Текст книги "Мафия вчера и сегодня"

Автор книги: Микеле Панталеоне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Лучано был кровно заинтересован в том, чтобы его не видели в компании людей дона Кало; опубликование ето фото вместе с «тенями» заправилы сицилийской мафии, хорошо известными полиции и жителям Палермо, повредило бы ему в глазах комиссии, ведающей высылкой. Кроме того, это могло бы привести к новым расследованиям, которых Лучано и дон Кало боялись как огня.

Лаки Лучано, родившийся в Леркаре-Фридди, провинция Палермо, где в метрическом свидетельстве его записали под именем Сальваторе Луканиа[68]68
  Он умер при таинственных обстоятельствах в аэропорту Каподикино (Неаполь) 26 января 1962 года. По мнению ФБР, его отравили накануне очень важных разоблачений, которые привели бы к аресту множества гангстеров и пресекли бы перевозку наркотиков.


[Закрыть], был компаньоном дона Кало по конфетной фабрике в Палермо. Фабрика эта была открыта в 1949 году с соблюдением всех необходимых формальностей. Квестура Палермо выдала разрешение на имя Сальваторе Луканиа из Леркары, родного кузена знаменитого гангстера.

Луканиа из Леркары никогда в жизни не занимался коммерцией. Он был всецело поглощен сельским хозяйством и продолжал заниматься им, даже сделавшись хозяином конфетной фабрики и даже после того, как конторе сбыта удалось наладить экспорт конфет в Германию, Францию, Ирландию, Канаду и США.

А вот кто, наоборот, отошел от традиционной сельскохозяйственной деятельности, покинул феод, чтобы заняться новым делом – производством сластей, так это дон Кало Виццини. Заинтересованный в успехе фабрики, он позаботился о переводе двух рабочих-кондитеров из Кальтаниссетты в Палермо, а для специальных изделий, идущих на экспорт, выписал из Америки двух уроженцев Сицилии.

Имя хозяина фирмы, положение и личность его компаньона (Кало Виццини), тайна, окружавшая фабрику (между прочим, вход в производственный цех был запрещен и охранялся вооруженным человеком), невольно вызывали подозрение, что за скромным фасадом конфетной фабрики скрывается доходнейшая торговля наркотиками.

То были времена скандальной истории «Капокотта»[69]69
  Капокотта – небольшое курортное местечко вблизи Рима, где в 1953 году была убита Вильма Монтези, любовница известного контрабандиста наркотиками. В убийстве был обвинен сын министра Джованни Пиччони, кандидатура которого была выдвинута на пост главк правительства. Арест Пьеро Пиччони позволил противникам его отца внутри самой христианско-демократической партии провалить его кандидатуру. В ходе следствия Пиччони был призван невиновным. – Прим. ред.


[Закрыть], и печать жаждала всяких сенсаций. И апреля 1954 года на первой странице римской газеты «Аванти» была опубликована фотография фасада фабрики на площади Сан-Франческо, подпись под которой гласила: «Ткани и конфеты расчищают путь наркотикам», ясно намекая тем самым, что в конфетах взамен миндаля могли оказаться 2—3 грамма наркотика.

Редко когда публикация фотографии приводила бы к столь молниеносному результату. Той же ночью машины были демонтированы, а сама фабрика закрыта. Что касается рабочих-специалистов, то утверждают, что турецкий пароход подобрал их в открытом море и тайком перевез в США.

Именно во время этой «деятельности» Сальваторе Луканиа на станции Алькамо, в провинции Трапани, был конфискован чемодан, содержавший 5 килограммов героина. Он был отправлен Фрэнком Коппола на имя Сальваторе Манкузо из Алькамо. Два миллиарда, оставленные доном Кало после смерти, и были плодом этого последнего бизнеса крупного вожака мафии.

Почти в такую же сумму, приблизительно в два миллиарда лир, было оценено наследство Нино Коттоне из Виллабате, бывшего подручного мясника, а затем, после высадки американцев, главы мафии города Палермо.

