Текст книги "Полюбить раздолбая (СИ)"
Автор книги: Михаил Берсенев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Информатор также сообщил, что среди женской части штата компании имеет место быть иная точка зрения. Возможно, за образом светловолосого «жестокого варвара» скрывается не кто иной, как новый любовник Токаревой. А что? Анжела – женщина молодая, весьма привлекательная, деятельная, а этот бес – блондин высок, силен, статен, и, очевидно, властен. Женщины подчас любят, чтобы над ними властвовали, так уж повелось в мироздании. К тому же, непознанное, демоническое манит к себе именно женскую душу.
Третьей версией коллектива оказалась более прозаичной: видимо к Анжеле издалека прибыл некий родственник, о котором она не обязана, да и не желает, распространяться. Да, но тогда возникает вполне логичный вопрос: почему этот странный родственничек позволяет себе так по – хамски, жестко, нет, даже жестоко относиться к молодой женщине, тем более, которая старше, чем он сам?
Выплыла еще одна экзотическая версия. Симпатичная бухгалтерша Ветрова, в которую без памяти втюрился Федька Яхонтов, стажер из отдела рекламы, и вовсе легкомысленно заявила, что спецслужбы приставили к популярной телеведущей своего агента, чтобы женщина функционировала в «нужном государству русле». Слушатели, конечно, прибалдели от этого «русла», но с самой версией не согласились, хотя и нашли некоторое рациональное в том зерно.
Таким образом, Герман Алмазов оказался перед определенной загадкой. Версия с любовником теребила неприятно его самолюбие, а версия со спецслужбами не казалась правдоподобной. Он бы, наверное, знал бы об интересе соответствующих служб к его телеканалу, если бы означенный интерес имел место. Наиболее привлекательным казался вариант с дальним родственником, что прибыл на постой к телеведущей. При этом раскладе сил решением загадки стал бы прямой вопрос к Токаревой: «-Кто этот светловолосый молодой человек, что рядом с тобой?»
Но не все так просто.
Тогда бы Анжела поняла, что за ней следят, и делают это с его ведома, а то и по прямому указанию самого Алмазова. К тому же, Анжела увидела бы в этом поступке слабость Алмазова. Ревность, слежка, недоверие – все это удел неудачников, но никак не успешных мужчин. «-Мое реноме никак не должно пострадать!» – рассуждал Герман Тимофеевич, задумчиво глядя в окно. День играл вовсю солнечными бликами, а на душе коммерческого директора телекомпании «Мир вокруг нас» было весьма пасмурно. Да, он не получил еще согласия на предложение руки и сердца от Токаревой. Да, формально пока он не имеет права на ее личную жизнь. Пока так. Но кто сказал, что знать о своей возможной будущей супруге больше – плохо? Информирован – значит, вооружен.
Вообще, Герман Тимофеевич Алмазов не часто озадачивался вопросом, морально он поступает, или нет. Годы работы в бизнесе научили его быть всегда готовым к тому, что тебя могут обмануть, подставить, разорить практически в любое время. Поэтому и он сам не раз подставлял, обманывал, умалчивал, юлил и прочее. Удовольствия от подобных действия Алмазов не получал, наоборот, он желал бы делать свое дело в нормальных, прозрачных условиях, где не требовалось бы постоянно вертеться как уж на сковородке, но, пока, до таких условий работу – прозрачных, ясных – в России было еще далеко. Поэтому он принял свое четкое решение: раз Токарева ему далеко небезразлична, раз он лично сделал ей очень судьбоносное предложение, раз таким образом она вошла в, так сказать, «орбиту его интересов», раз уж именно она трудится в рамках его бизнеса и ведет рейтинговую для телекомпании программу «Азбука безопасности», то следует установить с максимальной точностью, кто преследует / ухаживает / гостит / следит за ней. Так как дело касается лично Алмазова, доверить выяснение данного вопроса можно только очень надежному человеку. Не со стороны, ибо всегда есть вероятность, что информация «уйдет». Доверить сие деликатное дело можно тому, кому он, Герман Тимофеевич, действительно доверяет. А доверяет он, прежде всего, самому себе! Как и всякий неглупый человек. Поэтому слежку за Анжелой Токаревой коммерческий директор телекомпании «Мир вокруг нас» решил осуществлять самостоятельно, не прибегая к услугам разного рода детективных агентств и прочих сторонних людей. Есть вещи, которые подчас приходится делать только самому», – логично рассудил Алмазов. Тем временем его ipad вновь подал настойчивый сигнал, призывающий вернуться к текущим делам. Так как решение было уже принято, мужчина легко снова переключился на бизнес и стал делать нужные звонки.
