Текст книги "Кровавый росчерк пророчества (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

– Барти прикалывался, что в Калифорнии нет магических библиотек, которые бы отвлекали Гермиону, – не удержался и я от подколки. – Зато там есть море, пляжи…

– И Голливуд! – заметил брат. – А море – это хорошо. Море – это значит купальники…

– Ага, и куча музеев, – ехидно похихикал я.

– Всё равно круто, – нисколько не обиделся брат.

– Я думаю, что завтра всем напишу вроде приглашений, поговорю с тётей и дядей. Ещё надо будет на Диагон аллею наведаться. Купим такую же палатку, какую нам родители Драко одалживали в прошлом году. Всё же Гермиона будет с родителями…

– Если отец снова сэкономит на проживании, на отдыхе и на наших билетах, он будет очень рад. Он уже, кстати, вспоминал, как мы были в Греции в зимние каникулы. И ту палатку тоже уже не раз хвалил, мол, надо такую же купить обязательно. Он только на тех сундуках дофига денег экономит на складских помещениях.

– И это я ему ещё не сказал, что уже оформил для Лили фонд для оплаты магической школы в магическом банке, – хмыкнул я.

Дядя Вернон не то чтобы был скуп, но цену деньгам знал и много работал, детство у него было не из лёгких, и пробивался он из самых низов, ну а сэкономить для семьи никогда не будет лишним. Даже ту же поездку за границу себе позволить или по театрам и музеям ходить.

– Слушай, а может, я сейчас Гермионе напишу? – поёрзал на кровати Дадли. – Утром она уже получит послание. Может, успеет с родителями поговорить до того, как у неё отец на работу пойдёт? Чтобы побыстрее знать…

– Ну, давай, – согласился я. – Я тоже могу Невиллу написать, раз уж всё равно не спим и письма строчим.

– Утром надо ещё отца поймать до работы, – включил свет Дадли. – Я даже сам могу с ним поговорить, если хочешь. А если и проспим, то можно зайти в Лондоне, после покупок… Или даже у него денег попросить… Дорого та палатка стоила?

– Я не знаю пока… – потёр я затылок. – Кстати, можно посмотреть не сундук, а что-нибудь поменьше, неприметней и удобней. Чемодан, например, как сумку для поездок…

– Ладно, – Дадли вырвал страницу в тетрадке в клеточку и закорпел над письмом для Гермионы.

Мне пришлось достать чернильницу, перо и оторвать кусок от пергаментного свитка. Всё-таки сила привычки.

«Привет, Невилл! – вывел я.

Тут внезапно появилась идея поехать всем вместе на море в Калифорнию. Помнишь, мы тебе с Драко рассказывали о нашем путешествии с семьями на зимних каникулах? Ты ещё тоже хотел с нами понырять в море… В общем, с нами будут Малфои, Грейнджеры, мои родственники, брат и ещё несколько человек, я приглашаю тебя и твою маму. Все согласны, и миссис Нарциссе было интересно с ней познакомиться. Пока нужно только предварительное согласие. Отправляемся ориентировочно в понедельник или воскресенье (7–8 июля), жить будем на пляже, найдём что-то подходящее, палатка вроде бы будет, но если у вас есть, то хорошо. Если нет, то не заморачивайся.

Прости, если Ураги тебя разбудила, хотел, чтобы вы узнали пораньше, запланировали и собрались. Это примерно на две недели, может быть, на десять дней. Но если у вас какие-то планы, тоже напиши, что-то решим. Очень надеюсь на скорую встречу и классные каникулы.

Гарри Поттер».

– Ты закончил? – спросил я Дадли, от которого мне передался какой-то азарт и нетерпение.

– Да, почти…

Я открыл окно, оно у нас как раз выходило во внутренний двор, и тихо свистнул вниз. Из собачьей будки сразу высунулась белая голова.

– Пс-с, Ураги! – я помахал сложенным письмом.

