Текст книги "Мафия вчера и сегодня"

Автор книги: Микеле Панталеоне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

18. Курьеры наркотиков

В марте 1957 года квестура Палермо обнаружила исчезновение пакета с 25 паспортами. По воле случая паспорта оказались в руках контрабандистов наркотиков, которые, таким образом, могли спокойно менять свои имена каждый раз, когда в том возникала необходимость.

Кроме собственного паспорта, Тото Греко пользовался еще тремя безукоризненными паспортами, выданными на имя разных лиц. В Испании в паспорте на имя Альдо Калини Тото Греко фигурирует с острой бородкой и усиками; в Танжере борода исчезает и он становится Сальваторе Гуджанти; во Франции и Англии он уже без бородки и усов и выступает под именем Джованни Яннуччи.

Элио Форни разъезжал с паспортами Микеле Агрэ и Карло Форони. Имя Форони всплыло в связи с двумя грузовиками, груженными контрабандными сигаретами, которые были обнаружены в монастыре альбанских монахов в окрестностях Рима.

Аналогичными преимуществами пользовались Кальчедонио Ди Пиза, Чезаре Мандзелла, Гаспаре Поненте, Винченцо Аккарди, Сальваторе Греко, по кличке Коротышка в отличие от его родственника Тото Греко, по прозвищу Длинный.

В Плимуте, в Англии, Греко Длинный с документами на имя Джованни Яннуччи приобрел судно «8014»; через два года финансово-таможенная инспекция задержала его в Средиземном море у мыса Гранитола и конфисковала весь груз контрабандного табака.

В Мадриде Греко Длинному удалось обвести вокруг пальца испанскую полицию. Финансово-таможенная инспекция сигнализировала испанской полиции о присутствии Греко в Мадриде, настаивая на его задержке и высылке в Италию. Такой же сигнал поступил от Интерпол, следившей за передвижениями Греко и Элио Форни с момента их отъезда из Танжера и до прибытия в Мадрид, в «Отель де прэнс». День спустя Греко и Форни испарились, предоставив поле действия синьорам Калинин Форони, которые под большим секретом сообщили полиции, что Греко и Форни отправились в Гибралтар, где будут поджидать одно из своих судов.

Не всегда и не все курьеры путешествовали с фальшивыми паспортами. Анджело Ла Барбера, Розарио Манчино, Пьетро Дави, по кличке Джимми, Антонино Сорче и многие другие путешествовали с безукоризненными паспортами, снабженными печатями и штемпелями квестуры, даже когда полиция других стран репатриировала их или высылала за караемую законом деятельность.

В 1951 году Интерпол сообщила итальянской полиции, что братья Розарио и Винченцо Манчино уличены в пересылке 50 килограммов героина в США некоему Нино Баталья; с 1951 по 1958 года итальянская полиция не раз задерживала Розарио Манчино по подозрению в торговле наркотиками. Имя Манчино постоянно упоминалось во всех докладах и протоколах финансово-таможенной инспекции. Тем не менее квестура продолжала выдавать ему паспорт.

С 1933 по 1940 год Манчино был приговорен мировым судьей, трибуналом и судом присяжных Палермо к 3 годам и 10 месяцам тюрьмы за подлог, воровство, скупку и хранение краденого и затем снова за воровство. В 1938 году апелляционный суд Триполи судил его за контрабанду и скупку краденого; тем не менее в 1948 году, не будучи еще реабилитирован, он не только числился как не имевший судимости, но даже получил паспорт для поездки в США, Канаду и Аргентину, а в 1949 году – для поездки в Мексику и Западную Европу,

В 1951 году полиция США сигнализировала, что Манчино является отправителем 50 килограммов героина; через год финансово-таможенная инспекция изобличила его вместе с Тото Греко и Элио Форни в контрабанде 4 килограммов героина. В 1952 году главное управление уголовной полиции уведомило полицию Палермо, что подозревает Манчино в торговле наркотиками. К этому времени имущество Манчино, который во время первой мировой войны был простым строительным рабочим, оценивалось свыше 250 миллионов лир. Между прочим, он был собственником шести квартир на улице Угдулена в Палермо, совладельцем виллы «Орлеан», проданной ему принцессой Анной Французской, и хозяином строительных участков в жилых кварталах Палермо, не говоря уже о транспортном агентстве, через которое отправляли в США партии оливкового масла, сыра и сардин, о чем уже шла речь.

