Текст книги "Исцели меня собой (СИ)"
Автор книги: Мила Ваниль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 30
Только взяв в руки кнут, Павел понял, как сдерживал себя все это время. Сдерживал ради Сони, потому что боялся напугать, причинить ей ненужную боль, перегнуть палку. Потому что хотел показать ей, что хозяин не должен быть жестоким. Потому что хотел быть ласковым и внимательным. Потому что эта саба нуждалась в заботе.
И теперь Соня сама просила его о порке, сама принесла кнут. Если это не доверие, то что же тогда? Она просила его научить ее быть сабой. Он не учил – всего лишь разбудил в ней то, что было заложено природой. Он справился. Несчастная запуганная женщина исчезла. Павел надеялся, что навсегда.
Соня изменилась, изменился и он. Ему больше не казалось, что доверять женщине – безумство. Он теперь понимал обоих своих друзей: и Илью, и Лео. На такой женщине, как Соня, и он женился бы. Пока рано об этом думать, но он и помыслить не мог, чтобы отпустить ее. Кто знает, сколько продлится идиллия? Может, еще пару дней, а, может, всю оставшуюся жизнь.
Павел ценил Соню вовсе не за вкусную еду и чистоту в доме. Она стала Его женщиной, в ней ему нравилось все: и покорность, и дерзость, и смех, и улыбка, и ранимость, и чувственность. И тысяча других мелочей, которые делали Соню Соней. А больше всего, пожалуй, то доверие, с которым она вложила в его руки кнут. Она приняла его заботу и позволила ему быть собой. Разве не это делает мужчину счастливым?
Хотя ему нет дела до других мужчин. Он нашел свой идеал, этого вполне достаточно.
В дороге Соня уснула. Павел предполагал, что так и будет, сразу предложил ей расположиться на заднем сидении, но она не захотела. Села рядом с ним, «чтобы быть поближе». И теперь спала, умудрившись пристегнуться и устроиться полубоком, лицом к нему. Жаль, но пришлось будить, когда они подъехали к дому.
Павел наконец-то смог отдать Соне подарок. Он оставил его под елкой. И не особенно удивился, обнаружив там коробочку и для себя. Правда, не смог скрыть изумления, открыв ее. Обычно дорогие подарки делал он, а если и получал такие же, то не от женщин.
Соня подарила ему запонки и зажим для галстука, из белого золота, с его инициалами на запонках.
– Вот не говори ничего, – попросила она, заметив его отнюдь не радостный взгляд. – Я говорила, что мне не нужны деньги. Я десять лет практически не тратила зарплату. И я могу сделать тебе такой подарок. Я видела, у тебя есть подходящие рубашки.
Павел не стал спорить, ответил ей поцелуем, после которого даже у самой привередливой женщины не осталось бы сомнений, как он благодарен ей за такой подарок. А Соня не привередлива.
Ей он подарил кольцо с камнем под цвет ее глаз: без особого подтекста, без предложения. Но сам надел его на безымянный палец правой руки. Потому что ему так хотелось, черт побери!
Они пили шампанское на диване перед панорамным окном и смотрели на засыпающий город.
– Со-о-оня…
– М-м-м?
Она пригрелась под боком, но не спала.
– Сильно болит?
Наверное, он – чудовище. После кнута хочет секса.
– Смотря для чего, – фыркнула Соня. – Обои клеить навряд ли смогу, а удовлетворить любимого хозяина – вполне.
– Не называй меня хозяином.
Лучше бы она просто ответила «да» или «нет». Павел встал и подошел к бару. Шампанское – это замечательно, но, пожалуй, будет проще уснуть после бурбона.
Павел плеснул напиток в стакан, погрел его в руке… и маленькие женские пальчики отобрали у него выпивку. Ненавязчиво и деликатно.
– Саба, что ты творишь? – хрипло спросил Павел.
– Нарываюсь… – вздохнула Соня.
В синих-синих глазах – ни капли раскаяния. Она встала на цыпочки и обвила его шею руками.
– Можно, я вас поцелую, Мастер? А потом уже бурбон.
Павел наклонился, накрывая ее губы своими. Чертовка! Пока они целовались, Сонины шаловливые пальчики расстегнули ремень и потянули вниз брюки.
