Текст книги "Олигарх 3 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шерр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Капитан Артемов засмеялся и внес свою лепту в слова Флегонта Мокиевича.

– Он, Алексей Андреевич, будет безумно счастлив. Есть моряки не созданные ходить в океан, но на морях или озерах им цены нет. А вот океан им не по зубам. Старший офицер у Флегонта Мокиевича как раз из таких, но для работы на Балтике он подходит идеально.

В том, что капитан Артемов разбирается в профпригодности плавсостава я убедился во время нашей кругосветки и его дополнение меня откровенно порадовало.

– Господа капитаны, я решил сегодня вам рассказать о предстоящих походах. Синьор Марино написал мне, что к середине августа наш флот пополнится еще четырьмя пароходами и одним ледоколом. Он будет винтовым, как и один из пароходов. Капитанами винтовых кораблей будут господа Берсеньев и Лукьянов, – сказать что, Флегонт Мокиевич засиял, значит ничего не сказать. Происшедшее было для него похоже столь неожиданным, что он не смог сдержать свои эмоции.

– Если я вас правильно понял, господа капитаны, техническое состояние всех пароходов и старых и вновь прибывших тревог не вызывает, – я по очереди посмотрел на капитанов, согласны ли они с моим утверждением. Все утвердительно кивнули и я продолжил.

– Наш уважаемый Григорий Ефимович, написал мне, что его мнению машины новых пароходов технически более совершенны и расход топлива у них будет меньше. Поэтому я прошу вас провести ходовые испытания и четко определиться на сколько меньше нам можно будет взять на борт угля на этих пароходах. Надеюсь за счет этого удастся увеличить полезную нагрузку пароходов, – сказал как-то коряво, но надеюсь капитаны поняли.

– Также прошу вас решить насколько реально будет взять на борт большее количество пассажиров. Все вы знаете, что Николай Андреевич уплотнился и существенно увеличил количество пассажиров. Но одно дело идти в Техас, другое дело в Калифорнию или на Камчатку. Я предлагаю идти через Магелланов пролив. Ваше мнение?

В таком вопросе у меня решающего голоса нет, решать будут капитаны.

– Мы этот вопрос, Алексей Андреевич, уже обсуждали, – первым естественно начал говорить крестный, – и наше мнение такое же. У нас будут два судна с гребными винтами, неизвестно как они себе покажут и дополнительные риски надо исключать.

– Замечательно, господа, приятно что наши точки зрения совпали. Во время ходовых испытаний нам необходимо подготовить и костяк команд следующих пароходов, – задача конечно архитрудная, возможно что из-за этого придется перенести дату начала похода.

Осталось обсудить последний намеченный мною вопрос.

– Теперь, господа, меня интересует следующее. Как мы назовем наши новые пароходы:? Мне почему-то кажется, что этот вопрос вы уже тоже обсудили.

Капитаны дружно засмеялись и ответил за всех Артемов.

– «Орел» и «Ласточка», маленькой изящной, но быстрой птичкой хочет быть капитан Панин, – боевой товарищ моего шурина сделал короткий поклон головой и почему-то рассмеялся. Я развел руками.

– Как скажите, господа. Подчиняюсь вашему решению.

Глава 24

Следующие два дня я осматривал имение.

Нарвский бурмистр при первом знакомстве произвел на меня впечатление хитрого и угодливого человека, но я сразу же разглядел и его ум. И только это удержало меня от смены бурмистра в имении.

За эти годы Василий сильно изменился. Исчезла его не очень приятная мне угодливость, а иногда и глуповатая хитрость и передо мной был умный и умелый управленец и организатор.

Первым делом я осмотрел конечно строющийся порт и саму Усть-Лугу. Здесь всем заправлял бывший кракольский староста Емельян Иванович. После первой поездки в Америку я дал ему и его семье вольную и сейчас он работал у меня по найму за хорошее жалование.

Глядя на него и бурмистра Василия я всегда думал, что именно вот из таких мужиков и формируется сейчас российская буржуазия в хорошем смысле этого слова.

Отсутствие образования, вернее его недостаток, они компенсировали своим умом и крепкой хозяйской хваткой. Оказалось что они не чураются подержать с руках книжки и не стесняются своего недостатка каких-либо знаний.

Со времен моей первой лондонской поездки на Нарвской мызе стали появляться в достаточно большом количестве грамотные образованные специалисты.

