Текст книги "На грани замужества (СИ)"
Автор книги: Мира Онежина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Потом он ловко накрыл на стол, вскипятил чайник и заварил чай. Юля чувствовала себя званой гостьей. Чай пили из чашек с блюдцами. Тонкий фарфор, изысканный в своей белоснежной хрупкости и такой необычный в этом простом деревенском убранстве. Хотя почему необычный? Всё в этом доме говорило об особом отношении к жизни. В кажущейся, на первый взгляд, простоте скрывалась своеобразная элегантность. Это чувствовалось в вышивке орнаментов «крестиком» и со вкусом подобранной и расставленной в серванте посуде. Даже половики служили дополнением к интерьеру и в своей пёстрости усиливали цветовые решения всего дома в целом.
Павел сидел задумчивый, наверное, вспоминал то время, что провёл здесь с бабушкой.
– Красивые чашки, – прервала она затянувшееся молчание. Он сразу понял, что гостья заскучала, и начал развлекать Юлю беседой.
Оказалось, что пить чай из таких красивых чашек с блюдцами было традицией их семьи. Сколько Павел себя помнил, чай пили только так. Никаких стаканов или кружек. Дом Поляковых был не просто жилищем с необходимым набором мебели и утвари. Здесь отдыхали душой. Каждая вещь имела смысл.
Павел убрал со стола, вымыл и вытер посуду и вернул в сервант на прежние места. Юля заметила, что он был очень аккуратным, и пока не могла решить для себя, хорошо это или плохо. Такая педантичность у мужчины может здорово осложнить жизнь окружающим его людям.
После плотного перекуса решили отправиться на прогулку. Погода радовала голубым небом и всё ещё тёплым солнцем. Они вышли из дома и отправились в конец деревни, туда, где проходила дорога к лесу. В этом году осень выдалась особенно красивая – нарядная. До середины октября погода стояла ясная и сухая. Днём солнце припекало почти как летом. В лесу воздух был более холодный и влажный, Юля застегнула куртку.
Даже в куртке и джинсах она чувствовала себя сейчас принцессой. Распущенные волосы мягкими волнами спускались вдоль спины, и время от времени ветер подбрасывал их вверх и перепутывал. Глаза и губы она подкрасила ещё с утра, а перед прогулкой только немного освежила. Она сама себе нравилась, и это создавало определённое настроение. Хотелось флиртовать и, как говорят, «строить глазки». Такими навыками она не обладала, в ней совсем не было кокетства, но женская суть откуда-то изнутри подсказывала правильные жесты, взгляды и слова. Павел не пытался скрыть своё восхищение и открыто любовался ей.
На тропинке от шагов оставались влажные следы, в воздухе витал сладковатый запах прелой листвы. Юле хотелось обнять весь мир, так легко и хорошо было гулять в этом осеннем лесу.
Паше нравилась Юля. В её тёмно-русых волосах запутались солнечные лучи, от чего волосы стали золотистыми. А глаза удивительно зелёные, как у колдуньи, нет, скорее, как у лесной феи. Тоненькая, лёгкая и грациозная. Ни одна женщина прежде не вызывала у него такого сильного волнения. Какое-то визуальное счастье наблюдать за этой девушкой, общаться с ней, ловить её улыбки.
Странная у неё красота. Сначала совсем неприметная. С первого взгляда и не рассмотришь, но стоит начать общаться – и затянет в зелёный омут её глаз.
Неужели влюбился?
Вот так сразу?
Вполне. Хотя раньше с ним такого не было.
Жениться?
А что?
Ему тридцать четыре, вполне созрел для создания семьи. Юля – привлекательная женщина, у неё хорошие манеры. В ней нет напористости и стервозности, которая сейчас так часто встречается в женщинах. В Юле сочетаются мягкость и уступчивость с чётким пониманием того, что она хочет.
Если Юля согласится стать его женой, он сможет любоваться её красотой каждый день всю оставшуюся жизнь. Почему бы и нет?
