Текст книги "Ласковый зверь (СИ)"

Автор книги: Милана Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4

Да уж, более размытых указаний мне еще никогда не давали. И почему меня окружают такие странные женщины одна даже не знает куда отправляет свое единственное дитя, ведь я уверена, мама так же, как и я думает, что в приюте держат кошечек и собачек, ну ладно, еще можно подумать, что лошадей, но никак не диких хищников. Другая же вообще верит, в то, что я способна на чудо в прямом смысле этого слова. И что мне прикажете делать…

Ну да, у меня ведь есть, как оказалось еще один печальный зверь, это сова со сломанным клювом, которая живет где-то на чердаке дома. Точнее нет, не живет, а тоже умирает. Только вот в отличие от абсолютно здорового льва у нее сломан клюв, ну тут хотя бы понятно.

А вот что делать со здоровым зверюгой нет! Я подробно расспросила про льва в надежде найти у него хоть какую-то болезнь, но тетушка категорически ответила – нет, лев здоров. Прекрасно…

На мое несчастье у него не болят лапы, хвост на месте, зубы тоже, у нет перемолов или ушибов, нет температуры или даже блох. Черт! (но леди, конечно даже в мыслях не стоит так выражаться). От этого меня постигает еще большее разочарование, потому что, как лечить здорового льва, я не представляю! Это даже звучит абсурдно, как какой-то каламбур. Вот же я попала.

Недобро посматриваю тетушке в спину, пока она копошится на грядке в клубнике. А может быть она просто хочет преподнести ему лакомство в виде меня? Может быть в этом и заключается моя польза?

– Лиа, подай пожалуйста вон ту тяпку, – женщина так открыто мне улыбается, что подозрения пропадают. Нет, глупости, этого просто не может быть. Достаю из травы небольших размеров тяпку и отряхнув ее от земли подаю женщины.

Целый день мы только и делали, что ходили по поместью, а кажется успели пройти расстояние до столицы и обратно. Ноги гудят, спина отваливается, а тетушка все еще полна сил.

На улице уже наступил ласковый южный вечер, он окрасил всеми цветами красного небосвод и Солнце заходя за горизонт, кажется погружается в океан медленно коснувшись его поверхности. Вода словно тушит солнечный свет поглощая его и вот уже виднеется яркий серебряный месяц.

Южные ночи такие сладкие, с ароматами ягод, печеных на Солнце фруктов и загорелой, сухой травы.

Ветер было хотел подуть со стороны океана, но запутался в густых деревьях в саду и утих.

– Мне здесь нравится, – сказала я тихо себе под нос высоко задрав голову и разглядывая зажигающиеся звезды. Тетушка подошла близко и обняв меня за талию одной рукой тоже подняла голову, синий ковер, покрытый россыпью жемчуга, манил, а потом она вдруг резко вкинула руку:

– Смотри, это созвездие Льва, вон там, – она показывала пальцем прямо над нами.

– Правда? – не понимая где именно спросила я.

– Ну как же, ты ведь смотришь именно в эту часть неба, неужели не видишь, там оно и есть. – она прочертила пальцем по воздуху линию между звёздами соединяя их, а я проследила за этим движением и наконец-то тоже увидела.

– Красивое.

– Пойдем в дом, уже поздно, нужно лечь пораньше завтра будет много дел, – я посмотрела на нее и молча кивнула, а самой в голос захотелось завыть и спросить: неужели больше чем сегодня?

Мы зашли в дом, тетушка с корзинкой в руках направилась на кухню, я хотела помочь, но она отказалась. Сказала, что приготовила для меня книги, возможно там я найду что-то подходящее. Я села в гостиной за стол перед большой горой книг и начала их перебирать. Все они были о лекарьском и аптекарском деле, какие-то даже были по анатомии человека, другие же по ветеринарии, но вот только оба мои пациента здоровы.

На бежевых стенах гостиной повсюду на обоях мелкие розовые розочки, взгляд так и тянется к ним, хочется их все пересчитать, лишь бы не искать иголку в стоге сена, а точнее в стопке книг.

Тетушка принесла мне ароматную клубнику и рядом поставила креманку со сливками.

– Тетушка, но ведь и клюв я сове починить не смогу. Почему она так страдает? Ведь можно есть каши, хлебушек и вообще что-то жидкое. Сломанный клюв никак не может ей мешать жить. У нее ведь даже в отличие от какаду крылья целые. – расстроена спросила я проглатываю сладкую пресладкую клубнику.