Анна Андреевна на мызу приезжала регулярно и когда однажды бурмистр озадачил её какой-то технической проблемой, она не мудрствуя лукаво, предложила ему самому съездить в Нарву и найти там нужного грамотного и рукастого человека, а денег заплатить ему она даст.

Больше к ней с подобными вопросами не обращались. Она правда четко контролировала кого и для каких целей нанимают, но ошибок было очень мало и они исправлялись без её вмешательства.

От деревень Краколье и Острова не осталось и следа. В устье Луги рос не только порт, но и консервный завод и мастерские название которым я еще придумать не мог, там строили и ремонтировали рыбацкие лодки, была достаточно большая кузница, столярка, слесарная и токарная мастерские. Четыре паровых машины без устали работали во всем этом хозяйстве.

Завод наконец-то прекратил быть черной дырой поглощающей мои тысячи рублей и начал приносить прибыль. Помимо шпрот на нем производили рыбные консервы в масле и в собственном соку из всех видов балтийских рыб, рыбные паштеты и мясные консервы.

Все это разнообразие фасовалось в стеклянные банки, которые производились тут же. Реализацией консервов занимался бурмистр. Для этого в Нарве, Ямбурге и Питере держали магазины, где шла бойкая розничная и оптовая торговля.

Совершенно отдельное место занимали регулярные поставки в Кронштадт, куда десять тысяч банок отгружали каждую неделю. Вот уж совсем мне не думалось, что из затеи моих мужиков получится такая махина, консервный завод выпускающий сто тысяч банок консервов в месяц.

Больше всего меня поразил налаженный прием использованных банок. Часть банок вероятно покупатели использовали для хранения чего-либо, но больше половины возвращалось нам в магазины, естественно не за бесплатно.

Матвей как-то со смехом сказал, что в Питере уже легко можно встретить наши баночки в которой хранится много всякой всячины.

Собственно порт, завод и все прочее были на правом берегу Луги и тянулись от устья реки вдоль губы по побережью Кургальского полуострова в сторону мыса, на котором соорудили мощный маяк.

На правом берегу Луги сразу же в её устье были построены рыболовецкие причалы, за которыми был построен консервный завод, а дальше вдоль губы по побережью Кургальского полуострова в сторону мыса, на котором соорудили мощный маяк, были мастерские и причалы для пароходов.

На левом берегу немного выше по течению Луги была построена набережная. На неё открывалась замощенная камнем площадь на которой стояли большой княжеский дом, справа от него храм Николая Чудотворца и большой учебный корпус, где были размещены приходская школа, уездное училище и гимназия с большим помещением пока еще полупустой библиотеки, а слева большой дом старосты, который почему-то называли ратушей.

Сзади всех этих зданий был разбиты большой сад и парк. За парком была больница. По обеим берегам реки слева от дома старосты, а справа сразу же от причалов вдоль Луги тянулись улицы застроенные домами улицы.

Еще одна небольшая улица была сзади парка. Там преимущественно жили учителя и медицинский персонал.

Собственно княжескими в большом доме были только апартаменты в один из двух боковых флигелей, в другом были адмиральские апартаменты.

Негласно у нас адмиралами считались крестный и Николай Андреевич. Естественно они могли к себе пригласить любого человека. А уж своих братьев моряков тем более.

В основной двухэтажной центральной части дома была гостиница с большой обеденной залой внизу и тремя десятками номеров.

Николай Павлович уже провел реформу народного образования и поэтому в любом случае здесь приходилось плясать под эту дудку. Поэтому у нас гимназия, уездное или народное училище и приходские школы для крестьянских детей при каждом храме.

Так как все это хозяйство существовало исключительно на мои деньги, то мне по максимуму удалось впихнуть в программы естественные, точные и прикладные науки. Они конечно были дополнительно к основной программе Министерства народного просвещения составленной исходя из инструкций Государя.

От времен императора Александра Павловича сейчас откровенный откат в народном образовании. Школьный устав 1828-ого года для крестьянских детей предписал иметь только одноклассные приходские школы или училища. Там дети учат только четыре предмета: Закон Божий, четыре правила арифметики, чистописание и чтение. В приходских школах могут учится всё дети, и мальчики и девочки.

