Текст книги "Приключения Торпа и Турпа"

Автор книги: Михаил Юдовский

Соавторы: М. Валигура
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава пятая

Исчезновение пятой по счету крыши было встречено в городе с каким-то мрачным спокойствием. Сам судья, правда, ужасно разнервничался и весь день принимал успокоительные капли, отчего нервничал еще больше. Бургомистр, прогостивший у судьи всего ночь, собрал свои вещички и поблагодарил его за гостеприимство. В ответ на это судья разразился истерическим хохотом и побежал на кухню за новой порцией капель. А бургомистр понуро побрел к дому начальника полиции. Тот встретил его без особого восторга, но сказать: «А пошел ты к чертовой бабушке!» – не решился. На следующее утро и его дом был уже без крыши. Начальник полиции стоял на пороге, глядя вслед удаляющейся фигуре бургомистра, и когда тот скрылся за поворотом, крикнул с запоздалой решимостью: «А пошел ты к чертовой бабушке!» И плюнул в сердцах.

«Воистину, – думал между тем бургомистр, направляясь к дому казначея, – меня преследует какой-то злой рок». К несчастью для бездомного градоначальника, он так думал не один. Казначей придерживался того же мнения и не пустил бургомистра на порог. Отчаявшийся бургомистр, не зная, куда приткнуться, выгнал, на ночь глядя, из конуры казначееву собаку, свернулся клубочком на ее месте, закурил сигару и заснул. Недокуренная сигара выпала у него изо рта, подожгла подстилку, и когда огонь перекинулся на стенки и крышу конуры, та ярко запылала.

Если бы жители города не спали часа в три ночи, они бы увидели незабываемое зрелище – обгорелый бургомистр мчался вприпрыжку по улицам, дико хохоча и распевая странные песни, очевидно, собственного сочинения:

 
Сперли крышу у судьи
Непойматые воры,
А у казначеевой собаки
Больше нету конуры!
Ха-ха, ха-ха, ай да бургомистр!
 

В пять утра бургомистр попался на глаза полицейскому патрулю, который, не долго думая, сцапал этого подозрительного субъекта и доставил прямехонько в Скворечник. Бургомистр и не думал сопротивляться. Наоборот, – он был просто в восторге, что у него появились слушатели, и орал пуще прежнего:

 
Вот полицейские поймали
Бургомистра и ведут,
Вот в тюрьму его посадят
А потом пытать будут!
 

– А вот сейчас как дадим тебе по ребрам, так будешь знать, как орать и называться бургомистром, – мрачно пообещали полицейские.

Однако бургомистр ни капельки не испугался и продолжал веселиться до самого Скворечника.

Потом, когда полицейские узнали, что они вели настоящего бургомистра, они сперва ужасно перепугались, но начальник полиции назвал их «молодцами» и сделал обоих сержантами, после чего те заметно успокоились. Они даже пошли в лавку Шампаки и купили у него бутылочку яблочного сидра – отметить повышение.

Явившись на следующий день в город за продуктами, Торп и Турп застали большую толпу людей возле дома булочника Круха. Дом был без крыши, а сам Крух стоял на тележке с мешками муки и ораторствовал.

– Итак, – кричал он, – посмотрите сюда, дорогие и почтенные сограждане! Что вы видите? Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы видите дом. Что, спрашиваю я, главное в доме? Дверь? Отнюдь. Окна? Нимало. Главное в доме, друзья мои, это – крыша. Ибо именно крыша придает дому уют, защищая от дождя в ливень, от снега в метель и от беспощадного солнца в зной. На что же похож дом без крыши? Вы молчите, уважаемые сограждане? И правильно молчите! Правильно, потому что дом без крыши не похож ни на что.

Тут взгляд разошедшегося булочника упал на Торпа и Турпа, и он воскликнул с новым приливом ораторского пыла:

– А теперь посмотрите туда, друзья мои! Что вы видите там? Вы видите двух людей, имеющих смелость называть себя сыщиками. Я бы даже сказал – детективами. Что можно подумать о детективах, глядя на этих субъектов? Очевидно то, что детективы – это бездельники, шарлатаны, тунеядцы, лодыри, мошенники, пьяницы, обжоры, наглые хвастуны и бесстыжие обещалки. Не эти ли двое торжественно клялись нам отыскать и обезвредить похитителей наших прекрасных крыш? Не на них ли возложили мы наши надежды и не их ли облекли нашим доверием? И как же они его оправдывают? Являются сюда, набивают мешки съестными припасами и преспокойно топают в свой паршивый домишко. Ну да! Чего им-то беспокоиться? Ведь их паршивый домишко крыт не алюминием, а черепицей. Это у нас, а не у них будут и дальше красть крыши, а они будут сидеть, сложа руки на толстых животах, попивая свой мерзкий ликерчик и покуривая свои отвратительные сигары!

