Текст книги "Сорванцы"

Автор книги: Миклош Ронасеги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава двадцать первая, столь длинная, что мы можем сказать о ней лишь следующее: в ней страшная беготня, суматоха и все нарастающее волнение

Карчи был не очень-то спортивен и изрядно стыдился этого. По части быстроты и ловкости он всегда оказывался первым среди последних. Каждый раз Карчи давал себе слово немедленно приступить к упорным тренировкам и постепенно перепробовал множество специальных упражнений, но, как видно, этого было мало.

Но сейчас… Мгновенно выпустив из рук ошейник Следа и наклонившись, он избежал удара – мощная ладонь Горбушки опустилась не на Карчи, а на Йошку.

– Ой! Ты с ума сошел, обезьяна?

– Что-о?

– А то! Сейчас заработаешь! – Еще в магазине Йошке пришлось по душе это выражение. – Получай! В другой раз лучше смотри, куда бьешь!

И Горбушка заработал звонкую оплеуху.

– Ты чего дерешься? – пролепетал он.

– Ишь размахался!

Я же не задираюсь! Понятно тебе?

– Я не сказал, что задираешься. Я сказал, размахался. А я предупредил тебя: драться не будем.

Горбушка нахмурился, лицо его приняло зловещее выражение. Выставив вперед подбородок и сжав кулаки, он всем своим видом говорил: беда тому, кто подвернется сейчас ему под руку.

– Мы нашли их? – с вызовом спросил он.

– Нашли!

– Значит, следует их вздуть! И хорошенько!

– Не валяй дурака. Они же ничего такого не сделали.

– Ну и что! Все равно вздуем!

– Мне надоела твоя болтовня! Заткнись, Горбушка, пока я говорю с тобою по-хорошему!

– Можешь еще получить, пожалуйста!

– А это тебе! Как ты смеешь так разговаривать с рабочим человеком?!

Что можно сказать на это?! Гм-м. Йошка повел себя отнюдь не так, как приличествовало рабочему человеку. Он схватил приятеля за ворот рубашки, а тот ухватился за его пояс. Сначала они наскакивали друг на друга, а потом схватились в драке – прямо на улице, на виду у прохожих, к собственному стыду.

Собака растерялась при виде драки. Кроткий по натуре, След держался поближе к Карчи и из-за его спины глухо тявкал на драчунов.

Через несколько мгновений вокруг собрались прохожие.

– Ну, хватит, хватит! И не стыдно вам?

– Два таких здоровенных парня, а как себя ведут! Ну и ну!

– Сейчас позову милицию!

– А ну вмажь ему как следует!

– Это что же, кого вы подзадориваете?

– А мне все едино! Это как на футболе…

– Я давно их приметила! Сначала они приставали к мальчикам, а теперь сами подрались.

– Да что вы, тетушка! Не стоит волноваться. Должны же пополняться исправительные колонии.

– Перестаньте болтать! Вы, наверное, готовы всю молодежь в тюрьмы упрятать.

– И как только допускают, что при таком тяжелом международном положении…

– Это же смешно! Смешно! Вечно вы киваете на международное положение. И вечно оно тяжелое.

– А какое же оно? Я спрашиваю, какое? Может быть, легкое?

Сорванцы пытались сохранять спокойствие. Однако драчуны все более приближались к ним. Собака не успокаивалась, ее глухой испуганный лай разносился далеко вокруг. А схватившиеся в потасовке парни толкнули Карчи, потом рухнули на Берци и порвали ему рубашку.

– Ну, погодите же! – рассердился Берци и неожиданно извлек из кармана тюбик с клеем.

Одно движение – и в растрепанных волосах дерущихся засверкали полоски клея. Этого, впрочем, ни Йошка, ни Горбушка не заметили. Зато они сразу заметили, что вдруг оказались приподнятыми над землей. Чья-то сильная рука трясла их, как мокрых котят.

– Ах вы сопляки! У малышни куда больше ума, чем у вас. Прочь с моих глаз!

Это был Дёме. Добрейший, могучий Дёме, который всем сердцем презирал всякое насилие, любую драку.

– Эх, не бойся я своей силушки, задал бы вам трепку! – Отшвырнув парней в разные стороны, он проворчал: – Драться на улице! Какой стыд!

Парни подхватили собаку и, не сказав ни слова, поспешили прочь.

О чем они говорили между собой, не было слышно. Впрочем, они продолжали переругиваться, хотя и стыдясь этого. Йошка обернулся, бросив грозный взгляд на сорванцов, потом неожиданно вцепился Горбушке в волосы, и рука его так к ним и прилипла.

– Спасибо, дядя Дёме, вы нас выручили.

– Пошли, ребята. Вам надо перекусить, а потом поедем искать дальше.

