Текст книги "Лекарь"

Автор книги: Михаил Тырин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Свой первый рабочий день Гордин начинал со смешанными чувствами. С одной стороны, ему было любопытно развеять скуку ожидания этой работой, пообщаться с людьми.

В то же время никакое общение в его планы не вписывалось. Нужно было только одно – сидеть максимально тихо и не высовываться.

В воротах больницы навстречу Гордину шагнул очень странный молодой человек. На нем была панама с грубо измалеванной звездой, в руках он держал кривое деревянное ружье. На вид ему было около двадцати лет.

– Стой! Не положено! – строго объявил он. – Документы!

Вход незнакомец перекрыл своим ружьем, как шлагбаумом. Сергей заглянул ему в глаза и убедился, что у парня явно не все дома.

– Да уйди ты! – Гордин попытался оттеснить его, но тот оказался неожиданно сильным.

– Не положено! Документы! Вертай назад!

Сергей подналег, отталкивая парня, но вдруг не удержался и сам упал прямо в пыль. В это же время из дверей больницы показалась Елизавета с тазиком стиранного белья.

– Данька! Черт глумной! А ну, отстань! – крикнула она и кинула в него мокрую тряпку.

– Не положено. Запрещено, – забурчал парень, но послушно, с виноватым видом ушел в глубь двора и тут же принялся искать шампиньоны под старыми кленами.

– Испугался? – рассмеялась Елизавета.

– Испугаешься тут… – пробормотал Гордин, отряхивая джинсы.

– Данька у нас герой! А вообще он смирный. Ходит, бродит, играется. Пока баба Нюра, мамашка его, жива, она ему сопли подтирает, да только надолго ли? Сама уже одной ногой на том свете, еле ползает. Хотя и не старая, пятьдесят пять годочков только справила.

– Можно ведь в интернат его сдать…

– Может, и сдадут, – вздохнула Елизавета. – Только баба Нюра не хочет. Она думает, его там обижать будут. Говорит: жить надо кровинка к кровинке, тогда хорошо. Если б он хоть помогал ей… Двадцать лет – толку нет. Мешок картошки донести не может, стоит столбом…

– А отец-то где? Умер?

– Да кто ж его знает где. Бабы Нюры муж – он все по тюрьмам да по ссылкам. Раз было – освободился, приехал с дружками. Всю ночь дома куролесили, а утром след простыл. Баба Нюра только на второй день людям показалась – вся побитая, зареванная. Ничего не сказала. Так и молчала девять месяцев как блаженная. А пузо-то росло. Ну, а как Данька появился – вроде оттаяла. Уж сколько она с ним возилась, по врачам таскалась – а он, видишь, какой. Ну ладно, заболтались. Иди работать.

Зайдя в душный больничный коридор, Гордин вдруг остановился. Поразмышляв всего несколько секунд, он вернулся во двор. Там нашел глазами Даньку, который из-за бревна целился своим ружьем в кур, и помахал ему рукой.

– Эй! Иди-ка сюда.

Данька вскочил с виноватым и испуганным видом.

– Чего, дядька?

– Пошли со мной.

– А куда? А зачем?

Данька настороженно подошел к Сергею.

– Пойдем-пойдем, дам тебе таблетку волшебную, – Гордин взял его за плечи и завел в коридор.

– Дядька, не надо!

– Надо-надо! Съешь таблетку – самый сильный будешь!

В массажной комнатке Гордин усадил Даньку на стул. Тот нервничал. Вдруг начал в голос плакать.

– Дядька, не надо!

– Ничего-ничего, не бойся. Больно не будет, честное пионерское.

Протерев руки, Гордин положил их Даньке на плечи. Сосредоточился, закрыл глаза, не обращая внимания на хлюпанье пациента.

Через секунду Сергей начал видеть. Он и сам не понимал, что именно. Просто некая глубокая живая масса, где непрестанно что-то происходит. Но в этом вечном движении ему удавалось замечать сбои и проблемы. Каким-то неведомым чувством Гордин улавливал зоны, где что-то мешает слаженному движению…

Было трудно. Рука под шрамом стала горячей, там что-то зудело и чесалось. Мышцы налились тяжестью, в голове мощно пульсировала кровь, волосы мгновенно намокли от пота.

