Текст книги "Дразнящий аромат"
Автор книги: Мишель Жеро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Глава 4
Когда ее слуха коснулся глубокий низкий смех Лукаса, а нос «Талисина» рассек гребень первой волны, вызвав бурю восторга на пассажирской палубе, Тесса едва не разрыдалась от восторга и умиления.
Не хватало еще, чтобы парни заметили ее слабость – ей никогда такого не простят! И хотя только человек с каменным сердцем мог бы остаться равнодушным в эти торжественные минуты, слезы непременно сочли бы признаком слабости, а слабакам, как известно, нет места среди офицеров корабля. Она украдкой смахнула слезинку, застрявшую в ресницах, и старательно проморгалась, чтобы избавиться от малейших признаков своей непростительной мягкотелости.
Впереди простирались необъятные мили бирюзовой глади Великих озер. Как известно, по площади они в три раза превосходят штат Нью-Джерси, и даже такой пароход, как «Талисин», в триста восемьдесят футов длиной, превращается в пылинку среди этого простора.
И ей, Тессе Жардин, повезло оказаться на этой самой пылинке, под началом человека, с которым она меньше всего хотела бы иметь дело.
И о чем она только думала, когда подписывала контракт?
Чье-то сердитое восклицание отвлекло ее от мрачных мыслей – только для того, чтобы вопросительно посмотреть на Лукаса.
– Какого черта этот ребенок висит на перилах? – потребовал он ответа. – Где его родители? Пусть кто-нибудь…
– Маршалл уже там, – заверила Тесса, с удовольствием отметив расторопность молодого матроса. Первым делом он заставил чересчур шустрого мальчишку спуститься на палубу, а потом уселся на корточки, чтобы видеть его лицо, и заговорил с ним. Мальчик послушно кивнул. Маршалл ласково взъерошил ему волосы, но тут подоспела пожилая леди и за руку поволокла ребенка прочь.
Ожесточенная гримаса Лукаса немного смягчилась, и он приказал:
– Мистер Макналти, встаньте к штурвалу и держите курс один-семь-два.
– Один-семь-два, так точно, сэр.
Лукас включил микрофон для объявлений.
– Доброе утро, леди и джентльмены. Капитан Холл приветствует вас на борту «Талисина». Мы начали наше первое плавание, и по этому случаю я хотел бы вам напомнить, что влезать на перила строго воспрещается – особенно детям. Вода намного холоднее, чем кажется, и купание может оказаться весьма неприятным. Благодарю за внимание.
Эхо его голоса, разносившегося из мощных динамиков по всем закоулкам корабля, еще не успело умолкнуть, как на палубе началось оживление: висевшие на перилах пассажиры поспешили принять требуемое положение, а особо рьяные родители предпочли вообще увести своих детей на нижнюю палубу.
– Ну вот, так-то лучше, – пробурчал себе под нос Лукас и снова щелкнул переключателем микрофона. – Первую остановку мы сделаем в Чикаго. Это около семи часов расчетного хода. На воде довольно ветрено, так что я бы советовал вам позаботиться о теплых пледах и накидках. Еще раз благодарю за внимание. От имени экипажа и от себя лично позвольте пожелать вам приятного плавания.
– Можно подумать, вы нанялись к ним в няньки, – ехидно заметила Тесса – и тут же выругала себя за эту грубость.
Но Лукас и не подумал обижаться. Он улыбнулся, отчего у него на щеках появились забавные ямочки.
– Скорее я похож на водителя автобуса. Ну и черт с ним! Главное – чтобы наш старичок оказался на высоте!
Эта добродушная улыбка, а в особенности очаровательные ямочки так подействовали на Тессу, что она вскочила, не в силах усидеть на месте. Лукас расстегнул китель, снял его и кинул на свободный стул. Как Тесса ни старалась, она не могла не обратить внимания на бугры мускулов, игравших под тонкой форменной сорочкой, и не заметить очертаний белой майки.
По телу прокатилась предательская жаркая волна, и Тесса поспешила отвернуться. Похоже, он по-прежнему занимается плаванием, а она слишком хорошо помнила, как выглядит его загорелый торс, обтянутый тонкой белой майкой без рукавов.
