Текст книги "Милая, (с)нежная, желанная (СИ)"
Автор книги: Мила Ваниль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Вонючий крот… – пробормотал я, едва переведя дыхание.
Севир молчал, но взгляд его потемнел, а пальцы сжались в кулаки. Даже я испытал желание забиться под кровать. Чего уж говорить о снежной лисице, спрятавшей голову под хвост…
11. Снежная
Такого поворота я не ожидал. Мало того, что преступница, так еще и враг? У Всевышнего потрясающее чувство юмора! Я ненавижу женщин и не думал о женитьбе. Так он подкинул мне неверную жену из рода снежных лис!
Ненавижу!
В глазах темнеет, и перед мысленным взором – жуткое воспоминание из детства.
Тесная клетка. Строгий ошейник с шипами. Напротив – такие же клетки, и в каждой – сестра или брат. В помещении темно и страшно. Где-то рядом капает вода.
Кап… Кап…
Во рту пересохло, живот сводит от голода.
Ожидание смерти – страшнее смерти.
Холодно. Очень холодно…
Лязг замка. Знакомый запах. Узкая полоска лунного света. Теплые руки.
«Беги, малыш. Беги, не оглядывайся…»
«Мне страшно, папа!»
«Страшно умереть, не сражаясь за жизнь. Беги в запретный лес, к тетушке Сиолине. Она спрячет, поможет…»
«А как же все? Мама? Ты?»
«И мы следом за тобой. Беги, сынок!»
Отец не сдержал обещание. Он успел освободить Руфину, старшую сестру. Вместе мы и бежали, припадая к земле от выстрелов, раздающихся позади. Нас преследовали с собаками, но те потеряли след, когда мы пересекли границу, отделяющую земли людей от запретного леса.
Мы – единственные из семьи Кейси, кто спасся после предательства снежных лис.
Я сморгнул, отгоняя морок. Это всего лишь один из эпизодов долгой и тяжелой войны. Она закончена, и снежных лис не преследуют. Потому что некого. Потому что они сполна заплатили за свои преступления.
А Фанни… Похоже, даже не чистокровная. Черный воротник, темные волосы… Смесок. И дара у нее нет, я почувствовал бы его.
Снежная. Враг. И моя истинная…
Но она ни в чем не виновата.
Это мои мысли или влияние магической связи? Сейчас не разобраться…
Я перевел дыхание и разжал кулаки.
– Почему дрожишь от страха? – Я поморщился, потому что собственный голос казался мне неуверенным. – Разве ты сделала что-то плохое?
Лиса осторожно высунула нос из-под хвоста. Белоснежная, пушистая, с голубыми глазами-бусинками. Красотка! Мой зверь определенно разделял выбор магии древних.
– Заверши оборот, – сказал я. – И ответь на вопрос.
Фанни сменила ипостась, и Лука отмер, набросил на нее какую-то тряпку.
– Ничего плохого я не делала. – Ее голос дрожал, выдавая страх. – И даже мужу не изменяла.
– С последним мы еще разберемся. Тогда чего ты испугалась?
Фанни вздохнула так грустно, что захотелось обнять ее и утешить.
– Я же снежная… А вы… вы…
– Черный, – подсказал я. – Но война уже закончена.
– И вы… вы не…
– Я лично подписывал запрет на преследование снежных лис.
– Но…
– Но? Есть «но», Фанни?
– Не знаю, – прошептала она. – Мне казалось, вам будет неприятно… что я – снежная.
– Ты права, приятного мало.
Я никогда не смогу назвать ее женой. Скорее, отгрызу руку, чтобы избавиться от браслета. Но почему именно она?!
– Как случилось, что твой отец – рыжий лис? – спросил я.
– Лорд Армини – мой приемный отец, – пояснила Фанни. – Он рассказал об этом, когда я выросла.
– Когда ты попала к нему? Как?
– Я не помню, но мне рассказывали. Мой отец был другом лорда Армини. Он выступал против того, что задумал клан. Он и мама погибли… во время зимних беспорядков. И лорд Армини удочерил меня.
– Имя твоего отца, – потребовал я.
– Вейри. Его звали Ларс Вейри.
Один из советников отца! Один из предателей…
– Значит, выступал против, – процедил я сквозь зубы. – Кто сказал?