ГЛАВА 10
Анжела и Живчиков сидели рядом, Тимур протянул ладонь к ее волосам и промырлыкал:
– Лапочка ты моя!
– Я не лапочка! – сощурилась Анжела. Почему – то ей действительно не нравилось, когда Тимур так ее называл. – Я не лапочка! Это как будто я – кошечка какая – нибудь!
– Хорошо! Не буду так тебя называть. Кошечк…Извини. Ты просто моя Анжелочка. Нет, ты – мой апельсинчик!
Токарева сощурила бровь. Тимур поспешил загладить момент:
– Вот знаешь, Анжела, раньше, (я тебе как историк историку скажу), в России на площадях выводили на потеху зрителям медведя. Кольцо косолапому вдевали не в какую – то там задницу, или в ухо, а прямиком в ноздрю. В нос. Вот погляди на меня. Разве у медведя может быть конопатый нос?
Внимание у Анжелы переключилось и она даже задумалась.
– Нет, наверное, не может.
– Видишь, ты сама это признаешь. Но при всем при том, назвала меня давеча медведем. Как ты сама видишь, налицо трансцендентальное противоречие!
Парень глядел на любимую им женщину и самодовольно лыбился. Ему самому приглянулась фраза про то, как он лихо завернул в сравнении себя с медведем. Однако, Токарева быстро нашлась и рявкнула:
– А мороженое под блузу на жаре закидывать любимой девушке – это что? Нет здесь трансцедентального противоречия!!??
Живчиков вытянул губы и сделался букой.
Они сидели в гостиной ее квартиры:
– Иди на кухню, историк! Принеси мне попить содовой из холодильника.
– Ай момент! – зашуршал одеждой студент РРГУ исторического факультета и исчез в коридоре.
На кухне парень чуть ли не с головой влез в холодильник, так как голод затребовал свое. Взяв для любимой прохладительный напиток, он увидел, что на нижней полке красуется форма с холодцом. Тогда обуреваемый аппетитом, Тимур поспешно вынул вилку из кухонного гарнитура, выудил холодец на свет и тут же начал потреблять его большими кусками. Перекусив, парень вернулся в комнату и поставил перед Анжелой запотевшую бутылочку с содовой.
– Налей, пожалуйста, в бокал! – слизнула губы молодая женщина. – Ты разве не знал, что девушкам нужно подавать напитки в красивых высоких бокалах?
– Ай момент! – снова согласился Тимур и с желанием сделать своей любимой приятно метнулся к бару за бокалом. Там он попытался открыть створку дверцы, но она то ли заела, то ли не поддавалась. Тогда Тимур дернул сильнее и вдруг сверху на пол что – то рухнуло. Раздался глухой удар.
– Ой! – перепугался Живчиков.
Он посмотрел себе под ноги. Там на полу валялась целая куча осколков. Он их узнал: все они принадлежали когда – то целой вазе, что стояла как раз на секретере, где и был барный отсек. Видимо, ваза сдвинулась к краю, а когда Тимур с силой пытался открыть дверцу бара, то вся конструкция зашаталась и вот он – итог.
– Ты что наделал? – опешила Анжела. – Ты как…Ты что…
Чтобы загладить свою вину, Тимур метнулся к столу и одним движением открутил пробку, протянул бутылочку телеведущей:
– Попей водички, лапочка! Но уж без бокала.