В 1953 году Бюро наркотиков при посольстве США в Риме обратило внимание итальянской полиции на многократные и совершенно неоправданные вояжи Манчино. В том же 1953 году Манчино приобрел у братьев Фьяскетти из Сан-Бенедетто-дель-Тронто 65-тонный мотобот «Людовик III», на котором он и совершал поездки в Югославию и Ливан.

В 1954 году следы его теряются. В 1959 году он объявляется в Мексике вместе с Пьетро Дави, Анджело Ла Барбера и Джованни Мира; об этом стало известно в связи с высылкой их из Мексики по подозрению в торговле наркотиками. Оттуда они проследовали в Канаду, где были задержаны и выданы властям Италии.

Два месяца спустя в Сицилии Манчино снова получил паспорт, действительный для поездки в Японию и на остров Кипр. А еще через несколько месяцев Манчино (объявленный «человеком благонадежным в моральном, гражданском и политическом отношении») уже получил разрешение на ношение оружия «ввиду условий работы, которая связана о частыми поездками с большими суммами денег».

Не менее потрясающими были факты, касавшиеся Пьетро Дави, по кличке Джимми Американец, который начал свою карьеру в 1925 году, когда его впервые арестовали за торговлю наркотиками. В 1925—1936 годы его не раз задерживали по подозрению в торговле наркотиками, В 1950 году его обвинили в том, что он участвовал в перевозке партии героина (300 килограммов), обнаруженной полицией Федеративной Республики Германии и агентами американского Бюро наркотиков. В 1952 году в одном из притонов Палермо, где собирались торговцы наркотиками, сигаретами и драгоценностями, разыгралась страшная драка, во время которой было ранено несколько хорошо известных итальянской полиции контрабандистов. Среди арестованных оказался также и Дави; его обвинили в предумышленном убийстве, но оправдали, ибо, согласно приговору, речь шла о вполне законной самообороне. В 1954 году во время следствия по делу Элио Форни и Марчелло Фальчаи (этот последний был задержан на Мадагаскаре в Тананариве за торговлю наркотиками) выяснилось, что Дави вместе с Мандзелла поддерживал связь с Паскалем Молинелли, Луи де Мишелем, Франши Пьером и Плане Туссаном.

Пять лет о Дави ничего не было слышно. Он исчез в 1954 году, чтобы появиться в 1959 году вместе с Манчино и Ла Барбера сначала в Мексике, а затем в Канаде. Из Мексики он был репатриирован и передан итальянской полиции в миланском аэропорту Мальпенса. R 1960 году у него снова на руках паспорт для поездки в Мексику (оттуда он был выслан!!), США, Канаду, Аргентину, Гавану, Кипр, Ливан и Японию. С этим паспортом он вновь исчезает и объявляется уже в Триполи вместе с Ла Барбера и Манчино, откуда они удрали прежде, чем Интерпол потребовала их принудительной репатриации. 1953—1959 годы были пробелом в деятельности Манчино и Дави, за это время появились новые шмуглеры (контрабандисты); многие из них возвысились до роли курьеров, а некоторые даже стали главарями банд.

В эти годы появилось много новых имен: Анджело Ла Барбера, Тото Греко, Стефано Джакониа, Гаспаре Поненте, Розолнно Гулицци, Винченцо Аккарди, Томмазо и Бенедетто Бушетта, Доменико Коппола, Сальваторе Греко (Коротышка), Джузеппе и Гаспаре Магаддино, Сальваторе Циццо, Джузеппе и Маттео Пальмери, Диего Плайя, Вито Витале, Франческо Риццуто, Джузеппе и Вито Бадаламенти, Калоджеро Робнно, Сальваторе Ринальдо, Джузеппе Дженко Руссо, Джузеппе Бутера и множество других, которые «работали» как будто и полном согласии, а на самом деле они были разделены на две боровшиеся между собой банды: во главе одной стоял Тото Греко, другой – Анджело Ла Барбера.