Юля вдыхала прозрачный лесной воздух, и голова кружилась, словно она становилась хмельной. Лес впитал в себя все её тревоги и страхи, очистил организм, а взамен насытил светом. По телу побежали токи. Или это мурашки? Солнце спряталось за тучку. Сразу стало заметно прохладней.
– Может, горячего чаю? У меня с собой термос, – заботливо сказал Павел, словно прочитал её мысли.
Юля кивнула.
Она пила чай, пытаясь заглушить урчание в животе. Но получалось плохо. Организм требовал нормальную еду и не соглашался на пустой чай. Наверное, на свежем воздухе аппетит нагулялся. Лес дал энергию, и Юля готова совершить пару-тройку подвигов, но предварительно хорошо пообедав. Не такая уж она и принцесса, а скорее прожорливое чудовище. Но нельзя признаться в этом Павлу. Вон он как смотрит на неё, словно она – невесомое хрупкое создание, прекрасное в своей лёгкости. Нельзя показывать ему свою земную физиологичность. Пусть он сам догадается её покормить. Ведь наверняка должен и сам проголодаться. Мужчинам еда нужна даже больше, чем женщинам, надо лишь немного потерпеть. А терпеть Юля умела.
36
День пролетел незаметно. Когда вернулись домой, обеденное время было далеко позади, поэтому приступили к приготовлению ужина. Точнее, Павел готовил, а Юля сидела на стуле у окна, наблюдала за его сноровистыми движениями и развлекала его беседой. Он так уверенно и ловко орудовал на кухне, что даже мысли не возникло предложить ему помощь.
Умный, сдержанный, можно сказать, эмоционально сухой, Павел слушал её пустую болтовню обо всём на свете и тихонько млел от звука её голоса.
Нет, Юля не была пустой. Могла говорить на разные темы, поддержать любой разговор, но сейчас совсем не хотелось философствовать и умничать. Хотелось шутить и немного хулиганить, чтобы расшевелить Павла и увидеть, какой он на самом деле, когда не прячется под маской серьёзного человека.
Она рассказала ему про первый рабочий день в студии Гордеева, про то, как явилась причиной падения шефа, и про соседку Симону и её восхитительную стряпню. Павел улыбался, и в уголках глаз появлялись мелкие морщинки. Но улыбка получалась сдержанная, как будто он боялся дать волю своим эмоциям. Всё всегда держал под контролем.
Странное дело, но как раз эта сдержанность раззадорила Юлю, и она решила во что бы то ни стало добраться до его сути.
И вот они уже сидят за накрытым столом и пьют вино.
Красное сухое.
Кислятина.
Юля любит шампанское.
Она улыбается ему самой очаровательной улыбкой, пока не очень хорошо представляя, что будет делать, если он ответит на её флирт.
Её усилия не напрасны.
От вина его глаза заблестели сильнее. Павел расслабился и стал проявлять те самые знаки внимания, на которые она рассчитывала. Пока это было только прикосновение его пальцев к её руке. Но впереди весь вечер, и Юля подозревала, что чем ближе ночь, тем романтичнее у них будут развиваться отношения.
Вдруг погас свет.
Как в театре в конце спектакля. Но, в отличие от театра, где свет сразу включают и артисты выходят на поклон, в доме Павла свет не появился.
– Наверно, пробки вылетели? – с умным видом заявила Юля. – У меня такое было однажды. Надо в электрощите рычажок переключить.
– Пойду проверю. А ты сиди здесь.
Юля осталась сидеть в кромешной темноте. Зачем мужчине мешать совершать свой «подвиг»? Пусть сам всё исправит.
Павел вернулся минут через пять. В доме по-прежнему было темно. Оказалось, дело не в пробках. Он принёс Юле фонарик, а сам оделся и пошёл узнать, почему отключилось электричество. Конечно, можно было и без света провести вечер. Со свечами даже романтичнее. Но от электричества работало отопление. Батареи остынут быстро, и тогда ночью они замёрзнут.
Юля быстро заскучала, делать было совсем нечего. Её стало клонить в сон, сказались и прогулка на свежем воздухе, и выпитое вино. Она переместилась в комнату, свернулась калачиком на диване и сразу провалилась в сон. Так крепко и глубоко она давно не спала.
