Текст книги "Ветер надежды"
Автор книги: Моника Хатчингс
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 5
Когда Мартина вызвали на «Черного лебедя», ему и в голову не пришло, что это связано с чем-то иным, чем подготовка к Блэкморской регате. Он заранее набросал соображения насчет судовых механизмов, способов облегчения веса судна и правильного размещения балласта. Привязывая фалинь своей лодки к корме яхты, он напевал себе под нос: «Под парусом я хожу, с морем и ветром дружу…»
Как и на «Редкой птице», на его плоскодонке не было мотора, и Мартин постарался, чтобы лодка не столкнулась с безупречно чистым бортом «Черного лебедя». Его ботинки на веревочной подошве не стучали по палубе, и никто не слышал, как он поднялся на яхту.
Крышка кормового люка была приподнята, хотя двери кубрика плотно задраены. Через полуоткрытый люк Мартин ясно слышал голоса в салоне. Разговор шел на повышенных тонах; он собирался окликнуть говорящих, но передумал.
До него донесся раздраженный голос старого Чэпмена:
– Если я нахожу здесь нож с инициалами «М.Э.», такими заметными, как нос у тебя на лице, что, черт побери, я должен подумать?
Ему отвечал громкий негодующий голос Бениты:
– Папа, не глупи! Мервин не такой. Зачем ему это надо? Не может быть, чтобы… Это нелепо. – Она замолчала, и тут Мартин громко постучал по крышке люка.
В следующую секунду Бенита откинула люк, и впервые за все их знакомство Мартин увидел настоящее отчаяние в ее огромных голубых глазах. Она хотела что-то сказать, но удержалась и просто произнесла:
– Папа, это пришел Мартин.
Чэпмен встретил его небрежным кивком:
– Мы как раз обсуждали этот взлом. Мягко говоря, чертовски досадное происшествие.
– Садитесь, не то стукнетесь головой о потолок, – предложила Бенита, но глаза ее продолжали оставаться грустными, хотя улыбались.
– Ну, здесь потолок не такой низкий, как на моем шлюпе. – Мартин повернулся к Чэпмену. – Я слышал, воры взломали замок – это сделать нетрудно. Вам нужен засов на люк, его легко приделать. Раньше у нас здесь такого не случалось.
Бенита на секунду задержала взгляд на Мартине, и их глаза встретились.
– На ноже инициалы «М» и «Э», – тихо вымолвила она.
Он улыбнулся:
– Что ж, это мои инициалы. Хотя я могу заверить вас, что не взламывал замок. Я мог обронить нож в тот день, когда поднимался к вам на борт.
– Когда? – резко спросил Чэпмен.
– Пару дней назад. Вас не было на судне. Перед этим я справился в яхт-клубе, где вы, но так и не мог вас найти. Приплыл сюда, произвел кое-какие измерения и осмотрел механизмы. – Мартин сунул руку в карман и вытащил записную книжку. Под ней он ощутил теплую тяжесть своего карманного ножа.
Лицо Бениты мгновенно просветлело.
– Видишь, папа, вот тебе и объяснение. Почему ты не подумал об этом?
– В самом деле, почему? – громко переспросил Чэпмен.
Мартин улыбнулся. Он чувствовал себя невиновным, и ему не составило труда улыбнуться. Чэпмен отметил это.
– Неужели ты хочешь сказать, что подозревала своего штурмана во взломе?
– Разумеется, нет! – поспешно ответила девушка, может быть, даже слишком поспешно. – Мы даже и не думали о вас.
– Я решил, что это дело рук каких-то хулиганов, – сказал Чэпмен.
– Вы сообщили в полицию?
– Нет. И не собираюсь сообщать. Я сам виноват, что разбросал вещи где попало, и это мое личное дело. Да они и не украли ничего особо ценного – только деньги. Ну а теперь, когда мы все выяснили, думаю, можно заняться нашими главными делами, – предложил Чэпмен.
Мартин кивнул и снова заглянул в свои записи.
– Кстати, – заговорил Чэпмен, – вы, наверное, хотели бы забрать свой нож?
– Да-да. – Мартин надеялся, что отозвался не слишком поспешно.
