Текст книги "Возлюбленная телохранителя (ЛП)"

Автор книги: Миранда Бриджес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Кейд целует мои волосы, висок и щеку.

– Пожалуйста, скажи мне, что с тобой все в порядке. Я мог бы убить ее прямо здесь и прямо сейчас.

– Нам нужна информация от Хаксли, – говорю я. – Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно что-нибудь для моей головы.

В ответ Кейд поднимает меня на руки.

– Не обращайте на меня внимания, – говорит Морган. – Я просто пойду и признаюсь Зейдену, что я делала именно то, что он мне запретил, и буду молиться, чтобы я сама не оказалась в лазарете.

Я улыбаюсь ей.

– Я уверена, что он простит тебя после пары шлепков за твое непослушание, – говорю я, игнорируя раздраженный вздох Кейда.

Морган поджимает губы.

– Если подумать, это может быть не так уж плохо. – Ее улыбка дрогнула, и беспокойство, затуманившее ее глаза, скрутило мой желудок. – Мне нужно найти Зейдена и рассказать ему о Химене. Боже, я надеюсь, что с ней все в порядке.

– Так и будет, – говорю я, молясь, чтобы я оказалась права.

Кейд направляется в лазарет, когда Морган начинает идти, должно быть, в направлении Зейдена, и тишина, которая опускается на нас, такая странная после только что произошедшего шквала насилия. Но я благодарна за это, потому что не знаю, что ему сказать. Я нахожусь в состоянии войны с самой собой из-за всего. Все это время мне удавалось держать Кейда на расстоянии из-за его невесты.

Но она больше не проблема…

– Что там произошло? – глубокий баритон Кейда прерывает мои мысли, привлекая мое внимание к нему. – Как вы узнали о голограмме и личности Хаксли?

Я тянусь за прядью волос и быстро опускаю руку. У меня нет абсолютно никаких причин нервничать из-за того, что только что произошло. То, что я сделала, было благородно и не нуждается в оправдании. Моя уверенность в себе проистекает из моего праведного поступка, и я с трудом узнаю себя. Но я горжусь собой, и это приятное чувство.

– Морган и я шпионили за Шевали в ее каюте, когда она отдавала устройство Хаксли, – говорю я, глядя на его лицо, чтобы оценить его реакцию. – Они являются частью восстания пуристов.

Кейд не произносит ни слова, но я замечаю, как он стискивает зубы. Мышца на его челюсти дергается, и мне приходится подавлять желание прикоснуться к ней.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что знаю о его расторгнутой помолвке, но мы добираемся до лазарета. Как только Кости видит нас, он бросается к нам, нахмурив брови.

– Отдай ее мне, – говорит врач. – Мне нужно осмотреть ее.

– Я думаю, нет, – выдавливает Кейд.

Кости моргает на него один раз, а затем два. Это довольно удивленное выражение, исходящее от него.

– Положи ее вон туда. – Он указывает на незанятый стол для осмотра в дальнем углу комнаты. – Дай мне взять свои заметки.

– Заметки? – спрашивает Кейд. Затем он смотрит на меня сверху вниз, когда я напрягаюсь в его объятиях. – Какие заметки?

– Я скоро объясню. – Кости снова указывает на стол, эффективно прерывая расспросы Кейда, за что я благодарна.

Для Кости будет лучше сказать ему, что мои шансы на беременность невелики, чем для меня сделать это. Хотя теперь, когда Шевали ушла, я задаюсь вопросом, важны ли дети вообще для Кейда.

Он опускает меня на стол, кладет руки по обе стороны от моих бедер, пристально глядя в лицо.

– Какие заметки? Ты больна?

– Не в том смысле, в каком ты думаешь. – Я отвожу взгляд. – Некоторые из моих… показателей низкие.

Кейд берет мой подбородок большим и указательным пальцами, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Какие показатели? – Он на мгновение закрывает глаза, а когда они открываются, они самые черные, какие я когда-либо видела. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не умираешь, – хрипит он.

– Она не умирает, – говорит Кости, поднимая свой сканер в моем направлении. – За то время, что она здесь, уровень ее фертильности значительно снизился. И я думаю, что знаю почему.

– Слава звездам, – выдыхает Кейд. Он отступает назад после того, как Кости бросает на него взгляд. – Что ты обнаружил? Скажи мне.