– Дядя Дёме, дядя Дёме! – прозвучал вдруг голос Терчи. – Я здесь! Поехали скорее к Рыбацкому бастиону!

Да, невдалеке показалась Терчи с детской коляской. Девочка так запыхалась от бега, что с трудом могла говорить.

Тетя Панчане хотела украсть ребенка. Она не желает, чтобы мы нашли его мать.

– Но вы же голодные.

– Мы не голодные! Совсем не голодные! – дружно воскликнули сорванцы, хотя от голода у них перед глазами уже плясали круги.

Быстро распахнув дверцу такси, ребята мгновенно забрались в машину. Дёме помог уложить на сиденье, между Терчи и Карчи, спящего Кроху. Берци сел впереди: вдруг в толпе прохожих удастся заметить знаменитый оранжевый рюкзак.

А передатчик в машине все трещал:

– Дёме, Дёме! Оранжевые рюкзаки поступили в магазин спорттоваров в Кёбанье. Сколько штук купить?

– Дёме, дружище, ну что там с малышом?

– Дёмике, шпарь к Рыбацкому бастиону! Это же магнит для всех будапештских туристов.

– Едем, дружище, едем! – протрубил в ответ Дёме, стараясь приглушить свой зычный голос.

Едва машина тронулась с места, мальчики облегченно вздохнули, а Терчи, обернувшись, увидела, что вслед им отчаянно машет рукой симпатичная воспитательница.

Самая красивая часть расположенной на правом берегу Дуная Буды – это Крепостная гора с дворцом, в реставрированных залах которого расположены Исторический музей Будапешта, Музей венгерского рабочего движения и Национальная галерея, славящаяся прекрасными произведениями живописи. Сюда со временем будет перенесена и Государственная библиотека имени Сечении[25]25
  Сечени – Иштван Сечени (1791–1860) – граф, выдающийся общественно-политический и государственный деятель Венгрии, идеолог либеризации общественной жизни в стране путем реформ «сверху». И. Сечени – один из главных инициаторов буржуазной перестройки Венгрии, этой идее он посвятил ряд фундаментальных трудов. С именем И. Сечени связано строительство первого моста между Будой и Пештом, работы по урегулированию течения Дуная и Тисы и др.


[Закрыть]. Теперь в здании дворца властвует не король, а Идея и Красота.

Тот, кто вступает на территорию Крепости через ворота между Ротондой и Алебардовой башней, попадает сначала к Историческому музею. Просторные выставочные залы знакомят посетителей с многовековой историей Будапешта: здесь экспонируется множество предметов из дворца прославленного короля Матяша. Посетители могут увидеть роскошные изразцы, рыцарский зал, старинную часовню, где изумительные по красоте скульптуры свидетельствуют о том, сколь развито было изобразительное искусство в Будапеште XVI века.

Мама-туристка с восхищением разглядывала эти скульптуры, когда в купольном зале дворца некий молодой человек с беспокойным взглядом принял окончательное решение: как бы ни интересовали его многие прекрасные произведения венгерской живописи, он все же заберет в гардеробе свой рюкзак и отправится осматривать другие достопримечательности, которыми изобиловал район Крепостной горы.

Молодой человек еще немного полюбовался замечательными полотнами, осмотрел колодец Матяша и, минуя строительные леса, прикрывающие руины еще не восстановленных зданий и Крепостной театр, вышел на Парадную площадь.

Когда папа-турист разглядывал колодец Матяша, мама-туристка была совсем рядом. Казалось, еще секунда – и они встретятся. Но, на беду, этого не произошло.

Папа-турист был зверски голоден, поэтому он завернул в «Мушкетный» – знаменитый ресторанчик на Парадной площади, и, водрузившись на высокий стул, быстро и с удовольствием перекусил, тут же забыв, что именно он ел: бывая в туристических поездках, молодой человек не придавал еде никакого значения.

Покончив с обедом, он прошелся по улице Тарнок. Его внимание привлек сохранившийся со времен средневековья дом с лепными украшениями. Молодой человек с удовольствием присел бы за столик кафе, расположенного в нижнем этаже этого дома, и выпил бы чашечку кофе, но одному ему не захотелось этого делать. Вокруг сновало множество туристов. Полуденные часы в Крепости самые насыщенные: сотни автобусов исторгают из своего нутра пассажиров, которые, как один, жаждут взглянуть на узкие улочки Крепостной горы и старинные дома.

Папа-турист заглянул в Топорный тупик, подошел к старинной будайской ратуше со статуей Афины Паллады[26]26
  Афина Паллада – в греческой мифологии дочь верховного бога Зевса, родившаяся в полном вооружении из его головы; богиня войны и победы, покровительствовавшая также мудрости и знаниям, искусству и ремеслам.


[Закрыть] и башней с часами.