Убийство Коттоне свидетельствовало о том, что некоторые мафисты стремились к контролю над садами, рынком и портом Палермо, дабы развернуть куда более доходную деятельность – торговлю наркотиками. Этим объяснялись также неожиданные и странные перемещения из одной консортерии в другую таких лиц, как Гаэтано Галатоло, по кличке Тану Алати, который принадлежал к мафии рынка, отправившей его к праотцам, когда выяснилось, что он стал действовать в интересах мафии порта.

На родине Нино Коттоне в Виллабате родился также знаменитый гангстер из Бруклина Джозеф Профачи. Коттоне и Профачи провели вместе детские и юношеские годы и на всю жизнь остались связанными узами тесной дружбы. Можно даже утверждать, что Профачи с Коттоне соединяли узы более крепкие, чем с родственниками, живущими в Виллабате, которые все занимались очень скромной деятельностью: один был пекарем, другой – портным, третий – каменщиком. Они даже не переписывались с прославленным Профачи из Бруклина. Лишь в 1944 году Джозеф Профачи выслал своей сестре небольшую сумму денег. А с Нино Коттоне американский гангстер, как мы уже упоминали, неоднократно вел телефонные разговоры. Этот факт не мог пройти незамеченным. Профачи числился в списке наиболее опасных гангстеров США, составленном комиссией по расследованию американского сената под председательством Кефовера, и был третьим после Вито Дженовезе и Винсента Мангано. После высылки Лаки Лучано Профачи стал вместе с Вито Дженовезе одним из самых крупных боссов контрабандной торговли наркотиками.

В течение 1956 года телефонные разговоры между Джозефом Профачи и Нино Коттоне, Нью-Йорком и Виллабате, все учащаются. По-видимому, номер бруклинского телефона, по которому звонил Коттоне, был тот же, что вызывал из Неаполя Лаки Лучано, а Фрэнк Коппола из Анцио. Разговор по телефону шел о «прекрасных и крупных сицилийских апельсинах», к которым Профачи проявлял живейший интерес. Эти телефонные звонки весьма заинтересовали палермскую полицию. Расследование, которое было проведено, «точно» установило, что разговор шел... о проведенных вместе детских годах и о чудесных сицилийских апельсинах.

Не менее значительным было богатство, накопленное за короткое время главарем мафии в Алькамо, который почти до последних лет занимался арендой пастбищ и небольших стад крупного рогатого скота на началах испольщины. За принадлежность к мафии его не раз арестовывали. Колоссальное богатство, нажитое им в несколько лет, настолько бросалось в глаза, а образ его жизни был столь роскошным, что зажиточная сицилийская семья, к которой принадлежал видный политический деятель, не погнушалась породниться с бывшим пастухом, не раз судившимся за принадлежность к преступной организации.

Имя этого главаря мафии неоднократно упоминалось в хронике черных деяний мафии Палермо и Трапани. Речь идет о человеке, «доверенное лицо» которого находилось в лазарете тюрьмы «Уччардоне», когда был отравлен Гаспаре Пишотта.

Поразительное обогащение ряда главарей мафии и политических деятелей провинции Трапани, Палермо, Кальтаниссетта и Агридженто могло бы послужить путеводной нитью, которая помогла бы добраться до торговцев наркотиками в Сицилии. Но для этого необходимо, чтобы фискальные органы и муниципальная администрация взялись бы за дело всерьез и поставили бы под контроль деятельность некоторых видных политических деятелей и главарей мафии и выяснили бы источники их доходов и накопленного богатства.

К сожалению, это оказалось неосуществимым, ибо все то, что обусловило всесилие мафии в феодах и латифундиях, стало основой власти и влияния внутри правящей партии, в муниципалитетах, в областных политических органах и в некоторых других секторах национального управления.

14. Табак и наркотики в «ничейном море»

Расследование, произведенное финансово-таможенной инспекцией Италии и американским консульством в Танжере, установило, что с баз Северной Африки и Гибралтара только в течение 1961 года было отправлено в Италию 11 тысяч ящиков табака, 13 тысяч было послано на Мальту, 3 тысячи во Францию, 15 тысяч в Португалию, 6500 ящиков в Испанию, 4 тысячи в Данию, 2 тысячи в Норвегию и 3 тысячи в Исландию. Ящик табака весом в 10 килограммов, приобретенный в Танжере в среднем за 28 тысяч лир, в экстерриториальных водах Средиземного моря продается за 90 тысяч лир, в то время как на берегу его стоимость достигает 160 тысяч лир; в конце концов, розничный продавец платил за него в среднем 210 тысяч лир.

