Текст книги "На грани замужества (СИ)"

Автор книги: Мира Онежина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

5

Юля надеялась, что Егор за ночь осознает всю чёрствость своего поведения и постарается всё исправить. Будет названивать тысячи раз, принесёт извинения и вымолит прощение. Когда этого не случилось, а Юля проверяла телефон постоянно и не увидела ни одного пропущенного звонка, она решила, что Егор явится к ней лично. Юля вышла из машины и начала оглядываться в поиске знакомой фигуры. Потом себя одёрнула. Ведь вчера определила для себя, что не будет думать о нём. Однако чувство обиды и задетое самолюбие требовали торжества справедливости. Вот если он приползёт к ней на коленях с цветами в зубах, а она его отвергнет, её чувства успокоятся.

И всё же она его выглядывала. И в вестибюле, и у лифта, и у кабинета. Егора нигде не было. Может, он сейчас выбирает для неё цветы?

Стоп! Хватит себя обманывать и искать ему оправдание. А то её самооценка и так ползает у плинтуса и виляет хвостом от мельчайших крох его внимания. Она не будет больше думать о Егоре. Пора поискать других кандидатов занять место в её сердце. Например, сегодня она встречается с Кедровым. Когда-то он был сильно в неё влюблён. Тогда его чувства пугали до полуобморочного состояния, она пасовала перед его напором и силой. Но сейчас она выросла и всё может сложиться по-другому.

Первую половину дня Юля провела в мечтаниях, как пройдёт встреча с Кедровым. Но ближе к обеду Андрей перезвонил и перенёс встречу на завтра. Он извинился и сказал, что для него эта встреча важна не только тем, чтобы отдать документы.

Завтра для Юли даже лучше, чем сегодня. Ведь она успеет привести себя в порядок. Осталось только записаться в салон красоты и отпроситься с работы.

Идти к отцу бесполезно, да и зачем его лишний раз нервировать, гораздо проще договориться с Трифоновым. Он дядечка нудный, но вряд ли ей откажет.

– Евгений Васильевич, – заглянула Юля в кабинет начальника. – Можно к вам?

– Заходи, Юлия. Я как раз собирался тебя вызвать. Надо привести в порядок все договоры за этот год.

– То есть? – Она пришла отпроситься на завтра, а не для того, чтобы получить задание.

– Проверьте, чтобы все оригиналы были и подписи стояли. А то у вас такой бардак.

– Но Евгений Васильевич, – начала Юля и осеклась.

– Вы что-то хотели?

– Нет. Я лучше пойду.

Юля вышла из кабинета в смятении. Трудового пыла не прибавилось, но надо хотя бы начать выполнять задание.

Кроме Юли, в отделе трудились ещё три юриста. Иногда, наблюдая за коллегами из-за монитора компьютера, Юля приходила к выводу, что не так уж сильно они от неё отличаются. Расслабленные позы, неторопливые плавные движения и полное отсутствие в глазах интереса к работе.

Вот взять, например, Лерочку. Маленькая, худенькая, фигурка мальчишеская, спортивная. Если бы не длинные чёрные волосы, то со спины её можно было принять за подростка. Лерочка живая, энергичная и деятельная, но эти качества она совсем не использует в работе. Вот если надо организовать внерабочее мероприятие, корпоратив, выезд на природу или даже банальную командировку, тут Лерочка – просто незаменимый сотрудник. Она развивает такую кипучую деятельность, что никто не сомневается: результат будет самым лучшим. Но в рутинных юридических вопросах она слаба и будет копаться с любой бумажкой так долго, что лучше поручить сразу это кому-то другому.

Тамара Ильинична – самая старшая в отделе. Ей немного за пятьдесят, но выглядит она хорошо. Дама солидная и организованная, всегда на месте, и все документы у неё в порядке. Но не дай бог какая нештатная ситуация, Тамара Ильинична сразу выходит из строя. У неё поднимается давление, начинается аритмия, и в лучшем случае она отпрашивается домой, а в худшем – берёт больничный. Поэтому дела она ведёт незначительные и лишний раз её стараются не волновать. В коллективе её любят и берегут, ведь человек она добрый и отзывчивый.

