mille fois je l’ai senti.’ ((Два раза я это видел, а тысячу раз чувствовал (перев. с франц.)). Он ничего не рассказал о происхождении этой книги, также не рассказал ничего о том, что ему самому довелось пережить. – Зачем вы терзаете меня? Ведь, скоро я уйду на покой, и сон мой будет сладок! – ответил он.

Летом, того же года, старик умер, а его дочь вышла замуж и переехала куда-то к Собору Святого Павла. Она так и не смогла понять, почему и откуда на её отца навалилось это бесовское наваждение.

Мы никогда не узнаем о том, что пережил он или каноник Альберик де Малон. На обратной стороне того зловещего рисунка были написаны несколько строк на латыни, которые, возможно, прольют некоторый свет на то, что произошло в Сен-Бертране.

Contradictio Salomonis cum demonio nocturno. Albericus de Mauléone delineavit. V. Deus in adiutorium. Ps. Qui habitat. Sancte Bertrande, demoniorum effugator, intercede pro me miserrimo. Primum uidi nocte 12(mi) Dec. 1694: uidebo mox ultimum. Peccaui et passus sum, plura adhuc passurus. Dec. 29, 1701.

Царь Соломон борется с Демоном Мрака и Ночи. Рисунок Альберика де Малона. «О, Господь поспеши на помощь мне. Я твой верный слуга. Святой Бертран, который обращает демонов вспять, помолись за меня я в ужасной беде. Я впервые увидел это чудовище в ночь 12 декабря 1694 г.: скоро оно придет за мной и настанет мой последний час. Я грешник и от этого я страдаю, и буду страдать дальше, после моей смерти». 29 декабря 1701 г.

В Галлии Христиана[22]22
  Галлия Christiana – шестнадцать больших томов, написанных на латинском языке об истории христианской веры в старой Франции. Эта энциклопедия имела несколько изданий и переизданий, начиная с семнадцатого по девятнадцатый века. Представляет собой подробную историю и гид по всем епархиям и монастырям Франции, содержит в себе биографии архиепископов, епископов, настоятелей и настоятельниц.


[Закрыть] указано, что смерть Каноника Альберика наступила 31 декабря 1701 г. Он умер в своей постели от внезапного приступа. Детали подробного рода не часто встретишь в Саммартхани[23]23
  Самартхани (Samarthani) – представляет из себя 4 тома (первый – описывает архиепархии, второй и третий – епархии, третий – аббатства. Вся информация излагается в алфавитном порядке), написанные теологами Чену и Робертом при содействии королевских историографов Братьев Шеволе (1571–1650) и Луиза (1571–1656) Сент-Марта (Sainte-Marthe). Является частью Галии Христиана.


[Закрыть].

Я никогда достаточно хорошо не понимал, как Деннисстоун воспринимает те события, о которых я рассказал. Однажды он процитировал мне отрывок из Екклесиаста: «Некоторые духи были созданы в наказание, в неистовстве своем нападают они, нанося сокрушительные удары». В другой раз, и по другому поводу он мне сказал: – Иссайя был очень умный человек, говорил ли он что-нибудь о чудовищах, порождениях тьмы и ночи, обитающих в руинах Вавилона? Эти вещи выше нашего понимания и сегодня.