Текст книги "Ласковый зверь (СИ)"

Автор книги: Милана Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Ласковый зверь
Милана Максимова

Глава 1

– Лиана, как бы ты не хотела, летние каникулы ты не проведешь дома бесцельно сидя в своей комнате, – говорит мама, маршируя по моей комнате туда и обратно, с идеально прямой спиной.

Она настоящий начальник, не хуже папы генерала, а иногда мне даже кажется, что лучше. Строгая, серьезная леди, она не понимает моего беспечного и лёгкого отношения к жизни. Почему я радуюсь птицами и не прячусь под зонтом от дождя, а подставляю ему лицо. В наших кругах добропорядочных юных леди, я кажусь странной и держусь отчужденно. В школе благородных девиц у меня нет подруг и даже на званных вечерах и балах ко мне никто не когда не подходит заговорить. Со мной общаются, только если я стою рядом с папой или мамой, на то, конечно обязывает этикет и великие, боевые заслуги моего отца перед Родиной. Я слышала, как за моей спиной девочки говорят, что без своей фамилии я из себя ничего не представляю и одна надежда лишь на то, что мой брак устроит отец с кем-то из своих подчинённых. В принципе мне все равно, выходить замуж или нет, это неизбежно, поэтому я давно смирилась. Надеюсь муж не будет ждать от меня слишком много, чтобы не быть разочарованным.

– Ты меня вообще слушаешь? – строго говорит мама, останавливаясь прямо передо мной и от этого ее строго взгляда серых глаз хочется забраться с головой под одеяло.

– Конечно, мамочка, – говорю я, изображая ангельскую улыбку, кажется я слишком увлекалась собственными мыслями. Интересно по какому именно поводу она сокрушалась в данную минуту? Хм, нужно попробовать догадаться, но в голове слишком много вариантов, может быть то, что я до сих пор не научилась вальсировать? Или может быть потому что криво вышиваю, нет, кажется за это она отчитывала меня на прошлой неделе, не может же она постоянно повторятся. В своих претензиях ко мне мама обычно очень изобретательная.

– И что же я только, что сказала? – она прищуривается и это ох, какой не добрый знак.

– Мама, ты говорила о том, что если я и дальше буду пропускать уроки верховой езды, то ты отправишь меня чистить конюшни, да? – кажется, это самое свежее из последнего.

– Нет, я говорила, что ты такая хорошенькая!

– Правда?!

– Нет, конечно!!! – зло наклоняет ко мне женщина свое красивое лицо, вот же ей повезло, она всегда прекрасна, даже в гневе, ранним утром или во время болезни. Дай, Бог, маме здоровья.

– И, кстати, по поводу верховой езды?! Ты что же опять сбежала с урока? – ой, а вот это конечно, серьезный прокол, видимо нянюшке еще не успел доложить конюх, а она матушке. Виновато опускаю голову ожидая еще более грандиозную тираду о том, какая же я никчёмная дочь. – Я никак не могу понять причину? Отец на восемнадцатилетние подарил тебе самого красивого и породистого коня в городе, да, что там в городе, во всей Империи?! Так в чем же дело? Не нравится? – она так смешно ставит руки в боки, что похожа на изящную, фарфоровую вазу с ручками, не выдержав начинаю тихонечко хихикать. – И что же я смешного сказала, юная леди?

– Ой, мама, прости, это так, просто вырвалось, я никогда над тобой не смеюсь, не посмела бы.

– Что-то я в этом сомневаюсь! Ты дочь великого генерала, твоей отец полководец, которому подчиняется десяти тысячное войско! Он стратег, умен и решителен, но, что касается воспитания тебя всегда дает слабину, поэтому мне и приходится брать все в свои руки! Ты его дочь и должна соответствовать… – ну тут дальше можно не слушать, это очень давняя история, наверное, мама бы хотела вместо меня сына, потому что до него точно бы дошли ее слова о величии семье, которое нужно не только сохранить, но и приумножить, неся наше доброе имя по жизни, как знамя, перед собой, с честью и достоинством. Но, детей им с отцом Бог больше не дал.

Я бы правда хотела, но мне все это слишком чуждо. Не катаюсь на лошади, потому что жалею ее, зачем мучать мои весом бедное животное, когда я и сама могу ходить. Хоть я и маленькая, и легкая, да, и вообще дело не в весе, просто душа у меня к этому не лежит. Тоже, самое, касается фехтования, я скорее поранюсь сама, чем смогу ранить другого.