– Папина любимая ваза… – только и простонала девушка. – Как ты так мог…
– Лапочка! Апельсинчик ты мой! Прости. Я же не знал, что эта ваза – любимая твоего папы. Если бы знал это до того, тогда бы я разбил другую какую – нибудь вазу. Но получилось так, как получилось. Прости.
Анжела обхватила голову руками. Ни ругаться, ни плакать, ни даже горевать сил уже у нее не было.
– Принеси веник и совок.
Живчиков скрылся на кухне, принес веник и совок.
Анжела медленно сметала остатки некогда любимой папиной вазы. При этом, когда потребовалось вымести пространство и под комодом на ножках, она сильно прогнулась в пояснице. Рассматривая сзади свою полусогнутую любимую, Тимур не удержался:
– Как же ты все это сексуально делаешь, лапочка! Я прямо растекаюсь как холодец в горячих руках, что стоит у тебя в холодильнике!
Анжела приостановила уборку, выпрямилась, глянула на парня.
– Ты что, холодец руками что ли трескал?
– С чего ты взяла? – не понял Тимур.
– С тебя станется! Ты своими лапищами все что угодно можешь сделать! Вон рукой одной махнул чуток – и у меня нет уже вазы.
– И у твоего папы – тоже! – хитро добавил Тимур.
– И у папы – тоже.
– Знаете, мадам, есть такое приспособление, которое помогает поглядеть у детишек в горле. Ну, если ангина там, или простуда. Ложка называется столовая. Так вот я холодец твой и вилкой и ложкой и кушал. Ложка – это орудие джентльмена, милая моя.
– У джентльмена должно быть другое оружие. Чтобы орудовать в женском жилище! – подковырнула Тимура хозяйка.
– Ха! Так оно у меня всегда заряжено! – рассмеялся Тимур и стал медленно расстегивать ширинку.
– Отлично! Твоим орудием мы займемся чуть позже! А пока дай мне собрать осколки из под ног, а не то мы порежемся ненароком.
– Может быть, тебе помочь?
– Не надо. Я уже заканчиваю. Ты пока выйди. У меня для тебя есть сюрприз.
– Сюрприз? – оживился парень. – Обожаю сюрпризы.
– Тогда иди на кухню и сиди там. Можешь хоть с головой воткнуться в холодец. Но пока не позову – не входи.
– Хорошо.
– Обещаешь не входить, пока не позову?
– Обещаю.
Анжела снова согнулась и стала выметать из под комода, Живчиков чуток полюбовался сзади формами девушки и выскользнул на кухню. Там он включил маленький телевизор, взял со стола упаковку сухариков и погрузился в просмотр спортивного канала.
Хозяйка квартиры собрала все осколки с пола и выкинула их в ведро. Затем прошла в большую комнату, закрылась на замок, уселась на пуфик. Перед трюмо она посидела самую малость, потом стала снимать с себя одежду. Оставшись в одном лишь нижнем белье, взяла косметичку и освежила себе губы новой помадой, так же быстренько припудрила носик.
Теперь дошло дело до нового платья. Это великолепие у нее лежало уже два месяца, упакованное в аккуратный полиэтиленовый чехол. При взгляде на обновку Анжела сразу же забыла о горечи утраты вазы. Теперь именно платье всецело поглотило ее внимание. Телеведущая сейчас более всего реально желала поразить своего возлюбленного прямо в сердце, образно говоря, новым нарядом. Да так поразить, чтобы у этого «медведя в посудной лавке челюсть от восхищения отвалилась» – подумала она, но тут же прошептала: «-Хотя, это вряд ли. Он – парень молодой, привлекательный. Челюсть у него явно не вставная, а самая что ни на есть своя».
