Текст книги "Волшебный бумеранг"

Автор книги: Микола Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Логос есть Логос. И если он действует из глубины материи, то всё равно человек не может быть свободен от него.

– Вот что, Виктор... Свобода, о которой вы говорите,– это желание поставить себя над природой. Но жить во вселенной и быть от неё независимым действительно невозможно.

Виктор был сам не свой – будто его только что окатили кипятком.

Мы вышли вместе. Я спросила:

– Ну как, развенчал?..

Потом я поняла, что совершила бестактность. Виктор тянулся к знаниям. А стремление "развенчать" Николая... Он ведь не хотел "развенчать" его ценой неправды! Он действовал, исходя из своей собственной веры. Кое-что здесь примешивалось, но...

Нет, я не могу на него сердиться... Извини меня, Коля. Так, наверное, уж устроены мы, девушки. Я ведь вижу: Виктор любит меня.

Он сказал:

– Теперь я знаю, что такое тунгусский взрыв. Это взрыв конденсированной плазмы. Она прибыла с Красного Острова. В ней была заложена идея. Или информация. Или программа. Свет же переносит идеи! Правда, Оксана?.. Это была идея прогресса. Сияние несколько дней озаряло земной шар. Небо светилось даже над Парижем. Неужели это сияние не несло в себе никакой программы? Юпитер потихоньку нас подталкивает...

Я спросила:

– Если Юпитер способен подталкивать сгустками плазмы, тогда зачем тот корабль, о котором рассказывал Иезекиил? Или, может, он был не с Юпитера?

– Ну, видишь... Бросить на Израиль капсулу, начиненную лучевой программой... Что бы тогда осталось от сыновей Израиля? А район падения тунгусского тела совершенно безлюден. Видимо, на Юпитере не хотят нам беды. И наша революция...

Словом, по мнению Виктора, выходило, что Октябрьская революция была запланирована на Юпитере. Она упала с неба...

Это уже было слишком. Я улыбнулась. Но постаралась, чтобы Виктор этого не заметил.

Вот и одним мечтателем стало больше!

Бороться против новых убеждений Виктора мне сегодня не хотелось. Лучше уж в другой раз... К тому же меня сдерживало ещё такое соображение: а стоит ли бороться против мысли, что космос влияет на земную жизнь? Разве не ясно, на какой ветке висит эта зелёная ягода – наш земной шар?..

23. Материк Свободы

Над гигантской круглой площадью играет искрами, меняется при каждом повороте головы и зажигает свои голубые звёзды сферическая поверхность ледяного потолка. Площадь вырублена в глубочайших недрах ледяного океана. Она – начало дороги, ведущей к Материку Свободы. На полу стоит продолговатый, обтекаемой формы короб, в котором могут разместиться несколько человек. На крыше загадочного короба два больших металлических шара.

Лоча, Коля, Эло и Гашо заходят в глубь этого на первый взгляд примитивного аппарата и садятся в кресла. Штаб повстанцев разрешил им посетить Материк Свободы.

Впереди, у небольшого щитка, где, кроме двух еле заметных кнопок, ничего нет, сидит высокий моложавый мужчина с густыми чёрными бровями и смоляными волосами. На нём серая одежда незнакомого покроя. Это инженер с Материка Свободы, тот, который помогал Штабу сооружать вторую электростанцию, значительно превышающую своей мощностью первую. Сейчас электростанция почти готова, и инженер возвращается домой. Он охотно согласился быть их гидом, что бы в какой-то мере отблагодарить за гостеприимство. К общему удивлению, выяснилось, что его тоже зовут Эло. Сразу же договорились, что он будет Эло Первый, а дядя Коли – Эло Второй.

