Текст книги "Приключения Торпа и Турпа"

Автор книги: Михаил Юдовский

Соавторы: М. Валигура
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава четырнадцатая

– Вот, – зло сказал Картар, – вот вам ваш эликсир. Можете назвать его «раскрывач».

– Так, вшистко можно раскрывачь, – подхватил разговорчивый призрак.

Решили проверить действие эликсира на невидимых доспехах. Результат превзошел все ожидания: доспехи не только стали видимыми, но и заблестели, как новенькие.

– Видишь, Картар, – произнес Джон Кишо. – Голова-то у тебя варит! Тебе бы не злодеем быть, а химиком каким-нибудь. Или ученым.

– Не учите меня! – огрызнулся Картар. – Я знаю, что делаю. Вы радуйтесь своей победе! Но хорошо смеется тот, кто смеется последним.

– А я вообще никогда не смеюсь, – с угрозой проговорил Хамяк и мрачно улыбнулся, сверкнув желтыми резцами.

Стали собираться в дорогу. В корзину воздушного шара наложили побольше продуктов, которые нашли в подвалах замка, несколько пачек спичек, сигар (к великой радости Торпа и Турпа), связанного Картара, и тронулись в путь.

Шар, подхваченный свежим ветром, поднялся над замком, и путешественники оглядели местность, куда их забросила судьба.

Круглой серой тенью вокруг замка раскинулось унылое болото, окруженное со всех сторон неприступным черным лесом. На северо-западе виднелось море, далекое, но уже ясно различимое, а чуть правей, на востоке, начинались горы. В том месте, где в море впадала река, располагался городок, в котором ни Торп, ни Турп ни разу не были. Рассказывали, правда, что в этом городе находится здоровенный порт, а в тот порт прибывают корабли из разных далеких стран.

Тем временем ветерок отнес воздушный шар далеко от замка, и море скрылось за вершинами дальних деревьев. Теперь прямо под ногами путешественников мелькала река, в одной из заводей которой наши друзья разглядели на берегу разбитый «Полундер».

– Э-э-эх, – сокрушенно вздохнул Хамяк. – Эх-э-эх!

Но продолжать не стал. Только отвернулся от реки и начал рассматривать магический жезл, который сжимал в лапах.

– Вот ведь бирюлька! – недовольно сказал он. – Вроде бы обычная палка с камнем, а какую силу имеет! Хамяку это не по вкусу. Когда нужно сражаться с обычным человеком – ну, скажем, с каким-нибудь захудалым чемпионом мира по боксу – так это я с радостью, всегда пожалуйста. Но когда в дело вмешиваются волшебники… Прямо не знаю, что и сказать. Для Хамяка это дело темное.

– Да Картар вовсе не волшебник, – заметил Торп, раскуривая сигару. – Куда ему! Просто ему в руки попал этот жезл, вот и все.

– Интересно, откуда он его взял? – поинтересовался Турп, и хотел было спросить у призрака, да тот, как всегда, куда-то исчез.

– Мне кажется, – вступил в разговор Джон Кишо, – что этот жезл сам по себе ни добрый, ни злой. Это смотря в какие руки он попадет. Попал в лапы Картара – и вот вам результат. Попал бы в наши руки – совсем другое дело.

– А вот если бы он в мои руки попал, – начал Сопер, который втихомолку пооткрывал все консервные банки и теперь лакомился консервированными персиками, – если бы он попал в мои руки…

– Ох, и суматохи бы тогда было! – закончил за дракона Торп.

– Да кто б тебе эту бирюльку дал… А ну, не тронь! – взревел Хамяк, заметив, что Сопер подбирается к пакету с сушеными финиками. – Не тронь, тебе говорят! – и слегка шлепнул дракона по лапам.

Здраво рассудив, что если они промедлят еще немного, Сопер слопает все, друзья принялись ужинать. Но мысли их все время вертелись вокруг жезла, и разговор не умолкал. Сомнения разрешил призрак, который появился, по обыкновению, сразу после того, как стемнело. Он важно напыжился и поведал собравшимся историю жезла. Здесь мы приведем ее в переводе со сложного привиденьческого языка на простой русский. Итак,

История магического жезла

В тот самый год, когда доблестный Палубник совершил свои двенадцать подвигов, на севере страны мало-помалу собирались темные тучи, грозящие бедой всему побережью. Объявившийся самозванец Картар собрал свое войско и пошел войной на мирных селян. Никто не мог остановить распоясавшегося негодяя, кроме, конечно, могучего Палубника на белом коне.

