Текст книги "Морока (сборник)"

Автор книги: Михаил Козырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

11. Испытания мистера Бриджа

Давно бы пора нам вернуться к оставленному безо всякого с нашей стороны внимания, но тем не менее этого внимания достойному представителю почтеннейшей фирмы «Джемс Уайт Компани лимитед», мистеру Роберту Бриджу.

Знал ли он, что права его так бессовестно нарушены, что даже имя его, составляющее во всех цивилизованных странах бесспорнейшую собственность индивида, было так необдуманно присвоено каким-то проходимцем?

Что мог знать об этом мистер Бридж? Он не знал ничего, когда поезд проносил его снова мимо немногочисленных теперь станций и полустанков, мимо полей и лесов, которые мистер Бридж уже не считал достойными внимания; он Ничего не подозревал, когда пыльными, тряскими улицами вез его случайный извозчик по восточной столице к дому с британским львом на дверях, ничего не знал, когда услужливый клерк предложил ему высказаться о цели визита.

Мистер Бридж объяснил услужливому клерку свое несчастье. Услужливый клерк сказал:

– Эта варварская Россия! В нашем отечестве принято осторожно подрезать карман, чтобы не побеспокоить джентльмена…

– О, это варвары, – согласился мистер Бридж. – Они даже не знают, что настоящий джентльмен не перевозит ценности в чемодане. Но мой портфель. Там были бумаги.

Мистер Бридж не знает, что надо делать в этих случаях? Мистер Бридж может положиться на клерка – и клерк сделает все, что только возможно для своего соотечественника, попавшего в эту варварскую страну. Он даст мистеру Бриджу перо и чернила, чтобы мистер Бридж написал заявление. Мистер Бридж может дать срочную телеграмму «Компани лимитед», не выходя из-под британского льва. Мистер Бридж затем может быть спокоен.

– Вы не имеете знакомых, мистер Бридж? Я могу вам порекомендовать. Гостиница? Я могу вам порекомендовать гостиницу. Вам понадобится переводчик?

Мистер Бридж шел пешком: это приятнее, чем позволить растрясти все кости на этих варварских дорогах. Тем более что мистер Бридж мог видеть: освобожденные от заборов сады, недостроенные дома, освобожденные от лесов, и даже подвалы этих домов, затопленные мутно-зеленой водой, и гнилые бревна, плавающие в этих подвалах. Черные торчащие из окон трубы, закопченные стены, тротуары с ободранным асфальтом.

Мистер Бридж мог также увидеть: кое-где закопченные стены покрываются свежей, пахнущей известью краской, заклеенные было афишами стекла протерты кое-где и получили свою первоначальную прозрачность. Неуверенные торговцы раскладывают за этими стеклами скудные запасы товара. Все это, несомненно, должно интересовать мистера Бриджа.

Вот посредине улицы идет какая-то группа: почему по мостовой? Разве запрещено ходить по тротуару? И это также должно заинтересовать мистера Бриджа. Он всматривается в эту группу: меж двумя вооруженными идет человек. На нем – широкий клетчатый сюртук и такие же панталоны. Широкополая шляпа…

– Это привидение, мистер Бридж! Привидение!

Опущенная голова. Упрямо выдавшийся подбородок.

– Привидение!

Но разве мистер Бридж знает что-либо о привидениях? Мистер Бридж быстро идет вперед. Вот гостиница. Мистер Бридж заходит в контору.

Недоуменные, вскинутые на мистера Бриджа глаза. Недоуменные вопросы.

– Вы не видели никогда англичанина? Вы не знаете английского языка?

Мистер Бридж вынимает самоучитель. Он показывает одну русскую фразу. Другую. Он не понимает этих вопросов. Разве смешно, что он, мистер Бридж, не говорит по-русски? Он возмущается, наконец! Он пожимает плечами, смотрит на эти недоуменные подозрительно улыбающиеся физиономии и произносит на своем родном языке непонятное этим людям ругательство.

Мальчик бежит проводить мистера Бриджа в отведенный ему номер. Слабо освещенный коридор.

– Мистер Бридж! – раздается в темноте.

Мистер Бридж пожимает плечами. На него, с распростертыми объятиями идет небольшой человечек с явно выраженным семитическим типом лица.

– Мистер Бридж!

