Текст книги "Покори меня (ЛП)"

Автор книги: Мишель Валентайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Опаздываешь на работу, да? Сколько раз тебя рвало? – спрашивает Макс, когда я приближаюсь к нему.

Бросаю на него свой лучший хмурый взгляд.

– Пару раз, спасибо тебе.

Он смеется, и его каштановые распущенные волосы трепещут. Я показываю ему язык, и его карие глаза расширяются, прежде чем Макс бросается ко мне и хватает в медвежьи объятия.

– Разве можно так обращаться со своим лучшим другом, который пытался вывести тебя из депрессии?

Шлепаю его по груди, пытаясь выкрутиться из его хватки.

– А кто сказал, что ты мой лучший друг? Мне следовало бы ненавидеть тебя за то, что позволил напиться вчера вечером.

Макс опускает меня на землю и театрально прижимает руки к сердцу.

– Это глубоко ранит меня, Холли. Не то чтобы я тебя не предупреждал.

Я тяну его руки вниз.

– Прекрати. Ты же знаешь, что я шучу. Какая девушка не захочет иметь такого красавчика-друга, как ты?

Он криво усмехается.

– Вот это больше похоже на правду. Ты видела новичка в офисе? Он очень похож на вчерашнего парня, только сегодня на нем бейсболка.

Я пожимаю плечами и перебрасываю свои светлые волосы через плечо.

– Это тот же самый парень. Хорошо, что я с ним не переспала, да?

Макс в шоке распахивает глаза.

– Срань господня! Зачем он здесь? Он тебя выследил?

Я отрицательно качаю головой.

– Он здесь, чтобы осмотреть трассу для нового инвестора, о котором мистер Джонсон рассказывал папе.

Макс поднимает брови.

– Неужели? Он не совсем такой, как я ожидал.

– Абсолютно с тобой согласна. Тот еще тип – такой самодовольный. Знаешь, типа истинный дар божий. Я в долгу перед тобой за то, что спас меня от него прошлой ночью.

Макс складывает руки на груди.

– Ты хочешь сказать, что тут у нас еще один Джексон?

Господи, неужели все должны сегодня говорить о Джексоне?

– Фу. Надеюсь, что нет. Трип утверждает, что у него реально есть мозг.

Макс морщится.

– Трип? Что это, черт возьми, за имя такое? Кто мог так поступить с ребенком? – Я молчу, и он это замечает. – Тебе не кажется, что это странное имя?

– Не знаю. Не такое уж и плохое.

– Что? – Макс наклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза. – Подожди минутку. Он тебе нравится. Я думал, мы все обсудили вчера вечером?

Я открываю рот, чтобы возразить, но смех Макса обрывает меня, и я гримасничаю, прежде чем начать спорить.

– Совсем не нравится.

Я начинаю отворачиваться, чувствуя, как к щекам приливает жар, но Макс хватает меня за руку.

– О нет. Не отрицай – он тебе нравится. Как быстро ты забыла, что я уже видел это выражение на твоем лице. Признай это. Ты к нему неравнодушна. Ты все еще хочешь трахнуть его, не так ли?

Я качаю головой и игриво толкаю его в плечо.

– Может быть, это ты к нему неравнодушен.

Его лицо бледнеет. Он терпеть не может, когда я намекаю на его сексуальные предпочтения в пределах слышимости других. После того, как крутит головой из стороны в сторону, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, Макс смотрит на меня.

– Иногда я жалею, что ты так много обо мне знаешь.

Ухмыляюсь, зная, что я единственная, кто знает его маленький секрет.

– Поэтому ты меня и любишь.

Он обнимает меня за плечи и поворачивается к витрине, откуда нам хорошо виден Трип.

– Этот мужчина не для тебя, Холли. Он сожрет твое маленькое сердечко и выплюнет его на тротуар. Тебе нужно держаться подальше от этого лакомого куска.

Я закатываю глаза.

– Серьезно? Когда это меня интересовал такой тип?

– О, не знаю. Может, еще со школы?

– Я полностью покончила с Джексоном Крузом и подобными плохими парнями. Прошлой ночью я напилась, и мое суждение было ошибочным. Обещаю, что больше не буду терять бдительность.

– Неужели? Спустя день? Тогда почему у вас на стенах до сих пор висят обложки с изображением твоего бывшего?