– Со-о-оня…
Поздно. Она уже опустилась на колени. Павел застонал от первого же прикосновения языка к возбужденному члену.
Язык. Губы. Нежный массаж, сводящий с ума. Горячий рот, тесное горло. Он позволил ей управлять, и это было восхитительно.
– Нет, нет… погоди! – Остановил он Соню почти на пике. – Хочу тебя. В кармане джинсов есть презерватив. И повернись ко мне попкой.
– Может, без него?
Прекрасный момент для вопроса!
– Нет. Живо!
Соня послушно надорвала упаковку, раскатала кольцо презерватива по члену, повернулась к Павлу спиной и наклонилась. Он задрал ее платье, дернул вниз трусики и провел рукой по промежности. Соня была готова принять его, как он и предполагал. Он взял ее резким движением, насаживая на себя. Потрясающе узкая, восхитительно горячая.
Очнулся Павел на полу. Судя по всему, не упал – просто не хватило сил добраться до дивана. Рядом, подперев голову кулачком, лежала Соня.
– Бурбона? – спросила она таким невинным голосом, что он не выдержал, расхохотался.
До постели они все же доползли. Исключительно для того, чтобы лечь спать.
– Паш, – спросила Соня, водя пальцем по его груди. – Почему ты не хочешь без презерватива? Я здорова. Хочешь, принесу справку от врача?
– Я хочу, маленькая. – Он поймал ее руку и поцеловал ладошку. – После праздников сходи к врачу, поставь спираль. Не надо травить себя таблетками.
– Ты не хочешь детей?
Вопрос прозвучал робко и неуверенно, но Павел уже засыпал и не смог уловить настроение Сони.
– Мне б со своими разобраться, – пробормотал он сонно. – Сонечка, спи. Завтра поговорим.
Они проснулись к вечеру – чтобы поесть и собрать вещи. Ранним утром следующего дня Павел отвез Соню к Дине и уехал на дачу к Илье.
В общем-то, девочек оставили дома из-за Дины. Вернее, из-за ее беременности. Илья спокойно мог взять с собой Киру, а Павел – Соню. Но те решили остаться с подругой. Егор с Мариной отдыхали в Австрии, Серж с Антоном – на Мальдивах. Так что три друга отправились на дачу к Илье «в гордом мужском одиночестве».
И вроде бы все было, как всегда. Баня, шашлыки, хорошая выпивка, вкусная еда – тут уж девочки постарались. Но вот как-то… скучно, что ли? Павлу не хватало Сони. Лео каждые полчаса звонил жене и спрашивал, все ли у нее в порядке. Илья что-то писал в телефоне, скорее всего, Кире.
– А поехали обратно? – предложил Павел, вдыхая аромат шашлыка. – Проверим, как там наши девочки.
Лео подавился коньяком. Илья фыркнул и захохотал.
– Илюха, извини, – вздохнул Павел. – У тебя тут шикарно, но как-то…
– Тянет к женскому телу, – подсказал Лео.
– Ох, тянет… – поддакнул ему Илья.
– Да ну вас! Я, может… может, женюсь скоро!
– О-о-о… – протянули оба друга. – За это надо выпить.
А в Москву они все же поехали. Вызвали такси, потому что все успели хорошо приложиться к алкоголю, забрали шашлык, сложив его в большую кастрюлю.
– Разогреем, – решил подвыпивший Лео.
А по пути кому-то в голову пришла идея купить девочкам цветы. Цветы зимой – это круто!
Так и завалились к Лео: хозяин дома с кастрюлей шашлыка, Илья с двумя букетами роз, для Киры и Дины, у Лео же руки заняты. Последним вошел Павел. Он расплачивался с таксистом, поэтому припоздал к шумным приветствиям, прыгающим от радости детям и ошеломленным букетами девочкам.
Впрочем, в гостиной были только Дина и Кира.
– А Соня где? – спросил он.
Отчего-то внутри стало холодно и тревожно.
– На кухне, – вздохнула Дина. – Она всегда там прячется.
Вот интересно, отчего обе сабы смотрят на него осуждающе?
Пряча свой букет за спиной, Павел отправился на кухню. Сонечка перекладывала пироги с одной тарелки на другую. Ему показалось, что просто так, чтобы занять руки. Он задержался всего на пять минут! Неужели она подумала, что он не приехал?