Поверх белого тут же промелькнуло тёмное пятно, и на подоконнике уже сидел Леон, подпрыгивая и пытаясь выхватить у меня послание Лонгботтомам.

– У тебя своё будет, – отпихнул я Леона, и тот перепорхнул к брату, который запечатывал свою бумажку Грейнджер.

Ураги плюхнулась на подоконник, а рядом с ней приземлился птенец, который знакомо открыл клюв.

– Тс-с! – шикнул я на него, прерывая не начавшуюся трель. – Всех перебудишь. Это не еда, это твоей мамке письмо для Невилла.

Ураги важно расфуфырилась, посмотрев свысока на своего отпрыска, взяла письмо и выпорхнула в темноту. Только этот балбес мелкий, кажется, за ней полетел. Мимо, работая крыльями, юркнул Леон.

Что ж… будем надеяться и верить в лучшее.

Эпилог

7 июля 1996 г.

США, Нью-Йорк

– Где это мы? – удивился я, оглядываясь.

Перемещение межконтинентальным портключом, который достал для нас со Снейпом-сенсеем Барти, произошло мгновенно. Раз – и тупик серого Лондона превратился в солнечную зелёную лужайку с прудом.

– Вы в Центральном Парке, малыш, – сказал кто-то, и, посмотрев вниз, я увидел…

Сложно сразу понять, что это за существо, но по росту, одежде, волосам, уложенным в причёску, крупным оттопыренным треугольным ушам с блестящими крупными серьгами, тёмным глазам почти без белка, а также куче мелких острых зубов за накрашенными губами я предположил, что это гоблин. Гоблин-женщина, если точнее. Никогда не видел в «Гринготтсе» представителей слабого пола этого народа, но всё же думаю, что не ошибся с идентификацией.

«Гобливумен» была даже симпатичной, особенно если сравнивать её со «страшными карликами» британского банка: нос относительно небольшой, а черты лица в целом гармонично смотрелись. Эта особа явно за собой ухаживала и наряжалась. Наверное, среди своих считается вообще раскрасавицей. Похоже, профессор Флитвик наполовину гоблин всё же по материнской линии…

– Спасибо, мисс?.. – прервал мои размышления сенсей, который, казалось, ничуть не удивился.

– Терифик, – представилась «гобливумен», показав свой медальон на шее.

То, что я сначала принял за украшение, оказалось чем-то вроде полицейского значка. Синяя птица, кажется, орёл, раскрывала крылья на золотом фоне. Под орлом угадывались красно-белые полоски американского флага, только расположенные вертикально, звёздочки стилизованы под пёрышки на грудке, напоминая мне мою рябенькую «дочурку» Флэк. Видимо, это эмблема их министерства.

– Вы из Министерства Магии? – спросил я, тут же припоминая, что Грейс писала о том, что американское министерство как-то по-другому называется.

– Я сотрудник МАКУСА, – ответила наша встречающая, она, наверное, имела должность кого-то вроде таможенника. – Это аббревиатура от «Магический Конгресс Управления по Северной Америке», – пояснила она. – У вас должны принять использованный портключ, записать ваши имена в книге прибытия и выдать временную лицензию на ношение палочек. Следуйте за мной.

Мы со Снейпом-сенсеем последовали за «гобливумен», которая шагала, вихляя задницей. Оказалось, что туфли у неё на приличных каблуках. В Британии я, кажется, только у Риты Скитер видел подобную обувь. Тётя из-за высокого для женщины роста и коренастого дяди предпочитала туфли на маленьком каблуке, а в Хогвартсе почти все девчонки, насколько я помню, носили практичные и удобные башмачки. Наверное, при каком-то минимуме грима или чар эта Терифик вполне бы могла сойти за человеческую карлицу. С каблуками она мне по пояс и выглядела чуть повыше Флитвика.