Это был напряженный момент, и хорошо, что Бенита смотрела в другую сторону. Она направилась, в маленький опрятный камбуз и занялась газовой плитой. Когда Мартин протянул руку, чтобы взять чужой нож, она воскликнула:
– Эти краны такие тугие – я никак не могу повернуть их!
Мартин опустил нож в карман, даже не взглянув на него. Однако позаботился о том, чтобы не сунуть его в тот же карман, где лежал его собственный нож.
– Газовые краны и должны быть тугими, – ответил Чэпмен дочери, – чтобы случайно не открылись. Мартин сейчас отвернет их для тебя, но не задерживай его – нам многое нужно сделать.
– Я собиралась приготовить вам чай.
Бенита, сражавшаяся с неподатливыми кранами, улыбнулась Мартину. В солнечном свете, лившемся сквозь иллюминаторы, ее лицо выглядело безмятежным, и Мартин был рад, что поступил именно так, как поступил… По дороге домой он, однако, уже не был вполне уверен в этом. Дейв все еще работал на пароме, и Мартин был дома один. Он готовил их обычный немудреный ужин и спорил сам с собой. «На черта тебе понадобилось делать такую вещь? Почему ты повел себя как круглый идиот? Ведь это же практически воровство!»
Мартин осторожно достал из кармана чужой нож. В нем не было ничего особенного. Ничего, что отличало бы его от дешевых складных ножей, купленных в обычной лавке. Два лезвия, штопор и приспособление для чистки трубки. Мартин достал собственный нож и сравнил – они были одинаковы, за исключением того, что на чужом ноже были небрежно нацарапаны инициалы «М.Э.».
Мартин вдруг сел и стиснул нож в руке. Если он принадлежал Мервину, как он подозревал, то даже на первый взгляд такой нож не сочетается с хорошо отутюженными габардиновыми брюками и гвардейской бригадой. Скорее такой нож мог принадлежать Дейву или самому Мартину. Тяжелый рабочий нож – и тот, кто уронил его на палубу, обязательно услышал бы звук падения.
Мартина наконец осенило. Человек, оставивший нож на борту «Черного лебедя», вовсе не выронил его случайно, а подбросил. И Мартин, по-донкихотски признав, что нож принадлежит ему, сыграл этому человеку на руку.
На секунду он замер, уставившись на нож. Теперь ясно, зачем была совершена кража. Преступнику вообще не нужны были деньги. У него была совершенно иная цель – опорочить Мартина! Чэпмен сразу потерял бы к нему доверие и прекратил бы всякие деловые отношения с ним. Но инициалы «М.Э.» на ноже? Если Чэпмен свяжет этот нож с Мервином (очевидно, так оно и было, если он, конечно, не поддразнивал свою дочь), тот, несомненно, будет отрицать, что нож принадлежит ему.
Мартин провел рукой по взлохмаченным волосам. Нет, это фантастично. Мервин, в конце концов, неплохой парень, иначе Бенита не потеряла бы из-за него голову! Впрочем, если взглянуть правде в глаза, придется признать, что женщины часто влюбляются в негодяев и подлецов. Но хотя Мартин чувствовал к Мервину Эрну растущую неприязнь, он не мог причислить его к разряду негодяев. Он всего лишь нормальный продукт любого яхт-клуба на побережье. Мервину явно не понравилось вторжение Мартина в порядок вещей, сложившийся на «Черном лебеде», главным образом потому, что Бенита радушно встретила Мартина в яхт-клубе.
– Если бы ты только знал, самоуверенный щенок, – почти простонал Мартин, – что она просто использует меня как наживку, чтобы расшевелить в тебе чувство с помощью испытанного средства – ревности.
Он услышал за дверью шаги Дейва. На миг у него возникло желание рассказать тому о ноже. Но нет, его поведение в этой истории было настолько дурацким, что лучше промолчать. И на приветствие компаньона: «Как дела, капитан?» – ответил коротко: «Прекрасно, просто прекрасно!» – но с таким преувеличенным жаром, что Дейв поднял брови и бросил на него, как он сам говорил, «умудренный взгляд», хотя и воздержался от замечаний.
– Я беру отпуск на неделю, чтобы участвовать в гонке, – сказал Дейв за ужином. – Старик Томпсон и его сын поработают за нас.