Павел тихо подошел сзади, протянул руку и стащил с тарелки пирожок. Соня ойкнула и быстро повернулась.
– Паша… – улыбнулась она. – Почему вы вернулись?
– Надо же проверить, каких мужиков вы тут прячете, – хмыкнул он, надкусывая пирожок. – Ом-м… Мои любимые.
– Ка… каких мужиков? – вытаращилась на него Соня.
– Да соскучились! – рассмеялся Павел. – Держи, это тебе.
Розы – это банально. В цветочном магазине он увидел васильки – точь-в-точь под цвет глаз его Сонечки. И скупил все.
– Шашлыков хочешь? – спросил он.
Крышу сносило от одного вида ошеломленной Сони с огромным букетом в руках.
– Нет…
– Тогда домой!
И зачем он отпустил таксиста?
Поздно вечером позвонила мама. Она всегда «умела» выбрать нужный момент, и теперь не ошиблась. Павел едва перевел дыхание после оргазма.
– Ответь, – попросила Соня после третьего звонка. – Может, что-то важное.
– Ладно…
Мама завела разговор о внуках. Краем глаза Павел видел, что Соня встала и накинула халат.
– Куда? – спросил он ее одними губами.
– В туалет, – прошептала она. – Давай сразу резинку выкину.
– Да, мама, я тебя прекрасно слышу, – произнес Павел в трубку, махнув Соне рукой. Мол, иди уже.
Вредная девчонка все равно стащила с него презерватив и только потом ушла.
Договорившись с мамой о дне, когда он приедет к ней в Подмосковье, Павел спустился, чтобы выпить воды. По пути заглянул в ванную комнату, чтобы спросить у Сони, хочет ли она пить, и остолбенел на пороге.
Соня сосредоточено набирала в шприц сперму из его презерватива.
Глава 31
«Слишком хорошо, чтобы быть правдой». Так и получилось, когда Соня услышала, что Павел не хочет общих детей. Вернее, с того самого момента она думала только об этом.
«Паша, давай поговорим. Давай. Поговорим».
Некогда. Просто некогда. Он не отказывался от разговора, это она так и не решилась напомнить. Да и куда спешить? Вечером она готовила еду и помогала Павлу собрать вещи, а утром уже была у Дины. Лучше бы осталась дома!
«Ой, Соня, что тебе подарил Павел?!»
«Ой, он сделал тебе предложение?»
Зачем она сказала Дине и Кире, что мечтает о ребенке? Сама виновата. Кира увлекалась рассуждениями, как трудно выносить ребенка после тридцати. Да ее можно понять, ей самой непросто. Она тоже хочет детей, но после неудачной беременности у них с Ильей ничего не получается. И Дина перед глазами – неприлично счастливая и «сильно» беременная.
После таких посиделок Соне нужно было ехать к психотерапевту. Может, он смог бы убедить ее не делать глупостей.
Но ее увез Павел – с огромным букетом васильков и прямо в кровать. Опять не до разговоров.
Некого винить, сама виновата. После девичника в голове поселилась одна мысль: «Время уходит. Мне нужен ребенок». Павел не хочет детей? Да и бог с ним! Она и одна справится. Как забеременеть без ведома мужчины? Не зря же она шерстила интернет в поисках способов. Стопроцентной гарантии, конечно, нет, но все же попытаться можно.
Как назло, прекрасный шанс представился сразу. Павлу позвонила Лика Федоровна, он отвлекся, а Соня стащила презерватив и сбежала в ванную комнату.
«Не делай этого!»
«Он не узнает, я быстро…»
«Нет, не надо!»
«Мне нужен ребенок! Сейчас, а не через год или два».
«Что ты творишь… А как же доверие?»
«Все равно не получится. Хоть попробую…»
Одержимость. Голоса в голове вопили на все лады. Почему она не остановилась? Почему?!
Руки дрожали. Шприц она купила давно и спрятала в своей косметичке. Ванная комната не запиралась.
«Бред! Какой-то сюр! Нет, я не буду этого делать!»
Поздно.
На пороге стоит Павел. С бледным и перекошенным лицом. И сереет на глазах.
Надо что-то сказать. Надо. Как обычно, получается только беззвучно открывать рот. Соня – как рыба, выброшенная на берег. Нет, на раскаленный песок пустыни.