– П-папа… – пролепетала Фанни. – То есть, лорд Армини… Я не помню ни отца, ни матери. Мне едва исполнился месяц, когда…
– Мессер, она выросла в доме порядочного лиса, – подал голос Лука. – Наверное, он не хотел, чтобы девочка страдала.
Я перевел на него взгляд, и Лука побледнел. Рыжий паршивец! Заварил кашу, а теперь еще и заступается!
Фанни всхлипнула и закрыла лицо руками. Пора заканчивать этот бардак. Сделанного не исправишь, но она определенно не виновата в том, что случилось двадцать лет назад. И в том, что происходит сейчас, тоже. Месть состоялась, виновные наказаны. Срывать гнев на девчонке – недостойно.
– Фаина, слушай меня внимательно. – Я старался говорить мягче, но получалось плохо. – Я не смогу стать твоим мужем, несмотря на истинную связь. И сделаю все возможное, чтобы избавиться от тебя. Ты должна это понимать.
– Да, мессер… – прошептала она, отняв от лица руки.
– Но пока ты носишь браслет, ты под моей защитой. И под защитой Луки тоже. Надеюсь на твое послушание и благоразумие.
Она смотрела на меня удивленно, как будто впервые видела. И этот взгляд царапал чуть ли ни сильнее, чем болезненные воспоминания. Удастся ли разорвать эту связь…
– Сейчас ложись отдыхать, это приказ, – добавил я. – Здесь.
– А как же…
– Я уже не лягу. С тобой останется Лука.
– Мессер… – нахмурился он.
– Выйдем, – сказал я, направляясь к двери.
В кабинете я опустился в кресло и прикрыл глаза. Лука мялся рядом, но вопросов не задавал.
– Позаботься о ней, – наконец сказал я, уставившись в темное окно. – И постарайся, чтобы она как можно реже попадалась мне на глаза.
– Севир, но как же ты? Браслет…
– Уверен, он у меня по ошибке. А если так, я найду способ от него избавиться. Если нет… придумаю еще что-нибудь. Ты же понимаешь, что я не могу жениться на дочери предателя?
– Она ни в чем не виновата.
– Все так. Именно поэтому я прошу тебя позаботиться о ней, а не сбросить в реку. Первое время я буду рядом, завтра уезжаем, как и планировали. А потом… Потом я скажу, что делать.
– Хорошо, – вздохнул Лука. – Севир, прости. Это все из-за меня…
Я криво усмехнулся. Так и есть. Но что толку говорить об этом?
– А ты… ты не будешь против, если я оставлю ее себе? После…
– Не буду, – ответил я. – Забирай. Это же твоя добыча.
12. Надежда
Фаина
Не думала, что усну этой ночью, но послушно легла в постель Севира и укрылась одеялом. Оборот излечил тело, а рану на душе лишь растравил. Зря я попросила палача о милости. Лучше бы меня избили кнутом.
Уткнувшись в подушку, я старалась не плакать. Запахи Севира и Луки не позволяли забыть, где я. От этого было и сладко, и горько.
Вернувшись, Лука лег рядом и обнял меня, прижавшись к спине.
– Спи, моя крошка. – Теплые губы коснулись обнаженного плеча. – Ничего не бойся. Все образуется.
Я ничего не ответила, но немного расслабилась. Если Севира я ощущала, как истинного, то и Луку – тоже. А еще, не боялась его так, как альфу. Пригревшись, я не заметила, как уснула.
Отдохнуть толком не удалось. Лука разбудил меня, когда солнце едва встало.
– Надо ехать, – сказал он. – Пойдем, провожу тебя в свои покои.
Там все те же слуги помогли мне привести себя в порядок и накормили завтраком. Я набралась смелости и спросила Луку, нельзя ли мне обходиться без их помощи.
– Тебе нужна горничная, – нахмурился он. – Но Севир не потерпит женщину в своем доме. И тебя ему хватает с лихвой.
– Я все могу делать сама, – возразила я, стараясь не обращать внимания на обидные слова. – Платья простые, их нетрудно надеть самостоятельно. И мыться я умею. Ваши слуги меня смущают.
– Хорошо, – согласился Лука. – Если понадобится помощь, зови меня.
Разговаривая, мы спустились по лестнице, а едва вышли на крыльцо, меня окликнули по имени.
– Фанни! Фаина! – кричала пожилая женщина, приближаясь к нам с другого конца улицы. – Я здесь, милая!
