Текст книги "Государство инков. Слава и смерть сыновей солнца"

Автор книги: Милослав Стингл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

IV. От пастухов, пасущих лам, до гончаров

У индейца Перу – рядового жителя империи «сыновей Солнца» – не было времени для лени. Если он не обрабатывал поле, не проходил службу в армии своей страны, не увеличивал ее богатства, выполняя всеобщую трудовую повинность, миту, то он разводил для себя, а значит, опять-таки для государства, лам. В разведении животных, в частности андских лам, перуанские индейцы превзошли все остальные культуры древней Америки.

Лама приносила большую пользу жителям Перу. Она одевала их за счет своей шерсти, а ее мясо шло в пищу. Индейцы использовали не только мясо ламы, но и ее кости, из которых делались самые различные инструменты. Экскременты этого животного служили в империи инков ценным топливом.

Ламы относятся к семейству верблюдовых. Как верблюдов в Старом Свете, так и верблюдовых в Новом Свете использовали прежде всего для перевозки грузов. За день это южноамериканское вьючное животное может перевезти на себе около четверти центнера груза на расстояние более 20 километров. Люди – по крайней мере в Тауантинсуйу – на ламах не ездили. Хотя, впрочем, на древних изделиях из керамики, относящихся к культуре Мочика (на перуанском побережье), встречаются изображения индейцев, 'путешествующих верхом на ламах.

Так же как и картофель – уроженец перуанской флоры, – лама чувствует себя в Перу как дома. Ей хорошо везде: она отлично переносит зной прибрежных пустынь, столь же хорошо, пожалуй даже лучше, она чувствует себя на высокогорье, на высоте свыше пяти тысяч метров над уровнем моря. Впервые одомашнили лам в Андах по крайней мере семь тысяч лет тому назад, то есть задолго до возникновения государства инков.

Обычно лам держали в загонах, поблизости от сельских жилищ. В империи инков индеец мог держать до десяти лам – это была его единственная личная собственность. И действительно, почти каждый пурех держал у себя несколько лам. Община, равно как и вся империя в целом, имела огромные стада лам. Примечательно, что поголовье этих животных, как и земля в Тауантинсуйу, подлежало разделу: на стада, принадлежавшие Инке, Солнцу, то есть жречеству, и общине.

Молоко лам не шло в пищу. Лам никогда не использовали и как тягловых животных, то есть в упряжке. Для империи, особенно во время военных действий, было чрезвычайно важно, чтобы ламы доставляли тяжелые грузы на большие расстояния. Мясо лам, так же как и картофель, в Перу сушилось. Подсоленное, нарезанное полосками мясо ламы являлось важным компонентом рациона армии империи во время войны.

Помимо ламы, важную роль в экономике империи играли и другие родственные ей животные, прежде всего альпаки, которых разводили исключительно ради чрезвычайно мягкой шерсти (альпака не использовалась ни на мясо, ни для перевозки грузов). Диким предком ламы, которая сама, очевидно, была гибридом, являлся гуанако. На юрких гуанако обычно охотились. Впрочем, пойманных животных обычно не убивали, их стригли, а потом опять (главным образом самок и большую часть сильных самцов) отпускали на волю. Так же как и гуанако, на воле живет и самый красивый представитель южноамериканского семейства верблюдовых – быстроногая викунья. Из шерсти викуньи, называемой в империи Тауантинсуйу «кумпи», делали ткани того же названия, предназначавшиеся для Инки и его ближайших родственников.

Забота о ламах и альпаках, сохранение поголовья гуанако и викуний являлись весьма важными занятиями жителей империи. Пастухи, которые вместе со стадами лам подолгу находились на высокогорных равнинах Анд, в своих айлью пользовались почетом и уважением. Их первоочередной обязанностью было следить за размножением этих животных. Лама является гибридом, поэтому самка производит на свет всего лишь одного детеныша.

В обязанность пастухов-индейцев вменялась и забота об осеменении вверенных им животных. Возможно, что в связи с этим и возникло достаточно распространенное мнение, будто разносчиками люэса – отвратительной болезни, которая, вне всякого сомнения, впервые появилась в Америке, – были перуанские индейцы, разводившие лам. Впрочем, это тру дно доказуемо.

Обработкой шерсти, полученной от перуанских лам – викуний и альпак, – в Тауантинсуйу занимались как мужчины, так и женщины. Из шерстяной пряжи перуанские индейцы изготавливали высококачественные ткани. Так же как и во всех других видах ремесел, в ткачестве инки опирались на замечательные традиции предшествующих древнеперуанских культур. Хотя, сказать по справедливости, инкским ткачам так и не удалось добиться той степени мягкости и той высокой художественности текстильных изделий, которые отличали, например, изделия жителей южноперуанского полуострова Паракас уже в начале I тысячелетия. При изготовлении тканей инки использовали, помимо шерсти, также и хлопок.

