Текст книги "Народная Библиотека Владимира Высоцкого"

Автор книги: Михаил Зуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

БЕЛЫЙ ВЗРЫВ Год создания фильма: 1969 Режисcер[ы] фильма: Станислав Говорухин В фильме снимались: Сергей Никоненко, Людмила Гурченко, Анатолий Игнатьев, Владимир Высоцкий, Армен Джигарханян, Федор Одиноков, Леван Пилпани, Бухути Закариадзе, Степан Крылов Жанр фильма: Героическая киноповесть Сценарист[ы]: Эдуард Володарский, Станислав Говорухин Оператор[ы]: Василий Кирбижеков Художник[и]: Михаил Заяц Композитор[ы]: Софья Губайдулина Звукорежиссер[ы]: Геннадий Коненкин Киностудия: Одесская к/ст Страна: СССР (Украина) Продолжительность фильма: 75 мин. Аннотация к фильму: О подвиге группы советских солдат-альпинистов в дни второй мировой войны, спасших мирных жителей и обеспечивших успех нашим войскам, сражавшимся в горах Кавказа. В основе фильма – действительные события, происшедшие в 1942 году.

ЗЕЛЕНЫЙ ФУРГОН Владимир Высоцкий собирался быть сорежиссером этого фильма. Даже было написано несколько песен. Не успел. Фильм вышел без него. Год создания фильма: 1983 Режиссер[ы] фильма: Александр Павловский В фильме снимались: Дмитрий Харатьян, Борислав Брондуков, Александр Демьяненко, Александр Соловьев, Регимантас Адомайтис, Константин Григорьев, Эдуард Марцевич, Виктор Ильичев, Екатерина Дурова, Лев Перфилов, Юрий Дубровин, Виктор Павловский, Армен Джигарханян (голос) Жанр фильма: Приключенческий фильм Фильм снят по мотивам одноименной повести А.Козачинского Сценарист[ы]: Игорь Шевцов Оператор[ы]: Виктор Крутин Художник[и]: Иван Пуленко Композитор[ы]: Максим Дунаевский Звукорежиссер[ы]: Иосиф Гольдман Монтаж: Инна Чаусская Киностудия: Одесская к/ст по заказу ГОСТЕЛЕРАДИО Страна: СССР (Украина) Продолжительность фильма: 135 мин. Аннотация к фильму: Бывший форвард гимназической футбольной команды становится начальником одесского уездного отделения милиции – борется с самогонщиками, конокрадами и другой нечистью. Двадцатые годы.

СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ПЕСНЯ Владимир Высоцкий исполнил в этом документальном фильме единственную песню. К сожалению, данные о картине отсутствуют. Год создания фильма: 1967

ДЕЛА ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ... Год создания фильма: 1972 Режиссер[ы] фильма: Владимир Шредель В фильме снимались: Иван Насонов, Валерий Ольшанский, Бруно Фрейндлих, Михаил Лобанов, Петр Меркурьев, Наталья Четверикова, Елизавета Уварова, Михаил Кокшенов, Виктор Перевалов, Владимир Этуш, Михаил Глузский, Николай Лавров, Г еннадий Полока Жанр фильма: Детектив Сценарист[ы]: Александр Червинский, Анатолий Безуглов (уч.), Юрий Кларов (уч.) Оператор[ы]: Владимир Бурыкин Художник[и]: Евгений Гуков Композитор[ы]: Исаак Шварц Текст песни: Владимир Высоцкий Звукорежиссер[ы]: Владимир Яковлев Монтаж: Леда Семенова Киностудия: ЛЕНФИЛЬМ Страна: СССР (Россия) Продолжительность фильма: 99 (94-тв) мин Аннотация к фильму: О расследовании в 70-е годы сотрудниками органов госбезопасности дела об убийстве в 1926 году антиквара Богоявленского, который в свое время оставил в швейцарском банке значительный капитал для нужд Российской империи...