Впервые за долгие годы Мартин ел без всякого аппетита.
Но наутро он почувствовал, что снова «встал на ровный киль». О краже на яхте Чэпмена больше не было сказано ничего, и, когда он прибыл, чтобы забрать Бениту для очередной тренировки под парусом, все было спокойно. Они подплывали к мысу Херлстоун и решили перекусить. Как всегда, Бенита упомянула Мервина:
– Он звонил вчера вечером. Сказал, что усиленно занимается дома штурманским делом, поэтому вы не сможете всем навязывать свою волю.
– Он так сказал? – небрежно спросил Мартин.
– Нет, конечно. Но подразумевал именно это.
– Бенита, как долго вы знаете Мервина? – задумчиво спросил Мартин.
Услышав свое имя, она повернулась и взглянула на него, нахмурив брови:
– Около пяти месяцев. А что?
– Я просто подумал, что это не очень большой срок.
Над водой разнесся ее звонкий смех.
– Но это все-таки дольше, чем я знаю вас.
На сей раз нахмурился Мартин:
– Как это связано с нашим разговором?
– Очень даже связано. Я сейчас здесь, наедине с вами… – Она замолчала.
– Ну, вы всегда можете прыгнуть за борт и поискать дерево, если вам что-то не понравится, – усмехнулся Мартин.
– Ладно, сдаюсь. – Глаза у Бениты засверкали. – Что вы хотите узнать о Мервине? Все равно я люблю разговаривать о нем. Так что валяйте, спрашивайте!
Мартин закурил трубку, и это дало ему время собраться с мыслями.
– Просто я подумал, встречались ли вы с его семьей, знаете ли его друзей, ладите ли с ними? Понимаете, – закончил он смущенно, – здесь вы как будто дома, а мне интересно узнать и другую сторону вашей жизни.
Она разглядывала его, склонив голову набок.
– М-м-м, боюсь, я разочарую вас. Моя жизнь ужасно скучная. Если не считать Мервина, вот сейчас в ней происходит нечто по-настоящему яркое. Кажется, я все время ждала…
– Ждали? – В голосе Мартина прозвучало удивление.
– Ждала того, что проведу каникулы с папой. Или что он приедет ко мне – а он приезжал не часто. Потом ждала, когда закончу школу и мне разрешат стать взрослой. А теперь жду, когда в моей жизни появится настоящий мужчина.
– Понимаю, – ответил Мартин, хотя и сомневался в том, что это так.
– Я вернулась домой навсегда на Рождество. У всех были мамы, сестры, в общем – семьи. У меня же только папа. И именно в то время он был ужасно занят какой-то новой сделкой. Конечно, я ходила на приемы, на вечера и хорошо проводила время, по крайней мере вначале. Потом это стало приедаться. Скучно и пусто. Мне нравится чем-нибудь заниматься, хотя бы стряпать. На приемах я встречалась с одними и теми же людьми, и никто из них не стал моим другом. Настоящие мои друзья, которых я приобрела в школе, разлетелись во все концы света. Но потом появился Мервин, мы подошли друг другу, и у меня началась настоящая жизнь.
Мартин почувствовал, что вступает на зыбкую почву, однако уже не мог остановиться.
– А у него какая семья? Есть ли у него друзья?
– О, у Мервина нет семьи. У него дела еще хуже, чем у меня, – он круглый сирота. Когда его родители возвращались во время войны из Сингапура, их пароход был торпедирован. Мервин был тогда совсем маленьким. Родители оставили ему огромное состояние. А что касается его друзей… Говоря по правде, военные мне не очень нравятся. Слава Богу, Мервин не похож на них. Он, правда, индивидуалист, именно поэтому мне кажется, что я должна ему простить страсть к яхтам. Это, по крайней мере, отличает его от остальных.
Мартин начал отвязывать румпель.
– Он много ходил под парусом?
– Думаю, да. Папа сказал, что Мервин много плавал вдоль побережья Суссекса, что он разбирается в парусном спорте не хуже других.
– Что ж, это неплохо. Вы поможете мне поднять грот, Бенита? У нас на «Черном лебеде» соберется неплохая команда, особенно если в этой команде будете вы. Черт, мало ветра, чтобы нам идти против отлива!