– Кто это? – напрягся Лука, задвигая меня за спину.
– Моя няня, – вздохнула я. – Единственная, кто мне поверил. И единственная, кому я нужна. Это она отдала тот браслет…
– Не говори глупостей, – возмутился Лука. – Она не единственная. Но что ей нужно?
– Так я же…
– Фанни! – Няня запыхалась, но бесстрашно отодвинула Луку и обняла меня. – Моя милая Фанни… Я знала, где ты, но в дом меня не пустили. Пришлось ждать на улице. Ты в порядке?
– Кхм! – кашлянул Лука сердито.
– Все в порядке, няня, – поспешно ответила я.
– Ну, пойдем! – Она решительно взяла меня за руку. – Сегодня же уедем из города.
– Няня, подожди…
– Она никуда не пойдет, – заявил Лука, опять оттесняя меня назад. – И, тем более, не поедет.
– Послушайте, молодой человек! – не раздумывая, няня набросилась на него, сверкая глазами. – По какому праву вы распоряжаетесь? Фаина приняла наказание, назначенное судом, и теперь свободна. Вы не ее опекун!
Она не боялась Луки, потому что хоть и была ниже по положению, но по возрасту годилась ему в бабушки. Или даже в прабабушки.
– Но, позвольте, тетушка…
– Я ее опекун, – раздался голос Севира. – Лука, у нас проблемы?
Я вздрогнула, так как не слышала, когда он появился. Няня же, развернувшись к нему, не смутилась ни на мгновение. И не дала Луке ответить.
– По какому праву, мессер? Разве Фаина вышла за вас замуж?
По спине побежали мурашки. Сейчас Севир разозлится на няню! У него нет ни малейшей причины обходиться с ней вежливо. Даже старость ее не защитит.
– Вроде того, – спокойно произнес он. – Представьтесь. И объясните, почему так беспокоитесь о Фанни.
– Мира из клана Лойтеров, мессер. – Бесспорно, няня узнала альфу, но, в отличие от меня, совершенно его не боялась. – Я с рождения знаю эту девочку. У нее никого не осталось, и позаботиться о ней некому. Пока я жива, шлюхой она не станет.
– Хотите поехать с нами, тетушка Мира? – предложил Севир.
Что?! У меня чуть челюсть не отпала от изумления.
– Видите ли, в ближайшее время мы не можем расстаться с Фанни, – невозмутимо продолжил он. – Она объяснит вам, почему, но прежде вы дадите вассальную клятву хранить молчание.
– Фанни? – Она оглянулась на меня. – Это так?
– Да, няня. Я должна остаться с мессером Кейси и лордом Раммелем.
– Должна, значит… – Няня вздохнула. – Тогда я поеду с вами. Вещи уже собраны. Мессер, вас не затруднит заехать за ними в гостиницу, где я остановилась?
– Не затруднит. – Севир кивнул Луке. – Клятву, матушка Мира. Я не шутил.
Он завел няню в дом, а Лука проводил меня в экипаж, ожидающий на улице.
– Вот видишь, ты уже не одна, – улыбнулся он.
– А мессер… Он не сделает няне ничего плохого?
Я волновалась: несмотря на внешнее спокойствие, Севир мог злиться. Он искусно скрывал свои истинные чувства.
– Запомни, Фанни. И больше не спрашивай. Мессер никогда не поступает подло, никогда не нападает исподтишка. Если бы он хотел проучить твою нянюшку за дерзость, то сделал бы это открыто. Сразу.
– Откуда мне знать, – пробормотала я, смущаясь.
– Он уважает старость, не обращая внимания на сословия. И заботится о тебе, хоть и не хочет этого, – нравоучительно произнес Лука. – Ведь с няней тебе будет и веселее, и спокойнее.
– Так и есть, – согласилась я. – Спасибо.
– Я передам мессеру, что ты благодарна.
Даже так? Похоже, Севир серьезно вознамерился держаться от меня подальше. Но ведь экипаж один, другого я не заметила.
– И в экипаже тебе не будет скучно, – добавил Лука. – Мы с мессером поедем верхом.
– Передайте ему, что моя благодарность не знает границ, – вздохнула я.
– Не грусти, Фанни. – Лука поцеловал меня в щеку. И повторил: – Все образуется.
И я ему почти поверила.