Монологи

+ Хорошо бы зажечь свет в зрительном зале,чтобы я видел глаза... + Пишу песни о войне... + Вы никогда не обращали внимания?.. + Я ее не очень сильно ощущаю, популярность... + Собираюсь ли я выпускать книгу стихов?.. + Какая роль жизненного опыта в художественном творчестве?.. + Имеют ли смысл пластинки, которые издаются там и не доходят сюда?.. + Вот ты работаешь, сидишь ночью... + В детской пластинке "Алиса в стране чудес"... + Иногда напишешь песню и вдруг видишь... + Наши спортивные комментаторы иногда... + Не удалось написать о космонавтах... + Очень уважаю все, что сделал Шукшин... + Между эстрадной и авторской песней... + Атмосфера в горах, особенно среди альпинистов... + Дружба – это... + Недостатков, которых в людях не прощаю... + ...путь к гармонии в человеческих отношениях... + ...я предпочитаю не рассказывать свою биографию... + Пишу я очень давно... + ...я не бросил писать стихи... + Первую свою песню... + Я занимаюсь авторской песней... + Меня часто спрашивают, какая разница между авторской песней... + Я очень не люблю, когда мои песни поют эстрадные певцы... + Часто спрашивают, где я беру темы для своих песен?.. + Мне пишут в письмах, был ли я тем, от имени кого пишу?.. + Что вы имели в виду в той или иной песне?.. + Как я пишу песни, что идет впереди?.. + На чей суд я выношу свои песни?.. + ...я никогда не принимал участия в движении так называемых бардов и менестрелей... + Иногда меня упрекают,что... я изменил гитаре... + Записи во Франции я сделал не с оркестром Поля Мориа... + Часто спрашивают, почему я все время возвращаюсь к военной теме... + Обычно свои выступления-встречи я начинаю словами: "Дорогие товарищи"... + "Что у вас идет после такого-то слова?..." + Я не раз слышал, как "под меня" поют... + У меня все время идет борьба с магнитофонщиками... + Часто пишут записки: "Расскажите кратко о себе"... + Что я написал в последнее время за границей из песен и стихов?.. + По поводу картины "Место встречи изменить нельзя"... + Я написал много песен о летчиках и моряках... + Еще вопрос: о личной жизни... + О чем я мечтаю?.. + Спрашивают, каких недостатков я не прощаю... + Я больше ценю в человеке творца, чем исполнителя... + В мужчине ценю... + Спрашивают, кем я себя преимущественно считаю... + Я больше всего ценю аудиторию студенческую, морскую или летчицкую... + Мне так мало надо, чтобы было хорошее настроение... + Каковы мои литературные вкусы?.. + Любимое место в любимом городе?.. + Я не пою со сцены песен из спектаклей... + Я продолжаю писать песни не только для театра и кино... + Я никогда не пою на "бис"... + В кино я начал работать одновременно с театром...

? Проект Михаила ЗУЕВА, 1997

Одним уровнем выше

Хорошо бы зажечь свет в зрительном зале,чтобы я видел глаза... ?? Хорошо бы зажечь свет в зрительном зале, чтобы я видел глаза, а то так будет похоже на какое-то банальное действої Авторская песня– тут уж без обмана, тут будет стоять перед вами весь вечер один человек с гитарой, глаза в глазаї И расчет в авторской песне только на одно – на то, что вас беспокоят точно так же, как и меня, те же проблемы, судьбы человеческие, одни и те же мысли. И точно так же вам, как и мне, рвут душу и скребут по нервам несправедливости и горе людскоеї Короче говоря, все рассчитано на доверие. Вот что нужно для авторской песни: ваши глаза, уши и мое желание вам что-то рассказать, а ваше желание – услышать. Авторская песня, видимо – это настолько живое дело, что вы сразу же становитесь единым организмом с теми, кто сидит в зале. И вот, какой у этого организма пульс – таким он мне и передается. Все зависит от нас с вами. Если не будет людей, которым поешь, тогда это будет как у писателя, когда он сжег никому не читаный рассказ или романї У меня точно так же: написал и, конечно, хочется, чтобы это услышали. Поэтому, когда говорю "дорогие товарищи" – я говорю искренне. Хотя это уже два затвержденных, шаблонно звучащих слова. Все говорят "дорогие товарищи" или "товарищ, дайте покурить". Это не такие "товарищи". Товарищи – это друзья, близкие, дорогие люди. И вот, когда обращаюсь так, я действительно говорю искренне, потому что дорожу своими слушателями. Вы мне нужны, возможно, даже больше, чем я вам. И если бы не было таких аудиторий у меня, я, наверное, бросил бы писать, как это делают многие люди, которые грешат стихами в юности.