Утром открыла глаза и в первый момент никак не могла понять, где находится. Постепенно вчерашний вечер сложился в одну общую картину. Юля вспомнила, как решила дождаться Павла на диване.
Видно, не дождалась. Она даже не слышала, как он вернулся, и не почувствовала, как заботливо накрыл её одеялом.
За окном серо, как перед рассветом.
Громко тикали круглые часы на стене.
Половина десятого. Не такое уж раннее утро. Но за ночь погода испортилась. Небо затянуло плотными свинцовыми тучами. Дождь не заставил себя долго ждать. Стук капель по крыше и стёклам отдавался тупой болью в голове. Как похмелье, только выпила она совсем мало. Это что-то другое. И Юля уже знала, что именно.
Разочарование.
В себе.
В Павле.
В этом пасмурном воскресенье.
Скорей бы домой.
Но телепортацию пока не придумали, а это значит, что, сколько бы она ни представляла себя на своей кухне с чашкой чая, это не поможет там оказаться. Надо встать, привести себя в порядок (в незнакомом деревенском доме это уже подвиг), позавтракать вместе с Павлом и только после этого можно завести разговор о дороге домой. Не забыть быть милой и приветливой и не выходить из образа принцессы, в который она вчера так гармонично вошла, стараясь ему понравиться.
Напрасно.
Сейчас она не принцесса, а зелёный гоблин в плохом настроении. Шрек. Она хочет в душ, крепкий кофе и смешные сериалы по телевизору до самого вечера. И главное, чтобы ни одной мысли о том, почему Павел вчера так и не предпринял ни одной попытки обнять или поцеловать.
Самооценка поехала вниз, как столбик термометра при ночных заморозках. Выходит, её мнение о самой себе так сильно зависит от действий мужчины? Какой кошмар! Что с этим делать?
Неужели от того, что Павел повёл себя как воспитанный интеллигентный мужчина, а не самец в брачный период, как-то изменилась её внешность? Или она сама?
Нет.
Внешность – это не то, что отражается в зеркале, а то, что чувствуешь, глядя в него. Вчера она сама себе нравилась. И Павлу нравилась. А потом отключился свет, и всё пошло не по тому сценарию, который она успела сочинить в своей голове. Зачем было фантазировать и стремиться ещё к одной победе, если на самом деле она не готова перевести отношения с Павлом на другой уровень? Да, он милый и умный. Он замечательный. Но он не тот мужчина, который ей нужен. Она лежала на диване, смотрела в белый потолок и понимала: как хорошо, что вчера всё пошло не так, как она планировала.
До Юли стало доходить, что отношения с мужчинами – это не только секс и совместное ведение быта. Человек должен быть близким по духу. Чтобы можно было общаться даже без слов, только душами.
Но разве такое бывает?
Утро прошло скомкано и оставило ощущение неловкости. Вроде бы всё как надо, но лёгкость общения вчерашнего дня улетучилась. Поэтому Юля обрадовалась, когда Павел предложил выехать в Москву до обеда.
В машине опять молчали, но это было уже другое молчание. Вчера было предчувствие отношений, сейчас же – только разочарование вперемежку с облегчением, что всё получилось именно так. И, если судить по Павлу, эти чувства были взаимными.
До Москвы добирались долго. Томительно стояли в пробках, которые образовались из-за непогоды. Дождь лил стеной, так что дворники едва справлялись.
Время от времени Юля поглядывала на Павла и пыталась понять, о чём он сейчас думает, но его лицо оставалось спокойным и беспристрастным.
Павел – противоположность быстрому и эмоциональному Артёму.
Как интересно с ней играет судьба, посылая таких разных мужчин. Или это не судьба, а она так выбирает?
Выбирает ли?
Нет!
Юля лишь позволяет развиваться тем отношениям, которые ей предлагают мужчины. Так было и с Егором, и с Артёмом, и вот теперь с Павлом.
Сейчас очевидно, что ни в кого из этих мужчин она не была влюблена. Радовалась вниманию и принимала ухаживания. В свою очередь, подстраивалась, искала компромиссы и терпела, терпела, терпела. Зачем? Только чтобы не быть одной.