– Он самый горячий мотогонщик в округе. Когда люди узнают, что он тренируется здесь, на этой трассе, это хорошо для нашего бизнеса, – возражаю я.

Макс бросает на меня многозначительный взгляд.

– Продолжай твердить себе это, блонди.

Я стряхиваю его руку со своего плеча.

– Тьфу. Без разницы. Давай больше не будем говорить о Джексоне.

Макс ухмыляется.

– Почему? Положила глаз на кого-то нового?

– Я же сказала, он мне не нравится! – Я указываю на окно, где мы в последний раз видели Трипа.

Дерьмо.

В тот же момент, когда я понимаю, что Трип ушел, я замираю от голоса позади меня:

– Надеюсь, вы говорите не обо мне. Иначе, ты разобьешь мне сердце.

Хочу убить Макса прямо сейчас. Прищуриваюсь, глядя на своего лучшего друга, и делаю все возможное, чтобы послать ему телепатическое сообщение, что он мертвец, прежде чем повернуться к Трипу с самой сладкой улыбкой, на которую способна. Вопреки здравому смыслу, я должна заставить себя быть милой с этим парнем. Как сказал папа, нам нужно ему понравиться.

– Конечно, нет. Я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы невзлюбить.

Трип небрежно прислоняется к дверному косяку, ведущему в офис. Шаткая сетчатая дверь подперта красным кирпичом, чтобы впустить больше воздуха в наш жаркий, как ад, офис, давая мне полный обзор Трипа и его аппетитного тела. Я отрываю взгляд от его точеных, покрытых татуировками бицепсов, и он усмехается. Черт возьми. Он поймал меня. Я должна выбросить из головы его сексуальность.

Трип бросает взгляд на Макса, словно проверяя, действительно ли мой лучший друг-гей – мой парень, прежде чем счесть безопасным бросить в мою сторону свой горячий взгляд.

Я смотрю на Макса, и, когда Трип смотрит на него сверху вниз, он поднимает руки, показывая, что никак не связан со мной. Трип переводит пьянящий взгляд с Макса на меня.

– Ну, я целиком за то, чтобы решить эту проблему.

Я отрицательно качаю головой.

– Ты не очень хорошо воспринимаешь «нет» как ответ, да?

– Не тогда, когда речь идет о том, чего я хочу.

Я смеюсь.

– И предполагаю, что я – то, что ты хочешь?

Трип пожимает плечами.

– Может быть, я все еще принимаю решение. Не волнуйся, как только решу, ты узнаешь об этом первой.

Этот парень не сдается.

– Ну, как я уже сказала, у нас с тобой ничего не получится. Я не буду спать с тобой. С тем же успехом ты прямо сейчас можешь выбросить эту мысль из головы. Но всякий раз, когда захочешь обсудить бизнес-аспекты этого места, я всеми руками за.

Я начинаю обходить его, чтобы войти в офис, но Трип хватает меня за запястье, останавливая, и его взгляд смягчается.

– Мне очень жаль, не хочу тебя злить. Отныне я буду настоящим джентльменом. Я хочу, чтобы мы стали друзьями.

Смотрю в его зеленые глаза и замечаю легкую улыбку. Трип прикусывает нижнюю губу, и все, о чем я могу думать, это о том, какими мягкими были его губы, когда он целовал меня. Молча проклинаю себя за то, что подумала о его дурацком рте, прежде чем вырваться из его хватки.

– Хорошо. Тогда пошли.

ГЛАВА 4
ХОРОШИЕ ДЕВУШКИ, ПЛОХИЕ ПАРНИ

ТРИП

Поворачиваю голову и смотрю, как Холли входит внутрь. Складываю руки на груди и разочарованно выдыхаю сквозь сжатые губы. Нехорошо.

– Она не ненавидит тебя, если ты об этом думаешь, – говорит мне парень, с которым она разговаривала. Перевожу взгляд в его сторону, и он протягивает мне правую руку.

– Меня зовут Макс.

Крепко пожимаю её.

– Трип.

Макс кивает.

– Да, я уже в курсе.

Задаю вопрос, который не дает мне покоя с тех пор, как я понял, что именно этот парень оттащил от меня Холли прошлой ночью.

– Ты ее парень?

Макс морщится и качает головой, как будто я только что оскорбил его.

– Боже, нет. Мы просто друзья.