Пережитой кошмар казался сном, как будто утро принесло с собой надежду на хорошие перемены. Может быть, потому что Севир перестал злиться. Или потому что он разрешил Луке заботиться обо мне. Или потому что я выбрала жизнь, попросив палача о милости.
Севир лично помог няне забраться в экипаж.
– Расскажи ей все, что сочтешь нужным, – сказал он мне прежде, чем захлопнул дверь.
Но едва мы остались наедине с няней, я расплакалась, как ребенок, прижавшись к ней.
– Ничего, ничего, все образуется, – повторила няня слова Луки, похлопывая меня по спине. – Все хорошо, милая.
Мы заехали в гостиницу за вещами, и оказалось, что там и моя одежда. Няня забрала у мужа все, что смогла. Вернее, все, что он отдал: платья попроще, белье, обувь, всякие женские мелочи. Драгоценности и дорогие подарки, конечно же, остались у него.
Если бы могла, избавилась бы от всего, напоминающего о прошлом. Но, увы, денег на новую одежду у меня нет. Севир ничего не сказал о содержании. «Под моей защитой» – это не покупка нарядов и украшений, это гарантия того, что у меня будет крыша над головой, еда и все, что необходимо для существования.
Но и этого достаточно для той, кто еще сутки назад дрожала от страха и стыда перед поркой на площади. А дальше… как получится.
Я рассказала няне, как стала истинной Севира, опустив подробности. К счастью, она о них и не расспрашивала.
– Бедная девочка, – жалела меня она. – Он хочет разорвать связь?
– Да, – кивнула я. – Наверное, так будет лучше.
– Но я не знаю ни одного случая, когда истинные расставались.
– Может, просто не хотели. Для Севира я – враг. А еще…
Я запомнила слова Луки. Пытаясь защитить меня, он сказал, что приемный отец скрывал правду. Однако я не решилась спросить у Севира, какую именно.
– Няня, а что плохого сделал мой отец?
– Ничего, – возмутилась она. – Как тебе в голову пришло спрашивать о таком!
– Не лорд Армини. Мой родной отец.
– И этот тоже. Он погиб, защищая правящий клан.
– Кажется, Севир так не считает. Расскажи правду.
– Правда в том, что твоего отца подставили, – сердито ответила няня. – Свалили вину на него. Он должен был спрятать семью альфы, а из-за предательства кого-то из черных они оказались в плену у людей, по ту сторону запретного леса. Но обвинили во всем снежного лиса!
– И концов, конечно же, не найти, – пробормотала я. – Значит, для Севира я навсегда останусь дочерью предателя.
Это грустно, но я не в силах что-либо изменить. События двадцатилетней давности невозможно расследовать. Да Севир и не захочет.
Ехали долго. Останавливались перекусить, но мы с няней ели отдельно. Севира я не видела, а Лука куда-то спешил. Я тосковала без них и постоянно напоминала себе, что мои чувства – фальшивка. Легче от этого не становилось. Няня заметила мою нервозность, и пришлось притвориться спящей.
Наконец, поздно вечером, экипаж остановился, и Лука, заглянув внутрь, объявил, что мы прибыли на место.
– Это куда ж нас занесло? – удивилась няня.
Вокруг царила темень, и только фонарь на крыльце освещал небольшой участок двора и частокол.
– В мой охотничий домик на границе, – сказал Севир, проходя мимо. – Добро пожаловать, леди.
– Тот, что у запретного леса? – ахнула няня.
– Именно, – подтвердил Лука. – Проходите в дом. Вас отведут в комнаты.
– Севир хочет избавиться не от браслета, а от тебя, – шепнула мне няня, когда мы остались одни. – Он отдаст тебя людям. Туда, где когда-то погибла его семья. Фанни, тебе надо бежать.
13. Страсть
Лука
Я замер за дверью, стараясь реже дышать. Не собирался подслушивать, но не смог удержаться, когда матушка Мира перешла на шепот. Мой дар – острый слух. То есть, он еще острее, чем у всех лис. Такая же редкость среди рыжих, как дар внушения у снежных. Я могу расслышать писк мыши под сугробами в заснеженном поле. И слова матушки Миры разобрал без труда.