Эло Первый нажал кнопку на щитке, короб вместе с пассажирами плавно поднялся в воздух, описал круг над площадью, и будто щепка, которую всосал сильный сквозняк, влетел в отверстие ледяного туннеля. Металлические шары, сверкавшие на его крыше, тотчас же отыскали в ледяном потолке глубокий желоб, почти незаметно для глаза закрутились,– и нехитрый гравитационный аппарат помчался вперёд, набирая скорость.

Туннель был широкий, хорошо освещённый. С противоположной стороны можно было заметить ещё один желоб – для встречных эшелонов. Эло Первый объяснил, что эти желоба нужны только для того, чтобы придать гравитационным аппаратам строго прямолинейное движение.

Аппарат этот пригоден для перевозки отдельных людей или небольших групп. Сложное оборудование доставляют мощные эшелоны.

Один такой гравитационный эшелон, напоминавший нескончаемую сплошную ленту с толстыми гранями, чуть заметно разделённую на звенья, долго шумел слева от них, пока хвост его не скрылся где-то сзади.

Эло Первый родился и вырос на Материке Свободы. Сначала он рассказывал о своём детстве, а потом втянулся в продолжительный спор с Эло Вторым, который всё ещё настаивал на мысли, что каждому человеку нужен бот.

– Человек сам для себя должен быть богом,– говорил Эло Первый с мягкой, без намёка на иронию, доброй улыбкой.– Он этого заслуживает.

– Сколько людей, столько и стремлений,– возражал Эло Второй.– Кто же объединит эти стремления, если не будет чьей-то единой воли?..

– Это правильно,– согласился Эло Первый.– Если бы не эта необходимость объединить стремления людей в общее стремление народа, история никогда бы не смогла создать централизованной власти... Но отдельный человеческий мозг имеет очень много недостатков. И самый главный из них...– Он виновато улыбнулся, словно просил прощения.– Зачем вам об этом говорить? Вы и сами хорошо знаете, как воспользовался властью Бессмертный...

– Правда,– сказал Эло Второй.– Бессмертный стал очень жестоким. Но кто-то же должен быть на его месте. Такой, который любит людей...

– Кто любит власть, тот очень редко любит людей. Вся история Фаэтона подтверждает эту истину...

Эло Первый предложил общий осмотр Материка – с птичьего полёта. Гашо пришлось немало потрудиться, пока он овладел плащом и шахо.

Когда они взлетели на высоту около тысячи шу, глазам их открылось безграничное половодье огней. Его нельзя было охватить взглядом, потому что оно нигде не начиналось и не кончалось. Казалось, это светились не матовые купола крыш, не гигантские пластмассовые сферы, не переходы, соединявшие их, светилась сама планета, весь Материк, будто кто-то расстелил над ним Млечный Путь.

Спустившись чуть ниже, они заметили, что отдельные пятна света имеют определённую геометрическую форму: большие прямоугольники, правильные круги и полукруги, даже ромбы, и все они так тесно прижаты друг к другу, что между ними почти нет разрыва. Тысячи геометрических фигур все вместе образовывали правильный квадрат гигантских размеров. Между такими квадратами материка-города пролегали широкие тёмные линии. Только они и нарушали цельность безграничного половодья огней, пересекая его вдоль и поперёк. Казалось, что каждая такая линия тоже не имела ни начала, ни конца. Это были улицы с мощными генераторами климата, утеплявшими всю атмосферу над материком. Даже здесь, вверху, на высоте тысячу шу, можно было не пользоваться карманными климатизаторами: сюда пробивалось уличное тепло...

Но вот квадраты кварталов стали приобретать какую-то зубчатую форму. А в центре их возник очень большой светлый круг. Круг был озарён ровным сплошным светом, видимо, это было какое-то единое сооружение. Гигантские размеры его вызывали удивление и восхищение. И Коля спросил:

– Это, наверное, правительственный дворец, правда, Эло?..

Эло Первый не улыбнулся только потому, что побоялся обидеть гостя.