– Ты думаешь, она не хочет жить потому что не может есть?

– А в чем тогда может быть дело?

– Все дело в страсти, ее жизнь, это охота без клюва она не может больше быть полноценным охотником. Для ее дикого нрава это унижение сродни смерти. Она мечтает летать, выслеживать добычу по стуку ее маленького сердца, но все что ей остаётся это коротать жалкое существование здесь.

– Жалкое? Да за ней тут ухаживают, кормят, а она не хочет жить?!

– Ей не нужны подачки от людей, даже если они от чистого сердца, она потеряла себя и не знает, как найти. Ты ведь ей поможешь? – женщина взяла меня за руку, а мне уже хотелось открыто у нее спросить, ну чего она такая странная! Как я должна помочь дикой охотнице, мышей что ли за нее пойти ловить.

– Сделаю все, что в моих силах, – ответила я, то что обычно говорил наш семейный доктор, когда проводил осмотр. Что-то я все-таки знаю из того, как надо лечить, а еще заговаривать зубы, думаю это большая часть успеха. Тетушка встала и попрощавшись пошла к себе в комнату спать, а я принялась читать книги.

Клубника уже не казалось такой сладкой, а мне просто хотелось схватится за голову. В книгах было все, описание всех болезней, симптомы и способы лечения, но ничего про здоровых. Чем же так сильно болеет лев, что хочет умереть… это была последняя мысль прежде чем я погрузилась в сон, точнее он просто взял и забрал меня.

Проснулась я от того, что дверь скрипнула, а я оказывается спала на руках на столе прямо посреди книг.

– Дорогая моя, ты что же провела здесь всю ночь? Твое рвение очень похвально, но всему нужно знать меру. Если не отдыхать, то просто не успеешь восстановить силы. Пойду заварю тебе крепкий чай, чтобы взбодрится.

Чай и правда помог, хотя на свое удивление я отлично выспалась в такой неудобной позе. Дома я плохо засыпала даже на мягкой перине, а тут кто бы мог подумать. Я умылась, переоделась. Тетушка выдала мне такой же длинный синий фартук, как она сказала рабочий фартук и большие сапоги, которые весили, как гири.

Мы вышли на улицу, и я чуть не наступила на ежа, который недовольно фыркнув поспешил прямиком в дырку под забором. Нужно не забывать, что поместье кишит животными и смотреть чаще под ноги, не успела я об этом подумать и уже шла под фруктовыми деревьями, как прямо мне на голову с карканьем и другими странными звуками свалился белый какаду.

– Ну уж нет, дружок, на мне ты кататься точно не будешь, – я сняла птицу и аккуратно поставила в траву, он недовольно посмотрел на меня, а потом на свои крылья. Стало немного стыдно перед попугаем, – Ладно-ладно, кто бы мог подумать, что к совести меня будет призывать не матушка, а какаду. Все что я могу, это посадить тебя на яблоню, – я взяла в руки теплый пернатый комок и посадила на ветку перед собой, – А теперь тебе просто остается дождаться тетушку Аду.

– На-халка! На-халка! На-халка! – заговорила птица, я даже обернулась по сторонам, а потом поняв, что негодяй говорил про меня, подхватила платье и быстрее побежала за дом. Пусть один тут шум разводит еще не хватало чтобы кто-то увидел, как птица меня оскорбляет.

И чего он так раскричался? Обиделся, что я не захотела играть с ним в лошадку, да, он сам весит, как маленькое пони. Пусть не возмущается, у меня нет столько сил таскать его.

Тетушка достала из колодца ведро со студеной водой и всучила мне со словами:

– Пойди, напои льва, – а сама направилась в домик к здоровым животным.

Ну да, проще не куда, возьму открою зубастую пасть льва и волью туда воду. Рядом лежал небольшой деревянный черпак, его я тоже решила взять с собой, им, наверное, и буду поить животное. Я шла, к бывшей конюшне, как на казнь, еле переставляя ноги.

Войдя внутрь животные тут же оживились и заметались в своих клетках, но это касается только молодняка, в передних же клетках дикие животные спали. Видимо их природе ближе ночной образ жизни, поэтому их вопли я еще успею услышать с заходом Солнца. Милая козочка смотрела на меня доверчиво глазами-бусинками, а я сейчас думала, как же мы с ней похожи… Эх..

Постояв немного перед открытой клеткой льва и сосчитав до десяти, а потом обратно, я сделала первый шаг и перешагнула порог. Не знаю, что пошло не так, может быть я перенервничала, а может быть подвела моя неуклюжесть потому что я зацепилась одной ногой о порог и полетела вниз, выбрасывая из рук ведро.