Как уже говорилось, эти господа без конца вояжировали без определенной цели, вернее, цели эти явно противоречили той профессии строителей, на которую кое-кто из них ссылался, но которой фактически не занимался. Часто они были прописаны одновременно в разных гостиницах одного и того же города или в разных городах; жили они в одной гостинице, а дела свои вершили в другой, где были прописаны под чужим именем. Улики были налицо, и подозрения полиции скоро перешли в твердую уверенность, основанную на фактах. Таким образом, финансово-таможенная инспекция и полиция получили возможность усилить свой надзор и набросать географическую карту маршрутов, по которым идет перевозка и торговля наркотиками в Средиземном море.

Четыре года, с 1959 по 1963 год, сицилийские мафисты, подозреваемые в торговле наркотиками, находились под строжайшим наблюдением. Ныне арестованные (правда, их мало, ибо многие из них погибли от лупары, другие скрываются от правосудия), они отрицают, что у них были связи с обвиняемыми; отрицают, что знали курьеров, с которыми совершали путешествия по Италии и за границу.

В июле, августе и сентябре 1960 года Ла Барбера и Манчино по разному поводу провели немало дней в римском отеле «Чезари», где в это время проживали Антонино Бракко, Серафино Манкузо, Гаэтано Бадаламенти, Деметрио Фамнльяре, Томмазо Бушетта и другие. Оказалось, что Бадаламенти был посредником между Джо Пичи, Гаэтано Кифало и Фрэнком Коппола, проживавшими соответственно в Торрилле (в Брианце), Марселе и в Помеции.

1961 год – «золотой век» для торговцев наркотиками. Огромные легкие барыши умиротворили души. Ла Барбера, Манчино и Греко, казалось, позабыли старые обиды и «работали» в полном согласии.

5 октября 1961 года Ла Барбера и Манчино отправились в Триполи. Деметрио Фамильяре, хотя и числившийся в списке отлетающих, не явился к отправлению. В Триполи они разыскали Тото Греко, с которым не раз встречались в отеле «Медитерранео».

Когда они вернулись обратно 25 октября, в аэропорту Фьюмичино их встретили Гаэтано Бадаламенти и Деметрио Фамильяри, с которыми они и направились в отель «Чезари».

28 октября Розарио Манчино явился в ливийское посольство с просьбой предоставить ему визу на въезд в Ливию. В машине его поджидали Анджело Ла Барбера, Деметрио Фамильяре и Эрнесто Маркезе.

С декабря 1961 года по февраль 1962 года Ла Барбера, Манчино и Дави непрерывно разъезжали. Их засекли в отеле «Медитерранео» в Неаполе, в отеле «Роза» в Милане, где они встречались несколько раз с Джо Адонисом, в отеле «Джолли» в Болонье, в отеле «Эксцельсиор» в Катании, в Ницце и затем снова в Триполи. Изредка их спутниками были известные контрабандисты, некоторые из них были вскоре убиты.

Во время этих вояжей, где бы они ни находились, они поддерживали друг с другом! связь исключительно по телефону. Эти телефонные разговоры являют собой типичный образец языка мафистов.

– Ну что, вернулись пиччотти из Милана? – спрашивает Ла Барбера 17 ноября 1962 года у палермского абонента № 240441, не называя своего имени.

– Нот, – отвечает собеседник без обычного «слушаю», не спрашивая «кто говорит?» и тоже не называя своего имени.

– Звякни завтра, – говорит Ла Барбера и кладет трубку. На следующий день он вызывает № 251153 и снова без «алло» и «кто говорит?» спрашивает:

– Capo и Пьетро вернулись?

– Пьетро рядышком, полный порядок. От Саруццо известий нет.

– Чао, – говорит Ла Барбера.

– Чао, – отвечает голос, и разговор окончен.

Пьетро и Саруццо – это Пьетро Дави и Розарио Манчино, оба в тот момент осуществляли крупную операцию в Милане.

21 марта Манчино поселяется в отеле «Чезари» вместе с Барнардо Диана, который год спустя был убит в Палермо. Ла Барбера, наоборот, живет в римском отеле «Континенталь» вместе с Сальваторе Ньоффо и Стефано Джаконна.

1 апреля братья Анджело и Сальваторе Ла Барбера снимают комнату в пансионе Альба Чеккони на улице Золотых дел мастеров в Риме. В тот же день Сальваторе Ла Барбера снимает другую комнату (под № 818) в отеле «Медитерранео» в Риме. Отсюда он звонит палермскому абоненту № 267823. Этот же номер вызывает Джоаккино Пеннино, остановившийся в римском отеле «Амбашатори». Поблизости от пансиона Альба Чеккони проживал также ювелир Ортоне Коррадо, Пьемонтская улица, 123, покончивший жизнь самоубийством при таинственных обстоятельствах; Манчино же и Ла Барбера не раз видали в ювелирном магазине Ортоне.