Бенита посмотрела на спокойное море, затем на вяло колыхающийся на мачте парус.
– Может, разумнее подождать, пока не начнется прилив?
Мартин встал в кокпите рядом с ней.
– Да, это единственное, что мы можем сейчас сделать. Ветра нет, и отлив против нас. Тут без мотора не обойтись. Как только мы снимемся с якоря, нас утащит в море.
Она взглянула на часы:
– Как скоро отлив сменится приливом?
– Часа через два.
– Я знаю. Именно об этом и подумала. Может, вместо того чтобы сидеть здесь и причитать о том, что мы ничего не в силах сделать, стоит добраться до берега и осмотреть пещеры контрабандистов? Это было бы любопытно.
– Вам действительно этого хочется? Можно использовать спасательный плот, если вы рискнете поплыть на нем.
– С удовольствием!
– Хорошо. – Мартин снова спустил парус. – Помогайте, мы должны оставить на яхте все в полном порядке. Привяжите парус к гику на тот случай, если внезапно поднимется ветер. Парус не должен полоскаться или, хуже того, волочиться по воде.
Бенита нырнула в кубрик, вернулась оттуда с бечевками и принялась накручивать парус на гик, в то время как Мартин надежно закреплял якорь. Потом он надул плот.
– Надеюсь, он выдержит – я его очень долго не использовал. Достаньте весла, они вон там, впереди, у якорного замка.
Она появилась из сумрака крошечного кубрика, и теплая волна радости залила Мартина. Он взглянул на ее прелестную счастливую физиономию и ясно понял, чего не хватало ему все эти годы.
– Господи, этот ваш плот – настоящая скорлупка! Он выдержит наш вес?
– Если вы будете сидеть тихо, не свешиваться на одну сторону и делать, что вам велят.
Плот заколыхался из стороны в сторону, когда Мартин спустил в него девушку.
– Теперь держитесь за бортик, я прыгаю.
Он перелез вниз и оттолкнулся от борта «Редкой птицы». Плот легонько покачивался на воде. У него были очень низкие борта, но благодаря своей невероятной плавучести он двигался по спокойному морю словно перышко. Спустя несколько секунд между ними и стоявшим на якоре шлюпом было уже приличное расстояние.
Мартин греб, сидя спиной к берегу. Бенита пристально вглядывалась в приближающийся берег, и Мартин мог незаметно наблюдать за ней. Она была такой юной, свежей и такой желанной – его потрясло, когда он понял, как сильно желал ее.
Плот мягко ткнулся в песок, усеянный ракушками. Они выбрались на берег и вытащили плот на пляж, подальше от воды. Бенита упала на песок, растянулась на нем, забросив руки за голову, зажмурила глаза и начала глубоко дышать. Мартин не мог глядеть на нее – слишком велико было искушение поцеловать девушку. Он поднял глаза на пещеры и сказал:
– На этот берег можно попасть только с моря. Смотрите, здесь нет никаких следов.
Бенита открыла глаза:
– Прекрасно! Ну, ведите меня…
– Хотите осмотреть какую-нибудь одну пещеру?
– Нет, все до одной! Мы должны внимательно осмотреть наши владения, мой дорогой Пятница.
Глава 6
Бенита остановилась у входа в пещеру и оглянулась на море.
– Это просто чудесное место. Берег закрыт скалами, и только ваша маленькая яхточка прыгает там на волнах. Я чувствую себя Робинзоном.
На темном фоне входа в пещеру Бенита была особенно хороша. Мартину становилось все труднее вести с ней непринужденный разговор, потому что ему все время хотелось обнять это гибкое, крепкое, юное тело и поцеловать твердые, прекрасно очерченные губы.
– Я часто приплывал сюда в детстве, – заговорил наконец Мартин, – и, когда наступал отлив, мы разжигали костры из плавника. Помню, отец выдолбил каноэ с очень низкой осадкой, чтобы мы могли на нем приплывать сюда. Но в плохую погоду эти скалы и пещеры недоступны.
– Что ж, тогда я очень рада, что сегодня тихо.
– О себе я бы так не сказал. – У Мартина были свои сомнения по поводу погоды. – Это затянувшееся безветрие не дает возможности ходить под парусом. И еще одно: если такая погода простоит до самого начала гонки, это нам помешает – нужно очень, много ветра, чтобы вести яхты по сложному маршруту.