Мы прошли до конца полянки к кустам шиповника или каких-то роз, «гобливумен» достала волшебную палочку, и густые колючие заросли расступились. Перед нами открылась тропинка до здания из красно-коричневого кирпича, напоминавшего форт. На стене я заметил пару табличек: написано, что тут располагается администрация Центрального парка города Нью-Йорк, а ещё что в девятнадцатом веке был Арсенал. Кстати, я ощутил, что у этой «таможенницы» имелся напарник, который не показывался, но тоже следовал за нами, наверное, под чарами сокрытия или маскировки.

– Вам туда, – «гобливумен» поманила нас в сторону от центрального входа.

Мы спустились в замаскированный чарами подвал, и Терифик коснулась палочкой двери.

– Проходите… Вам прямо и направо.

– Интересно, она такой же полугоблин, как профессор Флитвик? – проводил я взглядом «таможенницу», которая нас покинула. – Кроме него, я никогда не видел гоблина с палочкой.

– Возможно, – ответил Снейп-сенсей. – Но я слышал, что в Америке более лояльное отношения к магическим народам, может быть, дело в этом. У гоблинов определённо есть своя магия, но, может быть, какая-то доступна лишь их женщинам, сложно сказать. Я впервые видел… хм… девушку-гоблина.

– Я тоже.

В здании местной таможни тоже сидели гоблины, выглядели они… немного по-другому, чем наши банковские сотрудники. Носы точно меньше, а лица как-то крупней, с выдающимися челюстями. Аккуратные причёски, стриженые ногти, они в целом больше походили на людей и одевались в маггловскую одежду. Возможно, как какой-то подвид, превратившийся в национальность. Сенсею выписали разрешение на ношение палочки, а мою официальную опечатали.

– Подскажите, как попасть в Министерство… то есть в Магический Конгресс Управления? – спросил Снейп-сенсей.

– Адрес: Бродвей, двести тридцать три. Здание Вулворт-билдинг, вход со стороны Центрального вокзала. Путеводитель для туристов – пять долларов. Пункт обмена валюты, если у вас нет долларов, за соседним столиком, у Хуперта, – прозвучал исчерпывающий ответ.

В общем, гоблины и в Америке неплохо устроились.

Мы шли по улице Центрального парка в сторону здания Конгресса, оно весьма высокое, и его прекрасно видно. Впрочем, Нью-Йорк сам по себе город небоскрёбов. На купленной карте поверх обычного маггловского путеводителя обозначались разные магические локации. В путеводителе написали, что приёмная Конгресса по воскресеньям не работает, но Грейс в письме упоминала, что гуляет до своего «министерства» пешком и живёт в нескольких кварталах от работы. Так что мы шли до укрытого местечка, в котором я мог бы отправить к ней Леона с запиской.

Болотного совёнка и Ураги с её отпрыском я запечатал в свитки. В этом самом Центральном парке были животные, так что маленький серенький совёнок с обновлёнными антимаггловскими чарами в любом случае не должен привлечь внимания, но распечатывать или отправлять его при гоблинах совсем не хотелось.

– Мне показалось или ощущения при перемещении этим порталом другие?.. – я решил скрасить наш переход болтовнёй со Снейпом-сенсеем. – Не так противно, что ли. Почти как эльфом переносишься. Когда мы пользовались тем портключом, который сделал Сириус, как будто через игольное ушко просачиваешься, а тут вполне терпимо.

– Всё дело в искривлении пространства и расстоянии, – рассеянно ответил сенсей. – У портальных перемещений принцип почти такой же, как при самостоятельной аппарации, – он немного оживился, словно о чём-то вспомнил. – Мы с тобой об этом говорили. И всё нет достаточно времени, чтобы обучиться. К тому же ты был слишком юн…

– И координатную астрономию для аппарации мы углублённо изучали только в этом году, – поддакнул я, предвкушая интересное предложение от сенсея.

