Текст книги "Спектакль для босса"

Автор книги: Мирна Маккензи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Лицо ее босса начало багроветь, что предвещало неминуемый взрыв.

Тарентон ударил кулаком по столу и открыл было рот, но слова у него не шли. Наконец он выпалил:

– Вы попытались обмануть меня?

– Я – прекрасный работник, мистер Тарентон, и вам будет очень трудно найти мне замену, но есть одна вещь, которую я не желаю делать. А именно: купить повышение при помощи брачного свидетельства, выйти замуж без любви, лишь бы угодить начальству. Простите, мистер Тарентон, – Эллен встала, – конечно, мне следовало с самого начала быть честной с вами, но вы тоже не правы. Вы пытаетесь управлять личной жизнью ваших подчиненных, а залогом делаете их служебное положение. Так не поступают с теми, кто верой и правдой служит вам. Говорю вам это как специалист в области трудовых отношений. Подумайте об этом, мистер Тарентон, прежде чем снова так поступить.

И Эллен направилась к двери.

– Вы сознаете, что теперь вам не видать этого повышения? – услышала она у себя за спиной голос Тарентона.

Она оглянулась.

– Я все равно его не получила бы.

– Если бы вы вышли замуж за Готорна...

– На самом деле это не предполагалось, мистер Тарентон. Мне очень жаль, что я вас обманула, – мягко сказала она.

Сжав ладони в кулаки, Тарентон устремил на нее тяжелый, твердый взгляд.

– Мне придется вас уволить. Я не могу работать со служащей, которая лжет своему начальнику. Таковы правила, мисс Роудз.

Эллен кивнула.

– Я всегда им следовала. Но одному из них я следовать не стану и не буду за это извиняться. И просить вас я также не намерена.

– Очень хорошо. Закончите вашу работу так же, как и начинали ее, – без суеты. Буду весьма признателен, если вы освободите стол как можно скорее: Джаррод просил найти ему более удобное место в конторе.

Эта последняя колкость задела ее. Эллен бросила последний взгляд на Хью Тарентона, который сидел с поджатыми губами.

Ей удалось, не теряя достоинства, выйти из кабинета. Она быстро забрала свои вещи из письменного стола и, держа в одной руке фотографию Джоша, а в другой – портфель, навсегда покинула фирму «Игрушки Тарентона».

Слезы душили ее, когда она думала о том, что потеряла и что сулит ей будущее. Она потерпела неудачу, и к тому же Джош теперь уедет. Зачем ему оставаться?

Джош откинул со лба волосы и пошел к двери, так как кто-то, наверное экономка, непрерывно стучал. Последние два дня он не впускал в комнату даже уборщицу, хотя понимал, какие строят на его счет домыслы. А он всего лишь пытался сохранить для себя облик Эллен. С этим образом он ложился спать, но бесформенная гостиничная подушка, к которой он прижимался, не могла заменить изгибы женского тела. Он не хотел, чтобы запах отеля стер ее облик. Скоро он совсем лишится ее, но пока этого еще не произошло.

Застегнув молнию на джинсах и не надевая рубашки, Джош взялся за ручку двери, собираясь послать куда подальше незваного посетителя. Но когда он приоткрыл дверь, его пальцы с силой сжали медный набалдашник: перед ним стояла Эллен, держа в одной руке набитый чем-то портфель, а в другой – его фотографию в рамке. Длинные волосы прилипли к мокрому лицу, а огромные глаза стали серебристого, а не голубого цвета, и в них стояли слезы. Она попыталась улыбнуться, чтобы не показать, как ей плохо.

– Привет, – тихо произнесла она. – Мне можно... войти?

Она не была здесь с того первого вечера – и не пришла бы, не случись что-то очень важное.

Джош выругался про себя, так как понял, что из-за него она потеряла то, чем так дорожила в жизни: достоинство, независимость и работу.

Он взял у нее из рук портфель и фотографию и, не глядя, куда-то их положил. Затем втащил ее в комнату и притворил дверь коленом. Черта с два он выпустит ее теперь и позволит одной сражаться со всякой дрянью!