В уездном училище учатся три года. Это заведение для детей купцов, ремесленников и других городских обывателей, то есть всех тех, кто на социальной лестнице выше крепостных, но ниже дворян. Здесь уже семь предметов: Закон Божий; русский язык; арифметика; геометрия; география; история государства Российского и всеобщая; чистописание, черчение и рисование.

Гимназии для дворянских детей. Там учат семь лет и после окончания гимназии можно поступать в университеты. Предметов в гимназии восемь: Закон Божий; русская грамматика; математика; языки – латынь, немецкий, французский; география и статистика; история; физика; чистописание и черчение.

В приходских школах преподают приходские священники или кто-нибудь из церковного клира. Все образование под жестким и строгим контролем чиновников Министерства народного просвещения.

Но я нашел две лазейки в новом школьном Уставе что бы учить детей немного иначе. В приходских школах был один класс, но продолжительность обучения была не установлена и учеников, желающим повторить учебный курс, разрешалось принимать снова.

Также с разрешения министра народного просвещения в школах и училищах можно было открывать дополнительные курсы «для обучения тем искусствам и наукам, коих знание наиболее способствует успехам в оборотах торговли и в трудах промышленности».

Этим я и воспользовался. Все дети моих крепостных желали повторить учебный курс по два раза и я открыл дополнительные курсы и при приходских школах и при уездном училище. Мне же необходимы успехи в моей торговле, промышленности и сельском хозяйстве.

А так как за все это плачу я, то министр естественно разрешил.

В результате у меня дети будут учиться в школах и училище пять и семь лет. Пять все, а семь способные и одаренные. Программа в итоге даже лучше чем в гимназии, я добавил химию и астрономию.

Когда ретивый уездный смотритель увидел первый раз мои программы, он обалдел и накатал гневный рапорт начальству. Но в итоге получили по шапке и уездный смотритель и его начальник – попечитель учебного округа.

Мне даже не пришлось самому вмешиваться. Сергей Петрович задал вопрос в министерстве, а интересно кто обеспечит его светлости набор специалистов на пароходы, в котельные, на заводы и в мастерские, кто будет например работать на насосных станциях в имении в Новороссии?

Подключился и придворный банкир барон фон Штиглиц, который задал ретивым чиновникам ехиднейший вопрос: а знают ли они например, стоимость строительства только одного парохода и кто будет платить за аварии, которые могут случиться из-за нехватки или безграмотности кадров?

Тут я думаю даже и Государь Император включил бы заднюю, если бы дело дошло до его рассмотрения.

В Московской, Нижегородской и Таврической губерниях или начальство поумнее или все таки земля слухами полнится. Но там никаких проблем с моим народным просвещением не возникало.

На правом берегу Луги был и большой временный лагерь для переселенцев за океан.

В Усть-Луге везде были блага цивилизации: центральные водоснабжение, канализация и отопление, любой дом легко можно было подключить в этим системам и почти все это сделали.

Были сделаны и большие пруды для сточных вод, которая затем сбрасывалась непосредственно в воды Лужской губы.

В Усть-Луге проживало около двух тысяч, а кругом были поля, фермы и леса. Мужики на мызе не чураются нашего научно-технического прогресса и уже готовятся попробовать убирать хлеба в этом году прототипами наших комбайнов.

Я специально съездил в мастерскую, где несколько умельцев разбирались с этим зверем и готовили его к работе.

Крестьяне Нарвской мызы первыми в наших имениях распробовали картофель и уже через год вырастили первый урожай, достаточный для самообеспечения. У них картошка очень вкусная, особенно в виде пюре, которое я обожал.

В Усть-луге была паромная и лодочная переправа, а выше по течению был построен мост.

Нарвская мыза становится почти образцовой, она приносила как и все имения достаточно существенный доход и для её развитие уже не требовалось залазить в кубышку.

На мызе работали не только местный народ, было уже достаточно много наемных работников с соседних имений и даже из окрестных городов.

Публика поблагороднее проживала в номерах княжеского дома, для прочих рядом с переселенческим лагерем были построены общежития барачного типа. Кому позволдял доход потихоньку перебирались у Усть-Лугу, снимая часть, а то и весь дом.

Были уже и такие, кто похоже решал осесть в Усть-Луге и просили разрешения построить свой дом. Бурмистр был уполномочен сам решать эти вопросы и оперативно это делал, еще и помогая со строительством.

Короче лепота, а не имение.

