Текст книги "Правила побега с обнаженным оборотнем (ЛП)"

Автор книги: Молли Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

И это меня разозлило.

На этот раз вместо того, чтобы отступить, я ринулась в атаку.

– С чего ты решил, что можешь так со мной разговаривать? – заорала я, наступая и тыкая пальцем Калебу в лицо. Этот громкий яростный голос, который я слышала, словно принадлежал не мне. Оборотень, кажется, был в шоке, если учесть, что он шагнул назад. – Не разговаривай со мной будто я какой-то несмышленый малыш. Нечего стоять и орать на меня, пока я с тобой не соглашусь. А кем ты, черт подери, себя возомнил?

– Тем, кто заботится о тебе, – ответил Калеб уже куда более спокойным тоном.

– И это дает тебе право решать абсолютно все за меня? Думаешь, я этого хотела? Думаешь, я бы провела с тобой хоть минуту, если бы знала каким «покровителем» ты станешь?

Одновременно на его лице отразились и обида, и вина, и он, расслабившись, оставил позицию нападающего.

– Ладно, ладно. Ты права, – уступил он. – Мне не следовало повышать голос. Или тащить тебя подобным образом. Это было неправильно.

Но я его уже давно не слушала.

– Как ты смеешь! – завопила я, надвигаясь на Калеба, пока он с глухим стуком не уперся в другой грузовик. – Как ты смеешь указывать мне, что делать, куда идти, что носить, с кем разговаривать?

Калеб сдвинул брови и покачал головой:

– Я никогда и слова не сказал о том, что ты одеваешь. Просто дал пакет с одеждой.

– Я человек, черт возьми. Причем взрослый! Мне хватило ума закончить школу. Почему же мне не хватило ума увидеть, какой ты есть? Почему я не смогла понять, что как тупица извиняюсь перед тобой. Почему?

Калеб ошарашено стоял на месте, пока я громко орала и возмущалась. Я была настолько зла, что с размаху заехала ему по лицу, за что потом мне стало стыдно. Калеб легко увернулся от удара и схватил меня за руки, чтобы не допустить еще одной попытки. За это я пнула его по голени, чего он явно не ожидал. Вскрикнув, он схватился за ногу, и этого оказалось достаточно, чтобы выдернуть меня из моего истерического припадка.

Мои руки безвольно повисли, тогда как Калеб взирал на меня с ужасом. Нам повезло, что кассир не вызвал копов.

Я причинила ему боль – не сильную, но достаточно было увидеть выражение его лица, чтобы мой желудок снова скрутило. Я бросилась за грузовик, и весь мой обед оказался на гравийной площадке парковки. Я – первоклассная идиотка.

Да, Калеб порой раздражал и частенько переусердствовал со своей опекой, но он ни разу не сделал мне ничего обидного. Он никогда не оскорблял меня, не заставлял чувствовать себя тупой или ничтожной. Черт, если синяки на его голени, которые сейчас заживали, что-то значили, я причинила ему больший физический вред, чем он мне. Снова и снова Калеб демонстрировал мне, что он не Гленн. Он заслуживал многого, но сюда явно не входила роль боксерской груши для выплеска моих эмоций.

Я сполоснула рот водой, которую Калеб сунул мне в руку. Он помог мне забраться в грузовик, и я, подобрав ноги, обхватила их руками. Посмотрев в окно заправочной станции, увидела, что кассир с опаской наблюдает за нами. Калеб выехал со стоянки и в молчании поехал обратно в мотель. Он не разговаривал, пока мы ехали, пока заходили в мотель и даже, когда я разделась и приняла горячий душ, пытаясь избавится от озноба.

Еле волоча ноги, я вышла из ванной, облачившись в спортивные штаны и футболку Калеба, и присела на кровать рядом с ним. Он сложил руки на клавиатуре своего лэптопа, глядя перед собой пустым взглядом. Повисло долгое неловкое молчание, и мне подумалось, что он за это время наконец решит, что со мной слишком много проблем и спровадит меня куда подальше. В какой-то мере я думала, что так лучше. Может, в конечном счёте, будет не так уж больно.