– Аааа!!! – это все, что я успела быстро, выкрикнуть прежде чем лицом приземлится во что-то мягкое. Страх еще держал тело в напряжение, но мысль о том, что здесь везде мягкая солома успокаивала. Но почему солома шевелится? ЧТО???

Я прислушалась к тяжелому дыханию и теплому телу подо мной. Пожалуйста, ну только не это… Но нет, конечно же это было ТО самое! А именно видимо при падении я сделала несколько лишних шагов вперед и сейчас плашмя лежала на спящем льве.

– Мамочки… – простонала я, но так боялась пошевелится. Ладно, сначала нужно удостовериться, что лев все еще спит, а потом медленно сползти с него. Я лежала и прислушивалась к звукам вокруг, но самый громкий звук был львиного сердца. Оно такое громкое и живое, оно так старается жить, бьется для того, чтобы ты обязательно жил, так почему же ты так этого не желаешь?

Стало горько, настолько, что непрошенные слезы выступили на глазах и защипало нос. Да что со мной такое…

Я аккуратно встала и отряхнула платье, от соломы и шерсти. Лев лежал неподвижно и спал.

Нет, он не спит, он медленно умирает. И от этой мысли меня взяла такая обида, на него, что я не собиралась больше с ним церемонится и не секундочки бояться! Пусть сожрет! Плевать! Я сильнее, хотя бы только потому что хочу жить!

Подошла к завалившемуся ведру на дне которого осталось немного воды. А потом посмотрела на плотно закрытую львиную пасть и оторвала полоску ткани от фартука. Я хорошенько намочила ее в прохладной воде и присела на корточки рядом с моим пациентом. Его голова мирно лежала на лапах, вся грива была в колтунах, из нее торчали какие-то мелкие веточки и репейник, уши внутри были черные.

– Ну ты и грязнуля, – строго сказала я, обращаясь ко льву, а потом осматривая его дальше добавила, – Думаю если тебя отмыть, то ты окажешься совсем другого цвета, но этим мы займемся позже, а сейчас время пить.

Я поднесла мокрую тряпочку к полоске губ и смочила их. Лев даже не пошевелился, а я, воспользовавшись этим повторила это действие несколько раз. Горячее дыхание из больших ноздрей обжигало. Я всматривалась в его когда-то сильное тело, а сейчас обтянутый скелет кожей и представляла себе, как жил могучий зверь, как свободно бегал с ветром наперегонки, как грозно его рык звучал, сотрясая пространство, как он грациозен и великолепен. Его огромные лапы, изящный хвост с кисточкой и грива… я заворожено поднесла к ней руку над высоким лбом и это прикосновение удивило меня. Грива по ощущениям и текстуре больше похожа на волосы, чем шерсть.

С улицы послышался голос тетушки, она звала меня, а я прежде чем встать и уйти, продолжая гладить льва тихо сказала ему на ушко:

– Если я перестану тебя бояться, тогда тебе придется бояться меня.

Лев фыркнул мне в след, а может быть показалось.

Глава 5

Ох, за окном такая густая ночь. Она разбросала по саду синюю пелену сна, и все шумные его жители притихли. Сегодня не слышно истошных стонов из конюшни с больными животными. Это конечно огромная заслуга тетушки Ады, она старается изо для в день, бьется за их жизнь. В доме даже есть отдельная комната, в которой она сама готовит лечебные отвары, сушит травы, смешивает их между собой, выпаривает делая порошки, я лишь заглянула туда одни глазком и была в полном восторге. Так захотелось быть хотя бы немного похожей на нее.

Тетушка мирно спит в своей комнате, а я вспомнила, что еще не разу не была у совы. И как я могла про нее забыть, будет стыдно сказать Аде правду, если она вдруг спросит, а она спросит обязательно. Поэтому я взяла с кухни блюдечко с овсяной кашей приправленной целебными травками и пошла к лестнице, ведущей на крышу со фонарем.

В доме лунный свет проложил дорожку на полу. Тишина. Я устала и тоже мечтаю увидеть скорее сны, но чувство долга превыше всего. Думаю, ночь подходящее время, чтобы навестить сову, сейчас она как раз должна бодрствовать. Иду тихонечко по спящему дома, и он кажется тоже живым, он глубоко дышит, под моими босыми ногами скрепят половицы.