Едва сдержался, чтобы не возмутиться. Обидно, что она такого мнения о Севире. А ведь вела себя так, что даже серебряная масть могла не спасти. И он терпеливо выслушал, оказал уважение. Хоть бы подумала, прежде чем такое говорить! Стал бы Севир приглашать ее в компаньонки к Фанни, если бы хотел погубить лисичку…
– И куда же мне бежать? – устало поинтересовалась Фанни. – Есть место, где мне будут рады?
– Я хотела увезти тебя в тихое местечко, – напомнила матушка Мира. – У меня есть дом в деревушке среди холмов.
– Сколько времени понадобится Севиру, чтобы найти твой дом, няня? Он сразу догадается, где я.
Она всерьез раздумывает о побеге? Я нахмурился и сжал кулаки. Зря Севир снял тот ошейник!
– Можно пожить лисой в норе…
– Няня, перестань, – попросила Фанни. – Мне некуда бежать. И незачем. Про браслет ты забыла? Я не вижу Севира и Луку всего один день, а на сердце так тоскливо, как будто мы расстались год назад.
– Они все время рядом, – заметила матушка Мира.
– Вот именно, – грустно вздохнула Фанни. – Как же я убегу, если без них мне плохо? И потом…
– Чего замолчала?
И правда, тишина пугала.
– Если Севир хочет отдать меня людям, чтобы отомстить за семью, пусть отдает.
Сердце будто пронзили острым кинжалом. Ох, моя милая крошка… Сколько же в тебе обреченности!
– Фанни! Ты сошла с ума! Твой отец никого не предавал. Он ни в чем не виноват, – проворчала матушка Мира. – А ты – тем более!
– Ты не поймешь, няня…
– Не пойму? Так объясни.
– Севир утверждает, что истинная связь – это фальшивые чувства. Возможно, он прав, но мне кажется, что я люблю его по-настоящему. И его, и Луку. Из-за того, что люблю, хочу для них счастья. А это невозможно, пока я рядом с ними.
– Глупости, Фанни! Истинная связь – дар, посланный Всевышним. И что за нелепая жертвенность…
– Сказала же, ты не поймешь.
– Интересно? – выдохнул мне в ухо Севир.
Я чуть не подпрыгнул. Вот же мастер подкрадываться бесшумно!
– Очень, – признался я.
– И давно промышляешь подобным?
– Иногда бывает. Случайно.
Севиру лучше не врать. Чревато. Я люблю порку, но наслаждаться ею каждый день – перебор. Впрочем, у него определенно игривое настроение. Встав позади, Севир обхватил меня рукой поперек талии и прижал к себе, чтобы было удобнее покусывать шею.
– И о чем говорят? – поинтересовался он, ныряя рукой под ремень штанов, внезапно ставших тесными.
– О побеге.
Севир рывком развернул меня к себе лицом.
– Что?
– О по…
– Замолчи, – неожиданно велел он. – Не хочу знать. Пусть бежит, если хочет.
– Нет, она…
– Заткнись! – рыкнул он.
И для верности заткнул мне рот поцелуем. Его шершавый язык скользнул глубоко, лишая возможности дышать. Ладонь легла на затылок, не позволяя отстраниться.
Я и не пытался. В городе мы не часто предавались разврату. Севир с утра до поздней ночи занимался «делами государственной важности», и порой засыпал в кабинете за столом. Да и я обычно не бездельничал. Эти каникулы мы оба давно ждали. Я ответил на поцелуй, поглаживая Севира по спине.
– А чего хотел? – спросил он, слегка отстранившись. – Зачем ты здесь?
– Да так… – выдохнул я. – Хотел узнать, не нужно ли им чего.
– А-а… Ну, иди. Узнавай.
Севир мастерски дразнил меня. Нас обоих вело от жажды близости. Фанни подождет.
– Позовут, если понадоблюсь, – ответил я.
И чуть не вскрикнул: Севир укусил меня за губу.
– Или мы идем в кровать, или я трахну тебя прямо под этой дверью, – заявил он чуть позже, переводя дыхание.
По дороге в спальню мы потеряли большую часть одежды. Севир заласкал меня до полуобморочного состояния прежде, чем вытряхнул из штанов. Он умел быть и жестким, и нежным. И второе заводило не хуже порки.
Влажные дорожки поцелуев, шершавый язык на сосках, слегка болезненные прикусывания… Я чувствовал себя бабочкой на острие булавки. Ласковые касания, болезненные укусы – и по телу разливается сладкая дрожь. Севир терся членом о живот, о мошонку, водил кончиком в ложбинке между ягодицами, все сильнее распаляя нас обоих.