И вдруг раскрывает глаза и, вглядевшись в мистера Бриджа, изумленно разводит руками. Мистер Бридж строго глядит на маленького человечка и проходит мимо, не удостоив его ответом.

Человечек этот не кто иной, как известный нам Яков Семенович Бройде.

– И что же это такое? – думал он, прогуливаясь по коридору гостиницы. – Сказал прийти и до сих пор нет!

Дверь номера, где остановился Василий, полуоткрыта. Никого нет. И потом этот странный двойник…

– Как похож! И подумать только, что так похож.

Яков Семенович спустился в контору.

– Мистер Бридж? Мистер Черт, вы хотите сказать! Одного забрали, даже денег не уплатил – а тут другой! Вы уж не третий ли будете?

Яков Семенович нашел, что расспросы излишни. Яков Семенович быстро – даже нельзя предположить, что возможна такая быстрота, – собрался в дорогу.

На перроне прогуливается одетый по-дорожному

Гендельман.

– И вы уезжаете?

– Извиняюсь, – сказал Гендельман, – но мне приходится ехать, если заболела сестра.

– Такой удивительный случай, когда у меня заболели две сестры! – ответил гражданин Бройде.

Но мистер Бридж? Что чувствовал в это время почтенный представитель не менее почтенной фирмы «Джемс Уайт Компани лимитед»? Не чувствовал ли он себя как человек, опоздавший на какое-то людное и бурное собрание? Повышенные голоса, нетерпеливые выкрики, поднимаются и опускаются руки, одних принимают почему-то восторгом, других, даже не сказавших ни слова, встречают насмешками. О чем идет спор? Только механические голоса, только механические движения: может быть, так показалось мистеру Бриджу?

Но мы ничего не можем знать о мыслях мистера Бриджа, ибо мистер Бридж не умел и думать по-русски. Достоверно известно одно:

Мистер Бридж долго не оставался в гостинице, а; приведя в порядок свой костюм, приступил к делам, не теряя ни одной минуты.

Он опять заходил в здание с британским львом, где ждал его переводчик, потом оба остановились у здания, построенного наполовину из стекла.

Переводчик прочел:

– Т/д «Братья Бахрушины»…

– No! – ответил мистер Бридж и пожал плечами.

Тогда переводчик сообщил ему оба новых названия того же самого предприятия.

– All right! – и оба поднялись по лестнице.

Может быть, мистер Бридж заметил, может быть, нет, что они обогнали человека, который взбирался, перекидывая со ступеньки на ступеньку искусственную ногу, и что человек этот остановил на мистере Бридже невидящий, словно вывернутый наизнанку глаз. Может быть, он заметил, что служащие учреждения недоуменно посматривали на него и что секретарь, не спросив даже имени, доложил директору:

– Мистер Бридж! – и что директор протянул ему руку, как знакомому, и тотчас предложил проект сдачи компании «Джемс Уайт» четырнадцатого госзавода.

Но этого уже нельзя было не заметить! Мистер Бридж приходит к господину директору в первый раз.

– Разве вы не были у нас вчера? – спрашивает директор, и губы его полуиронически улыбаются.

Мистер Бридж через переводчика выражает свое удивление. Господина директора ввели в заблуждение относительно личности Роберта Бриджа – настоящий Роберт Бридж имеет честь разговаривать с господином директором в качестве представителя «Джемс Уайт Компани лимитед».

Переводчик имел честь указать, что мистер Бридж мог сделаться жертвой аферистов, ибо как иностранец он не может знать русских обычаев, а в старой Англии не принято делать чужое имя своим достоянием.

Товарищ Плотников выразил сожаление мистеру Бриджу. Мистер Бридж предложил приступить к обсуждению дел.

– Вас просят, – доложил секретарь товарищу Плотникову.

– Не видите – занят! – ответил товарищ Плотников, но вышел за дверь.

– Виноват, – сказал он мистеру Бриджу, – подождите минуточку!

Мистер Бридж спокойно ждал. Мистер Бридж перечитывал проект и отмечал те места, с которыми не мог согласиться.

Товарищ Плотников вернулся в кабинет и с той же добродушной улыбкой.

– Придется побеспокоить вас, мистер Бридж… Только на пять минут.