– Да, верно, – кивнул он. – Теперь тебе почти шестнадцать, и, думаю, это путешествие даст нам время на обучение аппарации. Тем более, что Драко тоже уже спрашивал… В общем-то, молодых магов после семнадцати обучают этому на специальных курсах. Эти курсы и раньше, и сейчас платные, так что я в своё время не пожелал тратить деньги и сам изучил все доступные материалы, – усмехнулся Снейп-сенсей.

– Полагаю, что на курсах обучают лишь применению заклинания и отрабатывают навык? – спросил я. – И есть пара секретов, про которые мало кто знает.

– Верно, – покосился на меня сенсей. – Грубо говоря, любые магические перемещения живых существ делятся на пять категорий по дальности расстояний: сверхмалые, малые, средние, большие, огромные. И три категории контроля: контролируемые, неконтролируемые и зависимые. При магическом перемещении живое существо самостоятельно или подконтрольно переносится в один из эфирных планов, а потом возвращается из него на определённую точку поверхности Земли.

– А какие перемещения к каким относят? – полюбопытствовал я.

– Аппарация – это контролируемое перемещение. В момент перехода в эфирный план маг контролирует собственное тело, магию, а в момент выхода «собирает» себя. Для этого требуется высокий уровень концентрации внимания. Поэтому не советуют заниматься аппарацией в подпитии или расстроенных чувствах. Возможен так называемый «расщеп»: когда какая-то часть тела остаётся в точке старта, в эфирном плане или финиширует с магом, но отдельно от всего остального, – хмыкнул Снейп-сенсей. – Аппарация – это частный случай трансфигурации, соединённый с чарами перемещения, так что если у волшебника с трансфигурацией не сложилось, то обычно и с аппарацией не складывается. На курсах обучают перемещению на сверхмалые и малые дистанции, но теоретически возможна аппарация и на средние дистанции. А если учитывать, что мы перемещаемся в другой мир при использовании крови, своей или Кибы, то, значит, возможна аппарация и на большие дистанции, но, скорее всего, по аналогии, она потребует дополнительных ингредиентов, а не одной магической силы.

– Интересная мысль, сенсей, – согласно кивнул я. – То есть думаете, что возможно и не самому сильному магу преодолевать средние расстояния, но воспользовавшись магией крови или чем-то вроде порошка, как для каминной сети? И что подразумевают под «малыми» или «большими» расстояниями?

– Да, – хмыкнул он. – Немного разберём теорию, посмотрим, как получится у тебя и Драко, и можно будет поэкспериментировать с этим. Но что-то я отвлёкся. Уточню насчёт дистанций, чтобы далее был понятен принцип и ты получил ответ на свой первый вопрос об ощущениях. К сверхмалым относят все дистанции так называемого «прямого взгляда», то есть расстояния, которые маг видит напрямую, а не представляет или рассчитывает по координатам. Про прямой взгляд это очень важно, Гарри, – сенсей поднял палец вверх. – И очень часто на этом волшебники останавливаются в изучении аппарации.

– Почему?

– Потому что курсы аппарации обучают её принципам на примере сверхмалых дистанций. Студентов приводят в большой зал, и они перемещаются из одного его конца в другой. При аппарациях, когда перед тобой нет никаких преград, то есть взгляд устремлён в определённую видимую точку, переход в эфирный план почти безболезненный, как и выход из него.

– Всё дело в преградах? – осенило меня.

– Верно, – хмыкнул Снейп-сенсей. – Стены, дома, деревья, скалы, живые существа и прочее создают своего рода неоднородность эфирного плана, в котором перемещается волшебник. Всё в той или иной степени насыщено магией. Твоё эфирное тело с протяжением времени и расстояния преодолевает некоторое количество этих преград, испытывая фантомную боль. Порталы относят к неконтролируемым перемещениям: они помогают магу или группе магов не расщепиться в точке старта и собирают их в точке финиша, но проблему самого эфирного плана не решают. К тому же дети ещё не имеют устойчивого эфирного тела, оно окончательно формируется после двадцати четырёх. Поэтому на маленьких волшебников перемещения порталами влияют сильней. Когда будешь старше, то будет легче.