– Что-то здесь стало душно. Роб, тебя не затруднит открыть окно? – попросила Тесса и демонстративно замахала перед собой планшетом, как веером. Чувствуя на себе пристальный взгляд Лукаса, она снова отвернулась.
– Так лучше? – спросил Роб, впуская в рубку свежий влажный ветер.
– Да, спасибо. – Тесса ослабила узел на галстуке и отодвинулась как можно дальше от Лукаса, действуя с предельной осторожностью.
Забавно. Стоило ему рассмеяться – и в голову полезли всякие неуместные мысли и еще более неуместные воспоминания.
Понадобилось лишь на миг прикрыть глаза, чтобы до мельчайших деталей восстановить в памяти давнишнюю картину. Шум и суета в баре. Клубы табачного дыма, сквозь которые едва пробивается свет ламп. Густой запах крепкого пива, парфюмерии и пота. Сквозь грохочущие децибелы тяжелого рока, вопли и визг толпы на танцплощадке, сквозь отчаянные завывания Стиви Найкса до нее донесся чей-то низкий вибрирующий смех, и ей стало любопытно, кто же это так смеется.
Сжимая в одной руке тяжелый бильярдный кий, а в другой – полную до краев кружку пива, он стоял, прислонившись к стене, и весело улыбался. На нем были джинсы в обтяжку и тонкая майка без рукавов, нисколько не скрывавшая столь великолепный торс, мимо которого не могла пройти равнодушно ни одна нормальная женщина. Впрочем, наблюдательность подсказала Тессе, что она видит перед собой офицера береговой охраны, получившего увольнение на уик-энд. Парень заметил, что на него смотрят, и подмигнул. Этого оказалось достаточно, чтобы вся ее прежняя жизнь пошла прахом.
Внезапно перед самым ее носом мелькнула чья-то рука. Тесса отшатнулась, захваченная врасплох.
– Простите, вы что-то сказали?
– Я спросил, что докладывает впередсмотрящий, – строго повторил Лукас.
– Впередсмотрящий. Да-да, сию минуту. – Тесса поспешила связаться по рации с вахтенным и ответила: – Все чисто.
Но Лукас не спешил отворачиваться. Он стоял рядом и внимательно смотрел на нее, отчего Тессе снова сделалось не по себе. Наконец капитан взялся за телеграф и просигналил в машинное отделение «средний вперед».
– Какой у нас курс?
– Один-семь-два согласно приказу, прямо на маяк Роули-Пойнт.
Чтобы изобразить хотя бы видимость деятельности, Тесса сверилась с расписанием на своем планшете и сообщила:
– Наши пассажиры из клуба любителей вальса устраивают сегодня прием в танцзале, и капитану пора спуститься к ним, чтобы поприветствовать их. Роб стоит на вахте с восьми до двенадцати. В двенадцать начнется вахта Дэйва.
– Я знаю расписание, – ответил Лукас. Его холодный, сдержанный тон заставил Тессу насторожиться. – И скоро спущусь в танцзал, чтобы изображать светского господина. Но у меня есть еще пара минут, чтобы задержаться здесь и сполна насладиться плаванием. – Тесса готова была поклясться, что он нарочно задержал взгляд на ее губах, а потом не спеша прошелся вверх-вниз по всей ее фигуре. – Я давно не ощущал под собой такой волны.
В рубке повисла тишина, и Тесса почувствовала, что краснеет. Невероятно! Он не мог намекать на то, о чем она подумала! Или мог?
Украдкой оглянувшись, она заметила, с каким преувеличенным вниманием Роб всматривается в экран радара. Рулевой застыл у штурвала и тоже делал вид, будто ничего не замечает. В эту минуту дверь распахнулась, и в рубку вошли впередсмотрящий и вахтенный. Оба громко хохотали над какой-то шуткой, но смех моментально умолк, стоило им оказаться в напряженной атмосфере командной рубки.
– Я вам еще нужна? – как можно естественнее спросила Тесса.
– Нет.
И снова в тесном пространстве повисла неловкая тишина.