И это при том, что на самом деле Юля даже в отношениях всегда была одинока.
А ведь если вдуматься, что такого плохого в одиночестве? Вот сейчас уже понятно, что отношений с Павлом не получилось, а это значит – она опять одна. Но она – самостоятельная женщина, может делать всё, что захочет, и распоряжаться своим временем по своему усмотрению. Она может позволить себе работать на интересной работе с утра до поздней ночи, ведь дома её не ждёт голодный муж и дети. Когда захочет, может пойти в ресторан с подругой, а может поехать с мужчиной на выходные за город, а может остаться дома и весь день ничего не делать, вечером завалиться к любимой соседке, слопать целую тарелку десерта и засидеться допоздна.
Сейчас она свободна распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению.
Все её прежние ценности вдруг утратили смысл. С самого раннего детства она знала, что главное для любой девочки – хорошо выйти замуж. Эти истины прописывались в сказках, романах и передавались из поколения в поколение.
Но это не так.
Главное в жизни – не пару найти, а понять и осознать себя. Отношения с мужчинами у Юли не складывались потому, что она сама ещё не определилась, что хочет в этой жизни. Вот и наступило время познакомиться с собой. Первые шаги уже сделаны. Она съехала от родителей, нашла любимую работу и поняла, что отношения ради отношений ей не нужны.
Настроение стало улучшаться, и, когда Павел подъехал к дому, Юля заметно повеселела. При прощании она была доброжелательна и опять улыбчива. Но наотрез отказалась от помощи донести её вещи до дверей квартиры. Лучше проститься здесь, во дворе. И ничего, что дождь. Теперь это не ливень, заливающий улицы, а мелкие капли, «щекочущие» лужи.
В дождь прощание быстрое.
Он сказал, что позвонит, и уехал. Юля осталась стоять на том же месте, подставив дождю лицо. Ей нужна была пауза, прежде чем она поднимется в квартиру. Мысли шли стройным рядом и почти не сбивались.
Впервые в жизни Юля осознала себя и начала понимать свои желания. Она такая, какая есть.
Юля Потапова. У неё есть достоинства и недостатки, хотя всё это относительно и неизмеримо. Главное то, что она такая единственная во всей Вселенной. Она уникальна, как и любой другой человек на Земле. Для того, чтобы быть счастливой, ей никто не нужен. Ей не надо искать свою «половинку», потому что она «целая». Она – личность. Она – человек. Но если на пути появится мужчина, к которому её будет тянуть, с которым будет интересно, она не станет лишать себя возможности создать семью. И детей она хочет, но теперь не потому, что «надо» и «часики тикают», а как продолжение той большой любви, которая будет наполнять их с мужем союз.
37
Осень решила показать себя с привычной стороны. Дождь, слякоть, сырость, пронизывающий влажный ветер и серость, от которых уже через несколько дней случаются насморк, боль в горле и меланхолия.
Вчера вечером Юля звонила маме. Разговор вышел коротким. Юля сказала, что заедет в понедельник после работы. Прошло несколько месяцев, как жизнь всей семьи изменилась. И если Юле эти изменения пошли на пользу, то для родителей оказались страшным ударом, оправиться от которого они до сих пор не могут. Юля каждый месяц перечисляла часть своей зарплаты на карточку маме, но считала это недостаточным и переживала, что больше ничем помочь не может. Она так тяготилась своей неспособностью выплатить долги отца, что каждый раз, когда приезжала к родителям в гости, чувствовала себя никчёмной и старалась не задерживаться. Видеть родителей в таком состоянии было мучительно. Только работа и отвлекала от тревожных мыслей.
В этот понедельник было всё как обычно.
Она вошла в офис и сразу наткнулась на Гордеева.
– Юля, разберись с Ульяной, там проблемы с интернет-магазином.
– Хорошо, Артём. И тебе привет.
Но он уже отвечал на телефонный звонок.
Не успела Юля подойти к Ульяне, директору интернет-магазина, как опять услышала рядом голос Артёма.
