Текст книги "В безднах Земли"

Автор книги: Мишель Сифр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Памятный день

10 августа 1972 года эксперимент «вне времени» для меня, и сущности, завершился. Я как раз выполнял серию утренних тестов, когда Жерар Каппа сообщил, что срок моего пребывания в пещере близится к концу. Натали и остальные члены группы, Жан-Пьер Мезон и Жак Шабер, поздравили меня.

Я был уверен, что еще только середина июля. Погрешность оказалась не слишком существенной. Однако, учитывая все, что мне было известно о биологических ритмах человека и о сдвигах времени при подобных экспериментах, я не предполагал, что этот сдвиг достигнет такой величины. Не следует забывать, что в 1962 году я ошибся на двадцать пять дней из пятидесяти восьми.

Погода стояла плохая, и я не стал снимать датчики, так как было очевидно, что полученное известие вызовет значительные биологические изменения в моем организме.

Во время долгого и чрезвычайно приятного разговора с Натали (все, увы, кончается) неотложная потребность заставила меня прервать беседу и налить для анализа мочу в пластиковую бутылочку за № 1227. Когда я соскакивал с деревянного настила на дно пещеры, слева от палатки, чтобы поставить эту бутылочку в мини-холодильник, меня поразил очень сильный удар тока через кардиографические электроды.

Спасло меня, во-первых, то, что я сразу оценил характер происшедшего, а во-вторых, то, что от боли я подскочил, догадавшись отпрыгнуть назад, и благодаря этому очутился на деревянном настиле. Боль прошла, но я довольно долго лежал неподвижно, в состоянии полного шока, изумленный, что еще жив, и, как ни странно, позабыв отключить клеммы моей "пуповины".

Когда я поднялся, то решил во что бы то ни стало выяснить, отчего произошел удар током: от этого зависела моя безопасность. Не ударила ли молния в кабель на поверхности, что неоднократно случалось при моих предыдущих экспериментах в Андоне? Или породы, выстилающие основание пещеры возле настила, проводили электричество? Или через кабели, подводящие энергию в мою подземную лабораторию, которые в некоторых местах лежат прямо на земле, произошла утечка тока?

Мишель Сифр с укрепленными датчиками

И тут я совершил серьезную ошибку, которая могла окончательно сорвать эксперимент: подойдя к краю настила, я дотронулся ногой до скалистого дна, готовый сразу ее отдернуть, но забыл при этом отсоединиться от кабеля (который связывал меня с поверхностью). Последовал новый удар током, однако слабее первого, так как я дотронулся до скалы лишь кончиком сандалии.

Необходимо было принять решение, ведь я находился в плену. Отключив клеммы датчиков, я позвонил группе, дежурившей на поверхности, и велел прекратить подачу энергии в пещеру (для освещения и мини-холодильников). Посветив карманным фонариком, снова потрогал ногой почву. Разряда не последовало. Полагая, что происходит утечка из кабелей, подводящих ток, я осмотрел их, но ничего не обнаружил. В целях предосторожности перенес их на другое место. Затем полил водой точку заземления (металлический столбик, вкопанный в дно пещеры и подсоединенный к приборам подземной лаборатории), проверил клеммы кабелей и, дав сигнал пустить ток, в третий раз дотронулся ногой до почвы. Ничего не случилось.

Этот инцидент сильно отразился на моей психике в последние дни пребывания под землей. Эксперимент удался, доставив мне огромное моральное удовлетворение, но перед самым выходом из пещеры, как десять лет назад, я чуть не погиб. Нечего и говорить, что мой пульс в этот памятный день чрезвычайно участился.

Другое последствие: до самого выхода из пещеры Миднайт я не мог отделаться от чувства грозящей опасности. Когда нужно было поставить в холодильник бутылочку с мочой или взять оттуда пищу, я сначала с опаской дотрагивался кончиком ноги до дна пещеры, не отвязываясь, но готовый отпрыгнуть в тот же момент и сорвать с себя датчики.

Было бы непростительной глупостью умереть после всего, что я перенес!