– О’кей… Я еще успею до конца моей вахты просмотреть прогнозы погоды и заняться метрологическими таблицами. – На негнущихся ногах она повернулась и прошла в штурманскую рубку – отгороженный закуток, где едва помещался рабочий стол, заваленный бумагами, и компьютер.
Тесса застыла над столом, тупо уставившись на знакомые таблицы и карты побережья с обозначенными глубинами и мелями. Она вдруг забыла, чем собиралась заняться.
Макналти смотрел на нее, не скрывая любопытства, и Тесса почувствовала себя неловко. Но разве могла она оставаться равнодушной, когда все ее существо откликалось на глубокий, низкий голос Холла, заполнивший собой рубку? Перебирая распечатки с прогнозами погоды, Тесса заставила себя сосредоточиться на деле.
Погода им благоприятствовала: до конца недели обещали сильный ветер, однако штормов не предвиделось. Значит, ясное небо будет сопровождать их до самого Чикаго и дальше, до Гранд-Хейвен.
По крайней мере хоть что-то приятное.
– Я спускаюсь в танцзал.
Она вздрогнула и напряглась всем телом, услышав его голос совсем близко. И, невзирая на самые благие намерения, не удержалась от колкости:
– Желаю вам приятного времяпрепровождения, сэр.
Лукас замер на месте и резко оглянулся. Хотя он не проронил ни звука, от его леденящего взгляда впору было окаменеть. Наконец шкипер покинул рубку. Только теперь Тесса позволила себе с облегчением перевести дух.
Она посмотрела на свои руки и обнаружила, что они дрожат.
Роб тоже заметил ее состояние и удивленно присвистнул:
– Эй, ты чего?
Ну вот, теперь на нее глазели все собравшиеся в рубке мужчины.
– Ничего!
– Ничего? – ехидно переспросил Роб. – Провалиться мне на этом месте, если это называется «ничего»! Вы так испепеляли друг друга глазами, что чуть искры не посыпались!
– Ты делаешь из мухи слона, Роб, – сердито возразила она.
– Послушай, Тесса, никто никогда не узнает, кто открыл тот проклятый люк! И хотя кое-кто был бы рад повесить на Холла всех собак, служебное расследование доказало его полную невиновность! И ты отлично это знаешь! – Роб сурово смотрел на Тессу, не позволяя ей отвести взгляда. И куда только подевалась его обычная добродушная мина? – По крайней мере все произошло быстро, за доли секунды. Или ты бы предпочла, чтобы они медленно задохнулись в пожаре?
– Заткнись! – не выдержала Тесса. – Слишком много на себя берешь!
За два года боль успела слегка притупиться, однако мысли о последних минутах ее брата по-прежнему не давали Тессе покоя. Она до сих пор терялась в догадках, о чем он мог думать в эти страшные, роковые мгновения перед взрывом. И никакие расследования не смогут залечить эту рану. Ведь это она воспитала Мэтта, став ему и матерью, и сестрой!
– Ты столько работала, чтобы получить это место! – продолжал Роб, подойдя к ней. – А у Ди Стенхоп хватило ума нанять того самого парня, который до самой смерти будет живым напоминанием о гибели Мэтта. Но если ты не возьмешь себя в руки и не выбросишь из головы весь этот бред, то обманешь не только команду, но и пассажиров, доверивших тебе свои жизни! Неужели ты об этом забыла?
Гнев отступил так же неожиданно, как и накатил, и его сменило раскаяние. Роб говорил чистую правду, и как ни грустно это было признавать, у нее не было права на него злиться.
– Я выслушала тебя. Спасибо. – Она помолчала и добавила: – Больше нет никаких новостей?
– Радиограмма с «Нортона». Поздравляют нас и желают удачи.
Тесса улыбнулась: она подружилась со шкипером «Нортона» еще в академии.
– Передайте на «Нортон» нашу благодарность.
– Уже передали.
– Да вы просто молодцы, ребята!
Роб и другие члены экипажа добродушно ухмыльнулись в ответ. Недоразумение можно было считать исчерпанным. Тесса пошевелила затекшими плечами и даже помассировала онемевшую шею.
– Наведаюсь-ка я на камбуз! С трех часов сегодня на ногах. Пора выпить кофе. Прихвачу у кока термос и на обратном пути занесу вам.
