Текст книги "Землянка для властных Галактианцев (СИ)"

Автор книги: Мира Влади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

26

Шаттл действительно оказался развалюхой и дрожал во время полёта, будто вот-вот рассыплется на винтики. Его ржавый корпус гудел, как раненый зверь, и я вцепилась в поручень, чувствуя, как холод металла впивается в ладони. Двигатели ревели, старые и упрямые, вынося нас сквозь чёрное полотно космоса, где звёзды сияли, точно осколки льда, равнодушные к моему горячему дыханию.

В тесной кабине пахло перегретой проводкой и машинным маслом. Я стояла у коммуникатора, сердце колотилось, как барабан войны. Я не могла сидеть. Не могла молчать. Они были там, в гуще боя, и я чувствовала их – Тарека и Кайлана – каждым нервом, каждой клеткой, их жар всё ещё жил на моей коже, как отголоски наших ночей.

Мирра сидела у штурвала, её худые пальцы сжимали рычаги, и она бросила на меня взгляд, холодный, как вакуум за иллюминатором.

– Мы почти на орбите станции, – сказала она, голос сухой, как пыль Аркатона. – Но если они не захотят тебя там видеть, я не полезу в ту мясорубку.

Я не ответила. Мои пальцы сами нашли кнопку коммуникатора, и я включила его, не спрашивая разрешения. Сквозь треск эфира ворвались звуки – крики, гул бластеров, рёв дронов, и мой желудок сжался, как будто кто-то вонзил в него нож. Они сражались. Прямо сейчас.

Я нажала кнопку передачи, голос вырвался, дрожащий, но твёрдый:

– Тарек! Кайлан! Это Лина. Вы слышите меня? Я уже близко!

Статический треск ответил сначала, а потом голос Тарека прорезал эфир, низкий, яростный, как рык зверя, заглушаемый взрывом где-то рядом:

– Проклятье звёзд, Лина! Какого чёртового астероида ты не на Земле? Мы по шею в дерьме галактических выродков, тебе нельзя соваться сюда, поняла меня?

Я задохнулась, слыша его, чувствуя, как его грубость впивается в меня, но за ней – страх за них, острый, горячий, как раскалённый песок. Моя грудь вздымалась, соски напряглись под влажной тканью, и я представила его – массивного, в пыли и крови, янтарные глаза горят, пока он размахивает ножом, его тело движется, как буря.

– Это не тебе решать, Тарек. Я иду вам на помощь.

Кайлан вмешался, его голос был мягче, но резким, как лазерный луч, и я услышала щелчки его устройства сквозь шум:

– Лина, во имя чёрных дыр, какую еще помощь⁈ Мы тут с дронами разбираемся, а ты лезешь в эфир, как комета в атмосферу!

Их слова жгли меня, но не так, как их касания. Я сжала коммуникатор, костяшки побелели, и крикнула, голос дрожал от гнева и тоски:

– Перестаньте орать на меня! Я не какая-то там пустотная девка, чтобы вы меня так обзывали! Говорите со мной поуважительнее! Мой шаттл уже приближается к орбите.

Мирра кашлянула, её брови поползли вверх, но я не смотрела на неё. Мои щёки пылали, сердце сгорало от переживаний – я слышала их дыхание, тяжёлое, рваное, их стоны от напряжения боя, и это будило во мне воспоминания: Тарек, сжимающий мои бёдра, его член твёрдый, горячий, входящий в меня с яростью, Кайлан сзади, его пальцы на моём клиторе, дразнящие, пока я кричала под ними. Я хотела их. Хотела быть с ними. И боялась, что они не вернутся.

Тарек рыкнул, его голос стал громче, перекрывая треск выстрелов:

– Разверни этот звёздный хлам, Лина! Или кто там за рулевого?

– Я, – отрапортовала почти мгновенно Мирра.

А я посмотрела на нее, как на предательницу. ну не могла смолчать?

– Мирра, мать твою за орбиту, поверни шаттл обратно, или я сам выжгу твои двигатели к чёртовой туманности!

Кайлан добавил, его тон был властным, но с хрипотцой, что посылала мурашки по моей спине:

– Мирра, это приказ! Лина, возвращайся на Землю, или, клянусь сверхновой, мы притащим тебя обратно и привяжем к койке!