Толпа угрожающе загудела.

– Слушай, Турп, – шепнул Торп, – скажи мне по совести: тебе нравится, когда в тебя швыряют камни?

– Не очень, – признался Турп. – А что?

– Тогда предлагаю уносить отсюда ноги. Да поскорее, потому что нас сейчас, как пить дать, зашвыряют камнями.

– Но ведь этот чертов Крух все наврал, – возразил Турп. – Каждому понятно, что наврал. Взять хотя бы то, что он говорил, будто мы сидим, сложа руки на толстых животах. Когда это у нас были толстые животы, если мы с тобой оба худые, как щепки?

– Вот поди и объясни это ИМ, – сказал Торп. – Про то, какой у тебя живот, и про все остальное. Разве можно что-то объяснить людям, когда их много и когда они злые? Не будь идиотом, – смываемся отсюда.

И друзья, показав на прощание вредному Круху по кулаку, задали стрекача.

Прибежав домой, они упали в свои кресла, чтоб отдышаться. Черный котенок, подобранный добряком Торпом, подошел к Турпу и начал тереться спинкой о его ноги.

– До чего славный котенок, – сказал Турп, беря зверя на руки.

– Ну да, славный, – ответил Торп. – Теперь-то ты так говоришь. А кто предлагал оставить его мужать в кустах?

– Так ведь не мог же я разглядеть, какой он, в темноте. Ночью все котенки серы. И вообще – что ты за злопамятный человек такой? Придумал бы лучше, как его назвать.

– В самом деле, – сказал Торп, – пора дать нашему зверю имя.

– Может, Черныш? – предложил Турп. – Смотри, какой он черный.

– И потому, – съязвил Торп, – нужно обязательно назвать его Чернышом? Ей-Богу, Турп, ты уж слишком щадишь свои мозги.

– Тогда Пиратом, – попытался реабилитироваться Турп.

– Почему это Пиратом? – возмутился Торп.

– Потому, что у пиратов флаг черного цвета.

– Еще раз скажешь про черный цвет, – сказал Торп, – и я тебя убью.

После этого друзья задумались.

– Барсик, – бормотал Торп, – Васька, Том, Геккельбери.

– Ты что, сдурел? – поинтересовался Турп.

Комнату снова наполнило задумчивое молчание.

– Вот что, – сказал наконец Торп, – давай действовать методически. Ведь мы, все-таки, сыщики.

– Давай, – согласился Турп. – А по какой методике?

– А по такой. Ты любишь нашего котенка?

– Ну, люблю, конечно.

– Значит и имя, которое мы ему придумаем, должно напоминать нам о том, что мы любим. Вот ты, Турп, что ты любишь?

– Тебя, – признался Турп.

Торп отвернулся, чтоб не показать, насколько ему приятно это признание, и сказал нарочито серьезно и сердито даже:

– Ты что же, предлагаешь назвать котенка Торпом?

– Нет, – ответил Турп, – не предлагаю. Два Торпа в одном доме – это уж для меня чересчур.

– Ну, то-то же, – успокоился Торп. – Так. Что мы еще любим?

– Сигары «Монтекки и Капулетти».

Дурацкое имя для котенка. Что одно, что другое.

– Я и не спорю. Потом, – апельсиновый ликер…

– Стоп! – воскликнул Торп. – Вот это то, что надо. Назовем зверя Апельсин.

– Апельсин? – удивился Турп. – А почему не Банан?

– Потому, что Апельсин. Сам посмотри! Кажется, котенку понравилось. Апельсин, иди сюда!

Котенок послушно откликнулся на новое имя, подошел к Торпу и принялся тереться о его штанину.

– Ласковый животный, – заметил Торп, гладя котенка.