Индейцам Перу были уже известны ткацкие станки (на языке кечуа они назывались «ауана»). Причем это были станки трех видов. Сотканные на них ткани индейцы иногда окрашивали, используя для этой цели семена дерева авокадо (ткань принимала интенсивный синий цвет) или же различные металлы, в частности медь и олово Сшитые из цветных тканей туники, предназначавшиеся для знати государства, украшались золотыми, серебряными или же отполированными медными пластинками.

В Тауантинсуйу, как и в доинкских государствах Перу, работали в прямом смысле слова ткацкие мастерские с большим количеством персонала, специализировавшиеся на производстве тканей для массового потребления. Самые тонкие ткани, выделанные из шерсти викуньи и предназначавшиеся для Инки и «большеухих», изготавливались в специальных маленьких мастерских, созданных при домах «невест Солнца».

Для Инки, а также членов королевского клана «невесты Солнца» делали особые «ткани» – из цветных птичьих перьев. Подобные одежды из перьев, как правило, имели вид туник. Наряду с выделкой тканей и «материи из перьев» важнейшим ремеслом в Тауантинсуйу было гончарное дело. При изготовлении керамических изделий инки также опирались на богатые традиции высокоразвитого гончарного дела в древнейших культурах Перу, и прежде всего культуры Мочика.

Хотя древние перуанцы еще не знали гончарного круга, тем не менее их изделия из керамики отличает высокое качество. Из глины они делали как предметы культа, так и бытовую утварь. Ассортимент гончарных изделий инков довольно ограничен. Сюда относятся, например, трехногие горшки, огромные кухонные сосуды ярко-красного цвета, плоские миски для еды и т. д. Однако все эти изделия отличает тщательность исполнения. Керамика инков была украшена довольно разнообразными четырехцветными геометрическими узорами. Иногда это были изображения птиц, рыб, бабочек или растений.

Анды предоставляли в распоряжение инкских гончаров предостаточное количество сырья. Мокрую глину долго месили, пока она не превращалась в тягучее «тесто». В некоторых областях Тауантинсуйу гончары иногда добавляли в глину различные вещества, так называемые «отощители», которые повышали прочность изделия.

В Перу во времена инков при изготовлении керамики повсюду применялся типично индейский метод, открытый в Южной Америке, – метод штамповки изделий с применением твердых форм. Этот прогрессивный полупромышленный метод позволял изготавливать целые серии одинаковых предметов. Изготовленная в формах керамика инкских гончаров отличалась достаточно высоким качеством, однако, как и многое в образцовой империи, эти изделия были серийными, стереотипными.

Совершенно уникальным изделием инкских гончаров были керамические грелки – единственная настоящая «печка», использовавшаяся в Тауантинсуйу.

Помимо глины, инкские ремесленники обрабатывали и дерево. Изделий древне-перуанских резчиков по дереву по вполне понятным причинам до нынешних дней сохранилось очень мало. К ним относятся прежде всего «керо» – большие деревянные кубки, нередко украшенные портретами Инков или других сановников империи.

Изучая сохранившиеся изделия инкских резчиков по дереву, можно сделать вывод, что этот вид ремесел в империи высокого уровня не достиг. И напротив, в обработке металлов, прежде всего золота и серебра, древние перуанцы превзошли все другие древнеамериканские культуры. Золото, столь любимый и столь ненавидимый людьми металл, играло в жизни Тауантинсуйу исключительную роль. Не случайно государство «сыновей Солнца» зачастую называют «золотой страной» или же «золотой империей».

Именно в погоне за золотом, за золотыми сокровищами инков, а не за чем-либо другим явились в южноамериканскую страну Перу европейские завоеватели. Вот почему золоту инков, а также их серебру и бронзе следует посвятить специальную главу в нашем кратком обзоре ремесел инков. Эта важная глава войдет в тот раздел книги, в котором пойдет речь о реальных и мнимых сокровищах «сыновей Солнца», о судьбе этих сокровищ.