– Но ведь вы и не хотите, чтобы погода переменилась слишком резко?
– Когда здесь меняется погода, то это всерьез! Помню, несколько лет назад гонку «Блэкмор-Рок» проводили почти в условиях урагана. Спасательные катера стояли тогда вдоль всего побережья, но, к счастью, все добрались до финиша целыми и невредимыми, хотя я бы не сказал, что сухими.
Бенита вертела в руках ракушку, которую подобрала на песке.
– Но регату не начнут в шторм?
– В тот раз они тоже не начинали в шторм. Был полный штиль, насколько я помню. Но барометр падал. Участники гонки достаточно хорошо знали, чего можно ждать, однако все вышло гораздо хуже, чем они думали. Все газеты тогда об этом писали.
– А вы, случайно, не пытаетесь напугать меня? – улыбнулась Бенита.
Мартин все еще не мог смотреть на девушку.
– Конечно нет. Зачем мне это?
– Не знаю. Наверное, у вас есть какие-нибудь тайные причины.
– Пошли! – Он резко сменил тему. – Закончим с этой пещерой! Если вы хотите осмотреть все, нам лучше поторопиться.
Они двинулись на юго-запад к мысу. Время от времени Бенита наклонялась, поднимала понравившуюся ей ракушку и клала в карман. Мартин невольно улыбался – в конце концов, в душе она сущий ребенок. Он поймал себя на том, что и сам шагает уткнувшись глазами в песок, чтобы не пропустить ракушку, которая могла бы понравиться Бените. Когда он поднимал какую-нибудь очень красивую ракушку и вкладывал ее в руку девушки, их пальцы соприкасались и…
– Мне помнится, вы говорили, что сюда можно проникнуть только со стороны моря? – внезапно спросила Бенита.
– Да, это так. Я же сказал – наши следы единственные на этом берегу.
– Тогда как вы объясните это? – Она показала на песок в нескольких метрах от них, где отчетливо виднелся двойной след человеческих ног, начинавшийся от одной из пещер побольше, а затем снова скрывающийся внутри нее.
Мартин застыл на месте.
– Очень странно… – Он посмотрел на следы. – Они входят в пещеру и выходят…
– Или наоборот, – прошептала Бенита. Потом ее осенило. – Значит, тот, кто прошел здесь, все еще в пещере?
– Возможно.
– Может, это матрос с корабля, потерпевшего крушение?
– Скорее всего, какой-нибудь бродяга. Только как он попал сюда? Свалился с неба?
– Давайте посмотрим!
Она снова напомнила ему ребенка, жаждущего приключений.
Мартин оглянулся на «Редкую птицу», надежно стоявшую на якоре, и согласился:
– Ладно, держитесь на всякий случай поближе ко мне. Там может прятаться какой-нибудь опасный тип… или бродячая собака.
– Я что-то не вижу следов собачьих лап, – разумно возразила Бенита и двинулась вперед на цыпочках.
Земля в пещере была ровной и влажной, только в том месте, где виднелись следы, лежал крупнозернистый песок. Мартин зажег несколько спичек. В пещере никого не было. Они вышли на солнце, и Бенита уселась на камень, вытянув стройные ноги.
– Что ж, становится все любопытнее и любопытнее, как говорила Алиса в Стране чудес. Кому принадлежат эти следы? И как попал сюда тот, кто их оставил? И куда делся?
Мартин только головой покачал:
– В самом деле! Но, думаю, этому есть естественное объяснение, как всегда оказывается в подобных случаях. Забавно, но, когда я был мальчишкой, именно об этой пещере говорили, что в ней водятся привидения. Но никто не обращал на это внимания, мы часто бывали здесь и ни разу не видели и не слышали ничего таинственного, по крайней мере до сегодняшнего дня. Отец говорил, что легенду о привидениях выдумали сами контрабандисты, чтобы никто не совал сюда нос. И я уверен, что он был прав. Между прочим, на этом побережье контрабандой промышляли еще сорок лет назад.
– Правда? – Ее глаза заблестели. – Это очень интересно. Ваш отец тоже был контрабандистом?
