Текст книги "Таинственный кот идет на дело"

Автор книги: Милдред Гордон

Соавторы: Гордон Гордон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

8

Зику хотелось, чтобы ночи были темнее. Луна заливала ярким светом разросшуюся траву и густой кустарник, окружавшие заброшенную фабрику.

Вдвоем с Плимпертоном они сидели на корточках под высокими эвкалиптами. Когда-то эти деревья охраняли от ветра апельсиновую рощу, давно уже заброшенную и неплодоносящую. У ног агентов, необычайно смирный, сидел в коробке Д. К.

Зик планировал протащить коробку через густой кустарник к отверстию в стене, до которого было чуть больше шестидесяти ярдов Плимпертон же остался бы на месте, чтобы обеспечить прикрытие на случай возникновения непредвиденных обстоятельств. Ни один из агентов, однако, не мог представить себе ситуации, при которой Арти бы насторожился и открыл огонь по Зику. И все-таки наибольшую опасность всегда представляет именно непредвиденное. Они отдавали себе отчет в том, что Ричфилд, без сомнения, услышит Д.К., но решит, что на улице просто очередной кошачий концерт. Кроме обеспечения прикрытия, Плимпертон будет поддерживать радиосвязь с агентами, стоящими на внешнем посту в доме через дорогу, и агентами наружного наблюдения, сидящими в припаркованной поблизости машине.

Плимпертон стал изучать джунгли сорняков, из которых выше всех росла дикая горчица, доходившая до пояса.

– Самое место для змей, – заметил он.

С этой мыслью в голове Зик лег плашмя и пополз по-пластунски, толкая перед собой коробку с котом. Он слышал, как Плимпертон шептал в микрофон:

– Келсо и информатор выходят на объект. Всем быть в состоянии оперативной готовности!

Тут без предварительного предупреждения Д.К. выдал максимум децибел. Долгим, непрерывным криком он поведал миру, что находится в руках злоумышленников. Крик этот был полон душевной боли, но в результате вызвал лишь обычнейшую, примитивную злость по поводу столь недостойного поведения.

Как маленькие легкие смогли произвести на свет столь мощные звуки, Зик так и не уразумел.

– А ну заткнись, бабуин-переросток! – прорычал Зик.

Время от времени Зик замирал и прислушивался, а потом вглядывался поверх сухих стволов апельсиновых деревьев во мрак небес, где медленно плыли облака. По мере продвижения почва становилась все грубее. Колючки проникали сквозь одежду и царапали тело в кровь. Нос распух от пыли. Он почувствовал, что вот-вот чихнет. И прижал палец к основанию носа.

Узенький лучик света, прорезавший заросли травы, застал его врасплох. Он дернулся и замер, не рискуя приподнять голову и посмотреть в чем дело. Решил, что свет идет со стороны фабрики. Голосов не было слышно, но Зик понял, что у входа стоит человек. Это должно быть Арти Ричфилд, и он вглядывается в темноту, пытаясь разглядеть, где дерутся коты.

И тут Зик чихнул.

Арти прищурился, чтобы разглядеть, где спрятался человек.

– Слышал? – спросил он Меморандума, который вышел следом.

– Чего?

– Кто-то там чихнул.

– Это небось собака.

– По звуку – двуногая. – Арти вынул оружие из бедренной кобуры. – Если стрельнуть в траву…

Он заколебался.

– Нет, в собаку я стрелять не буду. – И с сожалением убрал револьвер в кобуру. – Знаешь, что я делал дома с кошками? – Глаза его заблестели от удовольствия. – Добывал в городе трех-четырех и тренировал на них собак. Мы делали вид, что это рыси. Любо-дорого глядеть, что с ними выделывали мои собачки! Хоронить было нечего.

Когда тяжелая древняя дверь со скрипом захлопнулась, Зик снова пополз вперед. Однако медленнее. Не исключено, что ведется наблюдение и оттуда следят, не шевельнутся ли заросли и не сломается ли вдруг слишком длинный стебель.