В свою очередь эксперты Постоянного генерального комитета по контролю за мировой торговлей наркотиками установили, что только за шесть лет, с 1958 по 1963 год, было конфисковано 370 квинталов опиума-сырца, 13 квинталов и 35 килограммов опиума для курения, 7 квинталов и 32 килограмма героина и 1590 квинталов гашиша-марихуаны. Из юго-восточной Азии ежегодно экспортируется (частично через Индийский океан, частично через Средиземное море) 12 500 квинталов опиума; из этого количества можно экстрагировать 1200 квинталов героина и морфия. К этому следует добавить, что из Анд Южной Америки тайно доставляется в США и Канаду 30 тысяч тонн листьев кока (85% всей продукции). Но если даже ограничиться только героином и морфием, результаты оказываются потрясающие. Из 1200 квинталов вышеупомянутого морфия можно изготовить 12 миллиардов ампул для инъекций; из этого же количества можно получить 24 миллиарда ампул героина для инъекций.

Прибыль от этой торговли достигает умопомрачительных цифр. В Нью-Йорке пакетик с граммом героина стоит 5 долларов, а ампула, содержащая кубический сантиметр морфия, причем разбавленного на 40%, стоит 3 доллара 20 центов.

Из донесения финансово-таможенной инспекции следует, что за 10 лет, с 1951 по 1960 год, только одной сицилийской банде удалось переправить в Америку 4 квинтала 55 килограммов героина, заработав на этом полтора миллиарда. А американские гангстеры, которые контролируют эту сферу деятельности, умудрились за этот же период нажить более 12 миллиардов. Джон Нуччи из Нью-Йорка, на которого работал также стюард Жорж Анри Пьер, служивший в «Эр Франс» (в 1958 году его арестовали в аэропорту Нью-Йорка, когда он передавал большой чемодан, набитый наркотиками), за два года пустил в торговлю наркотиков на сумму примерно 7 миллиардов.

Торговля сигаретами и табаком значительно отличается от торговли наркотиками.

Сицилийцы, занимаясь контрабандой табака, работают, так сказать, «для себя», меж тем как лигурийские и миланские организации доставляют товар во все концы Италии независимо от того, происходит ли его перегрузка в Портичелло, вблизи Палермо, в Кастелламмаре-дель-Гольфо, в Сан-Вито-Ло-Капо-ди-Трапани, или товар передается в Пельи, в Камольи либо в Финале-Лигуре.

Почти всегда оплата товара происходит в момент его передачи. Таким образом, с оплатой товара деловые отношения между поставщиками, торговыми агентами и продавцами прекращаются. Потребитель контрабандного табака – обычный курильщик; его контакт с контрабандистами ограничивается лишь моментом покупки пачки или блока сигарет «Кэмел», «Пэлл Мэлл» или «Муратти».

Совершенно иначе обстоит дело с теми, кому приходится обращаться к торговцам наркотиками; в этом мире все связаны одной цепочкой: скупщик, изготовитель, курьер, последний продавец и сам потребитель, легко опознаваемый, которого, как и всех остальных, суровый закон не щадит.

В отличие от контрабандистов табака (группы которых в различных зонах не зависят друг от друга) торговцы наркотиками, где бы они ни находились и какое бы положение пи занимали в общей цепочке, всегда чувствуют руку неведомого им «главы», они ощущают ее в точности приказов и пунктуальности встреч, назначенных без их ведома, в оплате, в точно установленных часах получения товара, в паролях, в наличии убежища на случай опасности и медицинской помощи при несчастье, в юридической, финансовой и фармацевтической поддержке и даже в предоставлении женского общества.

Контрабанда табака сосредоточена в бассейне Средиземного моря, меж тем как в торговле наркотиками заинтересован юго-восток Азии, Средний Восток, юго-восточное побережье Европы, Анды Южной Америки и некоторые зоны Австралии.