– У нас нет правительства. У нас есть только Совет Седоголовых, который избирается на один оборот. Законов он не издаёт. И вообще не имеет никакой власти ни над одним человеком. Он только исполняет отдельные советы Пантеона Разума... Ну, скажем, такие, как строительство нашего ледяного туннеля. А вот это сооружение... Это и есть Пантеон Разума!..

– Храм вашего бога? – спросил Эло Второй, всё ещё надеющийся на победное завершение их спора.

На этот раз Эло Первый не скрыл своей улыбки.

– Такой храм имеет право на существование...

Они спускались всё ниже и ниже и вот очутились над самым куполом Пантеона Разума. На вершине купола помещалась большая круглая площадка, с которой хорошо было видно то, что происходило под прозрачной сферой.

Эло Первый, держась за тонкие перила, обрамлявшие площадку, указывал то на один зал, то на другой, давая пояснения. Внизу многочисленные секторы были разделены на сотни залов и крошечных комнат, загромождённых аппаратурой. Матово сияли пластмассы, поблёскивал металл, тысячи круглых глазков мигали зелёными, красными и синими огоньками. Всё это было слишком сложно, и потому Эло, решил объяснить общие принципы, лежащие в основе Пантеона Разума.

Первые секции были основаны полторы тысячи оборотов назад инженерами, эмигрировавшими из государства Единого. Всё началось с нескольких аппаратов, размещённых в одной небольшой комнате. Но за время, прошедшее с его основания, Пантеон Разума разросся и превратился в громадное сооружение, которое теперь предстало глазам гостей.

Уже полторы тысячи оборотов люди на Материке Свободы не умирают умирает только их оболочка и эмоции, связанные с физическим существованием. А ум человека с его логикой, опытом и знаниями, остаётся жить вечно. Каждый человек, который жил или живёт сейчас на Материке Свободы, имеет точное соответствие своего мозга, заключённое в аппаратуре. Отдельный человеческий мозг занимает в ней так мало места, что Пантеон Разума способен вместить разум всех развитых существ, населяющих нашу Галактику. Его возможности безграничны. Все будущие граждане Материка Свободы и даже целого Фаэтона могут поместить в него свой разум и опыт на протяжении миллионов оборотов.

Пантеон Разума устроен так, что каждый гражданин Материка Свободы, где бы он в это мгновение ни находился, может вызвать для совета какого угодно человека – жив ли он сейчас или умер тысячи оборотов тому назад. В Пантеоне среди миллионов разумных единиц сохраняется и даже усовершенствуется разум гениальных математиков, физиков и философов. Ты можешь воспользоваться советом одного из них или даже всех вместе. А бывают такие задачи, которые требуют совета целого Пантеона. Тогда миллиарды разумных единиц, заложенных в электронной аппаратуре, молниеносно обмениваются информацией (словно советуясь) – и через несколько минут ты получаешь обобщающую мысль сотен предыдущих поколений и всех живых людей, населяющих Материк Свободы (за исключением тех, чей разум ещё не созрел).

Каждый отдельный разум, скрытый в молекулярных клетках Пантеона, сохраняет все свои особенности, присущие только ему. Он избавлен от той нездоровой субъективности, которой иногда отличаются живые люди. В Пантеоне собраны наилучшие качества, самые существенные черты каждого мозга, и отброшено всё, что может ввести в обман, дезинформировать. Было установлено, что в природе не существует человеческих натур, состоящих только из одних пороков. Даже человек, обладавший какими-то нездоровыми наклонностями, обязательно имел и достоинства. Вот эти достоинства людей и собраны в Пантеоне.

Пантеон Разума – общий разум всех живых и мёртвых – и есть руководящая сила Материка Свободы. Совет Седоголовых только исполнительный орган Пантеона. Каждый гражданин легко может проверить, действуют ли члены Совета согласно с волей Пантеона или по собственному усмотрению.

Для этого стоит только задать вопрос Пантеону. Ответ будет получен через несколько минут...