Мартин расхохотался:
– Нет, он был законопослушным гражданином до определенных пределов. Он мог поймать лишнего лосося на следующий день после того, как заканчивался рыболовный сезон, забывал об этой дате и не выбрасывал рыбу обратно в море. Но не более того. Вот истории о контрабандистах он любил рассказывать! В те дни главным предметом контрабанды было спиртное – особенно бренди. – Мартин замолк, чтобы закурить трубку.
– Продолжайте, – попросила Бенита. – Все это звучит почти неправдоподобно. Я-то думала, что контрабандный промысел закончился еще в те дни, когда носили кружевные жабо и панталоны до колен.
– О нет! Он продолжался и после войны четырнадцатого года. Даже теперь контрабандисты орудуют в проливе, но, понятно, не так, как раньше. Ввозят часы, наркотики и прочее.
– Но эти контрабандисты летают в самолетах или плавают на огромных лайнерах с опиумом, верно?
– В общем, да, но используют и небольшие суда. К примеру, моторные лодки. Я вам рассказывал о моем отце. Однажды ночью контрабандисты позаимствовали его лодку. Он шел домой по берегу из южной гавани, когда услышал, как они сами об этом говорили. Он шел по песку бесшумно и без фонарика. А их была целая команда, и отец подумал, что лучше ему не поднимать шум. Он спрятался в кустах, пока вся эта братия не ушла. В ту ночь он вернулся домой очень поздно, мать очень волновалась. Но утром его лодка стояла у мола – только в отделении, где отец обычно хранил запас бензина, кто-то оставил для него бутылку бренди.
– В уплату за использование лодки, – предположила Бенита.
– Наверное. Правда, отец пил только пиво. Как и я.
– А каким был ваш отец?
– Вы имеете в виду его внешность? Он был плотным, коренастым и смуглым, как уроженец Таити. Он также был хорошим моряком. – Мартин произнес последние слова с гордостью и грустью одновременно.
– Он умер?
– Погиб. Мы не знаем, как это случилось. Видимо, однажды вечером в тумане его моторку раздавило большее по размерам судно. Обломки вынесло на берег у северной гавани. Погода в ту ночь была не особенно плохой. Потом нашли и тело отца.
– Мне так жаль. И все-таки вы любите море. – Это был скорее вопрос, чем утверждение.
– Конечно, только небольшое, под стать моей «Редкой птице». У меня всегда при себе сирена, чтобы подавать сигнал в тумане. И я слежу, чтобы сигнальные огни были в порядке. – Он встал и распрямился. – Скоро начнется прилив. Пора подумать о возвращении.
– Нам надо возвращаться? А мне нравится здесь – и нравится разговаривать с вами. С вами приятно поговорить, вы хороший человек. – Бенита тепло улыбнулась, но Мартин не осмелился поднять на нее глаза. – И мы не разгадали загадку следов. Давайте еще раз попробуем.
– Хорошо. Для этого время у нас еще есть.
– Если бы у нас был хороший фонарик! вздохнула Бенита. – Я ничего не вижу в этом углу.
– Это по контрасту с ярким светом снаружи. Закройте глаза на секунду, а потом откройте их. Глаза привыкнут к темноте, и вам станет лучше видно.
Бенита так и сделала. Помолчала и вдруг сказала:
– Можно я влезу вам на плечи? Если вы, конечно, считаете, что сможете выдержать мой вес. Я вижу – что-то движется там в расщелине.
Мартин подставил ей спину. Может, другая девушка и была бы напугана, но не Бенита. Там могла быть крыса, морская птица или летучая мышь, но это, похоже, не страшило ее. Он выпрямился, мягко приняв на плечи вес Бениты. Затем почувствовал, что она потянулась наверх и вес ее тела уменьшился, когда она подтянулась, держась за край скалы.
– Ой, это всего лишь папоротник, я нащупала его. – Она спрыгнула вниз, держа в руке лист папоротника. – Представляете, он там растет повсюду.
– И этот листок тоже рос?
Они перешли в более светлую часть пещеры.
– Нет, не думаю, что рос. Он просто лежал там, в расщелине, – ответила девушка.
– Так я и думал. Папоротник очень трудно оторвать. К тому же этот уже увял.
– И что вы можете по этому поводу сказать?