С высоты эстрады Лукас рассматривал группу пожилых любителей вальса, щеголявших во фраках и роскошных платьях. У него за спиной занимали свои места оркестранты. Поскрипывали стулья, негромкие восклицания чередовались со звуками настраиваемых инструментов. Все перекрыл мощный голос органа, которому ответил гобой, рассыпавший в воздухе звонкую нотную гамму.
На миг Лукасу показалось, что он бредит – настолько чуждой была для него атмосфера этого зала. Как будто он попал в чужую жизнь. Фраки. Гобои. Капитан понимал, что находится на борту «Талисина», что на нем форма, что он хозяин на этом корабле – и все же он не мог справиться с тревожным ощущением, что ему здесь не место.
Их постоянные стычки с Тессой сбивали Лукаса с толку и грозили окончательно лишить уверенности в себе. То она улыбается и ведет себя достаточно мирно, но не успеет он успокоиться, как она снова показывает зубы и заставляет его обмирать от страха.
Неловко переминаясь с ноги на ногу, он продолжал смотреть в зал. Его внимание привлек мужчина, стоявший ближе всех к эстраде. Седой высокий джентльмен носил свой фрак с неподражаемым изяществом.
Заметив, что Лукас смотрит на него, он улыбнулся и заметил:
– Прошу меня извинить, но не могу не признаться, что вы кажетесь мне чересчур молодым для должности капитана на таком корабле.
Несколько джентльменов пенсионного возраста, находившихся поблизости, дружно уставились на Лукаса, не скрывая своего недоверия. Остальные любители вальсов тоже разглядывали шкипера, но исподволь. При этом ни у кого из них не возникло желания пересечь те два фута вощеного дубового паркета, что отделяли человека в мундире от собравшейся в зале публики. Между людьми во фраке и теми, кто носит мундир, всегда будет лежать незримая граница, и у Лукаса тоже никогда не возникало желания ее пересечь.
– Мне тридцать семь лет, – ответил он, заложив руки за спину. – По-моему, не так уж мало.
– Ха! – презрительно фыркнула толстуха в розовом бальном платье. – Да вы просто дитя!
– На флоте принято считать не годы, мэм, – с вежливой улыбкой возразил шкипер, – а пройденные мили.
В толпе послышался сдержанный смех.
– Я читал, что вы служили в береговой охране, – сказал лысеющий толстяк. – Наверное, вы заправский морской волк?
Ну вот, начинается ни к чему не обязывающая светская беседа. Так гораздо спокойнее. За спиной у Лукаса, словно выражая его чувства, шумно вздохнул гобой.
– Да, сэр, можно сказать и так. Я бывал на Карибах, в Южной Америке, Японии, на Аляске и в Арктике.
– Звучит впечатляюще!
– Я тоже служил на флоте, – заявил тощий старик, не скрывая гордости заслуженного ветерана.
Лукас моментально стал серьезным – так напомнил ему этот грубоватый тон другой голос – недавно умолкнувший навсегда.
– И мой отец был офицером на флоте, а еще раньше – мой дед.
Ветеран просиял и живо поинтересовался:
– А как звали вашего отца?
– Капитан Сэмюэль Холл.
– Не уверен, что я его знаю.
– Он умер несколько лет назад.
– Примите мои соболезнования, сэр. – Старик помолчал и задал следующий вопрос: – А почему вы нарушили семейную традицию и не пошли служить на флот?
Лукас чувствовал, что внимание всего зала сконцентрировалось исключительно на нем, и с великой осторожностью подбирал каждое слово:
– Мой отец очень хотел, чтобы я стал военным моряком, но меня с детства привлекали служители закона. По-моему, береговая охрана стала отличным компромиссом.
– Капитан!
– Да! – Он с облегчением обернулся к распорядителю.
– Мы готовы, сэр. Можно начинать танцы. Если, конечно, вы не против, – торопливо добавил юный конферансье.
Лукас кивнул в знак согласия и снова посмотрел в зал. Публики собралось немало: кроме любителей вальса, сюда пришли и те пассажиры, которым было любопытно посмотреть, что здесь затевается.