– Все, не плачь! – Сергей убрал руки и потряс ими, чтобы снять напряжение.

– Дядька… чего-то мне спать охота.

– Вот-вот, поспи. А завтра глянем, что получилось.

Данька поспешно смылся из комнаты, не забыв ружье. А Гордин присел в углу, давая себе отдых.

Он так и сидел, когда фанерная дверь скрипнула, и в комнатушке прозвучал неуверенный девичий голос:

– Ой, здрасьте… А где тетя Лиза?

Гордин открыл глаза, поднялся.

– Здрасьте. Теперь я – тетя Лиза. Вы на прием?

В двери стояла девушка. Не слишком красивая, не особенно привлекательная – просто девушка в простом светлом платье.

– Я… да. То есть нет! Я насчет мамы. Она обычно сама приходит, но сегодня нога разболелась – не может идти. Тетя Лиза всегда соглашалась, тут недалеко. Я заплачу, как всегда…

Девушка достала из сумки мятую бумажку в пятьдесят рублей и протянула. Гордин взял деньги и засунул ей обратно в сумку.

– Вас как зовут?

– Оксана.

– Пойдемте, Оксана. Все равно нет никого.

Дом у Оксаны оказался чистым и опрятным, хотя чувствовалось, что мужских рук не хватает.

Мать Оксаны сидела на кровати с пультом от телевизора в руках. Гордин усмехнулся, заметив, что и она с интересом смотрит новости про новоиспеченного «народного кандидата» Шлыкова.

– Кто вам догадался массаж прописать?! – изумился Гордин, едва взглянув на больные ноги хозяйки. – Это же варикоз, категорически запрещено!

– Да никто не прописывал, – вздохнула женщина. – Лиза придет, бывало, помнет, пощупает – вроде и легче становится. Вы делайте, мне помогает, правда.

– Да нельзя этого, как вы не понимаете!

Гордин положил руки на колени женщине. Чувствовалось, что она стесняется незнакомого мужчину-врача, но Сергея это сейчас мало тревожило.

Он попробовал сконцентрироваться. И уже почти начал «видеть» пальцами структуры тканей и кровеносных сосудов, но его голова вдруг стала тяжелой, виски сдавило.

Он еще не набрался сил после сеанса с Данькой.

– Поговорю в больнице насчет направления в область, к флебологу. Никакой массаж здесь не поможет, а только навредит.

– Да вы делайте, не волнуйтесь! – попробовала убедить его хозяйка. – Мне полегчает, я же знаю. У меня дела еще. Сейчас полежу, потом встану, на огород пойду.

– Вы что, не понимаете? Нельзя! Противопоказано.

Гордин начал собираться.

– Что ж, так и уйдете? – грустно проговорила женщина.

Задумавшись на секунду, Сергей написал на клочке бумаги название лекарства.

– Вот, купите в любой аптеке. Это мазь. Сегодня полегчает, а завтра… Завтра я еще раз зайду. И не вздумайте вставать, если не хотите без ног остаться.

– Откуда такой взялся-то? – спросила мать Оксану, когда Сергей ушел.

– Новенький, наверное, – ответила Оксана, глядя вслед Гордину в окно.

Мать не видела, как по лицу Оксаны скользнула светлая, хоть и немного грустная улыбка.

Возвращаясь на работу, Гордин чувствовал усталость. Больше всего ему хотелось сейчас просто посидеть в тихом месте, где никто не мешает. Или лучше прилечь…

От кирпичного столба на входе в больничный двор вдруг отделилась худощавая ссутуленная фигура молодого человека в несвежей футболке.

– Слышь, доктор! – выкрикнул незнакомец, покачиваясь и дыша густым спиртным духом. – Сюда иди!

Гордин с недоумением обернулся. Незнакомец был не один. Чуть поодаль за стенку держался его товарищ – более взрослый и массивный, но не менее пьяный.

– Ты, что ли, доктор новый? – парень переступил с ноги на ногу и едва не завалился на Гордина.

– Что надо? – спросил Сергей.