Я стиснула зубы, чувствуя, как их слова – грубые, резкие – вгрызаются в меня, но их образы в моей голове только разжигали огонь. Я представила, как они тащат меня, их руки сжимают мои запястья, их тела прижимаются ко мне, горячие, потные, и моя киска сжалась от этой мысли, мокрая, жаждущая. Но я не уступлю. Не теперь.

– Нет! – крикнула я, голос сорвался, полный ярости и страсти. – Я не развернусь! Вы не можете приказывать мне, как какой-то подчиненной! Я здесь, и я останусь с вами, хотите вы этого или нет!

Мирра бросила на меня взгляд, её губы сжались, но она промолчала, продолжая держать курс. Тарек выругался снова, его голос стал хриплым от напряжения:

– Чтоб тебя разорвало чёрной дырой, Лина! Мы тут шеей своей рискуем ради тебя, а ты…

Его слова оборвались. Взрыв заглушил эфир. Потом голос Кайлана, резкий, полный паники:

– Тарек, справа! Дроны, мать их за…

Сигнал прервался. Треск сменился тишиной, острой, как нож, и я замерла, коммуникатор выпал из рук, ударился о пол с глухим стуком. Моя грудь сжалась, дыхание застряло в горле, и я посмотрела на Мирру, её лицо побледнело, пальцы замерли на рычагах.

– Что это было? – выдохнула я, голос дрожал, как ржавый шаттл подо мной. – Они живы? Мирра, скажи, что они живы!

Она не ответила, её взгляд метнулся к панели, где огни мигали, как звёзды перед угасанием. Я упала на колени, подхватила коммуникатор, прижала его к груди, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Их голоса – грубые, яростные, такие живые – всё ещё звучали во мне, и я не могла вынести мысли, что они замолкли. Моя кожа горела там, где они касались меня когда-то, и я знала – я не развернусь. Не теперь, когда их судьба висела в пустоте, как обломки в космосе.

Тишина в эфире резала слух, как осколки стекла. Я подобрала коммуникатор и прижала его к груди, словно могла выжать из него их голоса – грубые, живые, полные той силы, что заставляла моё тело дрожать. Мирра сидела неподвижно, её пальцы застыли над панелью, а огни мигали красным, точно кровь, что могла сейчас течь по их рукам.

Я не хотела думать об этом. Не могла. Но образы вспыхивали в голове – Тарек, падающий под ударом дрона, его янтарные глаза гаснут, Кайлан, чьи пальцы, такие ловкие на моей коже, сжимают разбитое устройство. Моя грудь вздымалась, пот стекал между грудей, и я чувствовала, как жар их тел – тот, что я знала так близко – ускользает от меня в этой пустоте.

– Мирра, – прохрипела я, голос срывался, как ржавые болты шаттла, – сделай что-нибудь! Включи связь снова! Они не могли… они не…

Она повернула голову, её взгляд был острым, как лезвие, но в нём мелькнула тень тревоги, которую она тут же скрыла за сухостью.

– Эфир мёртв, Лина, – отрезала она. – Либо дроны заглушили сигнал, либо… – она замолчала, её губы сжались в тонкую линию, и я поняла, что она не хочет договаривать.

– Нет, – выдохнула я, вставая с колен, ноги дрожали, но я заставила себя выпрямиться. – Они живы. Я знаю. Я чувствую их.

Мирра фыркнула, её пальцы вернулись к рычагам, и шаттл качнулся, будто соглашаясь с её скептицизмом.

– Чувствуешь? – переспросила она, голос холодный, как космический вакуум. – Это не поможет, если станция разнесёт их в пыль. Мы летим вслепую, и если ты не хочешь развернуться, то хотя бы заткнись и дай мне работать.

Я сжала кулаки, ногти впились в ладони, и гнев вспыхнул во мне, горячий, как их дыхание на моей шее в те ночи, когда они брали меня, не спрашивая. Но сейчас я не могла позволить этому гневу захлестнуть меня – не тогда, когда их судьба висела на волоске.

Я шагнула к ней, голос стал твёрже, хоть и дрожал от страха:

– Тогда лети быстрее, Мирра. Если они там, я должна их найти. И если ты попробуешь развернуть этот шаттл, клянусь, я сама вышвырну тебя в шлюз.

Она бросила на меня взгляд, полный раздражения, но уголок её рта дрогнул, словно она почти уважала мою упрямство. Шаттл снова задрожал, двигатели взвыли, и я отвернулась, прижимая коммуникатор к уху, будто могла уловить хоть слабый отголосок их голосов. Ничего. Только тишина. Но я не сдамся. Не теперь.