Палубник, владея магическим жезлом, бесстрашно засел в замке на холме и не показывал носа. Картарово войско окружило замок, но взять его приступом не смогло. Пытались взять измором, но пока у Палубника в руках оставался магический жезл, он был непобедим.

Смекнув это, Картар решил пойти на хитрость. Он самолично, переодевшись конюхом (а переодеваться Картар был мастер), пробрался в замок и, отравив охрану на дверях спальни Палубника, выкрал жезл.

Наутро замок пал, доблестный Палубник был убит и в призрак превращен, а Картар увенчал магический жезл огромным красным алмазом «Глаз Ягуара».

С тех пор глядит он на мир с верхушки жезла и творит зло…

– Невеселая история, что и говорить, – заметил Торп, заканчивая ужин и вытирая рот уголком платка. – Но так как жезл теперь у нас, то и беспокоиться не о чем.

– Кто знает, – беспокойно прошелестел в ответ призрак, – какие еще хитрости таятся в Картаровой голове?

– Какие бы ни таились, а он сейчас абсолютно беспомощен, – безапеляционно заявил Турп.

Но не стоило недооценивать коварства Картара. Он хоть и лежал связанный по рукам и ногам в углу корзины, но голова его от этого хуже работать не стала. Скорее наоборот – стала работать лучше. Он давно уже думал о том, как бы ему выпутаться из этой неприятной ситуации, а к тому же спасти свой магический жезл. Наконец, когда уже казалось, что все потеряно, злодей нашел выход. Глаза Картара зажглись мрачным злорадным огнем, и он поскорее отвернулся к стенке, чтобы остальные не увидели этого торжества.

План был хорош. Оставалось лишь выждать минутку для его выполнения.

Тем временем Сопер устроил шутку. Он стащил у Джона Кишо чернильных орешков и спикировал вниз. Друзья как раз пролетали над Городом-на-Воде, и Сопер, на глазах у изумленной публики, подлетел к дому Бургомистра и на ослепительно белой стене вывел неровными буквами: «Бургомистр – дурак». После чего дал свечку вверх и приземлился на борту воздушного шара, страшно довольный собой.

Эта надпись на стене вызвала в Городе-на-Воде неожиданный резонанс. Дело в том, что Бургомистр, человек необычайно бравый, развернул в городе военную компанию. Он утверждал, что шпионы, сбежавшие из тюрьмы и разрушившие ее, немедленно доставят ценные сведения в свой город и тогда не миновать войны. Какие «ценные сведения» могут доставить эти шпионы, Бургомистр не сообщал, зато предлагал нанести по Городу, что вверх по реке, неожиданный удар. Как ни глупа была идея, но воинственный градоначальник уже начал собирать армию.

Возможно, эти мечты и воплотились бы в жизнь, но тут на стене его собственного дома появилась та самая злосчастная надпись «Бургомистр – дурак», и новость мгновенно разнеслась по городу. Бургомистр потерял всякую популярность и авторитет, армия развалилась прямо на глазах, а жители, как ни в чем не бывало, продолжали заниматься ловлей рыбы.

Горе-полководец потерял сон и аппетит. Он закрасил Соперову мазню, а вместо этого большими буквами написал: «Бургомистр – хороший человек, добрый семьянин и правильный гражданин. Он заботился о благе людей, а вы, ослы, в этом деле ничего не понимаете. Будь моя воля, я бы вас всех в острог упек».

Тут уж жители Города-на-Воде всерьез обиделись на Бургомистра, посадили его в лодку и сплавили вниз по течению.

Но Сопер, конечно, не знал, какие последствия принесет его проделка. Он приземлился в корзине воздушного шара и рассказал друзьям, зачем летал вниз. Все дружно посмеялись, доели ужин, а затем побросали за борт консервные банки и наблюдали, как те медленно тонут в реке.

Шар, подгоняемый свежим ветерком, подлетел к тому месту, где несколько дней назад происходила битва с волками. Все столпились у борта корзины и с волнением рассматривали остатки костра со множеством следов волчьих лап вокруг.