– Меня зовут Жека. Мочкин. Слыхал?

Гордин покачал головой.

– Ты мою мать вчера на почте лечил. А ты знаешь, что ты ей два ребра сломал?

– Да! – подал голос второй незнакомец.

– Бывает, – пожал плечами Гордин. – При остановке сердца вообще-то…

– Ты сюда слушай! – перебил его Жека. – Ты человека искалечил! Ей лечиться не на что, она на работу ходить не может!

– Пусть приходит, вылечим.

Гордин повернулся и собрался уходить. Но Жека вдруг схватил его за рубашку.

– Ты чего, не всосал, доктор?! Деньги с тебя! Матери на лекарства! Пятьсот рублей! Сюда положил!

И он подставил Гордину грязноватую ладошку. Второй рукой он продолжал дергать Сергея за воротник.

Гордин уже примерился, как лучше вывернуть руку нетрезвому вымогателю, как вдруг за спиной скрипнули тормоза.

– Эй, голытьба! – из кабины милицейской машины высунулся рассерженный Михалыч. – А ну, марш отсюда! Еще раз увижу – в клетку ночевать отправлю!

Жека поспешно отпустил Гордина, отошел от него, но напоследок очень выразительно посмотрел и прошипел:

– Ты мне должен, запомнил?

Жека быстро ушел и увел своего хмельного приятеля. А Михалыч подмигнул Сергею.

– Не боись, студент, они, как проспятся, смирные будут!

Во дворе больницы на Гордина сразу же наскочил главврач.

– Эй, ты где гуляешь, массажер?! Тебя тут спрашивали уже.

– Да я к женщине ходил, – смутился Гордин. – С варикозом которая, дочка ее просила…

– А, к Ковалевым? – сразу успокоился главврач. – Добре. Надеюсь, цены свои московские им не заломил? А? За вызов-то?

– Да ну…

– Ты их не обижай. Мать вон еле ходит. Оксанка институт бросила, приехала за ней ухаживать, Мой кум ее в библиотеку устроил, да все равно, какие там деньги…

– Пал Тимофеич, – деликатно прервал его Сергей, – ей бы направление в область…

– Во, кстати! – поднял палец главврач. – Выбери на неделе себе выходной, в счет субботы. В субботу выйдешь на весь день – деревенские понаедут с направлениями, наломаешься с ними.

– Ладно. Я говорю, направление бы для Ковалевой…

Но главврач уже заметил мужика, который в глубине двора сбрасывал с телеги дрова.

– Куда ты их валишь, бестолочь, там же укроп! – крикнул он и тут же забыл про Гордина.

Сергей с досадой вздохнул и отправился к себе в кабинет.

На подходе к крыльцу больницы его вдруг окликнул уже знакомый пациент – тот самый завхоз-кладовщик, которому Гордин помог в первый день.

– Эй, доктор! Погодь-ка…

Завхоз, как оказалось, привел какого-то знакомого – щуплого усатого мужичка в громадной кепке.

– Вот он, я тебе говорил! – воскликнул завхоз, показывая на Сергея. – Попробуй! С первого раза все сделает.

Мужичок суетился и стеснялся.

– Слышь, доктор, вот глянь другана, – не умолкал завхоз. – Спину потянул, согнуться не может. А ему работать. Глянешь?

– Пойдем, – пожал плечами Сергей.

В это время с неприметной скамейки за кустом вдруг поднялись еще несколько человек, совершенно незнакомых.

– Э, Матвей, твою телегу! – крикнул один. – За нами будешь!

– Деловой тоже… – присоединился другой. – Без очереди лезет…

Гордин кисло усмехнулся. Отдых отменялся.

Валентина, начальник почтового отделения, увидев Гордина, сразу его узнала и улыбнулась.

– Опять интернет?

– На полчасика, – кивнул Гордин.

В кабинке уже навели порядок, убрали пыльное барахло, а монитор завесили кружевной салфеткой, как в деревнях накрывают телевизоры.

Заглянув в почту, Сергей увидел письмо, которого так долго ждал.

«Все готово, денег хватило, жди меня через пару дней. Костик».