V. Десять классов жизни. Два уровня жизни

Золото, о котором пойдет речь ниже, в южноамериканской империи инков играло совершенно исключительную роль. Оно выполняло в этой «золотой стране» самые различные функции, не имея, впрочем, одной, столь существенной для других народов: не было средством платежа. Примечательно, что многие названия национальных денежных знаков и поныне включают эпитет «золотой». А у инков денег не было. Следует сказать, что они прекрасно обходились без них, поскольку одним из основных принципов общества инков являлся принцип самообеспечения. Семья каждого пуреха питалась теми сельскохозяйственными продуктами, которые она производила на своем небольшом наделе земли. Она одевалась в ткани, которые были сотканы из шерсти, полученной от домашних лам. Точно в такой же степени должны были сами себя обеспечивать каждая община, каждая провинция. Самообеспечение всех звеньев системы инков в полном смысле слова было одним из основных законов империи «сыновей Солнца».

Итак, в Тауантинсуйу не было денег. Перуанские индейцы не платили на базаре денег, они попросту обменивали одно изделие на другое. Такие базары, называвшиеся «кату», по распоряжению Инки Пачакути регулярно устраивались в крупных деревнях и городах империи через каждые девять дней. В Перу инков кату являлись местом, где совершался обмен. На кату индейцы собирались из самых разных уголков страны. Нередко они несли товар на собственной спине, иногда изделия доставляли целые караваны лам.

Особо бойко на инкских базарах обменивались продукты Сьерры на продукты равнинных районов империи. Так, например, в горах разводили лам, а значит, там была шерсть, на равнинах же, напротив, хорошо произрастал хлопчатник. Индейцы, занимавшиеся ткачеством, получали от индейцев с побережья красящие вещества и неорганические морилки. В Куско и вообще в горы с побережья поставлялись столь любимые индейцами морские водоросли, а также высоко ценившиеся раковины морских моллюсков. Оттуда же поступала и вяленая морская рыба, а также тропические пряности. Из джунглей Амазонки на базары в горах привозили красивые, всегда вызывавшие восторг перья попугаев, доставлялись дичь, каучуковый латекс и различные лекарства, полученные из растений, например знаменитый хинин.

Инкские базары стали одним из основных центров чрезвычайно широкой сети внутренней торговли империи. Значимость и объем внешней торговли были несравнимо меньшими. Без преувеличения можно сказать, что вся империя, включая айлью и провинции, представляла собой как бы единое натуральное хозяйство. Несмотря на это, государство инков (в особенности в последний период своего существования) все же посылало небольшие группы торговцев – «катукамайоков» – и за границу. В заграничные торговые вояжи катукамайоки отправлялись с большими караванами лам или же – что было чаще – на кораблях, вернее, на тех самых бальсовых плотах, один из которых и повстречал в океане знаменитый рулевой Бартоломе Руис.

Империя инков экспортировала за границу прежде всего свои высококачественные ткани, а также золотые и серебряные украшения, посуду и т. д. Из дальних плаваний (катукамайоки инков на плотах добирались, например, до Центральной Америки, в частности до бухты Никоя в Коста-Рике; не исключено, что они бывали и на тихоокеанском побережье мексиканской Оахаки) торговцы привозили для знати империи изделия, которых в Тауантинсуйу недоставало и которые считались предметом роскоши, а поэтому очень высоко ценились. О чем же мечтали представители элиты государства? Из привозных предметов роскоши в Тауантинсуйу особенно ценились раковины морских моллюсков Spondylus pictorumи Strombus galeatus.Из Колумбии – территории современного департамента Чоко – торговцы привозили прекрасный жемчуг, а из других районов этой страны – великолепные изумруды, которые можно видеть на сохранившихся древнеперуанских украшениях.

У инков, как и у ацтеков, торговцы, отправлявшиеся за границу, помимо экономической функции, выполняли еще одно, очень важное для государства задание: они играли роль щупалец империи, а точнее, роль разведчиков – «чадаков», которым предписывалось изучать внутреннее положение тех территорий, которые еще не были присоединены. Таким образом, они являлись разведчиками, выявлявшими уязвимые места, ахиллесову пяту различных стран и царств для будущего захвата их войсками Тауантинсуйу.

Внешняя торговля, равно как и многие другие институты империи инков, также имела классовый характер. Помимо своей важной разведывательной функции, она должна была обеспечивать привилегированные слои общества различными предметами роскоши, недоступными или даже запретными для простого народа. Таким образом, внешняя торговля еще больше способствовала повышению жизненного уровня инкской элиты.

В Тауантинсуйу уровни жизни народа и господствующего класса были диаметрально противоположными. Как мы уже говорили, жизненный уровень знати повышался благодаря поездкам за границу катукамайоков. Каков же был уровень жизни, «качество жизни» хатун руна, то есть простых инков? В сущности, их уровень жизни был довольно низким.