Я не бросил писать именно из-за вас.

Пишу песни о войне... ?? Пишу песни о , конечно, не ретроспекции, а ассоциации. Если вы в них вслушаетесь, то увидите, что их сегодня можно петь, что люди из тех времен, ситуации из тех времен, а в общем, и идеи, и проблемы – наши, нынешние. Обращаюсь я в те времена просто потому, что мне интереснее брать людей, которые находятся в самой крайней ситуации: в момент риска, когда в следующую секунду можно заглянуть в лицо смерти; людей, у которых что-то сломалось, надорвалось. Короче говоря, людей на самом краю пропасти, на краю обрыва – шаг влево или шаг вправо – или по какому-то узкому канату идущих.

Вы никогда не обращали внимания?.. ?? Вы никогда не обращали внимания, как по телевидению, во всяких кинопанорамах, разоблачают себя артисты, которые для вас были покрыты ореолом какой-то таинственности, недосказанности? Их спрашивают: "Как вы работаете над ролью?" Они отвечают: "Я вот с режиссером вместе, мы вместе подумалиї что этот человек не просто плохой человек, он не может быть просто, он обязательної в нем есть хорошееї И я стал искать, где он хороший, чтоб потом сказатьї" И так далее. Зачем вы спрашиваете, что я думаю об искусстве, каковы его цели? Ну, гуманизм – цель искусства, конечно. И что? Вы уже не хотите, чтобы я старался показаться умнее, чем есть на самом деле. Зачем? Все, что думаю об искусстве, и о жизни, и о людях – все это заключено в моих песнях.

Я ее не очень сильно ощущаю, популярность... ?? Я ее не очень сильно ощущаю, популярность. Дело в том, что когда продолжаешь работать, то нет времени на то, чтобы как-то обращать внимание на эти вещи. Чтобы перестать работать – есть именно этот способ: почить на лаврах и почувствовать популярность свою. Мне кажется, что, пока умею держать в руках карандаш, пока в голове еще что-то вертится, буду продолжать работать. Так что я избавлен от того, чтобы замечать, когда стал популярным. Не помню. В чем причина? Не знаю. Один ответ возможен: когда пишу, рассчитываю на своих самых близких друзейї И абсолютно доверяю залу.

Собираюсь ли я выпускать книгу стихов?.. ?? Собираюсь ли я выпускать книгу стихов?.. Я-то собираюсь. Сколько прособираюсь? Не знаю. А сколько будут собираться те, от кого это зависит, мне тем более неизвестно.

Знаете, чем становиться просителем и обивать пороги редакций, выслушивать пожелания, как переделать строчки и так далее, – лучше сидеть и писать. Вот так вот. Вместо того, чтобы становиться неудачником, которому не удается напечататься. Зачем, когда можно писать и петь вам? Это ж то же самоеї А вы не думаете, что магнитофонные записи – это род литературы теперешней? Как знать, может, когда-нибудь будем телепатически передавать друг другу стихи – кому хочу, тому и прочиталї

Какая роль жизненного опыта в художественном творчестве?.. ?? Какая роль жизненного опыта в художественном творчестве? Это только база. Человек должен быть наделен фантазией, чтобы творить. Он, конечно, творец в том случае, если чего-то там такое рифмует или пишет, основываясь только на фактах. Реализм такого рода был и есть. Но я больше за Свифта (*, **, ***, ****), понимаете? Я больше за Булгакова ( *, ** ), за Гоголя ( *, **).Жизненный опыт?ї Но представьте себе, какой был уж такой гигантский жизненный опыт у двадцатишестилетнего Лермонтова?( *, ** )?Главное – свое видение мира. Другой вопрос, можно ли создавать произведения искусства, обладая повышенной чувствительностью и восприимчивостью, но не имея жизненного опыта? Можно. Можно, но лучше его иметь ї немножко. Потому что под жизненным опытом, наверное, понимается больше всего то, что она вас била молотком по голове, а если говорить серьезно – страдание. Искусства настоящего без страдания нет. И человек, который не выстрадал – не обязательно, чтобы его притесняли или стреляли в него, мучили, забирали родственников и так далее, – такой человек творить не может. Но если он в душе, даже без внешних воздействий, испытывал это чувство страдания за людей, за близких, вообще за ситуацию, – это уже много значит. Это создает жизненный опыт. А страдать могут даже очень молодые люди. И очень сильно.