27 апреля 1962 года Сальваторе Греко Длинный проживает в римском отеле «Чезарп» вместе с братьями Томмазо и Бенедетто Бушетта, Артуро Витрано и Сальваторе Греко Коротышкой.

5 мая Греко Длинный уже в римском отеле «Сан Джорджо» вместе с Сальваторе Ла Барбера и Джакомо Пеннино. Все счета оплачивает Сальваторе Ла Барбера (одного этого достаточно для доказательства того, что две банды, по крайней мере до 1962 года, поддерживали мирное сосуществование); Джоаккино Пеннино, прилетев на самолете 2 мая, тоже остановился в отеле «Чезари» в Риме.

Не менее «подвижными» были и все приспешники Греко, которых вызывали по телефону почти все крупные города Центральной и Западной Европы.

27 апреля Греко из Рима, где он снимал номер в отеле «Чезари» вместе с братьями Бушетта, с братом и кузеном Сальваторе Коротышкой, звонит домой, чтобы Кальчедонио (Ди Пиза) передали восемь «болтов» (миллионов) и «ключ» (пакет с наркотиками).

На следующий день Ла Барбера из римского отеля «Медитерранео» вызывает абонента № 267823 и спрашивает:

– Готово?

– Готово, – отвечает голос, и разговор окончен.

11 мая из отеля «Эксцельсиор» в Катании он вызывает абонента 240400 и спрашивает:

– Порядок?

– Порядок, – отвечают из Палермо.

– Ладно, – говорит Ла Барбера, —предупредите кума Пьетро.

– Кум Пьетро присутствовал, – уточняет Палермо.

24 мая в Рим приезжает из Сан-Ремо, где он жил в отеле «Националь», Томмазо Бушетта и останавливается в отеле «Чезари», куда 26 мая прибывают Розарио Манчино, Джоаккино Пеннино, Эрнесто Маркезе, Анджело Ла Барбера и его брат Сальваторе.

Лето 1962 года ознаменовалось как серией арестов в группе, связанной с Лаки Лучано, так и целым рядом фактов, предвещавших разрыв добрых отношений между бандами.

Положение двух групп резко изменилось: Манчино, Сорчи, Мира и Ла Барбера в связи с неожиданной смертью Лаки Лучано – она произошла 26 января 1962 года в аэропорту Каподикино (Неаполь) – потеряли те связи с Северной Америкой, ревностным хранителем которых был Лучано, игравший роль связующего звена; Греко, Мандзелла, Ди Пиза и их приспешники, наоборот, создали новый канал связи с базой в Кастелламмаре-дель-Гольфо. Их партнерами в США были кастелламмарцы Джо Барбара, Джо Банан, Джон Бонвентре, Санто Сордже, Анджело Бруно и Джон Прицьола, а в Сицилии их поддерживали Фрэнк Гарофало, Винченцо Римп, Диего Плайя и их дружки.

Так называемая группа «счастливчиков» (явный намек на Лаки, Счастливчика) оказалась совершенно изолированной и должна была смириться с ролью статиста на той самой сцене, где она в течение 15 лет была на первых ролях.

21 ноября «командор» (Джузеппе Ди Мауро) прочел по телефону Анджело Ла Барбера телеграмму следующего содержания: «Делах застой сообщи куму Дави и синьору Манчино пусть вызовут меня завтра для переговоров» (на телеграмме № 8440, Рим).

«Командор» Джузеппе Ди Мауро, брат Винсента Мауро – доверенный человек, с которым были связаны Томас Вито Эболи (он же Томми Риан, уроженец Неаполя, проживающий в США) и Антони Стролло (он же Тони Ренда), – подал сигнал тревоги; трудности, с которыми ему пришлось столкнуться в США при попытке восстановить отношения с американскими боссами, оказались гораздо более значительными, чем того ожидали.