Мне нравятся простые вещи, гулять по саду, читать, кормить диких птичек, наблюдать за лягушками в пруду и слушать страшные, но такие увлекательные рассказы моей любимой нянюшки. Она тоже не балует меня ими, стараясь по наставлению мамы быть строгой, но у нее это плохо получается. Знаю, она просто обожает меня.

Ой, сдается мне я опять отвлеклась и пропустила часть маминой пронзительной речи.

– Понятно? – строго спрашивает женщина, скрещивая руки на груди. Ну вот, кажется она закончила и чего только должно мне быть понятно, как бы уточнить так, чтобы не вывести ее из себя окончательно. Думай, думай, Лиана… Придумала!

– Мама, а это обязательно? – гениальный ход, я молодец!

– Конечно, что за вопросы юная леди! Твоей отец, благородной души человек и всячески помогает финансами этому приюту для бездомных животных. Он пока, что всего один такой в целой Империи, я про приют, если ты вдруг опять летаешь в облаках.

– Понятно, – киваю в ответ, потому что в этот раз честно слушаю.

– Так вот, чтобы поддержать его и привлечь еще больше внимания общественности, ты, как дитя без дела, отправишься туда на летние каникулы. Будешь помогать ухаживать за животными хозяйке и выполнять ее всяческие поручения. Нянюшка с тобой не поедет, поэтому ты не сможешь перепоручать ей дела, все будешь делать сама. И только попробуй там отлынивать, если хозяйка приюта пожалуется мне хоть раз, я тебя накажу. – тычет в меня пальцем мама.

– Как? – я решаю сразу уточнить все условия сделки.

– Лиана! Что за наглость?! – возмущается мама и я понимаю, что она еще не придумала, это уже хорошо. – Сегодня же начни собирать вещи, а завтра утром отправишься в карете в путь.

– Это далеко?

– Достаточно, чтобы ты успела соскучиться по дому и принести пользу семье. Об этом будет говорить, все высшее общество, о том, как ты старательна, трудолюбивая, как не боишься любой работы, как сильно любишь животных и во всем поддерживаешь своего отца. – последнее мама говорит уже замечтавшись, все-таки она очень смешная.

Шурша подолом длинного платья по мягким коврам мама горделивой походкой выходит за дверь. Дверь закрывается, и я слышу тихий шепот папы, который оказывается все это время стоял за дверью, видимо играя в шпиона.

– Дорогая, может быть оставишь ребенка дома, все же каникулы, пусть отдохнет, – голос папы такой заискивающий и умоляющий, чтобы заглянуть своей жене в глаза двухметровому мужчине приходится изрядно, согнутся.

– Нет, я все решила, благотворительность пойдет на пользу ей и нашей фамилии.

Да уж, с мамой конечно разговор короткий, словосочетание «мирный договор» ей совсем не знакомо. Ладно, так уж и быть, природу я люблю, животных тоже, а еще поспать, главное поладить с хозяйкой приюта и можно будет обо всем договорится. Звоню в серебряный колокольчик, чтобы вызвать к себе на помощь нянюшку. Чемоданы то я собираю в первые в жизни. Надеюсь, это будет очень увлекательное путешествие.

Мы быстро справились с чемоданами, не думаю, что в той глуши, куда меня отправляет мама пригодится хотя бы одно дорогущее бальное платье, сшитое на заказ у лучшей модистки города. Я почему-то не спала всю ночь. Все же это странно, как женщина (моя мать), которая буквально всю жизнь держит меня возле своей юбки, вдруг отправляет меня совершенно одну, так далеко от дома и так надолго. Нет, мне не страшно и даже не тревожно, просто здесь явно, что-то не так. Ночь шла своим чередом, а я просто ворочалась с бока на бок.

С первыми петухами меня пришла будить нянюшка и помогла мне одеться, интересно и как я вообще буду без нее справляется. Да уж… три месяца быстро не пройдут. Зашнуровав тугой корсет, собрав мои белые волосы в высокую прическу с множеством шпилек, мы с нянюшкой спустились на первый этаж. Там служанка моча всучила мне в руки корзинку с едой.

