Текст книги "Умение (СИ)"
Автор книги: Мика Хьюстон
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Зольф не спеша подошёл к своей жертве, всё так же довольно ухмыляясь. Это было очередное подтверждение его теории. Ни один ребёнок, даже самый талантливый, никогда не сравнится с тем человеком, который прошёл через войну. Только боевые действия и тренировки на живых мишенях могут сделать либо шамана, либо алхимика по-настоящему сильными.
– А теперь послушай меня, – мужчина взял Эдварда за подбородок и поднял его голову. – Либо ты сдаёшься в своём следующем бою, либо я убью твоего братика. Но учти: смерть эта не будет лёгкой. Сперва я вырву ему ногти. Все двадцать. Потом начну аккуратно, не спеша, смакуя каждый момент, выковыривать ему глаза ему чайной ложкой. А потом подожгу ему волосы. И он будет кричать. О, как он будет кричать! Ты даже представить себе не можешь! – его голос стал выше и чуть более надрывистым. – И всё это будет у тебя на глазах, – и он хищно облизнулся. – Так что учти: либо ты сдаёшься, либо твоему братику конец.
– И-идёт, – с трудом выговорил парень из-за неудобного положения. – Сделаю всё, что скажешь. Только не трогай… Ала…
– Умный мальчик, – Кимбли отпустил голову парня и погладил его по волосам, словно собаку. – Хороший мальчик.
И после этого он направился спокойным и размеренным шагом прочь, позволяя живым теням тащиться за ним. Но перед тем, как полностью скрыться, снял сперва свои алхимические печати с Альфонса, после чего тот сразу же рванул к брату. А когда Багровый на повороте столкнулся с девушкой, то с наигранной добротой поздоровался с ней:
– Здравствуй, М.М., – и, погладив её по плечу, практически сразу скрылся из виду.
А Эдвард, не сводя взгляда с кларнетистки, тихо зарычал, при этом плотно сомкнув зубы. По тому, как вёл себя этот мужчина, было похоже, что он весьма неплохо знает девушку. А если так, то они могут быть сообщниками… И тогда становится понятно, почему он взял в заложники Альфонса. Ведь М.М. рассказала ему, что Элрики дорожат друг другом.
Только вот зачем это нужно?
========== Глава XVIII. Долг ==========
Я не люблю то, что я что-то люблю
Мне не нравится, когда мне что-то нравится
Меня не радует, когда я радуюсь
Знаю только, что буду жалеть об этом
Того, что меня радует, не должно быть
Кто меня любит, при этом погибает
То, что я люблю, должно умереть
То, что я люблю, испортится
За счастьем и радостью следуют страдания
За всё прекрасное нужно платить
То, что я люблю, должно умереть
Я могу отказаться от счастья,
Раз оно несёт в себе горе
Я должен это уничтожить
(Я должен это уничтожить?)
Так я ограждаю себя от вреда
То, что меня любит, умирает
Мне не нужны страдания
Тот, кто меня любит, портится
Rammstein – Was ich liebe
Длинные узкие коридоры неприятно пахли сыростью, а от низкого потолка становилось не по себе. От эха капающей сверху воды, которое проникало, казалось, во все щели, хотелось инстинктивно вздрагивать каждый раз, но разум слишком хорошо контролировал тело, и от этого ни единый мускул не дрогнул, ни одна эмоция не отразилась на лице.
Достаточно часто к ушам доносился звук хлюпающей воды, когда ноги оказывались в очередной луже. Психика не могла к этому привыкнуть, да и не нужно было. Всё равно путешествие не продлиться слишком долго. Поэтому можно положиться только на сознание, чтобы не свихнуться, и со спокойной душой вернуться домой, к своей семье.
Один поворот, второй, третий, четвёртый, шестой, седьмой, десятый… И все были правильными. Да и вряд ли этот лабиринт, с которым столько связано, можно хоть когда-то забыть. Не для того он давным-давно приходил сюда, чтобы сразу всё исчезло из головы. Не для того он рисовал на гранитном полу алхимические символы под руководством своих старших товарищей.
И эти знания сейчас пригодились.
В руке небольшой карманный фонарик кидал слабый свет на стены, а от небольших камушков на полу тянулись длинные чёрны тени. С каждым новым шагом становилось всё больше не по себе. Каждая упавшая с потолка капля, каждый поворот, каждый тоннель уменьшал расстояние между ним и монстром.
Его монстром.
Про это невозможно забыть. Про это нельзя забывать. Это до конца жизни, до тех пор, пока Пламя, из которого состоит его старая душа, окончательно не погаснет, нужно хранить в своей памяти. Иначе… Рухнет не только это убежище, но и нависнет угроза над несколькими людьми.
И поэтому Хоэнхайм всё помнил.
Остановившись перед обычной железной дверью – единственной здесь, – мужчина сперва посмотрел на табличку с алхимическим кругом над ней, а потом, не задумываясь ни на секунду, открыл её и уверенно вошёл в большую комнату, с облегчением вздыхая от того, что низкий потолок и близко расположенные друг к другу стены больше не давят на него.
Хоть что-то хорошее.
– Какая встреча, – недовольно фыркнул Отец.
С каждым шагом мужчина всё больше сокращал расстояние между ним и духом, всё так же без нажима держа в руке фонарик, который был единственным источником света здесь. Факелы на стенах быстро догорят, проводить электричество в эту глушь не имеет смысла, а использовать алхимию или шаманство в этом месте, про которое все не хотели вспоминать, было по меньшей мере глупо.
Остановившись в полуметре от Отца, который находился в темнице, созданной из круга, внимательно его осмотрел. Тот за эти годы ни капельки не изменился, хотя некоторые говорили, что после того ритуала время уже должно начать разрушать душу этого существа.
– Я тоже рад тебя видеть, – после длительной паузы отозвался Хоэнхайм.
– Соскучился? – не скрывая своей ненависти, недовольно спросил дух, чуть склонив голову влево.
Мужчина вновь не стал торопиться с ответом. Он внимательно рассматривал своего собеседника, вновь и вновь вспоминая то, что произошло давным-давно. И если бы не крайняя необходимость, то ноги бы его здесь не было. А так он сможет спасти пускай и не всех шаманов на Турнире, но зато хоть некоторых.
– Если бы, – алхимик тяжело вздохнул.
Этот разговор был ожидаем.
– Тогда чего ты хочешь? – чуть отстранёно поинтересовался дух.
Хоэнхайм сделал пару шагов вперёд, продолжая светить фонариком в лицо своему собеседнику, на что тот никак не отреагировал. Кажется, он напротив – жадно впитывал всем своим бесплотным телом каждый лучик света, который на него попадал, пытаясь восполнить его нехватку в этом месте.
– Узнать про организатора Турнира, – прямо и коротко ответил алхимик.
Про Турнир, семь дней которого прошло и начался восьмой. Про Турнир, от которого зависят жизни его жены и сыновей. Петлять и увиливать сейчас не было смысла. Хоть Отца назвать хорошим язык не поворачивался, но идиотом он точно не был.
И мужчина это прекрасно знал. С этим духом проще договориться, нежели с помощью угроз заставить его что-то делать. Если во втором варианте тот просто убьёт своего собеседника, то вот в первом был хоть какой-то шанс на удачу.
– А не много ли? – Отец нахмурился, с долей интереса и ненависти рассматривая знакомого, стоявшего совсем рядом.
– У меня к тебе деловое предложение.
– Какое? – аккуратно поинтересовался дух.
Хоэнхайм прекрасно понимал, на какой риск он идёт. Знал, что может умереть здесь, и его Пламя станет прекрасной пищей для этого существа. Знал, что монстр не остановится на этом и непременно начнёт мстить. Но если поставить на то, что тот знак над входной дверью перезапустит всю систему и будет шанс сбежать… То тогда будут и волки сыты, и овцы целы.
И своё обещание не придётся предавать.
– Я тебя выпущу, а ты мне расскажешь, – сухо пояснил алхимик, пытаясь показать хотя бы пару ноток отчаяния. – Идёт?
Иначе ему не поверят.
– Идёт, – после минутного молчания согласился дух, слегка ухмыльнувшись. Как это было много лет назад.
Вселенная, храни его душу.
***
Приятная прохлада ночи достаточно быстро сменялась теплотой утра, которая совсем скоро перейдёт в невыносимую жару дня, при которой даже дышать будет практически невозможно из-за горячего воздуха, обжигающего лёгкие. Но покинуть это место было непозволительно.
В противном случае…
Эдвард, нервно ходивший на трибунах взад-вперёд, чуть прихрамывая, никак не мог успокоиться и справиться с неприятной усталостью, сковывающей тело. Ушибы, неприятно саднившие до сих пор, не давали даже на секунду забыть о том, что произошло вчера, заставляя снова и снова в голове возвращаться к тому событию.
Парень до сих пор не мог понять, кем являлся этот человек в белом костюме. Одним из судей? Сообщником Шахматноголового? Сторонником одной из команд? Или одиночкой, преследующей свои цели? Да и откуда он знает М.М.? Какие отношения между ними, и что они оба имеют общего с организаторами Турнира? Повезло ли всем участникам «Песни», что никто из них не был убит ночью во время крепкого сна?
Недовольно покосившись на девушку, сидящую на пластиковом кресле, при этом привычно закинув ногу на ногу, молодой человек зло зашипел и продолжил ходить туда-сюда. Кларнетистка ничего не сказала, когда её просто допрашивали. Она продолжила молчать, когда к ней начали применять силу. Будто она либо ничего не знала, либо всеми силами пыталась это скрыть.
Что с ней не так?
– «Мельфиоре» и «Песнь», – донёсся до каждого громкий из-за микрофона голос Джинджера, – на поле!
Элрик-старший посмотрел на огромное табло. Действительно, сейчас была его очередь сражаться. Наверное, так даже лучше. Пускай он сразу откажется от победы, чем будет подвергать младшего брата опасности долгое время. Потерять его он не мог. Мать и так была при смерти, а остаться совсем одному не хотелось.
– Братик, прости, – Альфонс виновато опустил взгляд.
Эдвард посмотрел на него и натянуто улыбнулся. Слышать подобное от него было невыносимо. Ведь именно из-за его участия в этом чёртовом Турнире брат оказался в опасности. Если бы не алхимик, то с Элриком-младшим ничего не случилось и он продолжил жить спокойной, обычной жизнью. Ему бы не пришлось смотреть на то, как шаманы сражаются с помощью духов, которых его глаз не способен разглядеть вне зависимости от желаний.
Брат тут ни при чём.
– Ал, ты что такое говоришь? – пытаясь приободрить брата, спросил алхимик.
Эдварду было больно смотреть на то, как его собеседник чувствует себя виноватым. Он ведь здесь абсолютно не при чём. Ведь это именно алхимик отправился в долбанную Англию, чтобы получить тот чёртов артефакт. Ведь именно он не смог сразу убедить младшего брата не ехать за ним. Ведь именно он не смог защитить его вчера.
Хотя должен был.
– Это же из-за меня ты должен отказаться от спасения мамы, – Альфонс из-подо лба посмотрел на брата.
– Да ладно тебе! – алхимик улыбнулся ещё шире и ещё натянутее. – Если судьбе так угодно, то пусть так и будет!
Брат ни в коем случае не должен чувствовать себя виноватым. Он просто жертва обстоятельств, а никак не виновник всех бед. Причиной всего являются Вендиче, Шахматноголовый, тот мужчина в белом костюме, сам Эдвард, но никак не Элрик-младший. Он вообще оказался здесь случайно.
– Идёмте, – коротко кинул молодой человек, осматривая своих сокомандников и задерживая злой взгляд на М.М..
Та на это никак не отреагировала. Только молча встала с нагретого места и уверенным шагом направилась на поле. Будто ничего и не произошло. Будто её вчера не раскрыли и не допрашивали. Будто она ни в чём не виновата. Будто так и должно быть. И это невероятно раздражало.
Выходя на центр поля, Эдвард пристально смотрел на своих соперников. В голове до сих пор были живы картины, как «Мильфиоре» с лёгкостью убили двух членов «Шести путей» и подвели к верной смерти того парня с синими волосами. Вполне возможно, что именно эти люди уничтожили «Beretta».
– Бой! – заявил Джинджер и привычно спрятался за куполом.
Бьякуран успел сделать только один шаг вперёд.
– Мы сдаёмся! – громко сообщил Элрик-старший.
– Вы уверены? – переспросил ведущий.
– Да! Мы сдаёмся! – повторил алхимик, уверенно рассматривая своих соперников, которые были весьма расслаблены.
Джессо довольно усмехнулся.
– В таком случае победа автоматически присваивается «Мильфиоре»!
Наверное, так даже лучше, что им пришлось сдаться без боя. В противном случае кто знает, чем всё могло закончиться. Учитывая, что команда Бьякурана сделала в прошлый раз, вряд ли бы эти люди стали сдерживаться в этот. А умирать самому и обрекать на такую судьбу Энму совершенно не хотелось.
Восьмой день однозначно вышел «удачным».
***
Выпроводить Грида было практически невозможно. Он был слишком настырным, эгоистичным и любопытным. А если дело касалось неожиданного желания Лан Фан поговорить с Лингом, которое она и не собиралась никому, кроме парня, объяснять, то интерес духа только сильнее возрастал.
Хорошо хоть Мэй спокойно ушла, буркнув себе под нос «мне оно нафиг не нужно», при этом чуть заметно недовольно скривившись, но в ту же секунду снова взяла себя в руки. Но телохранительница всё слышала и видела. Только решила промолчать. Всё-таки девочка была права. Это её никоим образом не касается.
– Господин, – с трудом начала девушка, – есть одна проблема.
Как бы ей не хотелось это признавать, но Похоть была права. Она будто смогла прочесть её мысли; заглянуть ей в душу, хотя подобное было весьма неприятно. Хотелось сохранить все свои эмоции – а в особенности те, которые общество не одобрит – за семью замками. Но в этот раз у воительницы ничего не получилось.
– Какая? – Линг в одно мгновение слегка помрачнел и нахмурился.
Видно, он ожидал чего-то невероятно плохого. Раскаяния в каком-то преступления против Империи, рассказ о неизлечимой болезни или ещё чего. Но никак не банального признания в любви, про которое было написано столько книг и картин и снято неимоверное количество фильмов.
Эх, вот бы всё было так просто, как на экране.
– Я вас люблю, – практически сразу ответила Лан Фан.
Она даже не пыталась «подбирать нужных слов». Не видела в этом смысла. Она никогда не считала себя человеком, способным заниматься подобной ерундой. Такое поведение позволительно принцессам, глупым девчушкам, которые своим партнёрам готовы предоставить только своё тело, просто идиотам…
Но никак не защитнице будущего императора.
А Линг… Линг в первые несколько секунд просто молча смотрел на неё, переваривая полученную информацию. Возможно – хотя, даже скорее всего, – что-то вспоминал, что-то сравнивал, делал какие-то умозаключения. Но пока что не давал никакого точного ответа. Он вообще ничего не говорил.
И это было до жути неприятно.
– Лан Фан, ты серьёзно? – наконец, переспросил парень.
– Вполне, – девушка утвердительно кивнул.
Смысла отступать назад не было. Да и вряд ли это у неё получится. Она уже всё выложила молодому человеку, лишив себя любой возможности сделать хоть один шаг назад. Но так и нужно. Лучше выяснить всё раз и навсегда сейчас, чем потом на протяжении долгих лет мучиться. Лучше, если Яо сам ей скажет «нет», чем телохранительница сама в своей голове будет проигрывать эту ситуацию
Так будет проще.
***
Сидя в небольшом кафе отеля на четыре столика вместе с Энмой, который за ним присматривал на всякий случай, Альфонс смотрел на свою чешку с зелёным чая и снова и снова вспоминал то, как мужчина в белом костюме сперва взял его в заложники, а потом с лёгкостью победил брата и стал того шантажировать. А у алхимика не было возможности отказаться от «предложения».
От сложившейся ситуации парню становилось не по себе. Если бы он действительно остался дома и довольствовался редкими разговорами по Скайпу и телефону, то Эдварду не пришлось сегодня отказываться от спасения Патрисии. А ведь Элрик-младший тоже хотело, чтобы мать жила…
– Господин Альфонс! – послышался голос девочки со стороны входа. – Здравствуйте!
Молодой человек обернулся в ту сторону и увидел Мэй, которая быстрым шагом направлялась к нему, при этом широко улыбаясь. В ответ он тоже улыбнулся. Парень был рад её видеть. Она была одной из немногих шаманов – единственной, если не считать Козато и Эдварда, – с которыми у него сложились неплохие отношения.
Но, вспоминая слова брата, парень не спешил с ней сближаться. Хоть сама девочка и не была опасной, но вот её сокомандники могли преследовать совсем нехорошие цели. И чтобы снова не попасть в ту же ситуацию, как и вчера, лучше быть начеку. Хотя сам молодой человек был не против подружиться с Чан.
– Ты решила перекусить? – поинтересовался Альфонс.
– Типа того, – недовольно ответила девочка, надув губы. – Вообще меня просто попросили пока немного погулять где-нибудь.
– А почему? – спросил Энма.
– Если бы я знала… – она тяжело вздохнула.
Элрику стало не по себе.
– Думаю, им нужно просто поговорить о чём-то своём, – неловко сказал парень.
Он не знал, как вести себя в подорных случаях. Ни его родители, ни бабушка Винри, ни кто-то ещё из его знакомых никогда не поступали подобным образом, поэтому ему катастрофически не хватало нужного опыта.
– Да это не в первый раз, – Мэй недовольно нахмурилась, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула. – Они всегда куда-то меня отправляют. А всё потому, что я слабая. Намного слабее всех них. А я ведь… А я ведь не хочу такой быть!.. – девочка с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.
Она всё видела и понимала, хоть ей никто ничего не говорил. И от этого было до жути неприятно. Может, она хочет быть сильной. Может, она тоже хочет занять трон Китайской Империи. Может, она тоже хочет победить в Турнире. Но никто её ни во что не ставил, считая, что наследницей самого маленького и слабого клана можно с лёгкостью помыкать в угоду собственным интересам.
Вот за что ей это всё? За какие грехи?
– У меня тоже проблемы с этим Турниром, – отозвался Альфонс, пытаясь хоть как-то поддержать свою собеседницу.
И только потом он понял, что сказал.
– Какие? – Мэй подняла на него взгляд.
– Неважно, – парень попытался исправить ситуацию. – Это касается только меня и братика.
Это нельзя рассказывать посторонним.
========== Глава IXX. Призраки прошлого ==========
Из боба и к свету
Что-то заставляет меня идти
Ради одного и того же, ради старой боли,
Мои слёзы, смеясь, ловит,
А на циновке гниёт юное тело.
Там, где судьба управляет своими куклами
Ради одного и того же, ради старой боли.
Наконец-то я знаю: здесь ничего не бывает даром.
Из боба и в пустоту —
Знает каждый, что остаётся в конце —
Одно и то же, и старая боль
Доводит меня медленно до безумия,
А на циновке бушует та же война,
Моё сердце всё ещё опаляет
Одно и то же, и старая боль,
Знаю наконец-то,
Я хочу трахаться
(никогда больше!)
Старая боль.
Rammstein – Das alte Leid
Сегодня впервче за всё время прибывания на Сицилии не небе появились белые пушистые облака-зефирки. Каждый шаман, находящийся здесь, радовался такому событию. Кто-то больше, кто-то меньше, но абсолютно все были рады таким переменам погоды. В особенности те, кто должен был сегодня сражаться.
Теперь наконец солнце не будет слепить их и мешать выгрызать победу.
Иначе это назвать было нельзя.
С каждым новым днём битвы становились всё жёстче. Второй тур не мог быть другим. Это далеко не начало, когда Шахматноголовый их только собрал на той заброшенной ферме в Англии. До конца оставалось совсем немного, и никто не собирался проигрывать. Каждая команды была настроена только на победу. И выжить.
Последнее было самым главным.
Всех шаманов за пределами Италии ждали отцы, матери, братья, сёстры, любимые… Эти люди надеялись на них и верили, нуждались в них. Стать очередной жертвой Вендиче или того убийцы, который спокойно гулял по небольшому городку и сидел с ними в одном кафе, никто не хотел. Все, несмотря ни на что, хотели жить.
Рой, смотря на своих противников, никак не мог понять, почему выиграли именно они, а не «Morgenstern». Ведь… У этой команды, во главе которой стояла девушка с длинными розовыми волосами, не было настолько сильных духов, как у его группировки. Но в то же время этот брюнет-азиат, наверное, и был ответом на все вопросы.
В битве с «Чёрной лилией» у него не было особой возможности полностью проявить себя, а вот сейчас она появилась. И благодаря этому бою полковник в отставке очень заинтересовался этим парнем с безразличным выражением лица. Про себя мужчина отметил, что в любом случае у него будет неплохое будущее.
Маммон же не стала дожидаться конца сражения, а ушла намного раньше. Она не досидела даже до середины. Она практически сразу после начала встала и пошла прочь с трибун. Не видела смысла здесь оставаться. Если сегодня очередь не её команды сражаться, то зачем тратить драгоценное время?
У неё есть куда более важные дела.
Девушка хотела побыстрее со всем разобраться, не привлекая к своим личным делам внимания посторонних. А в особенности Вегдиче, которым она до сих пор полностью не доверяла. Но что самое главное, так это сделать всё в одиночестве.
Но, видимо, не судьба.
Фонг, который в последнее время уже практически стал её извечной тенью, снова поплёлся за своей сокомандницей, будто боялся за неё точно так же, как и за Хром, которая хоть слегка и стабилизировалась, но всё равно находилась при смерти.
«Лучше бы за ней так присматривал», – промелькнуло в голове иллюзионистки.
Вайпер снова недовольно скривилась, бросив разздражённый взгляд на своего спутника, но в этот раз решила промолчать. Сейчас ей было совсем не до него. Сейчас её волновал совсем другой мужчина. Тот, которого она ненавидила ещё сильнее, и уж точно которого ни за что не простит.
Быстро шагая по небольшим, но достаточно длинным улочкам, которые часто разветвлялись на множество других, она пыталась почувствоваь до боли знакоме Пламя, увидеть идеально заученную ещё давным-давно фигуру.
Но не было ничего.
Перед глазами проплываои те же безликие дома и кафе, такие разные-одинаковые шаманы, но нужного человека-ка на зло не было рядом. Будто он появился на Турнирпе всего на одно жалкое мгновение, а потом бесследно исчез.
«Лучше бы навсегда», – про себя пожелала девушка.
Но такого никогда не будет. Ни при каких обстоятельствах. Деймон не тот человек, который легко уходит из жизни. Он будет цепляться за любую возможность задержаться в этом мире. Про эту его особенность шаманка знала отлично.
– Что случилось? – наконец к ней обратился Фонг.
Может, он и до этого что-то ей говорил, просто она этого не слышала, слишком погрузившись в сови мысли и воспоминания. Девушка зло зарычала и выругалась. Это переходило все границы. Ладно мастер боевых искусств хотел с ней сблизиться. Хорошо.
Но спрашивать про её учителя…
– А тебе какое дело? – Вайпер огрызнулась.
То, что сейчас происходит, касется только её и Спейда. Больше никого. А открыться Фонгу означало… Когда-то в будущем снова быть преданной. Этого ей хотелось даже менше, чем проиграть в Турнире. Ещё одного раза точно не выдержить. Сама себя и уничтожит.
– Маммон, – мужчина взял её за локоть, чуть приподняв руку и слегка наклонившись, – пожалуйста, скажи. Я помочь хочу, – и на секунду замолчал. – Правда.
Как же это раздражало! Девушка никогда не любила, когда её жалели. Она не была настолько слабой, чтобы так с ней поступать. Подобное отношение достойно Хром, но никак не она! И только Ария её понимала. За это шаманка её и любила.
Пусть он заткнётся! Пусть он помолчит! Девушка и так готова взорваться в любую секунду, а тут ещё и Фонг её донимает. Сейчас ей впервые за последние несколько лет страшно за свою жизнь. Ей нужно поскорее разобраться со Спейдом, а мастер боевых искусств не даёт сосредоточиться.
– Да Деймона ищу! – Эти слова вырвались сами собой.
– Кого? – Мужчина немного сощурился.
Как же бесит…
Чтобы не задавать таих глупых вопросов и не понимать, что сейчас происодит, нужно было не идти за ней. Нужно было остаться на трибунах и спокойно наблюдать за боем. Прошлое Вайпер касается только её. Ну, ещё и Арию. Но она уже мертва.
– Моего!.. – начала девушка и замолчала на пару секунд.
Сказать всё сразу она не могла.
И это стоило ей всего. Когда она искоса смотрела на своего собеседника, в одно мгновение стало почему-то трудно дышать. Всё внутри сжалось до одной точки и не думало возвращаться в нормальный размер.
По спине молниеносно разливалось что-то непонятно-неприятное. Давление на грудную клетку не позволяло нормально сокращаться межрёберным мышцам, а после оно сменилось болью. Сперва не слишком отчётливой и ясной, а после – буквально через полмгновения – на сильную и жгучую.
В горле почувствовалось наличие жидкости. Неприятной. Липкой, горячей, странно солёной, слишком тягучей. Включился один из главных рефлексов – рвотный. Но нормально нагнуться у неё не вышло. Что-то крепко держало её за рёбра. Давясь собственной кровью, перемешенной со слюной, шаманка что-то прохрипела, обращаясь то ли к Фонгу, то ли в пустоту.
– Давно не виделись, Анна, – послышался мужской голос сзади.
Знакомый. Уже не родной.
***
Рой был рядом. Больше и дольше, чем раньше. Боялся, что с ней что-то случится. Не хотел её терять. Допускал возможность того, что в один момент Вендиче могут сделать с ней то же самое, что и с тем парнем из «Шести путей». Боялся, что не успеет – точнее, не сможет – ничего предпринять.
Потерять Лизу он не мог.
А сама снайпер… лишь всё время находилась рядом с ним, иногда искоса посматривая на алхимика. Видела. Чувствовала. Знала. Она провела не один год рядом с ним, чтобы быть полной дурой и ничего не увидеть. И ей это очень не нравилось. Весьма резкие изменения отношения к ней мужчины были неожиданными, и потому их было трудно принять.
И она знала, кто в этом виноват.
Всё случилось из-за той девочки с небесно-синими глазами, которая подошла к Мустангу на трибунах. Если бы не те её слова про то, чтобы он оберегал свою спутницу, то с ним бы ни за что такое не случилось. Он бы непременно остался таким, каким и был. И, наверное, это было бы намного приятнее, нежели то, что происходит сейчас.
Да, Хоукай было отчасти приятно, что Огненный так ею дорожил, что ему достаточно пары фраз, чтобы начать волноваться за подругу, но ведь и до этого она же была практически всем для него. А особенно после Ишвара. И девушку это полностью устраивало; большего она никогда не требовала.
Даже не думала о таком.
Всё, что ей было необходимо, Рой предоставлял. И помощь, и поддержку, и причину жить. После смерти отца и войны ей очень хотелось наложить на себя руки, а полковник – ныне в отставке – помог ей со всем справиться. И если бы не он, то вряд ли она сейчас была здесь.
Не спеша войдя в зал своего номера, снайпер бросила ещё один взгляд на своего спутника. Ей необходимо с ним всё обсудить и расставить наконец точки над «і». А когда лишних глаз нет рядом и Скуало решил задержаться на ресепшене, где хороший Wi-Fi, лучшего места и времени не найти.
Никто не должен об этом знать.
– Почему ты веришь той девочке? – начала она.
Алхимик посмотрел на неё, в первые секунды не понимая, про что говорит девушка. Но когда у него всё уложилось в голове, мужчина в миг стал серьёзным. Именно это серьёзное выражение лица никогда не нравилось Лизе. Оно никогда не сулило ничего хорошего. Ни лёгкого разговора, ни нормального настроения Огненного. Ничего.
Опыт ни разу её не обманывал.
– Просто хочу перестраховаться, – его голос дрогнул на долю секунды.
Но и этого хватило, чтобы она заметила.
Подобное поведение Мустанга только сильнее порождало непонимание и агрессию (последняя была направлена больше к самой себе). Мужчина ничего ей не объяснял, хотя раньше у них не было секретов друг от друга. От сложившейся ситуации девушка инстинктивно напряглась.
У неё есть всё, что нужно.
– Ты и так сделал даже больше, чем нужно, – практически сразу ответила Хоукай.
Хотя раньше она и не верила в существование интуиции, сейчас, кажется, та начала проявлять себя. В груди появился неприятно липкий и тягучий, при этом достаточно тяжёлый клубок, который не позволял нормально дышать. От подобных ощущений становилось ещё сильнее не по себе.
В неприятном и удручающем молчании прошло несколько неимоверно долгих мгновений. Лизе хотелось, чтобы это поскорее закончилось, но не знала, как того добиться, потому стояла, как вкопанная. Подобных ситуаций с ней никогда не происходило, и она не знала, как себя вести. Даже на войне было проще.
Там уже всё решено за тебя.
Другие люди окрасили каждую вещь и человека в чёрное и белое.
Рой сделал резкий шаг в её сторону, а девушка от неожиданности ничего не поняла. Про то, чтобы что-то сделать и речи не шло. Она прекрасно осознавала всё происходящее, но из-за чего-то неясного и оттого невероятно страшного не могла пошевелить и пальцем.
– Спасибо тебе, – мягко сказал Мустанг.
Мужчина крепко взял Хоукай за плечи непонятно зачем. Наверное, всё из-за глупых фильмов и сериалов, которые тот смотрел. Резко поддавшись вперёд, он мягко, не спеша коснулся своими губами губ снайпера, чуть прикрыв глаза, но всё же не до конца, желая видеть лицо девушки.
Весь её мир перевернулся.
Секунда, и Лиза оттолкнула алхимика. Она не может допустить того, чтобы это происходило. Она и так виновата в том, что допустила подобное. Поэтому она обязана исправить всё как можно скорее. Иначе… Она не могла сказать, что иначе, но ей казалось, что это непременно невероятно плохое.
Ей нужен верный товарищ, а не возлюбленный.
***
Эдвард чувствовал себя просто ужасно. Он хотел поскорее и как можно надольше забыть обо всём произошедшем. Он совсем не желал вспоминать того странного – скорее, даже страшного – мужчину в белом костюме, который даже не удосужился представиться. Не хотел видеть перед своими глазами лицо младшего брата, когда его взяли в заложники.
Мать всегда говорила ему, что он обязан при любых обстоятельствах защищать Альфонса. Но алхимик не справился со своей прямой обязанностью. Он ведь старший, он ведь сильный. Младший брат даже духов видеть не может, а вот молодой человек даже участвует в Турнире. Но всё полетело коту под хвост.
Из-за одного пидораса.
Сначала тот человек его унизил, при этом поставив под угрозу жизнь Альфонса. Потом с помощью жеребьёвки ему выпала команда, сражение с которой вряд ли бы принесло победу. Предыдущая битва «Мельфиоре» была лишним тому доказательством. И парню даже немного казалось, что Вендиче были на их стороне.
Сидя в Интернете, он недовольно скривился, когда увидел, что экран телефона потемнел и на нём высветилось имя его отца. С мужчиной парень никогда не был близок. Патрисия намного чаще звонила ему в последнее время, нежели он. И от этого складывалось ощущение, что именно матери больше нужны оба сына.
Нажав на «принять вызов», алхимик поднёс прибор к уху.
– Чего тебе? – Эдвард не скрывал своего недовольства.
– Как ты? Как Альфонс? – Хоэнхайм проигнорировал слова парня.