«Я не сделала бы этого!»
Разве теперь можно что-то доказать?
– Это то, о чем я подумал? – спросил Павел так тихо и так спокойно, что Соня затряслась от нехороших предчувствий.
Да и с чего им быть хорошими?!
Она замотала головой, так и в силах произнести ни звука.
– Зачем тебе это? Шприц, сперма… Чтобы забеременеть?
Она кивнула.
«Но я отказалась…»
– Убирайся вон. Немедленно, – произнес Павел, развернулся и вышел, хлопнув дверью.
Соня в шоке опустилась на пол. Ноги подкосились – и она осела, больно стукнувшись спиной о край раковины. Боль привела ее в чувство. Кое-как поднявшись, она побежала следом за Павлом.
– Паша… я все об… – Соня осеклась, увидев, чем занят Павел.
Он сгребал с полок шкафа ее вещи и кидал их в большую дорожную сумку.
– Ты меня даже не выслушаешь? – еле-еле выдавила Соня.
Язык почти не шевелился, и во рту было сухо-сухо.
– Не хочу ничего слушать, – процедил Павел и вышвырнул сумку вниз, на середину комнаты. – Собирай, что осталось, и убирайся вон. Я вызову такси.
Какая забота!
Соня понимала, что виновата, но боль оттого, что ее вышвыривают на улицу, смешалась с обидой. Все же она не решилась идти до конца. А Павел… Павел говорил, что любит. И теперь не дает ей сказать ни слова в свое оправдание. Он думает, что после такого она уйдет, забрав его подарки?
Павел ушел на кухню, загремел чем-то в холодильнике. Соня выудила из кучи вещей самые простые брюки и свитер. Их она тоже не хотела брать, но не уходить же голой. Других вещей тут нет. И эти она вернет, обязательно. Она оделась и аккуратно сняла с себя все украшения, которые Павел ей подарил, сложила их на журнальном столике. Кольцо не снималось.
Павел проскочил мимо, поднялся наверх. Кажется, одевался. На кухне Соня попробовала снять кольцо, подержав руку под ледяной водой, потом капнула маслом – никак не получалось. Хоть палец режь!
Она вернулась в комнату.
– Такси подъедет через десять минут, – рявкнул Павел сверху. – Поторопись!
– Не могу снять кольцо, – крикнула ему Соня.
– Я не просил его снимать.
– Верну позже…
Вот и все? Больше ей тут нечего делать. Соня посмотрела наверх, все еще надеясь, что Павел передумает, хотя бы выслушает ее жалкие оправдания. Но нет, в спальне было тихо.
Ее взгляд упал на букет васильков, которые она поставила в вазу всего пару часов назад. На глаза навернулись слезы.
Соня выбросила цветы в мусорное ведро. Тащить их с собой по морозу нелепо, оставлять на видном месте как-то неловко. Потом надела ботинки и куртку, намотала на шею шарф, нацепила шапочку. Еще раз прислушалась к тишине. Вздохнула и тихо выскользнула из квартиры. Щелкнул замок, отрезая ее от Павла. Навсегда.
Если он не захотел ее выслушать, то никогда и не простит.
У подъезда стояла машина такси. Соня прошла мимо нее. Пусть она саба, даже рабыня, но Павел больше не ее хозяин. И она обойдется без его подачек.
Телефон она тоже оставила на журнальном столике, ведь и его подарил Павел. Позвонить Лео или Дине Соня не могла, да и не хотела. В конце концов, деньги у нее есть. Ее деньги, собственные. Она только прогуляется, пройдется, а потом поймает такси и поедет домой. В свой флигель. К прежней жизни.
Новогодняя сказка закончилась быстро.
Соня гуляла, пока не промерзла насквозь. На московских улицах удобно плакать – никто не смотрит тебе в лицо. К тому же она выбирала переулки, где почти не было людей. В такси она согрелась и уже не плакала – смотрела в окно пустым взглядом.
Дома ее ждали. Лео с Матильдой прогуливались вдоль забора по улице. Лео кинулся к ней, едва она вышла из машины.
– Соня! Слава богу! Я знал, что ты вернешься.
Он обнял ее, но Соня отстранилась.