– Прости, – шепотом выговорил он, пальцем приподнял ей подбородок и поцеловал в мокрые веки. – Я ужасно виноват, дорогая. Мне следовало самому поговорить с этим невыносимым уб...

Эллен ладонью зажала ему рот и сказала, покачав головой:

– Не вини себя, Джош. Ты был прав: я должна была действовать открыто, поговорить с ним наедине и все выяснить. И я ни о чем не жалею. Надо все делать честно.

Она даже выдавила из себя смех, что окончательно сразило его. Обняв ее, он легонько откинул ей голову и прижался губами к нежному местечку под подбородком.

– Все очень плохо? – прошептал он, пытаясь звуком своего голоса унять ее боль и успокоить. Он мучился оттого, что расспрашивает Эллен, но, черт возьми, он же должен знать, насколько сильно ранил ее разговор с Тарентоном, предпринятый по его совету.

Эллен позволяла ему целовать себя и кончиками пальцев водила по его обнаженной груди. У Джоша перехватило дыхание, когда она ногтем задела за сосок, и его руки сами собой заскользили по ее гибкой спине.

– Меня выгнали, – наконец сказала она. – Он был вне себя, и это неудивительно.

Эллен немного отодвинулась и обхватила ладонями лицо Джоша.

– Ты не виноват. И не ругай себя.

– Я просто преступник. Ты ведь знаешь, что я поступаю так, как хочу, – прошептал он ей на ухо и прижал ее покрепче.

Джош чувствовал, как она дрожит.

– Ты всегда это утверждал, – ответила Эллен глухо и хрипло.

– Тогда ты понимаешь, что, делая тебе предложение, я говорил об этом серьезно. Я богатый человек, Эллен, и хочу разделить с тобой свое благополучие. Я хочу познакомить тебя с людьми, которые будут носить тебя на руках и добиваться того, чтобы ты оказала им честь, работая у них. Они предложат то, чего Тарентон не хочет, да и не может тебе дать. Эллен, ты выйдешь за меня замуж? – с трудом произнес Джош, при этом ни на секунду не отпуская ее из своих объятий.

Он нежно держал Эллен за затылок, не давая ей поднять голову и заглянуть ему в глаза. Если она увидит его взгляд, то все поймет. Она сразу догадается, как отчаянно он хочет услышать от нее «да». И она ответит ему согласием не ради себя, а ради него. А он не хотел, чтобы она стала его женой лишь по этой причине.

У Эллен бешено колотилось сердце. Ей казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Она закрыла глаза и попыталась дышать медленно, чтобы успокоиться. Джош предложил ей себя словно подарок, завернутый в серебряную бумагу и перевязанный блестящей ленточкой. Ей страстно хотелось протянуть руку и схватить эту столь желанную награду. Пальцы у нее тряслись, и она сжала их в кулаки, пытаясь этим жестом запретить себе взять то, что ей не принадлежит.

Значит, он во всем винит себя. Он не понимает, что она плачет не из-за рухнувшей карьеры, а из-за потери мужчины.

Усилием воли она заставила себя отрицательно покачать головой. Он вполне обеспечен и может позволить себе содержать жену. Он представит ее влиятельным бизнесменам, и она не опозорит его, и женой ему она будет хорошей. Так почему бы не согласиться на его предложение? Да потому, что она станет жалеть об этом всю свою жизнь. И он тоже. Нельзя безумно любить мужчину и знать, что он делает ей предложение о браке лишь из жалости. Нельзя хотеть его всеми фибрами души, сознавая, что это будет подавлять человека, который избегает сильных привязанностей. Один эгоистичный поступок принесет ей больше горя, чем все хью тарентоны на свете.

Она слишком любила Джоша, чтобы позволить ему поступить так, как он хочет.

– Джош, я... не могу, – наконец выдавила из себя Эллен. – У нас ничего не получится. – Она ласково провела ладонью по его небритой щеке и тихо добавила: – Я и забыла, что ты обычно поздно встаешь утром.

Он тряхнул головой: сейчас ее заботливость была ни к чему. Он хотел было что-то сказать. Наверняка не согласится с ее отказом на его щедрое предложение, подумала Эллен и протянула руку, чтобы не дать ему говорить. В это время кто-то так сильно забарабанил в дверь, что едва не выбил ее.