– Так почему же перемещение в Америку на большее расстояние, чем в Грецию, было более комфортным?.. – и тут до меня самого дошло. – Понял! Это из-за географии. До Греции через пролив и всю Европу, а Америка через пустой океан, а он не волнует эфир, верно?

– Всё верно, – хмыкнул сенсей.

– А что насчёт расстояний? И зависимых перемещений?

– Малыми считаются расстояния до трёхсот миль, средними – от трёхсот до тысячи миль, большими – до четырёх тысяч миль, всё остальное называют «огромным». А к зависимым перемещениям относят эльфийскую магию и каминную сеть. Сама сеть является магическим проводником для эфирного тела, в дымоходах нет преград, там никто не живёт и ничего не растёт. Эфирное тело движется не напрямую, а по заранее намеченной «дороге», поэтому вход и выход достаточно комфортные и камины разрешены для детей. Но для использования зависимого перемещения нужны в первом случае эльф, а во втором – подключённые к сети камины в точках входа и выхода, а также летучий порох для активации процесса перемещения.

– Получается, что, в принципе, нет преград для изучения аппараций на сверхмалых расстояниях? – спросил я, вспомнив о давней мечте «воскресить» здесь технику отца – «Хирайшин». Пусть только в ближнем бою, но и это может стать огромным сюрпризом для любого противника.

– Ну, она, в принципе, бесполезна, – пожал плечами Снейп-сенсей. – Только ради баловства и объяснения самого принципа изменения состояния и возвращения из него. В каминной сети этому способствует огонь в реакции с летучим порохом, а при аппарации это усилие воли и магии волшебника.

Я сразу отчего-то вспомнил, как делал мой жабий сенсей Фукасаку, когда я проходил обучение на сэннина: сначала мазал специальным жабьим маслом, которое помогало впитывать в тело природную чакру. Это для того, чтобы я начал понимать, как это вообще происходит, – такое «впитывание». А потом со всей своей жабьей дури колотил меня до синяков, буквально выбивая природную чакру из тела, иначе оно разрушалось, трансформируясь в камень. После сеанса побоев, синий я ещё до посинения пытался каким-то образом самостоятельно впитать в себя природную чакру.

Я и до этого ощущал, что в камине происходит какая-то «трансформация», и даже понимал, что это был переход в какое-то иное состояние: не мог же человек реально летать по трубам, – но глубоко об этом не задумывался. Тем более, что все попытки уговорить сенсея насчёт обучения перемещениям проваливались.

* * *

С Грейс Пиквери мы встретились в магической кафешке, втиснутой между двумя кинотеатрами. Нам только принесли заказ после того, как я отправил записку, а Пиквери уже пришла с нашим гордым совёнышем на плече. Если бы не Леон, я бы её вообще не узнал.

За год, что мы не виделись, Грейс сильно изменилась. Или всё дело в одежде? Она вроде женственно округлилась в некоторых местах, впрочем, может быть, всё из-за того, что теперь вместо школьной формы или платья на ней обтягивающий костюм из чёрной кожи: узкие штаны до пояса и короткая курточка до лопаток с «погонами» в золотой бахроме. Грудь прикрывал короткий золотой топ без лямок, волосы подстрижены ещё короче, чем были, почти как у парня, и две полоски сбоку высветлены, в ушах тонкие кольца серёжек, вишнёвая помада, солнечные очки, как у полицейских в фильмах, и на ногах золотые босоножки с множеством ремешков и на высоком каблуке.

– Привет, Грейс, – поздоровался я. – Ничего себе, какая форма у местных авроров…

– Привет, Гарри, – кивнула она, ссаживая с себя Леона и снимая очки. На веках у неё оказались золотые тени или карандаш какой-то, не помню, как точно эти женские примочки называются. – Это не форма. Я ещё только кадет. И у меня выходной.