– Юля, где Ник?
– Не знаю. Ты меня к Ульяне отправил.
– Брось. Потом. Сейчас выясни, почему до сих пор нет Ника.
Юля схватила телефон, набрала номер Ника Фролова, модного фотографа, с которым Гордеев собирался сотрудничать. Пока шли длинные гудки, Артём опять отвлёк её.
– Ну, что?
– Не отвечает.
– Пусть этим Боря займётся. А ты мне нужна по другому вопросу.
Она позвонила Борису, велела немедленно связаться с Фроловым. После этого последовала за Артёмом на четвёртый этаж.
– Юль, я вчера решил кое-что поменять в коллекции, – сказал он, усаживаясь за стол.
– Кое-что? – напряглась Юля. Спокойный тон Артёма говорил лишь о том, что на самом деле всем пора паниковать.
Он всегда был, как сжатая пружина, и как только занимал расслабленную позу в своём кресле и начинал спокойно говорить, все сотрудники знали: шеф не в себе. В этот момент от него можно ждать чего угодно.
Творческая личность. Большой художник.
– Юль, я решил поменять концепцию, – выдал он. У Юли телефон выпал из рук.
– Это невозможно. Всё уже готово. Ты же знаешь.
– Знаю, знаю, моя птичка. Но в прежней концепции не было жизни. Ну и что, что зима. Вся эта готика, лёд и снег. Надо добавить жизнь.
– Артём, – Юля подошла к креслу, присела на краешек стола и оказалась напротив. – Нельзя столько работать. Ты устал.
– Юль, это ты устала и не слышишь, что я тебе говорю. Я сказал, что надо поменять, значит, так и будет. Но не волнуйся, кое-что я оставлю.
– Какое счастье! – съязвила Юля, осознавая масштаб бедствия. Шоу должно состояться через две недели, все работают в экстремальном режиме и больше работать просто не смогут. Но Мастер не в этой реальности.
– Артём, тебе сейчас студия нужна? – решила переключить шефа Юля.
– Не знаю. Как пойдёт. Сегодня с Ником договор подписываем.
– Когда ты будешь знать точно?
– Юль, что ты пристала? – раздражённо отмахнулся Гордеев. – Где Ник? Займись этим.
– Я хотела напомнить, что сегодня мне надо к родителям съездить.
– С ума сошла! Ты и так работаешь меньше всех. То у тебя свидания, то родители. Что ещё?
– Меня не будет часа два, и я вернусь, – поспешно добавила она.
– Ладно, – нехотя согласился Артём, но был явно не в духе.
Гордеева она больше не видела, потому что приехал Ник и они закрылись в кабинете.
38
В шесть часов вечера Юля предупредила Бориса и со спокойной совестью покинула студию. Она вышла на улицу и вдохнула полной грудью прохладный чистый воздух. Дождь кончился, но тяжёлые тучи всё ещё закрывали небо, готовые в любой момент обрушиться дождём. Ноги гудели, она поняла, что устала. Впереди – длинный вечер, нельзя расслабляться. Было искушение взять такси, но по пробкам она потеряет много времени, пришлось тащиться к метро.
По пути к родителям заехала в супермаркет, купила продуктов, любимые конфеты мамы и рыбку для папы. Она вышла из метро, поспешила к автобусной остановке, старательно обходя лужи. Долго ждала автобус, наконец, была внесена толпой в тесное нутро. Желающих скорее попасть домой было больше, чем мест в автобусе, и каждый стремился успеть.
Чего только за последнее время с Юлей не случалось. И на чердаке её запирали, и с работы увольняли, и танцующей на подиуме видели. Но оказаться в час пик в общественном транспорте было на грани её физических и психических возможностей. Хорошо, что на работу она выезжает на рассвете, а возвращается поздно и часто на такси.
Сколько же вокруг уставших от жизни людей, злых, замкнувшихся в себе и в своих проблемах. Никому нет ни до кого дела. Стоят эти люди рядом друг с другом и даже глаза не поднимают. Словно и не люди, разумные существа, а парнокопытные, сбившиеся в стадо.