Имеют ли смысл пластинки, которые издаются там и не доходят сюда?.. ?? Имеют ли смысл пластинки, которые издаются там и не доходят сюда? Они очень даже доходят. Безусловно, они малоинтересны французам, не настолько, правда, как вы думаете. Но для них многое непонятно. Например, почему человек так тратится, даже в маленьком, узком кругу. Я ведь всегда пою одинаково – что в компании, когда два-три человека, что на гигантские аудитории. И они не могут никак понять – почему человек с набухшими жилами поет дома, что это? Что его так беспокоит?ї Не знают они наших проблем. Вернее, они их не волнуют. Особенно они не понимают, зачем песне заниматься этими проблемами.

Вот ты работаешь, сидишь ночью... ?? Вот ты работаешь, сидишь ночьюї Кто-то пошепчет тебеї написал строкуї вымучиваешьї Потом песня с тобой – иногда она мучает месяца по два. Когда "Охоту на волков" писал – она меня замучила. Мне ночью снился – один припев. Я не знал, что буду писать. Два месяца звучало только: "Идет охота на волков, идет охотаї". И вот если на две чаши весов бросить – на одну чашу все, что делаю помимо песни, – это кино, театр, выступления, радио, телевидение и так далее, а на другую – только работу над песнями, то, думаю, песня перевесит. Потому что она все время с тобой живет, не дает возможности спокойно, так сказать, откинувшись где-нибудь, отдыхать. Она все время тебя гложет, пока ты ее не напишешьї Однажды в одну компанию пришел весьма известный человек, и люди, которые там были, договорились подсчитать, сколько раз за минуту он произнесет слово "я". За первую минуту по секундомеру оказалось семь раз, за вторую восемь.

Всегда боюсь впасть в крайность и думаю, что рискую говорить "я" вовсе не от "ячества", а, во-первых, потому, что в песнях моих есть много фантазии, много вымысла, а самое главное – во всех этих вещах есть мой взгляд на мир, на проблемы, на людей, на события, о которых идет речь. Мой и только мой собственный взглядї И это дает мне право говорить "я". Во-вторых, в отличие от многих моих собратьев, которые пишут стихи, я прежде всего актер и часто играю роли других людей, часто бываю в шкуре другого человека. Возможно, мне просто легче петь из чьего-то образа, поэтому всегда так откровенно и говорю: мне так удобнее петь – от имени определенного человека, определенного характера. И вы всегда можете увидеть этого человека; возможно, это и дает некоторым людям повод спрашивать, не скакал ли я когда-то вместо лошадиї Нет, этого не былої

В детской пластинке "Алиса в стране чудес"... ?? В детской пластинке "Алиса в стране чудес"ї есть история попугая, который рассказывает, как он дошел до жизни такой, как он плавал, пиратом был и так далееї Я там за попугая пою сам. Это в принципе снимает многие вопросы: был ли я тем, от имени кого пою? Попугаем я не был – ни в прямом, ни в переносном смысле. Если говорить серьезно, я на самом деле никогда никому не подражал и считаю это занятие празднымї И вообще призываю всех людей, которые тоже пробуют свои силы в сочинительстве: пытайтесь как сами видите, как сами понимаете. Интересно и в жизни иметь дело с человеком, который сам личность, со своим мнением и суждением. А не попугай.

Иногда напишешь песню и вдруг видишь... ?? Иногда напишешь песню и вдруг видишь: сам ведешь себяї несоответственно. Вот, например, после того как я написал "Балладу о переселении душ", стал приглядываться к собакам. Думаю: а вдруг это какой-нибудь бродячий музыкант раньше был? Или там кошеккаких-нибудь видишь, думаешь, что это какие-нибудь дамы раньше былиї определенные. И уже с ними ведешь себя по-другому.