Костик, молодой лоботряс, у которого на уме только развлечения и женщины. Но он самый продуктивный в их отделе. Главное, его контролировать и направлять, потому что его слабость – это неорганизованность. Всю документацию Костика ведёт Юля. В принципе это её единственная обязанность.

– Юль, а что происходит? – спросила Лерочка, когда Юля уже почти смирилась с необходимостью работать, достала несколько папок из шкафа и разложила у себя на столе.

– Что? – опешила Юля. Ведь обычно их общение ограничивается приветствием и прощанием. За несколько лет совместной работы они не сказали друг другу и десятка фраз. А сейчас Лерочка сама подошла и что-то спрашивает.

– Трифонов словно с цепи сорвался. Загрузил всех работой по самые уши, вон даже тебе досталось. Тамара Ильинична опять за сердце схватилась, Костика куда-то услали.

– Я не знаю, – тихо ответила Юля, и кровь прилила к лицу.

– Не знаешь? – засомневалась Лерочка и посмотрела на неё с таким подозрением, что Юле захотелось хоть что-нибудь придумать, лишь бы не выглядеть сейчас, как хранящий тайну партизан. Ведь на самом деле она ничего не знала, но только ей вряд ли поверят, она же дочка владельца компании.

Когда Лерочка отошла, Юля задумалась. Трифонов действительно какой-то напряжённый в последнее время, но он просто душка по сравнению с отцом. Вот кто действительно с цепи сорвался, так это Потапов Игорь Владимирович.

Но Лера на этом не успокоилась. Её натура требовала движения, а движение создавала информация. Узнать хоть что-то у Юли не получилось. Лера направилась к Тамаре Ильиничне.

– Работать заставляют больше, а зарплату задерживают, – сказала Лера так громко, чтобы слышала Юля.

– Во второй раз нам задерживают денежки, – подхватила Тамара Ильинична и повернулась к Юле. – Юлечка, ты не слышала, может, у компании какие-то сложности?

– Нет, не слышала.

– Игорь Владимирович что-то говорил?

– Нет, не говорил, – начала раздражаться Юля.

Тамара Ильинична поняла её раздражение по-своему и, недовольно поджав губы, отвернулась. Ей и в голову не могло прийти, что Потапов ничего не рассказывает своей единственной дочери.

После разговора с коллегами стало муторно на душе. Она опять посмотрела на папки, разложенные на столе. Только никак не получалось сосредоточиться, нисколечко не хотелось заниматься этими бумажками.

Вот не будет она выполнять задание Трифонова, что тогда? Уволить он её не может. Премии её лишат? Даже смешно. Если она сейчас будет сидеть, не шевелясь, на своём месте, как памятник, и то её не уволят, а по-прежнему будут исправно платить зарплату. Как в таких обстоятельствах найти стимул работать?

Почему раньше она никогда не задумывалась о том, как проходит её жизнь? Не день, два, неделя, месяц, а вот уже много лет.

Разве об этом она мечтала в детстве? Быть всего лишь предметом интерьера. Убогого серого офисного интерьера.

Нет. Определённо нет.

О чём она мечтала, когда была маленькой девочкой и верила в чудеса и Деда Мороза? Юля силилась вспомнить и никак не могла поймать пусть туманную и искажённую детским восприятием хоть одну мечту.

В детстве она очень любила танцевать, и в пять лет её отдали в хореографическую студию. Юля ходила туда до старших классов, подавала надежды, педагоги говорили, что у неё есть способности, но не хватает трудолюбия. Танцы она бросила, нисколько не сожалея.

Ещё Юля всегда хорошо рисовала, в детском саду её работы брали на выставки. Но поступать в художественную школу не стала, лень сидеть за мольбертом, когда подружки гуляют на улице.

Петь она не умела, певицей становиться не собиралась, как и космонавтом, врачом, учителем, поваром…

Юля ни о чём не мечтала, поэтому никем и не стала. Ей ещё повезло, что отец – владелец компании, пристроил её перекладывать одинаковые бумажки из папки в папку. Или, наоборот, не повезло. Будь Игорь Владимирович дворником или инженером, пришлось бы Юле самой пробиваться в жизни.