– Ладно, Апельсин, иди погуляй. Ознакомься с новой обстановкой, – и он легонько подтолкнул Апельсина к дверям.

Котенок обрадованно шмыгнул за дверь. Подумать только – новый дом! Да ведь это целое приключение для маленького любопытного зверя! Итак, с чего бы начать? Наверное, с начала. То есть, с самого нижнего этажа. А потом – вверх по лестнице, и на крышу. Крыша – это самое подходящее для котов место, а он, что бы вы ни говорили, самый настоящий кот. Правда, пока он всего лишь маленький котенок, но очень-очень скоро он вырастет, возмужает, у него появятся друзья, и он будет устраивать с ними на крыше настоящие погони, драки и прочие замечательные вещи…

Котенок даже замурлыкал от удовольствия, но тут чья-то цепкая рука ухватила его за загривок, подняла в воздух, и Апельсин увидел перед собой лицо той самой противной старухи, которая накричала на него в первый день.

– Опять эта мерзкая тварь, – проскрипела она. – Ну, теперь ты мне попался, голубчик! – и она больно тряхнула его.

В ответ обиженный Апельсин мазанул ее лапкой по физиономии. Когти у него были совсем еще маленькие и не могли причинить злобной кастелянше вреда, но та совсем взбесилась.

– Ах, вот ты как, – взревела она. – Ну, я тебе сейчас покажу, как царапаться!

С этими словами кастелянша кинулась к черному ходу, распахнула дверь и бросила бедного котенка с обрыва так, что тот, проделав в воздухе десять сальто, шлепнулся прямо под развесистым дубом в лесу и остался лежать там, не шевелясь.

Тем временем ничего не подозревающие Торп и Турп сидели в своей комнате, молча попыхивая сигарами. На лице у Турпа отражалась напряженная работа мысли. Торп с интересом смотрел на него.

– Не верю своим глазам, – сказал он. – Ты, никак, о чем-то задумался?

Но Турп не ответил уколом на укол, что уже само по себе было странно.

– Слушай, Торп, – сказал он. – Помнишь, в ту ночь, когда у нас под носом сперли крышу с дома судьи…

– Ну, помню, – буркнул Торп, которому не очень нравились эти воспоминания.

– Так вот, – сказал Турп, – я видел что-то большое и черное.

– Что ты видел? – не понял Торп.

– Какую-то большую черную тень, которая пролетела у меня над головой.

Торп иронически посмотрел на Турпа.

– Ворону, что ли? – спросил он.

– Сам ты ворона! – разгорячился Турп. – Это была просто огромная тень!

– Может, ты, как Сопер, видел привидение? – ехидно предположил Торп. – Турп и Сопер! Славная компания, ничего не скажешь. Два неврастеника, которым вечно что-то мерещится.

– А я тебе говорю, что видел, ты, скептический балбес! – заорал Турп, не на шутку рассердившись.

– Кто-кто? – переспросил Торп.

– Скептический балбес, – с удовольствием повторил Турп. – А еще балда, болван и Фома Неверующий.

– А вот за Фому ты сейчас получишь, – сказал Торп с угрозой.

– Это ты сейчас получишь! – не унимался Турп. – Вот как дам сейчас по носу!

И тут же получил по носу сам. Торп, как видно, не на шутку рассердился. Даже глаза его, обычно зеленые, стали серыми. Вообще-то друзья частенько устраивали между собой потасовки, чтобы, как выражался Торп, «быть в форме». В таких случаях они изрядно колошматили друг друга, опрокидывая столы и кровати, а потом, подустав, садились и мирно беседовали, попивая ликерчик и покуривая сигары. Но на этот раз у них вышла самая настоящая, нехорошая драка, потому что оба ужасно разозлились друг на друга. Турп схватился за нос, из которого потекла струйка крови. Увидев это, Торп здорово перепугался и уже хотел было сказать: «Слушай, Турп, давай бросим это дело, мы ведь все-таки друзья». Но как раз в этот момент Турп зарядил Торпу кулаком в правый глаз, и Торп, позабыв о своих мирных намерениях, заехал Турпу в левый. Оба сыщика отлетели в разные углы комнаты и смотрели друг на друга, как два озлобленных серых волчонка.

– Имей в виду, Турп: ты мне больше не друг, – сказал Торп с горечью в голосе.

