Текст книги "Исцели меня собой (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Эпилог

Любаша уснула, и Соня тихо вышла из детской, включив радионяню. Прошло уже полгода с рождения дочери, и она давно научилась оставлять ее одну во время сна. Поначалу было тяжело – Соня боялась даже на шаг отойти от дочки. Этот ребенок такой желанный, такой выстраданный!

К счастью, у нее есть Павел: любимый муж, идеальный папа для Любаши и властный хозяин, все в одном лице. Это он не позволил Соне стать матерью-клушей.

– Маленькая, мне ты тоже нужна, – заявил он, дождавшись, когда жена придет в себя после родов. – Ты даже не представляешь, какой я эгоист.

Эгоист, как же. Соня улыбнулась, спускаясь по лестнице на первый этаж. Самое время заняться праздничным ужином, пока дочка спит. «Эгоист» вылечил и выходил ее, носил буквально на руках, возил по лучшим врачам и санаториям, и плакал, как ребенок, когда она встала на ноги. И встала, и пошла, и даже побежала. Все же болезнь случилась от нервного расстройства, так что Соня считала, что ее вылечили любовь и забота мужа.

Павел не стал ее слушать, они расписались, как только Соня оправилась от воспаления легких.

– Мне так проще с врачами, – объяснял он. – А свадьба у тебя будет, когда ты встанешь. Как ты и хотела.

– Не нужна мне свадьба, – ворчала Соня. Ей все казалось, что Павел спешит из-за жалости. – Вообще не нужна.

– Хорошо, – легко согласился муж. – Будет венчание. И медовый месяц.

Лучше б она молчала!

Но… венчание? С такими грехами, как у нее, могут и на порог храма не пустить.

– Ты крещеная?

– Не знаю…

– Я выясню, что нужно сделать.

Видимо, на ее лице было такое искреннее недоумение, что Павел пояснил:

– Сонечка, вера – она внутри, в душе, в сердце. В тебе ее много, как и доброты, тепла и света. А я редко посещал храм, но после того, как ты заболела, отчего-то пошел именно туда. И там получил и утешение, и надежду.

– Ты хочешь, чтобы мы стали воцерковленными? – тихо спросила Соня.

– Боюсь, с нашим образом жизни это невозможно. К чему лукавить? Но это не означает, что мы не имеем права на веру. Или ты категорически против?

– Я давно хочу… но я боюсь… я же… я же была…

– Была, Сонечка. Все в прошлом. Я все устрою.

Так что у нее все случилось. И крещение по особенному обряду: оказывается, есть такой, для тех, кто не знает, крестили ли его в детстве. Лео окончательно утвердился в «должности» ее отца, теперь уже крестного. А крестной стала мама Павла, Лика Федоровна. И долгие разговоры с духовником, иеромонахом Лукой, который помог ей обрести душевный покой. И венчание в храме, тихое и скромное.

– Я привязал тебя к себе почти всеми способами, – признался Павел в их «первую официальную» брачную ночь. – Пообещай мне, что ты никогда от меня не уйдешь. Я знаю, ты сдержишь слово.

– Ты привязал меня давно, – засмеялась Соня. – И так крепко, что я никуда от тебя не уйду.

– Чем же?

– Не знаю, как объяснить… Какой-то особенной добротой, которая только для меня. Ты помнишь… извини, что напоминаю… когда ты был моим рабом? Я уже тогда ее почувствовала, твою доброту.

– Мне кажется, в тот момент я хотел одного – прибить нахальную девчонку, – фыркнул Павел.

– Кстати, ты сказал, «почти всеми способами». Какие остались? – поспешила поменять тему разговора Соня.

– Ребенок. Если у нас будет ребенок, ты никогда никуда не сбежишь!

Павел шутил, Соня это понимала. Дети – не предмет для споров или шантажа. Дети должны рождаться в любви, только в любви. Не сразу, но они все же стали родителями чудесной девочки, которую назвали Любовью.

Сегодня третья годовщина с того самого момента, как они стали мужем и женой, кожаная свадьба. Нормальные люди дарят в этот день нормальные подарки. В общем-то, нормальные тоже были: например, Павел подарил Соне красную кожаную сумочку, а она ему – портмоне. Но один из подарков с самого утра заставлял Соню трепетать в сладком ожидании. Она преподнесла мужу кожаную шлепалку. А Павел пообещал, что найдет применение ей уже сегодня.

Ничего особенного на вечер Соня не планировала. Обычный ужин, только немножко праздничный. Никаких гостей – это только их дата, тем более, сегодня обычный рабочий день. Прислугу она отпустила до завтра. В доме чистота, с Любашей управиться не сложно, на редкость тихий и спокойный ребенок.

