Текст книги "Жестокое счастье"

Автор книги: Михаил Черненок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

13. Женитьба Вадима Фарфорова

В Новосибирске Антон Бирюков отыскал магазин «Хрустальный башмачок», рядом с которым в сером многоэтажном доме по улице Гурьевской находилась квартира Фарфорова.

За время работы в уголовном розыске Бирюкову много раз доводилось входить в чужие квартиры незваным гостем, и поначалу при каждом таком визите он испытывал неловкость. С годами это прошло, но чувство «незваного гостя» все-таки осталось.

Дверь открыл невысокий мужчина с загорелым лицом и окладистой бородой. Наморщив широкий обветренный лоб, он снизу вверх уставился на Бирюкова, одетого в штатский костюм, и резко шевельнул сутулыми плечами, как будто поправил за спиною тяжелый рюкзак.

– Фарфоров Вадим Алексеевич? – спросил Антон.

Мужчина несколько секунд помолчал:

– Да, я Фарфоров Вадим Алексеевич. А кто вы?

Бирюков достал удостоверение:

– Начальник уголовного розыска, из района.

– Пожалуйста, входите, – смутился Фарфоров.

Просторная комната, в которую он провел Бирюкова, походила на уголок геолого-минералогического музея. Чего только здесь не было! Оригинально устроенный из прозрачно-слюдянистых кирпичиков электрический камин, красные и оранжевые сердолики, крупные куски ярко-зеленого малахита, яшмы всевозможных тонов и узоров, отшлифованные до глянца пластинки белоснежного мрамора и красновато-черного гранита. Камни загромождали двухтумбовый письменный стол, за которым на стене висел увеличенный портрет бородатого хозяина квартиры. Камни лежали на пианино, книжных полках, подоконниках и на полу по краям пушистого яркого ковра, устилающего всю комнату.

– Вы геолог? – обращаясь к Фарфорову, спросил Антон.

– Да, геолог. Вот мои документы… – Фарфоров вдруг занервничал, достал из ящика стола паспорт и удостоверение личности. – У меня безупречная репутация… Можете справиться в тресте…

– Разговор будет о вашей жене.

– Ирина совершила преступление?

– Трудно сказать…

Фарфоров указал на одно из кресел:

– Садитесь, пожалуйста, – и опустился в кресле напротив.

– Меня интересует прошлое Ирины, – усевшись, сказал Антон.

Широкий лоб Фарфорова бугристо наморщился.

– Стыдно признаться, но ее прошлого, можно сказать, я не знаю. Будем взаимно откровенны: что случилось с Ириной? Если не скажете правды, отвечу тем же…

Фарфоров смотрел на Бирюкова взглядом уставшего, мучительно переживающего человека. Создалось щекотливое для Антона положение: с одной стороны, чтобы установить с Фарфоровым контакт, надо было сейчас же сказать ему о смерти жены, с другой – откровенность могла оказаться преждевременной. Антон пошел на компромисс:

– Вадим Алексеевич, я скажу вам правду, но прежде прошу ответить на несколько моих вопросов. Согласны?

– Согласен, – чуть подумав, сказал Фарфоров.

– Когда вы узнали, что ваша жена уехала в райцентр?

– Несколько дней назад.

– Точнее?..

Фарфоров зажал в кулак бороду.

– Точнее… Последние три месяца я был в нарымской тайге. В Новосибирск прилетел неделю назад – Ирины уже дома не было, хотя я ее предупредил телеграммой.

– И она получила эту телеграмму?

– Да, получила. – Фарфоров на несколько секунд отлучился на кухню. Вернулся оттуда с телеграфным бланком. – Вот эта телеграмма валялась под кухонным столом. Можете прочесть.

«ИРИШКА БУДУ ЗАВТРА ЖДИ ЦЕЛУЮ ТВОЙ БОРОДАТЫЙ ПАПОЧКА»,

 – прочитал Антон. Подняв на Фарфорова глаза, спросил:

– Ирина называла вас папочкой?

– Да… То ли дурачилась, то ли из стыдливости, что я намного старше ее.

– От кого узнали, что Ирина в райцентре?

– Позавчера отыскал Лелю Кудряшкину – Иринину подругу. Леля дала телефон какой-то Галины Тюменцевой из райцентра. В конце дня дозвонился до этой Галины. Она сказала, что моей жены у нее нет и никогда не было.