– Очень многое. Сейчас я кое-что начинаю понимать.
– Что? – Она нетерпеливо теребила его локоть. – О чем вы подумали?
– Да так, просто вспомнил о том, что слышал в детстве. Вроде бы из пещеры есть второй выход. Что-то вроде туннеля, ведущего на вершину утеса. Контрабандисты часто его использовали. Забирались по веревочной лестнице и закрывали дыру наверху каменной плитой.
– Тогда чего же мы ждем? Вот и ответ на наш вопрос о следах. Мы подобрались к банде современных контрабандистов! Тут вам и наркотики, и торговля оружием, и атомные секреты…
Мартин усмехнулся:
– Вы не дали мне договорить. Все эти истории с потайными дверьми, открывающимися по заветному слову, и веревочными лестницами относятся к давно прошедшим временам. В начале прошлого века акцизное управление раз и навсегда положило конец этому промыслу. Прямо над этими скалами оно построило домики для береговой охраны, и это сыграло свою роль. Вы ведь не можете таскать контрабанду прямо через кухню береговой охраны.
– Да, пожалуй, вы правы, – неохотно согласилась Бенита. – И что, эти домики до сих пор стоят здесь?
– Конечно. Только береговая охрана освободила их еще в двадцатые годы нашего века. Какое-то время они пустовали. Помню, отец говорил, что не прочь купить здесь дом. Возле фермы Херлстоун есть участок земли, где можно разводить свиней и кур.
– И сейчас это место пустует?
– Нет, конечно. Вы могли заметить во время наших плаваний домики, выкрашенные в голубой цвет. Какая-то фирма с южного побережья, занимающаяся размещением людей, которые путешествуют в домах-фургонах, выкупила весь участок. И я желаю им всем удачи, так как очень скоро весь край этого участка с грохотом обвалится в море.
Бенита задумчиво разглядывала увядший папоротник.
– Но как, по-вашему, этот папоротник попал туда? Вы забыли о следах?
Мартин твердо и спокойно, не проявляя никаких эмоций, взял ее за руку. Он надеялся, что этот жест будет воспринят просто как желание капитана доставить члена команды на яхту в целости и сохранности.
– Нет, не забыл. Но я также не забыл о приливе. Нам уже давно пора двигаться, если мы хотим сегодня вернуться домой.
– Хорошо. Мне все равно надо к вечеру быть дома. Надеюсь, сегодня появится Мервин и останется на уик-энд. Вы должны выпить вместе с нами в клубе.
– Боюсь, я буду занят, – ответил он сдержанно и зашагал к лежавшему на песке спасательному плоту, о борта которого уже мягко плескались волны.
– Нет, вы не заняты! У вас сегодня выходной! И не пытайтесь надуть меня. Кроме того, папа хочет собрать всех членов команды вместе. Он говорил мне об этом.
Мартину стало ясно, что она выдумала этот предлог в самый последний момент.
– В свой первый вечер вместе с Мервином вы, скорее всего, не захотите видеть меня рядом с вами. – Он придержал, плот руками, чтобы Бенита могла забраться на него.
Однако она этого не сделала. Она стояла твердо на морском песке, и легкие волны с белой пеной накатывались на ее сандалии с веревочной подошвой.
– Если вы будете таким противным, я подниму бунт. Только что в пещере вы были сладким, как яблочный сидр, – ох, это просто глупая поговорка! А сейчас стали заносчивым, я этого не потерплю!
«В пещере я почти поцеловал тебя, – хотелось сказать Мартину, – когда ты стояла, упираясь твердо подошвами в мои плечи, я мог скинуть тебя и подхватить на руки!» Но вместо этого он глубоко вздохнул и попросил прощения:
– Извините, я, конечно, могу найти время, если ваш отец в самом деле хочет меня видеть.
Бенита смягчилась и, шлепая мокрыми ногами, забралась на плот.
– Конечно, он хочет. Так же, как и я. Так что постарайтесь прийти.
Мартин начал грести, сидя спиной к «Редкой птице», а Бенита смотрела на берег. Ее взгляд был устремлен к пещере около мыса.
– О, теперь я хорошо вижу эти коттеджи старой береговой охраны! – воскликнула она. – Но с моря их не очень хорошо видно, если не знаешь, где искать. Эти домики будто притаились.