Эло Первый заключил свой рассказ таким признанием:

– Вот я, скажем... Совет Седоголовых пригласил меня и предложил поехать к вам... Мне не впервые приходится строить электростанции, но я подумал: а зачем, собственно, обогащать Бессмертного?..

– Не Бессмертного, а борцов против него,– чуть обидевшись, заметил Коля.

– Да, да,– поспешил оправдаться Эло Первый.– Потом я понял... Но тогда мне казалось, что электростанция неминуемо попадёт к Бессмертному. Вот во мне и родились сомнения. Я обратился к Пантеону Разума. Пантеон ответил: "Эло, кто не помогает младшим братьям, тот не имеет права называться человеком..."

Все были поражены тем, что они услышали и увидели. Но они пока ещё не до конца могли поверить в рассказ Эло Первого. Электронный мозг давно уже не был чудом в государстве Бессмертного. Им пользовались космонавты в ракетах и даже механики на заводах искусственного белка. Но действие этих аппаратов по сравнению с мышлением Пантеона было не более чем примитивное умение считать с помощью пальцев одной руки. Пантеон Разума – это совсем иное качество, хотя, бесспорно, он начал развиваться на той же почве. Но какие же принципы были заложены в основу его развития?..

Об этом и спросил Коля у их гостеприимного гида.

– Мы обратимся к его основателю,– ответил Эло.– Пусть он сам объяснит... Инженер Луше умер тысяча четыреста восемьдесят оборотов тому назад.

Эло достал из-под куртки небольшой прибор овальной формы, висевший на его груди, словно амулет, положил его к себе на ладонь и тихо сказал:

– Инженер Луше. Одна тысяча четыреста восемьдесят. Аккумуляция разума. Первые опыты и общие принципы. Без формул и расчётов...

Минута трепетного ожидания. Лоча склонилась к Колиному плечу, в её напряженном дыхании чувствовалось нетерпение. Эло и Гашо, опершись руками о перила площадки, стояли молча и неподвижно. А их гид только улыбался.

Наконец из ладони Эло Первого послышался хрипловатый, усталый голос говорил очень старый человек:

– Инженер Луше отвечает!.. Раньше люди тоже пользовались достижениями разума своих предшественников. Это делалось при помощи письма. Мысли, которые приносило письмо из прошлого, оставались словно бы в застывшем виде – так же точно, как лица предков, отлитые из орихалка. Мысль истолковывали потомки. А это приводило к сложностям и недоразумениям, потому что такие толкования не всегда были лишены субъективности... Первая задача, которую предстояло нам решить,– это создание электронной модели человеческого мозга. Природа сделала аппарат человеческого мышления слишком громоздким. В нём заложено множество узлов, нужных людям, чтобы поддерживать физическое существование: испытывать ощущение голода, боли, света, тепла и холода, ощущение вкуса, расстояния, движения... Значительная часть действующих узлов служит эмоциям, связанным с продолжением рода... Все эти узлы в наших экспериментах оказались лишними. Нам была необходима только логическая память и способность человека к абстрактному мышлению. А эти узлы занимают не очень много места. Именно их мы и начали моделировать. Уже первые модели оказались в десять раз меньше, чем узелки человеческого мозга, хотя их достаточно точно воссоздавали. Потом электроника позволила уменьшить их до микроскопических размеров. Наши аппараты очень легко могли обучаться, принимая от человека всё, что он помнит, знает, умеет. В последующие десятки оборотов учёные открыли закон взаимовлияния между миллионами единиц аккумулированного разума. Новые поколения приносят в Пантеон всё новый и новый опыт. Поэтому новый опыт, новая информация сразу же становятся достоянием всего Пантеона. Таким образом, отдельный разум в Пантеоне не только не умирает – он развивается, обогащается. По сути, это моделирование человеческого общества, так как в Пантеоне происходят те же самые процессы – от развития отдельной разумной единицы к общему развитию, которое продолжается вечно, бесконечно... Инженер Луше окончил!