– Спаривающиеся самцы, – бормочет Кости. – Всегда так чертовски нетерпеливы.

У меня вырывается фырканье, и я закрываю рот рукой. Кости заговорщически подмигивает мне, и я чуть не падаю со стола, заставляя Кейда снова зависнуть. Кто этот шутник и что Кости сделал с серьезным доктором?

– Ты тусовался с Морган в последнее время? – спрашиваю я.

Он вздыхает, и это самый красноречивый ответ на свете.

– Поскольку она беременна будущим лидером нашей расы, я наблюдаю за ней чаще, чем за другими людьми. Излишне говорить, что ее использование языка иногда влияло на мое собственное.

Я прикусываю губу, чтобы снова не рассмеяться.

– Я понимаю.

– Ее результаты? – подсказывает Кейд.

Кости снова вздыхает, дольше и громче, а затем бросает на него многозначительный взгляд, прежде чем повернуться ко мне.

– С твоей головой все будет в порядке, но я дам тебе что-нибудь от боли, если хочешь. Что касается твоего уровня фертильности, я думаю, что это может быть связано с фруктами виллы, которые ты довольно часто ешь на завтрак. Это единственная последовательная часть твоего рациона, которая выделяется. Я собирал информацию от других пациентов, как нынешних, так и прошлых, и сравнения поразительны.

– Пурпурный фрукт? Ты что, издеваешься надо мной? – я спрашиваю.

– Генетически измененный фрукт, – говорит Кости, его рот сжимается. – Я еще не подтвердил свои выводы, но у меня есть подозрения. – Он кладет руку мне на плечо, заставляя Кейда нахмуриться. – Тебе не нужно беспокоиться. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить или, возможно, восстановить твою фертильность в будущем. Дай мне минутку, я принесу тебе обезболивающее.

Я опускаю взгляд в пол в ту минуту, когда Кости уходит, не желая позволять Кейду видеть противоречивые эмоции, которые наверняка можно найти в моих глазах. Дети всегда были для меня притянутой за уши мечтой, но я всегда знала, что пока в моей жизни был мой отец, вопрос о детях даже не ставился. Но Кейд изменил это… Но затем я столкнулась с другим препятствием, в форме Шеваль, не говоря уже о моей собственной неуверенности, с которой я начала справляться только на сеансах с Лией. Теперь, когда мой отец умер, а Шеваль больше не играет никакой роли, могу ли я позволить себе снова мечтать о детях?

Я смотрю на Кейда, наблюдая, как чернильная тьма кружится в его взгляде, доказательство того, что он заботится обо мне. Иметь с ним ребенка было бы прекрасно, когда придет время.

Если он их захочет…

– Что у тебя на уме? – спрашивает он, легонько постукивает меня по виску. – Твои эмоции так быстро мелькают, что я не могу в них разобраться.

– Я знаю о тебе и Шевали. Я все слышала.

– Я понимаю. – Он смотрит глубоко в мои глаза, когда говорит: – Итак, теперь ты знаешь, что я сделал все, что было в моих силах, чтобы мы были вместе?

– Да.

– И?

Я протягиваю руку и провожу кончиками пальцев по его уху, где раньше был манжет, заставляя заостренный кончик подергиваться.

– Я боюсь.

– Почему? Ведь нет ничего…

Он замолкает при появлении Кости, за что я благодарна. Мне и так неловко признаваться, что я не хочу быть эмоционально уязвимой, не говоря уже о том, чтобы предстать перед третьей стороной.

– Не мог бы ты отойти на минутку, Кейд? – спрашивает Кости. Его тон больше напоминает приказ, чем просьбу, и глаза Кейда вспыхивают. – Мне нужно поговорить с Элеонорой наедине.

Взгляд Кейда на мгновение задерживается на мне, прежде чем он пересекает комнату и встает у двери. Выражение его осуждения ясно, но Кости игнорирует его.

– Я хочу извиниться, если напрасно испугал тебя по поводу фертильности, – говорит он. Я сижу безмолвно, пока он продолжает. – С открытием гнусного плана я не был так внимателен, как следовало бы.

– Все в порядке. Я все равно не хотела быть беременной.