«Пора», – решил Картар, увидев, что все отвернулись и не обращают на него никакого внимания. Он быстро обрезал путы о меч Палубника, лежащий рядом, затем схватил этот меч, на секунду задумался (очень уж ему хотелось пырнуть в спину Торпа и Турпа) и… смелым широким махом вспорол оболочку воздушного шара. Шар издал громкое «Паф-ф», накренился и, теряя газ, начал снижаться…

Никто даже и не понял сразу, что произошло. Всех сильно тряхнуло и бросило на дно корзины.

– Шар! – закричал Торп.

– Оболочка! – закричал Турп.

Хамяк единым прыжком вскочил на ноги и попытался как-то стянуть рваные края дыры, но не тут-то было! Поток ветра отшвырнул его прочь, и зверь полетел вниз, ломая сосны и страшно крича.

Воспользовавшись тем, что Хамяк, падая, выпустил жезл из рук, Картар подхватил магический предмет и, прижимая его к груди, прыгнул за борт. Он все рассчитал точно – прыжок пришелся на середину реки, и злодей остался цел и невредим. Беглец вынырнул, проводил взглядом шар, падающий вниз, и поплыл к противоположному берегу, отфыркиваясь, как морж.

– Ох и молодцы вы, ох и умники, – бормотал он, выгребая на мелководье. – Да только я поумнее вас буду, и скоро вам придет полный и окончательный…

– …Капут! – закричал Картар, выходя на берег и выбивая воду из уха.

А шар пролетел над лесом, сшибая верхушки деревьев, и шум вокруг стоял, как при землетрясении! Наконец корзина зацепилась за какую-то крепкую ветку, хрустнула и развалилась на мелкие кусочки.

Путешественники попадали на землю и разом потеряли сознание от столь сильного удара.

Первым пришел в себя Турп. Он сел, обхватив руками голову, которая гудела, как чугунный колокол. «Сотрясение мозга, не иначе», – подумал сыщик, прикладывая ко лбу широкие прохладные листья лопуха. Боль немного улеглась, и он огляделся.

Полянка была буквально усеяна предметами с разбитого воздушного шара. Среди этого разнообразия в живописных позах валялись Торп, Джон Кишо и Сопер, который так и не воспользовался своим умением летать и не оставил друзей. Хамяка нигде не было видно.

Кряхтя, Турп привел в чувство всех троих, и они принялись обсуждать, что же делать дальше.

– Первым делом, – горячился Торп, – надо поймать мерзавца Картара!

– Картар может и подождать, – отмахнулся Джон Кишо. – Нужно найти Хамяка. Он свалился где-то неподалеку.

– А я считаю, – вступил в разговор Сопер, – что нужно идти в город.

– Поддерживаю Соперку, – сказал Турп. – Он дело говорит. Мы:

а) – без провианта;

б) – без оружия;

в) – без медицинской помощи;

г) – без транспорта.

Чего нам в лесу делать, на ночь глядя? Тем более, что все мы помним местных валков. Давайте поскорее отсюда убираться.

– Но как же Хамяк? – воскликнул Джон Килю. – Я даже стихотворение о нем сочинил. Называется «Ода Джона Кишо о Хамяке».

– Нет-нет, Джон, пожалуйста, только не сейчас! – раздался из-за кустов сконфуженный голос Хамяка. – Я так смущаюсь, когда ты читаешь про меня стихи.

– Друже! – радостно воскликнул поэт. – Да я же ни разу про тебя стихов-то не писал!

– Вот потому-то я раньше и не смущался. А сейчас смущаюсь. И еще, пожалуй, Джон, я прощаю тебе все долги.

– Ну, это уж чересчур, – заявил Кишо, отмахиваясь от Хамяка. – Так не годится!

– Ладно, – вмешался Торп. – Ссориться будете дома.

– Мы не ссоримся, – проговорил Хамяк, вылезая из кустов окончательно. – Мы из вежливости.

И друзья, отряхнув с боков прилипшие сосновые иголки, направились, прихрамывая, к городу.

– Первым делом, – мечтал Торп, – купим сигар и апельсинового ликера. Затем направимся домой, примем ванну. После ванны плюхнемся в кресла и будем покуривать «Монтекки и Капулетти» и потягивать апельсиновый ликер.

