Текст книги "Цып, цып, цып, хвостатенький! (СИ)"

Автор книги: Мила Тарнавская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Мила Тарнавская
Цып, цып, цып, хвостатенький!

Глава 1

– Возду-у-у-ух! – истерично завопил кто-то на колокольне.

Беспорядочный звон разнесся над деревней, буквально взорвав мирную тишину обычного дня.

– Драко-он!!! – испуганный бабий визг перекрыл даже тревожный набат.

Крестьяне, дружно сажавшие огороды, хорошо знали, что это значит. Потому и медлить не стали – бросились врассыпную, стараясь как можно быстрее укрыться от налетчика.

Дракон, конечно, свой, местный захватчик. Много лет столуется у них в деревне, к крестьянам привык, огнем понапрасну не плюется. Однако, дикий совсем. Ведь всем известно, что с хищниками шутки плохи: если голодный, цапнет, не присматриваясь, свой или чужой перед ним. Поздно потом будет доказывать, что вы с ним – друзья.

К тому моменту, когда налетчик, размеренно помахивая крыльями, приблизился к деревне, на улицах уже никого не было.

– Что-то он еле летит! – ехидно крикнул со своего чердака дед Ковыль. – Так и до вечера к нам не доберется.

– Разжирел! Вон, брюхо-то какое надутое, – отозвался пастушок Фелька из окна голубятни.

– Ты б слезал оттуда! – нахмурился дед. – Зацепит дракон ненароком – слетишь вместе с башенкой. Гляди, крылья у него какие! Полдеревни одним взмахом снести может.

Пастушок послушно исчез из окна, но спускаться не стал, затаился за стеной. Ага, так он и послушался коварного деда! Пусть и хлипенькая голубятня, но где еще такой обзор найдешь? Все хорошие места, небось, уже заняты. Кто же из деревенских пропустит такое развлечение как прилет дракона?

Опасения деда Ковыля оказались напрасными: на этот раз ящер до них не дотянул, рухнул раньше, на площади перед местной корчмой.

– Гр-ра-а-ау-у-у! – раздался тоскливый вой, когда клубы поднятой пыли наконец улеглись.

Оторвав голову от земли, зеленый гад судорожно дернулся и слабо полыхнул сгустком пламени. Кусты, растущие слева от корчмы, густо задымились.

– Эй! Полегче там! – возмутился из окна староста, а по совместительству – хозяин корчмы. – Устроишь нам пепелище, не посмотрим, что огнеплюй, хвост живо надерем!

– Да ты разве не видишь, что он лыка не вяжет? – храбро высунулась из-за сарая бабка Сакуниха. – Снова драконьего кактуса нажрался, аспид проклятый!

– Тяфф! Тяфф!!! – из-под бабкиных ног выскочила мелкая, очень длинная собачонка, странного зеленоватого окраса.

– Такся! Назад!!! – взвизгнула Сакуниха. – Зажарит ведь гад!

– Тяфф-тяф-ф-ф! – настырная моська не слушала свою хозяйку, рвалась в бой.

Храбро подбежав к носу дракона, собака отважно лаяла прямо ему в ноздрю.

Налетчик недовольно поморщился. От неугомонной несло болотом: тиной, разлагающейся травой и прочими, давно почившими в воде, останками. Похоже, столь нетипичный оттенок ее шерсть приобрела именно там.

– Га-ар-р-р-р-чхи! – не выдержал агрессор.

Мощным потоком воздуха собачонку снесло обратно, к бабке. Испуганно тявкнув, Такся нырнула под длинную юбку хозяйки и там затихла.

– Ладно, выходим, – распорядился староста. – Раз псинку жрать не стал, значит, совсем ему худо. Не хватало еще, чтобы сдох на центральной площади.

Из погребов, из-за домов и сараев начали показываться крестьяне. Площадь быстро заполнялась народом, спешившим полюбоваться на безвредного дракона.

– Да сколько же это будет продолжаться?! А? – первой подала голос Сакуниха. – Который раз он уже так прилетает? Что мы ему – шпиталь, что ли? Скажите, бабоньки, права я али нет?!