Мои мысли метались, как метеоры в астероидном поле. Я вспоминала их – Тарека, чьи руки сжимали меня с такой силой, что оставляли синяки, его член, твёрдый, горячий, входящий в меня, пока я кричала от ярости и наслаждения. Кайлана, чьи пальцы скользили по моей спине, дразнящие, точные, его шепот у моего уха, что я их свет в этих пустошах. Моя киска сжалась от этих воспоминаний, мокрая, жаждущая, и я ненавидела себя за это – за то, что даже сейчас, когда они могли быть ранены или хуже, моё тело хотело их так сильно, что я задыхалась. Но это желание было моей силой. Оно гнало меня вперёд, к ним.

Внезапно шаттл качнуло сильнее, и я вцепилась в поручень, чтобы не упасть. Мирра выругалась, её голос прорезал гул двигателей:

– Датчики засекли обломки! Мы входим в зону боя, Лина. Если хочешь молиться своим звёздам, сейчас самое время.

Я посмотрела в иллюминатор. Чёрное полотно космоса разорвали вспышки – далёкие, но яркие, как молнии в пустоте. Станция Корпорации маячила впереди, её силуэт был искажён дымом и огнём, а вокруг неё кружили дроны, точно стая хищников над добычей. Мой желудок сжался сильнее, но я заставила себя дышать, чувствуя, как пот стекает по шее, смешиваясь с запахом машинного масла в кабине.

– Они там, – прошептала я, больше для себя, чем для Мирры. – Они живы. Должны быть.

Мирра не ответила, её пальцы забегали по панели, и шаттл накренился, уходя от траектории обломков. Я снова подняла коммуникатор, нажала кнопку, голос вырвался, хриплый, полный отчаяния и страсти:

– Тарек! Кайлан! Ответьте мне! Я здесь, я не уйду! Слышите?

Тишина. Мёртвая, как космос за бортом. Я стукнула кулаком по панели, металл загудел под ударом, и слёзы всё-таки прорвались, горячие, жгучие, стекая по щекам. Их образы стояли перед глазами – Тарек, его грубая сила, его рык, когда он кончал, прижимая меня к себе, Кайлан, его стальные глаза, его член, скользящий в моей влаге, пока я выгибалась под ним. Я не могла потерять их. Не теперь, когда их жар всё ещё жил во мне, как огонь, что не гаснет даже в пустоте.

И тут коммуникатор затрещал. Слабый, едва слышный сигнал пробился сквозь помехи, и я замерла, затаив дыхание. Голос Кайлана, рваный, полный боли, но живой:

– Лина… чёрт… улетайте отсюда… мы…

Связь снова оборвалась, но этого хватило.

Мои ноги подкосились, я рухнула на пол, прижимая коммуникатор к губам, и прошептала, голос дрожал от облегчения и страха:

– Вы живы. Вы живы…

Мирра бросила на меня взгляд, её лицо смягчилось на миг, но она тут же отвернулась, сосредоточившись на управлении.

– Похоже, твои чувства не обманули тебя, – сказала она, голос стал резче. – Но если дроны нас заметят, нам конец. Что дальше, Лина?

Я поднялась, вытерла слёзы тыльной стороной ладони и посмотрела в иллюминатор, где станция пылала, как далёкий маяк. Моя грудь вздымалась, тело горело от их близости, пусть и только в эфире, и я знала – я найду их. Живых.

И когда я это сделаю, они заплатят за каждый их приказ, за каждый их грубый окрик. Я найду их, и мы снова станем единым целым – в бою, в страсти, в этом чёртовом космосе.

– Лети к станции, – сказала я, голос стал твёрдым, как сталь. – Мы их вытащим.

27

Шаттл влетел в ангар второго уровня станции, как раненая птица, цепляясь крыльями за рваные края шлюза. Металл завизжал, корпус задрожал, и я прильнула к иллюминатору, вглядываясь в дым и огонь впереди.

Станция Корпорации пылала – её рёбра торчали, как кости мёртвого зверя, окружённые роем дронов, что изрыгали лазеры, точно стаи хищных светляков. Моя грудь сжалась, дыхание стало рваным, но я знала – Тарек и Кайлан там, живые, их жар всё ещё горел во мне, как отголоски наших ночей.