Понятно, в этом доме меня даже завтраком не собираются кормить. Ладно.

– Дорога будет дальняя, а ты должна успеть приехать за светло, поэтому поешь в пути, – спокойно сказала мама, видимо заметив мое недовольство.

– Да, мама, конечно, – перечить в нашем доме не принято, это высшая степень проявления неуважения к родителям.

Мы вышли на улицу и прежде чем сесть в карету, я окинула взглядом моих провожающих. Папа, как всегда был невозмутим и спокоен, мама строга и непоколебима, только нянюшка тяжело всхлипывала и утирала платочком слезы перед предстоящей разлукой. Ах, кажется я уже по ним скучаю.

Я села в карету и захлопнула за собой дверь. Лошадь тронулась, а я в окошко отодвинув шторку наблюдала, как отдалялась от родного особняка, на ступенях которого все еще продолжали стоять дорогие моему сердцу люди.

Глава 2

Засветло я конечно же не успела приехать, потому мы ехали на самую южную границу Империи, туда где земля закачивается высокими обрывистыми берегами и начинается океан. Я никогда раньше не вида океан, думаю он очень большой и шумный, а еще соленый, ну это я уже знаю из рассказов отца.

Мы так долго ехали по разбитой дороге, что мое тело буквально на себе прочувствовало каждый, даже самый мелкий камушек и я даже боюсь себе представить сколько еще продлится эта пытка. Хорошо, что кучер словно почувствовав мою боль, сказал, что мы почти добрались. Эта прибавило мне силы духу. Сначала я с восторгом рассматривала города и сёла, через которые лежал наш путь, но теперь за окном сумерки и ничего кроме как ждать не остается.

Карета наконец-то остановилась. Кое-как я еле выползла из нее опираясь на руку нашего кучера, и тут же вдохнула совсем другой воздух. В этом месте он был такой теплый, влажный, с привкусом карамели, соли и акации. Голова немного закружилась и в этот момент от калитки ко мне на встречу с фонарем в руке шагнула женщина средних лет.

– Наконец-то ты приехала, деточка, я тебя так ждала. Все хорошо? Почему задержалась? В дороге ничего не случилось? – заботливо с небольшим волнением спрашивает хозяйка.

Она чуть выше меня, не полная, а как бы это правильно сказать, крепкая, рыжие густые волосы заплетены в тугую косу, на лице ее веснушки и лучики морщин от уголков глаз. Все это можно соединить в одно и смело заверить, что она очень приятная женщина.

– Добрый вечер, меня зовут Лианела Винтер, я приехал к вам на лето, работать, вы, наверное, хозяйка? Вот письмо от матушки, здесь написано, обо мне и цели моего визита более подробно, – я передаю запечатанный конверт печатью с нашим фамильным гербом и, если честно не знаю, что там, но мне нужно же его передать под каким-то предлогом. Мама сказала, что это обязательно нужно сделать, как только я увижу с ней.

– Какая ты замечательная дочь, такая послушная, воспитанная, я рада тебе. Да, я действительно хозяйка приюта, меня зовут Аделоила Рокс, но ты можешь называть меня просто Ада. Мы здесь так далеко от условностей, что нет никакого смысла их соблюдать. – она забирает у меня письмо и отдает фонарь, – Иди в дом и жди меня. Я заберу лошадь и размещу кучера на ночлег, чтобы он смог хорошо отдохнуть и завтра отправится в обратный путь.

За невысоким незамысловатым забором, выложенным из булыжников разной формы, утопает в грустных фруктовых деревьях скромный одноэтажный кирпичный дом, с высокой черепичной крышей. Во всех окнах горит свет, а значит тетушка Ада и правда меня ждала. И теперь почему-то я уверена, что мы с ней подружимся.

Оставляю на пороге фонарь и захожу внутрь уютной гостиной, в центре которой стоит большой стол, а на нем очень много раскрытых книг и вокруг все в бумажках. Подхожу ближе и вижу везде, записи и пометки, видимо это часть работы Ады. Через приоткрытую дверь на кухню ко мне тянется аромат свежей выпечки, в желудке становится не спокойно, и от голода даже пропадает сон.

Ада скоро возвращается и приносит мне с кухни ее чудесные пирожки с яблоком и графин парного молока. Мы сидим за столом, я ем, а она продолжает что-то искать в книгах.

– Сегодня я не буду тебе много рассказывать, ты должна хорошенько отдохнуть с дороги. Комната для тебя уже готова, она в конце коридора рядом с моей. А завтра я тебе все покажу в моих владениях и будешь приступать к работе. Я здесь совсем одна, поэтому так благодарна, что родители тебя смогли отпустить.

Я ем булку и запиваю молоком и продолжаю слушать, но вот только не понимаю, почему нет помощи от других людей, точнее почему бы не нанять для этой работы кого-то из жителей этой деревушки. Да, она маленькая и кажется вот только мы успели в нее въехать, как она тут же закончилась, но неужели за деньги раз папа за всё платит, не нашлось не одного желающего, что даже понадобилась помочь такой городской неумехи, Как я. Это очень странно, но пока я не задаю вопросов, не хочу обидеть ее раньше, чем мы наладим отношения.

После сытного позднего ужина тетушка Ада отводит меня в мою комнату, она такая непривычно маленькая, хотя откуда в таком доме, взяться моей по размерам комнате из нашего особняка. К этому просто нужно привыкнуть.

Здесь у окна, открытого настежь стоит узкая кровать, у стены слева невысокий платяной шкаф, на верху которого стоит сундук, а справа к стене приставлен письменный столик, над которым до самого потолка расположены полки, заставленные книгами. Видимо хозяйка очень сильно любит читать, как здорово, что я тоже, значит у нас много общего.

– Милая, могу я называть тебя Лиа? – спрашивает так тепло женщина, что я даже теряюсь. Это непривычное и слишком короткое сокращение моего имени, так делают только простолюдины, но ей я не могу отказать.

– Конечно, я не против, – присаживаюсь на мягкую кровать и уже мечтаю закрыть глаза.

– Хорошо, завтра утром принесем твои вещи и я помогу тебе их разобрать, а пока отдыхай. Рядом с кухней есть туалет и ванная, там не всегда есть горячая вода, мы ведь живем в деревне, но будем надеется, что тебе повезет и во время твоего пребывания перебоев не будет. Я в соседней комнате, если что-то нужно сразу вози. – я киваю, и она уже стоит в дверях и потом оборачиваясь добавляет, – Вообще, все. Поговорить, спросить, пожаловаться, поплакать, поспорить, я всегда буду рядом не нужно стесняться или смотреть на часы, договорились?

– Конечно, спасибо, тетушка Ада, доброй вам ночи. – она ласково улыбается и закрывает дверь.

Какое счастье! Кровать! И она моя! Оказывается, для счастья нужно так мало. Сил нет развязывать платье и снимать шпильки, но перед глазами тут же встает мамино строгое лицо, и я все же не послушными руками снимаю с себя одежды и разбираю прическу.

Стоит только голове коснуться подушки, как сразу в комнату врываются странные звуки. Громко, истошно, с надрывом кто-то воет, другое же животное ревет, словно дитя, еще кто-то поскуливает, а потом рычит так жалостливо. Это голоса зверей, они находятся совсем близко, что кажется стоит только выглянуть в окно и там можно увидеть их всех собравшихся специально для меня.

Становится немного жутко, поэтому я прячусь под одеялом с головой и боюсь подняться чтобы закрыть окно. Звериный рев берет за душу, в нем столько боли, столько мольбы о помощи, что я готова уже сорваться и бежать или быть может стоит разбудить Аду. Хотя она и сама должна все слышать в соседней комнате, тогда почему ничего не делает.

– Ррррраааа… рааа… раааа… – стонет, какой-то зверь, а мне слышится так отчетливо по-мо-ги. Только вот что я могу сделать, кроме как разбудить тетушку.

Встать я так и не решилась, промаялась под одеялом кажется всю ночь и лишь на мгновение успела закрыть глаза, как тут же наступило утро. Но, почему-то я чувствовала себя такой бодрой и полной сил, что сразу же первым делом решила найти Аду и приступить к своим обязанностям, а еще рассказать о ночных страшных звуках.

Глава 3

Быстро собрав волосы в косу, я одела первое попавшиеся платье и спеша покинула свою комнату. Постучалась к тетушке, но в комнате ее не оказалось. Как и в других комнатах в доме, которых здесь было не так много. С кухни доносились уже привычные ароматы еды. На столе меня ждали оладушки заботливо накрытые вафельным полотенцем и парное молоко.

Часы показывали всего семь часов утра, а тетушка уже успела сколько всего сделать и позаботилась обо мне, от этого стало так неудобно, что ей полностью загруженной делами приходится еще забоится о бесполезной городской девице навыдане. Поэтому я быстро запихнула все по очереди оладьи в рот и не пережевывая запила стаканом молока. Ничего по дороге успею переживать.

Открыла дверь и фруктовый сад тут же встретил меня сладкими, вкусные ароматами спелых персиков, яблок, груш, под деревьями расположись аккуратные грядки с клубникой, а в ней прыгали толстые наглые, белые кролики. Стало обидно, что тетушка наверно столько трудов потратила на выращивание сада, а они так по-хозяйски его объедают.

– Эй, кыш отсюда, пошли прочь! – закричала я и начала махать руками прогоняя наглецов, только вот они даже глазом на меня не повели, лишь птицы, притаившиеся в густой зелени деревьев, подняли гогот и взволновались, на это шум пришла тетушка.

– Доброе утро, милая, оставь их, они пришли на завтрак, – в пробивающиеся лучах теплого южного солнца, ее улыбка казалось такой искренний и доброй, словно она сама излучает свой собственный свет. – Ты успела позавтракать? – с заботой уточнила женщина.

На ней сегодня серое скоромное платье, большой синий фартук из грубой толстой ткани, на рыжих волосах соломенная шляпа, а на ногах массивные, грубые кожаные сапоги, такие я видела у нас носит конюх и садовник. Но, здесь тетушка одна за всех.

– Доброе утро, большое спасибо, но больше не нужно для меня готовить. Я буду вставить еще раньше и готовить завтрак для нас двоих, – заявила я, уверенно хлопнув себя в грудь.

– Правда? Ну раз так, тогда я буду тебя очень признательна. Пойдем, я покажу тебе мою скромную усадьбу и расскажу, чем предстоит заниматься, – она хотела взять меня под руку, но тут неожиданно с ветки на нас, а точнее на нее свалилось огромное белое тело, громко чирикая или каркая, в общем звуки оно издавало странные. Тетушка протянула руки и поймала существо, оказалось это огромный белый какаду, она распаривала его крылья и посадила к себе на плечо, а увидев мой непонимающий взгляд спокойно сказал, – Это Бастон, у него сломаны оба крыла, а еще он очень стар, но его тягу к полетам никак невозможно преодолеть, он верит, что все еще здоровая птица. Поэтому с большим трудом вскарабкивается на деревья, держась лапами и помогая себя клювом, а потом вот таким образом караулит меня, чтобы вновь и вновь хотя бы на миг ощутить ветер в крыльях. Теперь и тебя ждет такая учесть, раз ты живешь со мной, – она засмеялась.

– Получается у него не очень, скорее я бы подумала, что он хочет убить себя нежели полететь.

– Не стоит смотреть так категорично на того, кто собрался верить в себя до последнего.

– Простите, – мне стало стыдно за высказанные слова в слух, какое я действительно имею право кого-то осуждать, пусть то птица или человек. Неужели так быстро забыла о манерах. Ада взяла меня за руку и повела по узкой дорожке через деревья за дом.

– Ничего, здесь полно разных животных, самых тяжелых я называю «печальные звери». – тетушка сказала это и сильнее сжала мою руку, а я не успела прочесть ее эмоции, потому что она тут же продолжила, – Знаешь, почему это место называется именно приют, а не звериная лечебница?

– Нет, – честно ответила я, потому что даже об этом не задумывалась.

– Потому что многим из этих животных после лечения некуда идти и поэтому они остаются со мной до конца своих дней, ну или моих. Потому что вон та, черепаха в кустах смородины, точно нас всех переживет, – и в этот момент серо-корично-зеленоватая глыба и правда немного шевельнулась и из травы показалась длинная сморщенная шея с большой головой.

– Ничего себе! Раньше я видела их только на картинках в энциклопедиях.

– Весь участок земли поделен на две части, слева вон в том домике живут здоровые животные. Там есть, как и домашние, куры, козы, корова, что дает это вкусное молоко с цветочным вкусом, есть павлин, утки, лошади, а есть и дикие, но давно позабывшие об этом. Например, лось, бобер, енот и другие. Что касается здание слева, то раньше у моей семьи была большая конюшня, но, когда родителей не стало из-за финансовых трудностей мне пришлось продать практически всех лошадей. А потом со временем его заняли больные и тяжело больные животные. Там тебе и предстоит проводить все свое время.

Она взяла меня за руку и повела в сторону огромной конюшни, она была в три, если не в четыре раза больше домика со здоровыми животными. Неужели больных и правда так много, тогда как она одна справляется со всем. По коже пробежали неприятные мурашки, я совершенно точно переоценила свои силы и нас двоих на все не хватит. Да тут я думаю и десяти крепких мужчин помощников будет мало. Что же делать… Как бы ей сказать, что она сильно ошибается на счет моей помощи…

Ада потянула на себя за кольцо огромные деревянные двери и предо мной предстал длинный коридор по бокам которого были расположены бывшие стоила переоборудованные в клетки для животных.

– Тетушка, значит ночью отсюда доносились вопли и стоны? Было очень страшно…

– Да, иногда по ночам боль усиливается, а еще возвращаются воспоминания о страшных пережитых событиях этими несчастными, они терзают их сильнее ломоты в теле. – она медленно пошла вперед, а я послушно за ней, заглядывая через прутья. В клетках на соломе спали волки, гиены, лисы, был даже медведь…меня буквально колотило от страха.

– Тетушка животные заперты потому что опасны? – я увидела, что не на всех клетках висит замок.

– Нет, я запираю их от самих себя, они так сильно рвутся на волю будучи серьёзно ранеными или больными, что если убегут раньше времени, то просто погибнут, но им этого не объяснить. Тебе нечего бояться, – добавила она, словно предвкушая мой следующий вопрос. Потому что я находилась просто в неописуемом ужасе от того, как буду помогать ей ухаживать за волком или медведем и вообще успею ли хоть что-то сделать перед тем, как они сожрут меня.

– Понятно, – выдавила я из себя.

Сильно захотелось домой. Пусть она милая и очень добрая женщина, но жизнью я рисковать не готова! И как вообще мама додумались меня отпустить сюда! Решила, что ли от меня избавится! Но, ведь других-то наследников у нее нет! О чем только думала эта «благоразумная женщина»?! Кажется, я начала непроизвольно двигаться спиной на выход, когда, заметив это Ада обернулась и позвала меня.

– Пойди ближе, в этой части живет молодняк, они не сильно больны и им осталось совсем немного до выздоровления. Вон у той молодой горной козочки почти зажила сломанная нога, а вон там живет юный пятнистый олень, он будущий вожак своего стада, но был сильно ранен в шею охотником, – и правда в клетках лежали и спали, такие милые и совсем не страшные детеныши. Это немного успокоило меня.

– Я буду помогать ухаживать за ними? – все же сдаваться и бежать не очень хотелось, а вот с такой работой я бы вполне справилась, пусть даже бы и пришлось каждый день проходить мимо страшных хищников.

– Нет, твоя работа «печальные звери», – тихо сказала тетушка Ада, подводя меня к клетке в самом конце, дверь ее была приоткрыта, а когда я заглянула, то буквально оцепенела от шока. В ней на соломе свернувшись клубочком, лежал и тяжело дышал серо-белый огроменный лев. ЛЕВ!!! Я хотела дёрнутся в сторону и бежать, но тетушка успела схватить меня за руку и подтянула ближе, – Печальные звери не хотят лечится, есть или пить, они хотят лишь смерти, но я не за что не дам им умереть. Я нашла этого льва несколько месяцев назад на пляже, он лежал на половину в воде среди обломанных досок, видимо его выбросила волной и прибило к берегу. Столько всего я пробовала, но все бесполезно, он не хочет больше жить, понимаешь? – она заглянула мне в глаза, и я увидела, что горькие слезы с минуты на минуту сорвутся с ее всегда радостных глаз.

– Тетушка, но простите, я не понимаю лишь одного, чем я могу помочь? Я ведь ничего не знаю о лекарском деле, как я могу быть полезной? – все же нужно расставить все точки, иначе она так и дальше будет заблуждаться на мой счет.

– Пусть твое желание вернуть его к жизни, будет сильнее его желания умереть, этого будет достаточно.