«Обижаться за жизнь» бабка умела, да и соседей подбить на «притензийи старосте» ей ничего не стоило. Вот и сейчас толпа сразу же отозвалась, возмущенно загомонила-зашумела.

– И кто же это удумал вокруг его пещеры кактусов насадить? Поотрывать бы ему всё, этому кактусятнику! – не унималась Сакуниха.

– Да какой-то же забулдыга, небось, и постарался! – донеслось из толпы. – Мало того, что сами, чуть что, глаза заливают, и животинку безвредную споить решили!

– Не кричи, старая! Щас разберемся!

Дед Ковыль проворчал это негромко, через плечо, даже не обернулся к бабам. Но его послушались, толпа притихла на несколько минут, с уважением глядя на деревенского знатока.

Ковыль с деловитым видом обошел вокруг страдальца, особое внимание уделив беспокойно подрагивавшему хвосту. По хмурому лицу деда Фелька понял, что выпад против алкоголиков старику не понравился. Бабам дай только повод – будут еще неделю мужикам головы грызть да пьяным драконом глаза колоть.

Умело прощупав выпиравшее из-под ребер брюхо, дед Ковыль недовольно поморщился:

– Да-а-а, дела… Помочь бы ему надо, а то ведь окочуриться может. Пусть и зверь дикий, но всё одно – невинная тварь. Дракон-то он не плохой, никогда не наглел, брал по-божески. Да и не место ему здесь лежать – еще дурно станет, гадить начнет прямо на площади.

– Поможем, конечно, – охотно согласился староста. – Как не помочь? Всё-таки столько лет к нам прилетает.

– Только не тут!!! – неожиданно громко завопила старостиха. – Вначале оттащите его куда-то! Иначе сами деревню отмывать будете!

– К огородам его отволокём, – прогудел подоспевший дьяк. – Если что, на удобрение пойдет. Хоть он, хоть его отходы.

Мужики дружно загоготали в ответ: налет дракона превращался в бесплатное развлечение.

– А что с ним, дяденьки? – любопытный пастушок осторожно потрогал драконий хвост.

– Обдуло его, да и набрался прилично. Небось, с самого утра, натощак, кактусовые бутоны жрать начал. Мокрых, с росой да с колючками, нахватался, вот желудок и стал.

– А как мы его лечить будем?

– Ты – никак! – рыкнул староста. – Тебе стадо пора выгонять. Забыл, что ли, что коровы голодные стоят?

Фелька поспешно скрылся в толпе, подальше от сердитого головы. На душе у паренька было радостно: в кулаке он уносил драгоценную добычу – незаметно отковырнутую чешуйку дракона. Сегодня пастушок и так не в накладе остался, а на то, как лечат драконов, можно будет и в следующий раз посмотреть.

Когда отрезвленный всем миром дракон прокашлялся и про… избавился от кактусового яда, его долго гоняли по лугу, заставляя взлететь. Уставший и ослабевший налетчик так и норовил прилечь где-нибудь в кустах, но бабы строго-настрого приказали не оставлять в деревне похмельного буяна. Мало ли что!

Лишь только лениво взмахивающая крыльями тушка скрылась за лесом, к «ароматным» кучам, щедро разбросанным по лугу, начали подтягиваться крестьяне с мешками и тележками. Драконье удобрение всегда высоко ценилось, а кактусовым разжиться считалось огромной удачей. Вредители его специфический запах на дух не переносили, даже просто покропить им огород бывало достаточно, чтобы очистить грядки от нахлебников.

– А дракону-то нашему долго не жить, – сказал дед Ковыль, помогая старосте укладывать на телегу мешки.

– Ага, – поддакнул тот. – Видел, как летает? Низко-низко, на бреющем. И дышит тяжело, аж посвистывает.

– Ожирение. И алкоголизм в ранней стадии, – деловито подтвердил дед. – Он же не бывает нигде. Нажрется с утра пораньше и дрыхнет.

– Так он все продрыхнуть может! И набег, и чужого дракона, и разбойников…

Староста даже остановился, испуганный внезапной догадкой. «Ихний» дракон столько лет охранял деревню, что жители успели расслабиться, забыть, как это – прятаться от очередных «гостей» по лесам, а потом возвращаться на дымящееся пожарище.