Рядовой, лично свободный житель империи, гражданин государства инков, имел лишь прожиточный минимум. Ел он всего два раза в день. Обычным блюдом его ежедневного меню была картофельная или кукурузная похлебка. Из размельченных зерен кукурузы выпекалось нечто вроде хлеба. Из кукурузы готовилось и национальное блюдо инков – моте, в которое добавлялись перец и немного овощей. Из замороженного картофеля чуньо варили кашу локро. В меню хатун руна мясо бывало совсем не так часто. По торжественным случаям индейцы ели «чакри» – «консервы» из вяленого мяса ламы. В семьях хатун руна гораздо чаще ели мясо морских свинок, которых разводили практически в каждом доме империи.

Так же как и почти везде в мире, в Перу инков пищу готовили женщины. Им не приходилось сетовать на скуку: на протяжении почти всего дня они трудились вместе со своими мужьями в поле; непрерывно, иногда на ходу, они пряли шерсть лам и весьма часто производили на свет детей, которых от них требовала империя.

Столь же однообразной, как пища, была и «мода», то есть одежда простого народа. Мужчины носили короткие, до колен, брюки «уара», служившие одновременно признаком зрелости. Носили они и рубашку без рукавов – «унку». На женщинах были длинные шерстяные «анаку», которые надевали через голову и стягивали в талии широким, красиво украшенным поясом. В холодную погоду мужчины (а иногда и женщины) носили длинные теплые шерстяные плащи. Представители обоих полов носили на ногах сандалии «асуту», сделанные из шерсти лам. Жители отдельных областей Тауантинсуйу, а также представители отдельных племен отличались друг от друга не столько одеждой, сколько головным убором (так, например, в районе Куско носили плоские шапки).

Семьи индейцев жили в примитивных жилищах без окон и без какой-либо мебели. Их хижины обогревались керамической печкой, о которой мы уже говорили, топливом для нее служили экскременты лам. Впрочем, в жилищах индейцы – прежде всего мужчины – в течение дня практически не находились, так как империя давала им все новые и новые задания. Упоминавшаяся выше «божья заповедь» инков – «Не ленись!» – распространялась. в сущности, на все возрастные категории жителей империи. В Тауантинсуйу эти возрастные категории были точно обозначены. Можно сказать, что общество инков было одним из немногих обществ, которое буквально узаконило возрастные категории. И это неудивительно, ибо «сыновья Солнца» отличались невероятной педантичностью в организационных делах. Действительно, государственный механизм, основывавшийся на децимальной, то есть на десятичной, системе, никого не оставлял без внимания.

В империи, всегда и во всем соблюдавшей децимальный принцип, выделялись десять возрастных категорий граждан. Примечательно, что для мужчин и женщин эти категории были различными. У мужчин к первому классу относились «грудные младенцы», ко второму – «грудные дети, начинающие ползать», к третьей категории – «играющие дети» – принадлежали мальчики до 9 лет. Впрочем, последние, невзирая на общее название этой категории, уже должны были помогать по дому. Четвертая группа, называвшаяся «дети, охотящиеся с силками», включала мальчиков от 9 до 12 лет, к пятой – относились юноши от 12 до 18 лет. Эти молодые люди главным образом охраняли скот. Важным периодом в жизни мужчины-инки была шестая категория, называвшаяся «сайя паяк». Молодой мужчина этого возраста, то есть от 18 до 25 лет, должен был находиться на военной службе, очень часто он служил и в качестве курьера, «часки», знаменитой почтовой службы империи.

Самой основной и самой большой возрастной категорией была седьмая, включавшая мужчин от 25 до 50 лет. Собственно говоря, именно эти мужчины были пурехами, истинными гражданами государства. Все жители империи, имевшие личную свободу, но не обладавшие какими бы то ни было привилегиями, а это и были как раз пурехи и члены их семьи, в совокупности назывались «хатун руна».

Именно представители этой самой многочисленной седьмой возрастной категории мужчин и должны были платить государству подати. Таким образом, можно поставить знак равенства между словом «пурех» и словом «налогоплательщик». Мужчина в возрасте от 25 до 50 лет компенсировал налоговые обязательства по отношению к Инке и его государству не деньгами, а своим трудом. Делать он это мог самым различным образом – например, отдавать часть собранного им урожая либо отрабатывать на гражданских стройках, куда его направляли на основе миты. Его могли также послать на временную работу в государственные шахты или же на сбор листьев коки на государственных плантациях.

За сбором подати, то есть за тем, чтобы пурехи, представители самой главной возрастной категории, честно выполняли свои налоговые обязательства, следили кураки селений, которые от имени государства принимали налоги от налогоплательщика и передавали их государственному сборщику налогов («тукуй рикоку») или же его заместителю на местах во время посещения ими селений. Налоговые обязательства граждан, а также доходы империи от сбора подати «записывались» при помощи узелкового письма кипу, о чем ниже еще будет речь.