Мистер Бридж встал. Двое вооруженных – по-видимому, русские полисмены – встали: один по Правую, другой по левую руку мистера Бриджа.

– Вы арестованы!

Мистер Бридж ничего не сказал, так как он не говорил по-русски.

12. Очная ставка

Мистер Бридж поместился в автомобиле. Не обращая внимания на своих вооруженных спутников, мистер Бридж закурил огромную трубку и равнодушно посматривал по сторонам. Отчего волноваться представителю «Джемс Уайт Компани», если личность и честь его находятся под защитой британского флага.

Мистера Бриджа провели темным коридором и, втолкнув в полутемную комнату, указали скамейку и вышли. Часовой стоял у дверей.

Мистер Бридж равнодушно обвел взглядом полутемную комнату и мог заметить, что рядом – на один фут от него – лежит его, мистера Бриджа, чемодан. Мистер Бридж с недоумением увидал, что рядом с его, мистера Бриджа, чемоданом сидит незнакомец, в точно таком же, как у мистера Бриджа, костюме, с бритым скуластым лицом и выдавшимся вперед подбородком. Незнакомец интересуется, по-видимому, личностью мистера Бриджа. Незнакомец, может быть, чересчур внимательно смотрит на мистера Бриджа.

Глаза их встретились. На лице незнакомца – удивление, страх, нечто вроде радости от неожиданной встречи.

– Николай! – шепчет он. Одними губами.

– Т-с-с-с!

Кто сказал это «тсс»? Мистер Бридж? Или, может быть, мыши прошелестели бумагой? Часовой обернулся. Внимательно посмотрел на одного арестанта. Потом на другого. Один опустил голову. На каменном лице мистера Бриджа по-прежнему: равнодушие и, может быть, скука.

Мистеру Бриджу нет дела до того, что совершается в этой сумасшедшей стране!

Белый, вывернутый наизнанку глаз бросил взгляд из-за двери на мистера Бриджа. Такой же взгляд бросил он на двойника мистера Бриджа.

– Да, я мог ошибиться… Они чертовски похожи!

Вежливый агент сказал мистеру Бриджу:

– Вы свободны.

Мистер Бридж не торопился. Он равнодушно одел свою шляпу и пошел за провожатым. У подъезда ожидал автомобиль.

– Приношу извинения, – сказал товарищ Плотников, – только десять минут. Можете рассказать в Англии. Никакого беспокойства честному человеку.

– All right! – сказал мистер Бридж, широко улыбаясь шутке товарища Плотникова.

Переговоры продолжались, как будто не было этого короткого отсутствия. Переводчик ожидал в кабинете.

– Я рассчитываю встретить вас завтра. Мы поедем осматривать четырнадцатый госзавод.

Мистер Бридж торопится. Мистер Бридж не хочет посетить театр – он очень устал, мистер Бридж. Он хочет только отдохнуть. Мистеру Бриджу не нужен переводчик. Может быть, мистер Бридж болен?

– Здесь так легко заразиться, мистер Бридж! И притом странной болезнью. Может быть, и вас постигла эта болезнь? Скосившиеся окна; домов, подмигивающие фонари, вывернутые наизнанку глаза, подглядывающие из-за двери люди, узнающие вас и не узнающие через минуту, странные двойники, похитители вашего; имени!

Сумасшествие, мистер Бридж! Сумасшествие!

Это болезнь, которую не вылечат доктора туманного Альбиона…

– Ты можешь ехать домой, – сказал секретарь волисполкома Кузьме. – Нет денег? Я тебе дам!

Он был полон понятной в его положении гордостью: выследить такого преступника! Ведь это поважнее, чем какие-то искатели клада и привидения! Смешно рассказывать такую чепуху здесь, в столице! Что скажут товарищи? Нет, он искал атамана Скибу и нашел его.

– Ты помалкивай там, в деревне! – строго сказал он Кузьме. – Скажешь в совете: приедет и сам объяснит.

Кузьма отправился на вокзал. Среди очередей он нашел Ивана.

– Кузьма! Как ты сюда?

– Заарестовали! А вот того мы словили, – поспешил он похвастаться, несмотря на предупреждение начальства.

– Словили?

– Дела-то! Только ты помалкивай, Ванька!

– Ну ладно, рассказывай, рассказывай.