Брови Кости приподнимаются почти до линии волос.

– Ты не хотела?

Я улыбаюсь ему, чтобы смягчить свои слова.

– Я не могу себе представить, что какая-либо женщина, против воли, захотела бы забеременеть. Я знаю, что вначале этого не хотела, но теперь… – я украдкой бросаю взгляд на Кейда, наслаждаясь его видом. – Теперь я думаю, что это может быть то, что я хочу испытать.

И все потому, что я влюбилась…

Я не знаю, когда это произошло, но поняла это, как только Кейд снял манжету с уха и заявил, что хочет быть со мной, несмотря на то, чего это ему будет стоить. Он всегда защищал мое тело, но я наконец-то чувствую себя в достаточной безопасности, чтобы доверить ему и свое сердце.

– Поэтому, пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах, чтобы помочь сохранить мою способность рожать детей, – говорю я. – Надеюсь, что Кейд когда-нибудь тоже захочет.

Кости берет мою руку в свою, и клянусь, что слышу рычание Кейда с другого конца комнаты.

– Элеонора, я сделаю все, что в моих силах, чтобы у тебя было много детей. После того, кого ты вынашиваешь сейчас.

– Но ты сказал… – я быстро моргаю, когда перед моими глазами появляются пятна, и мое зрение становится нечетким. Снова. Может быть, Хаксли ударила меня сильнее, чем я первоначально думала.

– Даже наша передовая технология допускает ложноотрицательный результат на столь ранней стадии зачатия, – говорит Кости, и его взгляд становится обеспокоенным. – После твоего сегодняшнего осмотра я могу со всей уверенностью сказать, что ты определенно беременна.

– Хорошо, – шепчу я.

А потом мой мир погружается во тьму, и я падаю в обморок.

Глава 14

Рев Кейда заставляет меня очнуться.

– Брэкстон, что ты с ней сделал?!

– Я сообщил ей кое-какие новости, – говорит доктор Кости со вздохом. – Это не должно было вызвать такую реакцию, но я начинаю понимать, что это обычное явление среди человеческих женщин.

– Что ты ей сказал? – Кейд прижимает меня к своей груди, и его гневный голос пронизывает меня насквозь. – Если ты ее чем-то огорчил, я…

– Ты сделаешь то, что делали все остальные спаренные мужчины, – перебивает доктор Кости. – Сначала будешь угрожать мне, а потом извиняться за свое ошибочное поведение. Позволь мне избавить тебя от необходимости повторять, чтобы заткнуть тебе рот. Элеонора в полном порядке. – Он вытягивает руку, когда Кейд пытается сказать что-то еще. – Лучшее, что ты можешь сделать, – это уложить ее поудобнее и позволить отдохнуть. Я уже дал ей лекарство, так что можешь забрать ее с собой.

– Спасибо, – цедит сквозь зубы Кейд.

Брэкстон хмыкает, и мне приходится постараться, чтобы не выдать эмоций, но я все же бросаю быстрый взгляд из-под ресниц. Я просто не готова встретиться лицом к лицу с Кейдом, зная, что ношу его ребенка. Мое сердце трепещет от осознания этого факта, и всю дорогу от клиники до его жилища мое сердце пытается успокоиться.

Кейд укладывает меня на кровать, и я жду, что он присоединится ко мне, но вместо этого идет к двери и открывает ее.

– Входи, Бракс, – произносит Кейд на новарском.

Шаги венолита практически бесшумны, когда он пересекает комнату и по команде Кейда прыгает на кровать, ничуть не мешая мне, несмотря на свои размеры. Как маленький щенок, Бракс крутится на месте, а затем укладывается, свернувшись калачиком рядом со мной и занимая большую часть кровати. Это восхитительно.

– Охраняй ее, – приказывает Кейд. – Никого к ней не подпускай.

Бракс тихонько заскулил, так не похоже на его обычный смертоносный рык.

– Хороший мальчик.

А потом Кейд уходит, оставляя меня одну. Я поглаживаю шерсть Бракса, до тех пор пока организм не расслабляется и сон не приходит ко мне. Прежде чем покориться требованиям своего тела, я обнимаю волка и зарываюсь лицом в его мягкий мех. Низкий рокот довольства венолита погружает меня в забытье.