– Эллен, вы здесь? – раздался голос Хью Тарентона.

Эллен прижалась к Джошу. Он встал между нею и дверью, и она увидела, как он разъярен. Резким движением Джош открыл дверь. Эллен вспомнила слова Элис о том, как в детстве Джош старался оберечь мачеху, и волна благодарности захлестнула ее. Она была рада, что судьба послала ей этого человека, но... она больше не позволит ему сражаться вместо нее.

Эллен пролезла у него под рукой и очутилась лицом к лицу со своим бывшим шефом. За спиной она ощущала присутствие Джоша, и этого было достаточно, хотя он и не прикасался к ней. Высоко подняв голову, Эллен пристально смотрела сверху вниз на Хью Тарентона.

– Я теперь свободна, мистер Тарентон, – высокомерно произнесла она, – и вы не имеете права распоряжаться моим временем и приказывать мне.

Тарентон хмуро усмехнулся.

– Как будто я вам когда-либо приказывал, – заметил он. – Если уж вам приходило что-нибудь в голову, то вы обводили меня вокруг пальца, нравилось мне это или нет. Вы всегда знали, в каком свете представить ваши чертовы предложения, чтобы я не мог их оспорить, не так ли?

Эллен скрестила руки на груди и чуть-чуть подалась назад лишь для того, чтобы почувствовать у себя за спиной Джоша.

– Не всегда, – ответила она.

– Ну, один раз вам не удалось, – ворчливо сказал Тарентон, – но и в этом случае... – он замолчал и прищурился, – в конце концов вы меня убедили, – признался он с видом человека, которому предстоит прыгнуть в ледяную воду. – Признаю, что допустил ошибку, – пробурчал он. – Мне не следовало неволить вас и заставлять жить по своему образцу.

Эллен от удивления отпрянула от него и тут же ощутила руки Джоша, поддерживающие ее.

– Я хочу... – У Хью Тарентона вдруг дрогнул голос. Он прокашлялся и более мягко продолжил: – Черт возьми, Эллен Роудз, вы прекрасно знаете, что вы – лучший работник компании «Игрушки Тарентона» в масштабе всей страны. Я прошу вас вернуться и занять это проклятое место в Финиксе.

Эллен показалось даже, что она услышала «пожалуйста» в конце его нерешительной речи, но это было бы слишком для Тарентона. Он наверняка уже и так сожалел о том, что унизился перед ней.

Ей следовало бы подпрыгнуть от радости и тут же согласиться, но она чувствовала только легкое удовлетворение. Конечно, ей очень хотелось проявить упрямство и сказать «нет», сказать, что его предложение ее больше не интересует, но... ведь в компании оставались Нисса и другие люди, которым тоже нужна свобода действий. Если она примет предложение Тарентона, то ей будет легче помогать и им. Переехав в Финикс, она сможет более успешно улаживать дела и принимать решения.

– Я дам вам ответ утром, – наконец ответила Эллен Тарентону, твердо зная, что примет его предложение. И он это тоже знал – в этом она была уверена.

Тарентон едва заметно кивнул в знак согласия и повернулся к двери.

– И я хочу, чтобы вы письменно подтвердили мое повышение, – добавила она.

Тарентон остановился и через плечо посмотрел на нее.

– И не потому, что не доверяю вам, но... – Эллен развела руками.

Тот засмеялся своим каркающим смехом, к которому она привыкла.

– Вы меня хорошо изучили, – согласился он. – Договор будет в письменной форме. Я это сделаю завтра же утром, – сурово произнес он.

Эллен подождала, пока он уйдет, и только после того, как за Тарентоном захлопнулась дверь, повернулась к Джошу. Она коснулась ладонями его рук и улыбнулась ему.

– Поздравляю, – сказал он, обворожительно улыбнувшись в ответ, и, наклонившись, нежно коснулся губами ее губ ничего не значащим поцелуем.