В Шокорове, куда Кузьма добрался только к вечеру, разговоры о привидении и о кладах прекратились: в парке было спокойно, в старом доме никто не ходил, и бабы уверяли, что «господа» уж уехали, и как на подтверждение этого факта указывали на непостижимое и внезапное исчезновение Ариадны.

Но отъезд Ариадны не мог дать повода к особенно продолжительным разговорам: кто же мешал ей куда-либо поехать, и никто не помещает ей опять вернуться к своему брошенному на произвол судьбы хозяйству.

Но замечательно не это – замечательно то, что всякий интерес к подобного рода разговорам как-то вдруг пропал, и пропал настолько, что Кузьму никто и не расспрашивал ни о чем, а его хвастовских уверений, что они-де с Митькой в городу самого черта поймали, никто не слушал, так что Кузьма даже напился пьяным с горя и чуть-чуть опять не попал в холодную.

Таинственное «говорят» исчезло, в силу своих непонятных нам законов, так же быстро, как быстро оно и появилось.

Больших трудов стоило Ивану добраться до смысла того рассказа, которым угостил его Кузьма, но, сопоставив с этим рассказом ряд фактов, ранее ему известных, Иван сообразил, что арестовано именно то лицо, которое он видел у старика Бахрушина. Что это за человек? Не сговорился ли с ним старик прежде, чем с Иваном, и не поделили ли они меж собой клад, часть которого должна была достаться Ивану за оказанное содействие?

Но старику ничего еще не было известно. Он как дважды два доказал, что Василий никакого отношения к поискам клада иметь не мог, арест же произвел на старика тяжелое впечатление.

– Нельзя ли как выручить?

– А мне что? – грубо ответил Иван. Ему нечего было больше делить с Петром Бахрушиным. – А что, он не родственник вам?..

Старику любознательность не понравилась.

– А тебе что?

На этом их разговоры были закончены. Старик нашел возможность обойтись без помощи Ивана.

– У меня есть… Коммунист. Служил в нашей фирме незадолго до национализации. Как его? Плотников. Да, Плотников.

Утром на следующий день стены дома на Кривом переулке были свидетелями давно не виданного зрелища: хозяин этого дома собирался в непривычное для него место, но притом такое, куда нельзя было явиться в обыкновенном костюме, говорящем о той нищете, в какую впал бывший владелец одной из крупнейших торговых фирм. Начисто выбритый, в новом, уцелевшем до сих пор костюме, гордый старик привычно взбирался по лестнице того дома, куда ходил ежедневно когда-то, и так же, как раньше, не ответил на низкие поклоны оставшегося от старого времени швейцара, так же привычно, подняв голову, не глядя ни на кого, но видя всех, проходил мимо барышень, стучащих машинками, мимо углубленных в книги счетоводов.

– Бахрушин… Бахрушин… – прошелестело по зале. Все подняли головы, рассматривая старика. Было на памяти: его отказ от подчинения распоряжениям комиссара, его грубые ответы – что, собственно, и послужило причиной его полнейшего обнищания. Другие умели приспособиться, другие живут не хуже прежнего.

– Зачем он пришел?

Товарищ Плотников неуверенно привстал, подал старику руку.

– Ваш племянник? Вот как! – удивился товарищ Плотников. – А вы знали, что он присвоил себе.

– Нет, нет, лучше не хлопочите. Я вам могу посодействовать в устройстве свидания, но не советую хлопотать. Вам может быть хуже. Позвольте – нельзя ли получить от вас маленькую справочку. Компания «Джемс Уайт».

Старик уходит. Опять любопытные взгляды. опять шепот. Но кто это идет навстречу? Василий? Он. Но как же тогда?.. Нет, это не Василий.

Николай!

Старика с ног до головы оглядели равнодушные невидящие глаза.

– Вы ошибаетесь, – ответили ему по-английски.

Это мистер Бридж, представитель фирмы «Джемс Уайт Компани лимитед».

13. Вместо эпилога

– Сейчас едем, – сказал товарищ Плотников, неуклюже поворачивая голову в сторону мистера Бриджа.

Товарищ Плотников натягивал кожаные перчатки и кожаную тужурку.

– Я за шофера, – объяснил он. – Мне самому любопытно посмотреть…

Взвесил на руке револьвер и спрятал в карман.

– Привычка, не могу иначе. Идемте, мистер.