С «просто друзьями» я могу работать. Должно быть, он гей. Любой натурал с гордостью бы признался, что трахает такую задницу, как у Холли, но… неважно.

Я так рад, что она не стала моим случайным трахом прошлой ночью, хотя, держу пари, она была бы в десять раз лучше, чем та цыпочка, которую я в итоге получил.

Черт возьми.

Я должен перестать думать о Холли в таком ключе. Она не какая-то случайная цыпочка, которую я никогда больше не увижу. Здесь нет варианта «трахнуть и забыть». Мне нужна её помощь, чтобы освоиться здесь, в этом месте. Я вижу, что Холли – ключ к тому, чтобы сделать успешным это деловое начинание.

Оглядываюсь в сторону Холли и смотрю, как она складывает стопку папок на стойку. Девушка даже не поднимает взгляд в мою сторону.

– Почему ты так уверен, что она меня не ненавидит?

Макс улыбается шире, чем чеширский кот.

– Я был там вчера вечером. Моя девочка не позволяет каждому парню прикоснуться к ней губами. Если бы ты ей не нравился, она бы ударила тебя коленом по яйцам в тот же момент, как ты к ней подошел. Конечно, прошлой ночью она была пьяна и сейчас переживает кое-что, но она все же позволила тебе себя поцеловать.

Я смотрю ему прямо в глаза.

– Ты кажешься ужасно заботливым. Уверен, что она тебе не нравится?

Макс качает головой.

– Она моя лучшая подруга, и я забочусь о ней. Мне не нравится, когда ей причиняют боль, потому что она хороший человек и заслуживает лучшего, чем то, что с ней делали в последнее время. Холли жесткая женщина, но при этом милая и чувствительная. Если ты не искренен в своих намерениях по отношению к ней, прошу тебя отступить. Она не готова к еще большему разочарованию.

Я открываю рот, чтобы спросить, что именно он имел в виду, когда Холли окликает меня:

– Трип, ты идешь или как? У меня не так много времени.

Макс делает пару шагов назад.

– Уверен, мы еще увидимся.

Я киваю, когда его предупреждения проносятся у меня в голове.

– Увидимся, приятель, и спасибо.

– Без проблем. Удачи. – Он смеется, запрыгивает на свой грязный байк и заводит мотор.

Внутри офиса душный воздух трудно игнорировать, но теперь я понимаю, почему они не включают кондиционер. Их бизнес терпит крах и нужно экономить каждый пенни. Сдергиваю бейсболку и вытираю пот со лба тыльной стороной запястья. Во всем штате Аризона жарко, как в аду.

Взгляд Холли скользит по моим волосам, губы кривятся.

– Ты красишь волосы? Прошлой ночью я не заметила, насколько они темные.

Холли перегибается через стойку, чтобы достать расписание. И пока она не видит, я оценивающе взираю на ее задницу, покрытую джинсовыми шортиками. Если девушка поймает меня за тем, что я трахаю ее глазами, она выбьет из меня все дерьмо, но риск стоит того. Я с удовольствием укусил бы эту классную задницу.

Провожу рукой по волосам, убирая их с лица, прежде чем снова надеть бейсболку.

– Ага. Мне нравится черный. К тому же это помогает людям различать меня и моего брата-близнеца.

Холли наклоняет голову и опирается на стойку напротив меня.

– Вы так похожи?

Я киваю.

– Ага, если не считать волос. У него, скорее, песочно-русый цвет.

– Хм. – Судя по выражению ее лица, она пытается понять, почему я крашу волосы. Или, что еще хуже, она раскусила меня.

– О чем задумалась?

– Ну… в общем-то, мне интересно кое-что.

– Что именно?

Она откашливается.

– Я понимаю, что хочется выделяться из толпы в детстве, чтобы помочь людям отличить тебя, но почему ты чувствуешь необходимость делать это, будучи взрослым?

Я вздыхаю с облегчением. Я уже был готов к тому, что она спросит меня о «Черном Соколе».

– Мы работаем вместе.

Холли хмурится.

– Он тоже работает на того же инвестора?

Черт. Паника захлестывает меня, когда я осознаю свой промах. Быстро пытаюсь скрыть ошибку.

– Нет. Я работаю на инвестора в качестве одолжения. Мы с ним друзья. У нас с братом собственный бизнес.