Может, следует сделать выбор и уйти. Может, надо встать и просто начать собирать вещи. Я слишком долго откладывала. Надо было прекратить это безумие и добраться до Анкориджа, начать сначала, а Калеб… Калеб все еще смотрел в пустоту, и это начинало меня беспокоить.

– Там на заправке ты же на самом деле разговаривала не со мной, а? – наконец спросил он.

Я покачала головой.

– Ты говорила с ним? С тем парнем, который снится тебе в кошмарах?

Я кивнула, не в силах взглянуть на него.

– Я никогда не удосуживалась сходить к психологу. Прочитала все нужные книги по самопомощи, выполняла все, что там говорилось. Мне предлагали анонимные терапевтические беседы по телефону со специализированным консультантом, но я так и не смогла заставить себя пройти их. Мне просто кажется, если признаю все случившееся реальным, это сведет на нет все, чего я достигла.

– Я знаю, что в прошлом с тобой произошла какая-то фигня, о которой ты не хочешь мне рассказывать. И я стараюсь не любопытствовать. Но со временем, кролик, тебе придется все мне рассказать.

– Тебе и правда нужны подробности? – спросила я. – Хочешь заглянуть в мой дневник? Это занимательное чтиво, или, по крайней мере, оно было таким, пока я не поняла, что он читает его. Дать мне хоть капельку личного пространства – для него это слишком. Хочешь, чтобы я сказала тебе, что была милой, наивной девочкой, которая никогда никого ни в чем не подозревала? Я подозревала, и много чего, просто не могла представить выход из этой ситуации.

– Нет. Я не прошу тебя рассказывать мне то, что ты не хочешь, – настаивал Калеб. – Пока тебе следует знать, что я не тот, на кого ты орала. В гневе я ни разу не поднял на тебя руку. Я могу злиться и надоедать всякими пустяками, но не пытаюсь лишить тебя выбора. Я такой, что ты вечно стараешься обойти меня и сделать как тебе нужно. Как раз это в тебе привлекает и разочаровывает, и в этом вся ты. И другой мне не надо.

Я кивнула, возмущенная этой его проклятой понятливостью. Я не знала, как на это реагировать. Что делать, когда кто-то орет или угрожает, я знала. Но понятия не имела, что делать в условиях вежливого общения. Боже, вот это ужасно.

Одной рукой я обняла Калеба. Он устроил мою голову у себя под подбородком и поцеловал волосы.

– А еще тебе надо завязывать пинать меня по голени. Это вызывает слабость в ногах.

Из груди вырвался фыркающий звук, и я попыталась скрыть его кашлем.

– Прости. Этому нет оправдания.

– Знаю.

Он взъерошил мне волосы, задержал руку на моей макушке. Я оперлась на нее, уткнувшись лицом ему в грудь. Другой рукой Калеб обнял меня, заключив в надежные объятия.

– Прости, что повысил голос, – сказал он. – Мне следовало догадаться. Ты показала весь свой норов. Я знал, что ты этого не потерпишь.

– Я ходячая реклама посттравматического стресса. Причем ужасная, – пробормотала я.

– Нет, признаки малозаметны, но я наблюдаю за тобой с близкого расстояния.

– От этого мне не лучше.

– Извини.

Я подняла глаза и взглянула на него:

– Мы можем просто лечь спать и притвориться, будто ты не безумно зол на меня?

– Я не «безумно» зол на тебя. Я «адекватно» зол на тебя. И нам рано или поздно придется поговорить о твоих сердечных ранах, – сказал мне Калеб.

– Знаю, – вздохнула я, плюхаясь на потертые подушки. – Но не сегодня.

Он приподнялся на постели, залез под одеяла и прижался ко мне своим телом. Устроил подбородок на моем плече и закинул руку на талию. Я закрыла глаза и вздохнула, чувствуя, как мне передается тепло его кожи.

– Меня зовут не Анна.

Он стиснул меня в объятии.

– Это я не так давно понял.

Возникла долгая молчаливая пауза. Задавать вопросы Калеб не собирался. Ждал, что я сама расскажу, решусь поделиться самым сокровенным.