– Бридж, – напомнил переводчик.

– Мистер Бридж. Не могу запомнить, – и добродушно улыбнулся.

На улице ждал новый блестящий «бенц». Товарищ Плотников сел у руля. «Бенц» бесшумно пошел по мягкому асфальту. Мистер Бридж плотно прижался к подушкам, и быстро сменялись перед ним сплошные ряды наполовину пустых магазинов сплошными рядами невысоких деревянных домов, редкими затем трехоконными домиками, деревянными постройками неизвестного назначения, закопченными трубами фабричных корпусов, стоящих в Стороне от дороги.

Скрестившиеся железные пути, мосты над водой и над путями. Буграстые пустыри, овраги, зеленеющие огороды. Бабы в пестрых платках, мужики, плетущиеся за плугом. Ребятишки подбрасывают камни под колеса авто.

– Цыц, паршивые!

Проселок, мягкая пыль. Колокольня. Река с крутыми изъезженными берегами. Болота. Легкий кустарник. Лес.

Внезапный спуск – и за ним: мох, осока, черные сосновые стволы. Серые сухие облака. Безотрадное карканье галок.

«Бенц» остановился. Товарищ Плотников встал, хлопнул рукавицей о рукавицу, осмотрелся.

– А мы не заблудились?

Но никто лучше его не мог знать дороги.

Опять зашуршали шины по песку. Направо, налево, впереди – пустырь без конца, черные сосны, березы и сухая трава. Почерневшие остатки строений, а дальше – опять пустырь. Безотрадное карканье галок и низко нависшие сухие облака.

Губы товарища Плотникова кривились чуть заметной усмешкой. «Бенц» свернул с дороги и пролетел в пустырь. Затормозил на неубранном хворосте и остановился.

Товарищ Плотников повернул к мистеру Бриджу широкое улыбающееся лицо и сказал:

– Украли!

Потом успокоительно и бодро:

– Н-ничего!

Мистер Бридж молчал, и ни один мускул не дрогнул на его хорошо тренированном лице.

И снова пошли: поля, перелески, луговины, ребятишки и бабы, и плетущиеся за плугом мужики. Чем-то знакомым пахнуло на мистера Бриджа: колокольня. Церковь с белой оградой, кладбище. Крыша барского дома.

Мистер Бридж мог увидеть: распоясанный босой мужик стоит посреди дороги, любуясь автомобилем. Кто может ехать в автомобиле? Губы привычно шепчут:

– Комиссары… Небось по налогу…

Но вот глаза его раскрываются страхом, он шепчет:

– Свят, свят, свят.

И пятится, растопырив руки.

Видел ли его мистер Бридж? Вряд ли. «Бенц» так быстро промчался мимо деревни.

– Может быть, неправильный адрес? – сказал управдел. – Все может случиться.

– Кто ликвидировал завод? – спрашивает товарищ Плотников, не обращая внимания на слова управдела, и на его губах нет добродушной улыбки.

– Я посмотрю. Бройде. Яков Семенович Бройде.

Вечером в квартиру Якова Семеновича звонили. Звонили настойчиво, властно. На звонок вышла полная декоративная дама и через цепочку спросила:

– Бройде? И я не знаю никакого Бройде.

В купе вагона международного общества из России в Англию едет представитель торгового дома «Джемс Уайт Компани лимитед» мистер Роберт Бридж.

На нем тот же широкий клетчатый сюртук, та же шляпа, так же курит он набитую необыкновенной крепости кепстеном трубку. Вот он снимает шляпу.

Но разве это мистер Бридж? Что сталось с почтеннейшим представителем почтеннейшей фирмы? Нет, это не мистер Бридж. Вот он провел рукой по вспотевшему лбу. Вяло опущенные губы. Подозрительный, бегающий взгляд.

Сумасшествие, мистер Бридж, сумасшествие.

Стук в купе. Плечи мистера Бриджа вздрагивают. Голова уходит в плечи. Мистер Бридж крадется к двери и полуоткрывает ее:

– Ариадна, это ты? – говорит он на чистом русском языке. – Я думал, ты не придешь.

Станция проходит за станцией. Вот серый полусгнивший помост. Доска с указательным перстом и надписью:

Кипяток…

Сонный носильщик. Молодой человек идет по путям с чемоданом…

Мистер Бридж закрывает окно и задергивает занавеску.