– Надо срочно что-то делать…– почесал в затылке Ковыль.

Ночью дракону спалось плохо. Крестьяне чем его только не заливали, пытаясь запустить желудок, отказавшийся переваривать колючие бутоны. Судя по мерзкой отрыжке, и теплым рыжейным маслом, и прогорклым коровьим, и какой-то особо вонючей дегтярной смесью. После всех надругательств есть не хотелось, живот все еще болел, язык сох, из-за чего приходилось то и дело вставать, чтобы хлебнуть воды.

Уснуть несчастному страдальцу удалось только под утро. Обессилевший, он проспал до самого обеда.

– Бр-р-р? – вопросительно проворчало где-то на дне живота, лишь только ящер открыл глаза.

Дракон внимательно прислушался к собственным ощущениям. Ура! Нигде ничего не болело, и отрыжка прошла.

– Бр-р-р… Ик!

Живот был абсолютно пуст, и это агрессору не понравилось – есть хотелось все сильнее.

До зарослей кактуса, самого быстрого и самого доступного перекуса, дракон не дошел. Его внимание привлекли запахи, доносившиеся с площадки для жертвоприношений. Похоже, кто-то недавно приходил к нему с дарами. Гора плодов и какая-то туша не могли появиться здесь сами по себе.

Завтрак удался на славу! Мясо, принесенное непрошенными гостями, было нежным, жирненьким, а моченые яблочки и тыквы, хоть и прошлогодние, но вкусные. Дракон не удержался, подчистил все, что было, и снова лег спать.

В следующий раз огнедышащий страж проснулся от дикого шума. Спросонья ему показалось, что он все еще лежит на лугу у деревни, в окружении орущих людей, пытающихся влить в него какое-то мерзкое варево.

Не раздумывая ни минуты, дракон вскочил и, отчаянно взмахнув крыльями, взмыл практически вертикально вверх – лишь бы подальше отсюда. Уже в воздухе он вспомнил, что давным-давно добрался домой и успел не только отдохнуть, но и плотно пообедать. Пожалуй, даже чересчур плотно...

Ну зачем он только пожадничал, умяв все сразу?!

В животе так сильно закрутило, что дракон даже перевернулся в воздухе, надеясь унять неприятное ворчание. Жаль, остановиться и приземлиться никак нельзя было! С высоты ящер хорошо видел, что в зарослях у его пещеры затаились крестьяне. Снова им что-то нужно, не дадут спокойно в кустах посидеть!

Потому избавляться от лишнего «груза» пришлось прямо на лету.

– А ведь все получилось, как задумывали! Теперь даже искать ничего не придется – сейчас он прямо здесь «сокровище» и сбросит, – довольно сказал дед Ковыль, наблюдая, как улепетывает дракон, на ходу метя свой путь увесистыми лепешками.

– Только как мы энто удобрение аж отсюда везти будем? – озадаченно спросил кто-то из мужиков. – Мог бы и поближе к деревне сбросить.

– Увезем! – уверенно сказал староста. – Знаешь, сколько за него на завтрашней ярмарке дадут?

– А мы не сильно его пугнули? Вдруг он назад больше не вернется?

– Вернется, куда он от нас денется? Где его еще так кормить будут?

Действительно, разобравшись, что к чему, дракон передумал улетать. Сделал большой круг над лесом и вернулся назад, в свою пещеру. Там и пролежал, изредка попыхивая огнем, пока мужики собирали ценное сырье.

На ярмарке драконье удобрение разошлось вмиг, хоть цену продавцы выставили «кусачую». Брали по немного, для опрыскивания, но торговля шла бойко. Вместе с весенним теплом проснулись насекомые-вредители, от которых, как известно, лучше всего защищает смесь выдержанных тухлых яиц и драконьего кактусового навоза, разведенная прошлогодним березовым соком. В том, что товар кактусовый, не сомневался никто – то там, то сям в сырье виднелись ошметки колючих бутонов.