Она шла по коридору в столовую и как будто видела это всё в первый раз. Офис как офис. Просто это не то место, где она должна проживать свою жизнь. Это не для неё. Офис – для таких, как Кристина, или Лера, или Тамара Ильинична, даже Костик. Но только не для Юли Потаповой.

6

Именно в этот момент она столкнулась с Егором.

– Юль, будем считать, что у тебя вчера были причины от меня сбежать. Оставим этот инцидент в прошлом, – Егор потянул её за угол, подальше от посторонних глаз и ушей.

– Что значит «в прошлом»? – спросила Юля, послушно следуя за ним.

– Я понимаю, ты – единственная дочь обеспеченных родителей и привыкла к тому, что сразу получаешь то, что пожелаешь. Но я не плюшевый заяц. Со мной так нельзя!

– Я в шоке.

– Это заметно. Давай не будем больше к этому возвращаться. Постарайся держать свои эмоции под контролем.

– Я нормально себя вела, – огрызнулась Юля.

– Ты расстроилась и сбежала вместо того, чтобы спокойно всё обсудить.

– То есть ты всё-таки заметил, что я расстроилась?

– Даже больше, чем ты думаешь.

«Неужели я перегнула палку?» Вчерашний разговор окрашивался в другие тона. Обида потускнела.

– Надеюсь, ты сейчас не собираешься устраивать сцену? – неправильно понял её задумчивый вид Егор.

– А что, похоже?

– Да.

– Ты совсем меня не понимаешь.

– Ошибаешься. Я принимаю тебя, Юля, такой, какая ты есть. Потому что люблю.

Он попытался её обнять, но Юля отстранилась.

– Нет.

– Что опять не так?

– Ты говоришь, что любишь, а вчера сильно обидел меня и даже не извинился.

– Да не обижал я тебя! Ты опять что-то там себе надумала и обвиняешь меня непонятно в чём.

– Я надумала? А кто отказался на мне жениться?

– Да с чего ты это взяла?!

На них стали оборачиваться сотрудники, спешащие на обед и те, кто возвращался с обеда. Случилось то, чего она больше всего боялась – коллеги стали свидетелями её выяснения отношений с Егором.

– Юлёк, ты мне очень дорога, – он взял её ладони в свои. – Вчера мы друг друга не поняли. Так бывает. Давай не будем ссориться и всё спокойно обсудим вечером у меня дома.

– Что обсудим? – она освободила свои руки и даже спрятала их за спину. – Я уже всё поняла.

– Ничего ты не поняла. Ты хочешь, чтобы мы поженились, я тоже. Но ведь это ответственный шаг. Для начала давай попробуем вместе пожить.

– То есть?

– Будем жить, как муж и жена. Такая репетиция перед семейной жизнью. Узнаем друг друга лучше, притрёмся.

– А свадьба?

– Свадьба будет. Собирай вещи, а завтра я за тобой приеду.

– Завтра?

– Что тянуть-то.

– Хорошо, – неуверенно ответила Юля.

– Тогда до завтра.

Егор притянул её к себе, Юля отвернулась, и поцелуй пришёлся в висок.

Примирение вышло скомканным, и всё же они опять были парой. Отношения – такая хрупкая субстанция. Одно неверное слово или поступок – и они могут быть разрушены. А получится ли скрепить заново, неизвестно. Вчера Юля решила, что не будет больше общаться с Егором, а сегодня он предложил жить вместе и она согласилась. Не взяла время на обдумывание, а сразу дала ответ. Правильно ли это?

Юля сидела за столом в просторной светлой комнате, где обедали сотрудники компании «ТехСтройГруп», и вяло ковыряла вилкой в тарелке. Она перегоняла крупно порезанные овощи из одной части тарелки в другую и думала о предложении Егора.

Это неожиданное или долгожданное предложение?

Нет, скорее всего, неожиданное, ведь она хотела свадьбу, а не поселиться в одной квартире.