– От лица «Стенхоп шиппинг» я рад приветствовать всех вас на борту «Талисина», – громко произнес он. Качка усилилась, и Лукас машинально расставил ноги и заложил руки за спину. – Прошло без малого тридцать лет с того дня, как в этом зале в последний раз звучала музыка. Вам предстоит окунуться в нашу историю, и все, о чем я вас попрошу, – получить от этого максимум удовольствия!
Седой джентльмен выступил вперед. Он споткнулся, когда корабль подскочил на волне, но это нисколько его не смутило.
– Большое спасибо, капитан. Надеюсь, вы окажете нам честь и присоединитесь к нам в первом туре вальса?
– С удовольствием, – кивнул Лукас.
Оркестр заиграл вступление к медленному лирическому вальсу.
Капитан подал руку супруге седого господина – высокой леди с пепельными волосами. Вечернее платье так сидело на ее статной фигуре, что ей могла бы позавидовать любая юная красотка. Благожелательно улыбаясь, она оперлась одной рукой на ладонь своего кавалера, а другую руку положила ему на плечо. При этом у нее на пальце остро сверкнул внушительных размеров бриллиант.
– Вы очень любезны, капитан, – вежливо произнесла она, и Лукас уловил едва заметный техасский акцент.
– Позвольте поинтересоваться, с кем я имею честь танцевать, мэм? – спросил он, обнимая партнершу за талию.
– Миссис Дэвид Хоторн. – Она снова улыбнулась – дружески и лукаво, как принято улыбаться у светских львиц, кокетничающих с молодыми джентльменами. – Но вы можете звать меня просто Бетси.
– Только в том случае, если вы станете называть меня Лукасом!
– О! – Бледно-голубые глаза широко раскрылись, якобы от неожиданности. – Но ведь это не принято!
– Считайте это приказом, мэм. – Он улыбнулся и так лихо закружился в танце, что сам удивился собственной ловкости.
Миссис Хоторн рассмеялась и легонько ударила его по плечу.
– Ах вы негодник!
– Так точно, мэм!
Она снова засмеялась.
– О, посмотрите! Эта девушка – по-моему, она офицер из вашей команды!
Лукас не мог бросить Бетси Хоторн на середине вальса, и ему пришлось еще покружить по залу, прежде чем он смог убедиться, что речь действительно идет о Тессе Жардин. Она осторожно пробиралась к нему, лавируя между парами, и ее сосредоточенный вид не предвещал ничего хорошего.
Черт побери! Только этого не хватало!
– Простите меня, Бетси, но долг прежде всего! – Лукас передал партнершу на руки ее супругу и отправился навстречу Тессе. Вокруг него мелькали фалды фраков и шелестели пышные туалеты дам, но капитану было не до них. Его тревога возрастала с каждым шагом.
Будь он проклят, если позволит ей закатить очередную сцену прямо здесь, на глазах у пассажиров!
– Мне казалось, что ты ответственный офицер, а не секретарь! – с сарказмом заметил Лукас, как только они с Тессой оказались достаточно близко друг от друга.
Как и следовало ожидать, это заставило ее посмотреть ему прямо в глаза.
– Это конфиденциальная записка от миссис Стенхоп, и вряд ли ты захотел бы предавать гласности ее содержание. – Полные губы скривились в брезгливой гримаске. Тесса выразительно посмотрела в зал и подняла на Лукаса холодный взгляд: – А ты умеешь найти подход к любой старой даме, не так ли?
Удар ниже пояса!
Лукас ответил на ее презрительный взгляд еще более презрительным, но не успел найти нужных слов. За спиной зазвенел чей-то капризный голос:
– Йо-хо-хо, капитан! Вы не попозируете перед камерой?
Лукас заметно напрягся, повернулся и отчеканил:
– Исключено.
– А вы, девушка? – Увешанная драгоценностями дамочка в туалете из голубого шифона с надеждой посмотрела на Тессу.
Та даже отпрянула:
– Мэм, у меня сейчас вахта!
Это была ложь, и Лукас заметил, как на ее смуглых щеках проступил предательский румянец.
– Ох, деточка, я задержу вас всего на пару секунд, не больше! Если я не покажу фотографию, друзья ни за что не поверят, будто я общалась с красавцем капитаном или видела женщину-офицера! Ну пожалуйста!