Староста, распределяя вечером барыши между товарищами, предложил им всерьез заняться прибыльным делом – пока время горячее и драгоценный навоз с руками хватают. Бабам, конечно, не очень понравилось, что в самую страду их мужья будут за драконом гоняться. Сакуниха даже заикнулась об «энтих алкоголиках, которым лишь бы на огород не идти», но дед Ковыль ей быстро рот заткнул, сказав, что и их семья может поучаствовать. Хоть мужиков у них в доме, считай, и нет – муж Сакуньей внучки, учитель, вряд ли захочет в навозе руки пачкать – но младшая Сакунька такая… бойкая молодуха, что дракон ей сам весь навоз отдаст, без возражений.

Ежедневные тренировки быстро принесли свои плоды. Через несколько дней, заслышав знакомый шум, дракон уже не пугался. Он вальяжно выходил из пещеры, приветствуя крестьян легкими огненными всполохами, лениво поднимался в воздух и, неторопливо помахивая крыльями, летел прямо к деревне. Вначале немного кружил, прицеливаясь, а затем сосредоточенно «бомбил» пастбище и луг. Домой возвращался налегке и очень быстро.

Дракон знал, что здесь его уже ждут вкусняшки – крестьяне умели быть благодарными. Правда, от регулярных полетов производитель ценного товара заметно похудел, зато колики больше его не мучали.

Глава 2

– В одной далекой-далекой галактике на одной очень холодной планете... – начал монотонно бубнить учитель.

– В одной… далекой… – нестройным хором подхватили ученики.

Фелька разевал рот вместе со всеми, но кричать особо не старался – все равно в общем галдеже Сопат Ванович ничего не разберет. Да и не важно ему это – сам еле сдерживается, чтобы не зевнуть.

Учитель в их школе был не из местных, чем деревня втайне гордилась. Когда-то молодым и неженатым «шпечиалистом» он приехал из волости. Звали его диковинно – Сосипатр Урванович, да и сам он был как «не от мира сего».

Например, учитель любил поздним вечером бродить по лугу, задрав голову и разглядывая небо. Если встречал кого, непременно останавливал и начинал втолковывать что-то. Рассказывал совсем непонятное: о каких-то звездах, далеких планетах, цивилизациях. Собеседники, и слов таких не знавшие, в беседу с ученым горожанином вступали охотно. Можно даже сказать, радостно. Ведь трезвые люди в потемках, по мокрой от вечерней росы траве, гулять не будут. А подвыпившие селяне, бредущие из корчмы, сами жаждали общения.

Как быстро выяснилось, Сопат Ваныч был существом безобидным и очень добрым. Высказавшись, своих случайных товарищей не бросал, всегда разводил их по избам, из-за чего несчастных случаев по деревне – утопов, заблудов и прочих неприятностей – стало заметно меньше.

Правда, со временем учитель свой пыл немного растерял, по лугу уже не бродил. Объяснялось это просто: внучка бабы Сакунихи, грудастая и бойкая на язык деваха, «пожалела неприкаянного». Вся деревня, затаив дыхание, следила за тем, как юная Сакунька загоняла в свои силки «молодого». Свадьбу сыграли шумную: все те же односельчане дружно явились на венчание «проследить, чтобы молодой обратно в город случайно не убег». Впрочем, Ваныч и не собирался бежать – бренная жизнь интересовала его мало, по большому счету, ему было все равно, где спать и что есть.

После свадьбы бабы приготовились наблюдать за новой «камедией» – перевоспитанием учителя. Зная характер Сакуних, они не сомневались, что обсудить будет что. Обе женщины слыли чистюлями, хозяйство свое держали в строгом порядке. Немного безлаберный, непривычный к крестьянскому труду Сопат Ванович выглядел их в дворе так же неуместно, как неизвестный сорняк, занесенный ветром невесть откуда в ухоженный палисадник. И выполоть жаль – уж больно диковинное растение, и смотришь на него с опаской – а вдруг рассеется на весь двор, выжив любовно выращиваемые цветы?

Надежды крестьян не оправдались: молодой муж оказался послушным, жене не перечил, потому ссор в их семье не добавилось. А что Сакунихи между собой разборки регулярно устраивали – к тому уж давно все привыкли.