Меня разбудило ощущение, что кто-то поглаживает мое лицо. Я открываю глаза и вижу, что Кейд сидит на кровати, уставившись на что-то неопределенное. Бракса больше нет, и я на мгновение задумываюсь, как долго спала.

Нечто, будь то интуиция или сомнения, не дает мне прервать ход мыслей Кейда. Вместо этого я лежу и наслаждаюсь его видом. Косички над ушами, свидетельствующие о его принадлежности к дому Каймар, исчезли, оставляя его волосы свободными, прикрывающими щеки. Его голубые глаза кажутся бирюзовыми драгоценными камнями в полумраке комнаты, такие красивые и в то же время такие неестественные для меня. Я провожу взглядом по его обнаженному торсу, не спеша прослеживая каждое сухожилие мышц и каждый гладкий участок кожи, заканчивающийся у пояса его черных брюк.

Глубокий восхищенный вздох заставляет объект моего внимания обернуться и посмотреть на меня.

– Я тебя потревожил?

Кейд сдвигает брови, и я сажусь, чтобы разгладить их, но вдруг изменяю свое решение. Все между нами изменилось, и мне трудно понять, как себя вести. Я все еще его племенная кобыла? Или я просто его пара? Кем именно он меня видит?

Наверное, более важен вопрос: как я хочу, чтобы он меня воспринимал?

Покачиваю головой.

– Я отлично выспалась. Ты в порядке?

Он берет мою руку и целует тыльную сторону.

– Перемены произошли, как только ты и другие землянки пришли в наш мир, но несмотря на то, что я ни о чем не жалею, это вызвало целую цепь событий. Одни хорошие, другие изменили жизнь, а последние – привели к катастрофе. Город должен быть восстановлен, а мертвые похоронены. А Зейден тем временем пытается поддерживать порядок и мир в разрозненной стране, – он глубоко и долго вздыхает. – Это полный и абсолютный хаос, но не только снаружи. Моя собственная жизнь разрушена.

Я отдергиваю ладонь из его руки, когда нерешительность нарастает в моей груди.

– Понимаю. Могу ли я чем-нибудь помочь?

– Ты предстанешь перед советом сегодня, чтобы дать показания относительно того, что услышала вчера. Они хотели поговорить с тобой немедленно, но Брэкстон помог мне убедить их, что ты пока нездорова.

Я сглатываю при мысли о том, что мне придется выступать перед советом. По словам Морган, они не самые дружелюбные люди, и я не могу забыть, что родственник Кейда один из них.

– Я не хочу, чтобы это разбирательство огорчало тебя понапрасну, но ничего не могу сделать, – продолжает он.

– Все будет хорошо, – лгу я, надеясь, что невзначай сказала правду, сама того не зная.

– Да, все будет хорошо. – Кейд напряженно смотрит вперед, сузив взгляд. – Я освобождаю тебя от обязанностей производительницы.

– Хорошо.

Это дурацкое гребаное слово я всегда использую, когда не знаю, что еще сказать. Оцепенение наваливается на меня, пока перевариваю эту информацию. Мой язык во рту словно свинец, и я не в состоянии пошевелить им, чтобы задать необходимые вопросы, проносящиеся в моей голове.

Должна ли радоваться тому, что свободна, или расстроиться из-за того, что он меня отвергает?

– Ты неоднократно говорила мне, что не хочешь моего внимания, – произносит он, не глядя на меня. – Я думал, что смогу переубедить тебя, если не буду сдаваться, но понял, что это ничто по сравнению с тем, что я чувствую к тебе. И даже если бы ты призналась, что испытываешь ко мне чувства, ты бы делала это из обязательств или из-за ограниченного выбора.

Он подходит к стене и упирается в нее ладонями, свесив голову. Его волосы образуют прекрасный занавес, скрывающий смятение на его лице. Напряженные мышцы его спины и его скованность заставляют мое собственное тело напрячься от беспокойства.

Я сползаю с кровати, но замираю на месте, когда он продолжает:

– Я говорил тебе, что не верю в абсолюты, но так же, как ты изменила мое мнение о людях, ты изменила и мои взгляды на этот вопрос. Я говорил, что никогда не отпущу тебя, но сейчас это делаю, потому что единственный абсолют, который твердо усвоил – это то, что я всегда буду любить тебя, Элеонора. А любовь никогда не бывает эгоистичной.