Конец эксперимента

Выход из пещеры Миднайт нисколько не походил на мое вызволение из пропасти Скарассон и не представлял никаких трудностей в физическом отношении.

Когда наступило утро моего подъема, Натали предупредила меня, что прибыло множество журналистов, фотографов, операторов трех крупнейших компаний американского телевидения и, конечно, представителей французских радио и телевидения (в том числе Жан-Пьер Фарка от "Европы-1").

Когда все было готово, я попросил, чтобы ко мне никто не спускался. Мне хотелось побыть одному в эти последние минуты своего двухсотпятидневного заточения. Я покинул палатку, это психологическое звено моей связи с цивилизованным миром, и присел в двадцати метрах от ее настила, под сенью великолепных эксцентричных сталактитов в ожидании момента подъема наверх и даже чуть оттягивая его приближение. Я был счастлив, что добился успеха, но не мог забыть о своих душевных страданиях в течение последних месяцев. Все-таки полное одиночество – поистине тяжелое испытание.

Наконец раздался звонок – сигнал, предлагающий мне покинуть великолепный пещерный зал и направиться к выходу.

Добравшись до основания входного колодца, люк которого был открыт, я впервые за полгода увидел пробивающийся слабый дневной свет. Как не волноваться? Я был горд собой, когда, выбравшись на край колодца, скороговоркой начал отвечать на вопросы, которыми меня наперебой засыпали американские и французские журналисты.

Приятнее всего мне было слышать шелест листвы, ощущать запах зелени, дуновение ветра.

Совсем другой, пораженный до глубины души человек, словно после «промывания мозгов»

За несколько дней до выхода на поверхность я поймал маленькую пещерную крысу-неотому, которая принесла шесть крысят

Затем в сопровождении Натали, ее двоюродного брата и Жана-Пьера Мезона я самолетом вылетел в Хьюстон, где провел первую ночь своей реадаптации в нейрофизиологической лаборатории Центра пилотируемых космических кораблей имени Линдона Джонсона, где записали кривые моего сна.

Две недели я провел в Клер-Лейк-Сити (возле Хьюстона), где по программе проводилась заключительная часть эксперимента. Нужно было опять по целым дням носить кардиографические электроды и ректальный зонд. То же самое – две недели в Париже, чтобы изучить реадаптацию моего биологического ритма после путешествия в сверхскоростном самолете после перелета с запада на восток.

Эта заключительная стадия эксперимента оказалась для меня самой трудной. Из-за инцидента на Олимпийских играх в Мюнхене мне не удалось опубликовать ни одной статьи, что помогло бы хоть частично расплатиться с огромными долгами, в которые я залез, дабы провести эксперимент на должном уровне. У нас не было денег даже на квартиру и еду. Лишь благодаря любезности нескольких друзей из парижского спелеоклуба (Французского клуба альпинистов) нам удалось кое-как выйти из затруднений. Вдобавок все автоматические приборы остались в Сан-Антонио, так что моей жене и товарищам пришлось поочередно не спать по ночам, чтобы каждые четверть часа записывать мою температуру.

После этой заключительной стадии эксперимента я попытался вернуться к нормальной жизни, испытывая серьезные финансовые трудности. Прошло около двух месяцев, пока я стал ходить вновь нормально, не утомляясь физически. Особенно я уставал, поднимаясь по лестницам метрополитена.

За два первых месяца я одолел только две книги, а после «кризиса» – 70 книг за четыре месяца

Мое здоровье в результате длительного пребывания в пещере и недостатка физической активности как будто не ухудшилось. Пожалуй, наиболее серьезно это сказалось на фении. Майор Фитч, из Хьюстонского центра НАСА, который контролировал зрение американских космонавтов, тщательно обследовал мои глаза до и после эксперимента. Он был первым, кто побывал у меня под землей перед съемкой фильма для телевидения.

Привезенные им из Хьюстона приборы были довольно громоздки, и нашей группе, хотя ей помогали техасские спелеологи, не так-то легко было доставить их в мою подземную палатку, ничего не повредив.

В результате обследований Фитч установил, что моя близорукость значительно усилилась, а способность различать цвета изменилась. Ее нарушения были аналогичны тем, которые наблюдались десять лет назад: синий цвет казался мне зеленым. Изменились также бинокулярное зрение, стереоскопичность и адаптометрия.