Вот только по лугу гулять учителю запретили категорически: «Неча собак по ночам пугать, дома дел полно!» Но в отместку Ваныч вытребовал себе право сидеть по вечерам на лавочке, собственноручно вкопанной в конце сакуньего огорода.

Надо сказать, женатая жизнь пошла Сосипатру Урвановичу на пользу – он поправился, остепенился. Правда, давешнего блеска в глазах уже не было, но на лавочку продолжал ходить исправно – сюда теперь полдеревни наведывалось, чтобы погутарить да подремать после корчмы. Заодно и подождать, пока собственная благоверная, терпеливо дежурившая дома, устанет ждать родного забулдыгу, сковородку свою на крюк повесит да спать ляжет.

– Фелька!!!

Длинная линейка учителя звонко щелкнула о парту прямо перед носом деревенского пастушка.

– Повтори, что мы сейчас сказали! – сердито рыкнул Сопат Ванович.

Паренек начал медленно подниматься из-за парты, напряженно прислушиваясь к шепоту за спиной. Это же надо было так задуматься!

– Кактусы... Ножки… – изо всех сил шипел сосед, не сводя глаз с учителя.

– Было так холодно, что земля промерзла и кактусы часто шевелили своими ножками-корешками, чтобы вода в них не застывала, – бойко оттарабанил Фелька.

– Ладно, садись! – махнул линейкой учитель. – Но, чтобы мне не зевал!

Фух! Кажись, пронесло…

Хорошо, что у Ваныча на целую школу всего три книги, и эту сказку о замерзших кактусах ученики давно выучили наизусть. Фелька, слушая ее, часто думал, как это – жить там, где постоянно холодно? Все-таки интересно было бы хоть одним глазком посмотреть. А то он дальше своей деревни никуда и не выбирался. А зимы у них слабые – снег, конечно, выпадает, но сразу же растает, лишь грязи добавив.

Когда уроки закончились, пастушок быстренько подхватил свою сумку и одним из первых выскочил из школы. Вот только снова не успел – спина Котьки, внука дела Ковыля, маячила уже за оградой.

– Котька, подожди! Вместе пойдем, – крикнул он, припуская что есть духу.

Друг поджидал его за густыми зарослями шелудивой акации – дерева, сбрасывающего свою кору огромными лохмотьями. То, что школьники регулярно обдирали стволы до белой древесины, похоже, шло ему только на пользу.

– Покурим? – деловито предложил младший Ковыленок.

– Не хочу, – мотнул головой Фелька. – У меня потом в горле дерет – воды не обопьешься.

– Как знаешь.

Пока Котька прикуривал, пастушок отступил чуть в сторонку, чтобы дымом на него меньше тянуло. Ковыленок подмешивал в табак сушеные цветы буркуна, от чего запах самокруток становился сладковатым. Хотя его дед выращивал такой ядреный самосад, что и буркун мало помогал.

– Слышь, Коть, а ты бы хотел побывать там, где всегда холодно?

– Зачем? Я же не дурной!

– А вообще где-нибудь?

– Не знаю. Мне и здесь хорошо.

Мысль о том, чтобы выбраться хоть куда-нибудь, не давала Фельке покоя еще несколько дней. Когда же, как не сейчас? Когда вырастет да женится, поздно будет куда-то рваться. Вон, Сопат Ванович на что заводной был, а и того младшая Сакунька уездила.

Может, с учителем посоветоваться? Он, как-никак, городской, хоть где-то бывал. Пожалуй, мысль дельная!

В кустах, недалеко от лавочки, пастушок притаился заранее. Он хотел поговорить с Вановичем с глазу на глаз, без чужих ушей. В деревне, ежели прознают, что пастушок «хвантазиями» интересуется, засмеют так, что до осени на улицу не покажешься – огородами придется ходить. Да и сам Ваныч к его вопросам неизвестно как отнесется.

Ждать было не очень удобно. Ветка, которую Фелька пригнул, чтобы на сырую землю не садиться (холодно еще, весна), все норовила выскользнуть из-под него. Вдобавок с луга драконьим навозом несло – никак от смрадного духа не увернуться, хоть воротом лицо закрывай! Сегодня «агрессор» поздно вечером прилетал, мужики пока не успели ценный продукт оприходовать. Запах был свежим – ядреным, забористым, от чего в носу нещадно чесалось.