Итак, подати платили государству лишь пурехи, то есть представители простого народа в возрасте от 25 до 50 лет, которые имели личную свободу, были женаты и, таким образом, являлись главами своих семей. В отличие от них аристократия, а также жрецы империи налоги не платили. Итак, как мы видим, на представителе седьмой возрастной категории – пурехе – держалось практически все государство. Уплачиваемая им подать, хотя и не в форме денег, а в виде труда и изделий, являлась единственным источником доходов государства «сыновей Солнца». Впрочем, мужчины должны были продолжать работать и после того, как они по возрасту выходили из главной, седьмой категории и переходили в категорию восьмую, включавшую мужчин в возрасте от 50 до 80 лет. От них империя уже не требовала столь тяжелой физической работы на полях. Кроме всего прочего, они занимались воспитанием детей своего селения. Еще более пожилые мужчины (старцы, перешагнувшие за 80 лет) принадлежали к возрастной категории «глухие старики». Название этой группы довольно точно передает то, чем главным образом занимались эти мужчины.

К последней, десятой категории, не имеющей точного возрастного ограничения, относились разного рода больные и немощные люди. Впрочем, и эти не совсем здоровые граждане имели трудовые обязательства перед империей. Так, например, при дворе Инки карлики выступали в роли шутов. Мужчины, лишившиеся в результате ранения нижних конечностей, должны были работать во благо империи по крайней мере конечностями верхними: ткать, вырезать и т. п. На калек и больных распространялось специальное государственное распоряжение: они должны были жениться исключительно на себе подобных. Поэтому в Тауантинсуйу немой мог взять в жены лишь немую девушку, слепой – только слепую и т. д.

Женщины империи также делились на десять возрастных категорий. К двум первым из них относились младенцы, пока еще не имевшие никаких обязанностей. Начиная с третьей возрастной категории (от 5 до 9 лет), девочки должны были уже помогать по дому, в этом же возрасте они начинали учиться какому-нибудь ремеслу. Некоторые девочки третьей возрастной категории поступали в дом «невест Солнца», где должны были прислуживать инкским «весталкам».

Женщина – представительница общества инков. Рисунок выполнен на основе иллюстраций Гуамана Помы де Аяла

Представительницы четвертого класса – девушки в возрасте от 9 до 12 лет – помогали работать в поле, собирали травы или же самостоятельно занимались ткачеством. Девушки пятого класса – в возрасте от 12 до 18 лет– все еще продолжали жить в семье своих родителей. Под страхом смертной казни они обязаны были сохранять свою невинность. Некоторых специально отобранных девушек этого возраста отдавали в дом «невест Солнца».

Только после достижения 18 лет, то есть после перехода в шестую категорию, молодые женщины Тауантинсуйу имели право выйти замуж. Примечательно, что если мужчина обязан был жениться, то девушка могла остаться и девственницей. В этом случае она нередко становилась наложницей одного из государственных чиновников. Инки, склонные к педантичности, специальным указом Тупака Юпанки точно определяли, сколько женщин мог иметь тот или другой чиновник. Так, например, тот, кто отвечал за жизнь миллиона пурехов (ункокамайок), имел право на 30 наложниц, 10 тысяч пурехов – на 20. И так далее. Важную возрастную категорию представляли собой женщины от 18 до 30 лет: в этом возрасте они выходили замуж. Если же им не удавалось найти себе спутника жизни, они становились иногда наложницами какого-либо чиновника. Следующую возрастную категорию составляли незамужние женщины от 30 до 50 лет. Хотя по меркам инков они уже считались пожилыми, тем не менее и они все еще могли быть любовницами знати государства. Иногда они прислуживали в домах государственных чиновников.

К следующему классу относились женщины между 50 и 80 годами. Особую категорию, не имеющую строгих возрастных границ, составляли женщины больные и калеки, которые, так же как и мужчины последней категории, все-таки должны были по мере сил и состояния здоровья работать.

Как видим, при возрастной классификации граждан империи никто не был забыт. Согласно десятичной системе, любой, даже самый маленький, самый незначительный винтик государственного механизма, даже грудной младенец или старец, одной ногой стоящий в могиле, точно знали свое место. Итак, в Тауантинсуйу было десять возрастных категорий, однако уровней жизни было всего лишь два: один – знати, другой – народа. И если из одной возрастной категории в другую гражданин государства «сыновей Солнца» переходил постепенно, то от низкого жизненного уровня к уровню жизни высокому практически не мог перейти никто.