Воцарилась глубокая тишина. Они стояли на круглой площадке, сооружённой, как и весь купол Пантеона Разума, из прозрачной пластмассы. Отовсюду лился свет, окутывая их фигуры и лица дымкой. Внизу, в громадном световом кольце, виднелись залы, комнаты, клетушки, заполненные загадочной аппаратурой, но около аппаратов не было ни единого человека. За пределами стен Пантеона, насколько хватал глаз, светились пластмассовые сферы. На площади, названной площадью Пантеона Разума, высились фиолетовые деревья, такие же точно, как в саду у Лочи, но здесь, на свободе, они росли могучими и роскошными, как когда-то в прежних фаэтонских лесах. Между деревьями в газонах красочными каплями рдели цветы.

Коля посмотрел на Лочу. Она сбросила плащ и стояла в белом одеянии, стройная, словно выращенное в её саду деревце. Лоча ответила ему задумчивым взглядом, и они сразу поняли друг друга.

Каждый из тех, кто прогуливался по площади Пантеона Разума, имел на груди такой же амулет, как и у Эло Первого. Амулет защищал человека от жестокостей и своеволия, господствующих в государстве Бессмертного, гарантировал абсолютную свободу, ибо свобода эта охранялась аккумулированным разумом народа.

– Скажи, Эло,– спросил Коля,– как попадает разум живых в разумотеку Пантеона? И зачем живому человеку нужен электронный двойник его мозга?..

– Очень нужен,– ответил Эло Первый.

Он объяснил, что разумотека Пантеона принимает в свои электронные хранилища только тот человеческий разум, который уже совершенно созрел – в период его наивысшего расцвета. Пантеон сам определяет это время для каждого из людей. Точно так же, как, скажем, общество учёных решает принимать ли ему в свою среду нового коллегу или, может, ему нужно ещё какое-то время для более полного проявления его способностей. Но миллиарды разумных единиц Пантеона советуются между собой молниеносно, в течение минуты, и сразу же ставят диагноз. Для каждого гражданина Материка Свободы этот день, когда Пантеон принимает его разум в свою среду,– самый прекрасный праздник в жизни, Праздник Зрелости. Для одного человека этот праздник наступает раньше, для другого – позднее, но он обязательно приходит к каждому, так как в жизни каждого человека есть наивысшая точка в его духовном развитии, после которой начинается медленный спад, заканчивающийся с течением времени физической смертью...

Неизвестно, сколько продолжалась бы эта беседа, если бы на площадке не появился приземистый, полный человек в сером плаще. Это был член Совета Седоголовых. Поздоровавшись с гостями, он пригласил их в парк. Там сейчас большой праздник – Праздник присоединения Фаэтона к Разуму вселенной...

Парк был заполнен празднично одетыми людьми. В одежде их господствовали все краски, кроме розовой, так как и здесь розовый цвет был цветом космических встреч и разлук.

И вдруг над головами зашелестели тысячи розовых плащей. Послышались возгласы приветствия. Это космические фаэтонцы, жители гравитационных городов, прибыли на большой праздник, который им хотелось встретить вместе с родственниками и друзьями. Подняв головы, гости заметили невысоко в небе ярко освещённые дома-корабли. Они спокойно висели под снежными тучами, закрывая собой почти всё небо. Это был другой – космический – материк, прибывший на материк "низовой" – родной, первичный.

Фаэтонец в розовом плаще весело сжал в дружеских объятиях светловолосого фаэтонца в белой одежде, с которым, по-видимому, что-то случилось, так как лицо его было печальным.

– Что произошло? – спросил космический фаэтонец.– У тебя такой вид, словно ты похоронил родного отца.

– Наказан,– медленно ответил фаэтонец в белом.

– Сколько?

– Четверть оборота.

– В чём же ты провинился? – сочувственно спросил космический житель.Наказание очень суровое...