Да, из роддома Павел привез жену и дочь в новый дом. Им обоим нравилась небольшая квартирка с панорамным окном, но у ребенка должна быть своя комната, да и дети Павла порой оставались ночевать, то есть и им нужно место, и Лика Федоровна, хоть и отказывалась наотрез переезжать к сыну, рано или поздно тоже будет тут жить. К сожалению, матери с годами не молодеют.

Чистый воздух – еще один аргумент. Соня снова стала управлять большим домом, только теперь как хозяйка. Навыки пригодились, она без проблем нашла и хорошую клининговую компанию, и няню для Любаши. Все же Павел прав, иногда час-другой отдыха просто необходим.

Муж вернулся неожиданно рано. Соня только успела поставить мясо в духовку и нарезать салат. Пришел с цветами и вином, радостно-возбужденный, с горящими глазами.

Она поставила васильки в вазу – Павел всегда дарил ей эти цветы.

– Голодный? Хочешь перекусить? Я не успела к твоему приходу…

– Не суетись, маленькая. Это не ты не успела, это я раньше появился. Как Любаша?

– Хорошо. Спит.

– Спит – это хорошо…

Павел задумчиво посмотрел на жену и ушел переодеваться. Он ничего не сказал, не предупредил, но у Сони дрожали руки, когда она мыла посуду. Не от страха, конечно же, от предвкушения. Любаша будет спать еще целый час, по их дочке часы сверять можно.

Когда Соня закончила дела и заглянула в спальню, Павел ждал ее там: босой, в мягких брюках и футболке, предельно собранный и серьезный. Соня коснулась камня на ошейнике – ее вопрос о начале сессии. Павел ответил взглядом: «Да».

Покорная саба замерла на коленях у ног своего господина. Им давно не были нужны эти условности по сути, но элемент игры до сих пор заводил обоих.

– Посмотри на меня, – произнес Павел особенным тоном доминанта.

Соня подняла голову.

«Ох, и зря ты подарила мне эту шлепалку…» – У Павла в глазах прыгали смешинки.

«Ты же нежно, да? Нежно?» – Соня чуть выпятила губы и жалобно на него посмотрела.

– Иди-ка сюда, маленькая.

Он сел на кровать и поставил ее между ног и медленно, чертовски медленно, спустил с нее трусики, запустив руки под подол домашнего платья. Трусики упали к щиколоткам.

– Ложись. – Он пододвинул поближе подушку.

Когда Павел укладывал Соню с комфортом, то всегда порол чувственно, без особенной боли. И сейчас она легла животом на его колени, но при этом уютно обняла подушку на кровати. Лицо пылало, внизу живота приятно ныло – Соня желала продолжения. Она вздрагивала, когда мягкая ткань платья ползла наверх, обнажая бедра и ягодицы. Едва сдерживала стон, когда шершавая ладонь Павла гладила ее кожу, а пальцы дразнили клитор. Сладко всхлипывала от чувствительных, но приятных шлепков, которые Павел чередовал с массажем и поглаживанием. И, конечно же, кончила, доведенная до пика умелыми ласками мужа.

Потом Соня отдыхала в его объятиях. «И кто из нас эгоист?» – думала она, греясь в его сильных заботливых руках.

– Паша, я должна тебе кое-что сказать, – решилась она, когда до пробуждения Любаши осталось совсем немного времени.

– Ты меня пугаешь, маленькая. Что-то серьезное? – Павел убрал с ее лба прядку волос и ласково потер подушечкой большого пальца висок.

– Это приятная новость, которая тебя огорчит.

– О, а теперь я заинтригован. Приятная новость может огорчить?

– Эта – может, – вздохнула Соня. – Паша, мы снова беременны.

Как она и думала, муж замер, уставившись на нее.

– Мы? – глупо переспросил он.

– Ты и я. Это же наш ребенок, значит, мы.

– Эм… Маленькая, чудесная новость. Но почему я должен огорчиться?

– Ну… – Соня замялась. – Снова же… целый год… почти…

– А, вот в чем дело, – рассмеялся Павел. – Значит, об этом ты не забыла, а сегодняшнюю порку обманом выпросила, да?

– Па-а-аша… – умоляюще протянула Соня. – Не сердись, ведь все в порядке.

– Нам врач завтра скажет, в порядке или нет, – нарочито сердито проворчал Павел. – А насчет остального не стоит переживать, маленькая. Что такое год, когда впереди целая жизнь?

Радионяня запыхтела и залопотала голосом Любаши. Дочка редко плакала, проснувшись.

– Полежи, отдохни, – велел Павел, едва Соня собралась бежать в детскую. – Я сам к ней схожу.

И, правда, что такое год, когда впереди целая жизнь? Жизнь с человеком, который исцелил ее своей любовью. Павел утверждал, что все наоборот, и Соня не спорила. Может, и он прав. Главное, что они вместе, и даст Бог, так будет всегда.