Ее просьба не содержала в себе ничего предосудительного, и невозможно было отказаться, не обидев пассажирку. Деваться было некуда. Тесса приняла как можно более независимый вид и ответила:
– Я с удовольствием снимусь для вас, мэм, но только на один кадр.
Лукас едва удержался от улыбки. Этой Жардин непременно надо настоять на своем, даже если речь идет всего лишь об идиотской просьбе взбалмошной пассажирки.
– Тогда я сниму вас вместе. Как бы во время танца, хорошо?
– Ну вот, снова-здорово! – буркнул Лукас.
Тесса услышала его восклицание и подняла глаза. Как это ни странно, но в ее настороженном взгляде промелькнула усмешка. Еще мгновение – и мимолетная искра дружелюбия угасла без следа.
Эх, была не была! Лукас решил держать марку до конца, ведь каждое их движение караулили десятки любопытных глаз. Он подал руку, и Тесса приняла ее, хотя и не без опаски. Не спуская с нее глаз, капитан поднес ее руку к губам – теплую, гладкую ручку с коротко остриженными ногтями – и поцеловал. У Тессы был такой вид, будто она связалась с сумасшедшим. Однако на публике она не посмела ни вырваться, ни возмутиться.
У них за спиной послышались смешки и сдержанные аплодисменты. Тесса снова покраснела. Она молча позволила Лукасу положить свою руку на сгиб локтя и проводить себя к танцплощадке. Леди в голубом шифоне отскочила в сторону и поднесла к лицу фотоаппарат.
– Встаньте так, будто вы танцуете! Ох, какая удача! Мои друзья не поверят своим глазам!
Лукасу тоже не верилось в то, что это не сон. Что он действительно стоит у всех на виду, держа в объятиях Тессу Жардин. Несмотря на отчаянный внутренний голос, кричавший, что ему ни в коем случае не следует выходить за рамки служебных обязанностей, он медленно провел правой рукой по ее спине так, что она оказалась как раз во впадинке над ягодицами. Тесса стояла не шелохнувшись, глядя в одну точку – узел на его форменном галстуке. Ее щеки по-прежнему покрывал яркий румянец.
Черт побери, как вкусно она пахнет!
Несмотря на скованность, Тесса оставалась теплой и податливой, а ее волосы щекотали Лукасу подбородок, слегка цепляясь за колючую щетину. Это было так знакомо, что у Лукаса тоскливо заныло сердце: как жаль, что ему больше не суждено назвать ее своей, обнять и прижать к себе, положить руку на эти тугие ягодицы и…
– …какая милая пара!
– Она потрясающая девушка, правда? И зачем только такой красавице вздумалось напялить на себя мундир?
До Лукаса то и дело доносились обрывки сплетен, приглушенные музыкой, но он не обращал на них внимания. Он был совершенно не готов к тому, что простая возможность пройти с Тессой тур вальса станет для него таким потрясением.
Он готов был бы пожертвовать что угодно тому, кто помог бы забрать назад душевную боль, причиненную им Тессе. Он все еще помнил каждый дюйм ее великолепного тела, овал ее щеки, вкус нежных губ, умопомрачительный изгиб спины… Его рука, лежавшая у нее на талии, словно сама по себе сползла чуть ниже. Медленно, словно во сне дрогнула и поднялась каемка из пушистых ресниц, и Тесса взглянула на Лукаса.
Только яркая вспышка фотоаппарата спасла его от необдуманного, рокового прыжка в бездну. Тесса мигнула, ослепленная вспышкой, и он поспешил отодвинуться, пока не стало поздно.
Пока он не поцеловал ее прямо в губы.
– Большое вам спасибо! – воскликнула сияющая леди. До нее так и не дошло, в какие испытания она втравила позировавших ей. – Я очень признательна вам за то, что вы не пожалели своего времени для снимка!
– Мы рады оказать вам эту небольшую услугу, мэм, – галантно отвечал Лукас. Между прочим, что касалось его, это была чистая правда. – А теперь, с вашего позволения, нам не мешало бы вернуться в командную рубку!