– Я Тина, – сказала я ему. – Кристина, если хочешь формально. Меня назвали в честь матери, а две Кристины в доме – это неудобно. А я отказалась называться Крисси. С тех пор, меня звали Анна, Мелисса, Брэнди, Лиза и Тесс. Анной я пробыла дольше всего.

– Как ты хочешь, чтобы я тебя называл?

– Имеешь в виду, когда ты не называешь меня «кроликом»?

Калеб усмехнулся мне в шею, по-собачьи хитрым смешком, больше похожим на волчий, чем на человеческий.

– Тина, – вздохнула я. – Я правда снова хочу стать Тиной.

Он поцеловал меня в затылок, приятное теплое покалывание растеклось по позвоночнику.

– Мне тоже нравится Тина.

***

Я проснулась от шепота Калеба:

– Да ты издеваешься!

Повернувшись, увидела его голую спину, он, согнувшись, сидел на краю кровати.

– Ты издеваешься надо мной, – снова сквозь зубы яростно процедил он в трубку своего сотового.

Я села в кровати, и потерла лицо рукой. Затем тихонько побежала в ванную чистить зубы, пока Калеб продолжал тихо бормотать в трубку. Вздохнув, он подытожил:

– После этого с ней рядом жизнь превратится в ад.

Я приподняла бровь и сплюнула лишнюю зубную пасту. Он отключился и плюхнулся обратно на постель, сжав пальцами переносицу.

– Что?

Калеб сел, закатив глаза:

– Звонили из офиса Мерла. Вчера вечером Морт явился на аэродром, как ты и сказала. Сегодня утром он лег больницу, чтобы пройти обследование перед операцией. Мерл выражает свою благодарность посредством чека на солидную сумму.

Мои губы уж было подернулись в легкой усмешке, но я сдержалась.

– Злорадствовать некрасиво, даже если я была чертовски права, а?

– Да, да, права, – сказал он, одарив меня раздраженным взглядом.

Калеб вылез из постели и помог мне собрать сумки. Мы вместе слаженно справились с надоевшей задачей по упаковыванию вещей, приводя в порядок файлы, складывая в чехлы оборудование, проверяя под кроватью и в ванной, не забыли ли чего. Калеб пребывал в мрачном расположении духа, но это было что-то типа втыка самому себе, молчаливого самобичевания, а к такому я не привыкла. Он ничего не швырял через всю комнату, не крушил мои вещи, не посылал мне взгляды затравленного олененка за мою непомерную жестокость. Крепко сжав рот, просто молча сверялся с нашим выездным списком. Когда мы выходили из номера, я подтолкнула его бедром. Его губы подернулись в усмешке, но Калеб быстро спрятал улыбку. Пока мы шли к грузовичку, я опять пихнула его бедром. Он рассмеялся и обнял меня за плечи.

– Калеб, мы все сделали правильно. Мы дали Морту самому сделать выбор. Извини, что поступила нечестно, пытаясь тайком спровадить его с заправки. Но в итоге все получилось.

– А что, если бы не получилось?

Я улыбнулась, как надеялась, обаятельной, не наглой улыбкой:

– Ну, тогда с меня бы причиталось огромное извинение.

– Я знаю, ты не согласна с тем, что я делаю.

– Не во всех случаях, – возразила я. – Но думаю, что тебе стоит чуть больше вникать в подноготную и разбираться в обстоятельствах, прежде чем браться за чьи-либо поиски. Ведь есть люди, которые заслуживают, чтобы их не трогали.

Калеб кивнул:

– Я подумаю об этом.

Это, наверное, был самый большой прогресс, которого я достигла, так что я не замедлила им воспользоваться.

– Кто был прав? – спросила лишь чуточку самодовольно.

– Ты была права, – сказал он, останавливаясь.

Одним прыжком я оказалась перед ним, приподнявшись на цыпочках:

– Кто умнее тебя?

Калеб со вздохом сложил руки на груди:

– Ты умнее меня.

Я чмокнула его в подбородок, потому что выше уже не дотягивалась.

– Не забывай об этом.