– Ох-ох, напугал! – закричал Турп, чуть не плача. – Нужен ты мне больно! Да я тебя знать не желаю!

– И больше я с тобой в одной комнате не останусь, – заявил Торп мрачно.

– Ох-ох-ох, – прокривлялся Турп все тем же противным голосом. – Как страшно… Ой, а куда ж ты пойдешь?

– Не твое свинячье дело… Да хоть в комнату напротив.

– К привидению, что ли?

– Хотя бы и к привидению, – сказал Торп. – Даже если там и водится привидение, я предпочитаю жить под одной крышей с привидением, чем с такой свиньей, как ты.

И он вышел, хлопнув дверью.

– Ну и целуйся со своим привидением! – крикнул ему вдогонку Турп.

После этого он, не раздеваясь, плюхнулся на диван, закутался в одеяло и начал старательно храпеть носом, чтобы скорее заснуть и ни о чем не думать. Но у него ничего не вышло. Тогда он начал припоминать все случаи, когда, по его мнению, Торп его обижал, но ничего такого припомнить не мог. Тут Турп вдруг почувствовал, что сейчас расплачется.

– Вот еще, – сказал он сердито самому себе. – Только этого не хватало. Нет уж, фигушки! Сейчас я засну, а утром проснусь, как ни в чем не бывало. И даже не вспомню про этого противного Торпа.

А Торпу тем временем тоже было не очень-то весело. Он с грустью думал о Турпе и ужасно жалел, что все так скверно получилось.

– Зря я его стукнул по носу, – подумал он. – Конечно, он теперь на меня обидится и не захочет со мной разговаривать.

Тут Торп подошел к двери, за которой, по слухам, обитало привидение, и, честно говоря, по коже у него пробежали мурашки. «Может, лучше было бы вернуться назад?» – подумал он, но тут же сердито оборвал себя.

– Ну, уж нет. Такого удовольствия я Турпу не доставлю. Вот был бы ему славный повод поехидничать! И вообще, сыщик не должен ничего бояться. В том числе и привидений, которых и не существует вовсе! – и храбрый Торп решительно дернул на себя ручку двери.

– Ну вот, – сказал он, входя в комнату, – ясное дело, никаких привидений здесь нет, не было и не будет. Зато, – добавил он, оглядываясь, – здесь имеется приличная кровать для нормального человека. Вот на ней мы и выспимся.

И Торп улегся на кровать. Но тут раздался чей-то глухой голос:

– Кто ты, о неведомый путник, дерзнувший забрести в сию уединенную обитель и голосом своим осмелившийся нарушить тишину ее стен?

Глава шестая

– Ого! – воскликнул Торп, вскакивая, как ошпаренный. – Кто это сказал?

Вой ветра из разбитого окна был ему ответом. Он огляделся. В комнате по-прежнему никого не было.

– Я тебя не боюсь! – храбро произнес Торп. – Выходи, гад!

– Ты действительно не боишься меня, о путник, зашедший отдохнуть? – вновь послышался тот же глухой, негромкий голос.

– Честное слово, не боюсь.

– Слова твои и радуют, и смущают меня, ибо людской род в трепет приходит, завидев мои зыбкие очертания подле себя.

– Ладно, – сурово одернул неизвестного Торп. – Кто бы ты ни был – появись!

– Хорошо, – со вздохом отвечал голос. – Зри!

И в тот же миг в темном углу напротив, прямо в воздухе, соткалось из тонких зеленоватых лучей подобие старика с посохом в руке. Старик был полупрозрачный, он мягко покачивался в воздухе, повинуясь ветру.

Торп обомлел, хотя и не подал виду.

– Ага, – сказал он. – Хм. Так ты и есть, значит, то привидение, о котором рассказывал Сопер.

Старик нахмурился и молвил:

– Имя мне не есть привидение, ибо призраком полнощным зовусь я. А привидения – суть предметы, благородному оку недостойные, смрадные изгои средь лиц, звездой увенчанных.

Слова призрака озадачили сыщика, потому что он был человек простой, и непривычный к столь напыщенным оборотам речи. Торп крепко задумался.

– Так ты призрак? – спросил он наконец.

– Призраком естем. Имя, на Земле жившее, умерло. Прах, в земле оставшийся, шахур. Дух беспокойный есть здесь.