Через три дня приехала Соня и до конца недели мы с ней провели в море. Супруга собирается идти со мной и хочет испытать себя.

Отец Анатолий пообщавшись с нашими приходскими священниками и уездным священноначалием, убыл в Лавру. Вернется он ко мне уже православным епископом и будет готовиться идти с мной в дальний поход.

20-ого июня из Питера приехал Сергей Петрович. Как я и предполагал проблем с получением одобрения на строительство новых дорого на восток не оказалось, если светлейший князь желает, то дороги пусть строит любые. А железных дорогах пока речь не идет.

Сергей Петрович склоняется к варианту начать строить от Нижнего на Казань и Владимир и от Челябинска на Уфу и Курган, а затем на новый сибирский город Петропавловск, который еще недавно был пограничной крепостью Святого Петра. Затем на Омск и Красноярск минуя губернский центр город Томск.

Я, откровенно говоря, от удивления чуть рот не открыл. Как же так и в моей новой жизни Томск пролетает с новыми дорогами, Сергей Петрович планировал железку потом вести рядом с шоссе.

Причина его выбора, а это он сделал после консультаций со знающими людьми, травиальная – удобство прокладывания нового маршрута. Дорога через Томск длиннее, намного сложнее, больше разных переправ и болот и естественно дороже. Как бы я не был богат, но строить на свои дорогу на Дальний Восток это очень круто и безумно дорого.

– Отлично, Сергей Петрович, отлично. Тогда начинайте работать, – время на самом деле не идет и даже не бежит, а летит. Уже прошло шесть лет с моего попадания, а реально ничего путнего еще не сделано, так одна мышиная возня.

Даже толком не удается внедрить картофель в России. Всем нравятся предлагаемые блюда, но выхлоп пшик. Хотя чего проще, взял пять клубней, посадил обработал правильно и осенью можешь получить чуть ли не ведро.

Через год почти мешок, а на третий год уже почти товарное производство. По крайней мере семья из трех-четырех человек практически обеспечена первоклассным продуктом до следующего урожая.

А тут даже мои крестьяне со скрипом приняли картошку, если бы не мой нажим и личный пример, ничего не получилось бы. Хотя уже во многих российских губерниях были посадки картофеля на личных подворьях.

И кубышка моя только кажется бездонной, а начнется то же дорожное строительство, раз-два и денег нет.

– Сергей Петрович, а какие шансы привлечь купечество, наших русских промышленников? – к такому делу по-любому надо привлекать как можно больше людей и не только из финансовых соображений.

– Думаю большие, дороги нужны всем. Днями мы с господином Кольцовым окончательно решим вопрос строительства нового завода под Новгородом и я сразу же займусь дорогами.

– Договорились.

С Яном надо окончательно решать самому, а не через посредников, даже таких как Сергей Петрович. Поэтому мы с Соней поехали в Новоселово, а потом надо посетить Арзиново. Неизвестно как все сложится в Америке и на Дальнем Востоке. Никак не получается съездить в Новороссию, приходится целиком полагаться на Сергея Петровича и на доклады Ивана Васильевича.

Правда там побывали Маша со своим мужем когда ехали на Кавказ и они сразу же прислали Анне отчет о своей поездке.

Через неделю мы были в Новоселово. Даже беглого взгляда было достаточно, что бы понять как прекрасно здесь обстоят дела.

Жесточайшая засуха поразившая всю Россию от Белого моря до Черного уже повсеместно нанесла огромный ущерб, а тут еще и отовсюду начали приходить известия о другом бедствии – градобитие.

Но даже на этом фоне наши поля были в неплохом состоянии и по прогнозам моих специалистов урожай будет приличным, конечно намного хуже чем например прошлогодний и вряд ли удастся что-либо заложить в хранилища.

Благоустройство имения было закончено. Везде были коммунальные блага цивилизации и как и было задумано, работали приходские школы и уездное училище. Гимназии в имении не было, просто из-за отсутствия гимназистов.

На Оке была закончена большая шикарная пристань, где в день нашего приезда грузилась зерном большая баржа, которая пойдет в Нижний.

Второй год работал сахарный завод. Сейчас он на профилактике. Вовсю идет строительство консервного завода, Ян планирует массовое производство мясных консервов и попробовать рыбные из местных ресурсов и овощные. Начать он хочет с огурцов.