Рассуждая столь странным образом, молодая женщина снова присела перед трюмо уже обновленная. Отражение показало все великолепие ее женских форм и овала лица. Однако, и тут Токарева нашла некий изъян, который, по ее мнению, заключался в несоответствии нового платья и старой прически. На сей раз девушка решила поднять свою шевелюру вверх, чтобы обнажить плечи и шею. Такую прическу часто носили в царской России. Анжела решила заняться созданием свежим имиджем самой себя, хотя если быть честным, необходимости в этом не было, ибо и так она блистала в новой обновке. Впрочем, ей – женщине, лучше знать. Что делать со своей внешностью, чем автору.
А тем временем на кухне Тимур активно жестикулировал и бурчал. Комментируя действия арбитра футбольного матча. Показывали игру сборной России и Аргентины. Фыркая, разбрасывая крошки от сухариков, парень стал потихоньку скандировать:
– Россия! Россия! Россия!
Но вышло так, что аргентинцы провели стремительную атаку по левому флангу и подали высокой дугой навес в нашу штрафную. Нападающий противника просто подставил свой южный бритый череп под мяч и кожаная сфера беспрепятственно влетела в дальний угол ворот.
Анжела закалывала себе пучок волос, когда вдруг дом ее сотряс сиплый, но мощный крик:
– Твою мать! Твою мать! Почему наш защитник такой косой!!!
Токарева опешила. Она сообразила лишь, что Тимур не доволен поведением какого – то защитника с, очевидно, с узким разрезом глаз. Вероятно китайского? Японского? Или малазийского происхождения? Умная женщина сделала вывод, что ее любимый раздолбай смотрит спортивную трансляцию. Пока она тут прихорашивается.
Сам же раздолбай решил отлучиться в туалет.
– Не вздумайте пропустить еще одну «банку» пока я буду «отливать»! – приказал вслух Живчиков сборной Росси по футболу, мелькавшей на экране. Наши парни как будто услышали сей грозный выпад болельщика, и провели опасную комбинацию, едва не завершившуюся взятием аргентинских ворот.
– Вот то – то же! Умеете же, когда вас хорошенько попугают! – с этим замечанием парень покинул кухню и прошел в уборную. Там он расстегнул ширинку и уже собирался оросить унитаз, как в кармане затренькал телефон. Одной свободной рукой юноша извлек аппарат и взглянул на определившийся номер. Звонил Максим Крошкин, тот самый крепыш, с которым они вместе отбили Олесю Самойлову в заброшенном детсаду от кучи отморозков. Довольный жизнью Живчиков радостно приветствовал товарища и между ними состоялся короткий разговор.
– Привет, Тимур!
– Здорово, Макс.
– Что ты сейчас делаешь?
Живчиков замялся, но ответил честно:
– Писаю.
– Что делаешь? – переспросил Крошкин.
– Пи-и – са – ю–ю! – по буквам четко прямо в динамик прогавкал Живчиков. – А ты мне мешаешь!
– Тьфу – ты! – сплюнул смачно Максим. – Я тебя спрашиваю, что ты конкретно и вообще сейчас делаешь? Занят?
– Я ж тебе и говорю. Я сейчас очень занят. Писаю.
Было слышно, как крякнул в трубку собеседник Тимура. Максим повернулся в сторону Олеси Самойловой и сообщил ей новость:
– Он писает. Так он ответил.
– Фу! Вечно он какую – нибудь бяку ляпнет! – послышался ответ девушки.
Максим вновь заговорил в трубку:
– Ты когда к нам с Олесей зайдёшь, писающая твоя душа…
– Я уже закончил «отливать». Буду выходить из туалета. Тока ширинку застегну.
– Поздравляю, – съязвил Крошкин. – Так что насчет…
Живчиков не услышал больше ни единого слова. Более того, самого аппарата в его руках теперь не наблюдалось, а беседы по нему теперь могли вести разве что некие таинственные обитатели городских подземелий и канализационных стоков или сотрудник «Мосводоканала». Дело в том, что во время последней фразы у Тимура вдруг защекотало в левой ноздре и он рукой, в которой и сжимал телефон, потянулся к этому месту. Почесать нос ему удалось, и использовал для этого он оттопыренный мизинец, но и захват трубки в ладони ослаб. В итоге мобильное устройство выскользнуло из ладони и рухнуло прямо в унитаз. Раздался достаточно громкий бульк.