– Как интересно! – осмелел Торп, подходя поближе и пытаясь протолкнуть сквозь призрака руку. Рука проскочила, не встретив никакого сопротивления.

– Эх, чудовище, – взволнованно вскричал Торп. – Что же это происходит-то?

– Субстанция моя нематериальна и проницаема до атомных глубин, – отозвался призрак горделиво. – Ибо дух питает видение. Дух силен мой, и я хозяин сей обители хладной. Веллен, селлен, горд!

Торп плюхнулся на кровать и нервно закурил.

– Хорошо, – сказал он. – Ты, значит, хозяин. Тогда я приношу свои извинения, что ворвался без спросу в твои владения.

– Благостны речи твои. Но сии чертоги суть не мои реальные владения, ибо дом сей нов…

– Ну, как это нов? – невольно перебил призрака Торп. – Очень даже старый домишко.

Но старик его не слушал.

– Много-много веков назад стоял на этом холме чудный замок мой, где я княжил, и имя мне было Палубник. И орды несметные пришли с севера, и замок пал, и пал я со стрелой каленой в груди, и был разрушен мой дом, и имя мое мертво. В пламени и ветре погибла чудесная страна, и холм стоял одиноко, глядя как застилают луну кровавые тучи. И пришли иные люди с востока и юга, и стал новый город, стенами ниже, и стал новый дом на холме, и жил там я.

– И сейчас живешь, – подсказал было Торп, но призрак глянул на него укоризненно.

– Ты замолчишь, наконец, или нет? – рассерженно воскликнул он.

– Ого! – вновь удивился Торп. – Так ты умеешь говорить по-человечески? Без своих словесных штучек?

– Да, когда сильно рассержусь.

– Ага. Это хорошо. Тогда скажи мне: значит, ты хорошо знаешь эту местность?

В Торпе вновь проснулся сыщик, и он вознамерился решительно допросить призрака, поскольку призраки, как известно, вездесущи. Однако старик, как видно, уже успел успокоиться и вновь принялся за старое:

– О, да! Холм и окрестности оного ведомы мне, ако длань моя, ибо дух мой витал средь сих равнин. И знаю я город новый, и лес окрест его вековой.

– Отлично! – обрадовался Торп. – Так, может быть, скажешь ты мне, что тебе известно об исчезновении крыш в городе?

Старец хитро прищурился и отвечал, не торопясь:

– Что есть – то и будет, что пропало – на месте покоем лежать велено, и по сию пору сует. Однако стоит за этим сила темная, и летит она черным облаком, навевая раздор и рабство вольному городу. Ибо Марс сияющий глядит в глаза наши, и чувствую я, что зло несет он, однако неведомо, какое. И лицо врага нашего неведомо мне, хотя, как по-моему, знал я его в жизни прежней, но он имеет лиц много и скрывается умело, Марсом питаем.

– Да при чем же тут Марс? – недоумевал Торп.

– Марс – есть планета войн и горя, и лишь при его приближении нам, мы, призраки, видимы становимся и силу голоса берем, а значит – жди беды скорой. Ибо всякий призрак – есть предостережение народам сущим.

Теоретические рассуждения не интересовали нашего сыщика, хотя басни, рассказываемые стариком, были небезынтересными. Торп от нетерпения подпрыгнул на месте, и задал следующий вопрос:

– Слушай, старче. Так ты знаешь, кто этим занимается, или нет? Очень интересно ты рассказывал о черной туче, что летает над городом по ночам. Мой друг мне говорил то же самое, да я ему, к сожалению, не поверил.

И Торп, вздохнув, пощупал фонарь под глазом. Тот болел.

– О да! Зрил я то зло в ночи.

– Отлично! – воскликнул Торп, хлопая в ладоши и вытаскивая блокнот и ручку. – Записываю. Кто же занимается этим безобразием?

– Под ноги глянь свои, загляни в бездну и ужаснись, отрок. Ибо силы тьмы совсем близко, и они силу берут. Все, что ни есть в небесах темного, все под земь уходит и сети плетет.

Призрак замолк. Торп был изрядно разочарован таким объяснением, поскольку ничего не понял. В глубине души он надеялся, что старик назовет ему конкретных лиц, которые воруют драгоценный металл, а на деле все обернулось очередной сказкой.