– Какой?

– Мы, гм… – Я замолкаю, пытаясь придумать правдоподобную ложь. – Наша семья владеет… – я оглядываю прилавок, и мне на глаза попадаются леденцы в виде коровьих хвостов, – фермой.

Она вздрагивает, и в то же время мне хочется ударить себя по лицу за то, что я сказал такую нелепость.

– Что это ферма?

Я ни хрена не знаю о сельском хозяйстве. Какого хрена я это сказал?

Холли выжидающе смотрит на меня, и я откашливаюсь.

– Коровы. Мы разводим коров.

Я хочу, блядь, покончить с собой.

– Неужели? – Холли поднимает бровь. – Вроде молочной фермы? Я никогда раньше не видела фермера, похожего на тебя.

Я киваю. Молоко – да. Это то, что я знаю. Я видел по телевизору, как люди доят коров, не говоря уже о том, что я ем тонну хлопьев с молоком.

– Да, точно. Молочная ферма. Каждое утро мы ходим вручную доить коров.

Она смеется.

– Хорошая попытка. Ты почти подловил меня. Я знаю, что их подключают к доильным аппаратам. Видела в кино. Не знала, что у тебя есть чувство юмора.

Я тоже смеюсь, но звучит чертовски фальшиво, и я молюсь, чтобы она не услышала нервозность в моем голосе.

– Тебя не проведешь.

Холли перегибается через стойку с ухмылкой на красивых розовых губах. Сама того не осознавая, она открывает мне прекрасный вид на свои сиськи.

– За этой привлекательной внешностью скрывается блестящий ум, дорогая, – говорит Холли, понизив голос, чтобы подражать мне.

Вау. Теперь она швыряет мне в лицо мои же собственные реплики, выставляя меня полным идиотом.

– Вот и отлично.

Холли выпрямляется и похлопывает ладонью по стопке черных папок. В каждой достаточно бумаг, чтобы заполнить телефонную книгу.

– Ну же, гений. Нам нужно просмотреть много отчетов.

Я смотрю на стопку и хмурюсь.

– Это все на бумаге?

Она кивает.

– Папа не умел работать на компьютере, когда основал этот бизнес, и не успел перевести все отчеты в электронный вид. Кроме того, компьютеры стоят больших денег.

Я провожу рукой по лицу.

– Это займет целую вечность.

Она пожимает плечами.

– Знаю, так что нам пора начать. Чем быстрее мы пройдем через все это, тем быстрее сможешь убедить своего босса, что это отличное место для инвестиций.

Холли требуется по меньшей мере час, чтобы объяснить, как организованы все бумажные документы, а затем еще час, прежде чем я могу даже начать понимать их систему. Неудивительно, что этот бизнес идет ко всем чертям. Нет даже точного способа отслеживать расходы. По-видимому, существуют и обувные коробки, полные квитанций, которые Билл так и не удосужился добавить в бюджет. Это плохо. Обновление одних только компьютеров в этом месте обойдется в копеечку. Я могу только представить, как выглядит трасса. Надо будет завтра этим заняться.

Холли сцепляет пальцы и вытягивает руки над головой, позволяя серой форменной рубашке, которая на ней надета, задраться, тем самым предоставив мне хороший обзор на ее подтянутый живот.

– Мне нужен перерыв. А тебе?

Я переворачиваю страницу книги, которую изучаю, и тру глаза.

– Умираю с голоду. Где здесь можно поесть?

– Если поедешь в город, там есть несколько приличных мест.

Я наклоняю голову.

– Хочешь поехать со мной?

Девушка отрицательно качает головой.

– В доме есть все необходимое для приготовления бутербродов с арахисовым маслом.

Я в замешательстве хмурюсь.

– Бутерброды с арахисовым маслом на ужин?

– Почему бы и нет? Это дешево и сытно, – возражает она.

Я встаю, обнаружив, что моя задница вспотела от долгого сидения на черном пластиковом стуле.

– Ты не будешь это есть. Поднимай свою задницу и поехали ужинать.

Она хмурится.

– Я правда не поеду. Не могу себе этого позволить.

Теперь я чувствую себя полным ослом.

– Я угощаю. Я вел себя с тобой как придурок с тех пор, как приехал сюда. Самое меньшее, что могу сделать – угостить тебя ужином. Мы можем поехать куда угодно.