– Джош, я... – Эллен не знала, что сказать. Ведь перед приходом мистера Тарентона этот потрясающий мужчина, владыка ее сердца, предложил ей выйти за него замуж. Щедрое и бескорыстное предложение.

Джош постучал пальцем ей по носу.

– Эй, не вздумай сказать, что наша помолвка снова расторгнута.

Эллен пристально взглянула на него, затем, прикрыв глаза, заставила себя улыбнуться.

– Мы никогда не были помолвлены, – поправила его она, стараясь говорить легко и шаловливо.

– Да, это так, – признал он. Эллен казалось, что его грудной, тихий голос звучит откуда-то издалека.

– Полагаю, что мы просто для этого не предназначены, – продолжила игру Эллен, намереваясь довести ее до конца.

– Ни в коем случае. – Он подыгрывал ей.

– Куда ты теперь поедешь? – спросила она. – Вернешься в Италию, в Рим? – Ей удалось произнести это спокойно.

– Ненадолго, только чтобы закончить кое-какие дела. Но мои планы несколько изменились, так как общение с очаровательной и великодушной женщиной помогло мне понять, что я не могу вечно блаженствовать и делать вид, что у меня все в порядке, раз доходы от бизнеса продолжают поступать. Уверен, что эта великодушная дама согласится с тем, что человеку с юридическим образованием, к тому же имеющему у себя под началом множество подчиненных, следует найти время для расширения своего кругозора и больше заниматься собственными фирмами, особенно в сфере морального климата в коллективе, – с улыбкой заявил Джош, глядя Эллен в глаза. – Представляешь меня штурмующим скучные бастионы бухгалтерских книг, в которые я годами не заглядывал? Требующим равенства для всех?

Он выглядел неуверенным, явно чувствуя себя неловко. Она никогда его таким не видела. Взяв его за руку и сознавая, что эта рука никогда больше ее не коснется, она сказала:

– Очень даже представляю. Спасибо тебе, Джош, за то, что ты такой герой. – И она поднесла его руку к губам.

– Не говори этого, – отрывисто произнес он. – И не называй меня героем.

Но он – герой, был им и останется таким для нее навсегда.

Эллен с трудом проглотила комок в горле, сдерживая слезы, сознавая, что надо поскорее уйти.

– Думаю, настало время попрощаться, – выговорила она.

– Снова попрощаться, – поправил ее он.

Она молча стояла, из-за слез не видя, куда идти. Джош обнял ее, и она поняла, что сейчас он ее поцелует, но на этот раз никто этого не увидит. Его поцелуй был медленным и крепким – прощальный поцелуй. Она нашла в себе силы повернуться к двери и убежать.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Никогда не выдавался такой длинный день, подумала Эллен. А приближающаяся ночь обещала стать бесконечной и тоскливой. Эллен встала с постели и в одной ночной рубашке вышла на балкон.

Небо заволокли облака, и луны не было видно, но она и без света знала, где находится гостиница Джоша. Ей казалось, что она ощущает его присутствие. Если бы он уже находился в самолете, то она это непременно почувствовала бы.

– Джош, – шепотом позвала Эллен, словно он был рядом, а не готовился к перелету через океан.

Наверное, с ней это происходило потому, что его лицо стояло перед ее мысленным взором. За те последние секунды, что они провели вместе, глядя друг на друга, ей показалось, что в его глазах промелькнула... искорка любви. Но скорее всего, ей это просто хотелось увидеть, а на самом деле ничего подобного не было.

Эллен вздохнула и провела по перилам рукой ладонью вверх, как бы притягивая к себе Джоша. Пока он еще недалеко, но его мысли наверняка уже заняты другими делами. Она думала об этом весь день, и еще о том, как он изменил ее жизнь.

Порыв ветра разметал ей волосы, а ночной воздух был прохладен. Всю свою жизнь Эллен боялась даже мечтать о том, что другие называли полным счастьем. Она избегала брака и боялась любви, потому что видела, какое горе это могло причинить, видела крах надежд у тех, кто любит, какими они становятся потерянными и беспомощными.

Но Джош пришел ей на помощь и поверил в нее, в ее возможности и заставил ее поверить в себя, осознать, что она не просто дочь Делии Роудз и сестра Линн Барон, а личность с собственными достоинствами и недостатками. Она – Эллен и не отвечает за ошибки членов своей семьи.

Джош заставил ее высунуться из своего уютного гнездышка и захотеть достать до облака. Но для этого необходимо вскарабкаться на вершину горы. Счастье нельзя познать, просто простирая к нему руки, – нужно приложить усилия.

И все-таки она позволила ему уйти от нее, не взяв того, что он так охотно предложил.

Эллен крепче ухватилась за перила и нагнулась вниз. Она вглядывалась в городские огни – где-то там спит Джош... без нее. Налетел порыв ветра, и она покачнулась, но не от ветра, а от собственных переживаний.

– Ох, Эллен, – сказала она, глубоко вздохнув, – не было в его глазах любви. Ты ошиблась.

А если не ошиблась? Что, если Джошу она не безразлична? И даже если безразлична, то почему она упустила возможность сказать ему, что он ей не безразличен?

Время уплывало, а ей всего лишь надо было честно признаться Джошу, что творится у нее в душе.

Но зачем это делать? Эллен обхватила себя руками и задрала голову к небу, к луне, едва выглядывавшей из-за туч. Да затем, что когда наступит рассвет и он уедет, то будет знать, что где-то есть человек, кроме Элис, для которого его счастье – превыше всего. Она должна сказать ему об этом, хотя плохо представляет, каким образом выдавит из себя слова. Несмотря на то что она может столкнуться лишь с его жалостью к ней, ей следует рискнуть.

Эллен улыбнулась, подумав о Джоше и его страсти к приключениям. На сердце у нее стало тепло – она любила его и за это тоже, ведь он принес в ее жизнь шутки, оживление и научил не бояться рисковать. Разве он не подзадоривал ее пройти по проволоке высоко над землей? Тогда на карту была поставлена ее карьера. Теперь же – ее сердце. Но она все равно рискнет. Эллен вернулась в комнату, взяла в руки телефон и стала набирать номер, отбросив все сомнения и опасения.

Джош сидел на краю кровати, обмотав простыню вокруг бедер. Он пытался убедить себя, что единственное спасение от мыслей об Эллен, преследовавших его целый день, – это сон. Тут тишину нарушил негромкий телефонный звонок. Он не поднял трубку, так как хотел разговаривать лишь с одним человеком, а тот больше не присутствовал в его жизни. Эллен чуть было не споткнулась, убегая от него, когда он в последний раз ее поцеловал. Маловероятно, что она станет звонить ему и напрашиваться на повторное прощание.

Телефон продребезжал в четвертый раз, и Джош выругался. Он откинулся на изголовье кровати и подумал, что если не услышит в трубке голоса Эллен, то от разочарования станет крушить стены, поэтому лучше не отвечать на звонок. Он уставился в потолок, где отражался неяркий свет от гостиничной вывески.

Наверное, это звонит Элис или его секретарша, интересуясь, во сколько он вылетает. Черт, а может, это отец или Хью Тарентон, который хочет досадить ему, высказав все, что он думает о дураках, которые не умеют отличать хорошее от плохого. Но это не так. Джош сжал кулак и тяжело вздохнул, так как отличить хорошее от плохого он умел. А телефон тем временем продолжал звонить. Необходимость ощутить рядом Эллен заполнила Джоша целиком, словно его накрыла огромная темная волна, лишив способности видеть и соображать. Он был готов пройти через любые испытания, сделать что угодно, лишь бы добраться до нее, помочь ей... да просто издали взглянуть на нее.

Но звонила явно не она, и если он возьмет трубку и убедится в этом, то просто умрет – душевная боль задушит его, и он не сможет произнести ни слова.

Телефон настойчиво звонил: тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый звонок.

Джош не выдержал, схватил трубку и хотел было бросить ее на рычаг.

– Джош?

Тихий голос звучал очень далеко. Рука Джоша застыла в воздухе, затем он прижал трубку к уху.

– Эллен? Господи, Эллен, – с трудом смог вымолвить он. – Что случилось, дорогая?

Он едва слышал ее голос, вернее, шепот, а молчание, за ним последовавшее, было долгим. Джош протянул руку к брюкам и рубашке, собираясь тут же мчаться ей на помощь, если нужно.

– Я... Джош, не беспокойся. Прости, если испугала тебя. Все в порядке. Я... просто мне необходимо поговорить с тобой и кое-что объяснить. Ты не мог бы прийти? Или... может быть, лучше я приду к тебе?

Джош провел рукой по лицу, пытаясь успокоиться. И то, и другое предложения были для него манной небесной. Но это ему наверняка ничего не сулит. Ей, видно, неловко теперь, когда все так неожиданно кончилось, и она хочет объясниться. А может быть, она боится, что он вдруг появится на пороге ее дома, и потому хочет попросить его этого не делать.

Он заверит ее, что так не поступит. Он сможет удержаться, тем более что их будет разделять расстояние в несколько тысяч километров. Он очень надеется, что это в его силах, будь он трижды проклят. Но если он пойдет к ней сейчас... нет, он не совершит подобной глупости, так как не уверен, что сможет скрыть огонь любви и страсти, который сжигает его. Нет, он не пойдет к ней в таком состоянии.

– Через десять минут я буду у тебя, – сказал он и бросил трубку.

Полминуты Джош сидел с закрытыми глазами, пытаясь успокоиться и молясь, чтобы ему удалось еще раз настолько правдиво сыграть свою роль, дабы Эллен не испытывала потом вины. Влюбленным был только он, и так сильно, что задыхался от любви, а ей не следует об этом даже догадываться. Эллен Роудз не может нести ответственность за его душевную боль и за то, что не любит его, – ее сердце ей не подвластно.

По пути к Эллен Джош повторял эти слова как заклинание. Вот уж воистину эта женщина сведет его с ума, если он не поторопится уехать из города. Он уже не станет прежним Джошем, да и не хочет им быть.

Эта мысль пронзила его в то мгновение, когда Эллен открывала дверь.

Она стояла в длинной белой ночной рубашке, пристально смотрела на него и... сияла улыбкой. А ему безумно захотелось того, что скрывалось под рубашкой. Джош засунул руки в карманы, чтобы удержаться и не погрузить их в ее длинные распущенные волосы. Без всякого поощрения с ее стороны он был готов взять ее на руки и раскрыть ей свою душу.

Джош так глубоко засунул руки в задние карманы брюк, что почувствовал, как затрещали швы. Господи, да он готов изорвать тысячу пар штанов, лишь бы уйти отсюда, не испугав Эллен снова.

– Привет, – тихо произнес он. А она продолжала смотреть на него, как на чудо. – Я... тебе нужен Эллен? Вот я здесь. – И, не удержавшись, вытащил из кармана одну руку и провел ладонью по ее лицу.

Она чуть-чуть наклонилась к нему. Или это ему показалось, потому что так хотелось?

– Мне нужно было увидеть тебя еще раз, – глухо сказала она.

При других обстоятельствах подобные слова могли обещать блаженство. Джош едва не застонал и опустил руку.

– Мне не следовало приходить, Эллен... когда ты такая...

Она застыла с широко раскрытыми глазами, в которых он заметил... неуверенность. Он сказал лишнее, даже если это правда!

– Ты и не хотел приходить, – ответила она, отодвинувшись от него. – Джош, мне нужно знать: чего ты на самом деле хочешь?

Чего он хочет? Да того, чего не может получить.

– Ничего, – отрезал он. – Это ты чего-то хочешь. Ты ведь позвонила мне.

Он надеялся, что она позвала его не по той причине, которая родилась в его бестолковой голове. С тех пор как он появился в ее жизни, Эллен считала, что должна отблагодарить его, так как обязана ему. Она, конечно, знала, что он хочет ее. А теперь стоит перед ним почти обнаженная и спрашивает, чего он хочет! Да, он хочет ее, силы небесные, но ни за что на свете не позволит себе овладеть ею, принимая этот дар как плату.

На лице Эллен появилось замкнутое выражение, и она стала неловко переминаться с ноги на ногу. Ей казалось, что она выставляет напоказ свое тело под свободной ночной рубашкой. Что же он мог подумать, если она встречает его в таком виде? Все было очень просто, когда она кинулась звонить ему. Она думала броситься Джошу в объятия и излить свою душу.

Но он был начеку. Ведь он сам сказал, что не хотел приходить.

Неожиданно все изменилось, и Эллен показалось, что ее намерения ошибочны, а вовсе не правильны, как она считала раньше. Она надеялась, он поймет, что ей взамен ничего не надо, но, вероятно, ошиблась, и ее признания в любви, наверное, смутят Джоша и лягут на него ненужным бременем.

Но Эллен должна все-таки попытаться объяснить. Она вскинула голову и смело посмотрела ему прямо в глаза. Приблизившись, она дотронулась до его губ пальцами, словно удерживая еще не высказанные им слова.

Она почувствовала, как он весь напрягся, но руки не убрала. Сделав еще шаг вперед, она почти коснулась его грудью. Эллен стояла теперь так близко от Джоша, что ей пришлось откинуть назад голову, чтобы видеть его лицо.

– Последние две недели, Джош, ты был моим сказочным крестным отцом, рыцарем в сверкающих доспехах. Ты пришел, хоть я и не просила тебя об этом, и предложил свою помощь, не требуя платы взамен. Мы уже говорили об этом, – прошептала она, гладя пальцами его по щеке. – А теперь ты уезжаешь, и может быть – навсегда, – с трудом добавила Эллен, так как в горле у нее пересохло: она старалась не думать, как долго будет длиться это «навсегда». Она не сможет сказать все, что собиралась, если поддастся острой боли от подобных мыслей. – Я не могу отпустить тебя, не отдав того немногого, что имею. – Эллен поднялась на носки и прижалась губами к его небритой щеке.

Она почувствовала, как у Джоша перехватило дыхание. Он закрыл глаза и сжал скулы. Положив ладони ей на руки, он отстранил ее.

– Эллен, пожалуйста. Я уже говорил, что мне ничего от тебя не нужно.

Его слова ранили, хотя она и понимала, что он делает это непреднамеренно. Она закрыла глаза, затем заставила себя их открыть, поднять голову и встретиться с ним взглядом. Она была почти уверена, что он говорит неправду.

– Джош, – снова зашептала она, подавшись к нему, несмотря на то что он отстранился. – Ты веришь в то, чему научил меня? Ты ведь считаешь, что лучше всего говорить правду? Почему же ты сам этого не делаешь?

Но такие рассуждения несправедливы по отношению к Джошу. Собственные чувства ей известны, и она готова предложить ему свою любовь, ничего не прося взамен. Но Джош с детства не привык получать то, что ему больше всего хотелось и было необходимо. Можно ли ожидать, чтобы он последовал собственному совету и потребовал чего-нибудь для себя?

Эллен ждала, что он ответит. Она готова была произнести «я тебя люблю», но на этот раз именно Джош должен хоть что-нибудь попросить у нее. Только бы он решился.

Они очень долго молча стояли и слушали, как в полной тишине тикают часы.

Наверное, она ошиблась и не так его поняла и тем самым поставила в неловкое положение. От разочарования Эллен даже пошатнулась. Она сжала ладони в кулаки и отодвинулась от Джоша. Не глядя на него, она попыталась совладать с собой.

– Прости меня, – сказала она. – Я думала, что смогу...

С губ Джоша сорвался стон.

– Не надо, Эллен. – Он отвернулся и отошел от нее подальше. – Не ругай себя за то, что тебе не удалось заплатить мне этот проклятый долг, который ты сама придумала. И не вздумай всю жизнь считать меня благородным рыцарем, которому ничего ни от кого не надо. Тебе лучше, чем кому-либо, известно, что я не святой. И ты, к сожалению, права. Я не живу по тем правилам, следовать которым призывал тебя. На самом деле мне кое-что нужно, но ни за что на свете я не попрошу об этом, так как причиню тебе боль.

Эллен бросило в дрожь, а от слез у нее защипало в глазах. Она смотрела на его широкую неподвижную спину.

– Попроси, – с трудом вымолвила она.