Мауро, Эболн и Стролло оказались связанными с Генри Рубино и Фрэнком Карузо, разоблаченными в докладе «Канеба» финансово-таможенной инспекции в Палермо. Среди бумаг, изъятых на квартире Рубино в Риме после смерти Лучано, было обнаружено письмо, посланное Лучано 30 августа 1961 года Рубино, находившемуся в США, в котором между прочим он просил передать поклон Тони Р., Пат Р. и Томми, то есть Антонино Стролло (он же Тони Ренда), и братьям Паскуале и Томмазо Эболи (или Пат и Томми Риан).

Есть основание полагать, что попытке Винсента Мауро восстановить связи с США всячески препятствовали Бонвентре, Бонанно, Сордже и Галанте, которые, по всей вероятности, предложили группе Греко, Гарофало, Мандзелла и Ди Пиза изолировать пресловутый квартет «счастливчиков». Во всяком случае, несомненно одно – в декабре 1962 года собрались главари сицилийской мафии. Они требовали воздержаться от преступных действий, которые в конечном счете неминуемо привлекут внимание полиции и итальянского парламента к деятельности мафии в провинции Палермо, имевшей уже на своем счету множество преступлений, покушений и вооруженных столкновений между враждующими косками.

Однако результат был совсем иной. Через несколько недель началась жесточайшая борьба. Гремели выстрелы из лупары, трещали автоматные очереди, взрывались «Джульетты с тротилом», а кончилось все кровопролитием в Чакулли[77]77
  Селение в 5 километрах от Палермо, место отдыха жителей Палермо. – Прим. ред.


[Закрыть], где погибли семь карабинеров под командой лейтенанта Малауза.

19. Кровь на улицах Палермо

Вечером 26 декабря 1962 года Кальчедонио Ди Пиза был убит выстрелами из автоматов и пистолетов, произведенными почти в упор тремя лицами, немедленно укатившими на «Джульетте».

Полиция обвинила в убийстве братьев Анджело и Сальваторе Ла Барбера, Сальваторе Ньоффо, Стефано Джакониа и Розолино Гулицци.

В записной книжке, найденной в одном из карманов Ди Пиза, значились лишь имена и номера телефонов[78]78
  Имена в скобках были уточнены впоследствии.


[Закрыть]:

Но корешкам чековых книжек Ди Пива установили, что он выписал чеки на сумму 3 миллиона 700 тысяч лир на имя Филиппо Рими из Алькамо, Чезаре Мандзелла, Тото Греко, Пеншпю Джоаккино, а также других боссов и курьеров. Спустя несколько месяцев некоторые из них были уничтожены.

В связи с убийством Ди Пиза Ла Барбера очутился между трех огней: с одной стороны – закон, перед которым он должен был отвечать за убийство и множество других злодеяний; с другой – банда Греко, решившая покончить с шайкой своих противников, и, наконец, «трибунал теней»[79]79
  То есть трибунал «Коза ностра». – Прим. ред.


[Закрыть], который может покарать мятежника Ла Барбера, нарушившего его предписания, выполнение которых должно быть безоговорочным и беспрекословным.

Ди Пиза был вторым «лицом» в банде Греко; в отсутствии «шефа» контрабандисты и торгаши обращались к нему. Он распределял обязанности, устанавливал цены, производил расчеты, гарантировал платежеспособность. Вежливым и любезным обращением, умением поддержать разговор, вставить шутку, внешней почтительностью, способностью прикрыться благопристойной личиной Ди Пиза удалось завоевать уважение многих строительных подрядчиков, с которыми он близко сошелся, и добиться того, что его приняли в обществе. Таким путем он установил контакт с охраной строительных площадок, складов, крупных предприятий, загородных особнячков – одним словом, он установил связь именно с теми лицами, услугами которых пользовался Ла Барбера, чтобы держать в страхе строительных подрядчиков. Тем самым Ди Пиза удалось выбить почву из-под ног Ла Барбера, лишив его многих наемных убийц.

Обвинение в присвоении, хотя эточ одно из самых тяжких обвинений у мафистов, не поколебало авторитета Ди Пиза внутри самой мафии. Мафисты говорят: «Грабить грабителей, являющихся грабителями грабителей, не грабеж», но Ди Пиза слишком злоупотреблял этой сентенцией. Однако если Ди Пиза заслуживал наказания, это должен был решить трибунал мафии, а отнюдь не Ла Барбера.