Жить вместе.

Это значит засыпать и просыпаться в одной постели, завтракать и ужинать за одним столом, в будни и праздники, в выходные. Всегда вместе.

Для Юли начнётся новая реальность. Из возлюбленной она в один день превратится в хозяйку дома. Из принцессы – в золушку. Вот такая сказка.

Странно, но когда она мечтала о свадьбе, то совсем не думала, что за этим последует. Семейная жизнь представлялась ей чередой красивых картинок, как в глянцевом журнале. Семья – это муж, жена и нарядные детишки в светлых интерьерах.

Что Юля знает про эту семейную жизнь?

За мужем надо ухаживать. Готовить еду и содержать дом в чистоте и порядке. Она умеет варить макароны, этому учили в школе на уроке труда. И однажды, когда родители находились в отъезде, а у домработницы был выходной, она сама приготовила себе омлет и сделала салат.

А вот про уборку и стирку думать нечего. Эти функции природа ей не встроила. Она не представляет, как организуется порядок в доме. Но зачем всё делать самой? Можно нанять домработницу.

Юля отодвинула салат и тяжело вздохнула. Главное – это желание чего-то достичь, а возможности найдутся. Вот только непонятно, насколько сильно она хочет жить вместе с Егором. Может, стоит оставить всё как есть – встречаться два раза в неделю. Это не столь обременительно.

Но механизм «хочу перемен» уже был запущен.

Всё решено. Завтра она переезжает к Егору. Пора начинать взрослую жизнь.

Юля вернулась в отдел воодушевлённая предстоящим переездом. На столе её по-прежнему ждали папки с документами. Пришлось начать работать. Но уже через четверть часа она втянулась в рутинную работу с документами и даже не заметила, как наступил конец рабочего дня. Очнулась, когда Лерочка и Тамара Ильинична засобирались домой.

– Юленька, до завтра. Не забудь, утром Евгений Васильевич всех ждёт на совещание.

– Завтра?

– Ты разве не слышала?

– Нет, – погрустнела Юля.

– Ну, ничего. Главное – не опаздывай. Хотя ты и так не опаздываешь, ты же с Игорем Владимировичем приезжаешь.

– Теперь буду ездить сама.

– А что такое? – встрепенулась Тамара Ильинична. Юля так редко что-то рассказывала про свою личную жизнь.

– Я переезжаю. И завтра утром у меня дела. Надо отпроситься.

– Не получится, – сказала Лерочка. – Трифонов уехал.

– Как уехал?

– Нам не доложил, но, думаю, на своём авто, – улыбнулась своей шутке Лерочка.

– Что же мне делать?

– У Игоря Владимировича отпросись, – предложила Тамара Ильинична.

– Да. Наверно, так и сделаю. А вы Трифонова предупредите, пожалуйста.

– Конечно, конечно, Юлечка, не волнуйся. Кстати, ты не знаешь, по какому поводу совещание?

– Нет.

Правильно было бы не отпрашиваться и прийти на работу вовремя, но Юля не хотела поступать правильно. Завтра утром она должна быть в салоне красоты. Мир точно не рухнет, если она пропустит совещание, а самооценка запросто может разбиться под внимательным взглядом Кедрова. Сейчас самооценка важнее.

7

– Мам, я дома, – крикнула Юля прямо с порога. – Ты не представляешь, какие у меня новости.

Ответа не последовало. Это было странно, ведь мама почти всегда встречала её с работы. Юля прошла в гостиную, заглянула в кухню. Никого.

– Мам, ты где? – крикнула она, подходя к лестнице.

– Я в спальне, – послышался приглушённый голос матери со второго этажа.

Юля сразу направилась туда. Мать сидела в кресле и смотрела в окно. Вид у неё был отстранённый.

– Что случилось? – спросила Юля. Её ничего не насторожило, ведь у мамы тоже случались дни плохого настроения и апатии. Почти всегда это время она проводила в кресле.

– Какие новости? – попыталась справиться с собой мать. Она оторвала взгляд от окна и посмотрела на Юлю такими же зелёными глазами.