– Да… – задумчиво сказал он. – Из тебя ничего путного не выжмешь. Тебя, к сожалению, можно рассматривать лишь как интересное атмосферное явление.

Призрак обиженно хмыкнул и сказал:

– Воля на то не есть моя, чтобы духи бестелесные загадками объяснялись. На роду так написано им. Мысль же моя помочь тебе жаждет, дабы избавить город от гнета грядущего.

Торп поразмыслил.

– Знаешь, что? Идем-ка к Турпу! Может, он что-то подскажет. Одна голова хорошо, две – лучше!

– Да будет так! – ответил старик и исчез. Торп удивился и даже немного разозлился на него, но в тот же момент призрак возник вновь.

– Дух мой, – объяснил он, – может мгновенно перемещаться в пространстве на многие мили. Я уже был в комнате Турпа и разбудил его.

Турп сидел на диванчике, завернувшись в одеяло, и стучал зубами.

– Знаешь, – закричал он, когда Торп вошел в комнату. – Я видел привидение.

– Не привидение, а призрака, – поправил призрак, бесшумно залетая в дверь.

Когда Турпа познакомили со стариком, тот немного успокоился, и они с Торпом начали придумывать, как бы выведать у старца побольше сведений.

– Слушай, – сказал наконец Турп. – Давай я его разозлю, и он нам все-все расскажет.

– Попробуй, – согласился Торп.

Что-что, а злить людей Турп умел. О начал с того, что отпустил несколько едких замечаний по поводу внешнего вида призрака, продолжил рассуждениями о его умственных способностях, а под конец добавил, что от него жутко воняет. Под градом обвинений призрак из зеленого стал белым, а затем покраснел.

– Ты, осел! – закричал, наконец, он. – Что ты понимаешь в призраках! Призраки не могут вонять!

– Ура! – воскликнул Торп. – Он вновь может говорить нормальным языком. – Старик, скорее говори, где скрывается преступник, ворующий крыши?

– Ничего я вам не скажу, – обиделся призрак. – Нашли дурачка! Повезло вам, что я призрак, а то как дал бы!

– Ну, не тяни, – молил Торп. – А то вновь станешь таким, как был!

– Ладно, – смилостивился старец. – Слушайте. – Под нашим холмом есть небольшая пещера. А в недрах ее живет тот, кого вы так долго ищете. В пещеру ведут два хода. Первый – под обрывом, со стороны леса. Оттуда злодей вылетает на черном воздушном шаре и отправляется в город. Ночью он летит бесшумно, невидимо. Что он делает с крышами – я не знаю.

– А второй? Второй подземный ход? – выкрикнул нетерпеливый Турп.

– Второй ход ведет под наш дом и выходит у конторки кастелянши.

– Как?! Кастелянша – сообщница преступника? – сообразил смекалистый Турп.

– Кастелянша, – продолжал призрак, – вовсе не женщина… Ибо стоит нам бояться волка в овечьей шкуре, поскольку, как толковал я, много личин у врага, и все они безобразны.

– Все понятно, – сказал Торп. – Он опять изъясняется по-своему. А про Кастеляншу он верно заметил – личины безобразней и не сыщешь.

– Ты что, не понял? – закричал Турп. – Он же объяснил, что Кастелянша и есть преступник, только переодетый. Теперь мне все ясно! Она… то есть он, уходит по подземному ходу вглубь холма и там готовит свои черные делишки! Вот почему ее никогда нет на месте, а появляется она в самые неподходящие моменты, и всегда неожиданно. То есть, он.

Призрак молча кивнул, как бы подтверждая слова сыщика.

– Вот так, – сказал Торп, поразмыслив. – Теперь все стало на свои места. Но что он делает с крышами, мне до сих пор непонятно.

– Что есть – то и будет, что пропало – то на месте лежать вольно, – повторил призрак таинственно.

– От него теперь опять никакого проку, – заметил Турп. – А злить его вновь нет времени. Нужно прямо сейчас арестовать Кастеляншу… то есть Кастеляна… то есть. В общем, ты понимаешь.

Сыщики быстро оделись, достали из секретных сейфов пистолеты и осторожно вышли за дверь. В доме было темно и тихо в этот предрассветный час. Друзья осторожно спустились по скрипучей лестнице вниз. Призрак летел за ними.