Он помахал на прощание рукой и пошел к выходу из зала. Пассажиры расступались перед ним, давая дорогу. Кое-кто из них улыбался, но по большей части на капитана смотрели удивленные, настороженные лица. Он не посмел оглянуться и проверить, идет ли следом Тесса.
Только в коридоре он позволил себе посмотреть через плечо. Слава Богу, Тесса не отставала от него ни на шаг.
– Идем ко мне в каюту, – решительно сказал он и двинулся дальше не оглядываясь. В коридоре было пусто, как будто все офицерские каюты вымерли, правда, из-за одной двери можно было услышать шум телевизора.
Лукас вошел в свой кабинет, смежный со спальней, и плотно закрыл дверь. Подошел к рабочему столу и прислонился к нему. И лишь после этого спросил:
– Где записка?
Тесса молча подала Лукасу клочок бумаги, старательно избегая даже случайных прикосновений. Он отлично видел это – как и то, с какой тревогой она осмотрелась, прежде чем снова обратила на него свое внимание.
– Вам что-то не нравится, мисс Жардин? – холодно поинтересовался он. Не дождался ответа и продолжил: – Ты не в восторге от того, что осталась со мной наедине.
Это утверждение настолько потрясло Тессу, что можно было не сомневаться: его догадка оказалась верна.
Подавив рвавшийся из груди тоскливый вздох, Лукас взглядом приказал ей оставаться на месте, а сам развернул записку и принялся разбирать торопливые каракули Роба Ши. С каждой секундой его лицо все больше мрачнело.
Черт бы побрал эту Ди с ее конфиденциальностью!
– Плохие новости?
Лукас внимательно посмотрел на Тессу, но не заметил ничего, кроме обычной брезгливости. Значит, она не читала.
– Нет.
Она выразительно выгнула бровь, нисколько не скрывая того, что думает по поводу правдивости его ответа. Это разозлило его еще больше.
– Можешь идти, – как можно вежливее произнес он. – Дело не требует твоего участия.
Но Тесса не спешила покидать каюту, и ее недоверчивая гримаса заставила Лукаса обратить внимание на брезгливо оттопыренные губы. Он так засмотрелся на них, что не заметил, как в воздухе снова сгустилось напряжение, заставлявшее их обоих беситься от гнева и совершать новые глупости.
– Вам нужно от меня что-то еще, мисс Жардин? – вкрадчиво осведомился он. Едва соображая, что делает, капитан оттолкнулся от стола и двинулся вперед.
Черт побери, он ведет себя как последний кобель!
– Нет, сэр, мне ничего не нужно.
– Вы вполне в этом уверены?
Она скрестила руки на груди и прищурилась.
– Полнее не бывает! И если ты еще раз посмеешь наброситься на мою руку с поцелуями – пеняй на себя!
После того как две недели она вообще не замечала его существования, даже ругань и угрозы можно было считать прогрессом. В определенном смысле.
– Прежде ты не обижалась, когда я тебя целовал.
Она снова выгнула бровь и отчеканила:
– Тогда я была слишком молодой и глупой!
Лукас едва удержался от улыбки. Он и сам не мог сказать, чем восхищался больше: ее очаровательным возмущением или дерзостью. Она гордо задрала подбородок, чтобы достойно ответить на его удивленный взгляд, и это снова привлекло его внимание к сочным алым губам.
Ну и что дальше? Он может пялиться на ее губы сколько угодно: Тесса даже разговаривать с ним не желает. Так какого черта он до сих пор мечтает о поцелуях?
– Тесса, нам придется работать вместе. А для этого необходимо забыть о спорах и разногласиях. Я готов предложить тебе оливковую ветвь. – Он не удержался и добавил с двусмысленной ухмылкой: – И даже скрепить наш мирный договор поцелуем!
– Скорее я поцелую коровью задницу, чем тебя, Лукас!
Ага, наконец-то она назвала его Лукасом, а не сэром! А еще ей не следовало бы забывать, что он никому никогда не спускает такие выходки!
Лукас наклонился, и от испуга у Тессы широко распахнулись глаза: до нее дошло, что на этот раз он не шутит! Она попыталась оттолкнуть его, упираясь ладонями в широкую грудь, а Лукас вместо того, чтобы по-братски поцеловать ее в лоб – как он честно собирался сделать с самого начала, – впился прямо в ее губы!