Оперативное руководство контрабандой табака и сигарет осуществляется совместно мафией прибрежной полосы, которая тянется от Термини-Имересе до Палермо и Трапани, и французскими контрабандистами с их штабом в Танжере, меж тем как общее руководство перевозкой наркотиков и их торговлей сосредоточено в руках боссов «Коза ностра» в США, за исключением тех махинаций, что происходят в пределах Средиземного моря и контролируются главарями сицилийской мафии.

Центры производства наркотиков находятся в юго-восточной Азии, в Южной Америке и на Среднем Востоке, откуда через Индийский океан и Средиземное море наркотики отправляются потребителям в США, Канаду и Мексику.

Паскаль Молинелли, по кличке месье Ришар и Голдфинтер Средиземного моря[70]70
  Голдфингер (Goldfinger) – золотой палец (англ.).


[Закрыть], сосредоточил в своих руках всю перевозку наркотиков через Средиземное море. Хорошо известный итальянской финансово-таможенной инспекции, французской полиции и агентам бюро наркотиков при департаменте финансов США, он на судах своего пиратского флота перевозит сигареты и табак из Танжера или Гибралтара в Сицилию, на Мальту или в Ливан. Отсюда пароходы, груженные опиумом, отправляются во Францию.

Из Франции очищенный опиум поступает в Сицилию в виде героина и морфия и передастся мафии, которая через своих курьеров доставляет наркотики в США, Канаду или Мексику.

Молинелли – это Красная Примула[71]71
  Известный персонаж детективных фильмов, неизменно ускользающий из рук полиции. – Прим. ред.


[Закрыть] Средиземного моря. Никто не знает его местопребывания; он может быть во Франции или в Марокко, в Танжере или в Касабланке, в Ливане, на корабле в открытом море или в шикарном отеле на итало-французской Ривьере. У полиции нет отпечатков его пальцев. Есть лишь единственная фотография, сделанная на Корсике во время путча в Алжире, где он снят вместе с генералом Томацо: цветущий, полноватый и удивительно моложавый.

Вместе с Молинелли работали Мишель Де Валь из Ниццы, Саломон Гонсалес из Танжера, Пьетро Дави, Томмазо Бушетта, Тото Греко, Анджело Ла Барбера, Франческо Бонне из Сан-Ремо, Элпо Форми из Лу-Монферрато, Эмилио Фальчаи из Ниццы и Розарио Манчино, связь которых с Лаки Лучано и Антоннно Сорчи ясно видна из официальных документов на покупку виллы французской принцессы Айны в Палермо.

Молинелли поручил своему приспешнику Витторио Гатти, генуэзскому контрабандисту, руководство радиостанцией в городе Бастия на Корсике, связанной с тайными передатчиками, установленными не то в Неаполе, не то на шикарной яхте, стоящей всегда на якоре в порту Вилльфранш-сюр-Мер.

До 1950 года Молинелли был полновластным хозяином перевозки контрабандных товаров через Средиземное море. С 1951 года и далее он вынужден был войти в соглашение с главарями сицилийской мафии, от которых, говорят, ему пришлось немало претерпеть. Так, к примеру, в 1951 году однажды ночью пиратский корабль захватил в Сицилийском проливе контрабандное судно «Рифф Рук», которое везло 6 тонн сигарет и табака. Три месяца спустя то же судно «Рифф Рук», стремясь избежать нового нападения, подошло слишком близко к территориальным водам Палермо и было конфисковано финансово-таможенной инспекцией. «Рифф Рук» наряду с пароходами «Слик», «Пало Адзул», «Карола» и «Тайфун» входило в состав флота Молинелли.

В том же 1951 году пароход «Тайфун» под командой английского капитана Эдуарда Хыо пошел ко дну ночью в открытом море вблизи Мадзара-дель-Валло, причем один моряк утонул, а командир и два других моряка были спасены рыбацкой моторкой из Мадзара-дель-Валло. Трое потерпевших предлагали колоссальную сумму, если их доставят в Тунис, где, по их словам, они могли найти друзей и товарищей с другого парохода того же судовладельца; если же нет возможности высадить их в Тунисе, то тогда пусть их тайно высадят, просили они, на побережье Сицилии. Но сицилийские рыбаки передали эту троицу карабинерам из Мадзара-дель-Валло, поспешившим репатриировать пх на родину, в Англию.