– Точно! – кивнул Мартин. – Клянусь, им есть что порассказать.
Он протянул руку, помогая Бените перелезть через борт шлюпа. Затем втащил на палубу мокрый плот. Якорная цепь дергалась под напором прилива. Они подняли парус, прошли через узкую часть канала и к времени вечернего чая встали на стоянку в гавани.
После ужина Мартин отправился в здание яхт-клуба. До этого ему пришлось потрудиться над своей внешностью. Даже Дейв обратил на это внимание:
– Ты выглядишь щеголем, старина!
– Надо же мне было побриться. – Мартин задумчиво погладил подбородок. – С черной щетиной выглядишь как бродяга, особенно в вечернее время.
В холле яхт-клуба было более многолюдно, чем обычно. Но Бенита и ее отец заняли для него место в нише большого эркера. Бенита снова выглядела по-другому – на ней было платье для коктейля из какой-то блестящей ткани.
Мервин в этот вечер выглядел несколько возбужденным. Он небрежно кивнул Мартину:
– Маловато ветра, чтобы хорошо походить под парусом.
Мартин согласился с ним, а Бенита добавила:
– Да, сегодня утром нас с Мартином совсем заштилило.
– Вот когда оценишь преимущество мотора, – сказал Чэпмен.
– Старые мореходы совершали кругосветные плавания на парусах, – напомнил ему Мартин.
– Я знаю, мой мальчик, и невольно задаешь себе вопрос: кто мы – мужчины или мыши?
Бенита рассмеялась и показала Мартину свое тонкое запястье.
– Вы, наверное, удивляетесь, в честь чего я сегодня принарядилась. Ну так вот – в честь подарка Мервина на мой день рождения. Наконец-то они о нем вспомнили!
– Вот это мне нравится, юная леди! А как насчет чека, который я вручил вам в день рождения? – вмешался Чэпмен.
– О, это было очень мило. Ты можешь говорить что угодно, папочка, но деньги – это не совсем то. А это вот действительно кое-что значит.
Что верно, то верно. Мартин в жизни не видел таких миниатюрных часиков, обрамленных драгоценными камнями.
– Их можно носить только с вечерним платьем. На яхте я их надевать не стану.
– Надеюсь! – воскликнул Чэпмен. – Они же стоят целое состояние!
На какой-то очень краткий промежуток времени Бенита с Мартином остались за столиком одни. Мервин отправился к бару за свежими напитками, а Чэпмен отошел к соседнему столику поговорить с каким-то яхтсменом. Бенита сидела, поглядывая на Мартина со счастливым выражением лица.
– Я и не поблагодарила вас за сегодняшнее утро. Это было здорово! В следующий раз, когда мы высадимся на том берегу, зажжем костей из сушняка и поджарим сосиски или еще что-нибудь.
Мартин наклонился к ней:
– Вы доверяете мне, Бенита?
Она удивленно приподняла брови:
– Да, конечно. А в чем дело?
– Тогда послушайте моего совета и не упоминайте Мервину о нашем походе. Если, конечно, вы уже не сделали этого.
Она помотала головой:
– Нет, вообще-то я не говорила ему. У нас было много других тем, а из-за этого изумительного подарка сегодняшний день просто вылетел у меня из головы.
«Готов поспорить, что вылетел», – грустно подумал Мартин.
– Я бы на вашем месте не стал ему рассказывать. Это было бы неразумно.
– Думаете, он станет ревновать?
– Не совсем так. Но, полагаю, и это возможно. В любом случае, я прошу вас этого не делать. Обещаете?
– Хорошо, обещаю. Но мне кажется, вы волнуетесь напрасно. Небольшое соперничество пойдет ему только на пользу. А может, мне так казалось до тех пор, пока я не получила это? – сказала Бенита и снова с восторгом уставилась на часы.
Дома Мартин спросил Дейва:
– Ты, случайно, не знаешь, кто купил землю там, где стояли домишки старой береговой охраны?
– Кое-что слышал, – подумав, ответил Дейв. – Какой-то тип, по виду настоящий набоб, но, кажется, у него неплохой бизнес. Не знаю, окупится ли его приобретение.