Грустно.
В квартире, где поселились родители, Юля была всего несколько раз, поэтому опять заблудилась. Пришлось плутать среди одинаковых убогих пятиэтажек. Ноги промокли. Всё-таки сапоги протекают. Неужели надо покупать новую пару? Сейчас на это совсем нет времени.
В подъезде пахло кошками и сырым бетоном. Она поднялась на третий этаж и нажала кнопку звонка. Тут же дверь открылась и на пороге появилась мама. Юля стала редко видеться с мамой, поэтому острее замечала происходившие с ней изменения. Мама как-то резко постарела. Похудела, вокруг глаз стала заметна сеточка морщин, пряди седых волос, которые она раньше старательно закрашивала, теперь оставались в неизменном виде и прибавляли ещё десяток лет. Но главным изменением были совсем потухшие глаза.
– Доченька, проходи! – она обняла Юлю и потянула внутрь квартиры. – Как же я рада, что ты к нам выбралась! Как ты? Есть хочешь? Что я спрашиваю? Конечно, хочешь, ты же с работы. Или вы с Артёмом уже поужинали?
– Мы расстались.
– Как расстались?
– Окончательно.
– А я думала, ты нашла своё счастье, – совсем погрустнела мама.
– Я сама у себя счастье, – Юля сделала голос весёлым, насколько смогла, и улыбнулась.
– Это да, – согласилась мама, но было заметно, что она расстроилась.
– А папа? – Юля заглянула в комнату. Света не было, стоял тяжёлый запах алкоголя.
– Он спит, – мама опустила глаза.
– Пьяный? – спросила Юля, хотя уже знала ответ.
– Юль, ему тяжело, – привычно заступилась за отца мама.
– Мне тоже тяжело. А тебе? Разве тебе, мамочка, не тяжело? Но ты же не пьёшь.
– А что делать? – развела руками мать.
– Надо бороться.
– Нам, доченька, уже ничего не надо. Какие из нас борцы? Наша жизнь уже на закат идёт. Вот тебя бы определить, и тогда можно совсем успокоиться.
– Мам, ты что? Даже не думай! Вы у меня ещё молодые.
На душе стало горько. Как помочь родителям? Как вернуть им желание жить? Невыносимо видеть родителей в этой убогой квартирке.
На работу Юля вернулась подавленной. И надо же было столкнуться с Гордеевым.
– Что случилось? – сразу почувствовал он её состояние.
– Всё нормально, – она не хотела говорить о своих проблемах.
– Пошли пить чай, – скомандовал он.
– Не хочу. Я лучше займусь делами.
– В таком состоянии нельзя заниматься делами. У тебя вся аура в чёрных дырах, – на полном серьёзе сказал он.
– В каких ещё дырах? – фыркнула Юля. – Артём, ты в это веришь?
– Нет. Но эта причина тоже подойдёт. Так что следуй за мной.
Он прошёл в свою личную комнату, дождался, пока зайдёт Юля, и запер дверь.
– Рассказывай!
– А чай? – она решила потянуть время.
– Ты же отказалась?
– Я о своих проблемах говорить не хочу.
– Придётся. Мы же с тобой друзья. Да что там! Мы больше, чем друзья.
Он усадил её на диван, сам сел рядом, взял за руку и стал легонько поглаживать. Это было не просто участие или банальное внимание, это была настоящая забота. Сейчас там, за дверью, кипит работа и требует ежеминутного присутствия Мастера. А он сидит здесь с ней, поглаживает по руке, готовый слушать, что её тревожит.
Юля начала рассказывать. Про отца и маму, про то, как чувствует свою ответственность и переживает, что ничем не может помочь. Артём молчал, не перебивал. И только когда она закончила и уже начала шмыгать носом, пытаясь удержать слёзы, сжал её руку сильнее.
– Юль, твоему отцу надо вернуться к работе, – сказал он.
– Я это и сама понимаю. Но как? Он ничего не хочет. Целыми днями сидит дома и пьёт.
– Давай я помогу.
– Как? – в её глазах появилась надежда.
– Дам денег на новый бизнес.