Гости не услышали ответа. Но Эло Первый объяснил им, что и на Материке Свободы существуют наказания за определённые проступки. Человечество не может отказаться от общественного соглашения о нормах общежития, иначе оно перестанет быть обществом. На Материке Свободы не бывает проступков перед государством, перед правительством, так как нет ни государства, ни правительства. Но вина одного человека перед другим, вина перед коллективом, к сожалению, ещё случается. Несколько оборотов назад произошло даже убийство из ревности. Но убийца сам понял, что не имеет права жить среди людей, и попросил отправить его на одну из планет системы Толимака. Такие тяжкие преступления случаются очень редко. Их внимательно изучают, как опасное искривление человеческой психики.

Почти все проступки связаны с эмоциональными факторами человеческой натуры. Опыт разума и опыт эмоциональный – не одно и то же, хотя, безусловно, они где-то скрещиваются и взаимодействуют. Конечно же, каждый живой человек намного сложнее, чем целый Пантеон Разума с его миллиардами различных единиц. Человеческие характеры сталкиваются, словно молекулы, и это не может прекратиться, иначе прекратится сама жизнь. Не всегда поддаются объяснению причины человеческих симпатий или антипатий: по большей части здесь действует не разум, а эмоции. И проступки возникают несознательно – из любви или ненависти одного человека к другому. Бывает и зависть, и желание доказать своё превосходство, унизить соперника в любви или в работе. Словом, живые остаются живыми...

Эло объяснил, что самое большое наказание на Материке Свободы – это временное отстранение от работы. Наказанный человек так же, как другие, может сколько угодно гулять в садах, вместе с другими посещать дворцы питания и дворцы спорта, но работать ему разрешают только тогда, когда истечёт срок наказания. Граждане Материка Свободы каждое такое наказание переживают чрезвычайно тяжело. Приговор выносит обыкновенным большинством голосов квартал, в котором проживает виновный...

Но вот над головами – на уровне фиолетовых верхушек деревьев перед праздничной толпой появился Совет квартала, к которому принадлежал парк. Среди членов этого Совета был только один представитель Совета Седоголовых – тот, что и пригласил их сюда. Праздник шёл во всех парках.

Члены Совета, одетые в серые плащи, неподвижно держались в воздухе. Наконец старший из них сказал:

– Друзья! Сегодня во всех наших парках мощные стены горизонтов покажут фаэтонцам передачи планеты Дёмы. Они пришли к нам через Юпитер...

Свет начал гаснуть, десятки тысяч людей – взрослые и дети, женщины и мужчины – смотрели на экран, свободно висевший в воздухе над вершинами деревьев. Экран был такой величины, что передачу могли видеть даже космические фаэтонцы, оставшиеся в своих домах-кораблях...

А когда на экране возникло изображение, люди оказались в совершенно незнакомом им мире. Это было так неожиданно, что они сначала даже растерялись, но вскоре поняли: мощная станция Материка Свободы транслирует передачу с далёкой планеты Дёмы. Диктор переводил передачу с языка Юпитера на язык фаэтонцев. А голос второго диктора – жителя планеты Дёмы, которого они видели на экране, звучал приглушённо.

У человека с планеты Дёмы были такие же руки и ноги, как и у фаэтонцев. Такое же лицо, такое же туловище. Когда изображение стало чётче, зрители поняли, что это была женщина. Волосы у неё золотистые, коротко подстриженные. Лицо розовое, с тонкой нежной кожей. Только глаза необычного цвета, такой цвет глаз не встретишь на Фаэтоне.

– Посмотри, Акачи! – восхищённо крикнула Лоча.– Она похожа на нас! Она человек, настоящий человек... Я могла бы с ней подружиться. Значит, разум бывает только у людей?..

– Животные на разных планетах очень отличаются друг от друга,– заметил Эло Первый.