– Кейд…

– Ты свободна, – повторяет он. – Я знаю, кем ты являешься, женщиной, которую однажды, надеюсь, увидишь, но ты должна открыть ее для себя сама. И наконец понял, что ты не сможешь этого сделать, пока я есть в твоей жизни. Пожалуйста, уходи, пока я не передумал.

Я стою посреди комнаты в полном и абсолютном шоке. Кейд, несмотря на свою привязанность ко мне, любит меня настолько, что дает мне возможность выбора – чего у меня никогда не было раньше. Помимо его любви, это самый большой подарок, который я когда-либо получала. Давая мне его, он позволяет мне выбрать женщину, которой я хочу быть. Но он не понимает, что я хочу быть женщиной рядом с ним. Матерью для его детей.

И хранительницей его сердца.

Издав короткий всхлип, я подбегаю и обнимаю его, прижимаясь щекой к его спине.

– Кейд.

Я выдыхаю его имя, впитывая каждую букву в глубины своей души. Чистота его любви победила тьму во мне, позволив мне любить без страха. И я действительно люблю его, так сильно, что мне почти больно.

Его тело напрягается, и дыхание останавливается в тот момент, когда мое тело соприкасается с его.

– Просто уходи, – шепчет он, и его шепот полон муки.

Я качаю головой, так как не получается подобрать слова. Знаю, что чувствует мое сердце, но единственный способ донести это до Кейда – это мое тело. Поэтому я провожу губами по его коже в простой ласке.

Он вздрагивает, и его голос срывается на шепот.

– Уходи сейчас же, Элеонора. Я предупреждал тебя, что способен вынести лишь немногое.

Я снова целую его, позволяя губам задержаться, и провожу языком по его гладкой коже. Он резко поворачивается, и я не успеваю среагировать, как оказываюсь прижатой к стене твердым телом Кейда. Мгновенно приникаю к нему, и мое дыхание учащается от его взгляда с угольным блеском, в котором сверкают ярость и голод.

– Я же сказал тебе уйти, – рычит он.

– Я знаю.

– Ты проверяешь границы моего самоконтроля.

Вскидываю подбородок.

– Знаю.

Мои слова – это приглушенный шепот, и Кейд похищает их, когда прижимается своими губами к моим и пьет из меня. Он рычит во все горло, когда я пытаюсь прикоснуться к нему, и обездвиживает меня, держа мои запястья одной рукой.

Он накрывает мои губы своими, целует не переставая, но я не могу насытиться. И отвечаю на его поцелуй всем, что у меня есть, ничего не сдерживая. Наша страсть нарастает до безумия, и вскоре я уже хнычу от жажды. Любимый отстраняется, но лишь для того, чтобы посмотреть мне в глаза, а его свободная рука опускается между нашими телами. Он ласкает мое лоно, и я сжимаю бедра, желая притянуть его ближе.

– Ты не выполнила моих указаний, когда я велел тебе уйти, – рычит Кейд мне в лицо. – Я не несу ответственности за свои действия.

Он проводит зубами по моей шее, а после языком, его губы оставляют дорожку восхитительных ощущений на моей коже.

– Твои губы, – задыхаюсь я. – Это восхитительно.

Он скользит рукой по подолу моей юбки и стягивает ее вниз. Мои трусики спускаются следом, давая доступ к моему лону. Раздвинув мои ноги, Кейд облизывает указательный палец, прежде чем ввести его в меня. Ощущение покалывания заставляет мое тело дрожать от мелких спазмов, сжимая его палец. Он вынимает его и втягивает в рот, застонав от вкуса во рту.

И тут он трахает меня своим пальцем, вскоре добавляя второй. Как фейерверк, мое тело взрывается, когда внутри меня вспыхивает экстаз. Чувства проносятся сквозь меня, пронизывая все тело, по мере того как нарастает оргазм. Я прижимаюсь к стене, не в силах что-либо сделать, пока рука Кейда держит мою в плену. Я хочу вцепиться в его пальцы и поцеловать его, но не могу сделать ничего из этого. Я стону от удовольствия и разочарования, надеясь, что он прекратит эту изысканную пытку.

– Не стоит больше кончать, – говорит Кейд, вынимая из меня пальцы. – Урок должен быть получен, наказание – исполнено.

Мое дыхание учащается, пока у меня почти не заканчивается кислород. Да! Это то, чего я хочу, то, чего жажду. С пульсирующей от возбуждения кожей я не свожу с него глаз, пока Кейд сосет мою грудь через одежду. Я выпячиваю грудь вперед и нарываюсь на шлепок по своим половым губам. Неожиданное жжение сбивает дыхание и одновременно воспламеняет меня.

– Все удовольствие ты получишь от меня, а не от себя, – рычит он в мой сосок.

– Гораздо лучше, когда это делаешь ты.

Он мгновение смотрит на меня. Но потом ухмыляется, заставляя мое лоно сжиматься, а бедра подрагивать. Если бы только он опустил свой сексуальный рот чуть ниже…

– Ты трогала себя? – На мой кивок он продолжает: – Должен признаться, я не удивлен. Ты – страстное и пылкое создание. Скажи мне, Элеонора, ты думала обо мне? – Он лижет мой сосок и ласкает его губами. – Это я прикасался к тебе? – Проведя пальцем по моему клитору, он щелкает по нему, заставляя меня втянуть воздух. – Ответь мне, – требует он.

– Да, я думала о тебе. Каждый раз.

– Ты часто это делала?

Я лишь киваю.

– Когда-нибудь ты покажешь мне, что именно ты делала, но не сейчас, – Кейд качает головой, и серебряные пряди его волос мягко раскачиваются. – Сейчас ты в моей власти.

Кейд отпускает мои руки и становится на колени, ускоряя мой и без того учащенный пульс. Проводит языком по внутренней поверхности моих бедер и бросает на меня взгляд, приковывая мое внимание к себе

– Прижми ладони к стене и не двигайся, – говорит он. Когда я выполняю его приказ, поощряет меня словами: – Хорошая девочка.

Я закрываю глаза и откидываю голову назад, когда Кейд исследует меня языком, проводя им по моим половым губам и клитору, пока мне не начинает казаться, что могу умереть. Не думая, глажу его по волосам, пробираясь пальцами сквозь шелковистые пряди и пытаясь его направить. Но он отбрасывает мою руку и кусает меня за бедро. Моя грудь вздымается от резкого вдоха, и я застываю, когда его пальцы нащупывают вход позади.

– Закинь ногу мне на плечо, – приказывает Кейд.

Подчиняясь ему, задаюсь вопросом, избавлюсь ли когда-нибудь от румянца на лице. Однако мое смущение исчезает, когда Кейд одновременно сосет клитор и слегка прощупывает задний вход. Новизна происходящего быстро забывается, когда оргазм нарастает, и, несмотря на его приказ, я чуть подаюсь бедрами вперед, усиливая давление на клитор. Я так отчаянно нуждаюсь в этом. Но тут Кейд прикусывает клитор, а его палец проникает в меня сзади. Мои легкие судорожно сжимаются, вынуждая поперхнуться.

– Не двигайся. Расслабься, намори.

Я глубоко вздыхаю, и сразу после этого Кейд вводит язык в мое лоно. Я испускаю слабый стон, задерживая дыхание. Все во мне кипит и жаждет его члена. Но Кейд не дает мне то, что нужно. Вместо этого он целует лоно, как будто у него есть все время в мире, постоянно вытаскивая язык или палец, когда я уже близка к тому, чтобы кончить.

– Кейд, – шепчу я. – Пожалуйста.

Он поднимается с колен и поворачивает меня лицом к стене, занося мои руки над головой.

– Ты не кончишь, пока я не разрешу, – произносит он, прижимаясь к моей шее. Его теплое дыхание заставляет меня дрожать, и я киваю в знак согласия. – Прижмись щекой к стене.

Я ждала неистового толчка его прекрасного члена, но Кейд удивляет меня, поглаживая головкой по моей попке и по половым губам. Это искушение заставляет меня прикусить губу, чтобы не наброситься на него.

– Ты хочешь меня? – спрашивает он.

– Да, черт возьми, хочу, – простонала я ему. – Я усвоила урок.

– Посмотрим.

Кейд погружает член в меня, и я сжимаюсь, закрывая глаза от удивительной наполненности. Я жажду, чтобы он трахнул меня, но от одного его прикосновения мне хочется плакать после непрерывных поцелуев. Полностью войдя в меня, он бормочет проклятья под нос, и я улыбаюсь про себя. Может, я и получила урок, но и Кейд тоже. Наше влечение друг к другу невозможно усмирить даже ради наказания.

Наконец, спустя целую вечность, Кейд начинает двигаться. Это легкие толчки, которые заставляют меня прикусить язык от разочарования, но в конце концов он набирает скорость. И тогда Кейд впивается в меня с такой силой, что я забываю об уроках, о наказании, обо всем на свете. Я кричу, мои ногти царапают стену, а он доставляет мне удовольствие снова и снова с каждым движением своих бедер.

– Ты хочешь кончить? – спрашивает он, задыхаясь.

– Боже, да!

– Сделай это. Сейчас.

Я резко выдыхаю, когда оргазм обрушивается на меня, и толчки Кейда становятся почти неистовыми. Его крик триумфа сливается с моим, и вместе мы возносимся туда, куда могут проникнуть только любовники. Он роняет голову между моих лопаток, его дыхание приятно ласкает мою гладкую кожу.

– Может быть, теперь ты уйдешь, – хрипит он.

– Никогда.

– Зачем ты так со мной поступаешь?

Мой приглушенный голос – только шепот, но он твердый, уверенный.

– Потому что я люблю тебя.

– Скажи это еще раз, – просит он дрожащим голосом. – Я с трудом могу в это поверить.

– Я люблю тебя, Кейд. Пожалуйста, не заставляй меня уходить.

Кейд притягивает меня в свои объятия и опускается на пол. Долгое время он держит меня на коленях, поглаживая волосы и лицо, как будто боится потерять меня. Я не говорю ни слова, блаженно наслаждаясь его близостью.

– Кейд?

– Да? – бормочет он, прижавшись к моей макушке.

– Спасибо, что не отказался от меня.

– Не нужно благодарить меня за то, что я потакаю своим эгоистичным желаниям.

Я закусываю губу, чтобы не улыбнуться в ответ на его кислый тон.

– Ну, немного эгоизма не помешает.

Кейд бросает на меня взгляд, его губы подергиваются от сдерживаемого смеха.

– Ты определенно быстро учишься.

– Да, это так. – Я обхватываю его шею и прижимаюсь губами к его губам. – Позволь мне показать тебе насколько.

Глава 15

– Я выгляжу толстой в этом? – Морган указывает на свой живот, и мы с Кейдом прижимаемся друг к другу губами. – Клянусь, я выросла за ночь, как долбаный арбуз, – говорит она. – Я выгляжу на пятом месяце беременности, а ведь прошел всего месяц или около того, черт возьми.

– Ты прекрасно выглядишь, – говорю я. – Нет ничего более прекрасного, чем мать, ожидающая ребенка, который является продуктом любви.

– Ну, черт возьми, – говорит Морган, похлопывая своими затуманенными глазами. – Спасибо, девочка.

Я улыбаюсь ей, и она улыбается в ответ.

– Итак, Кейд, ты хочешь детей? – спрашивает Морган. – Я имею в виду, что остальные из нас залетают, как чудо, с одного удара, так что Элеонора должна быть следующей.

– Морган, – вздыхаю я.

– Элеонора, – поет королева с усмешкой. – Нет, серьезно, – говорит она, – я хочу знать.

Пока мы идем в зал суда, я должна сосредоточиться, чтобы идти ровно, готовясь к тому, что скажет Кейд. У меня нет никаких сомнений в том, что он любит меня. Однако любовь не всегда приравнивается к детям. И хотя я знаю, что Кейд не сумасшедший, как мой отец, я также не хочу, чтобы он пренебрежительно относился к нашим детям.

– Я никогда не думал, что дети будут возможны, моя королева, – говорит он. – Но теперь, когда я нашел Элеонору, я хочу все, что когда-либо было для меня только мечтой. И это включает в себя детей.

– Я так и подозревала, – говорит Морган. Затем она переводит взгляд на меня. – А как насчет тебя?

– Детям нужны любящие и заботливые родители. Если бы я могла создать такую среду, то я бы с удовольствием ее создала.