Мирра выругалась, её пальцы метались по панели, уводя шаттл от траектории дронов. Гул двигателей стал пронзительным, и кабина качнулась, как моё тело под их руками, когда они брали меня без остатка.

– Мы подлетели слишком близко! – рявкнула она, голос резкий, как треск эфира. – Если нас зацепит, этот хлам развалится к чёртовой туманности!

– Держи курс! – крикнула я, не отрываясь от иллюминатора. Пот стекал по шее, соски напряглись под влажной тканью, и я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.

Она бросила на меня взгляд, полный раздражения, но промолчала, и шаттл накренился, пробираясь сквозь хаос. Я подняла коммуникатор, пальцы дрожали, и нажала кнопку.

– Тарек! Кайлан! Ответьте! Я на подлёте, где вы?

Треск. Потом голос Кайлана, слабый, но острый, пробился сквозь помехи:

– Лина… ангар… второй уровень… дроны… уходите, – его слова прервались кашлем, и я услышала гул бластера, слишком близкий.

– Держитесь! – выдохнула я, голос сорвался от страха и страсти. – Я иду!

Шаттл приземлился с грохотом, и я рванула к люку, не дожидаясь Мирры. Она крикнула что-то про дронов, но я выпрыгнула в ангар, воздух ударил в лицо – горячий, пропитанный металлом и порохом.

Тарек и Кайлан были там – Тарек впереди, массивный, в разорванной рубашке, кровь текла по руке, но он размахивал ножом с яростью зверя, отбивая дронов. Кайлан у терминала, кровь капала с виска, пальцы летали по устройству. Их тела двигались в бою, напряжённые, и я задохнулась, чувствуя, как моя киска сжимается, мокрая, жаждущая их силы, их жара.

– Лина! – рыкнул Тарек, его янтарные глаза пронзили меня, гнев смешался с голодом. – Какого чёрта ты здесь⁈ Я же сказал не высовываться!

Я шагнула к ним, ноги дрожали, но я держалась, их грубость разжигала огонь внизу живота.

– Я пришла за вами! – крикнула я, голос дрожал от адреналина.

Кайлан бросил на меня взгляд, стальные глаза блеснули, и он шепнул, голос хриплый, полный обещаний:

– Ты неисправима… но чёрт, как вовремя.

Я рванулась к ним, но внезапно свет в ангаре мигнул, и из дыма выступили фигуры в чёрной броне – солдаты Корпорации, их бластеры нацелены на нас. Тарек рванулся ко мне, его рука сжала моё плечо, грубая, горячая, но выстрел лазера ударил между нами, и я упала, воздух выбило из груди. Кайлан крикнул моё имя, его пальцы замерли на устройстве, но чьи-то руки – холодные, металлические – схватили меня, потащили назад. Я билась, ногти царапали броню, но ствол прижался к виску, и голос, низкий, знакомый, прорезал шум:

– Спокойнее, земляночка. Ты моя теперь.

Я замерла, повернула голову, и увидела какого-то мужчину. Высокий, худощавый, с тёмными глазами, что горели холодной властью. Его броня была новой, с эмблемой Корпорации на груди, и я поняла – он не просто солдат. Он их глава.

– Ты еще кто такой, чтобы делать такие заявления⁈ – выдохнула я, голос дрожал от недовольства и страха. Я попалась в руки Корпорации. Хуже финала и не придумаешь.

Кайлан побледнел, его руки сжались в кулаки, и он шагнул вперёд, но солдаты направили бластеры на него.

– Отпусти её, Рейнек! – прорычал Кайлан, голос ломался от ярости и боли.

Рейнек? Разве это не тот самый советник, который был близким другом Кайлана при его правлении? Тот самый, что предал его…

Рейнек усмехнулся, его пальцы сжали моё запястье, и он потянул меня к себе, его дыхание коснулось моей шеи, но оно было холодным, чужим – не как у Тарека или Кайлана. Я вздрогнула, но не от желания, а от отвращения.

– Здесь я ставлю условия. Ты сдашь коды, Кайлан, – сказал он, голос гладкий, как лезвие. – Или я сломаю твою игрушку. Она ведь так важна для вас обоих, да?