Другой свободой рукой Живчиков смывал за собой воду, и так вышло, что он сам, собственными усилиями, еще и смыл телефон в бездны городских нечистот. Парень так и стоял теперь с расстегнутой ширинкой пытаясь осознать, что же такого произошло в сей момент жизни. Когда понимание о потери наконец достигло его мозга окончательно, в туалете раздался молодецкий вой:
– Бл – я–я-яха муха!!!!!!
Сидящая перед трюмо Анжела резко обернулась, когда до ее прелестных ушек долетел сей отчаянный вой и она с некоторым ужасом подняла глаза наверх к потолку. Потом перевела взгляд на пол, на стены, как бы в поисках источника звука.
А тем временем Тимур немного пришел в себя, и закатав рукава, полез правой рукой в чрево унитаза, желая достать свою потерю. Винил во всем он не себя, а абонента, что позвонил ему в столь неподходящий момент. Максим Крошкин виноват!
– Из – за этого Крошкина я в дерьме тут должен ковыряться! – бурчал под нос себе Живчиков. – Ну, кто просил тебя мне звонить именно в тот момент, когда я над толчком колдовал!
На другом конце города Максим Крошкин неожиданно почувствовал некий спазм в горле и немедленно икнул. Довольно громко. Болезненно. «-Не иначе, кто – то меня не очень добрым словом вспоминает!» – подумалось ему. Разговор с Тимуром неожиданно прервался, но в самый последний момент Максим уловил звук глухого удара, потом последовал звук смываемой воды и тут же все прекратилось. Комбинация этих двух звуков привела Крошкина в окончательное замешательство, и он, будто стукнувшийся головой о столб пьяный, повернулся к Олесе и промычал:
– Кажется, нашего Тимура смыло в туалет…
– Чего? – сдвинула брови Самойлова.
Максим же в свою очередь пытался анализировать ситуацию.
– Максим! Максим! Ты чего сказал – то такое? Повтори!
Парень тряхнул головой и медленно пояснил:
– Ты можешь смеяться, милая моя. Но мне кажется, что нашего Живчикова реально смыло в унитаз!
Девушка еще сильнее сдвинула тонкие брови. Крошкин продолжил:
– Я говорил с ним. Вдруг глухой удар и последующий смыв воды. И – тишина. Так что пора выручать нашего Тимура!
– Выручать откуда? Из унитаза? – поразилась Олеся. – Да ты просто возьми и перезвони ему!
Да, женский ум подчас в житейских ситуациях намного эффективнее мужского. Крошкин нажал кнопку повтора последнего набранного номера.
– Все, он недоступен! – резюмировал Максим.
– Ну, так перезвоним ему попозже! Что мы должны бегать за ним как за дитем! Одень, Тимурка, слюнявчик. Покушай, Тимурка. Сходи на горшок, малыш! Надоело.
– Ты не понимаешь, – нахмурился Максим. – Тимур – мой друг. Он бывает несобран и расхлябан, но если он в беде, я всегда приду ему на помощь.
– В какой еще такой беде? Его что, в туалет смыло? Да этого лося и с места не просто сдвинуть! Скорее всего, он просто трубку в унитаз уронил. И все. С раздолбаями такое часто приключается. Не переживай ты так. Созвонитесь через часик другой! Вот если бы ты попал в беду, он бы, в отличие от тебя, на помощь бы не шибко бы спешил!
– Не говори то, чего не знаешь, женщина! Глупая женщина! – вдруг ощерился Максим. – Забыла, как он ринулся тебя от уродов в детском саду спасать вместе со мной? Он не струсил, не оставил тебя в беде, хотя мы тебя и не знали вовсе.