– А… – я немного растерялся от суховатого тона, но понял, что, скорее всего, это из-за присутствия Снейпа-сенсея, который взирал на Пиквери с плохо скрываемым недоумением. – Ты помнишь профессора Снейпа? Он наш профессор зельеварения в Хогвартсе.

– Здравствуйте, профессор, – кивнула она сенсею. – Твой сопровождающий, Гарри?.. Или вы с официальным визитом?

– Можно и так сказать, мисс Пиквери, – ответил Снейп-сенсей.

– Можно тебя на пару слов, Гарри? – кивнула в сторону Грейс. – Наедине.

Мы отошли вглубь кафе, Грейс неплохо здесь ориентировалась. И через секунду я оказался зажат между стеной и золотым топиком, а Пиквери, которая и до этого была высокой, на каблуках вообще нависала, упираясь рукой в стену.

– Ты зачем сюда прибыл, Поттер? Что хочешь? – с угрозой спросила Грейс. – Снова разбить Чжоу сердце? Или просто хочешь убедиться, что она страдает?

– Ты вообще о чём? – слегка оторопел я. – Я сюда прибыл, чтобы во всём разобраться, мне твой брат письмо написал, и я хотел лично убедиться, что это правда.

– Что «правда»? – моргнула Грейс.

– Что Чжоу теперь встречается с Горди, который её безумно любит, как и она его, и просит меня их простить, – я достал письмо. – Сама прочитай.

По мере чтения лицо Грейс то морщилось, то вытягивалось.

– Ерунда какая-то! – воскликнула она и начала читать повторно.

* * *

Мы втроём вместе с Грейс и Снейпом-сенсеем направлялись в «Ильверморни». В Америке имелся аналог «Ночного рыцаря», и наше путешествие к горе Грейлок завершилось примерно через полтора часа.

По дороге выяснилось несколько вещей: во-первых, о том, что у Чжоу нет родителей и они куда-то пропали, Грейс слышала впервые. Во-вторых, без особого прошения в Конгресс их никто бы не стал искать. В-третьих, у Горди, оказывается, есть девушка, которую он очень любит, и его общение с Чжоу достаточно сдержанное, так как его половинка очень ревнива. А в-четвёртых, Грейс сказала, что я будто бы расстался с Чжоу письмом, Грейс даже лично его читала, так как приезжала навестить брата и бабушку в мае, был американский день матери. Она заходила к Чжоу, чтобы проведать, и застала её всю в слезах. А когда я спросил, как Грейс смогла прочесть «моё письмо», то выяснилось, что написано оно по-английски.

И мне очень хотелось узнать, кто же стоит за всем этим.

Местный «Рыцарь» довёз только до разрешённой границы школьной земли, то есть до того мемориала, который был для обычных туристов. Далее пришлось идти пешком.

Внезапно Грейс резко остановилась.

– Чёртов Уоллес… – сказала она.

– Что?

– Думаю, что это Дюк, – повернулась Грейс ко мне. – Дюк Уоллес. Он… он же продолжал бредить Чжоу. Он заходил ко мне в гости пару месяцев назад, в какой-то выходной. Мне Горди как раз отправил письмо от тебя. Он его видел. Спросил, я сказала, что мы с тобой переписываемся через твою девушку. А потом он ещё заходил, но быстро ушёл. Я не проверяла, но, может, он забрал твоё письмо?

– Для образца почерка? – хмыкнул я.

– Да… Если ты писал Чжоу на другом языке… Всё сходится. Дюк этого не знал. А может, он знал, что Чжоу пишет тебе иероглифами, мало ли – перехватил её письма. Всё же через почту не магов их и заколдовать можно. Но, может, думал, что ты как-то их переводишь или это шифр. Поэтому, чтобы не вызывать подозрений, написал письмо от имени Горди. Его образец почерка можно было достать. Уоллес, когда мы учились, постоянно подделывал записки, прикалывался. Может, сам, может, заклинание какое-то знал или у него артефакт есть.