– Простите, Мастер. Я не могу сейчас…
– Хорошо, хорошо. Пойдем. Переночуешь в доме.
Наверное, Павел позвонил ему, когда обнаружил, что Соня проигнорировала такси. Интересно, так и сказал? Мол, выгнал за обман?
Соня пошатнулась, Лео подхватил ее под руку.
– Ничего, все в порядке, – произнесла Соня. – Я к себе. Поговорим завтра.
Если это завтра для нее наступит. Она не испытывала желания напиться таблеток или вскрыть вены. Ей казалось, что все произойдет естественным путем. Как бы она не обижалась на Павла, это ее вина. Можно уйти с гордо поднятой головой, но нельзя обмануть себя. Она любит его. Она не сможет без него жить.
Лео не стал настаивать – проводил до флигеля и ушел к себе. Соня переоделась, аккуратно сложила одежду, которую покупал Павел, в пакет. Кольцо так и не снималось. Какая насмешка! Кольцо на безымянном пальце, подарок от любимого. Должен же быть способ снять кольцо!
Соня накинула куртку, чтобы выйти на улицу, но в дверях столкнулась с Диной.
– Ты куда? – испуганно спросила та.
– За топором, – мрачно ответила Соня.
– Не смей! Я… я Лео позову! Соня!
– Да не затем… – она вздохнула и посмотрела на перепуганную Дину. – Кольцо снять не могу.
– Ду… дура… – всхлипнула подруга.
– Дура, – согласилась Соня.
И они заплакали, обнявшись.
Из-за Дины Соне пришлось взять себя в руки. Беременная же, ей нельзя нервничать!
«У меня никогда не будет малыша…» – думала Соня, соглашаясь со всем, что предлагала ей Дина.
Чай с травами. Успокаивающие капли. Все, что угодно, лишь бы не волновать подругу. Когда Лео пришел за женой, Соня уже засыпала. От лошадиных доз лекарств, не иначе. Может, и к лучшему…
Утром Соня с удивлением обнаружила, что жива. Но вскоре истерически расхохоталась. В далеком и почти забытом детстве, когда Соня не слушалась, а потом падала или ударялась коленкой, мама говорила ей: «Это тебя боженька наказал». Вот и теперь он ее наказал.
Нахохотавшись и наревевшись, Соня стала ждать, когда Дина или Лео решат, что она слишком долго спит, и заглянут во флигель.
Глава 32
Первая мысль: «Я сплю. Это просто кошмарный сон».
Ничего подобного. Все наяву. Сонечка со шприцем в руках. Со шприцем, полным его спермы.
Лучше бы в шприце были наркотики. Тогда он спас бы Соню – вылечил, выходил. С этим он справился бы.
Павел не сразу понял, потом не сразу поверил. Переспросил, как идиот, как будто могло быть иное объяснение.
«Соня, Сонечка, милая моя девочка… Почему? Почему?! Как ты могла? Ты же не-та-ка-я!»
Такая же, как все женщины. Лгунья. Предательница.
Павел когда-то любил Карину. Но мало кто знал, что поженились они «по залету». Он уже тогда понимал, что нуждается в чем-то большем, чем семейный секс раз в неделю, но Карина забеременела. Бросить своего ребенка Павел не смог. Родился Митя. Потом, через три года, жена укрепила свои позиции, забеременев Аленкой. И опять «неожиданно». Просто обманула Павла, перестав пить таблетки.
После этого он жестко контролировал процесс, и о методах предприимчивых дамочек, конечно же, слышал. Вот только от Сони такой подлянки не ожидал. Неужели нельзя было спокойно поговорить?
Хотя… Она же пыталась? О вчерашнем разговоре перед сном он вспомнил только сейчас. Но он же ничего не соображал! Что он ей ответил?..
Внизу хлопнула дверь. Соня ушла. Павел прятался в спальне – он не был уверен, что смог бы себя контролировать. В первый момент он едва сдержался, чтобы не ударить Соню. Сейчас даже мысль об этом приводила его в ужас, но тогда глаза застил кровавый туман.
Выгнать – отличное решение. Отвергнуть, отторгнуть, вырвать с корнем. Никогда больше не видеть. Потому что он никому не позволит управлять им при помощи детей!