Пахнуло маслом – нашим, особенным. Севир помассировал пальцем дырочку, растягивая колечко ануса. Я наблюдал за ним, откинувшись на подушку. Привилегия того, кто снизу – забота верхнего партнера. Севиру не нравилось, когда я перехватывал инициативу, зато он как-то признался, что обожает, когда я становлюсь мягким и податливым, как воск.
Его палец скользнул внутрь, надавил на чувствительную точку. Я заскулил, выгибая спину.
Еще, еще…
Севир устроился между ног и ввел член, от чего зашумело в ушах. После долгой прелюдии я едва сдерживался, чтобы не кончить.
Он задвигался, ритмично вбиваясь, и плотно обхватил мой член у основания. Каждый толчок подталкивал меня к полету, внутри все вибрировало, как будто Севир водил смычком по натянутым струнам.
Да-а-а…
Он замер и провел рукой по стволу члена, завершая головокружительный пассаж. Мы вместе нырнули в небытие. И очнулись в объятиях друг друга.
Я довольно засопел, прислонившись лбом к плечу Севира. Он погладил меня по волосам и внезапно дернул за них, заставляя откинуть голову.
– Что? – шевельнул я губами.
Он криво усмехнулся, но промолчал. Отпустил и, подтянувшись, сел, опершись на спинку кровати. Я откатился чуть в сторону и улегся на боку, подложив руку под голову.
– Тебе не кажется, что чего-то не хватает? – наконец спросил Севир.
И уставился на закрытую дверь.
– Точно, – согласился я. – Не хватает.
Фанни наблюдала за нами лишь однажды, но спальня без нее уже казалась пустой.
14. Запах
Фанни
«Охотничий домик» – звучит довольно скромно, но это большой дом в два этажа. Конечно, не такой роскошный, как особняк Севира в городе, однако в нем так же можно потеряться. Дом деревянный, и наполнен запахами, как иная шкатулка – драгоценностями. Жаль, Севиром и Лукой почти не пахнет. Возможно, это помогло бы мне уснуть.
Нам с няней отвели несколько комнат. Осмотреть их я толком не успела, да и не стремилась. Зачем, если мы здесь ненадолго? Чисто, есть все необходимое, включая ванную комнату и горячую воду. Большего и не надо. Ужин нам принесли – простая вкусная еда без изысков, но с выбором блюд. Полагаю, Севир не пригласит меня к общему столу. Ведь он избегает встреч.
Я надеялась, что Лука заглянет ко мне позже. И ошиблась. Набравшись смелости, спросила слугу, где лорд Раммель, и мне ответили, что господа заперлись в личных покоях мессера, и беспокоить их нельзя. Похоже, я одна страдала от одиночества.
Няня легла спать. Я тоже пыталась уснуть, но, как и в прошлую ночь, ворочалась без сна. В голову лезли невеселые мысли, и свежий ветерок из приоткрытого окна не избавлял от мучений.
Может быть, мое теперешнее положение – наказание Всевышнего за предательство отца? Няня утверждает, что его оболгали. А доказательств невиновности, конечно же, нет.
Я прекрасно знала, какое преступление совершили снежные лисы. Наш особенный дар – это ментальное внушение. У меня его, к счастью, нет, потому легко удается скрывать окрас шерсти. Я с детства привыкла не оборачиваться при посторонних. Этому меня научил приемный отец. Ему и пришлось объяснять, почему снежных лис ненавидят.
Клан пытался захватить власть, не участвуя в честной борьбе. Предводитель восстания вошел в историю под кличкой Кукловод. Он собрал вокруг себя единомышленников: тех, кто считал, что снежные – особенные лисы. Все они владели даром внушения и легко подчиняли других лис своей воле. Сопротивляться воздействию на разум могли только черные, и то не все.
Приемный отец оберегал меня от подробностей, и теперь понятно, почему, однако историю войны я изучала. Началось все с хитроумного заговора: Кукловод переманил на свою сторону простых оборотней, пообещав им лучшую жизнь, завербовал воинов, окружил столицу. И сделано это было так, что тогдашний альфа, отец Севира, узнал обо всем слишком поздно.