– Этот настырный парень меня уже достал… – потёр я висок. – Я думал, раз он больше не учится в «Ильверморни»…

– Бабушка говорила, что он приходил в школу и даже хотел устроиться преподавателем, – Грейс взвыла. – Это получается, что я во всём виновата?! От меня он узнал про письма.

– Я бы не спешил с выводами, мисс Пиквери, – подал голос Снейп-сенсей. – Насколько я помню, мистер Уоллес довольно своеобразный молодой человек, может быть, я не слишком хорошо его знаю и могу судить лишь по своим урокам, которые он посещал, но такое маниакальное упорство на него как будто не похоже.

– Ну да, Дюк… часто бросает, если не уверен в успехе, – хмыкнула Грейс. – Мы когда-то дружили… До того, как он бросил меня на том Рождественском балу на Турнире. Когда он приходил ко мне в тот раз, то мне показалось, что он хотел помириться и начать всё сначала, но оказалось, что он пришёл ко мне, чтобы выяснить о письмах…

Я перебрал события, случившиеся в то Рождество, нападение Дюка и его оправдания, которым я не поверил, но рассказал всё сенсею. Что-то на самом деле не складывалось.

– Когда Дюк напал на нас с Чжоу, мне показалось, что он пьян, а потом было разбирательство. Твоя бабушка сказала, что Дюк перед этим инцидентом встретил какого-то мужчину и ничего не помнит о том вечере…

– Возможно, что ваш бывший друг тот ещё засранец, мисс Пиквери, но нельзя исключить, что на мистере Уоллесе какое-то ментальное влияние.

– То есть типа прокляли, чтобы он так маньячил по девушке Гарри? – удивилась Грейс.

– Это стоит проверить, – покосился на меня Снейп-сенсей. – Возможно, тут есть специалисты в такой магии.

А я еле сдержал стон. Это слишком походило на «долгоиграющие планы» Хигэканэ. Очередная марионетка сама всё сделает и без прямого вмешательства, и Чжоу никогда бы не вернулась в Британию.

* * *

Сердце щемило от невыносимой нежности. В горле першило.

– Ты моя умница, – я крепко прижимал к себе свою любимую, поглаживая по мягким волосам и позволяя выплакаться.

Чжоу не могла покинуть «Ильверморни». До семнадцати лет – точно, а когда пришла та фальшивка, ей ещё было больше месяца до дня рождения. Она не зря училась на Рейвенкло и догадалась, что что-то не так и на меня совсем не похоже. И при этом очень боялась, что её предали единственные друзья здесь. Потому что доступ к письмам имелся только у Грейс и Горди, а я свои письма для неё запечатывал отдельно, так что то, что мы переписываемся на другом языке, было неясно. Чжоу решила выждать, она разыграла страдания перед Грейс, а после получения палочки хотела соврать, что поедет к родителям одна, «как самостоятельная волшебница», чтобы на самом деле сбежать в Британию. Ей даже удалось заработать денег в местной школе, заплетая косички и делая укладки на праздники девчонкам. Так что должно было хватить на билет до дома: добраться она думала на корабле через океан. Документы для перевода в Хогвартс она приготовила к отправлению и думала погостить у подруг во время каникул. Мы чуть не разминулись с моей отчаянной девчонкой, но в последний момент она увидела в окно, как в школу направляется Снейп-сенсей.

– Теперь мы отправимся в Британию? – спросила Чжоу, покосившись на Снейпа-сенсея, когда за нами закрылись ворота американской школы. Всё удалось уладить без проблем.

– Не совсем, мисс Чанг, – покачал головой сенсей. – Мистер Поттер, как всегда, придумал «кое-что получше».

– Мы заслужили немного совместного отдыха после этого ужасного года, – улыбнулся я. – Так что нас ждут замечательные летние каникулы в Лос-Анджелесе!

– КОНЕЦ ШЕСТОЙ КНИГИ —