Странно, но Д.К. тоже замолчал. Он, наверное, решил дать себе отдых. Но что-то в его поведении телепатически передалось Зику как своеобразное предупреждение. Экстрасенсорная перцепция? Между ним и котом? Не сошел ли он с ума?

Позднее он понял, что скептицизм его был необоснованным. Не исключено, и на этом настаивала Пэтти, что между кошками и людьми действительно существуют взаимные экстрасенсорные контакты.

Внезапно он услышал страшный шум и удар, подобный грому. Поначалу он даже решил, что на коробку с котом напала одичавшая собака.

Он резко подтянулся вперед на одной руке, а второй стал шарить в поисках камешков. И увидел, что это действительно собака, причем всего лишь нахальный терьер. Его громкий лай, если внимательно в него вслушаться, означал только то, что ему удалось загнать в ловушку уже очутившегося в ловушке кота. Пущенный Зиком камешек сразу же попал в цель. Терьер завертелся от удивления. И пока он думал, бежать или не бежать, Зик опять попал в луч света и снова замер, распластавшись. Он лежал неподвижно, и терьер тут же воспользовался ситуацией, возможно, решив, что его лай и последующее поведение привели в ужас нападающую сторону. Обежав Зика, он подумал, что загнал в ловушку не только кота, но и метателя камешков. И немедленно вцепился Зику в ногу.

В это же самое время Д. К. проинформировал представителя собачьего племени о доставленном ему неудобстве: применив весьма крепкие выражения, он сообщил, что совершит убийство, если доберется до врага. В этот момент Зик, пытаясь отогнать собаку, отпустил на мгновение ручку коробки. Коробка тут же завалилась на бок. Собрав все силы своего могучего тела, рассердившийся Д.К. стал биться в стенки. И хотя у него было всего лишь несколько дюймов для маневра, он ухитрился серией таранных ударов открыть верх. Вырвавшись на свободу, Д.К. мгновенно оценил ситуацию. Благодаря наследственным качествам, тренировке и опыту он рванулся со сверхзвуковой скоростью, вскочил на спину собаки и погрузил остро отточенные когти в мягкую плоть. Устроился он прочно. Собака поднялась на лапы, шлепнулась на бок и решила отступить и пожить лишний денек. Она отбыла, то и дело подвывая под аккомпанемент боевых песен победителя, ускакавшего в ночь верхом на побежденном.

С места происшествия отступила не только собака. Зик, слыша свист пролетающих над головой камней, причем один или два почти поразили цель, сменил направление движения. Он продвинулся всего на несколько футов, когда погас свет, замер и прошептал в микрофон:

– Всем постам! Информатор едет верхом на белом терьере, предположительно в направлении бульвара – уточняю, Виктори-бульвара. Постарайтесь совершить перехват!

9

Когда Арти открыл дверь во второй раз, Меморандум почувствовал, что дрожит. Нервы. Надо взять себя в руки. Если от кошачьих битв у тебя поджилки трясутся, дело дрянь, даже если звуки кошачьей песни напоминают вопль человека, которому режут горло.

Кот, подумал Меморандум. Кот. «ИЩИТЕ ВЕЧЕРОМ В КОШАЧЬЕМ ОШЕЙНИКЕ». Он обыскал всю фабрику в поисках кошачьего ошейника. Ему не пришло в голову, что ошейник будет надет на живого кота. Неужели к нему шел кот и его перехватили?

– Слушай-ка, похоже, собачка-то в беде, – весело произнес Арти.

Он любил, когда кричат от боли. Ему от этих криков было только приятно.

– Ты куда это?

– Выйти и поглядеть.

– Чего-чего?

– Хочу на воздух. Мне нехорошо.

Арти почесал большой палец указательным, что означало недовольство.

– Бывает и хуже.

Он закрыл дверь, закрыл на замок и задвижку. Целый день он потратил на установку запоров и задвижек на дверях и окнах первого этажа.

Плечи у Меморандума дрожали.

– Мне обязательно надо выйти отсюда. Посмотри на мои руки! А рука у меня должна быть твердой!