Увы, увы! Их мечтаньям не суждено было сбыться. Мы ведь совсем упустили из виду Картара, а тот времени даром не терял. После того, как злодей очутился на берегу, он немедленно отправился в город, в котором к его приходу уже творилось черт-те что.

Весь город собрался на центральной площади для выборов нового бургомистра. Каждый хотел быть градоначальником. В воздухе запахло поголовной дракой.

Коварное сияние ночного Марса стерло улыбки с лиц горожан, вытравило все то доброе, чем были наполнены их души. Теперь на площади стояли угрюмые, мрачные субъекты, разбойники с большой дороги. Но разбойники без атамана. Сейчас они пытались честным путем выбрать его.

– А ну, тихо, – неожиданно зычно закричал Картар, пробившись сквозь толпу и вскарабкавшись на трибуну. – Всем молчать и смотреть сюда! – уверенно продолжил он, подняв вверх магический жезл.

«Глаз Ягуара» вспыхнул, как звезда, впитывая, усиливая и отражая лучи Марса. И огромная толпа людей вдруг успокоилась, как по мановению волшебной палочки.

– Надеюсь, вам теперь ясно, кто ваш новый предводитель? – жестко спросил Картар.

Люди, завороженные зловредным сиянием камня, молчали. Один лишь слабонервный Судакофф вскрикнул: «Да здравствует новый Бургомистр!» Однако Картар прервал его словами:

– Отныне приказываю называть меня не Бургомистром, а Полководцем!

– Ура Полководцу! Ур-ра! Ур-ра!! Ур-ра!!! – закричали некогда мирные горожане.

– Слушай мой первый приказ! – командовал новоявленный Полководец. – Сейчас с окраины города приближаются Торп, Турп, поэт Кишо, Хамяк. Схватить их, и посадить в тюрьму! Начальник тюрьмы! Начальник полиции! Выполняйте! И чтобы через десять минут я выслушал ваш рапорт о том, что задание выполнено!

Вот так наши друзья попали из огня да в пекло. Не успели они пересечь границу города, как немедленно были взяты в плен своими же согражданами.

– Сопер, беги! Ты нас выручишь! – воскликнул Хамяк, уверовавший в то, что и «ящурка» иногда может быть полезен, подбросив Сопера в небеса. Туда, где его уже не могли доспать пули озверевших полицейских.

После этого Хамяк, Джон Кишо, Торп и Турп достойно сдались в плен, поскольку действительно глупо было бы сопротивляться карабинам и автоматическим пистолетам. Их провели под конвоем через весь город, и вчерашние друзья и товарищи теперь глядели на них с озлоблением.

– Что же это такое? – говорил Торп, чуть не плача. – Что с ними случилось вдруг? И что, в конце концов, плохого мы им сделали?

– Много будешь знать – скоро состаришься, – злобно отвечали ему полицейские и сильней подталкивали друзей штыками в спину.

Глава пятнадцатая

Подброшенный могучей лапой Хамяка, Сопер взлетел в воздух на несколько метров и с грустью наблюдал оттуда, как его друзей ведут под стражей. Он проводил их взглядом до самых дверей тюрьмы и, когда те с грохотом захлопнулись, засопел, всхлипнул и принялся причитать вслух.

– Бедный, несчастный дракончик, – говорил он, размазывая лапкой слезы. – Остался ты один-одинешенек! И куда ты теперь денешься? И кому ты теперь нужен? И… Однако, – добавил Сопер с обидой в голосе. – Почему это они не захотели взять меня с собой в тюрьму? Вот всегда так: без меня, да без меня. А может… может, они ждут от меня помощи?

При этих словах дракончик весь встрепенулся и приосанился.

– Ну конечно! Больше-то ждать ее неоткуда, кроме как от тебя, Сопер! Только… Только как же я им помогу? – и Сопер принялся в раздумьи описывать круги над городом.

Во время очередного облета он вдруг столкнулся с призраком. Точнее, не столкнулся, а пролетел сквозь него.

– Здравствуй, змий, – окликнул дракона призрак. – Куда несут тебя крыла твои?

Сопер затормозил и развернулся в воздухе.