Она опускает взгляд на стойку, обдумывая это.

– Ладно. Но это не меняет того, что я сказала ранее. Я все равно не буду спать с тобой.

– Я ведь не просил тебя об этом, правда?

– Ну… не словами, а действиями.

Хватаю ее за руку и поднимаю со стула.

– Как я уже говорил, если бы я собирался трахнуть тебя, ты бы об этом знала. А теперь хватит болтать чепуху и пошли. Я так голоден, что готов отгрызть себе руку.

Я не оставляю ей особого выбора. Во мне просыпается пещерный человек и я тащу ее за собой.

Солнце, опускающееся над горным склоном, помогает остудить сильную сентябрьскую жару, но радикально ничего не меняет. Теперь вместо сорока градусов – благоухающие тридцать. Тот, кто сказал мне, что высокие температуры в Аризоне отличаются от жары в Кентукки, был чертовски сумасшедшим. Сорок градусов – это, блядь, сорок градусов. Так чертовски жарко, что кажется, будто прямо на тебя дует из печи, а твои яйца прилипают к ноге. Чертовски неудобно.

Я продолжаю тащить Холли, пока мы не добираемся до черного «Мустанга», припаркованного позади здания.

– Вау! Сколько ты зарабатываешь, работая на этого инвестора? Эта машина прекрасна. – Холли вырывается из моей хватки и начинает медленно обходить машину. – Это что V8 две тысячи четырнадцатого?

Она проводит рукой по капоту, лаская гладкую краску.

– Думаю, да. Она не моя. Взял в аренду. Я не большой фанатик автомобилей. Пока она быстрая, мне нравится.

Холли, распахнув глаза, резко поворачивает голову в мою сторону.

– Большинство парней не позволяют никому прикасаться к своей малышке, но, поскольку технически она не твоя, ты позволишь мне вести её? Мне всегда хотелось испытать одну из таких малышек.

Блеск в ее глазах такой же, как у меня, когда я получаю новый набор барабанов или нахожу горячую цыпочку. Когда то, что вы действительно хотите, находится в пределах вашей досягаемости, легко получить выражение благоговения на лице. Черт меня дери. Я и представить себе не мог, что ее заведет машина. Впервые вижу, как женщина возбуждена и взволнована из-за тачки.

– Конечно. – Бросаю ключи на капот, и она ловит их быстрыми, ловкими пальцами. – Все, что угодно, лишь бы избавить тебя от дамского стояка.

– Из-за этого замечания я бы назвала тебя извращенцем, но раз уж ты позволяешь мне вести эту прекрасную машину, оставлю это замечание при себе. – Искренняя улыбка играет на ее губах, и приятно чувствовать, что мы действительно можем быть друзьями. – Не могу поверить, что ты позволяешь мне вести эту машину. Ты знаешь, сколько она стоит?

Я открываю рот, чтобы сказать, что деньги для меня не имеют большого значения, но быстро закрываю его, вспомнив, что это та самая девушка, которая не хотела идти со мной обедать, потому что у нее нет денег на нормальную еду.

Пожимаю плечами и сохраняю спокойствие.

– Понятия не имею, но у меня есть страховка. Кроме того, если поцарапаешь её, я смогу найти для тебя более творческие способы отплатить мне.

Холли закатывает глаза и открывает водительскую дверцу.

– Если хочешь прожить следующий месяц с целыми яйцами, советую завязывать с этой ерундой и прекратить пытаться залезть ко мне в штаны.

Плюхаюсь на пассажирское сиденье и смотрю в ее сторону, пока Холли заводит мотор. Я, конечно, знаю, что она права – между нами никогда ничего не может случиться, но это не сдерживает мои обычные, чрезмерно сексуальные выпады. Просто я всегда так общаюсь с женщинами. А они всегда реагируют так, как я хочу.

Ну, обычно они так и делают.

Холли – совершенно новая для меня порода женщин. Она не так легко поддается моим дерьмовым репликам, что одновременно расстраивает и интригует. Не помогает и то, что она чертовски красива, и я уже попробовал на вкус эти идеальные губы.

Откидываю голову на подголовник и позволяю взгляду проследить за каждым дюймом ее тела, пока она заводит мотор и переключает передачи.

– Ты можешь водить механику. Я впечатлен.

Холли смотрит на меня.

– Почему?