Наши спортивные комментаторы иногда... ?? Наши спортивные комментаторы иногда такие словосочетания употребляют – ну, возможные в данной ситуации. Например: "Вот еще одну шайбу забросили наши чехословацкие друзья!" Я всегда думаю: "Ну почему друзья? Если забили шайбунам – они соперники и противники, а друзья они "до того" и "после того"". Вот что со словами бываетї Однажды один режиссер в Узбекистанеработал с цыганским ансамблем и все говорил: "Товарищи цыгане, станьте сюда, товарищи цыгане, станьте тудаї". А они ему: "Сейчас, товарищ узбек". И сразу все стало на место. Люди обычно любят смешные истории про кино. У меня тоже есть смешные истории, например, про то, как меня били в фильме "713-й просит посадку", как режиссер просил меня делать все по-настоящему, а у оператора не ладилось, и сняли девять дублейї Но это все лирикаї Конечно, и в каждой шуточной песне обязательно есть какая-то серьезная прокладка. Иначе нет смысла писать. Иначе не потянется рука к перу, а перо к бумаге. Сейчас реакция непосредственная, сиюминутная, больше на шутки, на юмор. А в записках больше всего просят серьезные вещи, потому что, видимо, они оседают глубже и потом снова начинают возвращаться к вам обратно.

Не удалось написать о космонавтах... ?? Не удалось написать о космонавтах(Добровольский, Волков, Пацаев – Нар. Библ. Вл. Выс.), хотя меня очень просили, потому что это такая трагедия была всенародная, что надо внутренне хотя бы немножко приблизиться к такому подвигу: это же высокое, люди знали, на что шлиї То, что слышу сейчас, "он сказал: "Поехали!.."" – это все понятно. Он так действительно сказал. Но зачем же рифмовать то, что было? Нужно найти какой-то философский смысл этих вещей. А так – на заказ – не получается. (Все-таки, по крайней мере, одно стихотворение было написано – Нар. Библ. Вл. Выс.)

Очень уважаю все, что сделал Шукшин... ?? Очень уважаю все, что сделал Шукшин. Знал его близко, встречался с ним часто, беседовал, спорил, и мне особенно обидно сегодня, что так и не удалось сняться ни в одном из его фильмов. Зато на всю жизнь останусь их самым постоянным зрителем. В данном случае это значит для меня больше, чем быть участником и исполнителем.

Я написал большие стихи по поводу Василия, которые должны быть напечатаны в "Авроре". Но опять они мне предложили оставить меньше, чем я написал, и я отказался печатать не полностью. Считаю, что ее хорошо читать глазами, эту балладу. Ее жалко петь, жалкої Я с ним очень дружил, и как-тої я спел раз, а потом подумал, что, наверное, больше не надо.

Между эстрадной и авторской песней... ?? Между эстрадной и авторской песней, как говорят в Одессе, две большие разницы, потому что эстрадная песня предполагает большой оркестр, зрелище. Все время там мигает большой светї И если эту часть убрать из эстрадной песни – зрелищную часть, – она очень много потеряет. Обратите внимание: никому в голову не придет взять, положим, магнитофон и прийти на эстрадный концерт, записать, что поют, например, Кобзонили Магомаев, которых я уважаю. Просто, когда приносишь магнитофон домой, зрелище уходит, и песня многое теряет. Это происходит потому, что часто очень мало уделяют внимания словам эстрадные авторы. С текстами мало кто работает. Считается, что это, мол, и ни к чему дажеї И иногда поют такую чушь! Я думаю, даже не понимают, чего поют. Что вижу – то пою. Знаете, как: "А вон ворона лети-и-и-т. А вон ворона лети-и-и-т. Сейчас будет дождьї". Как акыны. Но они раньше сочиняли. Только среди акынов был такой господин, который звался Гомер ( *, **). Он прилично писал. Так что для этого тоже талант нужен. А чаще бывает, как в некоторых – я не могу сказать любимых – песнях, которые навязли в ушах. Ну, например, "Яблони в цвету – какое чудої" – помните? Но так можно ведь все, что угодно, в строку: "Тополи в пуху – ка-ко-е чу-у-до!". Что угодної У меня однажды был смешной случай, в Ленинграде. Мы спорили с одним товарищем. Он говорит: а что, слабо тебе выйти и спеть все песни эстрадные? Я начал с песни "На тебе сошелся клином белый свет". Очень любопытная песня, верно? Там эта строчка три раза повторяется, потом "я могла бы побежать за поворот" – тоже три раза. Два автора текста. Оказывается, такая богатая информация, что едва хватило бы и четверыхї В общем, минут через двадцать меня зрители чуть не убили.