Он ни разу не оглянулся, а если бы невзначай обернулся, то непременно заметил бы в толпе колышущийся оранжевый рюкзак, обладательница которого проследовала в «Мушкетный».

После легкого обеда мама-туристка оставила рюкзак в гардеробе, а сама пошла осматривать Рыбацкий бастион.

– Дёмике, Дёмике!

– Алло!

– Наконец-то! Я ищу тебя уже несколько минут. Что нового?

– Есть новости. Один из моих парнишек вспомнил, что он встретился с матерью ребенка. Итак, курс на Рыбацкий бастион!

– Ну, что я говорил, Дёме! Все пути ведут к Рыбацкому бастиону!

– Дёмике! Говорит Кертесне из диспетчерской. Немедленно кончай свои розыски и кати сюда.

– Не могу.

– Да дела-то всего на полчаса. Начальство уже как на иголках. Вручат тебе награду, и шпарь по своим делам.

– Награду? Мне?!

– Ну да! За спасение. Помнишь, в прошлый раз? Приезжай, а то будет скандал. Потом отправляйся на все четыре стороны. Хи-хи-хи! Бела говорит, что из тебя надо бы сделать «Бюро добрых услуг».

– Вот я вам задам, – рассмеялся Дёме и виновато взглянул на сорванцов.

А машина тем временем неслась вверх по улице Яноша Хуняди[27]27
  Янош Хуняди (1407–1456) – выдающийся венгерский полководец, прославившийся своими победами над турками в 1442–1443 гг. Заключив союз с балканскими государствами, Хуняди успешно отражал нападения турок. Наиболее известная победа была одержана им под Белградом, когда войска Я. Хуняди, состоявшие в основном из ополченцев, крестьян-католиков, разгромили турецкий лагерь и вынудили турок к отступлению. В ознаменование этой победы, задержавшей на несколько десятилетий дальнейшие захватнические устремления турок, в католических церквях Венгрии и поныне каждый день в полдень звонят колокола.


[Закрыть].

– Надо получить награду, – понимающе кивнул Берци. Важное дело, а мы подождем вас где-нибудь.

– У Рыбацкого бастиона.

– Не потеряй только малыша!

– Никогда в жизни! – заявила Терчи, доедая рожок.

Мы и позабыли сказать, что по пути Дёме купил всем по огромному рожку с сосиской.

Дёме решил обернуться как можно быстрее и высадил сорванцов на Парадной площади, как раз напротив ресторана «Мушкетный».

Кроха проснулся, зевнул и едва не ухватил Терчи за нос, которая тотчас же наградила малыша поцелуем, покачал головой, что-то пробормотал и захныкал, как бы желая показать, что никак не хочет снова садиться в коляску. И не удивительно: он с самого утра торчал в ней.

– Ай-яй-яй! – вздохнула Терчи и просиявшим взглядом посмотрела на Дёме.

Его веселая физиономия на мгновение стала пасмурной, потом снова прояснилась, и он ободряюще сказал Терчи:

– Я сейчас же вернусь, самое большее через час. Никакой паники! Никакой паники!

– Мы пока погуляем.

Рядом с церковью Матяша есть небольшая зеленая площадка с лотками. Там пока и побудьте.

– Дядя Дёме!

– Я найду вас, не бойтесь! И приеду с товарищами. Мы вместе бросимся на розыск по методу дяди Дёме.

И он умчался. Таксисту, впрочем, не удалось вселить бодрость в ребят; оставшись одни, они все же заволновались. Сердце их отягощала забота, а руки – Кроха, который, пролепетав что-то, вдруг двинулся вперед. За одну ручку малыша держала Терчи, за другую Берци. Коляску позади них вез Карчи. Что уж скрывать: совсем не такими представляли они себе поиски на Крепостной горе.

Малыш привлекал всеобщее внимание: в шапочке с козырьком он выглядел очаровательно. На все обращенные к нему улыбки смело отвечал улыбкой, порой указывал пальчиком то на одного прохожего, то на другого и не переставал повторять:

– Ма-ма!

Мальчик, несомненно, помогал сорванцам в розыске, он словно догадывался, что гложет им душу.

– Жаль, что Следа нет с нами, заметил Карчи. Ребята молчали, им полюбилась веселая собака.

– Ма-ма!

– Нет, нет! Эта тетя не твоя мама, наш маленький. Но если бы ты сел в коляску, мы, возможно, скорее бы нашли ее.

Кроха не желал садиться в коляску. Что он, чудак, что ли, когда так приятно шагать, как и все вокруг. Держась обеими ручками за Терчи и Карчи, карапуз неутомимо шагал вперед и вперед.

Пройдя по улице Тарнок, друзья вышли к площади Троицы, посредине которой высится колонна, установленная в 1713 году в память о погибших от эпидемии чумы.