– Думаю, механическая коробка передач подходит для езды на треке и все такое, но большинство горячих девушек не могут ей управлять. Наверное, боятся сломать ноготь или еще что-нибудь.

Шины визжат, встречаясь с асфальтом основного участка дороги.

– Только не я. Я люблю все быстрое.

Голая кожа на ее бедрах, когда шорты задираются, пока она работает сцеплением, почти сводит меня с ума. У неё очень загорелые и подтянутые ноги. Я представляю, как она оборачивает их вокруг моей талии, и мне приходится сдерживаться, чтобы не укусить себя за костяшки пальцев и не выдать: «Черт возьми».

Холли замечает, что я смотрю на нее, и переводит взгляд на меня.

– На что ты пялишься?

Я ухмыляюсь, думая о том, чтобы сказать ей правду и попытаться еще раз залезть ей в штаны, но потом вспоминаю, что слишком люблю свои яйца, чтобы подталкивать ее еще сильнее. Поэтому делаю то, что сделал бы любой уважающий себя парень на моем месте – лгу:

– Просто интересно, почему у такой девушки, как ты, нет парня?

Холли хмурит брови и кривит прелестные розовые губки.

– А кто сказал, что у меня его нет?

Я хихикаю.

– Никто и не должен был мне ничего говорить. Очевидно, что нет.

Она резко поворачивает голову вправо.

– Да… то есть нет. Да, кто-то должен был сказать тебе, потому что нет, это не очевидно.

Я ее взволновал. Может, я действительно смогу понять, что движет этой девушкой. Было бы неплохо найти точки соприкосновения и сделать отношения с ней немного приятнее. В конце концов, если мне придется иметь с ней дело неопределенный период времени, я бы хотел, чтобы мы, по крайней мере, стали друзьями.

Пожимаю плечами.

– Я знаю, что нет, по двум причинам. Во-первых, я провел с тобой большую часть дня, и ты не получила ни одного телефонного звонка или сообщения от парня. – Холли открывает рот, чтобы возразить мне, но я обрываю ее: – Поверь, если бы у меня была такая девушка, как ты, я бы звонил все время. А во-вторых, ни один парень в здравом уме не согласится отпустить свою девушку куда-нибудь со мной. Женщины беззащитны перед моей сексуальностью. Ты уже и так это знаешь.

Она смеется.

– О. Боже. Мой. Ты слишком высокого о себе мнения. Я никогда не встречала никого, похожего на тебя. Если бы я не была пьяна прошлой ночью, ты бы не зашел со мной так далеко.

– Обманывай себя сколько хочешь, сладкая. Тебе понравилось, – ухмыляюсь я. – Что касается замечания насчет встречи с кем-то вроде меня, я приму это как комплимент.

– Не стоит, потому что я не имела в виду ничего подобного.

– Ну, как бы то ни было мне нравится выделяться. Ты разговариваешь с парнем, который красит волосы именно для этого, помнишь?

Холли улыбается и кивает.

– Туше. Что верно, то верно.

Мы едем молча еще несколько минут, и мои мысли возвращаются к Холли и ее парню. Знаю, что она в некотором роде стерва, или, по крайней мере, любит выглядеть таковой, но я не могу себе представить, чтобы один из этих местных деревенщин не мог забить на это, чтобы регулярно трахать ее прекрасную задницу. Это сводит меня с ума.

– Серьезно, я должен знать. Почему у тебя нет парня?

Холли вздыхает.

– Был до недавнего времени, но он превратился в засранца. Так что теперь я жду, пока не найду парня, который соответствует всем требованиям моего контрольного списка.

– О черт. Ты же не одна из тех сумасшедших цыпочек, которые ждут мужчину мечты и отвергают каждого приличного парня, который подходит к тебе, потому что он не врач, не адвокат и не знаменитость с кучей денег? – Такие женщины худшие из худших, а некоторые из них пытались вцепиться в меня своими когтями. Будь я проклят, если когда-нибудь позволю этому случиться.

– Точно нет. Я просто хочу настоящего мужчину, который не является полным болваном и ценит меня. Меня не волнуют деньги, а что касается славы, то я никогда не встречалась бы со знаменитостью.

– А что плохого в знаменитостях?