Олеся почувствовала себя неловко. Но при этом беспокойство Максима за Тимура казалось ей чрезмерным.
А тем временем в другом районе Москвы ладонь Живчикова шарила в чреве унитаза, но нащупывала лишь воду. Тимур негодовал: этот смартфон, что юркнул в воду, он очень любил. В аппарате накопилось большое количество информации, нужных телефонов, снимков, видео и проч. Нет, его надо найти! Тимур решился: встал перед толчком на колени, словно язычник перед древнеисторическим божеством, и резким движением запустил руку вглубь изгиба. Пришлось даже дополнительно изогнуться в позвоночнике, отчего лицо юноши вплотную приблизилось к белому ободу унитаза. Тимур с неприятием поморщился, но затем отблеск ликования отразился в воде унитаза: пальцы наконец поймали что – то твердое. Последовал процесс ощупывания находки и мозг выдал заключение: «-Это – он!» Тимур улыбнулся. Ведь пальцы узнали такой родной корпус аппарата, его покатые «бока». Парень обнимал свой смартфон, что застрял в глубинах толчка, так нежно, словно влюбленный казак обнимает дивчину в южную ночь.
– От меня не уйдешь! – весело пробурчал Живчиков и попытался выдернуть руку вместе с телефоном из изгиба унитаза. Однако «белый друг» неожиданно показал свой нрав: верхнюю конечность жертвы не выпустил. Тогда Тимур стал аккуратно вращать рукой в разные стороны, как бы пытаясь вывинтить ее. Тщетно!
В этот момент мозг молодого человека понял, что хозяин «попал». Мозг послал сигнал голосовым связкам и в результате из глотки вырвалось продолжительное:
– А – у–а-у – а–а!
Вой оказался таким искренним и сильным, что бабушка Прасковья с верхнего этажа, 73 лет от роду, уронила чайную ложку с вареньем и шиповника прямо на стол. Старушка как раз чаевничала, а тут такое…Ей стало страшно, и к тому же она не смогла определить, откуда идет столь страшный звук. Сверху? Снизу? С боков? Казалось, отовсюду одновременно.
Прасковья отличалась ортодоксальной набожностью, и дабы как – то справится со страхом стала часто – часто креститься, приговаривая: «-Оборотни! Оборотни! Чур меня! Спаси и сохрани!».
Анжела тоже вздрогнула от неожиданности, когда услыхала дикий вой. Девушка не верила во все эти истории про вурдалаков, оборотней, леших. Но так вышло, что как раз сегодня оказался день полного солнечного затмения. А чем черт не шутит в такие деньки?
Телеведущая аккуратно вышла в коридор. Прислушалась. Прошла на кухню. Ее гостя там не оказалось, хотя, по идее, он должен был быть там. Тут она услышала некое бульканье за дверью туалета и еще некое шевеленье там же. Бесшумно ступая, девушка приложила ухо к двери. То, что услышало ее ухо, шокировало ее мозг!
– Отпусти меня, пожалуйста, милый мой унитазик! – ворковал голос Живчикова по ту сторону двери.
При этом парень, беседуя с унитазом, глядел в свое отражение на воде в толчке. – Отпусти меня, проказник– засранчик! Я тебе, красавчик ты мой, оставлю смартфон навсегда! Обещаю! Это будет тебе мой подарок. Только руку отдай, сволочь!
При последних словах голос Живчикова повысился и Анжела невольно отпрянула назад.
– Отдай мою руку, толчок вонючий! – раздался отчаянный визг из туалета.
Парень теперь отчаянно крутил рукой в чреве унитаза. Но вытащить конечность никак не удавалось.
Анжела в ужасе прислонилась к стене коридора. Тот, в кого она влюбилась, оказывается, псих! Любитель задушевных бесед с унитазами! Возмущение данным обстоятельством прорвало, наконец, ступор в женской голове. Она тут, видите ли, старается ради него, наводит «марафет», подбирает различные оттенки ароматов туалетной воды (есть два вида – жасмин и более терпкий ананас), а этот мужлан…Заперся в туалете в ее квартире и объясняется чуть ли не в пламенной страсти к унитазу! При живой– то красавице в соседней комнате!