Я как-то взял и сам законсервировал несколько литровых банок маринованных огурцов и помидоров в масле и собственном соку. Это произвело настоящий фурор и у некоторых похоже произошел полный разрыв шаблонов.

Но самым главным был щенячий восторг во время дегустации и тут же пришло письмо от Яна с просьбой поделиться рецептом. Ему я лично на пробу отправил баночку.

У него построена хорошая зимняя теплица и весь год были свежие огурцы с помидорами. И он попробовал приготовить огурцы и помидоры по моим рецептам.

С огурцами всё получилось отлично и в прошлом году в Новоселово изготовили первую опытную партию маринованных огурцов.

В Коломне у нас была лавка, где продавались плоды урожая нашего имения и когда там выставили на продажу консервированные огурчики, то они быстро разошлись и в Новосёлово рассчитывали, что это дело пойдет.

Больше всего Ян гордился своим производством сельхозорудий, даже то, что это было не очень востребовано, не портило ему настроение. Он резонно считал, что всему свое время и постепенно русские крестьяне откажутся от ручного труда.

Когда мы вернулись с инспекции я пригласил нашего управляющего в свой кабинет и поднес ему своего любимого коньяка.

– Благодарю вас, Ян Карлович, отчетная поездка удалась на славу.

Глава 25

Я пригласил нашего управляющего в свой кабинет и поднес ему своего любимого коньяка.

– Благодарю вас, Ян Карлович, отчетная поездка удалась на славу, – Ян довольно улыбнулся, а я продолжил. – Если вам будет предложено другое место, у вас есть кандидат на замену?

Ян скорее всего понял к чему идет дело и ответил без задержки.

– Да, Алексей Андреевич. Кандидат на замену Серафим Тихонович Зимин, брат вашей нянюшки, – в том, что он назовет Серафима я не сомневался.

Последние года три он был правой рукой нашего управляющего и Анна Андреевна считала, что с имением Серафим будет справляться не хуже. Он был грамотным и любил читать, а после появления Яна увлекся чтением сельскохозяйственной литературы и даже научился читать по-немецки и на французском.

В этом была большая заслуга его сестры, моей любимой нянюшки. Она была намного старше и сделала все от неё зависящее, что бы брат получил какое-то образование. А в мельники Серафим пошел по доброй воле, после смерти нашего мельника, своего любимого деда.

Серафим был старше меня на десять лет. В отличии от Яна Карловича был женат и у него уже было пятеро детей. Двое старших сыновей – погодков учились в нашем уездном училище.

Услышав ответ Яна, Соня заулыбалась, я понял причину и спросил:

– Ян Карлович, а почему ты не спрашиваешь чем тебя предложат заниматься?

– Я, Алексей Андреевич, знаю чем последнее время интересуется Сергей Петрович и предполагаю, что вы мне предложите перейти под его руки и заняться строительством дорог, – Сергей Петрович и правда последний год много занимался подготовкой к строительству дорог. Этим я просил его по возможности заниматься когда отправился на Камчатку.

– Дороги тоже строить придется, но не только. Я хочу тебя послать в Иркутск. Оттуда надо будет тянуть дорогу на Красноярск, но самое главное это Забайкалье. Надо проложить дорогу вокруг Байкала и дойти до начала Амура, – я показал на карту, которую Соня расстелила на столе. – Подходи смотри.

– Это больше тысячи верст? – высказал предположение Ян.

– Намного больше, думаю не меньше полутора, – уточнил я. – там невозможно вести дороги напрямую, горы, реки, болота. Очень тяжелая территория. И дороги это не все. Надо строить поселения, заводы, разрабатывать землю. Осваивать одним словом те края.

Ян провел рукой по карте, как бы оценивая поле своей деятельности.

– Там еще и маньчжуры под боком, – неожиданно дополнил он.

– Да и с ними придется столкнуться когда мы дойдем до Амура. Собственно все это и нужно для того, чтобы твердой ногой встать на Амуре и начать продвигаться по нему к Охотскому морю.

Я показал на нприсованный кружок в предполагаемом устье Амура.

– Надо пройти по Амуру, составить достоверную карту, особенно его нижнего течения и пролива между между континентом и Сахалином. В устье Амура надо основать сначала пост, а потом город Николаевск на Амуре. Сам понимаешь это план деятельности не на один год.

Ян покачал головой и озадаченно хмыкнул. Похоже такого масштаба предстоящей деятельности он не ожидал.