Арти глядел с отвращением. Он ненавидел хлюпиков и нытиков. Если не уважаешь жертву, заниматься ею не стоит трудов. Все равно, как стрелять койотов в капканах.

Меморандум отвел взгляд.

– Прямо как в тюрьме, – пробормотал он. Он никогда не мог противостоять натиску. Ему внушал страх этот жуткий тип, радовавшийся, когда кому-то плохо.

Страшно было и оттого, что рядом ФБР. Он проклинал тот час, когда связался с ФБР. Только забот прибавилось. Если бы он не испугался, ни за что бы не пошел. А теперь деваться некуда. Если попробует их обмануть, очутится в тюрьме. Одно он знал наверняка: нельзя одновременно играть за две команды. Либо ФБР, либо этот страшила.

Если бы можно было все бросить и уйти! Ведь по существу он не совершил ни единого правонарушения! Ему стало ясно, что он по собственному почину бездумно влез в это дело. Так бывает, когда в последнюю минуту перед отлетом переменишь рейс и сядешь на самолет, который разобьется. В таких случаях спасения нет.

Подумав, он, однако, пришел к выводу, что виноват. Мысль оказалась малоприятной. Во-первых, деньги. Ведь еженедельно ему платили лишние двести долларов. Тайком. А он убедил себя, что это премия за высокое качество работы. Он вспомнил слова учителя в школе: «Каждому действию можно найти оправдание». И дело было не только в лишних деньгах. Он боялся сказать «Нет!». Ему хотелось так поступить, когда к нему обратились впервые. Но его одолел страх.

Они прошли к единственному источнику света, к лампочке без абажура, свисавшей с потолка конторского помещения. Меморандум ускорил шаг, его подгонял страх, как это было в семь-восемь лет, когда его задирали другие ребята, а он убегал через неосвещенные свалки.

В конторском помещении их ждал Филипп Дюваль. Золотые запонки, дорогой галстук стального цвета, сшитый на заказ летний костюм – весь облик этого человека был не к месту среди пыльных стульев с прямыми спинками и подле обшарпанного письменного стола. Меморандум терпеть его не мог. Он казался чересчур изнеженным. Высокий, очень стройный, с подкрашенными черными волосами и стрижкой по французской моде. Настолько стройный, что казалось, будто на нем корсет. Глаза быстрые и зоркие. При этом ситуацию он схватывал мгновенно. Арти сказал:

– Он тут воняет, что не может усидеть на этой помойке.

– Мне просто хочется знать, почему меня держат на положении пленника.

Дюваль бросил на него взгляд, полный сожаления.

– Дорогой мой, жаловаться надо вашим работодателям.

– Здесь даже нет телефона.

– Я бы рекомендовал послать письмо. Если вы отправите его экспресс-почтой сегодня вечером, завтра оно уже будет в Нью-Йорке.

Жестом фокусника он загнал сигарету в мундштук.

– Это, однако, может оказаться ненужным. Не исключено, что уже завтра я доставлю сюда для вас коллекцию. Если это удастся, то завтра в это же время вы распрощаетесь с нами и улетите в облака, прочь отсюда. А теперь, если позволите, мы с мистером Ричфилдом удалимся, чтобы обсудить одно секретное дельце.

Арти придержал дверь для Дюваля. Выйдя из конторского помещения, они стали прогуливаться вокруг маленькой стеклянной коробочки, откуда только что вышли. А внутри метался Меморандум. До него доносились лишь обрывки слов, а завершения беседы он и вовсе не услышал. Дюваль, обладая прекрасной дикцией и умением четко и ясно доводить свои мысли до слушателей, тихо произнес:

– Я настоятельнейшим образом утверждаю, что дело должно быть покончено аккуратным, точным выстрелом. Никакого крупнокалиберного оружия, никаких разрывных пуль. Наиболее предпочтительно оружие малого калибра…

10

Прошел час, а Зик все еще ковылял ярд за ярдом. Время от времени он переговаривался по рации с Плимпертоном и другими агентами, прочесывавшими окрестный район. Информатор мог находиться только здесь. Агенты, патрулировавшие на служебной машине, заметили, как тот в одиночестве переходил Виктори-бульвар и зашел в квартал маленьких домиков с ухоженными двориками и газонами.