Глаза – это единственное, чем дочь походила на мать. Наверное, Юля унаследовала от мамы изящество в жестах и походке и мягкий уступчивый характер. Во всём остальном она была точной копией отца. Высокая, стройная, тёмно-русая. Прямой тонкий нос и длинная шея – отличительные черты всех Потаповых.

Юля присела на край кровати.

– Егор предложил переехать к нему, – выпалила она.

– Как это? – встрепенулась мать, но взгляд у неё остался по-прежнему рассеянным.

– Я сама не понимаю, но хочу попробовать, – осторожно добавила Юля.

– Мне это не нравится. Как же свадьба?

– Свадьба будет обязательно.

Юля и не надеялась, что мама одобрит идею переехать к Егору, наоборот, ждала бурю негодования, просьбы одуматься, слёзы, в конце концов, но только не равнодушное молчание и немного нахмуренный лоб.

Может, это к лучшему.

Как послушная дочь, она поцеловала мать в щеку и побежала собирать вещи, пока любящая родительница не опомнилась и не закрыла её дома.

Радостное возбуждение бурлило во всём организме, она чувствовала небольшое покалывание в кончиках пальцев.

Перемены. Наконец-то!

Как же хочется вырваться из этого дома, из череды однообразных дней, из-под родительской опеки. Егор – не тот, о ком она мечтала в детстве, но он точно рыцарь, спасающий её из заточения в башне. И неважно, что в эту самую башню Юля заточила себя сама. Пришло время выйти в мир, обрести самостоятельность. И хорошо, что не надо ждать свадьбу. Сейчас она в таком предвкушении совместной жизни, что не выдержала бы, наверное, всех этих долгих месяцев подготовки.

Она достала из кладовки большой новый чемодан и оттащила его в комнату. Спустя час Юля восседала на чемодане верхом, пытаясь застегнуть «молнию». Это удалось не с первой попытки. На кровати высилась горка не поместившихся, но также необходимых вещей. Пришлось возвращаться в кладовку и брать ещё два чемодана. Она старалась собрать только нужное, но была заложницей вещей и комфорта, к которому привыкла. Поэтому в чемодан отправилась даже любимая ортопедическая подушка.

Когда Юля закрыла четвёртый чемодан, она присела на кровать передохнуть. Комната представляла собой ужасное зрелище и походила на поле боя. Выпотрошенные шкафы и комоды стояли открытыми, одежда, обувь, сумки, ремни, флакончики и украшения кучками лежали повсюду: на кровати, полу, кресле и даже подоконнике. Этот хаос придётся убирать целую неделю. Как хорошо, что её уже здесь не будет. Завтра утром она проснётся в другом месте и с другим настроением, ведь первым, что она увидит, будут не эти ужасные розовые стены и золочёные рамки с детскими фотографиями. Сколько лет она жила в ненавистном интерьере, но даже словом не обмолвилась родителям, ведь они с такой любовью всё здесь создавали. Мама радовалась, когда они переехали в этот дом.

«Кстати, как там мама?» Странно, что прошло столько времени, а она ещё не звала к ужину. В животе заурчало от голода.

Юля направилась на первый этаж.

Бамс! Входная дверь хлопнула с такой силой, что, казалось, её сорвало с петель. Юля притормозила и прислушалась. Прошло не больше минуты, когда на лестнице появился отец и пронёсся мимо по коридору.

– Где этот чёртов чемодан? – послышался грохот разбрасываемых вещей.

Юля сразу поняла: отец спрашивает о том чемодане, который она загрузила первым. Зачем он понадобился отцу?

– Игорь, куда ты собрался? – закричала мать и бросилась отцу наперерез.

– Наталья Петровна! – раскатистым басом позвал Потапов домработницу.

– Её нет. Я отпустила. Игорь, опомнись! Что ты творишь!

Всегда такая спокойная и тихая, мать была сейчас вне себя.

– Оля, уйди! – рявкнул он на жену.

Юля вернулась к кладовке и заглянула.

– Дочь! – сразу увидел её отец. – Отведи мать в спальню.