Сопат Ваныч явился не сам: из-за его ног вдруг выскочила шавка бабы Сакунихи и с громким лаем рванула прямо в кусты к Фельке. Тот от неожиданности дернулся, ветка из-под него выскочила, и пастушок оказался на земле. Еще и расчихался в придачу – у земли запах был совсем невыносимым.

– Такся, кто там? – переполошился учитель.

– Я, Сопат Ваныч… – смущенно утираясь рукавом, пробормотал паренек.

– Фелька, ты, что ль?

– Ага…

Хоть встреча получилась и не очень «тилигентной», все вышло даже к лучшему. Пока Ваныч к нему пробирался, пока отцеплял его штаны, которые на сук напоролись, завязалась беседа. Пока оттаскивал вредную Таксю, узнавшую пастушка и нахально лизавшую его в щеку, даже посмеяться успели. Потому вопрос о путешествиях прозвучал сам собой, как бы невзначай.

– Поехать-то хорошо бы… Вот только на чем? – вздохнул учитель. – Для такой дальней дороги полудохлая лошаденка не подойдет. Надо бы пару хороших.

– А пешком?

– И сколько мы идти будем? Я ведь при должности, мне отлучаться надолго нельзя.

Фелька удивленно разинул рот. Значит, Ваныч пойдет с ним? Так запросто, ни у кого не спросясь? Во дает!

Псинка, воспользовавшись его замешательством, вновь набросилась на пастушка.

– Да иди ты! – сердито отпихнул ее паренек. – И чем от нее так смердит?

– Она сегодня днем в чан с гороховой бражкой нырнула, еле успели вытащить. Неужели не видишь, что позеленела вся?

– Больно нужно мне к ней присматриваться!

Низенькую длинную собачонку Фелька не очень любил – визгливая, сил нет! Как и баба Сакуниха. А сейчас еще и вонючая. Будто мало ему драконьих запахов!

– Придумал! Я знаю, на чем мы поедем, – вдруг оживился пастушок. – Дракона оседлаем!

Учитель недоверчиво посмотрел на него:

– Как же мы его поймаем?

– Без проблем! Петлю из веревки сделаем и на голову накинем. Шея у него длинная, не соскользнет!

– А ты сможешь?

– Смогу! Только бы помог кто, самому несподручно.

– Я помогу! – глаза Ваныча подозрительно заблестели.

Где взять веревку, способную удержать дракона, они придумали почти сразу.

– У деда Ковыля возьмем, – предложил учитель. – Ту, которой дед своего козла привязывает. Она в деревне самая прочная.

– Как же мы к козлу подойдем? Он же злющий и с рогами.

– Котьку попросим, пусть нам поможет. Вы же с ним дружите?

– Ага…

Идея учителя все больше нравилась Фельке. Дед Ковыль плел лучшие веревки в округе – прочные, гибкие. Да еще и вымачивал их в каком-то особом растворе, от чего они хорошо скользили. То, что надо, для ловли дракона!

С козлом даже связываться не пришлось. Следующим вечером Котька вынес им «на лавочку» моток совсем новой веревки.

– Отличная привязь! – бормотал Фелька, пробуя завязать петлю. – Думаю удержит!

– Кого хошь удержит! – бубнил рядом Котька.

В подробности их затеи пастушок своего друга не посвящал. Все равно тот ехать никуда не собирался, чего зря языком трепать?

В обмен на веревку Котьке был обещан кисет сладкого городского табака. Все знали, что Фелька не курит, хоть и пробовал. Ну не понимает он, как можно этот ядучий дым добровольно глотать! Из-за того Котька поверил ему без оговорок: если достанет, как обещал, сам пробовать не станет, все в счет долга принесет. Потому «продавец» нахваливал свой товар как мог.

– А вам для чего надобно? – неожиданно спросил он.

Фелька замялся, не зная, что сказать. Ни врать не хотелось, ни правду говорить.