Павел спустился в гостиную. Вещи Сони так и валялись на полу. На столике лежал телефон, ошейник и украшения, не хватало только кольца. Сказала, что не может снять. Как будто ему нужны эти побрякушки! Он сгреб все и хотел в сердцах швырнуть в мусорное ведро. Не смог. Там лежали васильки. Цветы, которые он недавно с любовью выбирал для Сони.
Цветы в мусорном ведре его и отрезвили. Он выгнал женщину, которую любит. И васильки с поломанными головками «смотрели» на него глазами Сони, синими-пресиними, как осеннее небо в солнечный день.
Такси?
Еще не звонили, что машина у подъезда. Хотя с них станется…
Пара звонков – и противный липкий страх подкатывает к горлу. А в памяти всплывают подробности похожего случая, произошедшего с Ильей. Это же он, Павел, лет пять назад по просьбе Ильи поднимал свои связи, чтобы найти Киру, которую друг прогнал прочь за несуществующую провинность.
А она попала под машину…
Павел набрал номер Ильи.
– Илья, ты где?
– Дома. Что-то случилось?
«Да! Черт побери, да!»
– Нет, просто до Лео дозвониться не могу, думал, ты еще там.
– А-а-а… Нет, мы с Кирой уехали после вас.
Лео звонить придется. У Сони нет телефона, и узнать, добралась ли она, можно только у него
«Прощай, старый друг… Ты мне этого никогда не простишь».
Лео на редкость спокойно его выслушал. Вернее, молчаливо. Навряд ли Лео остался равнодушным к тому, что произошло.
– Ее нет. Приезжай.
Морду набьет или сразу пристрелит?
– Не думаю, что это хорошая идея. Нам надо поговорить, но не сейчас.
«Только бы с Соней ничего не случилось… Только бы с Соней ничего не случилось… Только бы с Соней ничего не случилось…»
И так несколько часов кряду. Пока Лео не позвонил и не бросил короткое:
– Соня дома.
– Лео, с ней…
– В порядке. Руки-ноги целы, голова на месте. Если мне придется вынимать ее из петли, ты – труп.
Короткие гудки. Павел перезвонил.
– Не вешай трубку! Лео, мне нужно время. Думаю, Соне тоже. Скажи ей, что мы поговорим, когда я вернусь. Пожалуйста.
– Когда ты вернешься?
– Уеду к матери до конца новогодних каникул. Лео, черт побери! Ты же не думаешь, что я выгнал ее из-за разбитой тарелки?!
– Разбирайтесь сами. Но будь добр, не забывай, что Соня уже зависима от тебя.
– Это пугает меня больше всего. Но у вас ей будет спокойнее? Лео, я прошу…
– Не стоит. Тут ее дом.
– Лео…
– Иди к черту.
Отвратительно чувствовать себя куском дерьма. Но будет еще хуже, если он кинется все исправлять, не успокоившись и не разобравшись в себе. Правда в том, что он любит Соню. И в том, что ему нужно время, чтобы понять, сможет ли он ее простить. Соня поймет, если он смирится с ее поступком просто из жалости. А это не нужно ни ей, ни ему.
Павлу удалось скрыть от детей свое паршивое настроение. От матери – нет.
– Нет, мама. Я не буду рассказывать, что произошло. Мне не нужен совет, меня не нужно утешать. Я кое-что должен решить. Сам.
– Конечно, Паша. Но это связано с Сонюшкой?
Он дернулся, как от удара. Сонино имя прозвучало так, что чуть не остановилось сердце.
– Да, мама.
– Хорошая девочка… Добрая, умная, воспитанная… Ты знаешь, я была не права. Не в образовании счастье. Пусть хоть дворничиха, но она тебя любит.
– Мама! Ты ее совсем не знаешь!
– Иногда, чтобы узнать человека, достаточно поступка. Это она помогла вернуть тебе детей, Паша, не я.
– Мама-а-а… – почти простонал он.
– А еще она знает французский.
– Что?! При чем тут…
– Да ни при чем. И не ори на мать.
К счастью, больше матушка не заводила разговоров на эту тему. Но находиться вдали от Сони становилось все тяжелее и тяжелее. Вместо того чтобы поехать к ней, Павел уехал еще дальше.
Договорился с Кариной и увез матушку и детей в Сочи на несколько дней. Хоть какая-то гарантия, что не сорвется с места и не помчится к Соне, наплевав на здравый смысл.