– Т – и–и – и – мур! – басом неожиданно громко прогремела Токарева. – Тимур!
– Аушки! – донеслось из под двери.
– Ты что там с кем – то разговариваешь, Тимур?
– Да, лапочка. С унитазом.
Молодая женщина чуть не вскрикнула от негодования и перешла на фальцет:
– Тимур! Ты признаешься, что общаешься с унитазами?
– Так ты ж меня, лапочка, на кухню выпроводила. Разговаривать со мной не желаешь, мне показалось. А тут, в сортире, мне хоть есть с кем пообщаться…
– Ты – шизик! – заключила Токарева. – Вон из моего дома!
В уборной воцарилось молчание. Тимур снова попытался высвободить руку из плена. Тщетно. Парень понимал, что факт (что он беседует с толчком) в глазах женщины, да и любого нормального человека, выглядит весьма странно. Студент Живчиков решил сыграть на этом и поэтому громко прокричал в ответ:
– Если я и уйду, лапочка, то только с твоим унитазом!
– Как это? – опешила журналистка.
– Мы с ним теперь неразлучные влюбленные голубки! Я ему всунул. И ему это так понравилось, что теперь меня он не отпускает.
Молодая женщина помолчала. А потом устало сказала:
– Иди домой к себе, Тимур! Я уже устала от твоих шуточек.
– Лапочка, – миролюбиво начал пленник унитаза, – пойми…
– Не называй меня лапочкой! – вспылила Анжела. – Я тебя просила. Не называй меня так!
– Хорошо! Анжелочка! Я реально не могу выйти из твоего туалета. Такая вот байда получается.
– Почему?
– Я пошел в туалет «по – маленькому». Совсем «по – маленькому»
– Ну и что произошло – то с тобой на сей раз? – потеряла терпение Токарева.
– Пока я писал, в этот момент зазвонил у меня телефон. Крошкин звонил! Лучше бы он был Батоновым! Хренов Крошкин, честное слово! Нашел время мне звонить. Я ответил. Но тут у меня нос зачесался. Я телефоном нос решил почесать, ну, мизинцем. Скорее так будет правильнее сказать. Тут уже иная напасть приключилась: трубка из рук скользнула и прямо в унитаз упала. В самое «очко»!
– Что за чушь? – усомнилась Анжела.
– Поверь, я не вру, и не занимаюсь «очковтирательством». Трубка упала в «очко». Все, её нет.
Телеведущая мысленно представила себе эту картину…Холодно спросила:
– И что дальше?
– Дальше я руку в унитаз засунул, чтобы аппарат извлечь.
– Прямиком в дерьмо? – съязвила Анжела вновь громко крикнув.
– Да нет, я же по – маленькому сходил. Смывать стал воду. А видишь как…Телефон в «очко» и рухнул.
Токарева молча постояла с десяток секунд а потом вдруг прыснула в кулак:
– Погоди, Живчиков! Дай – ка я догадаюсь. Ты сунул руку в унитаз в поисках трубки. А теперь вытащить не можешь? Так?
– Ни трубки, ни руки! – жалобно выдохнул Живчиков.
– Так! – повысила голос Анжела. – Открой тогда мне дверь, раздолбай!
– Не могу, лапочка! Свободная рука не дотягивается до задвижки на двери. Всего сантиметров десять не хватает. Унитаз меня от себя не отпускает. Звони милая 911. Без спасателей здесь никак не обойтись! Прости.
Хозяйка дома ошарашено кивнула головой:
– Пойду им звонить.
– Поторопись, лапочка! – донеслось грустное из туалета.
Молодая женщина даже забыла добавить «не называй меня лапочкой», а тихо побрела в сторону телефона.
квартира Анжелы Токаревой.