– А без вот этого последнего было не обойтись? – проворчал он.

– Эй, я исполнила целую хореографическую постановку под названием «Я же тебе говорила». Тебе повезло, что я тебя пощадила, – заявила я. Он фыркнул, помогая мне залезть в грузовик. – А слушать мы будем «Сингл Ледис».

Калеб прищурился:

– Ты злючка. Чисто дьяволенок в образе крошечного эльфа.

– Но я справедливый злой эльф, – сказала я.

Глава 8
От некоторых отправителей все письма с красным флажком

Поступление солидного чека от Мерла я праздновала в единственном в своем роде прачечной и интернет–кафе в одном флаконе, и пока наши шмотки сушились в центрифуге, проверяла свою почту. Калеб встречался с кем-то по делу, которое было «слишком неясным», чтобы обсуждать его со мной. Он попросил меня не уходить далеко от мотеля, но я хотела проверить свою личную почту, и у нас заканчивались чистые носки. Мне было сподручнее пользоваться компьютером в кафешках, чтобы проверить защищённый сервер, куда я получала электронную почту от Рэд Берн. Я надеялась, что она отправила какие-то корректировки по моим документам.

Когда я вбила свои данные в поля регистрации, письма полетели в мой почтовый ящик, как мусор, раздуваемый вентилятором. Тридцать восемь новых писем за несколько недель, как раз за то время, как я покинула магазинчик Эмерсона и спасла оборотня. Тема всех писем была одинаковой: «НАШЕЛ ТЕБЯ, СУКА».

Я смахнула со стола чашку кофе, горячая жидкость выплеснулась мне на бедра, но я едва ли обратила внимание на ожог. Внутри у меня все оборвалось, и пол будто ушел из-под ног. Трясущимися руками кликнула первое письмо. Оно было кратким и по существу: «Я нашел тебя, сука. Ты и правда думала, что можешь сбежать от меня? Думаешь, забравшись в тьму-таракань, сможешь от меня спрятаться? Не беспокойся, я уже в пути. Мы очень скоро увидимся».

У Гленна хватило ума не подписываться, а письмо было отправлено с [email protected]. Я знала, что он догадается не отправлять письмо со своего домашнего компьютера. Если бы я вдруг, обуреваемая каким-то безумием, рискнула обратиться к копам, то по этому письму они не смогли бы отследить его IP-адрес.

Также, совсем не утешало, что имя пользователя popalas_su4ka использовало столько народу, что Гленну пришлось добавить к нему цифры.

Я сильно сомневалась, что это некое неудачное виртуальное совпадение, письмо, отправленное по ошибке, или розыгрыш. Я сумела справиться с первой волной паники, холодом окатившей меня от груди до пят, так что пальцы отказывались повиноваться. Я знала, что это приближается. Рэд Берн предупредила, что он уже близко. Вся эта затея с письмами больше похожа на блеф. Возможно, нас разделяли тысячи миль. Потому что, если бы Гленн правда меня нашел, то был бы уже здесь и сейчас, и тащил бы меня обратно в Теннеси, упрекая в том, что я неблагодарная скотина.

Глубоко вдохнула, так, что заболели легкие, и шумно выдохнула через нос, затем стала открывать другие письма. Несколько следующих посланий звучали более примирительно. Гленн скучал по мне. Жить без меня не мог. Он не знал, почему я сбежала, но сделает все, что в его силах, чтобы наладить наши отношения. Не могла бы я быть так любезна и связаться с ним, чтобы он перестал волноваться? Сообщения повторялись по кругу – гневные, просящие, жалостливые, тоскующие, а затем вновь злобные и угрожающие.

Он не мог меня испугать, убеждала я себя, надеясь, что в итоге сама поверю в это. Теперь я могла дать бывшему отпор. Я могла сбежать прежде, чем он хотя бы поймет, что мы в одной комнате. Я уже не та наивная, доверчивая девчонка, на которой он женился. Он больше не знал меня. Я стала совсем другим человеком. А еще надо учитывать Калеба.