Зик перемещался с осторожностью. Не хватало только в качестве завершающего аккорда услышать ружейный выстрел. Но двигался он со всей решительностью. Он не имел права вернуться в дом Рэндаллов без Д.К. Пэтти умрет от горя. Когда она и Ингрид любили кого-то, они любили по-настоящему.

После второго круга он заметил движение на крыше. Зажег фонарик и увидел, как Д.К. сидит и хладнокровно умывается. Зик одновременно испытал всеохватывающее чувство облегчения и раздражения. Какого рожна этот чертов кот ведет себя с таким спокойствием? Его чуть не убило током, его сажали в клетку, как дикого зверя, на него бросалась собака. И вот он, довольный, сидит при лунном свете, снисходительно взирая на мир. Зик понял: такого хладнокровия не найти ни у кого. Ни у кого.

И произнес в микрофон:

– Всем постам! Информатор обнаружен на крыше. Он умывается. Адрес: Сесна-бульвар, дом 11745. Может понадобиться помощь. Подтягивайтесь без шума.

За милю оттуда двое полицейских в машине настроили служебную рацию на частоту ФБР. Им следовало слушать собственную, но хотелось поразвлечься, а на своих волнах ничего интересного.

Трэйси подался вперед. Он поглядел на рацию, как иные люди смотрят на собеседника, не будучи уверены в том, что правильно его поняли.

– Эл, я не ошибся? Информатор умывается на крыше в одиннадцать часов вечера?

– Да, именно так и передали. Наверное, код. Знаешь, как эти фэбээровцы помешаны на шпионских штучках.

Дом был построен в старом американском стиле, с удлиненной низкой черепичной крышей. С одной стороны дома торчала кирпичная труба, а с другой – полукруглый сеновал, к которому пристроили гараж.

Плимпертон вглядывался в темноту. Теперь Д.К. осознал, что находится под наблюдением. Он внимательно поглядел на тех, кто копошился внизу, и решил впредь не обращать на них внимания.

– Пока мы тут, он вниз не спустится, – заметил Плимпертон. – Как вы понимаете, мы зарекомендовали себя далеко не с лучшей стороны.

Зик задумался. События этой ночи и так оказались несообразными: дикие мучения в поле, путешествие кота на крышу – все это надо было во время предугадать. Как всегда, гладко было на бумаге, сочиненной в тиши кабинета.

– Вы заходите со стороны трубы, – распорядился Зик, – я подберусь к нему со стороны сеновала. А внизу расставим агентов на случай, если он захочет спрыгнуть.

Плимпертон спросил:

– Не разбудить ли нам жильцов? Или будем действовать без их ведома?

Зик направился к сверкающей белой двери. Про себя он молился, чтобы дом оказался пуст, но молитвы его не были услышаны. Сначала свет зажегся в одной из дальних комнат, потом в гостиной и, наконец, перед носом Зика. Низенький круглолицый мужчина лет под сорок глядел на него с изумлением. Он никак не мог понять, кто стоит перед ним.

Зик произнес:

– Приношу извинения за то, что разбудил, но у вас на крыше мой кот, и я прошу вашего разрешения снять его.

Мужчина отряхнулся, как собака. Зик продолжал:

– Возможно, вы меня не расслышали. Я сказал, что мой кот…

– …У меня на крыше. Я понял, что вы сказали, но не поверил. Не поверил, и все. Вы подняли меня, больного, посреди ночи из постели…

Женщина с длинным лицом и волосами, накрученными на бигуди, в накинутом на плечи изрядно помятом голубом халате встала позади мужа.

– Джо, что тут происходит?

– Какой-то шутник хочет снять своего кота с нашей крыши.

– Кота с крыши! – воскликнула она. – Он же пьяный!

– Ага, поезжайте-ка домой, мистер, и проспитесь, а если утром он все еще будет здесь…

У женщины перехватило дыхание.