– Ой, это ты! – обрадованно воскликнул он. – До чего я рад тебя видеть, дорогое привидение!

Призрак же особой радости не выказал, а наоборот, разозлился.

– Еще раз, – сказал он, – ты назовешь меня привидением, и я не знаю, что с тобой сделаю!

– Ну, не сердись, не сердись, – попытался успокоить его Сопер. – Я, ну честное слово, больше не буду. Или, по крайней мере, постараюсь больше не быть.

– Бред какой-то, – поморщился призрак. – В жизни своей не видел более косноязычного пресмыкающегося. Ну, и чего ты тут делаешь?

– Ох, ты ведь и не знаешь, что у нас случилось! – засуетился Сопер. – Их всех, всех; и Торпа, и Турпа, и Хамяка, и Джона Кишо в тюрьму арестовали, а Картар…

– Все сие мне ведомо, – заявил призрак, который уже успел успокоиться и напустить на себя прежнюю важность. – Не ведомо же мне только одно: что ты, змий крылатый, предпринять намерен, дабы другое своих из неволи выручить?

– Я… я не знаю, – признался дракончик растерянно. – Может… Слушай, а айда сегодня ночью на пару туда слетаем, а? Ты стражу напугаешь, а я у них ключи заберу, двери открою и всех выпущу! Здорово я придумал? Скажи, нет?

– Мало разума в твоих речах, – с горечью констатировал призрак. – Коль даже и дано нам будет волю вернуть им, то что далее? Зло остается на престоле, и властью своей новое зло чинить будет. Зри в корень, змий!

– В какой еще корень? – не понял Сопер.

– В плену у Марса жители города вольного, – пояснил призрак, – ибо нет свода над головами их, дабы мог Марсу препятствовать. Верни людям свод, и иными, сиречь прежними станут они. И восторжествует добро, и валя вернется к другам твоим.

– Да говори по-человечески, – взмолился Сопер. – Что ты за привидение такое непонятное?

Тут призрак почувствовал, что, несмотря на свою бестелесность, сейчас лопнет от бешенства и от невозможности стукнуть этого гадкого безмозглого дракона. Поэтому он полетел от греха подальше, но напоследок все же обернулся и свирепо прокричал:

– Крыши, крыши снова видимыми сделать надо, дурья твоя башка! – и с тем улетел окончательно.

«Вот так вот! – подумал Сопер. – Что я, волшебник, что ли, – крыши видимыми сделать? Стоп! Да ведь Картар же сам отдал нам этот, как его, «раскрывач». Он еще в канистре такой был, зеленой. И когда мы попадали с этого чертового шара, канистра, наверное, тоже упала и теперь валяется где-то в лесу.»

– Ура! – закричал победоносно Сопер и, не мешкая ни минуты, полетел со скоростью кометы в сторону леса.

Прилетев на место недавней аварии, он приземлился возле разбитой корзины воздушного шара, опустился на четвереньки и, тычась, как собака, носом в землю, принялся искать канистру. Но канистры нигде не было.

– Эге, кого я вижу! – послышался голос прямо над ухом дракона. – Сопер!

Сопер поднял голову и увидел перед собой большого черного котенка.

– Апельсин! – аж заверещал от радости Сопер. – Дорогой котейка! Привет, пропажа!

– Без фамильярностей, – важно ответил Апельсин. – Я теперь не котейка, а весьма уважаемый кот. Притом, вице-вожак волчьей стаи и приемник Великого Горюна. А вообще, – добавил он уже с улыбкой, – я тоже ужасно рад тебя видеть…

И Апельсин ласково потерся спиной о лапу Сопера, потому что, все-таки, он был еще котенок.

После того, как Сопер, сбиваясь от волнения, сопя и размахивая лапками, поведал ему историю всех злоключений друзей от начала и до конца, Апельсин задумался.

– А какая она из себя, эта канистра? – спросил наконец он.

– Такая зеленая, из железа, – объяснил Сопер.

– Так-так, понятно. Я думаю, кое-кто из волков ее в лес утащил. Волки – народ любопытный. Как что-нибудь непонятное увидят – сразу к себе тащат, а потом уже смотрят, нельзя ли это чего-нибудь как-нибудь слопать. Ну, да не беда. Сейчас мы пойдем к Горюну, он всех волков созовет, допросит по правилам, и канистра ваша отыщется. И Апельсин с Сопером направились вглубь леса.