Неудача! Конторка вновь оказалась пустой, и Кастелянши за ней не было. Друзья осмотрелись… Сразу за конторкой, не доходя до доски, на которой висели ключи, можно было заметить две неплотно пригнанные половицы.

– Это здесь, – тихо сказал Торп.

– Поднимаем, – так же тихо скомандовал Турп.

Они подняли доски и за ними обнаружили темный ход, ведущий в глубину холма. Турп включил фонарик, и сыщики начали поход в неизвестное.

А в это время в городе, который мало-помалу просыпался, поднялась настоящая паника. Дело в том, что за эту ночь события страшно ускорились, и исчезло еще сорок три крыши. Такого массового исчезновения, конечно, никто не ждал, и слухи поползли самые противоречивые. Говорили, что это происки шпионов Города-на-Воде и что скоро будет война; говорили, что скоро начнут исчезать и сами стены домов и что после того, как исчезнут стены, станут исчезать люди (причем первым исчезнет прокурор). Да и как тут не судачить, когда больше половины городских крыш растаяло, испарилось за одну ночь?

Самое же интересное было то, что люди, у которых исчезли крыши, менялись прямо на глазах: становились нервными, злыми и чрезвычайно раздраженными. Они с подозрением косились на тех, у кого крыша еще не исчезла, и обвиняли их во всех собственных бедах. Обстановка в городе становилась все более и более напряженной.

Торп и Турп этого, конечно, не знали и продолжали спускаться вместе с призраком по подземному ходу. Широкие каменные ступени завивались винтовой лестницей, в воздухе ощущался запах сырости и плесени. Через десять минут спуска они почувствовали, что лестница закончилась. Турп снова осторожно включил фонарик, опасаясь, что преступник где-то рядом.

Они стояли в узком длинном коридоре, выходящем в большой пещерный зал с гулким сводом. Зал был совершенно пуст, за исключением центрального возвышения, на котором стоял коротконогий столик с толстой книгой на нем.

– Эт-то еще что? – в недоумении пробормотал Турп, и друзья подошли поближе. Книга называлась «Прикладная алхимия для действ магических».

– Для «действ», – говорил Турп, листая тугие шелестящие страницы. – Для злодейств, скорее. Ох, попадись мне этот химик в руки!

– По-моему, – заметил Торп, – злодей просто растворяет алюминий какой-то специальной кислотой. Но зачем ему это нужно?

– Ладно, идем дальше, – отозвался Турп. – Там, в углу, есть проход.

В конце пещеры действительно чернел новый короткий коридор, ведущий в следующий зал, в котором (он был не очень велик) находился целый гардероб хозяина. Да какой! Сотни костюмов различных эпох, париков, шляп, накладных усов и бород, развешанных на специальных подставочках, заполняли этот зал. У стены стояло большое зеркало, а возле него на вешалке висел темно-синий балахон Кастелянши.

Пока Торп и Турп изучали всю эту бутафорию, призрак углубился в дальний конец зала, и оттуда донесся его приглушенный крик, полный страдания.

– Что? Что случилось?! – воскликнули сыщики, подбегая к нему. Призрак молча застыл возле рыцарских доспехов в углу и заломил руки.

– Брось ты эту рухлядь, – сказал презрительно Торп. – Пошли дальше.

– Это… – глухо сказал старец, – это мои доспехи. В них я был убит при обороне замка. Тело мое враг, смеясь, бросил с обрыва в реку, а доспехи забрал себе. И вот они здесь, и я знаю теперь хозяина этой норы. Это человек, убивший меня, и имя ему – Картар!!!

– Брось, – попытался урезонить его Турп. – Это же было так давно. Тот человек давно умер.

– Нет, – не унимался призрак, – он жив, ибо бессмертно зло, которое может менять обличья.

– Да ведь с тех пор прошло столько веков! – воскликнул Турп. – Ты что-то не то городишь.

Но призрака было не оторвать от доспехов.

– Ладно, – сказал Турп. – Пусть он тут постоит возле своего скафандра, а мы пойдем дальше.

И они перешли в следующий зал. Тот был огромен – видимо, это было центральное помещение подземелья.

– Да тут целый химический завод! – удивился Торп, оглядываясь.

Чего тут только не было! Колбы, реторты, хитрые змеевики и бунзеновские горелки. И все это булькало, шипело, переливалось, а из главного крана капали ядовито-зеленые капли в серый чугунный чан.