Тарек рванулся вперёд, его нож сверкнул, но дроны окружили его, и он замер, рыча, как загнанный зверь. Моя грудь вздымалась, страх смешивался с гневом, но я смотрела на Тарека и Кайлана, чувствуя их – их жар, их страсть, их силу. Они же… спасут меня?

Нет! Мне нельзя полагаться только на них. Я пришла сюда сама. Значит и мне отвечать за свои поступки.

– Ты ничего не получишь, жалкий предатель, – прошипела я, голос дрожал, но глаза горели. – Они не сдадутся только потому что ты схватил в плен одну слабую девушку.

Рейнек сжал моё запястье сильнее, его губы скривились в усмешке, и он кивнул солдатам.

– Уведите её. Посмотрим, как долго они продержатся.

Меня потащили к лифту, я кричала, билась, но их хватка была железной. Последнее, что я видела – Тарек, бросающийся на дронов, его массивное тело двигалось с яростью, и Кайлан, чьи пальцы вернулись к устройству, стальные глаза полны решимости.

Двери лифта закрылись, и я оказалась в тесной клетке, Рейнек стоял рядом, его взгляд скользил по мне, но я думала только о них – о Тареке, чьи руки сжимали меня в страсти, о Кайлане, чьи шепот и касания доводили меня до края. Они найдут меня. Я знала.

Лифт остановился, меня бросили в камеру – холодную, с металлическими стенами, где запах машинного масла смешивался с резким ароматом дезинфекции. Рейнек вошёл следом, его тёмные глаза изучали меня, как добычу.

– Кайлан сдаст коды, – сказал он, голос спокойный, но с угрозой. – А если нет… я найду способ сломать тебя.

Я выпрямилась, несмотря на дрожь в ногах, и плюнула ему в лицо, чувствуя, как гнев кипит во мне.

– Попробуй, – прошипела я. – Ты совершил огромную ошибку, забрав меня у них. Не завидую я твоей участи.

– Кто еще кому не завидует, землянка, – он вытер щёку, усмехнулся, но в этот момент станция задрожала – глубокий, низкий гул пронёсся по стенам.

Рейнек нахмурился, шагнул к панели, но дверь камеры с грохотом распахнулась. Тарек ворвался внутрь, его нож вонзился в плечо солдата у входа, и он рванулся ко мне. Его янтарные глаза горели, кровь текла по руке, но он схватил Рейна за горло, швырнул его о стену с такой силой, что металл загудел.

– Не трогай её, мразь! – прорычал он, и ударил снова, кулак врезался в челюсть Рейна, вырубая его одним движением.

Кайлан вбежал следом, его устройство мигало зелёным, и он бросился к терминалу в углу камеры.

– Вирус загружен, – выдохнул он, пальцы летали по экрану. – «Петля» активируется, но я могу её перенаправить. Держись, Лина!

Тарек рванул ко мне, его руки сжали мои плечи, горячие, грубые, и он притянул меня к себе, его дыхание обожгло моё лицо. Я ахнула, чувствуя, как его член твёрдый через ткань, прижимается ко мне, и моя киска запульсировала, мокрая, жаждущая. Кайлан шагнул сзади, его пальцы скользнули по моей спине, дразнящие, и он шепнул, голос хриплый, полный страсти:

– Ты наша, Лина. И мы тебя не отдадим.

Станция задрожала сильнее, «Петля» гудела где-то внизу, и я знала – время истекает. Но их тела, их жар, их сила окружали меня, и я была готова сгореть с ними, если придётся.

Рейнек лежал у стены, его тело обмякло, тёмные глаза закатились, а кровь тонкой струйкой текла из уголка рта.

Тарек стоял надо мной, его массивная грудь вздымалась, кровь капала с руки, но его янтарные глаза горели, пронзая меня, как лазеры в пустоте. Моя кожа пылала под его хваткой, и я ахнула, когда Кайлан подошёл сзади, его пальцы скользнули по моей спине, дразнящие, точные, как в те ночи, когда он доводил меня до края одним касанием.

– Я чуть с ума не сошел, когда подумал, что мы можем потерять тебя, – шепнул он, голос хриплый, пропитанный желанием, и его дыхание обожгло мою шею, посылая мурашки вниз, к низу живота.

Станция задрожала сильнее, низкий гул «Петли» прорезал воздух, и стены загудели, будто сама пустота кричала от напряжения. Кайлан отстранился, его пальцы замерли на устройстве, и он бросил взгляд на терминал, стальные глаза сузились.