– Я? – переспросила Юля, хотя ответ был очевиден. Сердце отчаянно колотилось. Она никогда не видела своего отца таким. Игорь Владимирович, всегда такой аккуратный и собранный, сейчас выглядел неряшливо – рубашка поверх брюк, несколько пуговиц расстёгнуты, узел галстука ослаблен, отчего сам галстук съехал. Но хуже всего безумные глаза и возбуждённый блуждающий взгляд. Жуткий вид.

– Пап, что случилось? – спросила Юля.

– Всё случилось! Всё! Понимаешь? – он расставил руки в стороны и затряс ими, как будто собирался взлететь.

Она медленно кивнула, хотя ничего не понимала.

– Другие-то где чемоданы? Или они все внезапно пропали сейчас, когда впервые мне нужны!

– Это я, – пискнула Юля и сразу пожалела. Он вытаращил на неё глаза и молча открывал и закрывал рот. Юле стало совсем страшно, и она съёжилась от предчувствия чего-то плохого.

– Я переезжаю, – прошептала она одними губами.

– Чёрт с вами! – выдохнул отец. – Чёрт с вами всеми!

Он оттолкнул Юлю и вышел из комнаты, потом на первом этаже в своём кабинете чем-то гремел и громко ругался, вышел с сумкой, с которой ездит в командировки. Опомнилась мать и устремилась за мужем. Юля бежала следом.

– Игорь, ты не можешь нас бросить! – мать преградила отцу дорогу. – Только не сейчас. Ты хоть представляешь, что с нами будет?

– Что с вами будет, Оленька? Что!

– Ты подумал обо мне, о дочери?

– Я только и делал всю жизнь, что думал о вас. Работал как проклятый, чтобы вы ни в чём не нуждались. Без сна, без еды, только бы встать на ноги, поднять своё дело. А на чёрта? Я тебя спрашиваю? Кому это всё надо? Тебе? Или, может быть, Юльке? Ей вообще ничего не надо. Она даже мужика нормального не может найти, не то что встать у руля компании.

– Игорь, тебе надо успокоиться.

– Я спокоен. Теперь я абсолютно спокоен. Уйди с дороги.

Мать отошла к стене. Он решительным шагом вышел из дома. Спустя минуту послышался звук двигателя, и машина вылетела со двора.

Юля так и осталась стоять, прислонившись к стене. Обидные слова отца жгли мозг. Она опять была той маленькой девочкой, которой вечно недоволен отец.

Игорь Владимирович всегда мечтал о сыне – преемнике и продолжателе фамилии. Родилась дочка. Поначалу он пытался растить дочь, как пацана. Брал с собой на рыбалку, на футбол, учил стрелять из рогатки, обращаться с ножом и даже посадил за руль, когда Юле исполнилось всего восемь лет. Но дочка оказалась нежным цветком. Даже от банальной царапины ударялась в слёзы, от неудач куксилась и замыкалась в себе. Потапов плюнул на воспитание дочери и с головой ушёл в работу. Но нереализованное желание иметь наследника и последователя сохранилось с ним надолго. Когда стало понятно, что сына у него не будет, он возлагал надежды на то, что появится внук, но и тут его ждал облом, так как дочь, похоже, замуж не собиралась и целыми днями торчала дома.

Юля не родилась мальчиком и через всё детство пронесла отцовское разочарование. Раньше она старалась ему угодить и заслужить любовь, но со временем поняла, что это в принципе невозможно. Юля примирилась. Но каждый раз едкие замечания больно ранили в самое сердце.

Юля уже собиралась, как обычно, начать себя жалеть, но вдруг услышала странные звуки – не то стон, не то вой. Она поискала глазами и увидела, как мать оседает на пол. Юля бросилась к ней и успела подхватить.

– Мамочка, пожалуйста, держись, – просила Юля, сама не зная чего. Как успокоить, когда даже примерно не представляешь, что случилось? Она помогла матери добраться до гостиной, и они обе рухнули на диван. Юля обняла мать, прижалась к её плечу. Вот сейчас, в этот самый момент, Юля отчётливо поняла, что наступили перемены. Настоящие перемены, которые не просто неприятно будоражат воображение, а пугают своей неизвестностью.