– Джо, смотри, машина! – Из подъехавшей к дому машины выходили агенты. – Джо, отойди от двери, пока они не начали стрелять!

Зик просунул ногу за порог.

– Это сотрудники ФБР. – Зик предъявил удостоверение. – Я не могу объяснить, почему нам надо забрать с крыши этого кота, но я прошу держать это мероприятие в строгой тайне.

Джо передал удостоверение жене.

– Это и вправду сотрудники ФБР.

Она пренебрежительно хмыкнула.

– Любой может отпечатать такую штуку. – Недобрым взглядом она окинула Зика с ног до головы. – Таких невероятных историй я еще не слыхивала.

– Да, мадам, – согласился с нею Зик. – Это так. Но если бы мне надо было что-нибудь выдумать, я придумал бы что-нибудь поубедительнее.

Джо расхохотался.

– Что, этот кот сбежал из-под стражи? Объявлен в розыске? – Он снова рассмеялся. – Возьмите лестницу в гараже. Я бы вам помог, если бы чувствовал себя получше.

– Вы можете нам помочь тем, – объяснил Зик, – что погасите свет.

Они с Плимпертоном нашли криво сколоченную лестницу и приставили ее к верхушке трубы. Плимпертон полез наверх. Под тяжестью его тела трещала каждая из планок лестницы, но наверх он добрался благополучно.

За его продвижением внимательнейшим образом следил Д.К., устроившийся в центре крыши. Этот человек с самого начала показался ему подозрительным. Он всегда подозревал тех, кто внешне демонстрировал подчеркнутое дружелюбие и вел себя так, будто знал его еще котенком и потому имел право чесать его за ушами. Таким людям доверять нельзя, и оказалось, что этот мужик работает на пару с ублюдком, тихо крадущимся с лестницей на другой конец дома.

Как только Зик встал на вторую снизу планку, она треснула с шумом, напоминающим падение высокого дерева. Он сумел удержаться и стоял на одной ноге не двигаясь. Никто, однако, не зажег света и даже не шевельнулся. Зик успокоился.

Взобравшись на сеновал, он повернулся лицом к Плимпертону. А внизу агенты заняли положенные им места. Зик тихо передал по рации:

– Делать только по одному шагу! Если не обеспокоим кота быстрыми и внезапными перемещениями, он, возможно, не окажет сопротивления.

А в доме Джо стоял у окна.

– Я насчитал десятерых. Десять человек на одного кота. Ничего не понимаю.

– Это шайка пьянчуг, которых вышибли из бара, – сказала жена.

– Пойду звонить в полицию.

А прямо над ними Зик пытался удержать равновесие. Он обхватил ногами жердь сеновала. Кусочки черепицы были достаточно шероховаты, чтобы не поскользнуться, но слабо закреплены; он почувствовал, как они едут из-под ног. Но выхода не было. Он осторожно шагнул и прыгнул, и вдруг резкий мальчишеский голос спросил:

– Чего вы там делаете, мистер?

Зик медленно повернул голову и увидел внизу мальчишку лет пяти с взъерошенными волосами, в пижаме.

– Я могу вам помочь?

Мало-помалу к Зику вернулась уверенность в себе, воспитанная Академией ФБР в Куонтико, штат Вирджиния. В академии, однако, не учили, как работать с детьми и пожилыми дамами. А такой курс необходим. Дети и пожилые дамы были для него проклятием. Они возникали в самый неподходящий момент. Выходишь на дело и думаешь, что один, что никто тебя не видит, ан нет: вернешься к машине, а на запыленном капоте пальцем выведено: «ФБР». Или приедешь в управление, а туда уже позвонила восьмидесятилетняя женщина, наблюдавшая за тобой из окна, и высказала свои соображения по поводу методики наружного наблюдения.

Зик ответил:

– Нет, мальчик, спасибо. Беги домой и ложись. У нас очень много работы. Нам надо измерить крышу. Может быть, придется класть новую кровлю.