– А что хорошего? – Она издает саркастический смешок. – Они эгоистичны, красивы и знают это. Изменяют тебе при любой возможности. Знаешь, настоящие себялюбивые типы. – Она бросает на меня многозначительный взгляд. – Вроде тебя.

Не знаю почему, но мое сердце проваливается в желудок. Не то чтобы я когда-нибудь хотел встречаться с ней, но слышать, как она утверждает, что ни за что не станет встречаться с такой знаменитостью, как я – сокрушительно.

Нервно смеюсь и делаю все возможное, чтобы сбить ее со следа.

– Ну, могу тебе пообещать, что я просто обычный парень. Но не буду спорить о том, что я красивый. Дамы любят меня, особенно пумы. Они без ума от этого. – Я делаю вид, что хватаю свое барахло.

– Фу. Ты такой мерзкий, – бормочет она.

Смеюсь над ее острой реакцией.

– Не суди. Все дело в опыте. Я лакомый кусочек для Пум, и ценю женщину, которая хорошо скачет на члене.

Холли качает головой.

– У тебя нет лоска.

Глубокий смех вырывается из моей груди.

– Лоска? Кто сейчас употребляет это слово?

Она пожимает плечами.

– Я. Не понимаю, как ты это делаешь. Занимаешься сексом с людьми, будто это ничего не значит, особенно с кем-то, кто намного старше тебя. Ты ведь понимаешь, что большинство таких отношений – это просто секс. Вот почему я не могу представить, что встречаюсь с мужчиной постарше.

– А кого ты считаешь постарше?

– Ну не знаю, лет на десять старше меня.

– Ты думаешь, я слишком стар для тебя? – спрашиваю я.

Холли поднимает правую бровь и изучает мое лицо.

– Тебе не может быть больше двадцати четырех. Это не так уж страшно.

Я прочищаю горло.

– На самом деле, мне двадцать пять.

– Неужели?

– Почему это тебя удивляет?

– Не знаю. Мне показалось, что двадцать пять слишком великодушно сказано. Иногда ты ведешь себя как подросток.

Сжимаю губы в тонкую линию.

– Мне следовало бы оскорбиться, но я не обижаюсь. Я могу быть серьезным, если нужно. Жизнь слишком коротка. И я предпочитаю получать от неё удовольствие.

Холли кивает.

– Думаю, могу понять эту философию.

Холли подъезжает к одному из сетевых стейк-хаусов и спрашивает, устраивает ли меня. После того, как говорю, что все в порядке, она сворачивает на стоянку и переводит механическую коробку передач в нейтральное положение.

Она усмехается и в последний раз газует, прежде чем заглушить двигатель.

– Никогда раньше не встречал девушку, которая увлекается автомобилями.

– Это потому, что большинство девушек – избалованные принцессы, которые не понимают кайфа от быстрой езды. – Холли открывает дверцу машины и выходит, в то время как я делаю то же самое.

Опираюсь на машину и кладу руки на крышу, чтобы посмотреть на нее с другой стороны.

– Ты адреналиновый наркоман?

Огонек в ее голубых глазах выдает ее еще до того, как она признается в этом.

– Точно.

Я люблю все быстрое и опасное. Именно это и привлекло меня в мотокроссе. Эта горячая маленькая шалунья похожа на женскую версию меня – за исключением того, что она, похоже, не любит случайный секс. Вот тут-то мы и расходимся.

– Значит, ты ездишь на треке?

– Ездила.

Холли кивает на дверь ресторана, перед которым припарковались, и мы одновременно захлопываем дверцы машины.

– Тебе это просто надоело или что? – спрашиваю я, шагая рядом с ней.

– Больше нет страсти.

Я придерживаю для нее дверь.

– В этом нет никакого смысла. Если ты так увлекаешься скоростью, я бы подумал, что трудно отказаться от катания. Я имею в виду, ты рядом каждый день. Неужели тебе не хочется запрыгнуть на байк?

Холли не отвечает, только пожимает плечами. Она проходит в дверь, и я невольно смотрю на ее задницу в обтягивающих джинсовых шортах. Искушение шлепнуть по ней вызывает у меня зуд в руке, и я крепче сжимаю дверную ручку.

Хостесс в джинсах и фиолетовой футболке перебрасывает каштановые волосы через плечо и улыбается мне.

– Сколько вас?

Я поднимаю два пальца.

– Двое.