– Спасибо, Костян… – пробормотал Гордин, стирая сообщение.

Теперь можно было поделиться хорошей новостью с Леной.

Повторная настройка не отняла много времени, и уже скоро Гордин увидел в окошке монитора Лену. Правда, выглядела она безрадостно.

– Сережка, снова ты…

– Я же обещал, что скоро увидимся. Как там у тебя обстановка?

– Да никак. Все так же. Нас опять слушают?

– Скорее всего, да. Я соскучился, очень.

Лена уставилась куда-то в сторону.

– Я не могу так разговаривать. И жить так тоже не могу.

– Потерпи: я же говорю, осталось недолго. У меня уже есть подтверждение, скоро все получится.

– Получится – хорошо… – вяло ответила Лена.

– И не бойся ты этих долбозвонов. Они тебя не тронут…

Изображение Лены вдруг исчезло, сменившись черным прямоугольником.

Гордин подождал немного, надеясь, что это лишь временный сбой связи.

В следующую секунду его пробила испарина. На экране появилось хорошо знакомое лицо с родинкой.

– Черт… – прошептал Сергей и быстро выдернул разъем веб-камеры.

– Тю-тю-тю, Сереженька! – полковник Чуров холодно улыбнулся. – Не так быстро. Слушай внимательно, будет интересно.

Гордин лихорадочно полез в настройки, он искал, через какую «дырку» полковник мог вмешаться в соединение.

– Ну, покажи, что ли, личико… – проговорил Чуров. – Не хочешь? Ладно, тогда просто послушай. Как видишь, не такие уж мы «долбозвоны». Нашли тебя в интернете – найдем и на земле. Мир тесен, найдем. Мне только интересно, на что ты надеешься? Ну, да – сейчас ты орел. Двух охранников уложил, да еще и сигнализацию дорогую раскурочил. А дальше? Ну, вытащим мы из тебя прототип – кем ты останешься? Никем, пустышкой. А если не вытащим? Через сколько лет ты превратишься в развалину? Смею предположить, эндокринная система у тебя расползется года через два, а там и почки отвалятся. И куда ты дальше? За границу собрался? Да кто ж тебя выпустит?! Гаденыш ты, Сереженька. Никакой благодарности…

Гордин в сердцах отодвинул клавиатуру – ему так и не удалось понять, как полковник влез в защищенный разговор.

– Был же простым студентиком, а стал вон кем! – неторопливо говорил Чуров. – Почти волшебник! Правда, мозгов тебе добавить не удалось, тут хирургия бессильна. А ты взял – и по дурости все испортил! И кретина этого с собой прихватил, Костика-то. Да еще и документы украл. Верни бумаги, сучонок!

Лицо Чурова вдруг исказилось от злобы. Гордину на мгновение стало по-настоящему страшно.

– Мы же тебя на образцы порежем и в формалин закатаем за такие выходки, – Чуров не видел Сергея, но казалось, так и сверлил его взглядом. – Долго прятаться не сможешь. Надоест нам за тобой бегать – просто натравим ментуру. Ты же уголовник! На записи видно, как ты со своим дружком Костей сейф курочишь, как чужие деньги за пазуху прячешь…

Гордин не выдержал. Он схватил гарнитуру и яростно, хотя и приглушенно, проговорил в микрофон:

– Вы сволочи, сволочи! Я ничего у вас не украл, это мои деньги, по условию вашего же чертова контракта!

– А испытательный контракт ты, Сережечка, не выполнил… – развел руками Чуров. – Так что и денег не заработал.

– Все я выполнил, хватит меня за дурака держать! И на бумаги не рассчитывайте, пока я не буду в безопасности. Да и тогда не рассчитывайте! Потому что я жив лишь до тех пор, пока они у меня! Чтоб вы сдохли, твари!

Потеряв самообладание, Гордин просто рванул из розетки провод питания, и экран погас.

Некоторое время он сидел, вцепившись пальцами в край стола.

Он немного успокоился и понял: найти его Чуров все равно не смог, иначе не стал бы разводить эту болтовню по видеосвязи. Что он хотел? Наверное, просто запугать и деморализовать. Черта с два!