Переломный момент наступил, когда семейство Кейси заманили в ловушку, где все они погибли. Вернее, поначалу думали, что все, а потом выяснилось, что двое детей уцелели. Севир появился, когда ему исполнилось восемнадцать. Ходили слухи, что выжить ему помогла ведьма из запретного леса.
Чтобы вернуть власть, Севиру понадобилось три года. Он нашел камни, которые помогали сопротивляться внушению. Раскрыл правду о Кукловоде и его методах. Многие, освободившись от ментального плена, переходили на сторону Севира. И мстили обидчикам.
Когда Севир запретил резню, снежных лис почти не осталось. Лорд Армини, словно предчувствуя это, с самого детства скрывал ото всех, что я – из рода снежных лис. И когда случились те волнения, я не пострадала.
Мой бывший муж знал правду, и она его не пугала. Знал он и то, что у меня нет дара. И суд не интересовался моим зверем.
Я рассказала бы все Севиру, если бы он захотел взять меня в жены, как свою истинную пару. Наверное, его реакция была бы такой же. Дочь предателя – приговор, который никто не в силах отменить. Но я узнала об этом только что…
Ночью я так и не сомкнула глаз. Едва рассвело, осторожно выбралась из дома. За частоколом начинался лес, но внутри бы разбит сад с фруктовыми деревьями, скромными цветниками и беседкой. Из нее открывался красивый вид: невысокие горы, покрытые зеленой растительностью. Оказалось, мы не только в лесу, но и на горе, и с одной стороны за частоколом – обрыв.
В беседке стояло кресло, на нем лежал плед. Он пах Севиром, и я не удержалась, завернулась в него и забралась в кресло с ногами. Так уютно…
Несмотря на утреннюю прохладу, я задремала.
– Фаина! – окликнули меня вскоре.
Поначалу показалось, что это сон. Рядом с креслом стоял Севир с дымящейся чашкой в руке. От нее шел запах кофе.
– Уходи, – сказал Севир жестко. – И запомни, это мое любимое место отдыха. Никогда здесь не появляйся.
Я не успела обрадоваться его появлению, получив такую отповедь. Поспешно встала, пробормотала слова извинения и убежала в сад. В груди разлился болезненный жар, на глаза навернулись слезы. Как он может быть таким суровым! Неужели успешно борется с фальшивыми чувствами? Или умело их скрывает?
Услышав, что Севир окликает слугу, я обернулась. Альфа брезгливо показал на плед и велел вымыть кресло, чтобы избавиться от моего запаха. Я такая наивная! Думала, что публичная порка – ужасное наказание. Но то, что сейчас сделал Севир, оказалось больнее в тысячу раз!
Подобрав юбки, я быстро поднялась на второй этаж и закрылась в ванной комнате. Няня еще спала, и никто не помешал мне наплакаться всласть. Одного не учла: покрасневшие глаза и опухшее лицо выдали, чем я занималась. Правда, от няниного сочувствия я быстро избавилась, сказав, что хочу побыть одна. А Луку запертая дверь не остановила.
– Доброе утро, крошка Фанни!
Когда он появился на пороге, мне показалось, что в комнату заглянуло солнышко. Радостный, полный сил и энергии, он словно излучал свет и тепло. К сожалению, я не могла ответить ему тем же, хоть и улыбнулась сквозь слезы.
– Что случилось? – нахмурился он, едва заметил, в каком я состоянии. – Что-то болит? Где?
– Нет, ничего.
Он подошел ближе. Хотел обнять, но я шарахнулась в сторону.
– Не надо. Не трогайте меня.
– Почему? – опешил Лука. – Что произошло, Фанни? Ты обижена?
Если и так, то не на него. Хотя и на него тоже! Он обещал прийти вчера, а вспомнил обо мне только утром. Во мне боролись два желания: прижаться к Луке и показать ему, что у меня все же есть характер.
– Все в порядке. – Я вскинула подбородок. Гордость победила. – Не хочу, чтобы на ваших руках остался мой запах.
– Чего? – Лука продолжал недоумевать. – Какая муха тебя укусила? Мне нравится твой запах.
– Крошка Фанни заботится обо мне, – услышала я насмешливый голос Севира. – Это мне он не нравится.
А он зачем здесь?!
15. Гордость
Севир
Не ожидал, что обнаружу Фанни в любимой беседке. Всего-то отошел на кухню, а вернулся – и лисичка, завернувшись в плед, спит в кресле. Я не почуял ее раньше из-за резкого запаха кофейных зерен.