– «Петля» набирает мощность, – сказал он, голос стал твёрже, но в нём всё ещё дрожала страсть. – Я перенаправлю её на ядро станции. Дайте мне минуту.

Тарек не отпустил меня, его руки скользнули к моей талии, сжали её с такой силой, что я выгнулась к нему, чувствуя, как его член трётся о мой живот, горячий, твёрдый, как сталь пустошей. Его губы нашли моё ухо, и он прорычал, низко, почти зверино:

– Ты чуть не убила нас своим упрямством, Лина. Когда выберемся, я тебя так накажу, что звёзды услышат твои крики.

Его слова ударили в меня, как выстрел, и я задохнулась, представляя, как он рвёт мою одежду, входит в меня с той яростной силой, что я любила. Моя грудь вздымалась, соски напряглись до боли, и я шепнула, голос дрожал от страха и желания:

– Обещай, что выберемся, Тарек. И делай со мной что хочешь.

Кайлан хмыкнул, не отрываясь от терминала, его пальцы летали по экрану, и он бросил через плечо, голос пропитан тёмным обещанием:

– Мы оба сделаем, Лина. Ты не отделаешься одним разом.

Станция качнулась, свет мигнул, и я вцепилась в Тарека, мои ногти впились в его плечи, оставляя алые следы на коже. Он рыкнул, притянул меня ближе, и я почувствовала, как его сердце бьётся под моей ладонью – быстрое, яростное, как ритм наших тел в те ночи. Кайлан ударил по последней кнопке, экран вспыхнул зелёным, и он выдохнул, оборачиваясь к нам:

– Готово. «Петля» ударит по ядру. У нас минуты, чтобы убраться.

Тарек рванул меня к выходу, его рука сжала мою, горячая, липкая от крови, и я побежала за ним, чувствуя, как Кайлан следует сзади, его дыхание обжигает мою шею. Мы выскочили из камеры, коридор дрожал, стены трещали, и где-то вдали раздался взрыв – низкий, глубокий, как стон умирающей земли.

Мирра ждала у шаттла, люк был открыт, её худое лицо побледнело, но она крикнула, голос резкий:

– Быстрее, или нас разнесёт к чёртовой сверхновой!

Мы ввалились внутрь, Тарек толкнул меня на сиденье, его тело накрыло моё, прижимая меня к холодному металлу. Кайлан рухнул рядом, его рука легла на моё бедро, пальцы впились в кожу, и я чуть вскрикнула. Шаттл взлетел, двигатели взвыли, и станция за иллюминатором вспыхнула – «Петля» ударила в ядро, разрывая металл на куски, как бумагу.

Я задыхалась между ними, их пот смешивался с моим, их дыхание – тяжёлое, рваное – сливалось с моим. Тарек сжал моё лицо, его губы нашли мои, грубые, жадные, и он целовал меня с такой силой, что я вся сжалась.

– Но здесь же… – отстраняясь, попыталась остановить его я от того, что могло произойти на глазах Мирры. – Подожди, когда мы доберемся до лагеря.

– О, Лина, мы тебя тоже просили подождать, – прохрипел Кайлан, прижимаясь сзади. – Но ты такая непослушная…

Его пальцы скользнули под ткань, нашли мою грудь, сжали сосок, и я выгнулась, крик утонул в очередном поцелуе Тарека. Моя киска пульсировала, мокрая, горячая, и я хотела их – прямо здесь, в этом шаттле, среди обломков и огня.

– Мы тебя никому не отдадим, – прорычал Тарек, отрываясь от моих губ, его янтарные глаза горели, как звёзды. – И больше никто тебя не тронет.

Кайлан шепнул у моего уха, его голос дрожал от страсти и триумфа:

– Кроме нас.

– Эй, имейте совесть! Я понимаю, что у вас адреналин в крови шарашит, но давайте сначала выберемся из этой задницы, – прокричала Мирра, держась за штурвал.

Мы заговорщически переглянулись. Шаттл качнулся, уходя от взрыва, и я вцепилась в своих мужчин, чувствуя, как их тела держат меня, как их желание сливается с моим.

Станция осталась позади, пылающий обломок в пустоте, а Рейнек – предатель, что думал сломать нас – был побеждён. Но я знала, что впереди нас ждёт не только победа, но и их наказание – то, что я жаждала каждой клеткой своего тела.