– Я так не могу, – ответила она и сама себе удивилась. Ведь это именно то, к чему она стремилась последние месяцы. Влюблённый мужчина решает проблемы её родителей.
Но это было раньше. Сейчас, каким бы сильным ни было искушение, она не возьмёт деньги у Артёма.
– Тогда давай поступим по-другому, – начал Гордеев. – У меня в Подмосковье есть небольшое предприятие, не убыточное, но для того, чтобы оно приносило прибыль, им надо заниматься. А у меня, сама знаешь, нет свободной минуты.
– Зачем же ты его купил?
– Я не мог упустить выгодную сделку. Но сейчас я подумываю его продать. Давай я продам твоему отцу. Недорого, поверь мне.
– Артём, ты, наверно, не понял меня, – нахмурилась Юля. – У нас совсем нет денег.
– Возьми кредит на первый взнос. Я уверен, ты быстро его выплатишь. Но больше никогда кредитов не бери. Я не беру.
– Кто же мне даст такую сумму?
– Если ты согласна, я договорюсь.
– Мне надо подумать.
– Думай. Но не на работе. Поняла? – он пристально посмотрел ей в лицо.
– Да.
Она хотела поблагодарить его, но он отмахнулся:
– Иди, не отвлекай меня!
Юля вышла из кабинета. На часах было без четверти девять, но домой никто не собирался. Она старалась сосредоточиться на работе, однако у неё не получалось. Юля была рассеянна и постоянно путалась. Сейчас ей предоставляется шанс помочь родителям. Это как раз то, что она хотела. Не надо выходить замуж по расчёту и просить мужа о помощи. Она всё может сделать сама.
Промучившись ещё полчаса, взвесив все за и против, Юля приняла решение и сразу пошла искать Гордеева. Он сидел за компьютером и просматривал таблицы с ровными рядами цифр. Она подошла к столу.
– Артём, я согласна, – выпалила она.
Гордеев поднял на неё глаза, и долю секунды в них выражалось недоумение.
– Ты согласна провести эту ночь со мной?
– Нет. Я не об этом, – смутилась она и опустила глаза. Сразу стала сомневаться в правильности своего решения.
– Жаль, – он заметил её смущение и усмехнулся. – Но если передумаешь, то знай: сегодня я ночую здесь. Кстати, ты тоже, как и все остальные. Потому что у нас много вопросов, которые надо срочно решить.
– Артём, ты сказал, что можешь помочь мне с родителями.
– Давай после показа.
– Нет. Надо сейчас, – Юля боялась, что если не сделает это в ближайшее время, то передумает.
Она хотела ещё кое-что добавить, но Гордеев взял телефон и начал искать чей-то номер.
– Иди работай, я договорюсь. А ты проверь, привезли зеркала к завтрашней фотосессии?
Юля ступила на лестницу и остановилась. Сердце бешено колотилось. Сейчас она впервые приняла взрослое решение. И это был огромный риск, к которому она не привыкла. Как прыгнуть в воду с высоты, не зная дна. Какие подводные камни могут ей помешать?
Вдруг она не потянет кредит? Или отец откажется заниматься этим предприятием. Что Юля в этом понимает?
Это безумие!
Или возможность выплыть из финансового омута, в который они все попали.
Все эти мысли реактивными ракетами носились в голове, до звона в ушах.
– Юль, ты ещё здесь? – на лестницу вылетел Артём. Как всегда стремительный, он чуть не сбил её с ног. – Завтра утром поедешь по этому адресу и спросишь Ковалёву Полину Сергеевну. Она тебе всё объяснит.
Артём протянул Юле листок бумаги, на котором его быстрым неразборчивым почерком было написано несколько строчек.
– Вот чёрт! Опять тебя не будет утром! – недовольно добавил он.
Юля не успела ответить, а он уже вернулся в офис. Она так и осталась стоять с листком в руках.
Всё!
Решение принято! Первый, самый сложный шаг сделан. Теперь любые сомнения вредны, ведь могут сломать её боевой дух, и она проиграет не потому, что не смогла, а потому, что сомневалась.