Чердак с высокой крышей такой большой и весь заставлен старыми вещами, хочется назвать его хламом, но это дорогие тетушке вещи, оставленные поколениями ее предков. На вешалках висят парадные тяжелые военные одежды, похожие на те, что папа одевает по праздникам, старинные детские игрушки, картины и чьи-то портреты приставлены на полу друг другу, много старой, пыльной мебели. Наверное, все это очень дорого Аде, как воспоминания, с которыми, так тяжело простится. Интересно, какие они эти воспоминания радостные или прискорбные.

В самом конце у большого круглого окна, сидит на вешалке моя пациентка. Подхожу ближе и кажется не могу понять жива, она еще или нет. Становится страшно, от того, что я могла не успеть. Сова покрыта слоем пыли, под ней на полу валяются перья, она похожа на чучело птицы, нежели на живую. Протягиваю к ней руку, чтобы проверить, как она вдруг открывает один желтый глаз и поворачивает голову в мою сторону.

– Ой, – говорю от неожиданности и тут же прикрываю рот, чтобы не разбудить ненароком тетушку, – Значит ты не спишь, это уже хорошо, – ставлю на пол фонарик, но лунный свет проходит через окно и здесь довольно светло. У совы верхняя часть клюва и правда сломана под самое основание, рана старая и уже некровит, но выглядит она конечно не лучшим образом.

– Прежде чем тебя кормить, давай я открою окно и проветрим здесь. Думаю, моему пациенту пойдет на пользу свежий воздух, – открываю настежь окно и ароматы сада врываются в затхлое пространство. Сова же закрывает глаз и отворачивает. И что это может значить? Ей не нравится моя идея или я сама?

– Ладно– ладно, я поняла, что отвлекаю тебя от важных дел. Будь по-твоему сейчас я поем кашу и пойду к себе, потерпи меня немного. – раньше я конечно ела овсянку, но вот только никогда приготовленную для животных. Что ж настало время проверить насколько я хорошая актриса, вот сейчас сова поверит в мою игру, а после пойду работать в театр актрисой и буду играть на лучших столичных театральных подмостках.

– Ах, какая каша, – говорю я, проглатывая первую ложку.

– Какая вкусная, густая, ммм, просто объединение, съем еще ложечку, – смакуя я кладу следующую ложку в рот и совсем неэлегантно причмокиваю.

– Вот это тетушка, вот молодец! Такой вкусной каши я еще никогда в жизни не ела! – тру себя по животу изображая очень довольный вид.

– Какая жалость, что так мало осталось, как же быстро я почти все съела, – говорю я очень с очень огорченной интонацией и в этот момент сова открывает оба глаза и повернувшись ко мне внимательно рассматривает содержимое блюдечка.

– Я бы конечно с тобой поделалась, но ты же понимаешь, мне самой мало, ты уж извини, в следующий раз обязательно! – говорю я и уже хочу уйти, как сова тут же начинает широко махать крыльями поднимая вокруг нас вековую пыль, и при этом шипит. Ничего себе, не думала, что совы так умеют.

– Кхе, кхе, – кашляю я и отгоняю от себя пыль, – Ладно-ладно, не ругайся, немного у меня осталось, и я поделюсь. – подношу чайную ложечку с овсяной кашей к клюву, и сова высовывает кончик языка сначала пробудет кашу, а потом забирает ее все больше языком. Пока не остается ничего, она кажется не наелась, но так даже лучше, главное, что у нее появился аппетит, а еще видимо дух соперничества со мной за еду.

– В следующий раз будем есть на улице, а то вместе с кашей, я кажется съела добрую порцию пыли. Отдыхай, – подхожу и хочу коснутся ее, но она отворачивается от моего прикосновения. Ну-да, она не кошечка или собачка с чего бы млеть от человеческого прикосновения.

Утро наступило слишком рано. Громко у ворот закричал старый извозчик, который привёз стог сена. Мы с тетушкой быстро оделись, выбежали из дома и орудуя вилами начали перетаскивать сено по поместью распределяя между животными. За день до этого тетушка почистила все клетки животных и вот теперь мы раскладывали чистую, мягкую подстилку.

Мы не успели позавтракать, но кажется Ада этого даже не заметила, а вот мой урчащий живот настойчиво давал о себе знать.

– Тетушка, а почему ты не предложила извозчику помочь нам управиться с сеном, за дополнительную щедрую плату? Думаю, он был бы только рад подзаработать, – говорю утирая пот со лба, кажется сухая трава не только у меня в волосах, а уже в носу и глазах.