Джош повернулся. Его челюсти, твердые как гранит, были плотно сжаты.

– Нет, – ответил он.

Но Эллен зашла уже слишком далеко. Она прошлепала босыми ногами по ковру к тому месту, где спиной к стене стоял Джош. Ей хотелось улыбнуться, так как ее чувственный, любящий пофлиртовать защитник оказался теперь ее пленником. Деваться ему было некуда.

– Так почему же ты не попросишь меня хоть о чем-то? – тихо спросила она.

Было слышно, как Джош с трудом сглотнул. Он откинул голову назад и уперся затылком в стену, но Эллен было ясно, что ее настойчивый вопрос дошел до него. Он посмотрел на нее сверху вниз, и его глаза опасно засверкали – он снова стал прежним Джошем, шутливо призывающим ее полюбить его против воли.

– Да потому, милая дама, что, если я скажу тебе, чего мне на самом деле хочется, ты дашь мне это. То же самое неправильно тобой понятое чувство справедливости, которое ты распространяешь на всех вокруг, заставит тебя дать мне то, чего я хочу, даже если это не в твоих интересах.

Джош подался вперед, своим взглядом побуждая ее отрицать сказанное им.

– По-твоему, я сама не знаю, чего хочу?

– Я говорю о том, что ты поставишь мои интересы выше своих.

Выходит, он полагает, что она отдастся ему из чувства благодарности? Исключительно по доброте душевной, без любви?

– Ты не очень-то высокого мнения обо мне, – сказала Эллен и вызывающе уперлась руками в бока. Жаль, что на ней не доспехи, подумала она.

Джош застонал.

– Я о тебе самого высокого мнения, но...

– Но ты думаешь, что я так рада тебе угодить, что принесу себя в жертву, если сделаю так, как ты хочешь? Ты плохо меня знаешь, Джош Готорн. – Эллен скрестила руки на груди. – Разве я не вошла в кабинет Хью Тарентона? Разве не управлялась со всем сама, пока ты не появился? Я знаю, чего хочу, и добиваюсь этого, Джош. Понял?

Эллен застыла с тяжестью на сердце. Она, нахмурившись, ждала, что скажет ее любимый.

Джош внимательно смотрел на нее, и наконец на его губах появилась ласковая улыбка.

– Кажется, понял, – сказал он. – Я всегда знал, что ты – грозная. Конечно, ты самостоятельно принимаешь решения и любишь правду.

От его последних слов она замерла. Правда? А в чем она заключается? В том, что у них был приятный эпизод в жизни, а теперь все кончено и он никогда не вернется?

Эллен молчала, зная, что он сейчас скажет ей правду и ей придется это выслушать.

– Я очень хочу кое-чего от тебя, Эллен. Если бы я смог попросить об этом, ты очутилась бы в моих объятиях и я прижимал бы тебя к сердцу.

Эллен охватила невыразимая радость. Она сделала несколько шагов, которые разделяли их, обхватила Джоша за талию и подняла к нему лицо, чтобы он поцеловал ее.

Но Джош не поцеловал Эллен, хотя его губы почти касались ее губ. Он лишь крепко прижал ее к себе. Эллен смутилась. Она с замиранием сердца ждала, что же он сделает. Ей хотелось поторопить его – ведь ночь коротка.

– Мне не следует говорить тебе, Эллен, чего я хочу. Но я скажу. Слушай внимательно. Больше всего на свете мне хочется извлечь тебя из этой прелестной рубашки, ощутить руками твою наготу и отнести тебя в постель. И этого мне мало, любовь моя. Я дрожу от желания овладеть тобой, но хочу, чтобы ты принадлежала мне полностью, чтобы у нас была полноценная семья.

Джош опустил голову. Крепко обняв Эллен, он потерся лицом об ее щеку, и потянулся губами к ее рту.

– Я всегда любил тебя, Эллен, и не хочу больше никаких игр. На этот раз ты нужна мне до конца моих дней.

Глаза Эллен наполнились слезами.

– На меньшее я бы не согласилась, Джош. Боюсь, что одной жизни вместе нам будет мало. – Она крепче прижалась к нему и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его.