Неуловимый враг

Роман

ПЕРВАЯ ГЛАВА,

в которой читатель знакомится с мистером и мистрисс Бебеш

МИСТЕР БЕБЕШ

Мистер Бебеш известен на всех островах, полуостровах и континентах старого и нового света, но мало кто видел мистера Бебеша. И если мы позволим себе маленькую нескромность и заглянем в его кабинет между двенадцатью и тремя, то мы все равно не увидим мистера Бебеша: мы увидим только за столом на огромном кресле огромную кучу из брюк, сюртука, галстука и белоснежного воротничка, и на всей этой куче – розовую пирамиду, своим основанием опирающуюся на белоснежный воротничок.

Пирамида эта лишена абсолютно всякой растительности и на ней нельзя различить никаких углублений или возвышений, которые давали бы намек на существование у мистера Бебеша глаз или носа, и нужно потратить порядочное время на изучение географии этой головы, чтобы с первого взгляда узнавать, где находится у мистера Бебеша передняя часть, или лицо, и где – задняя часть, или так называемый затылок.

Вокруг пирамиды расположены многочисленные трубки и трубочки от многочисленных телефонов, соединяющих мистера Бебеша со всеми трестами и обществами, во главе которых он стоит; мистер Бебеш: каждую минуту знает, что делается в том или другом тресте или обществе.

Присмотревшись внимательнее, можно заметить, что в розовой пирамиде время от времени открывается и закрывается маленькое отверстие – это отверстие служит мистеру Бебешу ртом; и когда отверстие открывается, в кабинете слышатся звуки, исходящие будто бы из-за стены: мистер Бебеш говорит:

– Семнадцать! Не больше!

– Продаю…

– Покупаю…

– Завтра в час!

От двенадцати до трех рот мистера Бебеша находится в непрерывном движении: он все дела ведет сам и фактически управляет, притом управляет не только трестами и не только обществами…

В три часа входит мосье Кларе – лакей мистера Бебеша:

– Вас просит мистрисс Бебеш!

Мистрисс Бебеш пьет в это время свой утренний кофе.

Мистер Бебеш вылезает из трубок, поднимает с кресла сюртук, галстук и пирамиду и медленно несет все это в будуар мистрисс Бебеш.

МИСТРИСС БЕБЕШ.

Знакомство с мистрисс Бебеш еще более затруднительно: заглянув в ее будуар, вы ничего не увидите, кроме кружев. В кружевном свете – кружевные цветы, кружевные вазочки, кружевные зеркала, кружевные кресла и на одном из кружевных кресел – просто кружево и это просто кружево постоянно перепархивает с кресла на кресло – и только опять-таки внимательный взгляд может различить в этом кружеве черные пятна – глаза мистрисс Бебеш и небольшие черные стрелки – брови мистрисс Бебеш.

Мистер Бебеш склоняет свою пирамиду и мнет кружево на руке мистрисс Бебеш. Мистер Бебеш подминает под себя кружевное кресло и интересуется здоровьем мистрисс Бебеш:

– Как вы изволили почивать?

Черные стрелки – брови мистрисс Бебеш – двигаются, показывая минуты:

– Я так озябла…

Или:

– Было так душно…

И всегда одинаково:

– Я всю ночь не спала!

Мистрисс Бебеш страдает бессонницей.

Сегодня мистрисс Бебеш сказала:

– Я говорила, с этим…

Она всегда забывает имена подчиненных своего мужа.

– Он сделает мне электрическую кровать…

Мистер Бебеш не понял:

– Электрическую кровать?

Стрелки мистрисс Бебеш двигаются быстро-быстро – они показывают уже не минуты, а секунды: мистрисс Бебеш взволнована.

– Да – такую же, как у мистрисс Ундергем!

Кровать мистрисс Ундергем – а мистрисс Ундергем тоже страдает бессонницей – имеет под собой электрическую сетку. Стоит только повернуть выключатель и она примет желаемую температуру; с тех пор, как мистрисс Ундергем приобрела эту кровать, она не жалуется ни на холод ни на духоту.

– Хорошо, я скажу, чтобы это было исполнено…

– И еще мне необходимо…

Но мистрисс. Бебеш не договорила. Легкий звонок указал на присутствие мосье Кларе.