– Я очень бережно отношусь к тем деньгам, что выделяют твои родители, поэтому экономлю и все, что могу сделать сама – делаю, – говорит тетушка, поднимая на вилы сено у себя над головой.

– Значит денег не хватает? – спрашиваю я и стараюсь не отставать от темпа женщины, которая работает за троих мужчин, она останавливается и делает такие большие, испуганные глаза.

– Нет, нет, что ты! Всего предостаточно! – нервничая она спешит заверить меня. Странно, я ведь ничего такого не спросила, чего она только так разволновалась.

– Тетушка, ничего, как только я стану самостоятельной и у меня будут свои деньги, я тоже обязательно буду тебе помогать, – говорю я уверенно и тетушка расслабляется и улыбается в манере привычной только ей.

Хотя конечно, я погорячилась, своих денег у меня точно никогда не будет. Они будут либо наследством от родителей, либо деньгами мужа, а возможно и то и другое вместе.

Уже время обеда, Солнце стоит высоко прямо над нами, а я валюсь с ног от усталости и голода. Ада побежала кормить здоровых животных, а мне приказала взять с кухни кашу для льва и накормить его. Забираю большое фарфоровое блюдо с травками и кусочком сливочного масла и пока несу его в клетку, думаю, как бы не забрызгать кашу слюной.

Коленкой толкнув решетчатую дверь, кланяясь громко обращаюсь ко льву:

– Ваша овсянка, сэр! – и все еще находясь в поклоне жду его реакции, но он не реагирует и лежит ровно в такой же позе, как я его вчера и оставила. Присаживаюсь на корточки рядом с большой мордой и трогаю нос, – Сэр, не примите за грубость, это просто ежедневный осмотр. Ваш нос влажный, значит не все потеряно. Сегодня еще один день, когда вам придется лицезреть меня, но спешу вас расстроить завтра будет еще один такой же день, а за ним следующий и так до тех пор, пока вы не соизволите выздороветь.

Смотрю на кашу перед собой и никак не могу придумать, как запихнуть ее во льва, который настолько безразличен ко всему, что кажется его давно уже здесь нет. Только огромное тело, обтянутое шкурой, внутри которой пустота.

Живот забурчал так, словно у него есть свой собственный голос.

– Как же хочется есть. Здорово, что мои подопечные отказываются от приемов пищи, для меня здесь видимо это единственная возможность не умереть с голода. – но, вот неудача, я с собой ничего не взяла, никакого приспособления чтобы накормить льва или себя, наверное, думала, что он так же, как и сова будет слизывать овсянку языком. Но, куда там!

Если честно, то сил больше теперь не было и я, позабыв о приличиях, и о том, что во мне течет голубая кровь зачерпнула указательным пальцем немного каши из блюда и положила себе в рот.

– Блаженство… – вырвалось у меня, как только я проглотила эту божественную пищу.

Потом повторила еще раз это движение и еще, на душе и в животе стало так хорошо. Посмотрела на спящего льва и в голову мне пришла безумная идея. Указательным пальцем я снова зачерпнула кашу и засунула палец льву в рот растирая еду по сомкнутым зубам.

Вот же я отчаянная… подумала про себя и решила продолжить, все равно он не реагирует, но много запихнуть не получилось, еда так и осталась за складками губ.

– Ну до чего же ты упрямый! Или может каша тетушки не нравится? А я вот пойду ей и расскажу, – конечно же никакой реакции не последовало, видимо лев в отличие от совы увидел во мне плохую актрису.

– Ладно, хорошо, будь по-твоему, не хочешь не ешь. Пойду схожу за мокрой тряпкой, а то у тебя весь рот в каше.

Но, пока я быстро сбегала до колодца и вернулась рот льва уже был чистый и влажный. Неужели это он сам облизал свои губы. Захотелось проверить осталась ли каша на зубах, я только хотела просунуть палец, но лев настолько сильно сжал рот, что это просто было сделать невозможно. Каши на полу подо львом не было, а значит он действительно ее проглотил!

Я чуть ли не подпрыгнула от радости, но решила не пугать зверюгу и прежде чем уйти не сильно подергала его за длинные белые усищи.

– Вот бы тебя потискать и потаскать за эти длинные усы. Уверена за такое бы ты точно сожрал меня, но знаешь, вот ты выздоровеешь, и я обязательно рискну. Ты пожалуйста, только сильно не злись, – я погладила его по лбу, убирая рукой назад густую гриву.