Многие члены его банды уже присоединились к банде Греко, более могущественной благодаря участию в ней Чезаре Мандзелла, Винченцо Аккарди (он же дядя Биче), Сальваторе Греко Коротышки, Гаэтано Бадаламенти, Томмазо Бушетта, Доменико Коппола, Винченцо и Филиппо Рими, за которыми стояли все боссы Кастелламмаре и провинции Трапани. Сторону Греко держал также Лучано Лиджо (бандит из Корлеоне, который. 18 лет держал в напряжении карабинеров и полицию) и его банда, что и перетянуло чашу весов в пользу Греко.

Конечно, есть основания утверждать, что Лаки Лучано в значительной мере утратил свое влияние на боссов «Коза ностра», большинство которых были уроженцами Кастелламмаре, связанными с Рими, Мандзелла, Гарофало и Плайя. К тому же Лаки Лучано недолюбливала сицилийская мафия, которой удалось установить прямые связи с заокеанскими боссами. Во всяком случае, несомненно одно: вся обстановка в Сицилии не благоприятствовала Лаки Лучано, который старался компенсировать эту потерю установлением более тесных отношений с французами, алжирцами и канадцами.

10 января 1963 года от большого заряда тротила взлетела на воздух часть помещения фабрики газированных напитков Джусто Пиконе, брата Иньяцио Пиконе и дяди Кальчедонио Ди Пиза. Эта акция была организована Ла Барбера в надежде избавиться от Тото Греко, о предполагаемом появлении которого на фабрике он узнал за несколько часов.

17 января исчез Сальваторе Ла Барбера. Его разбитая и обгоревшая «Джульетта» была обнаружена в окрестностях Санто-Стефано-ди-Куискуина (Агридженто), приблизительно в 90 километрах от Палермо. Одновременно исчез также и его брат Анджело, и вся семья облачилась в траур, горько оплакивая обоих. Через две недели появился один Анджело, сообщивший через одно пресс-агентство (sic!), что «никто его не похищал и он не спасался бегством из Палермо, а просто по делам отправился в Рим».

«Имеете ли вы вести от вашего брата?» – спросил его помощник комиссара полиции Рима.

«У него тоже свои дела», – отвечал Анджело Ла Барбера; семья же тем временем успела уже снять траур, обрамлявший двери дома.

Прошло три года, а о кончине Сальваторе Ла Барбера все еще не было ничего известно. Возможно, тело его было сброшено в одну из глубоких расщелин, которых так много на горе Бузамбра и куда банда Лучано Лиджо отправляла бренные останки своих врагов.

20 января «Джульетта», набитая тротилом, направилась к дому Тото Греко, который благодаря счастливой случайности избежал ужасного конца: его машина попала в затор близ железнодорожной станции Палермо, и он задержался почти на полчаса.

24 января Раффаэле Ла Спина, родственник и кум Ди Пиза, был буквально изрешечен пулями.

Спустя два дня в Алькамо были убиты Гаспаре Де Симоне и сын его Мариано. Имена этих двух последних никогда не появлялись в хронике мафии, связанной с контрабандной торговлей наркотиками, сигаретами и табаком; однако было установлено, что в последние недели обоих Де Симоне видели не раз в доме Рими, где они участвовали в совещании «друзей».

2 февраля взрыв тротила разрушил бар «Карнавал», владелец которого был связан с бандой Ла Барбера.

20 февраля бесследно исчез Джакомо Шарратта, хозяин пекарни, компаньоном которого, как говорят, был Ди Пиза.

7 марта четыре субъекта, вооруженных автоматами, ворвались на скотобойню Изолы-делле-Феммине[80]80
  Местечко в 11 километрах от Палермо. – Прим. ред.


[Закрыть] в поисках Антонпо Порчелло, чье наушничество отвратило Томмазо Бушетта от Ла Барбера. Эта акция должна была положить конец дезертирству членов банды Ла Барбера и переходу их в банду Греко.

19-го три человека с автомобиля «фиат» открыли стрельбу из автоматов по рыбной лавке Стефано Джакониа, где в тот момент находился Анджело Ла Барбера. Были ранены Джакониа, Сальваторе Кривелло и Джоаккино Кузенца, меж тем как Анджело Ла Барбера удалось спрятаться за холодильной установкой. При обыске полиция обнаружила в лавке пистолет-автомат и охотничье ружье си множеством патронов, в автомашине Джаккониа был спрятан второй пистолет, еще одно ружье и множество боеприпасов; все оружие было заряжено и готово к бою.