Атмосфера в горах, особенно среди альпинистов... ?? Атмосфера в горах, особенно среди альпинистов, совсем другая, чем на равнине. Существует какая-то свобода выбора пути – как идти? Свобода выбора людей, с которыми идти. Понимаете? Никто не остановит, милиция не скажет: "Здесь нельзя переходить – красный свет", – врач не запретит, семья не будет удерживать, что опасно, и так далее. Все зависит от тебя. Ты, природа и твои друзья – больше никого нет. Слово "дружба" там, в горах, сохранилось в первозданном смысле. Наверное, в других местах тоже, но в горах особенно. Это не название кафе, или клуба, или стенгазеты. Здесь это слово действительно то, что и должно из себя представлять. Иначе невозможно. Ты с ним в одной связке идешь, и все у него зависит от тебя, а у тебя – от него. Я присутствовал при одном случае, когда во время восхождения на пик "Вольная Испания" группа команды ЦСКАиз пяти человек попала под камнепад и одного убило насмертьї Мы помогали спускаться оставшейся группе. Трое суток, пока была непогода и не мог подлететь вертолет, двое товарищей погибшего стояли на карнизе в тридцать сантиметров, привязанные к скале, чтобы помогать спускать тело погибшего друга. И это не подвиг никакой, нет – это нормальная манера поведения в горах.

Дружба – это... ?? Дружба – это не значит каждый день друг другу звонить, здороваться и занимать рублиї Это просто желание узнавать друг о друге, что-то слышать и довольствоваться хотя бы тем, что вот мой друг здоров, и пускай еще здравствует.

Недостатков, которых в людях не прощаю... ?? Недостатков, которых в людях не прощаю, много. Не хочу перечислять. Но жадность, отсутствие позиций, которое ведет за собой очень много других пороков, отсутствие у человека твердых позиций, когда он не знает сам даже не только чего не хочет в этой жизни, а когда не имеет своего мнения и не может рассудить о людях, о смысле жизни, да о чем угодно.

...путь к гармонии в человеческих отношениях... ?? Я бы хотел, чтобы зрителиї понимали, как труден и драматичен путь к гармонии в человеческих отношениях. Я вообще целью своего творчества – и в кино, и в театре, и в песне – ставлю человеческое волнение. Только оно может помочь духовному совершенствованию.