Однако в истории контрабанды в «ничейном море» – так называют Сицилийский пролив – выдача контрабандиста карабинерам случай не только редкий, но, пожалуй, даже единственный.

Сицилийские рыбаки, как, впрочем, это принято у рыбаков на всем земном шаре, никогда не говорят дурно о своем море. Лишь иной раз в часы досуга они могут потолковать о том, как неслыханно и молниеносно разбогатели некоторые лица, чьи дела на суше и на море всегда внушали им подозрение. Рыбаки молчат не потому, что связаны пресловутым законом «омерта», а потому, что им пришлось убедиться на собственном опыте, сколь бессилен закон перед морскими пиратами, занимающимися браконьерством либо контрабандой нефти, табака и наркотиков.

Техника контрабанды табака и сигарет в Средиземном море напоминает технику контрабанды алкоголя в 30-е годы в США. В те дни у контрабандистов вина была база вне США, но поблизости от их границ – на острове Куба, откуда отправлялись быстроходные суденышки, которой через несколько часов достигали берега США.

Теперь Танжер – свободный город и международная зона – представляет собой идеальное место для отправки тех контрабандных товаров, которые должны быть доставлены на побережье Трапани или на Мальту. Место встречи назначается вне территориальных вод (на расстоянии 12 морских миль, то есть около двадцати одного километра). Здесь товар перегружается на другие моторки или катера, которые доставляют его на сушу, где мафисты грузят его на автотранспорт и отправляют в центры распределения.

Бывают случаи, что финансово-таможенная инспекция заблаговременно узнает, что контрабандное судно, вышедшее из Гибралтара или Танжера и направляющееся к Сицилии, будет проходить в определенный день и час в точно указанной точке Средиземного моря. Тогда моторный катер инспекции приводится в боевую готовность, ибо рассчитывают, что судно должно войти в итальянские территориальные воды. Такая мера иногда приводила к захвату некоторых судов. Если же, наоборот, судно продолжает свой путь за пределами Сицилийского пролива, то с вертолета финансово-таможенной инспекции наблюдают за ним, стараясь сфотографировать с помощью телеобъектива людей, а то и какую-нибудь деталь груза или характерную особенность судна. В таком случае моряки облачаются в плащи с огромными капюшонами, как у сторожей маяка, чтобы остаться неузнанными, и прикрывают палубу холстиной и своими куртками, стараясь спрятать все, что может позволить опознать судно.

Порой случается, что судно, на первый взгляд как будто не внушающее подозрения, по пути из Гибралтара или Тирренского моря оставляет в кильватере куски резины или древесины, которые немедленно подбираются рыбацкими моторками или прогулочным катером, «случайно» оказавшимся поблизости.

А бывает и так, что контрабандистское судно спускает на воду резиновую лодку, которая в ночной тиши причаливает к берегу между Алькамо, Кастелламмаре и Марсалой, где заросли камыша и виноградника настолько густы, что похитителям скота удается неделями укрывать здесь украденные стада.

15. Мафисты и гангстеры

События, связанные с перевозкой наркотиков через Средиземное море, и имена боссов «Коза ностра» и главарей сицилийской мафии (как те, так и другие являются выходцами из провинции Трапани) позволяют утверждать, что Кастелламмаре-дель-Гольфо – это центр, из которого направляется вся средиземноморская торговля наркотиками, меж тем как всей международной торговлей ведают и руководят американцы сицилийского происхождения, уроженцы Кастелламмаре-дель-Гольфо. Естественные очертания берега (между мысом Раизи и мысом Сан-Вито) весьма удобны для контрабанды и вообще для всякого подпольного дела, поэтому зона эта издавна известна полиции как центр противозаконной деятельности.

В самом деле, Джо Барбара, владелец той самой виллы, где состоялся уже упомянутый апалачинский съезд, родом из Кастелламмаре; из Кастелламмаре также Джо Банан и Джон Бонвентре, оба участника как сборища в «Отель де Пальм» в Палермо, так и апалачинского съезда. Оттуда же родом Фрэнк Гарофало и Антони Магаддино, граждане США, присутствовавшие на сборище в Палермо, Джузеппе Скандариато, Диего Плайя, Гаспаре и Джузеппе Магаддино, арестованные за торговлю наркотиками, а также Вито Витале, свекор Джона Прицьола, шурин Джона Бонвентре и кум, то есть крестный отец дочери Фрэнка Гарофало.