На главной Волчьей Опушке сидел Великий Горюн, важно пуская голодные слюни.

– Эй, папаша Горюн, – окликнул его Апельсин. – Я к тебе дракона привел.

При этих словах Горюн, который сидел спиною к друзьям и не видел, о ком идет речь, едва не грохнулся в обморок. Обернувшись же, облегченно вздохнул:

– Ох, и напутал же ты меня, сынок, – сказал он. – Я уж было подумал, ты и впрямь привел дракона.

– А я кто? – обиделся Сопер. – Не дракон, что ли? Кто же я по-твоему? Вешалка для полотенец?

– На вешалку ты не похож, – рассудительно заметил Горюн, – но и на дракона тоже. Во всяком случае, я тебя не боюсь.

– Вот и прекрасно, – вмешался Апельсин. – Его не надо бояться, ему надо помочь. Он канистру потерял. Здесь, в лесу. Ты созови всех волков – может, кто ее и видел. Он – мой старый друг.

– Лады, – согласился Горюн и, подняв морду вверх, издал тройной вой.

Это был сигнал сбора. Буквально через три минуты опушка заполнилась волками, и Горюн обратился к ним с речью.

– Волки, – сказал он. – Нужна ваша помощь. Старым другом Апельсина утеряна зеленая канистра. Знаете ли вы, волки, что такое зеленая канистра?

– Не знаем… Не-а… Не, не жнаем! – послышались голоса.

– Что такое? – насторожился Горюн. – Кто это там позволяет себе иронизировать? Кто сказал «не жнаем»?

– Это Пузырь сказал, – пискнул один из волков, известный в стае ябеда.

– А ну-ка, выдь сюды, Пузырь! – приказал Горюн.

Валки расступились, и из их рядов вышел толстый-претолстый волк на коротеньких ножках.

– Ты чего это, Пузырь, себе позволяешь? – строго молвил Горюн. – Ты как смел дразниться и говорить «не жнаем»?

– Жуб болит, – пояснил виновато Пузырь.

– Зуб, говоришь? А с чего это он у тебя болит?

– Шломал, – ответил Пузырь.

– И обо что же ты его сломал? – поинтересовался Горюн.

– Шам не жнаю, – пожал плечами Пузырь. – Я шебе шел по лешу, вдруг вижу – штука какая-то лежит. Я думаю: «Эге… А нельжя ли ее как-нибудь шьешть?» Ну, и шхватил ее, потащил в леш. Дотащил до штарой бережки, только кушать – а жуб раж… и шломался. Нешьедобная штука. Жележная какая-то.

– А какого она была цвета? – вмешался Апельсин.

– Желеного, – прошепелявил Пузырь.

– Ура! – закричал Сопер. – Это канистра!

– Ну-ка, живо тащи ее сюда! – приказал Горюн. – Да пусть кто-нибудь с ним отправится, не то этот проглот по дороге попробует ее с другого боку куснуть – авось там помягче.

Через десять минут канистра стояла на опушке. Сопер схватил ее обеими лапами и встряхнул. В канистре забулькала жидкость.

– Ура! – снова закричал он. – Вот он, раскрывач. На месте! И крыши в городе опять станут видимыми!

– План наш будет таков, – прервал Соперовы восторги Апельсин. – Ночью мы проберемся в город. Сопер, я и несколько волков. Пока Сопер будет брызгать крыши своим раскрывачом, я и волки под моим началом будем стоять на стреме.

– На чем будем штоять? – не понял Пузырь.

– Сторожить будем, – пояснил Апельсин. – Чтоб никто не подошел.

– А ешли кто-то подойдет? – снова поинтересовался Пузырь.

– Тогда вы его съедите, – ответил котенок.

– Ну, как же, – возразил волк-ябеда. – Мы не можем. Мы все-таки Добрые волки, а не людоеды.

– Съедите в виде исключения, – отрезал Апельсин. – Или, в крайнем случае, напугаете.

Решено было ограничиться напуганием, а в город выступить в полночь в составе одного Сопера, одного Апельсина и четырех волков.