5 сентября 1972 года, 13 часов. Успех! Но он достался дорогой ценой: 300 тысяч франков долгов, три года депрессии. Это мой последний опыт пребывания в пещере без ориентиров во времени

В психологическом отношении эксперимент оставил после себя более заметные следы: мое самочувствие, наверное, уже никогда не будет таким, как прежде. И в самом деле, хотя уже прошло более двух лет после моего выхода из пещеры Миднайт, я еще не оправился полностью от тяжелой депрессии, явившейся результатом этого столь продолжительного испытания моей воли.

Результаты

Результаты этого эксперимента прежде всего касаются изменений ритма бодрствования и сна; их легко проанализировать, не прибегая к сложным математическим методам. Эти результаты особенно интересны потому, что впервые оказалось возможным сравнить названный ритм у одного и того же индивидуума с интервалом в десять лет, чтобы выяснить, влияют ли на него возраст и старение.

Чтобы данные за 1962 и 1972 годы были сопоставлены, следует, конечно, взять результаты первых двух месяцев американского эксперимента.

Пещера Миднайт (Полночная) в Техасе

Напоминаю, что в 1962 году синхронность ритма оставалась в течение всего эксперимента «вне времени» на одном и том же уровне: между периодами моих пробуждений проходило в среднем 24 часа 31 минута. Это означает, что мой ритм не «сломался» и оставался близким к нормальному. Но все же он отставал от местного времени на полчаса в сутки (пробуждение и отход ко сну происходили все позже и позже – на полчаса каждые сутки), так что за два месяца утро и вечер у меня дважды полностью менялись местами.

В 1972 году, в противоположность этому, длительность моего ритма бодрствования и сна увеличилась значительно больше: в течение первых шести недель я ложился и вставал каждый раз на два часа позже, так что день у меня за это время трижды совпал с ночью на поверхности земли. Затем в течение двух недель ритм бодрствования и сна был непостоянным: сутки длительностью 48 часов чередовались с 28-часовыми; средняя их продолжительность равнялась 37 часам.

Таким образом, возраст оказывает значительное влияние на "биологические часы человека". В 1962 году мне нужно было девять с половиной часов сна, чтобы оставаться деятельным в течение пятнадцати часов; в 1972 году мне было достаточно семи с половиной часов, а период деятельности в среднем составлял 28 часов.

Затем в течение нескольких месяцев мой цикл был близок к 28 часам, регулярно все более и более отставая от местного времени, так что порой я завтракал в 10 часов вечера, а обедал в 10 часов утра. Так случалось довольно часто.

Подземное устройство пещеры Миднайт в Техасе

После этого мой ритм вторично стал двухсуточным, но без регулярности: 48-часовые сутки в течение двух недель чередовались с 28-часовыми. Наконец до самого конца эксперимента он стабилизировался на уровне 28 часов.

Эксперимент в пещере Миднайт дал и другие результаты, имеющие большое значение.

Первый из них касается ректальной температуры. Благодаря моему основательному изучению этого очень важного физиологического параметра я получил кривые температуры, измерявшейся каждые четверть часа в течение 25 дней до, во время и после трансатлантического перелета Париж – Хьюстон, за месяц до спуска в пещеру Миднайт (основа для сравнения), затем в течение 180 дней под землей, две недели после этого – в Хьюстоне и, наконец, после полета из Хьюстона в Париж – в течение 20 дней.

Весьма интересен сдвиг температурной кривой. В нормальной жизни, до спуска в пещеру, она достигала минимума, как правило, в 2 часа ночи – примерно через полтора часа после того, как я засыпал. Под землей этот минимум наступал примерно на час позже – в 3, 4 и 5 часов утра и т. д., так что через две недели, проведенных "вне времени", минимальное значение, соответствовавшее ночи, появлялось на кривой в 15 часов. И так повторилось в течение эксперимента несколько раз.