В 28 километрах от Кастелламмаре находится Салеми; здесь родились и выросли братья Альберт и Вито Агуэчи, Кристофоро Робино, братья Симоне и Джузеппе Мароджольо, братья Джузеппе и Маттео Пальмери, главарь мафии Сальваторе Циццо, Франческо Паоло Филечча и Калоджеро Ло Кашо – все торговцы наркотиками, хорошо известные итальянской полиции, федеральной полиции США, а также канадской. В 11 километрах от Кастелламмаре находится Алькамо, родина Винченцо Рими; в 31 километре – Партинико, родной край Джона Прицьола и Раффаэле Куазарано (оба граждане США), Фрэнка Коппола и Серафино Манкузо, а в 38 километрах от Кастелламмаре расположено Чинизи, откуда вышли Чезаре Мандзелла, Гаэтано Бадаламенти (по кличке Хьюг), Джузеппе Бадаламенти и Чарлз Орландо.

Еще лет двенадцать тому назад в Кастелламмаре открыто продавались ящики с винами и коньяком марок «Фундадор», «Курвуазье», «Мартель», ввезенными контрабандным путем в Италию. Нефть, предоставляемая государством по пониженной цене рыбакам, продавалась контрабандно иностранным судам, и главное это во время войны; район Кастелламмаре был также базой тайной эмиграции, отсюда отправлялись в Тунис по крайней мере 80% всех тайных эмигрантов.

В 1943 году с горы Иниче, что позади Кастелламмаре, союзникам сигнализировали данные о расположении и количестве немецких и итальянских войск, находившихся в портах Трапани, Мадзара-дель-Валло и Кастелламмаре. Ныне в Трапани и Кастелламмаре кое-кто утверждает, что неожиданные задержки, а также новые продвижения вперед союзных войск во время оккупации Западной Сицилии объясняются теми сообщениями, которые доверенное лицо мафии передавало с горы Иниче специальному человеку, приставленному американскими гангстерами к союзным войскам.

Непосредственно после войны мафия Кастелламмаре-дель-Гольфо и боссы «Коза ностра» действовали в самом тесном контакте, что нашло свое выражение в создании совместных обществ, которые якобы занимались филантропическим, туристическим и коммерческим делом и действовали буквально во всех областях, в том числе и в политической. Эти общества давали возможность встречаться, поддерживать связи и посылать указания, которые в противном случае было бы просто невозможно объяснить. В этом смысле показательно обращение Фрэнка Гарофало к Висенту Мартинесу в связи с путешествием в США известного политического деятеля Сицилии. Гарофало просил содействия «американского собрата, дабы прибывшему оказали заслуженный прием».

Если Кастелламмаре является руководящим центром контрабандной торговли, то город Палермо – центр оперативный, поставляющий курьеров для перевозки наркотиков. Из Палермо родом главари двух банд, доставляющие наркотики в США, Канаду и Мексику; более сотни курьеров – палермцы (многие из них были арестованы со своим «багажом», другие погибли от руки своих же в жаркие дни 1961—1963 годов, а некоторым пришлось искать убежища в Ливане или Алжире).

Различная специализация этих двух центров не случайна. Следуя старой пословице мафистов: «Волк истребляет овец подальше от логова», американские боссы родом из Кастелламмаре и Салеми вербовали курьеров в Палермо, ибо там легче замести следы и творить дела под вывеской вполне легальной деятельности, меж тем как на родине их ответственность ни у кого не вызвала бы сомнений.

14 февраля 1958 года в нескольких километрах от Нью-Йорка был найден изрешеченный пулями труп торговца наркотиками Кристофоро Робино, родившегося 40 лет тому назад в Салеми, провинция Трапани. У федеральной полиции США были серьезные основания полагать, что Робино, с которым поддерживал тесные отношения также небезызвестный торговец наркотиками из Торонто Альберт Агуэчи (тоже уроженец Салеми), был связан с сицилийскими мафистами Салеми и Кастелламмаре-дель-Гольфо, которые и снабжали его наркотиками.