21 апреля настал черед Винченцо Аккарди, «дядя Виче», по кличке Немой. Два киллера в упор выстрелили в него несколько раз, в то время как он, склонившись, запирал дверь своей лавки. «Дядю Виче» считали ответственным за инсценировку мнимого примирения в рыбной лавке Джакониа, из-за которого Ла Барбера рисковал отправиться на тот свет.

24 апреля был убит выстрелами из пистолета Розолино Гулицци, тот, что вечером 26 декабря 1962 года вел автомашину убийц Ди Пиза. Среди бумаг, конфискованных в доме Гулицци, была найдена переписка между Гулицци и известными американскими контрабандистами. Между прочим Гулицци просил прислать ему автоматическое ружье, которое было получено уже после его смерти.

26 апреля «Джульетта», нагруженная колоссальным количеством тротила, взорвала виллу Мандзелла в Чинизи, дон Чезаре и его телохранитель, испольщик Филиппо Витале, были разорваны в клочья. В лоскутке материи полиция обнаружила листок из записной книжки с пометкой: 26 декабря 1962 года № 85871, вилла Флорио. полдень. № 85871 как раз совпадает с номерным знаком машины Винченцо Сорчи, а число – 26 декабря 1962 года – день убийства Ди Пиза.

«Они убивают друг друга», – шептались люди.

Высокий чин палермской квестуры сказал бравшему у него интервью журналисту: «Ничего необычного не случилось в Палермо. Вы же знаете, «лупара в Сицилии» всегда обеспечивает газетам большой тираж, а поэтому газеты здесь и на севере все чудят, изобретая нелепые истории и приписывая проискам мафистов даже преступления из-за женщин».

Аналогичное заявление было сделано в январе 1962 года по случаю убийства юного Тото Лупо Леале, сына Стефано Леале, убитого 9 апреля 1960 года наемными убийцами, состоявшими на службе группы Лиджо – Рими – Греко. Стефано Леале разъезжал по делам Ла Барбера и Манчино вместе с Гаспаре Поненте и доном Мими Ла Фата. Поненте был убит в 1958 году, а дона Мими (с братом его Доменико расправились ранее) отправили к праотцам в июне 1959 года.

«Пусть убивают друг друга», – говорили в 1936 году и американцы, когда в Чикаго каждый час происходило 4 убийства, а каждый день – 30 вооруженных столкновений. И если масштабы несравнимы, то зато сколько сходства в системе, целях и средствах.

«Пусть убивают друг друга», – повторял кое-кто и из полицейских Чикаго, и трещали автоматы, так же как в Сицилии, гремели выстрелы из лупары и взрывы тротила.

В первую половину мая исчезли бесследно Джироламо Грассо и сын его Гаэтано. Их машина была найдена в Кастельветрано, в провинции Трапани.

22 мая Сальваторе Гамбино убил Филиппо Бонура и его сына Микеле; два дня спустя был найден убитым с выколотыми глазами и Гамбино. Вероятно, Гамбино и Бонура устранили, так как они были свидетелями одного из многих злодеяний мафии.

25 мая в Милане на улице Реджина Джованна три киллера вышли из машины, в которой находилась миловидная девушка, и стали палить из пистолетов по Анджело Ла Барбера. Тот, несмотря на тяжелые раны, тоже стрелял по машине, которая рванулась с места и молниеносно скрылась, оставляя за собой кровавые следы.

Тяжело раненного Ла Барбера задержали и препроводили в больницу. Во время допроса он заявил, что совершенно не знает, почему на него было покушение: «Понятия не имею, врагов у меня нет, никто не знает, что я в Милане, куда я прибыл вчера по делам. Думаю, они обознались». Рентгеновский снимок показал, что, помимо пяти пуль, полученных им при последнем нападении, имеются еще две, оставшиеся от предыдущих ранений.

12 июня был убит Пьетро Д’Алессандро.

19 июня Пьетро Торретта убил в своем доме Джироламо Конильяро и Пьетро Гарофало. «Разговор», затеянный Конильяро и Гарофало, кончился трагически, но совсем не так, как они того хотели: дон Пьетро оказался похитрее и одним ударом разделался с обоими убийцами.