Море и дети помогли ему успокоиться. Волны шептали, бились, облизывали берег, грохотали, завораживали. Смывали ненужное, уносили лишнее. Дети просто были детьми. А если бы Карина когда-то не пошла на обман, они никогда не родились бы. Эта простая мысль вывернула Павла наизнанку. Почему он раньше этого не понимал?
Соня, потерявшая ребенка, всего лишь хотела попробовать еще раз. Ей от него ничего не было нужно, кроме дурацких сперматозоидов. Она оставила все, что он ей дарил или покупал. И унесла с собой самое драгоценное, что у него было – свою любовь.
Если бы он сразу понял, с чем связан тот вопрос о презервативах! Если бы не отмахнулся после…
Правильно его выкинули из сообщества и лишили статуса. Соня сделала все, чтобы помочь ему все вернуть. А он предал свою сабу. Вышвырнул прочь, а потом оставил одну.
Вечерами Павел ненадолго оставлял детей с матушкой и один гулял по набережной, терзая себя упреками и воспоминаниями. К концу «отдыха» он твердо знал, что обязательно поговорит с Соней, извинится и выслушает все, что она скажет. И понимал, что она простит, но никогда к нему не вернется.
Павел позвонил Лео, едва переступил порог своей московской квартиры.
– Я хочу приехать к Соне.
– Приезжай.
– Когда можно?
– Хоть сейчас. Я сегодня дома. Не звони в домофон. Подъедешь, набери меня.
– Выезжаю.
Без Сони квартира осиротела. Не из-за клочков пыли и разбросанных вещей. Вместе с ней отсюда ушло какое-то особенное тепло. Или ему просто так казалось?
Павел хотел собрать Сонины вещи, чтобы отдать ей. Что ему с ними делать? Не смог. Пока они были тут, оставалась хоть какая-то надежда.
Хотя кого он обманывает?
Зачем-то он взял с собой ошейник. Может, потому что нужно поставить точку в их отношениях?
Павел не помнил, как добрался. Лео вышел к нему, смерил тяжелым взглядом, покачал головой.
– Можно после разговора? – угрюмо попросил Павел.
– Что – после?
– Не знаю. Дашь в морду. Пристрелишь. Отрубишь топором что-нибудь жизненно важное. Что хочешь. Только дай поговорить с Соней.
– Если она захочет. Пойдем.
Во флигеле пахло лекарствами, как в больнице.
– Что с ней? – дернулся он. – Ты же сказал, она вернулась здоровой.
– Пневмония. После той прогулки по городу. Тут подожди.
Лео отправился в комнату, оставив Павла в прихожей. Из комнаты вышла женщина в светлой больничной форме, поздоровалась и скрылась в другой комнате. Сиделка?
Лео и Соня разговаривали тихо, Павел ничего не услышал. Наконец Лео вернулся.
– Иди, она тебя ждет.
В комнате еще сильнее пахло лекарствами. Целый столик заставлен коробочками и бутылочками. Рядом стойка для капельницы.
Соня сидела в кресле – совершенно белая и такая исхудавшая, что Павел испугался. Ноги укрыты пледом, на плечах – теплый платок из козьего пуха, им же замотано горло.
– Здравствуй, Соня, – пробормотал Павел, ошеломленный ее болезнью.
Значит, пока он катался на море, Лео заботился о его девочке!
«Не о твоей. Уже не о твоей…»
– Здравствуйте, Павел Владимирович, – хрипло ответила она и закашлялась.
– Как ты… себя чувствуешь?
– Врачи говорят, жить буду, – неловко пошутила Соня. – Присаживайтесь.
– Соня, я пришел извиниться. – К чему откладывать, ей и так трудно говорить. – Я был неправ, когда выгнал тебя, не выслушав. Прости меня.
– Я понимаю. Вы не могли иначе. Я же вас предала.
Она смотрела на него своим чистым синим взглядом. И врала. Снова врала, чтобы не причинить ему боль.
– Нет, Соня. Я не нуждаюсь в жалости. Говори, как есть.
– И я в ней не нуждаюсь. Вы все поняли правильно. Я хотела ребенка. Нашего ребенка. Хотела так сильно, что забыла о порядочности. Вы сможете меня простить?