Рядом расположен готический собор, построенный в XIII веке. Несколько столетий он был центральным храмом Будапешта. В годы 150-летнего османского владычества его перестроили под мечеть, и только в конце XIX века он обрел свои нынешние формы. Это собор короля Матяша. Здесь короновались многие венгерские самодержцы. Король Матяш Корвин венчался здесь. Знаменита роза собора – большое красивое окно над вратами.

Со времен короля Матяша собор славится и музыкальными концертами. В прошлом веке здесь впервые прозвучала Коронационная месса Ференца Листа[28]28
  Ференц Лист (1811–1886) – знаменитый венгерский композитор, пианист и дирижер, создатель нового направления фортепианной музыки, автор известных концертов для фортепиано с оркестром, девятнадцати венгерских рапсодий, нескольких симфонических поэм и других произведений. Ф. Лист неоднократно бывал в России, где с неизменным успехом выступал с концертами.


[Закрыть], а в наше время – музыка Золтана Кодаи[29]29
  Золтан Кодаи (1882–1967) – выдающийся венгерский композитор, один из основоположников национальной композиторской школы и системы музыкального образования. 3. Кодаи был академиком, трижды лауреатом высшей государственной награды народной Венгрии – премии Кошута. Он автор оперы «Хари Янош», симфонических, вокально-хоровых произведений, культовой музыки, собиратель и интерпретатор народного музыкального фольклора.


[Закрыть].

Здесь же, неподалеку, стоит благородный памятник святому Иштвану, первому венгерскому королю.

За ним – чудесное сооружение из белого известняка, смотрящее прямо на Дунай. Его круглые башни, извилистые галереи, переходы и лестницы воскрешают в памяти славное прошлое венгерского народа – напоминают о тех давних временах, когда князь Арпад и шесть его соратников привели свой народ на равнину в междуречье Дуная и Тисы.

Это и есть Рыбацкий бастион. К рыбакам, разумеется, он не имеет ныне никакого отношения. Когда-то у подножия бастиона находился Водяной город, в те стародавние времена оттуда поставлялась питьевая вода для Буды. Впрочем, в былые времена на Дунае был очень развит рыбацкий промысел. Случалось, в сети рыбаков попадали и осетры. Сейчас рыба в Дунае обитает, но осетры давно исчезли.

Чудесные каменные кружева собора короля Матяша фотографировал, стоя в дверях знаменитой кондитерской «Русвурм», некий молодой мужчина с неплотно набитым рюкзаком за спиной.

А сорванцы тем временем терпеливо прогуливали Кроху. Приподняв его за ручки, они преодолели несколько ступеней, которые вели от лавчонок с сувенирами на площадь, где расположились кафе. И тут ребята поняли, что очень хотят пить.

Терчи, как подобает заботливой матери, попросила для ребенка чистой питьевой воды, а мальчики выпили по бутылке апельсинового напитка. Они были готовы осушить море этого напитка и в придачу еще пепси-колы.

Остатками питьевой воды Терчи умыла малыша, которому это доставило явное удовольствие.

Друзья расположились на траве под развесистым деревом. Терчи взяла ребенка на руки, он снова засунул пальчик в рот и тут же уснул.

Сорванцы вопросительно посмотрели друг на друга. Вокруг них кипел людской водоворот, типичный для Крепостной горы. Сотни и сотни туристов. Сменяя один другого, сновали огромные автобусы. Их было гораздо больше, чем на площади Героев. А может, это только казалось, потому что здесь не так просторно. На цветной майолике крыши собора короля Матяша весело играли солнечные зайчики. Через врата Марии толпой валил народ. А справа, всего лишь в нескольких шагах, находился Рыбацкий бастион, куда они так стремились.

И, сидя на траве – малыш по-прежнему спал на руках у Терчи, – ребята не отрываясь смотрели на Рыбацкий бастион.

Карчи первым нарушил молчание:

– Берци, хоть это и ерунда, но открывай заседание. Я хотел бы сказать кое-что.

– Говори! Мы же и так сидим.

– Мы сами должны как-нибудь с этим управиться.

Берци хотел, как всегда, съязвить, но на сей раз промолчал. Да, они наконец примчались сюда, но какой огромной кажется теперь Крепостная гора! Еще полчаса назад они были уверены, что стоит только добраться до Рыбацкого бастиона, и в толпе тотчас мелькнет оранжевый рюкзак, а стало быть, найти симпатичную молодую женщину и передать ей Кроху – сущий пустяк.

А тут огромная чужая толпа, страшный шум. И такие, в общем, совсем еще не взрослые они сами.

– Открываю заседание великого союза сорванцов, – объявил Берци. – Положение критическое. Мы должны обсудить все мало-мальски приемлемые предложения.

Карчи кивнул головой.

– Послушайте, – начал он, не в силах оторвать глаз от спящего Крохи. – Я много раздумывал над судьбой малыша. Некоторые вещи я не могу объяснить, но, мне кажется, именно в них и кроется решение вопроса. Ребенка никто не ищет. Спрашивается: почему? Дяде Дёме сказали в магазине, что мать Крохи в панике хотела выбежать из магазина, кричала: «Беби, мой беби!» А потом словно отрезало. То она волновалась за ребенка, а не найдя его, вроде бы успокоилась? Ерунда!

У молодой женщины, с которой я встретился, была приветливая улыбка и доброжелательный взгляд. Теплый такой взгляд.

– Словом, такая же, какой ее описали в магазине.

– Да, это совпадает.

– Тем не менее она не ищет ребенка.

– Почему?

Ребята растерянно оглянулись по сторонам, словно ища ответа у прохожих. Терчи вдруг замахала рукой, отгоняя осу от Крохи. Да, конечно, с осой лучше не связываться, но сейчас друзья смело бросились на нее. Карчи, у которого реакция была мгновенной, так ловко щелкнул жужжащую бестию, что у той, наверное, надолго пропало желание жалить.

– Я даже ощутил ее на руке. – Карчи был весьма доволен собой. А малыш продолжал спокойно спать.

– Ну, выкладывай, что ты хотел сказать, – нетерпеливо произнес Берци.

А Терчи еле слышно прошептала:

– Я думаю, у меня такое предчувствие…

– Да. Мне пришло в голову, что мать спокойна оттого, что думает, будто ее ребенок находится в надежных руках.

– Поэтому она и не ищет его. Но кто же это может быть?

– Давайте поразмыслим. Мать и малыш. В чужом городе. Туристы. Трудно поверить, что в такое путешествие она отправилась бы с бабушкой или с соседкой.

Берци поднял руку и протестующе замахал ею.

– Нет, нет, старик! Теперь уже я говорю, что это – ерунда! Я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь, но возможны ли такие совпадения?

– Всяко бывает. И случайности часто происходят вовсе не случайно.

– И тогда не верю!

Карчи встал и стал шарить в мешочке, повешенном на спинку коляски.

– Видите, здесь нет ничего, кроме того, что сняли с ребенка в саду. Курточка, старенький солнечник, резиновые трусики. Все это его вещи. Потому что в саду ему дали другое. Понимаете? В сумке нет ничего, что необходимо для ухода за ребенком. Например, ползунков, смены пеленок, тарелки и бутылочки для питания, горшка. Да это и не вместилось бы сюда. Тут нужен рюкзак! А мы уже видели рюкзак с детскими вещичками.

Карчи выжидающе посмотрел на Берци и Терчи. А те нисколько не удивились: предположение Карчи было весьма похожим на правду.

– Ну, если это правда, старина! – пролепетал Берци.

И даже полный признательности взгляд Терчи, которым она наградила Карчи, не вызвал у Берци ни малейшего чувства зависти.

– Ты чего?

– Мне кажется, это она.

Все, как по команде, повернули голову, а Берци так весь и вывернулся, а потом вскочил и помчался, крикнув на ходу:

– Подождите меня здесь!

Друзья видели, как он влился в толпу, направляющуюся в собор короля Матяша, и тут же исчез из их поля зрения.

Малыш спал. Терчи нежно смотрела на ребенка, изредка обмахивая его рукой. А Карчи смотрел на Терчи. Смущенно кашлянув, он проговорил:

– Терчи!

– Что?

– Могу я рассказать тебе кое-что?

– Что?

– Только не сердись. Я должен это рассказать.

– Ну, давай.

– Я ужасный подлец. Вот это я и хотел сказать.

– Я этому не поверю, – улыбнулась Терчи.

– Так знай же, печенье съел не Кроха, а я. Крохе досталось всего четыре штучки, остальные сожрал я. Понимаешь? И у меня не хватило мужества признаться. Вот поэтому я, конечно, подлец.

Терчи пожала плечами и улыбнулась. Ее симпатичное личико стало еще привлекательнее. Она хотела еще что-то сказать, но тут вернулся Берци.

– Я видел ее, видел! Это она! Невысокая, черноволосая, худенькая женщина. С большими глазами. Пошли, нужно подкараулить ее. – Карчи вскочил, и они с Берци ринулись к собору короля Матяша. – Я видел, как она вошла. Правда, без рюкзака. И затерялась в толпе. Вот здесь вошла, а выйдет наверняка через другую дверь. Стой и наблюдай.

Он еще раз повторил, какое на женщине платье, какие у нее волосы и на редкость большие глаза. И улыбка, очень симпатичная улыбка.

Карчи встал справа от выхода, а Берци подошел к главному входу, смотря во все глаза, чтобы не упустить мать Крохи.

Вот так, вот так! События принимают острый оборот. Не напрасно, видно, ребята пришли сюда. И если предположение Карчи обосновано, они, глядишь, и отца малыша найдут.

Круг замыкался. Жаль, что ни папа-турист, ни мама-туристка ничего не знали об этом. Молодая женщина беззаботно разглядывала огромные колонны внутри собора с укрепленными на них старинными хоругвями, читала пояснительные тексты на стенах, заглянула она и в часовню с знаменитой статуей Мадонны. В свое время османские завоеватели замуровали ее, но когда войска Евгения Савойского[30]30
  Евгений Савойский (1663–1736) австрийский полководец и государственный деятель (по происхождению француз). Войска под его предводительством в 1686 году освободили Буду от турок. Своими победами над турками Евг. Савойский способствовал укреплению Австрии. Рядом с бывшим королевским дворцом в Буде установлена конная статуя Евг. Савойского. Автор скульптуры – Иожеф Рона.


[Закрыть] пошли на штурм Буды, стена рухнула. Турки приняли это за знамение – пришел, видно, конец их владычеству.

Молодая женщина внимательно рассматривала фрески и купающийся в золотом свете главный алтарь.

Справа от главного алтаря взимают входную плату с тех, кто хочет осмотреть нижний собор XIII века.

Молодая женщина немного подумала, достала деньги и в следующую минуту спускалась по винтовой лестнице, желая осмотреть ризницу собора.

Ах, это было прекрасно! Мама-туристка вышла из собора через врата башни Белы. Сначала она решила подняться на смотровую вышку сверкающего белизной Рыбацкого бастиона, но потом передумала и пересекла площадь Троицы, желая выйти на аллею Арпада Тота[31]31
  Арпад Тот (1886–1928) – известный венгерский поэт, один из крупнейших представителей венгерской переводческой школы, журналист. Начальный период творчества А. Тота отмечен влиянием модернизма. Великая Октябрьская социалистическая революция и пролетарская революция 1919 года в Венгрии пробудили в его душе мечту о «пленительной свободе» (стихотворение «Март») и победе революции (стихотворение «Новый бог»). Поражение Венгерской Советской республики не сломило поэта, муза его не умолкла.


[Закрыть] и оттуда осмотреть панораму Будайских гор, еще раз насладиться этим великолепным зрелищем.

Всего метров пять разделяли ее и Берци, который недвижно, как статуя, не спускал глаз с главного входа собора.

– Нет?

– Нет.

– Куда же она подевалась?

– Ну, не съели же ее.

– Что теперь делать?

– Вернемся к Терчи. Возьмем с собой Кроху и поднимемся на бастион. Это главное место. Там все вертятся. Должны же родители узнать своего сына.

Мальчики побежали к Терчи. Малыш проснулся и опять пожелал прогуляться вокруг коляски. Терчи весело напевала Крохе:

– Мы гуляем, мы гуляем и на холмик попадаем. Раз-два-три!

– Оп-ля! – Мальчики подхватили Кроху за руки, приподняли его, что очень понравилось малышу, и тотчас опустили в коляску, а затем отправились к Рыбацкому бастиону.

– Ждите здесь. Если будет очень жарко, пройдите в тень, – распорядился Берци. – Или укройтесь в какой-то из башен.

– А мы продолжим поиск! – запыхавшись, объявил Карчи.

И мальчики опять оставили Терчи вдвоем с Крохой. Некоторое время она что-то напевала малышу, но, видя, что ребенок становится все беспокойнее, решила, что следует что-нибудь рассказать ему. И она стала рассказывать о Будапеште. Хорошо, что поблизости не было никого из школьных учителей!

Малыш, по своему обыкновению, засунул палец в рот и внимательно слушал девочку.

А мальчиков тем временем охватила розыскная горячка. Они ринулись к Рыбацкому бастиону, его лестницам, переходам и галереям, заглядывали даже под купола башен. Потом сбежали вниз по ступеням, решив, что сначала будут искать отца малыша, благо оба его знают.

Берци достал значки с собаками, подаренные папой-туристом, и мальчики решили нацепить их на куртки. Однако на обратной стороне значков не оказалось булавок, поэтому друзьям пришлось просто держать значки в руках и помахивать ими перед прохожими в надежде привлечь к себе внимание того, кто подарил им эти значки. И тут они вспомнили, что на Крепостной горе есть Военно-исторический музей, который очень любят посещать мужчины, и стремглав кинулись туда.

– Видишь?

– Нет.

– Бегом к коллекции пистолетов!

Ни Карчи, ни Берци не могли знать, что папа-турист всем сердцем ненавидел всякое оружие. Он любил выставки живописи, в меньшей степени – музеи, что же касается оружия… Родители столько рассказывали ему об ужасах второй мировой войны, что в душе его давно пробудилась ненависть к любому виду оружия, хотя он и понимал, что оружие требуется и для того, чтобы защитить дело мира.

Оказавшись перед зданием Военно-исторического музея, папа-турист тотчас повернул назад, так что Берци и Карчи не встретились с ним.

Теперь мальчики решили пройтись по аллее Арпада Тота, одной из самых любимых будапештцами. В густой тени аллеи прогуливались мамы с детьми и пожилые люди.

Если бы Берци и Карчи не бежали во весь дух, они заметили бы пухлый рюкзак, который его обладатель снял и опустил на стул маленького кафе близ башни, именуемой почему-то «Кислый суп». Ненадолго, ровно на столько, чтобы выпить стакан пива.

Излишняя поспешность никогда не приносит пользы.

Мама-туристка была в лучшем положении, чем ее муж. Держа в руках план города, она прошлась по аллее Арпада Тота, осмотрела знаменитый колодец Матяша и по узкой улочке Ференца Моры[32]32
  Ференц Мора (1870–1934) – выдающийся венгерский писатель, автор многих произведений для детей и юношества, в том числе и сказок. Широко известна его повесть-сказка «Волшебная шубейка», изданная у нас в стране. Будапештское издательство, выпускающее книги для детей и юношества, носит имя Ференца Моры.


[Закрыть] вернулась обратно. Из путеводителя она узнала, что многие произведения этого писателя и поныне очень любят и чтут венгерские дети.

Молодая женщина очень удивилась, когда опять оказалась на Господней улице. Если повернуть направо, она выйдет на Парадную площадь, если налево… Ну-ка, посмотрим, открыта ли для осмотра пещера Крепости?

Коридоры пещеры частично созданы природой, а частично вырублены рукой человека; пещера не раз служила добрую службу будайцам на протяжении многих веков. В мирное время там хранились запасы продуктов, во время войны ее ходы и переходы служили хорошим убежищем для будайцев.

Во время второй мировой войны в пещере обосновалась главная ставка гитлеровского командования. Были сбиты сталактиты – на их место повешены телефонные кабели. Хорошо, что пещера закрыта, а то мама-туристка наверняка расстроилась бы от печального зрелища этих разрушений.

Вскоре молодая женщина подошла к конной статуе – памятнику венгерскому генералу Андрашу Хадику[33]33
  Андраш Хадик (1710–1790) – венгерский генерал, проявивший храбрость и воинскую доблесть в Семилетней войне (1756–1763) против Англии и Пруссии. Со своими гусарами А. Хадик атаковал Берлин и принудил Пруссию к выплате контрибуции. В признание военных заслуг А. Хадику в 1774 году был пожалован титул графа, и он был назначен председателем Высшего военного совета. Конная статуя А. Хадика установлена в будайской Крепости, а маленькие конные скульптурки отважного генерала широко продаются в киосках Будапешта.


[Закрыть], который равнодушно впирал с седла своей великолепной лошади на снующие по улице автомашины.

Слева была видна аллея Арпада Тота, справа – ажурные кружева собора короля Матяша.

Какой маленький, какой милый городок, этот район Крепостной горы! Музей под открытым небом. На домах таблички: построен триста, пятьсот, восемьсот лет тому назад. До чего же интересно знакомиться с историей венгерского народа!

Мама-туристка медленно двинулась к собору короля Матяша, рядом с которым белел Рыбацкий бастион.

Двое парнишек пробежали мимо. Они что-то держали в руках и чуть ли не совали под нос прохожим. Прохожие сначала испуганно отстранялись, потом с улыбкой смотрели вслед бегущим.

– Ну, так слушай, малышка. Когда венгры пришли на территорию своей нынешней родины, здесь были степи да луга, а вода Дуная была чистой и вполне пригодной для питья. Венгры сошли с коней, наполнили шапки водой, напились, а потом надели мокрые шапки на голову. Наверное, это было очень приятно в такую жару. Погоди только, я подкачу тебя к перилам, так тебе все хорошо будет видно. А поднять тебя я не смогу, не карабкайся, упадешь. Что я тогда скажу твоей маме? Ну, так слушай. В стародавние времена на берегах Дуная выросли два города: Буда и Пешт. Здесь находится Буда. Здесь был построен королевский дворец, дома богатых горожан, а гору эту не раз осаждал враг. А вон течет Дунай. Как красиво! Через него перекинуто много мостов. На севере – мост Маргит, ближний к нам – Цепной, дальше мост Эржебет, мост Свободы, еще дальше – мост Петёфи, только его отсюда не видно. Вместе с железнодорожными в Будапеште восемь мостов. А вот там, против нас, видишь, много домов? Это Пешт. Из небольшого села вырос огромный город. Пешт и Буда. Долгое время это были разные города. Лишь в прошлом столетии они слились. Сначала новый город хотели назвать Пештбуда, но потом пришли к тому, что и звучит красивее, и с точки зрения алфавита правильнее, и исторически точнее, если столица Венгрии будет называться Будапешт. Вот, посмотри, пожалуйста! Мы стоим на Рыбацком бастионе и можем любоваться расположенным на противоположном берегу Пештом. Красиво, правда ведь?