Через день-другой на руках будут загранпаспорта и другие нужные бумаги. Вырваться отсюда подальше, и дело сделано – за границей полковник его не достанет. Просто махнет рукой.

Но если все же достанет… об этом не хотелось даже думать.

Гордин живо вспомнил кафельные стены лаборатории, темные этажи нелегальной «больнички», холод медицинских инструментов, пугающие запахи и звуки, постоянную боль и страх перед новой болью…

– Молодой человек!

Гордин вздрогнул, обернулся. В проходе стояла и улыбалась Валентина.

– Извините, я думала, вы закончили.

– Закончил, – кивнул Сергей. – Сейчас ухожу.

– Я хотела спросить, вы, наверное, хорошо в компьютерах разбираетесь?

В руках Валентины появился конверт, из которого она достала старые фотографии.

– Не поможете выложить это на мою страничку в фейсбук?

– Отчего ж не помочь, – вздохнул Гордин. – Показывайте, где у вас сканер.

– Вот так, да, вот так хорошо… Ой, прямо как помолодела! – Васильевна в чутких руках Гордина просто таяла. – А еще, знаешь, у меня, когда вздохну сильно, вот тут прямо прихватывает, знаешь? И еще коленки ломит, когда на огороде…

– Нина Васильевна, да все у вас в порядке! – устало сказал Сергей. – Вашему здоровью еще молодые позавидуют. Не придумывайте себе болячки, они и не появятся.

– Да как же «в порядке», когда болит?

Гордин вдруг прислушался. Он опять услышал неподалеку тот странный плач навзрыд.

Отступив от Васильевны, он заглянул через забор. Сквозь кусты мало что было видно, но теперь удалось разобрать.

– Да что ты в душу мне лезешь, гадина, – звучал плачущий мужской голос. – То не делай, это не так… В своем доме никакого покоя нет.

– Всё покой себе ищешь, – отвечала женщина. – Скоро успокоишься, когда печень изо рта вылезет, забулдыга ты помойный!

– Что? Что сказала-то, сука! Ты мне сдохнуть, что ли, желаешь? Мне? Рот свой поганый захлопни, курва!

– Эх… – вздохнула Васильевна. – Соседи! Опять Петька Захаров с Зинкой брешутся. Каждый вечер. Не угомонятся. Он как выпьет – спит. А как нечего выпить – концерт заводит.

Неразборчивая ругань вдруг переросла в истошный визг Зинки.

– Он ее бьет, что ли?! – всполошился Гордин.

– Да не лезь! – махнула рукой Васильевна.

Сергей переместился еще на несколько шагов и наконец сквозь забор рассмотрел: Петька Захаров через двор гнался за женой с поленом. В следующий момент он ее ударил…

– Ничего себе! – воскликнул Гордин.

Сорвавшись с места, он перескочил забор и побежал через улицу.

– Да не лезь, дурак! – крикнула вслед Васильевна.

Догоняя Захарова, Сергей успел мельком увидеть его двор. Здесь все было уставлено разнообразным электронным и механическим хламом: под навесом – стопка старых телевизоров, у сарая – распотрошенная стиральная машинка, а также электрощиты, мотки проводов и прочее. Был также виден передок старой «Волги», прикрытой листами шифера и рубероида.

Гордин настиг Захарова, когда тот размахнулся поленом для очередного удара. Зинка, зажатая в угол между забором и сараем, визжала и закрывалась руками. Сергей одним движением вырвал у Захарова полено и отшвырнул подальше. Затем оттащил самого Петьку и толкнул, свалив на землю.

Было видно, что тот почти невменяем: мутный, блуждающий взгляд и обильная слюна на губах.

– Ты еще кто? – выпучил глаза Петька. – Тебя кто звал?

Он вдруг вскочил и неловко замахнулся рукой, пытаясь достать Сергея. Тот легко увернулся. Затем перехватил руку и вцепился Петьке в плечо.

Захаров хотел было вырваться, но вдруг напрягся и словно оцепенел. Кожа в месте контакта с пальцами Гордина резко потемнела. Петьку начал бить озноб, он трясся и не мог выдавить ни звука.