О, боже, что если Гленн причинит Калебу боль? Я знала, что обращение Калеба в гигантского хищника сводит такую вероятность к нулю. Но даже оборотни не могли устоять против пуль, а бывший не постесняется притащить ружье на кулачный бой с оборотнем.

В каком-то ступоре я все же собрала нашу чистую одежду, на автопилоте сложила ее и потащилась обратно в мотель. Благодаря нежданному повороту судьбы я смогла пройти пешком через городской квартал этого крошечного сельского городишки, избежав нападений или сексуальных домогательств со стороны хулиганов-лесорубов. Я старалась появиться в мотеле, как можно спокойнее. Но это не помешает Калебу заметить мое шоковое состояние. Он станет расспрашивать, а я буду ему отвечать, потому что мои словесные фильтры достаточно прохудились, чтобы выложить ему все. А потом… Что будет потом, я не знала.

Я остановилась в крошечном универсальном магазинчике и нашла вяленую индюшатину и кофе, потому что Калеб терпеть не мог тот кофе, который подавали в мотеле. Перед дверями нашего номера я сделала несколько глубоких вздохов и распахнула дверь, нацепив на лицо очаровательную улыбку.

Калеб как раз забрасывал нашу одежду в сумки. Ноутбук и прочие принадлежности, уже упакованные, ждали возле двери.

– Что происходит? – спросила я, уронив пакеты с продуктами на свой лэптоп.

– Мы едем домой, – ответил оборотень.

В одно ужасное мгновение я подумала, что он имеет в виду долину. Как я рассчитывала объяснить, что знаю, где она находится? И каким образом собиралась небрежно заявить: «О, между прочим, я знаю твою знакома с твоей семьей. И что ты сверхъестественное существо. Сюрприз!»?

– Д-домой? – переспросила я.

– Ну, на свою базу. Бар Садса в Фэрбенксе, «Черпак пива». Он прислал мне пару срочных писем по некоторым делам, и мне надо поехать проверить.

– А ты не можешь просто позвонить ему? – спросила я, думая о новом повороте событий. В Фэрбенксе я буду ближе к Анкориджу, но все же недостаточно. Останется еще шесть часов пути при хорошей погоде.

– Садс беспокоится по поводу двух парней, которых мы ищем, хорошая окупаемость и никаких вариантов. Так что мне надо поговорить с ним на эту тему. Выедем на рассвете, остановимся у него, не в мотеле, это будет вообще классно. На все про все уйдет несколько дней, а потом мы отправимся в Анкоридж, как я и обещал.

– Лады, – сказала я, кивнув, неожиданно отвлекшись на аккуратно сложенную стопку чистого белья.

В том, как я веду домашние хозяйство, Гленна пуще всего раздражала моя привычка неаккуратно стирать белье, разводя сырость вокруг. Чистое белье должно было быть аккуратно сложено, иначе он бесформенной кучей сваливал все в шкафу, чтобы я складывала заново. Так что, когда я уходила, в качестве первой акцией протеста свалила носки в ящик и смотала их в огромный клубок. Но теперь мои носки были с военной точностью разложены по парам.

– Ни споров, ни обсуждений, просто «лады»?

– Ага, – снова кивнула я, закусив губу.

Электронные письма. Потребовалось всего несколько паршивых писем от моего бывшего супруга, и я вернулась обратно к психологической адаптации после «жизни с Гленном». Что это говорит о достигнутых мною до настоящего времени успехах? Что это говорит о моей способности выживать самостоятельно?

Я могла бы натравить Калеба на Гленна.

Мысль эта укоренилась так же быстро и незаметно, как ядовитый сорняк. На моей стороне огромный безнравственный оборотень. Один взмах когтистой лапы – и моей проблемы с Гленном как не бывало. И никакого больше бегства. Не надо скрываться. Не надо бояться. Все что надо сделать – это попросить. Слова уже вертелись у меня на языке.

– Эй. – Калеб нежно сжал мою руку. Мой взгляд метнулся на его участливое лицо. – Ты в порядке?

Я слабо улыбнулась.

Я не могла попросить его. Не могла просить Калеба убить ради меня. Не хочу замарать в крови его или свои руки. Надо справиться с этим самой.