– Дракон! – вдруг крикнул учитель, сидевший тут же, на лавочке. – Сюда летит.

Мальчишки подняли головы и увидели приближающуюся тушу, размеренно махавшую крыльями.

– Он ведь был уже сегодня, – удивился Котька. – И вновь летит.

– Может, обожрался чего и снова ему приспичило? – предположил Филька. – Его здесь кормят, как на убой, а сейчас и в лесу еды хватает.

– Это наш шанс! Другого может не быть... – взволнованно забормотал учитель. – Прячемся там! Здесь он нас сразу учует!

Первым вскочив с лавочки, Сопат Ваныч побежал к дальним кустам. Пастушок, не раздумывая, рванул вслед за ним, на ходу сматывая веревку. Котька, не спрашивая ни о чем, поспешил следом.

– Дай сюда! – дернул веревку учитель, когда они немного отдышались от бега.

– Зачем? – удивился Фелька, но моток отдал.

– Сейчас… Сейчас… Все сделаем…

Паренек удивленно посмотрел на Сопат Ваныча. Длинные пальцы мужчины ловко выплетали какой-то узел, глаза его блестели лихорадочным огнем, губы кривились в ехидной улыбке. Никогда раньше дети не видели своего наставника таким.

«Неужто, от Сакуних хочет сбежать? Те такие, что допекут», – вдруг мелькнула у Фельки догадка.

Но размышлять им было некогда – ящер уже приближался.

– Главное, не спешить! – горячо шептал учитель. – Он сейчас пока приземлится, пока умостится – сразу его не надо будет отвлекать. А как присядет, выскакиваем все вместе и петлю на голову бросаем. Дракон всегда головой к земле пригибается, будто спрятаться хочет. Тут-то мы его и поймаем!

Ванычу они поверили сразу. Агрессор давно облюбовал удобно утоптанную площадку у лавочки и часто использовал ее для своих дел. Учитель теперь каждый день мог дракона видеть, даже пытался его гонять вначале, но быстро махнул рукой на эту затею. Староста ведь тоже вначале ворчал, что мужики к лавочке по вечерам сходятся, пастбище вытаптывают, а теперь был даже доволен – аккуратно собрать ценное удобрение с ровной, не заросшей, земли все же легче, чем из бурьянов выгребать.

– Так вы, что ли, эту тварь ловить собрались? – удивленно пробормотал Котька. – И зачем? Неужто думаете, что сможете из него еще больше навоза выдавить?

– Тихо! – шикнул на него Ваныч. – А то спугнем.

Дракон уже снижался, держа курс на любимую площадку.

Все произошло так, как и предсказывали. Выждав, пока гость осмотрится, пристроится, они с дружным улюлюканьем выскочили из огорода. Перепуганный дракон, только-только начавший расслабляться, резко метнулся в сторону, пытаясь взлететь.

– Держи его! Уходит!!! – отчаянно заорал Котька.

Фелька торопливо вскинул руку с зажатой в ней веревкой… и промахнулся: петля попала не на голову. Блеснувшей в лунном свете змеей она скользнула вниз, мимо шеи. Почувствовав легкий шлепок, рассерженный зверь дернулся, сделал непонятное движение, будто пытаясь взлететь, но лишь ухудшил ситуацию – загогулина на крыле подцепила петлю.

Еще один взмах – и дракон окончательно стреножен. Теперь петля плотно охватывала крыло, не давая ему раскрыться. Ящер рванулся, понял, что пойман и издал свой самый угрожающий рык:

– Гр-р-рау-у-у-у!

Разворачиваясь мордой к лесу, он отчаянно полыхнул сразу из двух отверстий: огнем из пасти и совсем другой субстанцией – с противоположной стороны.

– Не пускай!!! – ловко уворачиваясь от мощного вонючего залпа, завопил Ваныч.

– Держи!!! – закричал Котька, войдя в раж.

Фелька ничего не ответил, не до того было. Изо всех сил вцепившись в веревку, он еле успевал переставлять ноги: дракон метался по всему лугу, пытаясь вырваться из ловушки. И если сразу пастушок бегал за ним по утоптанной площадке, лишь кое-где проскальзывая по лепешкам агрессора, то сейчас был вынужден мчаться напролом через траву, колючие сорняки и невысокую поросль молодых кустов, которую еще не успели объесть вездесущие козы.