– Что случилось, мосье Кларе?

От трех до четырех – никаких дел. Мастер Бебеш предчувствует неожиданность. Он не любит неожиданностей.

– Что случилось?

– Вас просят… – повторяет мосье Кларе.

Мастер Бебеш несет пирамиду, водруженную на кучу из воротничка, галстука, сюртука – в кабинет и погружает пирамиду в трубки.

Вызывает минер Ундергем:

– Ваше присутствие необходимо!

Пастер Ундергем не может потревожить напрасно. Мистер Бебеш укладывается в автомобиль и выгружается около баржа.

ВТОРАЯ ГЛАВА,

из которой читатель узнает, что делается на бирже.

МИСТЕР УНДЕРГЕМ.

Если читатель полагает, что мастер Ундергем, глава трех трестов и обществ, во главе которых не находится мистер Бебеш, чем-либо похож на мистера Бебеша, то он жестоко ошибается!

Мистер Ундергем ничем непохож на мистера Бебеша! Мистер Ундергем весит в пять раз меньше мистера Бебеша, и если на костюм мистера Бебеша потребно одно количество сукна, то на костюм мистера Ундергема достаточно будет одной

десятой доли этого количества. Да, собственно говоря, мистера Ундергема не существовало вовсе: был только нос – огромный нос мистера Ундергема, вокруг которого располагалось все остальное.

Нос мистера Ундергем, в тот момент, когда читатель смотрит на него, оказывает явные признаки нетерпения: мистер Ундергем волнуется.

Все котелки и цилиндры, которые плавают вокруг мистера Ундергема – тоже волнуются. Курсы государственных бумаг и акций волнуются вместе с цилиндрами: курсы колеблются.

– Золото!

– Я докупаю золото!

Сначала падают фонды, затем акции мистера Ундергема и уже после акций мистера Ундергема падают акции мистера Бебеша.

Мистер Бебеш показывается в дверях. Акции мистера Бебеша поднимаются, акции мистера Ундергема тоже поднимаются. Мистер Ундергем улыбается мистеру Бебешу: цены на золото падают. Мистер Бебеш не улыбается мистеру Ундергему: акции мистера Ундергема надают. Мистер Бебеш снимает цилиндр и вытирает свою пирамиду: цены на золото растут.

Мистер Бебеш и мистер Ундергем проходят в особую комнату – только для членов правления биржи. И когда они идут в эту комнату – каждое движение их сопровождается изменением конъюнктуры: мистер Бебеш и мистер Ундергем поднимают правую ногу – акции падают, а золото поднимается – а когда они поднимают левую ногу – золото падает, акции поднимаются – колеблется не тело мистера Бебеша или мистера Ундергема, а колеблются курсы. Курсы проколебались в особую комнату. Курсы остановились: мистер Бебеш и мистер Ундергем тщательно закрыли дверь.

СООБЩЕНИЕ МИСТЕРА УНДЕРГЕМА.

Мистер Ундергем прислушался: из биржевого зала доносился смутный гул, – это колеблются курсы.

– Биржа волнуется, – сказал мистер Ундергем. Мистер Бебеш склонил в знак согласия пирамиду.

– Мы на краю пропасти…

Нос мистера Ундергема при этих словах показывал признаки необычайного – даже для мистера Ундергема необычайного – волнения.

– Вам не приходится этого объяснять. Мелкие фирмы терпят крах за крахом. Банки не выдерживают. Опасность надвигается и на нас…

Пирамида мистера Бебеша – вся – напряженное внимание.

– И при этом… – мистер Ундергем склонился к мистеру Бебешу, – я получил чрезвычайно важные сведения… Мне достоверно известно…

Голос мистера Ундергема понизился до шёпота. сообщение мистера Ундергема касалось…

Впрочем читателя необходимо познакомить с некоторыми предшествовавшими разговору двух чрезвычайно важных мистеров обстоятельствами.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА,

в которой между прочим рассказывается о находке гражданина Дюревиля.

ГРАЖДАНИН ДЮРЕВИЛЬ.

Гражданин Дюревиль – лицо чрезвычайно популярное в тех кругах, где лицо мистера Бебеша или мистера Ундергема особой популярностью не пользуется.