– Ты немного рассеяна, – сказал Калеб.

– Я в порядке, если не считать предстоящей пары часов в грузовике. Вот и все.

Он усмехнулся, плюхаясь на кровать и заключая меня в кольцо своих объятий.

– Ну, это потому что я не представил тебе свой чудесный сборник Конвея Твитти.

И та слабая улыбка, которую я сумела выдавить, тут же исчезла, когда оборотень медленно провел носом по моей шее.

– Очень надеюсь, что ты шутишь.

Позже ночью, когда Калеб спал, я сидела, размышляя над проблемой с письмами. Как Гленн нашел мой электронный адрес? Прежде чем выйти из интернет-кафе, я проверила поля регистрации и не заметила ничего подозрительного в своем аккаунте. Он узнал пароль? Сколько еще времени пройдет, прежде чем он попытается взломать почту?

В те короткие мгновения до того, как мой мозг полностью расплавился, я удалила каждое письмо, которое мне когда-либо отправляла Рэд Берн, а затем отправила ей короткое сообщение, где сказала, что аккаунт, возможно, взломали, и спросила, не могла бы она мне позвонить. Я сменила пароль электронной почты и настройки безопасности, так чтобы любые изменения отслеживались через мой мобильник.

Гленн думал, что может меня найти. Он и понятия не имел, как я научилась скрываться.

С решительностью, в которой было что-то холодное и чужое, я высвободила ноги из-под одеял. Нацарапала Калебу коротенькую записочку на одном из стикеров и прикрепила на абажур. Я как могла старалась бесшумно ступать по узловатому гостиничному ковру. Сумки уже стояли готовые к утреннему отъезду. Мне оставалось лишь натянуть джинсы и туфли и умудриться как-то открыть дверь, не разбудив обладающего суперслухом Калеба. Нет проблем.

Тихонько одеваясь, я смотрела, как он спит, слабый свет пробивался через занавески, оставляя на его коже легкий желтоватый отблеск. Прямо как тот свет, который разливался по всему его телу перед перевоплощением. Я очень расстраивалась, что никогда не увижу, как Калеб оборачивается. Мне бы хотелось посмотреть на него в обличье волка. Конечно, его человеческий облик тоже весьма хорош.

Мои пальцы возились с пуговицей джинсов, и я встряхнула руками. Что я делала? Почему бы просто не разбудить его и не сказать, что я сбита с толку и нуждаюсь в его помощи? Почему я не могла бросить эту затею с побегом, коль скоро все так закрутилось? Почему я не могла сказать ему, что знаю про оборотней?

Калеб засопел и повернулся набок, уткнувшись лицом в подушку.

Эта явно собачья повадка вызвала у меня нежную улыбку. Я не могла поступить так с Калебом. Не могла тащить его за собой в этот дурдом. Он принадлежал долине, своей стае, и не должен был гоняться за моим бывшим мужем, как пресловутая ищейка. Он заслуживал того, чтобы вернуться домой, найти хорошую молодую волчицу и завести пушистых волчат. Он заслуживал того, кто проживет с ним всю жизнь, а не просто тщательно составленных ярких фраз.

«Просто уходи, – сигналил мой мозг. – Надевай куртку и проваливай к черту, пока не разубедила сама себя. Шевели ногами».

Это я и сделала. Повесила сумку через плечо и пошла к двери. И обернулась.

Проклятие, зачем я обернулась?

Волосы Калеба разметались по лицу, такому безмятежному, почти мальчишескому. Губы были приоткрыты в глубоком дыхании. И я собиралась это бросить. Ничего мне не хотелось больше, чем забраться обратно в постель, к нему, такому теплому и надежному, вдохнуть такой родной запах.

Я приблизилась к кровати, пока мой мозг отчитывал меня за попрание всех законов здравого смысла. Я протянула руку, остановившись за мгновение до того, как провести пальцами по его щеке.

– Будь счастлив. – Я едва уловимо коснулась поцелуем его щеки, в последний раз вдохнув его пряный лесной аромат, и выбежала из номера, как будто Калеб несся за мной по пятам.