– Дракося… Дракося…. Цып-цып-цып, хвостатенький!

Из темноты, прямо перед носом дракона, внезапно вынырнул Котька, призывно помахивая какой-то веткой:

– Твои любимые кактусы... – сладенько бормотал он.

– Гр-р-р-р! – утробно ответил зверь и метнулся в другую сторону.

– Йех! – взмахнув для разгона руками, Котька метко прыгнул на натянутую струной веревку.

Ему удалось сбить не только дракона – на землю повалились все, включая Фельку и учителя, с опозданием вынырнувшего из-за куста и прыгнувшего следом.

Ящер опомнился первым. Вскочив, тварь собралась было бежать, но на веревке висело уже трое. Заметно припадая на заарканенное крыло, дракон протащил их несколько сотен метров и остановился.

– Гр-рау-у-у-у! – раздался над лугом протяжный тоскливый вой.

– Мужики! Нашего кормильца убивают!!! – раздался где-то рядом заполошный визг бабы Сакунихи. – Да что же это делается! Хулюганы!!!

– Пускаем его… А то нас тут… затопчут! – испуганно зашептал Котька.

Он никак не мог отдышаться после быстрого бега.

Отчаянно мотнув головой, паренек вскочил и первый, пригибаясь, рванул к речке. Фелька, облегченно разжав руки, поспешил за ним.

Дракон, почувствовав, что повод ослаб, снова попытался взлететь, не обращая внимания на третьего охотника, вцепившегося в веревку как клещ.

– Держу!!! – отчаянно завопил Ваныч, изо всех сил дергая вниз взмывающую в небо привязь.

Как ни странно, уставший дракон покорился учителю. Теперь он просто мотался из стороны в сторону, даже не делая попыток уйти.

Со всех сторон к ним бежали люди, но Сопат Ванович упорно не желал отпускать добычу. В тот момент ему казалось, что мечта всей его жизни сосредоточена именно здесь, в ускользающем хвосте веревки.

– А Ваныч-то наш какой боевой оказался! – рассказывал соседям на следующее утро дед Ковыль. – У дракона вечером живот прикрутило, он и прилетел второй раз. И нет, чтобы сразу домой вернуться. Дурной, пошел по лугу в потемках гулять, да и запутался в чью-то привязь. Взлететь не может, бегает, орет дурным голосом. Учитель первым его заметил, со своей скамейки. Мало того, что словил дурношлепа разъяренного, еще и держал, пока подмога не подоспела. Всем миром еле распутали зеленого гада. А то бы до утра задавился на смерть.

– Да как же вы его развязали-то? – встряла любопытная старостиха. – Он же никому не дается, разве, когда окосевший совсем.

– А мы его на гороховую бражку подманили, – довольно ухмыльнулся Ковыль. – Сакуниха пожертвовала целую бочку. Говорит, сил уже нет ждать, когда перебродит, смердит на весь двор. Бабка же, небось, нормальный горох на брагу переводить пожалела, какого-нибудь подплесневевшего отварила. Зато дракон доволен остался, сразу продукт оценил, даже запахом не побрезговал.

– Эх, поспешили! – сетовал Фелька, пытаясь вытащить из штанов застрявшую еще с вечера колючку, никак не желавшую покидать насиженное место. – Теперь мы его так просто не поймаем, сторожиться он будет.

– Ничего, Фел, первая попытка редко бывает удачной, – учитель потрепал своего ученика по вихрастому затылку. – Теперь мы пойдем другим путем!

– Каким?

– Будем не силой ловить дракона, а приручать его. Прикармливать. Вот когда он к нам привыкнет, оседлаем его и полетим!

– Куда?!

– В галактику!

Учитель приосанился, глаза его блеснули каким-то нездешним светом. Хотя, может быть, Фельке это только показалось.

– А Котьку с собой возьмем?

– Конечно, возьмем! Только, пусть курить бросает – дракон-то запаха табака дюже не любит.