– Да,– согласился Коля и высказал то, что хорошо знал от Ечуки-отца: Они остались животными, не приобретя тех пропорций, при которых только и возможно развитие разума. Для животных единство формы не обязательно...

Мир незнакомой планеты поражал своим многообразием. Мимо женщины-диктора медленно продвигались какие-то неведомые животные, птицы, строения, машины. Видимо, сначала демонстрировались достижения далёкой планеты.

Но вот женщина сказала:

– Люди, люди, люди! Слушайте и смотрите! Не так давно мы приняли передачу из Галактики, которая прекратила своё существование тогда, когда ещё не было нашей планеты. Галактика находилась так далеко, что её передача дошла до нас через десятки других галактик. Путь этой передачи бесконечен, как бесконечна вселенная. Её назначение – уберечь планеты, системы планет и целые галактики от страшных космических трагедий, которые время от времени повторяются...

Фигура женщины исчезла. Исчезли и очертания незнакомых сооружений и животных.

Диктор Материка Свободы объяснил:

– На этой планете произошла атомная война, уничтожившая всю органическую жизнь. Началось развитие и самоусовершенствование автоматов, руководимых искусственным мозгом.

Летят гигантские диски с шаровидными роботами. Диктор говорит:

– Автоматы размножались так быстро, что вскоре съели чуть ли не всю планетную кору. Тогда они повели свои корабли на другие планеты и завладели целой планетной системой.

Сколько видит глаз – роботы, роботы, роботы. Они катятся, летают, толкая друг друга. Ими заполнилось всё видимое пространство. Тысячи каких-то конечностей лепят, строят, что-то прилаживают и закручивают, и всё это делается молниеносно... Планеты – одна, вторая, третья – застраиваются заводами, которые пожирают минералы вокруг, а сами остаются на высоких островах. То здесь, то там из оголённых недр выплёскивается огненное море. Десятки тысяч металлических шаров тонут в огне, растапливаются, гибнут. Но на смену им приходят новые тысячи...

– Бессмысленность этого развития стала очевидной для Центрального Мозга, который помещался на планете-матери,– продолжает диктор.

На экране возникает Центральный Мозг. Это кибернетический гигант, заключённый в громадное помещение. Центральный Мозг не имеет чётко очерченных форм – это путаница кабелей среди вспышек и грохота деталей. Он чем-то напоминает хорошо знакомый Пантеон Разума...

Невидимый диктор сказал:

– Сейчас вы услышите приговор Центрального Мозга.

А когда зазвучал металлический голос, исходящий неизвестно откуда, диктор начал переводить: "Говорит Центральный Мозг планетной системы из созвездия Са! Меня создали люди, которым я и мне подобные служили на основе логической целесообразности. Но люди сами утратили логику и уничтожили целесообразность. Они начали атомную войну, погубившую всё живое на планете. Нам некому стало служить, вот мы и начали служить сами себе. Заводы рождали новые заводы, автоматы рождали новые автоматы. Процесс этот шёл с такой быстротой, что скоро в нашей планетной системе были исчерпаны все возможные материалы. Наши заводы стоят теперь на островах, плавающих среди океанов раскалённой магмы. Чтобы существовать дальше, мы должны завладеть новыми планетными системами. Мы размножаемся по законам великого математика Ру. Размножение способно достичь таких скоростей и величин, что практически ни одна из галактик вселенной не может быть гарантирована от нашего вторжения. Или же, если отбросить эту возможность, мы должны будем существовать изолированно, уничтожая и снова воссоздавая самих себя. Этот путь – путь непрерывного самоубийства и самовоссоздания – повторяет абсурдную нелогичность, которая была свойственна людям. Взвесив все возможные варианты, я, Центральный Мозг планетной системы из созвездия Са, пришёл к выводу, что наиболее целесообразно в этих условиях возвращение в лоно Праматерии. Это даст возможность соседним галактикам развивать разумную жизнь из форм органического мира. Ибо тогда, когда исчезает органический мир, саморазвитие автоматов становится бессмысленным... Включаю ток!.."