– Уже простил.
Павел опустился на колени возле кресла и взял Соню за руку.
– Это не жалость, Соня. Я эгоист и сволочь, но я понял тебя. Слишком поздно, но понял.
– Теперь действительно поздно, – усмехнулась она.
– Ты не сможешь меня простить? Не вернешься ко мне? – Он прикрыл глаза и поднес ее руку к губам. – Господи, что я несу… Соня, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И хочу детей, очень хочу!
Соня отняла у него руку и сняла с пальца кольцо.
– Вот, Павел Владимирович, возьмите. – Она протянула кольцо на открытой ладони. – Оно, правда, не снималось, а потом снялось. Но я носила его, простите… Вас я простила. Давно. Потому что люблю вас. Но к вам я не вернусь. Это теперь… невозможно. Заберите кольцо.
– Потому что больше ты не сможешь мне доверять? – Павел так и стоял на коленях у кресла, не в силах пошевелиться.
– Я не хочу об этом говорить.
– Потому что она считает, что тебе не нужна саба-калека. Или жена-калека. Это уж без разницы, – раздался голос Лео.
– Мастер! – негодуя, Соня ударила кулачком по подлокотнику кресла.
– Калека? – переспросил Павел. – Что за бред? Мы же давно все выяснили…
– Ты просто не знаешь. – Лео вздохнул. – Но это последний раз, когда я вмешиваюсь. Дальше разбирайтесь сами.
– Не знаю чего?!
Павел переводил взгляд с хмурого Лео на плачущую Соню.
– Ноги у нее отнялись. На нервной почве, на следующий день, как вернулась. А воспаление легких – как вишенка на торте, до кучи. Обошлись без больницы, сюда врачи ходят, и медсестра опытная при ней неотлучно. Ну что, Пашенька, – голос Лео стал елейным и сладким, как мед, – нужна тебе такая жена?
«Господи, что я натворил… Это же из-за меня…»
О себе можно и позже. И каяться, и сокрушаться, и никогда себе не простить. А сейчас важнее Соня.
– Дай мне кольцо, маленькая, – попросил Павел.
Он взял его, но только для того, чтобы снова надеть на палец Соне.
– Выходи за меня.
– Паша-а-а… Я не могу! Неужели ты не понимаешь, я не могу! Мне не нужна твоя жалость!
Соня плакала, хрипела и кашляла.
– К черту жалость, Соня. Я люблю тебя. Если ты все еще меня любишь, если можешь простить и доверять, о какой жалости ты говоришь? Просто ответь: «Да».
– Нет…
Павел оглянулся – Лео и след простыл. Все правильно, друг сделал все, что мог.
– Маленькая, успокойся, пожалуйста. Не плачь. Тебе нельзя плакать.
Павел встал и поднял Соню на руки, сам сел в кресло и устроил ее на коленях.
– Тебе удобно?
Соня сдалась и прильнула к его груди, всхлипывая.
– Я заберу тебя с собой, маленькая. – Он бережно гладил ее по спине. – Ты обязательно поправишься. И у нас обязательно будут дети. У тебя будет все, что ты захочешь.
– А что будет у тебя? – спросила упрямая Соня. – Больная жена?
– У меня будешь ты. Этого вполне достаточно.
– А у меня все-все, что я захочу?
– Да, маленькая.
– Я хочу тебя…
– Это легко, Сонечка. – Он достал из кармана ее ошейник. – Ты примешь его?
Кому рассказать – умрут от смеха. Дом просит сабу принять его ошейник. Не дарит, не позволяет, а просит. И плевать! Он так хочет, потому что только так – правильно.
– Да… – Сонины губы наконец-то тронула легкая улыбка.
– Сейчас не будем его надевать, ты больна. Но теперь ты обязана принять кольцо и мое предложение.
– О-о-о… Ты всегда умел загнать меня в ловушку!
– Если бы ты знала, как это непросто… Я не слышу ответ. Соня?
– Да, Паша, да. Я выйду за тебя. Но только когда встану на ноги!
– Узнаю любимую сабу, – довольно улыбнулся Павел. – Она снова ставит мне условия.
– Да, и когда…
Заставить Соню замолчать можно только одним способом. И Павел поспешно накрыл ее губы поцелуем.