Второй результат относится к ритму сердца, который регистрировался в течение 180 дней подряд (один сантиметр ленты в секунду, что составило 155 километров ленты!). Эти записи еще следует расшифровать, чтобы выяснить, совпадают ли колебания пульса с колебаниями температуры или же с колебаниями ритма бодрствования и сна. Это очень важно для космических исследований, так как у американских астронавтов ректальная температура не измерялась.

Джон Руммель, следивший за работой сердца астронавтов в последней американской космической лаборатории "Скайлэб", проанализировал не только ритм моего сердца, но и реакцию его на утомление "ездой" на велоэргометре, которым он же меня и снабдил.

Третий важный результат касается моего сна, кривые которого записывались в течение двухсот пяти ночей, при 26-часовом, 28-, 36– и 48-часовом суточных циклах, что проводилось впервые.

Лагерь в пещере Миднайт (Дель-Рио, Техас, США)

Последующий анализ электроэнцефалограмм, записанных во время сна, позволит определить, какие его периоды наиболее восстанавливают силы организма: фаза сновидений, или фаза глубокого сна, или же и та и другая? Вскоре мы это узнаем.

Остров Шри-Ланка

1 – кристаллические известняки; 2 – миоценовые известняки (кораллового происхождения)

В заключение добавлю, что эксперимент в пещере Миднайт удался, несмотря на наступившую у меня депрессию, лишь благодаря тому, что я сознавал свою роль пионера. Но, хотя сознание этого было совершенно необходимо, чтобы поддержать мою силу воли, его оказалось недостаточно. И в последние дни меня поддерживало чувство, что я должен выполнить взятые на себя моральные обязательства: стремление во что бы то ни стало выстоять, не обмануть ожиданий жены, родных, друзей и особенно американских спелеологов и журналистов, которые верили в меня.

Ныне, когда все уже позади, когда я добился успеха, хотелось бы сказать молодым читателям, что эксперимент "вне времени" был, несмотря на все, что я пережил, необычайным и увлекательным приключением.

Приложения

[29]29
  Приложения I–III переведены А. Г. Орловой. – Прим. ред.


[Закрыть]

Приложение I. Французский Институт Спелеологии и его достижения

В 1962 году я основал в Ницце Французский институт спелеологии (ФИС), чтобы создать реальную базу для моих спелеологических исследований.

Институт был организован в соответствии с законом от 1 июля 1901 года (постановление от 16 августа 1901 года) и имеет целью развивать во всех формах спелеологию и смежные с ней науки, а именно:

организовывать и проводить спелеологические и родственные им экспедиции во Франции и за рубежом;

оказывать содействие в организации научных и технических исследований, способствующее развитию спелеологии и смежных с ней наук; эти исследования проводятся либо по собственной инициативе, либо по предложениям членов института, общественных служб и учреждений либо частных лиц;

способствовать практическому применению всех отраслей спелеологии и смежных наук, а именно подземной гидрологии и физиологии человека (эксперименты "вне времени");

создавать спелеологические лаборатории и оказывать им помощь в приобретении научных приборов и технического оборудования, необходимого для развития спелеологии и смежных дисциплин;

обеспечивать всевозможную публикацию и распространение научных и технических результатов экспедиций, а также проведенных исследований и изысканий;

собирать документацию по спелеологии и родственным ей вопросам;

координировать усилия, облегчать личные контакты с официальными организациями, а также поддерживать частную инициативу по организации спелеологических экспедиций;

устанавливать тесные контакты со спелеологическими учреждениями во Франции и за рубежом; вызывать интерес у масс, и особенно у молодежи, к проблемам спелеологии и помогать их осмысливанию.

Французский институт спелеологии располагает уникальной электронной лабораторией, где имеются:

дискретный, моделирующий комплект, позволяющий непрерывно регистрировать множество физических (температура, влажность, давление, скорость движения воздуха и т. д.), биологических (температура кожи и ректальная) и психологических (время реакции, временные и результативные тесты и т. д.) параметров;

моделирующий восьмиканальный динограф Бекмана, позволяющий производить запись многочисленных параметров, в частности снимать электроэнцефалограммы и электрокардиограммы;

а главное – миниатюрный телеметрический пятиканальный комплект, с помощью которого удается проводить на расстоянии изучение сна, ритма сердца и дыхания. Кроме того, Французский институт спелеологии располагает самым современным спелеологическим оборудованием: снаряжением для погружения в сифоны, специальными защитными масками против гистоплазмоза при исследованиях в пещерах тропиков, камерами и мощными портативными осветительными установками.