В эту ночь Юля успела перехватить всего часа три на диванчике в фотостудии. Утром заехала домой, чтобы принять душ, переодеться и взять паспорт.
В банк она приехала к открытию. На ней опять был строгий серый костюм из той, прежней жизни, но она чувствовала себя уверенной деловой женщиной. Сейчас она была в согласии с собой, не то что во времена работы в офисе отца.
Ковалёва Полина Сергеевна оказалась красивой ухоженной брюнеткой неопределённого возраста. Юля сразу почувствовала к ней неприязнь, хотя Ковалёва была вежлива и учтива.
Интересно, насколько хорошо Артём знаком с этой Полиной Сергеевной? Если судить по тому, как быстро она всё оформила для Юли, это знакомство было больше, чем приятельским. Что это? Неужели Юля ревнует? Нет. Этого не может быть. Они с Артёмом только друзья.
Подписав необходимые документы, Юля сразу поехала к родителям.
Было относительно рано, и отец оказался трезв. Он сидел на кухне в старых спортивных штанах и несвежей майке и смотрел в окно невидящим взглядом. Сердце сжалось.
– Пап, привет! – бодро начала Юля.
Отец лишь кивнул в ответ. Юля ничего другого и не ожидала.
– Я по делу, – она села за стол напротив отца.
Он никак не отреагировал, даже не отвёл взгляда от окна.
– Мне нужна твоя помощь.
В кухню заглянула мама.
– Игорь, Юля с тобой хочет серьёзно поговорить, – не выдержала мать.
Отец молчал.
– Пап, я собираюсь купить небольшое предприятие. Ну, как предприятие? Так, цех. Одной мне не справиться. Мне нужна твоя помощь.
Отец только хмыкнул в ответ.
– Пап, ты меня слышишь? – повысила голос Юля.
– Не ори, не глухой, – он перевёл на неё мутный взгляд. – Я пас.
– Как это пас? – испугалась Юля. – Я одна не справлюсь.
– А зачем купила? Тоже мне предпринимательница.
– Это выгодная сделка, – вспомнила она слова Артёма. – Нельзя упускать такой шанс наладить нашу жизнь.
– Я не могу.
– Неправда! Только ты и можешь мне помочь. Столько раз ты становился банкротом и всегда возвращался и всё восстанавливал, – горячо настаивала Юля.
– Не в этот раз.
Отец опять отвернулся к окну.
– Я тебя не узнаю, – начала злиться Юля. Она не выспалась, и нервы были на пределе, голова соображала плохо. – Ты всегда упрекал меня, что сдаюсь раньше, чем получу результаты, не иду до конца. А сам?! Неужели ты всю жизнь работал как проклятый только для того, чтобы спиться в этой убогой квартирке на окраине? Ты? Человек, который руководил большой корпорацией, за которым шли сотни людей? Да, ты потерял компанию. Но жизнь на этом не остановилась. Вон, смотри, солнце опять встало на востоке, и завтра так будет, – она спохватилась, что кричит, и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Только от тебя зависит, будешь ты наблюдать рассвет из этого окна или из окна своего нового предприятия, – уже спокойнее добавила она.
– Уходи, – жёстко сказал отец и прикрыл глаза, чтобы дочь не видела, как ему больно. Юля всё чувствовала, и ей тоже было больно, но другого способа расшевелить отца не видела.
– Я уйду. А ты подумай. С сегодняшнего дня начинают готовить документы, и через две недели, после показа, я пойду подписывать договор. Позвони мне, когда будешь готов. Ты же знаешь, я одна не смогу.
Юля устремилась к выходу. У дверей её остановила мать, обняла и прошептала на ухо:
– Спасибо. Береги себя.
– Я тебя очень люблю, мамочка. И папе передай, что я его люблю.
Мама заплакала. Юля хотела утешить, но мать махнула рукой, чтобы она уходила. Юля послушно вышла из квартиры и спустилась на первый этаж. Лишь когда вышла на улицу, смогла выдохнуть. Но долгожданного облегчения не последовало. Всё пошло не так, как она хотела. Но она сделала всё, что могла.