Мать пришла в себя не сразу. Лишь когда в доме стало совсем темно и по стенам заплясали фиолетовые тени, Юля оставила мать и прошла на кухню, заварила чай. Потом они долго сидели за столом и тихо говорили.

Оказалось, что теперь они банкроты, у отца долги. Как такое произошло с осторожным и предусмотрительным Потаповым, было непонятно. Но самое ужасное то, что в этот момент Игорь Владимирович растерялся и бросил свою семью. Сбежал! В трудную минуту надо объединиться и встать стеной перед внешними невзгодами. А их семья распалась.

Юля проводила мать до спальни, а сама вернулась в кухню. Дом стал слишком большой и гулкий, как будто стены тоже знали, что здесь больше не живёт семья. Тишина давила на уши, и Юля включила телевизор, убавила звук, чтобы он не мешал маме. По телевизору шёл какой-то сериал, потом были новости, потом фильм, опять новости и концерт. Юля не смотрела на экран, она заполняла себя звуками, чтобы заглушить внутренний голос, тот самый, который громко кричал внутри: «Как дальше жить?».

Лишь под утро она вернулась в свою комнату и сразу споткнулась о чемоданы. Вспомнила радостное возбуждение, от которого её распирало всего несколько часов назад. Сейчас это казалось таким нелепым.

Она легла на кровать в одежде и уставилась в потолок. Ночные тени растворились, начинался рассвет. Скоро будет новый день. И новая жизнь. Она лежала так с открытыми глазами и не боялась заснуть, потому что сна не было. Прозвонил будильник. Тоненькое попискивание каждое утро возвещало Юле, что пора вставать. Будильник не знал, что сегодня никого не надо будить, и включился, как обычно, в шесть часов. Его звук вывел Юлю из оцепенения. Она вскочила с кровати и опять наткнулась взглядом на чемоданы. Надо сообщить Егору, что их совместная жизнь откладывается. И лучше не тянуть с этим. Она взяла телефон и набрала знакомый номер.

– Егор, привет!

– Привет, – сонным голосом ответил Егор. Видно, она его разбудила.

«Как он может спать, когда мне так плохо?» – эгоистично подумала Юля.

– Дай угадаю. Ты собрала вещи и хочешь, чтобы я заехал за тобой утром.

– Нет. Я передумала, – твёрдо сказала она, как будто говорила не ему, а себе.

– Юль, ты что? Это из-за родителей?

– Всё, Егор, поговорим позже.

Она выключила телефон. На работу решила не ходить. Что ей там делать, когда отца нет. Наполнила ванну и погрузилась в ароматную пену. Ваниль и шоколад. Возникла странная мысль, что надо перетерпеть сегодняшний день. Только сегодня. А завтра всё будет по-другому. Ритм жизни восстановится, и всё будет не как прежде, но нормально.

Вода смывала напряжение и расслабляла. Это то, что ей сейчас нужно.

– Юленька, с тобой всё хорошо? – послышался за дверью голос матери.

– Да, мам. Ты что так рано встала?

– Тебе же на работу пора. Ты не опоздаешь?

– Я не пойду.

– Как это? – встревожилась мать. – Юля, можно я войду?

– Входи.

На пороге появилась мать. Она выглядела уставшей, была в той же одежде, что и вечером, только сильно мятой, наверное, спала, не раздеваясь, как и дочь.

– Юль, ты должна поехать на работу.

– Зачем?

– Чтобы узнать, что происходит, – мать села на край ванной.

– Мам, я боюсь туда ехать. Вдруг меня будут спрашивать про отца. Что я скажу?

– Скажи, что ничего не знаешь. Ведь это правда.

– Я не смогу, – протянула Юля. Ехать в разорённое логово компании было страшно.

– Одевайся, я тебя подвезу, а то своим ходом ты не успеешь.

Вот ещё одна правда жизни, она никогда не ездила на работу на общественном транспорте. Если её не возил водитель или сам отец, то это было такси. Теперь об этом стоит забыть.