На миг он замер, ошеломленный собственной дерзостью, но искушение оказалось слишком велико, и он поцеловал ее по-настоящему. Тесса тоже продержалась недолго и сама не заметила, как стала отвечать на поцелуй. Его руки словно сами по себе легли ей на плечи, привлекая еще ближе.
Это было так прекрасно, что от возбуждения у Лукаса потемнело в глазах. А когда в груди у Тессы зародился томный сдавленный стон, он не выдержал, подхватил ее под ягодицы и прижал к себе так, чтобы она смогла почувствовать, как все затвердело у него в паху.
Он задыхался, обуреваемый неистовой страстью, готовый овладеть ею, не сходя с этого места. Черт побери, несмотря на годы разлуки, ей по-прежнему достаточно было один раз поцеловать Лукаса, чтобы он забыл обо всем на свете!
Внезапно Тесса прервала поцелуй и собралась с силами – а их у нее оказалось немало, – чтобы отпихнуть его от себя.
На миг оба застыли, не в силах вымолвить ни слова, пока наконец Тесса не выдавила из себя:
– Почему ты это сделал?
– Чертовски хороший вопрос, – язвительно ответил он. – Может, мне просто надоело, что ты смотришь на меня как на пустое место?
– Профессиональная этика…
– Профессиональная этика не имеет к этому ни малейшего отношения, и ты об этом знаешь не хуже меня! – запальчиво перебил он. – Это касается только тебя и меня. И того, что между нами происходит!
Возможно, напоминание об этике все же сработало и заставило его отступить, хотя скорее Лукаса смутила буря эмоций, мелькавшая в темных раскосых глазах. Тесса была не просто захвачена врасплох: она выглядела подавленной, оскорбленной и растерянной, и он уже раскаивался в том, что заставил ее так переживать.
– По-моему, мне лучше уйти, пока не поздно.
Он не проронил ни слова в ответ. Не шелохнулся, чтобы ее задержать. Тесса помялась на месте, но все же повернулась и, гордо выпрямившись, вышла.
Лукас вяло подумал, что она удалилась как раз вовремя. Еще пара секунд – и он больше не отвечал бы за себя. Теплые ароматные губы, горячее податливое тело – это было сильнее его. Ему не справиться со снедавшим его желанием, если Тесса будет слишком близко.
Он опустился на кожаное кресло возле рабочего стола и тяжело вздохнул. Тупо уставившись на дверь, через которую Тесса покинула каюту, он размышлял над тем, что поступил глупо и опрометчиво, позволив бывшей любовнице всего за пару минут разрушить самоконтроль, с таким трудом выработанный им за несколько лет.
Наконец он глухо выругался и заставил себя обратить внимание на записку, все еще лежавшую на столе. С мрачной миной Лукас перечитал торопливые строки:
«Мне нужно поговорить с тобой, как только ты вернешься в Милуоки. Предоставь мне все устроить. Я закажу роскошный ужин в уютном ресторане, где-нибудь подальше от городской суеты. Мне необходимо с кем-нибудь посоветоваться, и только ты можешь дать мне дельный совет».
Нетрудно было догадаться, на какой «совет» намекает здесь Ди.
Лукас с уважением относился к сильным, разумным женщинам, знавшим, чего они хотят от жизни, и не стеснявшимся добиваться этой цели. Он восхищался женщинами, для которых обручальное кольцо не становилось пределом мечтаний или мерилом собственного достоинства и не мешало оставаться очаровательными женщинами, сознающими свою власть. Но увы, в последнее время вовсе не образ холеной белокурой Ди Стенхоп будоражил его воображение, заставляя мучиться от упущенных возможностей и несбыточных желаний.
Лукас выругался еще раз, скомкал записку и швырнул в корзину для мусора.
Пяти дней будет вполне достаточно. Следя за тем, как секундная стрелка на циферблате отсчитывает мгновения его жизни, Лукас поклялся себе, что на эти пять дней он оставит Тессу Жардин в покое. И если к концу плавания ее обида хоть немного уляжется, он непременно найдет способ извиниться перед ней за свой поступок.