Дон Пьетрино Торретта был заместителем Анджело Ла Барбера в строительных спекуляциях. Человек ловкий, наглый и необыкновенно жестокий, Торретта сумел, идя по стопам Ла Барбера, в несколько лет, не имея ни гроша, сколотить себе капитал в четверть миллиарда лир в домах, строительных участках и наличными. В сфере строительства его считали самым крупным представителем всех «семейств» мафии в новых кварталах Палермо.

Ходят слухи, что на совести дона Пьетрино по крайней мере 13 убийств и 2 похищения, а меж тем он продолжал разгуливать на свободе, ибо не нашлось ни одного человека, который решился бы дать показания против него. Поскольку дон Пьетрино был на свободе, можно было не сомневаться, что в скором времени последуют новые убийства, ибо он не пощадит своих противников. Поэтому некоторые уклоняющиеся от правосудия члены банды Лиджо предпочитали отдаться в руки полиции, а многие наемные убийцы сами обвиняли себя в преступлениях помельче, лишь бы избежать неминуемой гибели от руки Пьетрино.

22-го два киллера подъехали на «Джульетте» к «фиату-500» Бернардо Диана и убили его из автоматов. Бернардо Диана был курьером и телохранителем Розарио Манчино, с которым несколько раз ездил в Рим, где останавливался в отеле «Чезари». В последнее время вблизи дома Манчино часто можно было видеть автомобиль, в котором сидел Ла Барбера.

Убийство Диана послужило предупреждением для «семейства» Ла Барбера, которое покинуло дом на улице Венето, прекрасный «Гарден сити» Палермо[81]81
  Фешенебельный квартал Палермо, квартал роскошных особняков и частных парков – Прим. ред.


[Закрыть], ибо в самом деле его извилистые бульвары и густые тенистые сады отлично подходили для всякого рода покушений. Ла Барбера предпочитали жить в менее шикарном квартале, но зато более населенном, где можно было рассчитывать на бдительность и поддержку верных людей.

27 июня два киллера вышли из «Джульетты» и убили Эмануэле Леонфорте, друга Кальчедонио Ди Пиза и Иньяцио Пиконе.

30 июня в час ночи «Джульетта», наполненная тротилом, взорвала гараж Джованни Ди Пери из Виллабате. В результате взрыва погибли сторож Джузеппе Тезауро и пекарь Джузеппе Кастелли.

В тот же день в три часа дня вторая «Джульетта» с двумя зарядами взрывчатки, спрятанными в разных местах машины, взлетела на воздух перед виллой «Сирена» в Чакулли в нескольких шагах от виллы Тото Греко, убив лейтенанта Малауза, двух марешалло Коррао и Ваккаро, карабинеров Фарделли и Альтомаре и пиротехников Нуччо и Чаччо.

Техника двух зарядов взрывчатки, одного показного, на виду, а другого хорошо спрятанного, была новостью. Внутри «Джульетты» был отлично виден баллон с жидким газом, от которого отходил опаленный и погасший фитиль. Такая западня была устроена с расчетом ввести в заблуждение Тото Греко, который, увидев, что механизм не представляет более опасности, постарается удалить машину, чтобы не привлекать внимания полиции. Но случилось наоборот: полицейские агенты и карабинеры появились раньше Греко. Они следили за операцией, которая должна была устранить опасного и ненавистного соперника. Отключив баллон, марешалло Нуччо открыл дверцу машины, а к ней был присоединен второй заряд тротила, спрятанный под сиденьем водителя.

Страшный взрыв разрушил целиком виллу «Сирена» и унес семь жизней. На 30 метров вокруг валялись клочья мяса, обрывки одежды, оружие и куски искореженного железа. Немедленно примчались префект, комиссар полиции, генерал карабинеров, начальник мобильного отряда полиции.

В сопровождении своего штаба прибыл также генерал, командующий армейским корпусом в Сицилии, и, обратившись к представителям властей, сказал: «Каждый день убийство, если не два, а то и три и даже более. Мы пребываем в состоянии полного варварства. Надо действовать. Вы, – обратился он затем к генералу карабинеров, – арестуйте в зоне всех бывших под судом, отправьте их в тюрьму и не церемоньтесь с ними; посмотрим, что это даст. В противном случае я прикажу своим солдатам стрелять при одном появлении преступников. Знаю, потом меня ожидает каторга, но так по крайней мере будет спасена честь страны».