– И вы поверили?

– Не поверил, но в райцентр не поехал.

– Почему?

– Вначале хотел поехать, но передумал. Зачем больше двух часов томиться в электричке, если тебя не хотят видеть?.. – с обидой проговорил Фарфоров и побагровел. – Больше не отвечу ни на один вопрос, если не скажете, что случилось с Ириной.

– Ирина утонула, – тихо сказал Бирюков.

Морщинистый лоб Фарфорова стал быстро покрываться испариной, словно в квартире наступила жара. Какое-то время он недоумевающе смотрел на Антона…

– Что?.. Как?.. Нет! Вы шутите…

– К сожалению, это правда.

– Как же… Как же о такой жестокой правде вы можете столь спокойно говорить? – почти прошептал Фарфоров.

Бирюков встретился взглядом с немигающими глазами Фарфорова:

– Видите, Вадим Алексеевич… Сотрудникам уголовного розыска нередко приходится говорить людям жестокие слова, однако это вовсе не означает, что мы жестоки. Работа наша такая… Являемся к незнакомым без приглашений и, большей частью, с бедою, хотя сами этих бед не делаем.

– Да-да, я понимаю… – словно соглашаясь с неизбежностью внезапно свалившегося горя, сказал Фарфоров. – Где и как это произошло с Ириной?..

Бирюков уклонился от ответа:

– Сейчас в этом разбираемся. Думаю, вы нам поможете.

– Чем же я могу помочь? Три месяца меня не было дома. Как Ирина здесь жила, почему уехала в райцентр – для меня такая же неизвестность, как и для вас.

– Вы почти год жили с ней под одной крышей…

Фарфоров болезненно усмехнулся:

– Под одной крышей мы находились совсем мало. Я геолог-поисковик. Моя работа не позволяет сидеть в городе.

– Ирина не высказывала по этому поводу претензий.

– Напротив. По-моему, ее даже устраивали мои длительные командировки. Мне уже под сорок, Ирине позавчера исполнилось девятнадцать. Разница, как видите, существенная…

– Это сказывалось в ваших взаимоотношениях?

– Видите ли… – Фарфоров ладонями сдавил виски. – Я не успел Ирину понять. Она решительная… Волевая… Часто сумбурная, с душой нараспашку. Собственно, как женщина Ирина еще не состоялась, и я утешал себя надеждами на будущее…

– Ссорились часто?

– Что? – Фарфоров явно не расслышал вопроса.

– Если вам трудно сейчас говорить, Вадим Алексеевич, я могу подойти позднее, – сказал Бирюков.

– Нет, нет, спрашивайте, пожалуйста. – Фарфоров попытался взять себя в руки. – Мне хуже остаться одному…

– У вас с Ириной бывали ссоры?

– Никогда… Я взрослый человек и знал, на что иду, дав согласие на брак.

– Вы не оговорились, Вадим Алексеевич?.. Обычно согласие на брак дает женщина.

Фарфоров поморщился:

– Не оговорился. Инициатором нашего брака была Ирина.

– Как вы с ней познакомились?

– У Ирины, по-моему, все знакомства были случайными. В кинотеатре «Мир» наши места оказались рядом. Смотрели фильм «Женщина, которая поет». После кино разговорились. Мнения совпали. Вдруг Ирина спрашивает: «Вы богатый человек?» – «Относительно». – «Можете одолжить сто рублей?» – «При себе таких денег нет, но зайдем домой, одолжу». – «У вас очень строгая жена?» – «Я не женат». – «Идемте!» Пришли вот в эту квартиру. Ирина заинтересовалась моей коллекцией минералов, как любознательный ребенок. Я не мастер плести разговоры, особенно с девушками, поэтому передал ей деньги и пожелал всего доброго. На следующий день улетел в командировку. Вернулся через месяц. В почтовом ящике записка: «Как отдать вам долг? Позвоните по телефону, спросите Ирину Крыловецкую». Набрал указанный в записке номер. Ответил женский голос. Позднее я узнал, что это была Леля Кудряшкина – подруга Ирины. Короче говоря, через час после моего звонка Ирина заявилась сюда. Положила на стол деньги и спрашивает: «Хотите, стану вашей женой?» Признаться, от столь бесцеремонного предложения я растерялся, пробормотал что-то о ее родителях. Мол, как они на это посмотрят… Ирина заплакала: «У меня нет родителей, я детдомовская…» – Фарфоров помолчал. – Вам это неинтересно?..

– Внимательно слушаю, Вадим Алексеевич, – ответил Антон.

– Собственно, больше добавить почти нечего… Упоминание о детском доме отозвалось во мне. Я ведь тоже вырос не у родителей. Словом, на следующий день мы с Ириной подали заявление в загс, и через месяц нас зарегистрировали. На свадебном банкете в основном были мои друзья. Со стороны Ирины – только Леля Кудряшкина… – Мочки ушей Фарфорова ярко зарозовели. Он нервно дернул плечом, задумался. Внезапно очнувшись, заговорил снова: – О том, что Иринина мама Алла Константиновна Крыловецкая живет в Новосибирске по улице Дмитрия Донского, мне стало известно лишь через полгода после свадьбы… Оказалось, у них произошел серьезный конфликт, и последний год перед совершеннолетием Ирина вместе с Кудряшкиной снимали крохотную комнатенку в частном доме на улице Тургенева. Иными словами, Ирина не жила с матерью.

– Как отнеслась к вашему браку Алла Константиновна?

На лице Фарфорова мелькнула печальная усмешка.

– Теща оказалась всего на два года старше зятя. Отсюда можете представить, что произошло в ее душе, когда она узнала о замужестве своей единственной дочери… Но к чести Аллы Константиновны… Она не стала закатывать истерик и поливать зятя грязью, выставляя в роли соблазнителя. Поначалу это меня даже насторожило. Подумалось, что теща, будучи далеко не старой женщиной, решила избавиться от повзрослевшей дочери. Потом лишь я убедился в глубокой ее порядочности. После гибели мужа она словно обет дала…

– Кем был ее муж?

– Летчиком-испытателем.

– Какая же причина толкнула Ирину на брак с вами? – снова спросил Бирюков.

– Сначала мне казалось, что ее привлекает материальная сторона. Когда перед загсом мы выбирали обручальные кольца, Ирина попросила купить ей бриллиантовый перстень и на радостях расцеловала прямо в магазине, воскликнув: «Я жестоко счастлива, Вадим!»

– Почему жестоко?..

– Любимое ее словцо.

– Значит, не материальная сторона…

– Нет. По-моему, она запуталась в жизни, и брак был единственной возможностью обрести надежный тыл. – Фарфоров тоскливо посмотрел мимо Антона. – И потом, мне кажется, у Ирины были какие-то непонятные планы. Меня, конечно, она никогда не любила. При регистрации мне хотелось записать жену на свою фамилию. Ирина расхохоталась: «Вадим, ты сумасшедший! Мне стать Фарфоровой?.. Это ж все равно что Попкиной. Нет, Вадим, я останусь Крыловецкой! Фамилия женщину должна украшать».

– Вы несколько раз упомянули Лелю Кудряшкину. Кто она?

– Самая близкая подруга Ирины, по-моему, сожительница какого-то спекулянта импортными тряпками.

Бирюков на всякий случай записал адрес Кудряшкиной, затем с разрешения Фарфорова осмотрел комнату Ирины. Здесь ничего не было лишнего. Узкая односпальная кровать, покрытая золотистого цвета пледом. Возле кровати на полу – пушистый коврик. Единственное окно прикрывала светлая шелковая штора. Справа от окна стоял раскрытый секретер. В нем небольшая стопка школьных учебников и портативный магнитофон со множеством кассет. Слева – трельяж с флакончиками и коробочками. Пестрота этикеток. К трельяжу сиротливо прислонилась гитара. На стене против окна красовался большой рекламный плакат Аэрофлота с портретом картинно улыбающейся стюардессы. Рядом на одной кнопочке держалась цветная фотография самой Крыловецкой в пляжном костюме.

– Ирина когда-то мечтала летать, – показывая взглядом на плакат, тихо проговорил Фарфоров.

Бирюков повернулся к нему:

– Вадим Алексеевич, как вы сами расцениваете свое решение жениться на юной девице?

– Учитывая мою заурядную внешность и возраст?..

– Нет, вашу работу. Постоянные командировки, на мой взгляд, далеко не радостное явление для мужчины, имеющего очень молодую жену, не обремененную к тому же жизненными заботами. Ирина где-нибудь работала или училась?

– Она хотела поступать в торговый институт. Что касается моего решения жениться на ней… – Фарфоров, поправляя несуществующий рюкзак, нервно дернул плечом. – Не стану лгать. Я не был избалован вниманием женщин, поэтому, когда Ирина заговорила о браке, настолько обрадовался, что совершенно не подумал о будущем… Поверьте, это была не корысть, не ошибка… Это было малодушие – не устоял перед юной красотой.

– Вы сильно ревновали жену?

– Ревность – не то слово. Я старался предостеречь Ирину от опрометчивых поступков… В мое отсутствие, как поговаривают соседи, сюда захаживали мальчики…

– На этой почве конфликтов не было?

– У меня хватало выдержки не делать из мухи слона.

– Ирина часто выпивала?

– При мне вообще к спиртному не притрагивалась. Что было без меня, сказать не могу.

– Как встретиться с Аллой Константиновной?

– Она отдыхает в Ялте. Сегодня же дам ей телеграмму, чтобы срочно возвращалась в Новосибирск. Ох, как все это жестоко…

Сутулые плечи Фарфорова совсем опустились, а глаза словно остекленели. Геолог, безусловно, был потрясен свалившимся горем, но на протяжении всего разговора ни единым словом не заикнулся о том, как и при каких обстоятельствах погибла его молодая жена. Это насторожило Бирюкова. Расставаясь с Фарфоровым, Антон уже у самого порога спросил:

– Вадим Алексеевич, значит, позавчера вы в райцентр не приезжали и жену там не видели?

Фарфоров нервно дернул плечом:

– Нет, нет! Что вы!..

14. Банальная история

Несмотря на тихий солнечный день, настроение у Антона Бирюкова после встречи с Фарфоровым было тягостное. Чтобы досконально разобраться в «опрометчивых» поступках Ирины, предстояло найти ее друзей, из которых пока был известен адрес только Лели Кудряшкиной. Прежде чем встречаться с неведомой Лелей, Антон решил побывать в управлении внутренних дел, навести там справку о Валерии Воронкине и посоветоваться с кем-либо из знакомых сотрудников областного угрозыска.

В имформцентре УВД подсказали, что Воронкиным совсем недавно интересовался начальник отдела розыска майор Шахматов. Бирюков поднялся на третий этаж, вошел в знакомый кабинет. Шахматов говорил по телефону. Он протянул Антону руку, приветливо кивнул и сказал в трубку:

– Вот появился твой начальник у меня. Ничего к нему нет?.. Тогда поезжай в Таежный, там все о Воронкине выяснишь… Пока, желаю успеха. – Шахматов положил трубку, глянул на Бирюкова. – Голубев звонил, рассказывал о ваших происшествиях. Воронкина подозреваете по магазинной краже?

Антон сел возле стола.

– Подозреваем, Виктор Федотович. Насколько уловил краем уха, Воронкин сейчас в Таежном находится?

– Да. Последний год дорабатывает на стройке народного хозяйства.

– Информация точная?

– Абсолютно. – Шахматов поправил на столе бумаги. – Значит, Ирина Крыловецкая у вас там погибла? Фотографию ее привез?

Бирюков достал из нагрудного кармана небольшую фоторепродукцию с разорванного снимка «Дикой кошки». Заметив, как насторожилось лицо Шахматова при взгляде на фотоснимок, спросил:

– Знакомая девушка?..

– По картежному делу свидетельницей проходила.

Бирюков знал историю этого дела, нашумевшего полтора года назад. Группа отъявленных мошенников в сговоре с таксистами между аэропортом Толмачево и Новосибирском обыгрывала в карты бесшабашных северян, имеющих при себе крупные деньги. Чтобы раскрыть преступление этой шайки, Шахматов несколько месяцев дотошно изучал картежные приемы и в конце концов научился манипулировать картами так, что в один прекрасный день не только продемонстрировал матерым шулерам, какими хитростями они «выигрывают», но и собранными доказательствами усадил картежников на скамью подсудимых.

– В чем заключались свидетельские показания Крыловецкой? – снова спросил Антон.

– По ресторанам с игроками гуляла.

– Сама в деле не участвовала?

– Предположения намечались, что иногда картежники подставляли ее в качестве приманки, но убедительных доказательств собрать не удалось… Вообще надо отметить, Крыловецкая обладала отменной наглостью. Лгала на следствии без зазрения совести.

– Что-нибудь из ее ранней биографии можешь сказать?

– У Крыловецкой, собственно, и биографии-то еще не было… После окончания средней школы ушла от матери. Общалась с разными сомнительными типами, жила на их подачки. Судебный процесс, видимо, ее напугал, и она выскочила замуж за вполне приличного геолога.

– Признаться, Виктор Федорович, этот геолог произвел на меня двойственное впечатление. Ревность отрицает, но видно, что ревновал молодую жену.

Шахматов задумался:

– Кажется, Фарфоров его фамилия?

– Да.

– Когда Крыловецкая скоропалительно вышла за него замуж, мы наводили справки. Прошлое Фарфорова безупречно, ну а ревность – чувство сложное. Тут всякое может быть.

– Фарфоров дал мне адрес некой Лели Кудряшкиной. Не знаешь такую?

– Знаю. По паспорту – Елена. Она-то и свела Крыловецкую с картежниками. После ухода от матери до замужества Крыловецкая жила с Кудряшкиной в частном домике у престарелой старушки по улице Тургенева. Обе бездельничали и развлекались.

– Теперь Кудряшкина чем занимается?

– В прошлом году познакомилась с одним фарцовщиком. Тот за свои неблаговидные дела получил срок с конфискацией имущества, а Леля пригрелась у книжного спекулянта по прозвищу Империалист. Есть в Новосибирске такой гражданин. В настоящее время гастролирует по Уралу, добывает дефицитные книги. Когда вернется, тоже, видимо, сядет на скамью подсудимых. Грехов у него много, да еще из Свердловска в наш ОБХСС поступили дополнительные сведения.

– Почему Империалист?

– На языке книжных спекулянтов «империал» – пятнадцать рублей. Этот барыга дешевле ни одну книгу не продает.

– Так за счет фарцовщиков да спекулянтов Леля и перебивается? Сама не работает?

– Чтобы не схлопотать статью за тунеядство, периодически пристраивается кое-куда на месяц-полтора, но большей частью бьет баклуши.

– Посоветуй, чем вызвать ее расположение.

– Самозабвенно обожает внимание к своей персоне. Сделай вид, что очень тебе понравилась, и Леля разоткровенничается. Умом она не блещет.

– О книгах завести разговор можно?

– Кудряшкина в них ничего не смыслит. Но для затравки можешь спросить любую редкую книгу.

Бирюков встал. Шахматов тоже поднялся. Пожимая на прощанье руку, сказал:

– Будут вопросы – заходи.

Пришлось несколько раз продолжительно нажимать кнопку звонка, прежде чем за дверью послышался раздраженный женский голос: «Подожди!» Через некоторое время дважды щелкнул открываемый замок. В распахнувшейся двери прямо перед Бирюковым появилась высокая пышнотелая девица с шелушащимся поблекшим лицом. Старенькое летнее платье с глубоким вырезом на груди, если учесть крупногабаритную фигуру, было до неприличия укорочено.

– Красавица, хозяин дома? – почти по-цыгански спросил Бирюков.

Девица бесцеремонно смерила его оценивающим взглядом:

– Зачем тебе хозяин?

– Книгу обещал…

– Детектив?

– Нет. «Княжну Тараканову» Данилевского.

– Разыгрываешь?.. Что это за княжна с рабоче-крестьянской фамилией?

– Честное слово, была такая! – поклялся Бирюков и сразу сделал вид, будто удивился: – Вы, кажется, Леля Кудряшкина?!

– Еще что?..

Антон изобразил смущение:

– Да нет, ничего. Ирина Крыловецкая нас как-то знакомила. Помните, я еще в любви вам объяснялся?..

Тонко выщипанные брови Кудряшкиной чуть-чуть дернулись, а серые глаза с напускным равнодушием скользнули по лицу Бирюкова.

– Наверное, в кабаке знакомились?

– Да, в ресторане?

– В каком?

Опасаясь, как бы не назвать такой ресторан, в который Кудряшкина ни разу не заходила, Антон улыбнулся:

– Сами, Леля, вспомните…

– Я кабацких знакомств не запоминаю. – Кудряшкина брезгливо ухмыльнулась. – По пьянке все молодчики мне объясняются, а когда проспятся – ищи ветра в поле. – И вдруг предложила: – Заходи, чего в дверях вытянулся?

Бирюков еле-еле разминулся с Кудряшкиной в узком коридорчике и вошел в просторную комнату, уставленную книжными стеллажами. Рядом с новенькими томами современной литературы стояли старинные издания Гоголя, Льва Толстого, Достоевского и основательно потрепанные комплекты дореволюционных журналов. Все это было расставлено, как приметил Бирюков, в определенной последовательности и, учитывая нынешний книжный ажиотаж, безусловно, представляло большую ценность.

Кудряшкина небрежно предложила Бирюкову стул. Сама села у письменного стола, заваленного номерами «Книжного обозрения», и в упор стала разглядывать Антона.

– Ты кем работаешь? – внезапно спросила она.

– Геологом, – не моргнув глазом, ответил Антон.

– О-о-о!.. – На лице Кудряшкиной появился нескрываемый интерес. – Вадьку Фарфорова знаешь?

– Конечно. Ирины Крыловецкой муж.

– Вместе вкалываете?

– Нет, я в другом управлении.

– Денег столько же зашибаешь, как Вадим?

– Не меньше.

– Значит, шикарно живешь?

– Как сказать… Не бедствую.

– А Ирку откуда знаешь?

– В ресторане познакомились.

– Вот лошадь! – Кудряшкина скривила тонкие губы. – Богатого Фарфорова на себе женила, да еще других по кабакам подбирает.

– Мы с Ириной по-хорошему знакомы…

Кудряшкина лениво махнула рукой:

– Толкуй мне басни дедушки Крылова. Будто я не знаю кабацких знакомств. – И вдруг без всякого перехода спросила: – Слышь, геолог, у тебя толковые знакомства есть?

– С кем?

– Понимаешь, до зарезу надо к зиме раздобыть дубленку. Есть у тебя кто из знакомых, чтобы по госцене такое дельце провернуть?

– Надо подумать…

– Что рядишься? Не бесплатно прошу, за деньги. Или, может, хороший полушубок достанешь? Геологам ведь дают полушубки.

– Они самим нам нужны.

– Это дураку понятно. Сделай, если я тебе нравлюсь. Жене своей небось толковые вещи достаешь…

– Я не женат.

– Ой, мама моя!.. – Кудряшкина расхохоталась. – Все вы, соловьи-разбойники, не женаты, когда с девушками заигрываете.

Антон тоже засмеялся:

– Серьезно, Леля, говорю. Работа такая, что не до женитьбы. Сплошные командировки.

– Ну и что? Вадька Фарфоров тоже из командировок не вылазит, а ведь подженился на молодячке.

– И теперь локти кусает…

– Не все же такие наглые лошади, как Ирка. – Кудряшкина скосила глаза в висящее на стене зеркальце и кокетливо улыбнулась Антону. – Вот я, например, если выйду замуж за хорошего человека, стану верной ему, как преданная собака.

– Вы разве не замужем?

– Понятно, нет. Стерегу квартиру, пока эрудит-книголюб по своим делам рыщет. Вернется – уйду отсюда совсем. В белых тапочках я таких мужей видала.

– Ирина, по-моему, тоже от Фарфорова ушла. Сегодня Вадима встретил – расстроен ужасно.

– Так лопуху и надо!.. Я ж ему русским языком сказала, где Ирку искать. Поехал бы в райцентр, всыпал бы ей как следует и на полном серьезе пригрозил, что выгонит из дому. Ирка мигом бы того фирмача-малолетку забыла…

– Васю Цветкова?

Кудряшкина недоуменно наморщила лоб:

– Как угадал?

– Секрет фирмы, Лелечка… – Бирюков интригующе подмигнул.

Кудряшкина задумалась. Шахматов оказался прав – Леля на самом деле умом не блистала. Поверив в перспективного «жениха-геолога», она перешла с Антоном на «вы» и, напропалую кокетничая, стала вовсю чернить Крыловецкую, как будто никогда не водила с ней дружбу, а, наоборот, всегда осуждала Ирину за легкомысленное поведение. Поначалу Бирюкову подумалось, что Кудряшкина делает это ради собственного престижа, но после нескольких вопросов он без особого труда узнал, что «яблоком» раздора между подругами стал не кто иной, как Вася Цветков.

История, в общем-то, была самая банальная. Недели полторы назад Крыловецкая попросила Кудряшкину отнести в общежитие института связи, на Нижегородскую, какому-то Васе Цветкову корзинку с клубникой, оставленную у Крыловецкой подругой из райцентра Галиной Тюменцевой. Цветков оказался «фирмовым» мальчиком, мастером спорта, а его папа – крупным специалистом. Своей радостью, что завела такое «козырное» знакомство, Кудряшкина поделилась с Крыловецкой. Ирина тоже захотела познакомиться с Васей. По простоте душевной Леля привела Цветкова к Крыловецкой, а тот «лопух мигом втрескался в Ирку».

– Ирка умеет мужикам мозги компостировать…

– Зачем она за Фарфорова замуж вышла? – спросил Антон.

– Чтобы жить по-козырному.

– Что ж не живется?

– А у Ирки семь пятниц на неделе. Сама не знает, чего хочет. То стюардессой стать хотела, то в киноартистки собиралась, то в физкультурный техникум документы сдавала, а нынче в торговый институт нацелилась – по стопам мамочки решила идти. Только если мамочка протекцию не сделает, ни в жизнь Ирке туда не поступить.

– Почему?

– Теперь же все на торговле помешались. Конкурс – страшно глядеть! А Ирка в ученье балда балдой. Мы с ней в прошлом году в водный институт поступали. Кое-как она схитрила на приемных экзаменах, на лекции походила полмесяца и поняла, что мозги имеет не по циркулю, чтобы технические науки изучать. Бросила, дура, институт и меня с толку сбила… – Кудряшкина вдруг спохватилась. – Вообще-то, если я замуж выйду, в любой институт поступлю. Сейчас у меня просто стимула нет учиться, а тогда…

– Вадим, наверное, ревнует Ирину? – стараясь не упустить инициативу разговора, перебил Антон.

Кудряшкина звонко захохотала:

– В ревности Вадька юморной. Нынче перед Новым годом, как всегда, где-то в тайге бродил, в командировке. Мы с Иркой в новогоднюю ночь забалдели от шампанского и чувака знакомого у себя ночевать оставили. Сами в спальне легли, а его, тоже забалдевшего, на диване в комнате уложили. Утром слышим: трамтарарам!.. Фарфоров домой заявился! Увидал спящего парня и, не поверите, со злости джинсы его в форточку выкинул. Вот клоунада была!.. Народу уже на улице полно, а парень тот пляшет босиком на морозе, штаны на себя напяливает, а штаны, как назло, не лезут, тесные…

Бирюков улыбнулся:

– Повеселил, значит, вас Вадим.

– Не говорите, прямо животики заболели от смеха. После, конечно, Ирке пришлось поплакать. Фарфоров ее, как нашкодившую кошку, оттрепал. Неделю у меня жила, кое-как я их помирила. Ох, если бы Вадька застал свою женушку с Васьком!.. Убил бы обоих… – Кудряшкина заметила недоверчивую улыбку Антона. – Точно убил бы! Знаете, насколько он раскипятился, когда парня того из квартиры выметал? Чуть дверь в щепки не разнес…

Бирюков попытался выяснить, ездил или нет Фарфоров в райцентр, когда ему стало известно, что Ирина находится там у подруги, но Кудряшкина этого не знала. И вообще разговор о Крыловецкой Леле явно надоел. Видимо, не теряя надежды понравиться Антону, она бестолково принялась искать на стеллажах «Княжну Тараканову». Антон поднялся.

– Вы уходите?! – словно испугалась Кудряшкина.

– Позже зайду, когда хозяин вернется.

В глазах Кудряшкиной мелькнула откровенная тоска:

– Заходите без хозяина. Правда, мне приятно будет.

– Спасибо, постараюсь, – на всякий случай обнадежил Антон.