Да и с внешней стороны он не представляет ничего занимательного: его можно принять на улице за простого рабочего – несмотря на то, что гражданин Дюревиль уже пять лет состоит членом парламента и является лучшим оратором левого крыла рабочей партии. Но как мы это делали и с другими героями романа, всмотревшись внимательно в лицо Дюревиля, вы заметите энергичный обрубленный подбородок, придающий лицу депутата выражение решимости и стремительности. И еще вы увидите большой, покрытый морщинками лоб: когда гражданин Дюревиль думает – морщинки разглаживаются, и лоб этот принимает вид совершенно гладкой поверхности.

Сегодня как раз гражданин Дюревиль глубоко задумался: он идет с заседания парламента, где, несмотря на его энергичное сопротивление, был принят закон о высылке всех русских граждан. По его настоянию эту меру признали временной – на три месяца, – но что может произойти за эти три месяца? Надвигается промышленный кризис. Заказов нет. Рынок полон никому ненужными товарами. Ежедневно – крахи и прекращения платежей. Безработица… А ведь Россия…

Лоб гражданина Дюревиля растягивался все больше и больше…

И вдруг – его размышления были прерваны слабым криком. НЕОЖИДАННАЯ НАХОДКА.

Дюревиль посмотрел вокруг. Крик опять повторился.

– Ма-ма!.. Ма-ма!..

Где-то плачет ребенок

Дюревиль поискал глазами: маленькое дрожащее тело ребенка прислонилось к стене огромного дома.

– Ма-ма!..

– Что с тобой, милый?

Мальчик ничего не ответил, только быстро заморгал глазами…

– Где ты живёшь?

Мальчик плакал и ничего не говорил. Дюревиль посмотрел вокруг: ни одного полицейского. Кто мог в такое время оставить ребенка на улице?

Дюревиль остановился в нерешительности. Потом взял на руки и понес домой.

– Завтра дам публикацию…

На руках Дюревиля мальчик успокоился, но на вопрос Дюревиля:

– Где ты живешь? – он ничего не мог ответить.

В РЕДАКЦИИ.

В квартире депутата Дюревиля помещалась редакция газеты «Красное Знамя» – орган левого крыла рабочей партии. Гражданка Кэт Упстон – секретарь редакции, встретила Дюревиля:

– Я все знаю! Это безобразие! Надо протестовать! Кэт долгое время была суфражисткой и нередко переносила старые приемы борьбы в партию, которой эти приемы были несвойственны.

– Протестовать? Чем это поможет?

Дюревиль но любил показывать, что он расстроен:

– Вы лучше посмотрите мою находку!

Кэт с изумлением приподняла двумя пальцами тряпочку, прикрывавшую ношу Дюревиля, и отскочила в ужасе:

– Оно живое!..

Надо сказать, что Кэт не любила мышей и кошек, и все, что шевелилось, приводило ее в ужас.

– Не бойтесь, Кэт. Это маленький мальчик… Мальчика усадили за стол. Он в недоумении озирался вокруг и больше не плакал.

– Как тебя зовут? – спросила Кэт.

Он ничего не ответил.

– Где твоя мама?

Мальчик повторил:

– Ма-ма!..

Кэт сообразила:

– Он не умеет говорить!

Мальчик заметил на столе пресс-папье и потянулся к блестящей вещи с какими-то словами на непонятном ни для Кэт, ни для Дюревиля языке.

Дюревиль сказал:

– По-видимому, он иностранец, только его языка я не понимаю. Он, конечно, не француз…

– И не немец, – добавила Кэт.

Дюревиль задумался. Лоб его начал снова растягиваться.

– Знаете, что мне кажется, он – русский!

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА,

которая должна служить продолжением второй.

СООБЩЕНИЕ МИСТЕРА УНДЕРГЕМА.

Сообщение мистера Ундергема касалось как раз русских, а именно – русских большевиков, хотя надо сказать, что все русские, независимо от политических убеждений, считались в этой стране большевиками. Несмотря на категорическое запрещение закона, делаются попытки ввоза этого нежелательного – во всех отношениях нежелательного – элемента. Принятые правительством меры, несомненно, запоздали – это чувствует мистер Ундергем. И вот – не далее, как сегодня…

– А за точность моих сведений я ручаюсь, мистер Бебеш!