– Злодейство! – негодовал Турп, обходя сооружение кругом. – Какой коварный план!

– Знаешь что, – сказал Торп. – А давай-ка вооружимся палками и разобьем все эти приборы вдребезги?

– Славная идея! А потом мы сделаем здесь засаду и будем ждать злодея.

– Гляди, вон в углу подходящий ломик! А ну, идем!

Они взяли лом и начали приглядываться, с чего лучше начать разгром агрегата, как вдруг сзади послышался злобный скрипучий голос:

– Ни с места! Бросьте оружие и поднимите руки вверх!

Но Торп и Турп не зря были детективами и великолепными стрелками. Они мгновенно выхватили пистолеты и открыли огонь по темной фигуре, возникшей перед ними. Однако – странная вещь! – мишень даже не шелохнулась. Сыщики в бессилии опустили оружие, и тогда странный человек достал свой пистолет.

– Бросьте оружие, – вновь прошипел, он, растягивая бледные губы в кривой усмешке и обнажая мелкие острые зубы.

Турп еще раз пальнул для проверки, и пуля, отскочив от человека, с металлическим звоном умчалась в темноту.

– Пистолет на пол! – взревел незнакомец, взводя курок.

Друзьям ничего не оставалось делать, как подчиниться.

– Вот так… Хорошо… А теперь отойдите назад, – властно скомандовал неизвестный.

Торп и Турп, с поднятыми руками, отошли к стене, В тот же момент перед ними что-то лязгнуло, и они оказались в прозрачной, невидимой клетке.

– Браво! – воскликнул неизвестный и громогласно захохотал, пряча пистолет за пояс. – Оба охотника попались.

Он сорвал с себя черную шляпу, подошел поближе и свирепо спросил:

– Узнаете?

– Кастелянша! – охнул Торп. – Только совершенно лысая.

Человек и вправду был лыс, как колено, и его морщинистый череп напоминал грецкий орех.

– Нет, – загремел он. – Нет, не Кастелянша! Не Кастелянша, а Картар, если вам это о чем-то говорит.

Торп сделал большие глаза и пихнул Турпа локтем в бок.

– Итак, – продолжал Картар, важно расхаживая перед невидимыми прутьями клетки, – вы оказались хитрее, чем я предполагал. Что ж, жаль. Тем хуже для вас, поскольку вы скоро умрете.

– И вы, значит, гад, нас жалеете, – хмуро подытожил Турп.

– Нет, – пожал плечами Картар. – Просто в скором времени мне понадобятся мужественные люди, и я хотел бы сделать вас своими.

– Ну, на это не надейся.

– Теперь уж нет. Слишком поздно. Вы слишком много узнали о моем подземном хозяйстве. Мало того – вы вознамерились разрушить мой химический центр по производству авизала, или скрывача.

– Чего-чего? – не поняли друзья.

Картар самодовольно усмехнулся и проговорил:

– Три месяца назад я придумал специальный раствор, который делает алюминий почти невидимым. Металл при этом сохраняет все свои свойства, но становится прозрачней, чем стекло. С помощью такого алюминиевого щита я укрылся от ваших пуль, и они не нанесли мне никакого вреда. Вы находитесь сейчас в прозрачной клетке-ловушке из алюминия. Я получил неограниченную власть над благороднейшим металлом…

Он помолчал, с хрустом разминая длинные пальцы. Торп и Турп, волнуясь, слушали.

– Раньше, – продолжал злодей, – мой аппарат давал в сутки совсем немного драгоценнейшего эликсира. Его едва хватало на одну крышу, но я регулярно вылетал в город и делал невидимой одну крышу за другой. Теперь мне удалось усовершенствовать процесс изготовления скрывача, и сегодняшней ночью я обработал полгорода! Жители по наивности полагают, что крыши их домов куда-то исчезли, а они между тем остаются на месте. Просто становятся невидимыми!

– Но зачем тебе это надо? – вырвалось у Торпа.

Картар внезапно посерьезнел.

– А уж это не ваше дело. Вы и так знаете слишком много. Сегодня, – продолжал он, глядя, как капли зелья наполняют чан, – я закончу свой план. А вы умрете, и трупы ваши я брошу волкам, как вашего паршивого котенка.