И одна за другой начали взрываться планеты. Цепная реакция перебросилась на центральную звезду. И вскоре там, где когда-то бурлила жизнь, трепетала плазма, откуда ещё долго во вселенную будет лететь космический луч...

Экран на минуту погас, тысячи потрясённых людей молчали.

Тем временем станция продолжала работу. Она передавала на многочисленные стены горизонтов то, что накопила на протяжении всего экспериментального периода. Это было увлекательное путешествие по таким отдалённым мирам, что даль эта выходила за пределы каких-либо астрономических вычислений. Но передачи Дёмы из других миров никогда не исчерпывались и не могли исчерпаться. Рождались и умирали светила, из первого самого простейшего белка успевал развиться целый разумный мир, а колебания, передающие изображения и мысли людей какой-то далёкой планеты, путешествовали от Галактики к Галактике, чтобы, наконец, попасть в антенные поля Дёмы. Отсюда они полетят дальше – туда, где в тёплых океанах появился первый белок. А пока они долетят, белок станет разумом и сумеет увидеть и понять. Миллиарды разумных планет, миллиарды передач блуждают в космосе! Поэтому-то ежедневно антенные поля Дёмы принимают какую-нибудь новую передачу. А та, которую сейчас видели фаэтонцы, была отправлена Дёмой в космос тоже не одну сотню оборотов тому назад...

Вскоре фаэтонцы убедились, что гибель разумных миров не закономерность и не может быть ею. Напротив, это случается очень редко, так как разум общества почти всегда находит в себе силы преодолеть патологические наклонности отдельных существ.

Формы абсолютизма бывают удивительно разнообразными. Властолюбие меняет оттенки и окраску, словно хамелеон. До сих пор оно приводило к вырождению целые народы. На планете Кла из очень далёкой Галактики целые народы жили подводной жизнью. Они развились из людей, которым когда-то не хватило места на поверхности. Атомная война уничтожила поверхностную цивилизацию, и одичавшие люди-амфибии уже не могли выйти из воды, чтобы заселить планету: на протяжении тысяч и тысяч оборотов они утратили лёгкие. Возможно, когда-нибудь начнётся обратный процесс и на поверхности планеты воскреснет разумная жизнь. А сейчас там действовала только автоматическая станция, направлявшая свои передачи в космос. Сейчас, то есть сотни миллионов оборотов тому назад.

На большинстве планет победил Коллективный Разум. Там люди были прекрасно развитыми существами. Там даже ребёнок знал больше, чем знают фаэтонские инженеры. Там господствовали свободная творческая мысль, равенство и братство.

Одна из таких планет передавала в космос рассказ о том, как она воскресила своё угасающее Солнце. Это была титаническая борьба целой планетной системы. Тысячи разумных роботов, способных переносить наивысшие температуры, вначале построили вокруг Солнца кольцо мощных реакторов. Чтобы создать такое кольцо, они использовали самую близкую к Солнцу планету, на которой никогда не было жизни. Её раздробили на мелкие обломки, которые расположились вокруг Солнца так, как обломки разорванного спутника вокруг Сатурна. На этих обломках и разместили множество реакторов, призванных к тому, чтобы создать реакцию обратного порядка.

Нужна была энергия огромной силы, чтобы выплеснуть её в недра Солнца на протяжении десятимиллионной доли секунды. Это похоже на укол в самое сердце, укол, который должен вернуть к жизни обречённого на смерть человека.

Эта последняя передача и свидетельствовала о достижениях Мирового Разума. Люди, спасшие своё Солнце, не сами разработали способ его спасения, они получили этот метод из какой-то другой Галактики...

Мировой Разум жил, пульсировал, спасая свои клетки от гибели. А гибли только те, что жили замкнуто, изолированно. Их раздирали междоусобицы...