– А он вам помогает? – Мальчик пальцем показал на Д.К. Зик хотел дать отрицательный ответ, но вовремя остановился и подумал, что ответ положительный в большей степени удовлетворит мальчика. Разум пятилетнего сочтет вполне логичной помощь кота взрослым людям, меряющим крышу во мраке ночи.

– Я живу совсем рядом. – Мальчик указал на третий по счету дом.

– Если надо, позовите. У меня тоже есть кот. Пока.

Мальчик исчез, и Зик двинулся навстречу Плимпертону. Шаг за шагом они приближались к Д.К., который следил за их перемещением со все возрастающим беспокойством. Он нервно махал хвостом в такт возрастающему гневу. Напрягши мускулы, он весь спружинился. Взглянул вниз. Слишком много мужчин, разве что спрыгнуть на одного из них. Но все они в шляпах, значит, опора для приземления ненадежна. Как и чучело на сеновале неподалеку от лестницы.

Хвост задвигался быстрее. Лучшая защита – скорость. Д.К. мог быстрее переместить свое тело, чем человек протянуть руку. Шансы, однако, таковы, что они успеют перехватить его. Он это понимал. Но он им устроит такую битву, которая надолго останется у них в памяти.

Зик пригнулся, подобрался к Д. К. на расстояние вытянутой руки и резко выбросил ее вперед. То же самое сделал Плимпертон. Д.К. рванулся правее Плимпертона и избежал захвата. Но увидел еще одну движущуюся фигуру и дал задний ход. Тут он, однако, оказался под правой рукой Зика. Натянулась кожа: Зик не сумел схватить его целиком, а лишь захватил участок шерсти. Д.К. заорал и попытался вырваться, но пальцы Зика не разжимались. Разозлившись, он дернулся, пустив в ход острые как бритва когти. Они вонзились в податливую кожу, но жертва дико дернулась, и на теле остались четыре кровавые дорожки. Д.К. почувствовал, что с невидимой стороны кто-то ему угрожает, и попытался вырваться. Но не успел. Плимпертон взял его в замок и прижал к крыше. А кот продолжал испускать душераздирающие звуки, парализующие нервную систему любого живого существа в пределах слышимости.

Пока Плимпертон держал кота, Зик ловил коробку, запущенную снизу одним из агентов. Затем при включенном свете и под аккомпанемент приглушенных голосов обитателей окрестных домов Зик передал по рации:

– Информатор перехвачен. На сегодня все, если позволит Бог.

За несколько минут до этого в ответ на переданный женским голосом вызов в полосу света въехала полицейская машина. Трэйси сидел за рулем и потому не видел разыгравшейся на крыше драмы. Действие пересказывал Эл:

– Ты знаешь, там наверху действительно сидит пара мужиков. Сейчас сам увидишь.

Трэйси почти целиком высунулся через опущенное стекло и попытался разглядеть происходящее.

– Силы небесные! – произнес Эл. – Они гоняются за котом! Видишь кота?

Трэйси выскочил на тротуар. И замер у самого дерева.

– Я не поверил бы, даже если бы ты рассказал об этом на суде под присягой.

Он снял трубку радиотелефона:

– Машина 780 проверяет вызов по адресу: Сесна-бульвар, дом 11745. Пьяных не обнаружено. Работают агенты ФБР… Нет, мы не вмешивались… Откуда мы знаем, что это агенты ФБР? На них шляпы, вот откуда. В Южной Калифорнии шляпы носят только агенты ФБР… Я только что хотел доложить об этом, хотя вы мне не поверите. Они ловят на крыше кошку… Нет, не домушника с «кошкой». Кошку. Живую кошку… Клянусь, что это такая же истина, как Священное Писание. Вот именно. Пока мы туда ехали, там кто-то умывался… Да, именно это я и передал, там кто-то умывался…

Трэйси положил трубку.

– И как они отреагировали? – спросил Эл.

– Приказали сидеть и не рыпаться. Не двигаться с места ни на фут.

Они шлют сюда наряд проверить, не выпили ли мы на дежурстве.