...я предпочитаю не рассказывать свою биографию... ?? В принципе я предпочитаю не рассказывать свою биографию, и не потому что в ней есть нечто такое, что я хочу скрыть, нет, а просто потому, что это малоинтересно. Интересней говорить про то, что я успел сделать за это время, а не про то, что успел прожить. Я знаю, что про меня ходит много всяких слухов, что мне приписывают массу песен, к которым я не имею никакого отношения, – ну и Бог с ними! Не хочу опровергать. Помните, как Александр Сергеевич ( *, **) сказал: "От плохих стихов не отказываюсь, надеясь на добрую славу своего имени, а от хороших, признаться, и сил нет отказаться". Так чтої Ну, в общем так. У меня в семье не было никого из актеров и режиссеров, короче говоря, никого из людей искусства. Но мама моя очень любила театр и с самых-самых малых лет каждую субботу – лет до тринадцати-четырнадцати водила меня в театр. И это, наверное, осталось. Видно, в душе каждого человека остается маленький уголок от детства, который открывается навстречу искусству. Родители хотели, чтобы я стал нормальным советским инженером, и я поступил в Московский строительный институт имени Куйбышевана механический факультет. Но потом почувствовал, что мне этої словом, невмоготу, и однажды залил тушью чертеж, в шестой раз переделанный, и сказал своему другу, что с завтрашнего дня больше в институт не хожу. То есть, формально я ходил, чтобы получать стипендию, потому что тогда это были большие деньги двадцать четыре рубля, но учиться перестал. А в это время я уже несколько лет занимался в самодеятельности, но это была не такая самодеятельность, к которой мы уже привыкли – она сразу оскомину вызывает, и по ней уже прошлись у нас и в фильмах, и в прессе (Ливанов однажды спросил нашего министра культуры: "А вы пошли бы к самодеятельному гинекологу?"), просто люди кроме своей работы занимались еще другим делом, любимым более, чем работа. Это было хобби, которое тогда еще не оплачивалось. Руководителем там был Богомолов, артист Художественного театра.Он на нас пробовал многие спектакли и работал с нами режиссерски, как с профессионалами. И я начал у него набирать – очень сильно, по его словам. Конечно, это меня увлекало больше, чем мое студенчество, и я просто ушел из института и стал поступать в студию МХАТ. Поступил туда с большим трудом считалось, что мой голос не приспособлен для сцены. Меня даже пытались отчислить из студии за профнепригодность из-за голоса, но руководитель курса Павел Владимирович Массальскийне позволил. Закончил студию в числе нескольких лучших учеников, стал выбирать себе театр. Тут у меня была масса неудач, но мне не хочется сейчас об этом говорить. Меня приглашали туда-сюда, а я выбрал Московский театр Пушкинахудший вариант, как оказалось, из всего, что мне предлагали. Тогда режиссер Равенских начинал там новый театр (а я все в новые дела куда-то суюсь), наобещал мне "сорок бочек арестантов" и ничего не выполнил. Он говорил: "Я всех уберу, Володя" – и так далее, но, в общем, он никого не убрал, предпринял половинчатые меры, хотя ему был дан полный карт-бланш на первые полтора-два года: делай, что хочешь, а потом будем смотреть результаты твоей работы. Но он так и остановился на половине и ничего интересного из этого театра не сделал – поставил несколько любопытных спектаклей, и все. Я понимаю, что это жестоко – менять труппу, увольнять людей, но без этого невозможно создать новое дело. Нужно приходить со своими и еще как можно больше брать своих. Надо работать кланом, а иначе ничего не получится. Я оттуда ушел, начал бродить по разным театрам: работал два месяца в Театре миниатюр – меня оттуда прогнали; поступил в "Современник", мне даже дали там дебют – я играл Глухаря в "Двух цветах", но чего-то там не случилось. Снимался в кино в маленьких ролях, снова вернулся в Театр Пушкина, а потом, когда организовался Театр на Таганке, я стал в нем работать, порекомендовал меня туда Слава Любшин. Вот и все, творческая биография у меня довольно короткая.