ФИС управляется советом администрации, состоящим из 10 членов. Эта организация, основанная 5 марта 1962 года, не ставит себе целью получение доходов и финансируется лишь за счет авторских гонораров Мишеля Сифра, добровольной помощи и пожертвований, а также контрактов на исследования.

Главные контракты на исследования были заключены с Генеральным представительством научных и технических исследований при министре исследований и промышленности, а также с управлением исследований и испытательных средств представительства министерства вооружения при министре национальной обороны и вооруженных сил.

Первый эксперимент Французского института спелеологии был произведен в 1962 году с целью изучения биоритмов человека в период длительного пребывания в пещерах. В 1963 году была организована французская спелеологическая экспедиция на массив Маргуарейс; затем в течение десяти лет проводились крупнейшие на Западе исследования по изучению пребывания человека в условиях полной изоляции.

В 1971 году Центр изучения и исследований геофизики и астрофизики, Национальный институт геофизики и астрофизики поручили Французскому институту спелеологии создать подземную геофизическую лабораторию (с горизонтальными маятниками и т. п.). Лаборатория будет впоследствии объединена с Центром по наблюдению за спутниками, который расположен на плато Калерн (Коссоль) в сорока километрах к северо-западу от Ниццы.

Французский институт спелеологии благодаря достигнутому научному и техническому уровню смог сотрудничать в своих работах во время исследования пещеры Миднайт в Техасе с экспертами из Центра пилотируемых космических кораблей имени Линдона Б. Джонсона (НАСА) в Хьюстоне и с руководителями различных программ исследований, проводившими эксперименты "Скайлэб".

С 1962 по 1972 год Французским институтом спелеологии и при его участии были созданы многочисленные цветные фильмы, один из которых ежегодно демонстрировался во французских и зарубежных университетах.

С 1972 года ФИС решил ограничить свою деятельность в области изучения биоритмов человека и посвятить ближайшие десять лет организации и осуществлению крупных спелеологических экспедиций в малоизученные районы с широким распространением известняков. Это прежде всего: Перу, Гватемала, Гондурас, Мексика, Бразилия и т. д. В результате институт предполагает получить целостное представление о геологическом строении Американского континента. Институту предстоит проделать значительную работу: на огромных карстовых пространствах, скрывающих десятки тысяч абсолютно нетронутых пещер, предусматриваются исследования и топографическая съемка. Кроме того, должны быть оценены ресурсы подземных вод засушливых зон планеты. Тем не менее Французский институт спелеологии все же будет продолжать исследование биоритмов человека, с тем чтобы затраченные усилия оказались не напрасными.

Расположение массива Маргуарейс

Для сотрудников Французского института спелеологии начались новые увлекательные исследования.

Приложение II. Карстовый массив Маргуареис (Приморские Франко-Итальянские Альпы)

Географическое положение

Известняковый массив Маргуарейс расположен в 60 километрах к северо-востоку от Ниццы на франко-итальянской границе, между небольшими городами Танд (Франция) и Лимоне (Италия). Во Франции он вдается клином на территорию коммуны Ла-Бриг. Пограничный гребень отделяет воды Адриатического бассейна на севере и востоке от вод Средиземноморского бассейна на юге.

Средняя высота плато варьирует от 2000 до 2200 метров. Его вершина расположена наполовину на французской и наполовину на итальянской территории и имеет высоту 2650 метров.

Массив труднодоступен. На территории Франции его пересекает давно заброшенная, вымощенная щебнем дорога стратегического назначения, идущая от перевала Танд на западе до перевала Сеньоров, за которым она переходит в Италию у Понте-ди-Нава. С территории Италии массива Маргуарейс можно достичь либо по долинам рек Пезио и Эллеро на севере, либо по долине Карнино, где заканчивается автомобильная дорога.

Климат