Брюнетка окидывает Холли взглядом и кривит губы. Холли не упускает из виду реакцию девушки и поднимает брови, призывая ее что-то сказать. Девушка не делает этого, она просто снова встряхивает волосами и говорит:

– Следуй за мной.

– Ну и стерва. Если бы мы действительно были вместе на свидании, я бы обиделась.

Не могу не посмеяться над всей ситуацией.

– Это может быть свиданием, если хочешь.

Холли отрицательно качает головой.

– Хм, нет.

Хостесс ведет нас в угловую кабинку и кладет на стол пару меню.

– Ваш официант сейчас подойдет. – Она поворачивается ко мне и подмигивает, когда я проскальзываю в кабинку напротив Холли. – Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится.

– Хорошо, – я наклоняюсь, глядя на ее бейджик и идеально круглые сиськи, – Джули. Так и сделаем.

Расплываюсь в кривой усмешке – той, что сводит женщин с ума – и подмигиваю в ответ. Она хихикает и играет со своими волосами, поворачиваясь на каблуках, чтобы вернуться в том направлении, откуда нас привела.

– Фу, – говорит Холли. – Ты можешь быть еще аморальнее? С таким же успехом мог бы заняться с ней сексом прямо у меня на глазах.

Я смеюсь.

– Ревнуешь, что не получаешь моего безраздельного внимания? Ты совершенно ясно дала понять, что тебя это не интересует. Не жалуйся теперь, когда я пробую новые акватории.

– Пожалуйста. – Она закатывает глаза. – Мне все равно, что ты делаешь.

Холли открывает меню вверх ногами и пытается игнорировать меня. Я протягиваю руку через стол и переворачиваю его.

– Для той, кому все равно, ты ужасно рассеянна.

– Заткнись.

Я смеюсь, беру свое меню и пытаюсь отпустить ситуацию, прежде чем разозлю ее еще больше.

Этот ресторан ни в коем случае не шикарный – по полу разбросаны арахисовые скорлупки – но достаточно неплохой. Здесь уютно и напоминает мне о доме.

Сегодня, проезжая через Тусон, я видел мало мест, где можно поесть. Это большой город, не типичный переполненный мегаполис, к которому я привык: где требуется час, чтобы добраться куда угодно. И я рад, что у меня есть местный житель, чтобы показать мне окрестности. Давненько у меня не было приключений в одиночестве.

Холли изучает меню.

– Здесь самый лучший «Луковый цветок». Тебе такое нравится?

Я киваю.

– Конечно, просто не часто ем жареное. Это тело – храм. Я стараюсь держать его в форме.

Холли качает головой.

– Я бы ела их каждый день, если бы могла, но не могу позволить себе приходить сюда. Последний раз я была здесь прошлой осенью, когда мне исполнилось девятнадцать после возвращения из колледжа.

– Девятнадцать? Ничего себе, да ты еще ребенок. – И для меня почти незаконно иметь грязные мысли о ней.

– Вообще-то вчера был мой день рождения. Поэтому я и была в баре. Официально оставила позади свои подростковые годы.

– Ну что ж, с запоздалым днем рождения. Я рад, что смог дать тебе почувствовать вкус двадцатилетия. – Улыбаюсь, а она сердито смотрит на меня. – Может, тебе стоило позволить мне сделать тебе настоящий подарок вчера вечером?..

Холли качает головой, но не может скрыть румянца на щеках.

В глубине души знаю, что ей нравится, когда я говорю ей непристойности. Я умею читать людей.

Мне нужно сменить тему, прежде чем продолжу размышления о том, что хотел бы сделать с ней.

– Ты учишься в колледже?

– Училась. Я бросила все, чтобы вернуться домой и помочь отцу на треке. Он больше не мог платить сотрудникам. – Я замечаю, как она хмурится, и мне это не нравится – такое красивое лицо никогда не должно быть грустным. Я хочу немедленно все исправить.

– Ну, может быть, когда придет мой приятель-инвестор, ты сможешь вернуться?

Она переводит взгляд на меня.

– Я бы с удовольствием. Это просто отстой, что все мои школьные друзья теперь будут впереди меня.

– Ты еще молода. У тебя появятся новые друзья, – замечаю я. – А что ты изучала?

– Психологию.

Мои брови взлетают вверх.

– Вау! Это впечатляет. Умная и сексуальная. Довольно крутая комбинация.