– Думаю, ты учишься у своих родителей, что делать, а чего не делать, – говорит Морган. – Хорошо это или плохо, но они все равно чему-то нас научили. Как бы то ни было, мы не можем сделать хуже.

– Согласна, – говорю я с кивком. – Я определенно знаю, чего следует избегать.

– Элеонора когда-нибудь станет отличной матерью, – говорит Кейд, привлекая наше внимание. – Вы можете почувствовать это по тому, как она относится к людям и заботится о них. Мне бы очень повезло, если бы она родила моего ребенка.

О, Кейд. Есть кое-что, что тебе нужно знать…

Я улыбаюсь ему, когда Морган вздыхает и прижимает руку к сердцу.

– Хорошо, – говорит она, останавливаясь прямо перед дверями зала суда. – Больше никаких нежностей, и позволь мне говорить, хорошо? Я уже имела дело с этими придурками раньше, и это не так просто, но, к счастью, мы не под судом. Давайте просто дадим наши официальные заявления и уберемся оттуда к чертовой матери.

Мои ноги дрожат, когда мы входим внутрь, и хотя я не сделала ничего плохого, я чувствую себя так, как будто меня вот-вот обвинят и признают виновной. Члены совета уже заняли отведенные им места за скамьей подсудимых, в центре которой сидит Зейден. Каждый дом представлен, начиная с родственника Кейда, выделенного синим цветом для дома Каймар. Взгляд мужчины скользит по мне, когда я вхожу рядом с Кейдом, но я изо всех сил стараюсь не обращать на них внимания.

– Поскольку это не официальное слушание, нет необходимости проходить через традиционные вступительные заявления, – говорит Зейден, его голос звенит в почти пустой комнате. – Мы вызвали Морган, королеву дравийцев, и Элеонору, женщину, состоящую в браке с Кейдом, чтобы они пришли и дали свои устные показания относительно акта государственной измены. Пожалуйста, начинайте.

Морган поднимается на большую трибуну, и я могу втиснуться рядом с ней. Я так рада, что именно она хочет вести все разговоры.

– Уважаемый совет, – начинает Морган. – Я знаю, что ваше время лучше потратить на удовлетворение потребностей людей теперь, когда нынешняя угроза ялат устранена, но то, что я и Элеонора подслушали между Хаксли, домом Манкой, и Шеваль, домом Тари, нельзя игнорировать.

Она делает глубокий вдох, а затем пускается в подробности разговора, очень подробно рассказывая о созданном оружии, бесплодии, таинственном канцлере, отключенном силовом поле во время битвы и голограмме.

Я кладу руку на живот, когда она говорит о бесплодии, которое скоро будет обнаружено среди людей, и так благодарна, что я не одна из них. Тем не менее, я надеюсь, что Кости или кто-то еще найдет способ исправить ущерб, который, возможно, уже был нанесен.

– А что насчет Химены? – спрашивает Тиноз, глава дома Манкой. Он скрещивает руки на груди, сминая свои зеленые рукава. – Она сыграла какую-то роль в их плане? Является ли она частью этой так называемой мятежной группы, которая называет себя пуристами?

– С твоей сестрой все в порядке, и ты бы знал, если бы тебе было не наплевать, – говорит Морган. – Я подробно расспросила ее после того, как охранники задержали Хаксли и Шеваль, и она не замешана. У Химены твердое алиби.

– Это ты так говоришь, человек, – говорит Тиноз.

– Твоя королева это знает, – огрызается Морган.

– Я не признаю тебя таковой, пока ты должным образом не выйдешь замуж за вождя и не пройдешь дравийские ритуалы, – говорит Тиноз. – Ты и тебе подобные и так нарушили достаточно традиций.

Зейден встает во весь рост, ловя взгляд другого мужчины.

– Ты, – говорит он, указывая пальцем на Тиноз, – проявишь к ней должное уважение, независимо от того, как ты относишься к моему семейному положению.

Тиноз склоняет голову, но его глаза сужаются в щелочки, направленные в сторону Морган.

Она ухмыляется ему, а затем смотрит на Зейдена.

– Что теперь будет с Хаксли и Шеваль?

Женщина из дома Фаэля прочищает горло.