– Еще раз поднимешь руку на женщину, – с расстановкой проговорил Гордин, – накажу по-крупному.

Он отпустил Захарова, и тот мигом обмяк, упав на колени. Взгляд его слегка прояснился, став испуганным и затравленным.

– А ты кто такой? Наказывать он собрался! – крикнула пришедшая в себя Зинка вслед Гордину. – В чужой-то дом…

– Хороший ведь парень был. В техникум поступил, учился, – вздохнула Васильевна, когда Гордин вернулся во двор. – На выставках разные диковинки показывал, в газете даже печатали.

– А что потом?

– Да выгнали. Что-то они там натворили с дружками. Какое-то радио подпольное провели, песни крутили, я не знаю. Ну, он тут помыкался, устроился было в Рембыттехнику после армии… а потом так и покатился. Теперь у Зинки на шее сидит. Я его трезвым давно не видала. Э-эх…

Васильевна взяла таз с овощами и ушла в дом. Гордин взглянул на двор Захаровых. Там уже было тихо.

Гордину удалось отдохнуть у себя не более двадцати минут, как в дверь постучалась Васильевна.

– Там к тебе пришли, – сообщила она со странной интонацией.

– Кто?! – он невольно заговорил вполголоса.

– Да Зинка. Прознала, что ты доктор, – извиняться прибежала.

– А, Зинка… – Гордин расслабился и усмехнулся. – Вот так взяла – и прознала.

Он прошел к калитке, где его ждала взволнованная Зинка. На ее лбу красовалась свежая ссадина – след от полена.

– Вы уж простите, сорвалась я, дурочка, нервов никаких не хватает, – с ходу затараторила она. – Аж неудобно перед вами, извините меня.

– Ничего, бывает, – махнул рукой Сергей.

– Этот же, черт мой, Петька, как бельма зальет – света белого не видит, – соседка приложила руки к груди. – Что хошь с ним – то и делай, хоть привязывай. С работы выгнали, так он телевизоры соседям за бутылку чинит. Хоть бы вы ему таблеток каких выписали, чтоб у него от водки кишки заворачивались.

– Таблетки… – Гордин вдруг задумался. – Хм… А где он сам-то?

– Да у себя он, спать завалился. Я ему стопку, так и быть, наплескала, а то ж никакого терпения нет.

– Ладно, – Гордин вздохнул. – Пойдемте, гляну…

– А чего на него глядеть – дрыхнет пьяница, вот и вся картина.

– Пойдемте, пойдемте…

Небольшой сарайчик Захарова был превращен в любительскую радиотехническую мастерскую – здесь нашли свое место приборы, паяльники, блоки от электронной аппаратуры.

Сам Захаров спал на скамейке, наполовину свесившись. Гордин сел перед ним на корточки, разглядывая.

– У вас есть водка? – спросил он у Зинки.

Та нахмурилась, глянула с подозрением.

– А зачем водка-то? То же, что ли, решил принять для храбрости?

– Мне чуть-чуть, – усмехнулся Гордин. – Вот буквально…

И он показал пальцами, сколько нужно водки – действительно, совсем немного. Зинка сокрушенно покачала головой и отправилась в дом.

Гордин решил подождать ее во дворе.

Зинка вернулась не в духе, она явно по дороге сама себя «завела». С грохотом поставила на летний столик ополовиненную бутылку, стакан, тарелку с нарезанными помидорами. Посмотрела на Гордина уже с почти откровенной неприязнью.

– Ай, спасибо! – широко улыбнулся Сергей.

Взяв бутылку, он плеснул себе на руки и тщательно растер. Затем нацедил в стакан – буквально несколько капель.

– Я сейчас, – сообщил он хозяйке. – Здесь меня подождите, хорошо?

Зинка с озадаченным видом взяла бутылку, посмотрела ее на просвет, понюхала. Наконец пожала плечами и вернула на место. Гордин вскоре вернулся.

– Завтра спиртное от него подальше уберите, – сказал Сергей. – А я забегу после обеда, посмотрим, что да как.

Уходя, он тайком улыбался. Зинка же, не найдя слов, лишь развела руками – она решительно не понимала, что происходит.