Пишу я очень давно... ?? Пишу я очень давно. С восьми лет писал я всякие вирши, детские стихи про салют. А потом, когда стал немного постарше, писал всевозможные пародии. Все балуются в юности стихами и собираются это делать в будущем. Почти все могут писать – это не так сложно – и знают, как зарифмовать "кровать" с "убивать" или "мать" и так далее, но это ничего не стоит, это дело четвертое или пятое – рифмовка. Можно взять историю русской рифмы, словарь для рифмовки – и пошел шпарить! И так можно графоманствовать всю жизнь, а вот некоторые почему-то со временем превращаются в Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулинуи Окуджаву. Большинство бросают писать очень рано, а если продолжают, то как-то по инерции, а потом все-таки все равно бросают, уходят. Некоторых заедает суета, некоторые понимают цену настоящей поэзии или понимают, что их поэзия – подражательство: это было прекрасно поначалу, когда казалось, что все умеешьї И только очень немногие продолжают заниматься этим дальше, если видят в этом смысл. Мне повезло в этом отношении. Мне казалось, что я пишу для очень маленького круга – человек пять-шесть своих близких друзей, и так оно и будет всю жизнь. Это были люди весьма достойные, компания была прекрасная. Мы жили в одной квартире в Большом Каретном переулке – теперь он называется улица Ермоловой – у Левы Кочаряна, жили прямо-таки коммуной. И как говорят, "иных уж нет, а те далече". Я потом об этом доме даже песню написал "Где твои семнадцать лет?". Тогда мы только начинали, а теперь, как выяснилось, это все были интересные люди, достаточно высокого уровня, кто бы чем не занимался. Там бывали люди, которые уже больше не живут: Вася Шукшинпрожил с нами полтора года, он только начинал тогда снимать "Живет такой парень" и хотел, чтобы я пробовался у него. Но он еще раньше обещал эту роль Куравлеву, и я очень рад, что Леня ее сыграл. Так и не пришлось мне поработать с Шукшиным, хотя он хотел, чтобы я играл у него Разина, если бы он стал его снимать. Нет больше Васи. И еще нет хозяина этой квартиры, Левы Кочаряна. Он успел снять только одну картину как режиссер: "Один шанс из тысячи" – он его поймал и быстро умер. Он успел немного. Он жил жарко: вспыхнул и погас – мгновенно. А из ныне живущих и работающих – это Андрей Тарковский, он тогда только думал про "Рублева"; это писатель Артур Макаров; актер Миша Туманов, позже он работал в режиссуре на "Мосфильме"; сценарист Володя Акимовї Толя Утевский и еще несколько человек, не имеющих никакого отношения к таким публичным профессиям. Вот эти люди были моими первыми слушателями и судьями. Мы собирались вечерами, каждый божий день, и жили так полтора года. Только время от времени кто-то уезжал на заработки. Я тогда только что закончил студию МХАТ и начинал работать. И тоже уезжал где-то подрабатывать. Мы как-то питались и, самое главное, – духовной пищей. Помню, я все время привозил для них свои новые песни и им первым показывал: я для них писал и никого не стеснялся, это вошло у меня в плоть и кровь. Песни свои я пел им дома, за столом, с напитками или без – неважно. Мы говорили о будущем, еще о чем-то, была масса проектов. Я знал, что они меня будут слушать с интересом, потому что их интересует то же, что и меня, что им так же скребет по нервам все то, что и меня беспокоит. Это было самое запомнившееся время моей жизни. Позже мы все разбрелись, растерялись и редко-редко видимся. Я знаю от людей про Андрея Тарковского, про Артура, который бросил Москву и живет в деревне, занимается рыбнадзором. Но все равно я убежден, что каждый из нас это время отметил, помнит его и из него черпает. Многое-многое, что я вижу в картинах Андрея, из тех наших времен, я это знаю. Можно было сказать только полфразы, и мы друг друга понимали в одну секунду, где бы мы ни были; понимали по жесту, по движению глаз – вот такая была притирка друг к другу. И была атмосфера такой преданности и раскованности – друг другу мы были преданы по-настоящему, – что я никогда не думал, что за эти песни мне будут аплодировать. Сейчас уже нету таких компаний: или из-за того, что все засуетились, или больше дел стало, может быть. Я никогда не рассчитывал на большие аудитории – ни на залы, ни на дворцы, ни на стадионы, – а только на эту небольшую компанию самых близких мне людей. Я думал, что это так и останется. Может быть, эти песни и стали известны из-за того, что в них есть вот этот дружеский настрой. Я помню, какая у нас была тогда атмосфера: доверие, раскованность, полная свобода, непринужденность и, самое главное, дружественная атмосфера. Я видел, что моим товарищам нужно, чтобы я им пел, и они хотят услышать, про что я им расскажу в песне. То есть это была манера что-то сообщать, как-то разговаривать с близкими друзьями. И несмотря на то что прошло так много времени, я все равно, через все эти времена, через все эти залы стараюсь протащить тот настрой, который был у меня тогда. Никогда не работал я с внутренним редактором, который сидит в каждом из нас и говорит: "А это я лучше не буду". По молодости лет я писал тогда дворовые песни. Была какая-то тоска по нормальной человеческой интонации – у меня так навязла в ушах эта липкая интонация песен, которые исполняли со сцены под оркестр. Такое, может, было в то время междувластие, и никто ничего не понимал: что будет? куда песня пойдет? Оно и до сих пор непонятно, куда идет эстрадная песня: большой оркестр, все поют – и все одинаково. Гитара у меня появилась не сразу. Сначала я играл на рояле, потом – на аккордеоне. Я тогда еще не слышал, что можно петь стихи под гитару, и просто стучал ритм песни по гитаре и пел свои и чужие стихи на ритмы. Недавно мне принесли старую запись – я был еще студентом первого курса студии МХАТ. Представляете, тогда почти совсем не было магнитофонов, и все-таки эту запись кто-то сделал. Там я стучал: