Текст книги "Пришедшие из ночи"

Автор книги: Михаил Старинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 7

1

Когда сознание вернулось, перед ним раскинулся знакомый вид: плотная серая мгла и глубокое ущелье, залитое туманом. Огня в ущелье не было, но зато на этот раз оно не было безлюдным. Хар издали увидел знакомое лицо. Его ждал тот самый мальчишка, Лок.

– Полетели, – сказал он. – Сестра хочет видеть тебя.

Они легко поднялись в воздух, но полет был недолог: впереди показалась узкая и глубокая расщелина. Оба ухнули прямо туда.

Внизу было странно и немного страшно. Хару показалось, что они летят по гигантской трубе, все время наращивая скорость, так что неровные стены слились в один смутный мерцающий туннель. А далеко впереди мерцало неяркое желтоватое пятно. Совсем как тот неровный керамический круг, виденный им в далеком детстве.

Когда они наконец вылетели наружу, вокруг расстилалось сплошное серое марево. Все как будто застыло в тусклом плотном тумане, не чувствовалось ни верха, ни низа. Земля, покрытая странным серым снегом или чем-то очень похожим на него и тусклое небо, небо без солнца, такое же серое и унылое, нависшее над ними низко-низко.

– Нам туда, – крикнул мальчишка и махнул рукой вперед, где виднелось какое-то неясное пятно. И они, не снижая скорости, полетели к далекой черной реке, у которой кто-то сидел.

Когда они опустились, Хар увидел, что на большом валуне у реки к ним спиной сидит молодая девушка, почти девочка. Она повернулась к черной воде и играла с каплями, которые падали с ее мокрой руки. Приглядевшись, Хар вздрогнул: кругов на воде не было. Рядом, на гладком темно-сером камне, лежала большая темная змея. Очень большая змея, которая свернулась как кошка, одним толстым клубком.

– Я привел его, сестра, – почтительно сказал Лок и отступил в сторону, пропуская Хара вперед. Змея медленно приподняла голову и посмотрела на него блеснувшими глазами.

– Садись, – мягко сказала девушка, по-прежнему глядя в воду.

Хар медленно сел, как будто у него вдруг растаяли все кости.

– Скажи, я исполнила свое обещание? – спросила девушка, немного подождав.

Голос у нее был мягкий, но немного хрипловатый, как будто она сдерживала музыку сильного и звонкого говора. И было в этом голосе что-то еще. Странное-странное.

– Да, – ответил Хар. – Спасибо.

– Не благодари меня, – тихонько засмеялась девушка, и Хар вдруг понял, в чем странность: здесь не было эха. – Меня никто никогда не благодарит.

Она помолчала немного, а потом спросила:

– Ты доволен?

– Да, – коротко ответил Хар.

Девушка еще немного помолчала, а потом опять спросила:

– Что ты испытывал, когда они умирали? Гнев? Радость?

Хар подумал.

– Не знаю, – медленно сказал он. – Скорее страшную усталость. И еще… сознание того, что это было необходимо сделать. Обязательно.

– А что еще?

– Чувство омерзения к этим… подонкам, – с трудом сказал Хар. Его вдруг передернуло. – И ощущение, что таким негодяям не место на Земле. Их надо уничтожать, как разносчиков заразы.

– Я не ошиблась в тебе, – сказала девушка помолчав. – Ты тот, кто мне нужен.

Змея опустила голову и опять свернулась в клубок. Какая странная змея, отстраненно подумал Хар.

– Выслушай меня, – сказала девушка. Голос ее стал тверже. Хар поднял глаза. – Если ты примешь мое условие, то станешь не просто Одиноким Стражником… Ты станешь моим личным Стражником и будешь исполнять мою волю.

– А что это значит? – спросил Хар.

– То, что ты будешь стирать с лица земли ту нечисть, которая недостойна того, чтобы жить там, – ответила девушка.

Хар подумал.

– Я с детства не люблю подчиняться приказам, – ответил он. – Я могу ответить тебе "нет"?

– Конечно, – ответила девушка и опять тихонько рассмеялась. – Я никогда и никого не призываю силой. Ты волен отказаться.

На Хара пахнуло ледяным ветром.

– И что будет тогда? – помедлив, спросил он.

– А ты разве не знаешь, как зовут моего младшего брата? – спросила девушка, помолчав.

– Лок, – ответил Хар. – И еще Серый Туман.

– Люди зовут его по другому. Его людское имя – Кома, – мягко сказала девушка. – А из комы есть только два выхода. Всего два. Ты понимаешь?

– Да, – хрипло ответил Хар.

– Поэтому, если ты ответишь мне "нет", я повернусь к тебе лицом. И тогда твой земной путь на этом завершится. За мою помощь ты заплатишь жизнью. Это большая, но справедливая цена. Решай, я не тороплю тебя.

И она снова опустила руку вниз и стала играть со странной водой, на которой не было видно кругов.

Ветер уже не дул, теперь он свистел в ушах Хара свирепым вихрем. Так вот кто она такая, эта таинственная Госпожа, с запоздалым прозрением понял Хар. Не зря тогда голос из расщелины говорил, что плата будет высока. Что же, он был прав, за все в этой жизни нужно платить.

Но заканчивать свою жизнь на этом Хар не собирался.

– Я подумал, – сказал он. – И я согласен исполнять твою волю.

– Договорились, – ответила девушка. – Мой брат проводит тебя. Не скучай, мы с тобой еще встретимся. И не раз…

Когда к Хару вернулось зрение, то сначала в глазах клубился густой туман. А потом, когда туман рассеялся, он увидел светлые стены, заставленные приборами, ровный матовый потолок и высокого мужчину в светло-зеленом комбинезоне. Это, наверное, врач, подумал Хар. Мужчина стоял у двери и смотрел на него.

– Где я? – с трудом прохрипел Хар.

– В реанимационном отделении, – ответил врач. – Вы пролежали в коме, пять суток.

– Спасли еще… кого-нибудь? – спросил Хар.

Врач покачал головой.

– Только вас. Был очень сильный пожар. Вас ударило упавшей колонной, плюс сильные ожоги всего тела. Мы думали, что не вытащим вас.

Кома, подумал Хар. Младший брат Госпожи. Он сразу все вспомнил. Свидание со Смертью и ее последнее условие. Но память вдруг начала играть с ним странные шутки: все пережитое стало таять… Он еще помнил младшего брата, но потом пропал и он. Осталось только неясное ощущение, что он помнит что-то очень важное, но что именно, Хар уже не знал.

– Вероятно, теперь с вами все будет в порядке, – сказал врач и усмехнулся. – У врачей есть такое старое поверье: тому, кто столько дней гостил у смерти, потом обычно везет.

– А почему вы так странно смотрели на меня? – спросил Хар врача, который по-прежнему стоял у двери. – Может быть, я что-то говорил? Бредил?

– Говорили, – подтвердил врач. – Но немного. Вы повторяли всего одно слово: Палач.

2

Хар посадил скикар в начале пешеходной зоны, вышел первым и помог выйти Илоне.

– Давай пройдемся немного, – сказал он. – Здесь недалеко.

Илона кивнула. В темном красивом платье, с пышной прической, она выглядела великолепно. Встречные на нее украдкой оглядывались.

Они немного прошли молча.

– Матт – молодой талант, – наконец сказал Хар. – Очень известный ученый. И хороший человек. Пожалуйста, не дерзи ему.

– А почему это я должна дерзить? – с вызовом спросила Илона.

– С ним будет его девушка, Рина, – продолжил Хар, не обращая на ее реплику ровно никакого внимания. – У них сложные отношения. Учти.

– А что это значит?

– Ну, они вроде любят друг друга. По настоящему. Но никак не могут разобраться в своих чувствах.

Оба помолчали.

– Точно, как у нас с тобой, – наконец со вздохом произнесла Илона. – Мир тесен.

Хар остановился.

– Рысь, – сказал он. – Я не шучу.

– Да ладно тебе, – сказала девушка. – Я больше не буду. Но ты мне ведь действительно нравишься, так что мне, молчать об этом?

Хар вздохнул.

– Но и кричать не надо, – сказал он. – И вообще, девушка не должна говорить об этом первой.

– А… – наморщила нос Илона. – Молодец, это ты здорово сказал. Прямо, как моя мама. Я, пожалуй так и зачахну, пока дождусь от тебя чего-нибудь ободряющего.

Хар только махнул рукой, и весь дальнейший путь они проделали в молчании.

Матт жил совсем недалеко и уже скоро, выйдя из лифта, они стояли в широком светлом холле, куда выходила большая парадная дверь. Она была широко распахнута, Матт ждал их на пороге.

– Рина, – закричал он, увидев их. – Бросай все и выходи скорее. Гости пришли.

В двери показалась улыбающаяся Рина. На ней тоже было очень симпатичное платье и несколько строгих украшений, которые ей очень шли. Она с интересом посмотрела на спутницу Хара.

– Добрый вечер, – сказал Хар и протянул ей букет цветов.

Рина взяла цветы и благодарно улыбнулась.

– Знакомьтесь, – продолжил он. – Это – Илона.

– Меня зовут Рина, – сказала девушка и улыбнулась.

– А я – Матт, – быстро произнес Матт. – Вот и познакомились. Пожалуйста, проходите, не стесняйтесь.

И взяв Илону под руку, он по широкому светлому коридору провел ее вперед. Хар прошел в квартиру сам.

Квартира была раза в два больше, чем у Хара, но выглядела такой же стандартной и безликой. Разве что большой профессиональный пульт нейросети немного отличался от обычного. Особого уюта в квартире не ощущалось. Все, как и у меня, грустно подумал Хар и вздохнул. Он понял это уже давно: увы, уют в жилище создают женщины, а не мужчины.

Правда, сейчас в центре гостиной стоял большой овальный стол, покрытый хрустящей белой скатертью. На нем горели цветные свечи, по которым пробегали крохотные светящиеся искорки. Свечи – это явно Рина, подумал Хар. А музыкальный синтезатор старательно выводил негромкую приятную мелодию.

Пока мужчины возились в гостиной, расставляя напитки и соки, Рина с Илоной прошли на кухню. То, что заказал Матт по линии доставки, уже было расставлено на столе, но Рина решила немного дополнить меню: сделать несколько зеленых салатов.

– Поможете? – спросила она.

Илона кивнула головой.

– Давайте мне, – решительно сказала она. – Это я умею.

И взяв нож, стала быстро резать все подряд.

– Где это вы так научились? – удивилась Рина.

Илона, не переставая резать, наморщила нос.

– Это все мама, – со вздохом сказала она. – Девушка должна уметь готовить, а парень – постоять за себя. Архаика…

– Почему? – спросила Рина. – Я иногда люблю что-нибудь приготовить. По-моему, это очень интересно.

– Наверное, – сказала Илона, скидывая все в миску. – Но мне намного интереснее гонять на роликах. Или простоять раунд в кикбоксинге. Надо еще что-нибудь нарезать?

– Да нет, наверное этого хватит, – подумав, сказала Рина. – Давайте разложим зелень по пиалам и зальем разными соусами. А сверху посыплем тертым сыром. Мужчины все равно не заметят разницы.

– А вы давно знаете Хара? – спросила Илона, оглянувшись на дверь.

– Не очень. Мы с ним недавно познакомились.

– Не знаете, где он работает?

– А он вам разве не сказал? – удивилась Рина.

– Сказал, – понурилась Илона. – В одном Федеральном Учреждении.

– Наверное, вам нужно спросить его самого, – рассудительно сказала Рина. – Так не совсем удобно…

– Девушки, – послышался из гостиной веселый голос Матта. – Мы вас заждались. Несите скорей ваши яства, а то мы умираем с голоду. У меня уже готов прекрасный тост!

3

Когда они уже подходили к дому Илоны, Хар быстро огляделся и бросил ей:

– Подожди, пожалуйста.

Вернулся он через минуту, держа в руке букет молодых роз.

– Это тебе, – сказал он и протянул цветы. – Прости, пожалуйста, что сообразил так поздно. Я знаю, что виноват.

Девушка молча взяла цветы. Хар проводил ее до самого дома и вежливо попрощался. Илона кивнула головой и пошла вперед, опустив голову.

– Рысь, – сказал Хар. – В чем дело? Тебе не понравилась вечеринка?

Девушка остановилась.

– Понравилась, – тихо сказала она.

Хар подошел к ней.

– Посмотри на меня, – попросил он, и когда Илона подняла голову, наклонился и ласково поцеловал ее.

Девушка не ответила.

– А что теперь не так? – спросил Хар.

– Ты всерьез или шутишь? – спросила девушка, подняв глаза.

– Всерьез, – сказал Хар и потянулся к ней.

На этот раз Илона не только ответила на его поцелуй, а обхватив его шею руками, прижалась к нему всем телом. Несколько минут они яростно целовались, пока у обоих не закружилась голова; только тогда Илона отпустила и прильнула к его груди.

– Рысь, – задыхаясь, сказал Хар. – Так не честно.

– Почему? – тихо сказала девушка. – Я, кажется, люблю тебя. А ты?

– Не знаю, – ответил Хар. – Ты мне очень нравишься. А любовь…

– Ладно, – улыбнулась Илона и, приподнявшись на носках, еще раз крепко его поцеловала. – Пока сойдет. До скорого!

И быстро побежала по дорожке к дому…

Да, любопытная у нас получилась вечеринка, улыбаясь думал Хар, летя домой и вспоминая все, что было. Матт веселился от души и изо всех сил старался ничего не говорить о работе. Как не странно, ему это почти удавалось. Рина тоже не выглядела подавленной и много смеялась. И еще она сообщила Хару адрес клуба, где собираются коллекционеры монет, который она узнала от брата. Хар старался не отставать от всех.

Илона тоже не выглядела подавленной. А прощание с ней удалось еще лучше. Но это не его заслуга. Хар покрутил головой. Да… Вот так Илона! Первая девушка, которой удалось смутить его самого.

У него было прекрасное настроение. Чудесный вечер, все отлично отдохнули и вдоволь посмеялись. Хорошо…

Именно в этот момент бесшумно спикировавший сверху небольшой темный скикар со всего размаху врезался в скикар Хара.

Хара спасло то, что в этот момент он случайно поднял глаза. Он увидел летящую сверху махину и мгновенно успел отвернуть, поэтому удар пришелся по касательной. Однако стукнули его все равно изрядно. Машину закрутило, как волчок, киберрулевой с трудом выровнял ее.

Темный скикар не отставал. Он лег в глубокий вираж, быстро развернулся и опять помчался на Хара. Хар понял, что сейчас его вобьют в землю. Наверное, внезапно подумал он, именно так и погиб Сейлор. Правда, на него напали два скикара, а не один, как на Хара. Но Сейлор был мастером, поэтому он и сумел увернуться и посадить практически разбитую машину. А потом еще прожил целые сутки. У Хара такого шанса не будет.

Он резким ударом вырубил автоматику и изо всех сил рванув руль, сумел вывернуть свой скикар из под лобового удара. Удар лишь слегка задел его. А потом, рывком повернув и резко набрав скорость, сам первым ударил чужую машину. Та завертелась, уходя в сторону, но Хар нагнал ее и ударил еще и еще. Обе машины, беспорядочно кружась, полетели вниз, к земле. Удара о землю Хар не слышал…

Очнулся он от завывания полицейских сирен. Хар огляделся по сторонам. Его покореженный скикар стоял, сильно наклонясь на правый бок, обе дверцы были распахнуты. Со всех сторон его окружали надутые подушки безопасности, а все вокруг было забрызгано густой противопожарной пеной.

Площадка была ярко освещена; пара полицейских флайеров висела в воздухе, а еще один быстро садился, метрах в двадцати от Хара.

Он отключил подушки и вывалился наружу. Зашипев от боли, хромая и спотыкаясь, Хар побрел к черной машине. Из нее вырывались яркие языки пламени. Хар уже знал, что найдет там, но должен был увидеть своими глазами. Пахнуло жаром, огонь быстро усиливался. Он подошел так близко, насколько мог и заглянул в разбитый колпак. Пламя взметнулось вверх и на мгновение осветило все вокруг. Внутри было пусто. В темной машине никого не было.

Только после этого силы оставили Хара, и он, потеряв сознание, медленно осел на землю.

4

Старший инспектор Джоунс бодро вышел из флайера, и помахивая рабочей папкой, пошел к входу в Управление. И внезапно остановился. Он наткнулся на Хара, сидящего у входа на скамейке. Выглядел тот не блестяще.

На исходе ночи, с большим трудом вырвавшись из рук врачей, Хар дохромал до стоянки скикаров, осторожно заполз в ближайшую машину и назвал свой домашний адрес. Потом он аккуратно откинулся на спинку сиденья. Весь недолгий полет он старался не делать резких движений.

Долетев до дома, Хар, по прежнему хромая, медленно поднялся к себе и сразу заказал по линии доставки пакет необходимого медицинского оборудования, который ему настоятельно рекомендовали в больнице. Пакет доставили быстро, он не успел даже толком отдохнуть. Хар достал из него все необходимые инструменты и препараты и внимательно изучив инструкции, начал методично проделывать все необходимые процедуры. Он не хотел рисковать, в ближайшее время ему нужно было быть в максимально хорошей форме. Закончив, он облегченно вздохнул и проглотив обезболивающую капсулу, пахнущую мятой, сразу провалился в недолгий тяжелый сон.

Сейчас он действительно чувствовал себя лучше, особенно после двойной дозы стимуляторов. Процедуры и лекарства немного помогли. Однако его голова была туго перевязана, левый глаз открывался с большим трудом, а руки до локтя были покрыты сплошной эластичной повязкой, из под которой виднелась напыленная на тело мягкая регенерирующая пленка.

Джоунс посмотрел на него и покачал головой.

– Стоит улететь на два дня и в Управлении начинается бардак, – грустно сказал он. – Почему вы сидите здесь? Пошли внутрь.

Хар отрицательно качнул головой. Джоунс внимательно посмотрел на него, потом повернулся и сам прошел в вестибюль. Вернулся он через пару минут. Он подошел к скамейке и сел рядом с Харом.

– Свой комм я запер в сейф, в кабинете, – сообщил он. – Так что можете начинать.

– Вы правильно меня поняли, – начал Хар. – Я грешу на нашу нейросеть. Они же все в непрерывном контакте, Бронштейн мне это подтвердил.

– Точно, – согласился Джоунс. – А поскольку нейросеть Комплекса самая мощная в нашем регионе, она у них наверняка за главную.

– Вот видите, – сказал Хар. – Правда, до конца я пока не уверен, но решил подстраховаться. На всякий случай.

– А как вы теперь общаетесь с сотрудниками Комплекса? – поинтересовался Джоунс.

– Жду их на воздухе, около входа, – вздохнув, ответил Хар. – А для себя я купил городской комм. Обычный.

– Это проблема, – задумчиво произнес Джоунс. – Раньше такого не было.

– Раньше нейросети не выходили из под контроля.

– Попробую озадачить наших ребят, из группы Внутренней безопасности, – сказал старший инспектор. – Это надо решать и поскорее.

Хар кивнул.

– Хорошо, – сказал Джоунс. – Теперь давайте вернемся к нашим баранам.

Хар осторожно пожал плечами, шея сильно болела.

– Я осмотрел напавший скикар, – сказал он. – Он был пуст. Так что ребята из транспортного отдела были абсолютно правы.

– Вас еле успели оттащить, – покачал головой Джоунс. – Начался сильный пожар, чужая машина сгорела дотла. Черный ящик, разумеется, остался невредим. Мы его прокачали. Но он пуст. Так что владельца теперь не определишь.

Хар кивнул.

– Я так и думал, что никаких следов не останется. Поэтому и пошел посмотреть.

Они помолчали.

– А вы не хотите мне рассказать, почему на вас вдруг напали? – спросил Джоунс.

– Я был в Комплексе, вчерашней ночью. И говорил с их новой нейросетью, – мрачно ответил Хар.

Джоунс вздохнул.

– Хар, я же просил вас подождать немного. Или нет?

Хар промолчал. Джоунс некоторое время задумчиво смотрел на него, потом спросил:

– Что-нибудь узнали?

– Да. Ночью в Комплексе работает совсем другая нейросеть. Во-первых, у нее женское имя и женская логика. Ее зовут Эли. Во-вторых – сильные человеческие эмоции. Это если не считать увеличенной раз в десять мощности, по меньшей мере.

– Ничего себе, – протянул Джоунс. – Сильны ребята. А она что-нибудь сказала вам насчет своей памяти?

– Ноль, – покачал головой Хар. – Правда отказала очень вежливо. Моего доступа для этого недостаточно. Нужен совсем другой, не ниже уровня системного администратора.

Они помолчали.

– Что вы думаете делать дальше?

– Хочу слетать на Луну и на месте посоветоваться с Бронштейном. Отвезу ему копию кристалла Сейлора, пусть он со своими специалистами помозгует на месте.

– Резонно, – согласился Джоунс. – А сил у вас хватит?

Хар мотнул головой и зашипел от резкой боли в шее.

– Мне уже намного лучше, – невнятно сказал он.

– Дело ваше, – сказал Джоунс, внимательно глядя на него. – Вы уже взрослый. Хорошо, действуйте. Да и мне будет спокойнее, если вы некоторое время побудете подальше от этого Комплекса.

Хар незаметно поморщился.

– Мне потребуется ваша помощь.

– Какая?

– Я хочу попробовать попросить Бронштейна оформить мне на несколько дней самый высокий допуск, на уровне системного администратора. Без вас у меня ничего не получится.

– Со мной наверное тоже, – задумчиво сказал Джоунс. – Попросить я его конечно могу, но подобные документы в Институте управления выдают только сертифицированным специалистам.

– Вы просто попросите, – сказал Хар и неловко дернувшись, опять скривился от боли. – Остальное я попробую сделать сам.

– Хорошо. Сколько вы думаете пробыть на Луне?

– Максимум до завтрашнего утра, – подумав, ответил Хар. – Если за сутки они не разберутся, торчать там дольше не имеет смысла.

– Завтра после полудня жду вас с докладом в Управлении, – сказал Джоунс, вставая. – Надеюсь, на этот раз вы не заблудитесь.

5

Хар полетел на Луну ближайшим рейсом пассажирского челнока, он не хотел зря терять время. Комфортабельный лайнер уходил поздно вечером, ближе к ночи. А Бронштейн во время разговора по комму сообщил ему, что будет на месте только с утра и до полудня. По земному времени. Причем сообщил довольно сухо. Хар догадывался, почему.

Вид у него уже был не таким страшным: повязку с головы он убрал, а лоб обтягивала только узкая и не слишком заметная эластичная лента. Регенерирующую пленку с рук Хар решил смыть, раны уже начали заживать.

Хар выбрал корабль, который садился вблизи кратера, где располагался Центр управления. Полет был не длинным и совсем неинтересным. Искусственное тяготение практически равнялось земному, а редкие всплески ускорения сразу гасились антигравами. В узких иллюминаторах светилась россыпь редких звезд. Луну и Землю стало видно только тогда, когда корабль начал посадочные маневры.

Полет не вызвал ни у кого особого интереса, если не считать двух мальчишек– двойняшек лет шести и девчонки с двумя тонкими косичками, их возраста, которые не отрывались от иллюминаторов. Пассажиры постарше занимались своими делами: кто, раскрыв папку, работал; кто, надев шлем, читал книгу, а остальные смотрели видеофильмы. Хар просто закрыл глаза, убрал посторонние шумы и откровенно отдыхал. Он любил такие неожиданные паузы, когда можно было спокойно вздремнуть, ни о чем не думая. А сейчас он нуждался в отдыхе.

Его легкая дрема была нарушена мягким толчком и негромким музыкальным сигналом. Корабль замер в посадочном куполе. Хар открыл глаза и огляделся. Пассажиры уже поднялись и начали неторопливо выходить. Он встал, взял свою рабочую папку – стильная кожаная обложка ей очень шла и также последовал к выходу.

Ближайшее справочное табло подсказало, что Центр находится меньше чем в получасе езды по одному из здешних транспортных тоннелей. Хар уточнил маршрут у инфора и проследовал по не длинному переходу прямо к выходному шлюзу. Недолгая поездка на местном экспрессе и через некоторое время он уже стоял около внушительного входа.

Живой охранник молча выслушал его, взглянул на карточку и взял в руки комм. Через пару минут у входа появился молодой черноволосый парень, по виду аспирант. Он махнул рукой и Хар подошел к нему.

– Здравствуйте. Это вы прилетели с Земли? – спросил юноша, внимательно его разглядывая.

Хар кивнул.

– Да, я. Добрый день.

– И вам того же, – ответил парень. – Правда, у нас принято говорить: доброго времени суток. Из-за расстыковки лунного и земного времени. Профессор ждет вас, я провожу.

Он быстро пошел по коридору по направлению к бегущей дорожке. Хару пришлось приналечь, чтобы не отстать от него.

Ехали они недолго и через два поворота сошли. Парень довел его до дверей кабинета, а сам пошел к лифту. Хар проводил его взглядом, а потом открыл дверь.

Кабинет профессора был невелик: вытянутый экран в воздухе, в углу большой стол, на котором стоял профессиональный вход в нейросеть и несколько удобных кресел. На длинной стене висело несколько строгих портретов, по виду это были основатели Центра. Бронштейн сидел за столом. Некоторое время он молча смотрел на Хара, а потом покачал головой и бросил:

– Вот что происходит с теми, кто не говорит правду собеседнику.

Хар старательно сделал покаянное лицо.

– Профессор, простите, но я…

Бронштейн не дал ему закончить.

– Какую чушь вы будете нести на этот раз? – грозно начал он.

Хар наклонил голову.

– Простите меня, пожалуйста. Но я решил, что для первого разговора так будет лучше.

– Разумеется, – буркнул Бронштейн. – Я прилетаю к себе, надеваю шлем – и что же я узнаю? Что тот молодой человек, который спрашивал у меня, как работает нейросеть, совсем недавно с блеском закончил столичный Институт управления. А мои друзья, профессора Мейлер и Хладковский, настойчиво предлагали ему остаться в докторантуре. Или я ошибся?

– Нет, – сказал Хар.

– И для чего вы меня дурачили? Вы что, не знали, где лежат все данные о вас?

Ну, положим, не все, подумал Хар, но продолжал держать покаянное лицо. Бронштейн вздохнул.

– Следовало бы просто выпроводить вас вон, инспектор, – сказал он, остывая. – Но, на ваше счастье, долгое общение со студентами сделало меня отходчивым. Садитесь.

Хар благодарно кивнул и осторожно сел.

– Что с вами случилось? – сухо спросил Бронштейн.

– Ничего страшного, – ответил Хар. – Это не связано с нашей проблемой.

Бронштейн покачал головой, но ничего не сказал.

– Скажите, профессор, ваша собственная нейросеть обменивается данными с остальными? – начал Хар.

– Нет, – покачал Бронштейн головой. – Наш Центр надежно заэкранирован. Так было решено с самого начала, еще когда его проектировали.

– Это хорошо, – сказал Хар. – Видите ли, у меня появились некоторые подозрения, но обсудить их с вами я хотел в спокойной обстановке.

– Более спокойного места, чем здесь, вы не найдете, – сказал Бронштейн, внимательно глядя на него. – Это как-то связано с доктором Сикорски?

– Напрямую. Но сначала несколько вопросов. Разрешите?

– Слушаю вас.

– Научное руководство Комплексом, насколько я понимаю, осуществляет доктор Сикорски. А кто руководит административной частью?

– Никто, – коротко ответил Бронштейн.

Хар с удивлением воззрился на него.

– Комплекс – первый Федеральный институт, в котором полное административное управление осуществляет нейросеть, – размеренно произнес профессор. – Поскольку по существующему законодательству подобное запрещено, было издано специальное постановление, подписанное министром по научным разработкам. Если работа Комплекса будет признана успешной, то в дальнейшем подобное будет распространено на аналогичные учреждения.

– Ничего себе, – сказал Хар.

– А что вас так взволновало?

– Видите ли, у меня появились некоторые подозрения по поводу работы их нейросети. Я хотел бы сначала вместе с вами внимательно просмотреть те отчеты, которые вы получали из Комплекса. Скажем, за последние три месяца. А потом вы прокомментируете мне вот это.

Он достал из папки кристалл и положил его на стол.

– Что это? – спросил профессор, глядя на кристалл.

– Это данные о новой нейросети Комплекса, составленные их системным администратором. Погибшим Владимиром Сейлором. Эти ребята дурачат вас, профессор. Они недавно переделали свою нейросеть и потихоньку включают ее на полную мощность. Ночами. А доктор Сикорски признался мне, что их новая нейросеть, по меньшей мере в десять раз мощнее дневной.

Бронштейн взял кристалл и задумчиво повертел его.

– Интересно… Как же они этого добились?

– Недавно ночью я сам говорил с нею и сразу заметил два новых признака, – ответил Хар. – Во-первых, у нее женская логика. Нейросеть – девчонка, ее зовут Эли. А во-вторых, она может испытывать человеческие эмоции.

– Если вы меня опять не дурачите, – медленно сказал Бронштейн, – то нам понадобится очень хороший помощник.

Он взял со стола комм.

– Доктор Соренсен? Зайдите ко мне. Появились любопытные материалы.

И повернулся к Хару.

– Очень хороший специалист, она работает у нас в смежном направлении. И многого добилась.

Хар повернулся к двери. Он уже знал, кого сейчас увидит. И не ошибся. В кабинет быстрым легким шагом вошла Габи.

6

Хар невольно ожидал, что за то время, что они не виделись, Габи сильно изменится, но ему и в голову не приходило, что настолько. Та немного взбалмошная, умная, сообразительная и очень смешливая девчонка, что всегда и везде опаздывала, исчезла без следа. В кабинет быстрым шагом вошла преуспевающая деловая женщина: строгий костюм, неброская стильная прическа. Только легкие очки с виртуальными линзами да браслет мощного служебного комма на запястье немного выбивались из ее нового образа.

Да она меня скорее всего и не узнает, печально подумал Хар. Перед ним стояла настоящая леди. И ошибся. Лицо Габи сразу посветлело, на нем расцвела радостная улыбка.

– Хар? – услышал он звонкий удивленный возглас. – Какими судьбами? Что с тобой такое?

– Вы знакомы? – немного удивленно спросил Бронштейн.

– Мы учились вместе, – сказал Хар, осторожно вставая. – Здравствуй, Габи. Очень рад тебя видеть.

– Да что с тобой приключилось? – удивленно спросила Габи, увидев его неловкие движения.

– Профессор считает, что такое происходит со всеми, кто не говорит всю правду собеседнику, – ответил Хар, слегка поморщившись. – Шучу. Просто небольшая производственная травма.

Габи покачала головой.

– Хорошая у тебя теперь специальность, – сказала она. – Так это ты привез нам новости?

Хар кивнул.

– Доктор, – сказал Бронштейн, протягивая ей кристалл. – Наш общий знакомый утверждает, что на этом кристалле находятся данные о нейросети, которая в десятки раз мощнее существующих на сегодняшний день.

Габи взяла кристалл.

– И где же находится эта чудо-сеть?

– В Комплексе, у Матта Сикорски, – ответил Хар. – Но такая она только по ночам. Днем она вполне обыкновенная.

– Ну да, конечно, – протянула Габи. – Я могла и не спрашивать. Знаменитая ударная двойка, гениальный тандем. Криста и Володя.

– Ты их знаешь? – спросил Хар.

– Они недавно стажировались у нас. Талантливые ребята, – сказала Габи и вздохнула. – Так жалко Володю, светлая была голова… Появилось что-нибудь новое о его аварии?

Хар пожал плечами. Он не хотел раньше времени раскрывать карты.

– Расследование пока идет, – осторожно сказал он. – Думаю, что скоро мы сможем его завершить.

– Хорошо бы. Так что ты привез?

– Данные об их новой нейросети. Этот отчет составил сам Сейлор. У нее женская логика и человеческие эмоции. Это то, что я узнал во время первого разговора. Но думаю, что есть еще и многое другое.

– Понятно, – протянула Габи. – Что же, этого следовало ожидать. Интересно, как они этого добились?

– У вас были похожие идеи? – поинтересовался Хар.

– Конечно. Логика и эмоции, это первое, что приходит в голову любому специалисту, работающему над этой проблемой, – сказала Габи. – Вопрос в другом: как это реализовать в нейропространстве. Сделать это к сожалению очень и очень не просто.

– Но эти ребята как-то смогли, – сказал Хар. – Думаю, что ты разберешься, Габи.

– Попытаемся, – сказала Габи. – У нас есть похожие наработки. Посмотрим, в чем мы оказались не правы.