По требованию полиции США расследование было перенесено из США в Сицилию, где все внимание сосредоточили на лицах, состоявших в дружеских и деловых отношениях с Робино и Агуэчи. В ходе расследования серьезные подозрения пали на Сальваторе Циццо и Симоне Мароджольо из Салеми, Пьетро Дави, Гаспаре Поненте, Тото Греко и Розарио Маичино из Палермо и Джузеппе Амента из Рима.

Поскольку выяснились связи с Амента и другими римскими торговцами наркотиками, следствие пришлось распространить и на Рим, где вечером 6 марта были арестованы Амента вместе с Антонино Кампореале, Томмазо Бушетта, Франческо Риццуто из Палермо и Джузеппе Гатто, по кличке Джон, гражданином США.

Ввиду сложности расследования и обоснованных подозрений, что торговлей руководили граждане США, римская полиция сочла необходимым обратиться к федеральной полиции с просьбой прислать специального агента из бюро наркотиков. Агент прибыл в Рим и, выдав себя за торговца наркотиками, сумел установить контакт с контрабандистами этого товара, в том числе с Джузеппе Бадаламенти из Чинизи, с которым агенту удалось договориться о покупке нескольких килограммов героина и кокаина. Но когда дело было уже на мази, Бадаламенти внезапно скончался, и полиции ничего не оставалось, как начинать все сначала, а проникнуть в среду контрабандистов было чрезвычайно трудно.

Теперь американский агент направился в Палермо, где ему удалось добраться до вдовы Джузеппе Бадаламенти, которая представила его своему деверю Вито Бадаламенти. После длительных переговоров, возможно вызванных недоверием, агенту посчастливилось приобрести килограмм восьмидесятипроцентного героина за девять тысяч долларов. Агент передал пакет с героином начальнику римского мобильного отряда, вылетевшему самолетом в Палермо, чтобы арестовать Вито Бадаламенти и разоблачить его невестку.

Вследствие совместных действий полиции США и Италии были достигнуты и другие результаты: осенью 1958 года было перехвачено письмо Ника Джентиле (бывшего гангстера, бежавшего из Америки в 1938 году), посланное некоему Трусишке в Нью-Йорк с просьбой о помощи и деньгах. Письмо было отобрано у одного торговца драгоценностями и наркотиками и передано федеральной полиции для дальнейшего расследования. В письме, между прочим, говорилось о том, что Джентиле не удалось встретиться с неким Нино Гатти, впрочем, человеком ему незнакомым, и поэтому он не получил денег, посланных ему американскими «друзьями», дабы «поддержать в трудную минуту».

В Новом Орлеане, где Джентиле жил почти 20 лет, он был одним из боссов «Черной руки», но в 1937 году полиция США посадила его в тюрьму за сбыт наркотиков вместе с 75 другими торговцами наркотиками, орудовавшими в различных городах США. Альберт Анастазиа, Лаки Лучано (Джентиле называл его Бычком) и Трусишка внесли за него залог в размере 50 тысяч долларов, и, едва очутившись на свободе, он бежал из США.

«Всю мою жизнь, – писал Ник Джентиле Трусишке, – я был верным слугой, пренебрегая опасностью во имя блага одного или другого и, быть может, даже всей нашей армии, и, пожалуй, не стой я так твердо на своем, неизвестно, чем бы все еще кончилось...»

Ник Джентиле просил денег у своих заокеанских «друзей», напоминая им, что он сделал для них в 1937 году. В ответ он получил из Нью-Йорка телеграмму, подписанную Нино Гатти и приглашавшую его пожаловать в отель «Бостон» в Риме 21 октября 1958 года. Агент бюро наркотиков, представившийся Джентиле под именем Нино Гатти, держался очень настороженно и лишь после упорных настояний Джентиле принял его. «Гатти» сделал вид, будто хочет убедиться, что перед ним действительно Джентиле, он стал расспрашивать последнего о событиях 1936—1937 годов, предлагал повторить некоторые фразы из его письма. Джентиле попался на удочку и стал выкладывать имена, уточнять обстоятельства, называть места и вспоминать факты, прошедшие и настоящие, благодаря которым удалось выяснить, что Трусишка – это известный гангстер Джозеф (Джо) Бьондо, а также установить личности многих боссов, распоряжавшихся в уголовном мире США с 1938 года. Откровения Джентиле позволили полиции США и итальянской финансово-таможенной инспекции установить, какие функции выполняли опознанные таким образом торговцы в тайной торговле и перевозках на Средиземном море, причем совершенно точно удалось определить каналы, по которым шла доставка наркотиков к потребителям.

Финансово-таможенная инспекция, идя по следам Робино, Агуэчи и Джентиле, выявила среди массы торговцев группу, сосредоточенную вокруг братьев Сальваторе и Уго Каноба, двоюродных братьев Джона Канеба (он же Сперандео) и племянников главаря палермской мафии Паскуале Анеа, умершего в 1952 году.

Тем временем Агуэчи в качестве туриста отправился в Салеми, где встречался почти ежедневно с Сальваторо Циццо, братьями Симоне и Джузеппе Мароджольо и Джузеппе Пальмери, все они были из Салеми; оттуда он выезжал лишь для того, чтобы встретиться с Винченцо Рими из Алькамо, Фрэнком Гарофало, Джузеппе Магаддино и Диего Плайя из Кастелламмаре, Пьетро Дави и Сальваторе Витале из Палермо и Серафино Манкузо из Партинико, судившимися ранее по подозрению в торговле наркотиками.

Циццо, которым мы займемся несколько ниже, был одним из самых известных главарей мафии Трапани. Его неоднократно арестовывали и судили за участие во многих преступлениях вместе с Винченцо Рими (босс из Алькамо, присутствовавший на совещании в «Отель де Пальм» в Палермо), Лучано Агуэчи, родственником Альберта Агуэчи, и Николо Пиццитола, родичем Джо Пиццитола из Мемфиса.

Карабинеры Салеми, которых предупредили насчет Агуэчи, почуяли что-то неладное в бесконечных перемещениях подозрительных лигурийцев и добились высылки Агуэчи с итальянской территории.

Меж тем сведения, сообщенные Джентиле мнимому Нино Гатти, принесли свои плоды. Агенты Бюро наркотиков по сигналу финансово-таможенной инспекции арестовали в Нью-Йорке Ринальдо Сальваторе и Маттео Пальмери в тот момент, когда они забирали на теплоходе «Сатурн» чемодан с двойным дном, в котором были спрятаны 10 килограммов героина. Чемодан этот был доверен эмигранту Пьетро Торренте неким Сальваторе Валенти из Сан-Вито-Ло-Капо, агентом итальянского навигационного общества в Трапани и корреспондентом братьев Агуэчи.

Ринальдо и Маттео Пальмери были связаны дружескими и деловыми отношениями с Циццо, Джузеппе Пальмери, Симоне Мароджольо, Винченцо Рими, Родарио Манчино, Анджело Ла Барбера и Тото Греко, чьи имена и деяния в течение трех лет, 1962—1964 годов, не сходили со страниц полицейской хроники итальянской и зарубежной печати.

Спустя несколько месяцев полиции США и полиции Канады, действовавшим совместно, удалось конфисковать огромное количество наркотиков и арестовать десятки и десятки торговцев и сбытчиков наркотиков, в том числе Альберто и Вито Агуэчи, Джона Папалья и Эудженио Рокко Скопеллити. Канада по требованию властей США согласилась выдать преступников, которые и были переданы США. 16 мая в Ныо-Йорке были арестованы Уильям Холмс и Арнольд Джозеф Барбато, также связанные с группой Робино – Агуэчи и с сицилийской мафией Салеми и Кастелламмаре.

«Точные, безошибочные удары» итальянской финансово-таможенной инспекции и полиции США создали в США и Сицилии своего рода психоз недоверия, подозрительности и страха, столь типичный для правонарушителей, которым никак не удается объяснить себе действия полиции. Во всех разоблачениях итальянской финансово-таможенной инспекции и федеральной полиции США неизменно фигурировало имя Агуэчи, но Ник Джентиле тщательно скрывал неудачу, постигшую его в отеле «Бостон» в Риме, когда он выложил всю подноготную новых и старых связей между мафией и гангстерами.