В городе тем временем на всех улицах и на Главной площади шли военные учения. Мужское население превратилось в солдат и офицеров и занималось строевой подготовкой и упражнениями с оружием. Все готовились выступить в победоносный поход под предводительством полководца Картара. Впрочем, уже в восемь вечера учения закончились, и жители разбрелись по своим домам, потому что Картар объявил в городе комендантский час, и каждый, кто был бы замечен на улице после восьми вечера, рисковал немедленно оказаться в тюрьме.

Сам Картар, который вселился в дом бывшего бургомистра, сидел в кабинете хозяина. Все шторы на окнах были задернуты, в подсвечниках горели свечи, тускло освещая пыльный стол, на котором были разложены огромные листы бумаги, перья и чернила разных цветов. Картар сидел за столом и рисовал карты будущих сражений. Нарисовав карту всей страны и отметив стрелочками маршруты передвижения своей армии, он принялся за план Города-на-Воде, который полководец собирался покорить первым.

Покончив с рисованием, Картар откинулся на спинку кресла, довольно и злобно потирая руки.

– Итак, – сказал он сам себе, – начало положено. Я стал-таки повелителем этого города. Но это только начало. Вскоре я сделаюсь диктатором всей страны, а со временем – и всего мира. Пока эта штука в моих руках, – Картар взял со стола магический жезл, увенчанный зловеще поблескивающим при свечах «Глазом Ягуара», – … да-да, пока эта штука в моих руках, я непобедим! Да поможет мне Марс.

И негодяй снова принялся за составление карт.

Часы на городской ратуше пробили полночь… С последним их ударом в город, никем не замеченные, вошли шестеро: Сопер, с канистрой в лапах, Апельсин и четыре волка – Пузырь, Ябеда и два волка-близнеца Шышли и Мышли.

– Итак, – сказал вполголоса Апельсин, взявший на себя руководство всей операцией, – обрисовываю наши дальнейшие действия. Сопер взлетает вверх и обрабатывает крыши. В это время каждый волк стережет свой угол дома: Пузырь и Ябеда – ближние, Шышли и Мышли – дальние. После того, как первая крыша будет обработана, Мышли и Шышли остаются на местах, а Пузырь и Ябеда перебегают к дальним углам следующего дома. Затем Шышли и Мышли перебегают к ближним, и так далее. Я хожу кругами и наблюдаю за всем сразу. Понятно?

– Понятно, – хором отвечали валки, а Пузырь добавил:

– Только вот ешть – ужаш, как хочетша.

– Потом наешься, – обрезал Апельсин. – Сможешь слопать хоть все канистры, которые попадутся тебе по дороге. А сейчас – за дело. Ну, Сопер, – вперед!

И Сопер взмыл в воздух.

Да!.. Бедному дракончику пришлось изрядно попотеть этой ночью. На каждую крышу уходило не меньше пяти минут, а таких крыш в городе было штук восемьдесят, если не больше. Сопер совсем выбился из сил, да и волки, бегающие от дома к дому, тоже. Один Апельсин, казалось, не знал усталости и командовал вовсю.

Уже рассвело, когда Сопер принялся за последнюю крышу – крышу на доме бургомистра, в котором теперь жил Картар. Он плеснул струйку раскрывача на невидимую пока поверхность, и через миг та радостно блеснула зеркальным алюминием с розоватым оттенком зари. Но у дракончика уже не было сил для торжества, и он рухнул на крышу вместе с канистрой, немедленно захрапев.

– Дело сделано, – важно заметил Апельсин. – Можете отправляться в лес.

– А ты что же? – поинтересовался Ябеда.

– А я попозже вернусь, – ответил Апельсин. – У меня в городе еще кое-какие дела имеются. Ясно?

– Ясно, – ответили хором Пузырь, Ябеда, Шышли и Мышли и затрусили в сторону леса.

Апельсин сладко потянулся, зевнул и ловко вскарабкался по водосточной трубе на крышу, где уже сладко дремал Сопер. Примостившись рядом с ним, Апельсин еще раз потянулся, еще раз зевнул, свернулся черным клубком и тоже закрыл глаза.

А Сопер уже спал, как убитый, шумно сопя, и из его ноздрей валил густой дым, в котором иногда мелькали маленькие искорки огня.