Не выношу, когда нарушают мое уединение. Даже Луке запрещено тревожить меня, когда я ухожу в беседку, чтобы встретить рассвет. Но Фанни, конечно же, никто не предупредил. И разве ей не положено сладко спать в своей постели?
И все же вместо раздражения я испытал умиление. Увидеть эту крошку – уже счастье. Мне ее не хватало, хоть я и сопротивлялся чувству тоски. Правда, вслед за умилением наступило разочарование. Опять ощущения, навязанные истинной связью! Я должен испытывать ненависть, глядя на красивое личико безмятежно спящей девочки.
Ее отец убил мою семью.
С годами жажда мести поутихла. Во-первых, я сдержал обещание и вернул власть. Во-вторых, снежные лисы заплатили высокую цену за предательство. А Фанни вообще смесок, ведь на ее белой шерстке есть черное пятнышко. Я должен ее ненавидеть, но… как-то не получается.
Я прогнал Фанни и нагрубил ей, для верности. А потом мучился от угрызений совести вместо того, чтобы наслаждаться прекрасным видом. И кофе горчил сверх меры.
Смог бы я полюбить Фанни просто так, без истинной связи? Сомнительно. Обычно я не обращаю внимания на девушек, даже очень красивых. Да-да, все они одинаковы. Я поморщился, вспомнив Лали. Прекрасная куколка с безупречными манерами – снаружи. И лживая стерва внутри. А ведь я на ней чуть не женился. Или простушка Софи: такая наивная… и такая злая.
Всем им нужно одно: выгодный брак и дурень-муж, исполняющий любую прихоть. А ведь Фанни уже обвинили в измене…
Ладно, с этим разберусь, как только вернемся в город. Руфина уверяла меня, что не все женщины корыстны.
– Я же не такая! – возмущалась она всякий раз, когда я клял женское племя.
– Ты – особенная, – возражал я. – А мне и так хорошо.
Увы, жену искать придется. Старейшины давят – пора обзаводится наследником. Вот они обрадуются, когда узнают, что у меня есть истинная из снежных лис!
Я немного опешил, когда матушка Мира набросилась на меня чуть ли ни с кулаками. Вот она точно ничего не боится. Знает, как я отношусь к серебряным лисам, и пользуется этим. А я действительно уважаю старость. Да и как иначе, если мы с сестрой живы благодаря тетушке Сиолине, седой ведьме, пожалевшей полудохлых лисят в зачарованном лесу.
По словам матушки Миры, я – деспот и тиран, мучающий невинную девочку. Оказывается, Фанни проплакала все утро, и – бесспорно – по моей вине.
– Нельзя так обращаться со своей истинной! – отчитывала меня матушка Мира, сверкая глазами. – Это против воли Всевышнего! Если так случилось, что вы – пара, стоит задуматься, почему именно так!
Вот сегодня и узнаю, почему…
Зайдя к Фанни, я испытал облегчение. Во-первых, достало чувство тоски. Хоть и искусственное, но вымотало так, что уже хотелось выть. Во-вторых, когда Лука единолично обхаживал Фанни, появлялась ревность: то ли к нему, то ли к ней, то ли к обоим сразу. В моем присутствии – пожалуйста! А без меня… Не будите во мне зверя.
Впрочем, Фанни и Лука не миловались, а ссорились. Из-за меня! И тем неожиданнее, что крошка закусила удила. Не думал, что когда-нибудь увижу ее такой: спина прямая, взгляд мечет молнии, а голос звенит, как колокольчик.
– Покиньте мою комнату!
– Это ты мне?! – возмутились мы с Лукой хором.
– Вам обоим.
– Фанни, милая… – забеспокоился Лука. – Успокойся.
– Здесь нет ничего твоего, – напомнил ей я.
Вот так кроткие крошки показывают зубки, стоит им немного освоиться.
– Пожалуйста, накажите меня, мессер, – вдруг тихо произнесла Фанни.
– Наказать? – растерялся я. – Но за что?
– За что хотите, – ответила она горько. – За то, что заняла ваше любимое место. За то, что испачкала ваш плед. За то, что мой запах вас тревожит. За отца, которого я даже не видела…
– Остановись, – нахмурился я.
– Накажите. – Фанни шагнула вперед. – Только не мучайте больше.