Кроха мало что мог увидеть, но смотрел на все с большим интересом. Растопырив пальчики, он погладил Терчи по лицу и ласково загугукал, словно бы просил: рассказывай дальше!

Терчи беспокойно оглянулась. Когда же появятся ребята?! А те устремлялись все дальше, демонстрируя всем и каждому значки с изображением собаки. И пока не собирались возвращаться.

Терчи повернула коляску и показала Крохе на майоликовую крышу собора короля Матяша.

– Посмотри, как красиво! Видишь там большого черного ворона с кольцом в клюве? Это эмблема самого справедливого венгерского короля – Матяша. Птица с его герба. Понимаешь? Куда тебе, впрочем, понять! Ну, тогда я расскажу тебе, как король Матяш, переодетый простолюдином, поколотил ненавистного всем коложварского судью. Потрясающе интересная история!

Кроха вдруг отвернулся от Терчи. Его улыбающееся личико посерьезнело, большие глаза широко раскрылись и стали еще больше, крохотный рот тоже широко раскрылся – тремя пальчиками он показывал вдаль и вдруг закричал:

– Ма-ма! Ма-ма!

– Господи! – всплеснула руками Терчи. – Этого ребенка снова надо начисто отмывать!

Мальчики все бежали. Как зайцы. Как два усталых зайца. Они тяжело дышали и со все более безнадежным видом привлекали внимание прохожих значками с собачками.

– Ерунда! – неожиданно произнес Карчи. – Чистая ерунда! Чего ради мы суем всем под нос эти значки, его-то мы все равно узнаем.

– Не уверен. Я не так уж хорошо помню его лицо. Да и относительно матери ребенка не уверен. Если бы на ней был рюкзак, то, пожалуй. А так… Может быть, я ошибся.

Мальчики отправились дальше. Пробежали по Господней улице, от кондитерской «Корона» до башни Магдалины, потом обогнули здание Государственного архива, побежали назад по Парламентской улице и остановились на площади Троицы.

– Ребята!

Из палатки, торгующей сувенирами, к ним вышла худощавая женщина.

– Что вы продаете?

– Ничего, – ответил Берци.

– Так ведь вы что-то показываете.

– Ах, да! Вот посмотрите, пожалуйста, интересные значки с собакой.

– Гм, надеюсь, вы знаете, что без разрешения ничего нельзя продавать. Не хватало еще, чтобы бродячие торговцы заполнили Крепостную гору. Это было бы неправильно! Немедленно прекратите! Иначе я заявлю в милицию.

– Мы ничего не продаем, – заупрямился Карчи. – Можете, если хотите, звать милицию. Мы подождем. Но только, пожалуйста, зовите побыстрее!

– Я ни в чем не обвиняю вас, сынок, – удивилась женщина.

– Но вы же изволили грозить нам.

– Еще чего!

– Тетя, прошу вас, я говорил с вами с полным уважением. А сейчас я жду: можем ли мы уйти?

– А какие симпатичные собачки нарисованы на ваших значках! Ну хорошо, ребята. Скажите дома, что я готова купить тысячу таких значков на комиссионных условиях.

Сорванцы переглянулись. Их разбирал смех, и вдруг Карчи закричал:

– Там! Там!

Но, увы, там уже никого не было!

На площади Андраша Хесса[34]34
  Андраш Хесс (XV век) – немецкий книгопечатник, отпечатавший в 1473 году первую венгерскую историческую книгу – «Будайскую хронику».


[Закрыть] мальчики в полном изнеможении опустились на скамью. Перед ними был дом, в котором когда-то находился постоялый двор «Красный еж». Вывеска с ежом сохранилась и поныне.

– Что будем делать?

– Надо вернуться к Рыбацкому бастиону.

– А если они уже его осмотрели? Кто знает, где они сейчас бродят?

– Нет. Кто хоть раз попадает на Крепостную гору, тот, по крайней мере, раза три побывает на Рыбацком бастионе. Оттуда ведь открывается замечательный вид.

Сорванцы двинулись к Рыбацкому бастиону. Их путь пролег через двор гостиницы «Хилтон», где находится статуя монаха Юлиануса.

Мальчики не раз слышали историю монаха Юлиануса, который двести лет спустя после того, как венгерские племена обосновались на новой земле, отправился далеко на восток в поисках соплеменников. Долгие дни продолжался его путь. И однажды он услышал венгерскую речь, встретился с венграми, обитавшими в Предуралье.