– Государь разрешил привлекать казаков, староверов, крестьян и всех желающих, даже сосланных государственных преступников. Ты там будешь царь и бог. Только я буду с тебя спрашивать.

Теперь уже я провел ладонью по карте, оценивая огромность тех территорий.

– Вот такое у меня к тебе предложение. Сколько будешь думать? Могу дать время до моего возвращения из Арзинова.

– Нисколько, ваша светлость, я согласен.

– Ну что же тогда зови Серафима и сразу же начинай передавать дела. А мы завтра едем в Арзиново.

Что-то мне подсказывало, что в Арзиново уже окажется возвращающийся из Оренбурга Иван Васильевич. И действительно так и оказалось.

Приехав в имение, мы немедля поехали к тетке Анфисе. Мне сразу же сказали, что она с конца зимы болеет и очень ждет меня.

Тетка Анфиса действительно очень болела, от её прежней остались только глаза. Она очень обрадовалась, увидев нас и сразу же попросила:

– Князюшка, оставь меня со своей женой на пару слов. Я ей хочу по секрету несколько слов сказать.

Несколько слов оказалось полчаса. Соня вышла от тетки очень грустная и видно было что она плакала.

– Заходи, Алешенька, она тебя зовет.

Тетка Анфиса на разговор с Соней потратила похоже свои последние силы. Говорить она уже не могла, только тихо шептала.

– Теперь я, Алексей Андреевич, могу спокойно умереть. Всё что могла своим ребяткам передала. Тебя с твоей голубкой увидела. Словечко ей молвила своё заветное, я его много лет берегла. Ты распорядись меня в Арзиново перевезти. Мне осталось только в храме побывать и можно умирать спокойно. А ты, князюшка, езжай по своим делам, – она с трудом подняла руку и показала на большой шкаф в углу.

– Там я для Матвея Ивановича приготовила своих лекарств и ребятки мои записали кое что для него. Я их послала тут в одно место трав набрать, через неделю вернутся. Ты им, князюшка, разреши по осени жениться да замуж выйти.

Я распорядился осторожно аккуратно на руках перенести тетку Анфису в Арзиново, где её уже ждал наш приходской священник. До возвращения внуков тетки Анфисы в её доме остались сторожа.

В Арзиново мы пробыли неделю. Здесь конечно еще нет лоска других имений, но тоже порядок, все развивается и имение приносит стабильный доход.

Как и Новоселово, оно каждый год прирастало новыми землями и крестьянами. Процесс разорения и залезания в долги помещиков шел по всей России, а наши соседи это делали еще и с большим удовольствием. Мои условия займов были очень щадящие, а уловия покупки крестьян и имений достаточно выгодными.

Поэтому каждый год кто-нибудь обязательно предлагал купить или крестьян или имение целиком. Внутренним условием всех этих сделок было одно, не залазить в кубышку.

Последним мероприятием в Арзиново было посещение нашего трактира, где нас уже ждал Савелий со своей супругой.

По дороге в Арзиново мы в трактире останавливаться не стали, Савелий по своим делам был в отъезде и я велел передать, что на обратной дороге мы его навестим.

Трактир естественно процветал. Лукоянов конечно стоял не на самой оживленной российской дороге, но никогда не пустовал и постоянно в нем были и посетители и постояльцы. Савелий построил еще одно двухэтажное здание чисто под гостиницу и хотя в нем у него всегда были свободные номера, оно приносило стабильный хороший доход.

Соня от увиденного была в совершеннейшем восторге, хотя она уже в Питере слышали хвалебные отзыве о провинциальном трактире, но увиденное превзошло её ожидания. Особенно естественно кухня.

Когда мы собирались сесть за стол, раздался знакомый голос и пред нами предстал Иван Васильевич, усталый, запыленный, но очень довольный что застал нас еще у Савелия.

Вместе с казачьим полковником ко мне ехал есаул Уральского казачьего войска Семен Емельянович Перфилов. Его служба Государю Императору заканчивалась и он принял предложение полковник заниматься поиском желающих поехать в дальние края и организацией их отправки.

С полковником они были знакомы по последней войне с Персией и неожиданно встретились в Оренбурге в губернаторской резиденции.

В итоге после обеда до самой поздней ночи я общался с есаулом. Мы с ним быстро нашли общий язык и подробно и обстоятельно обо всем побеседовали.

Со слов есаула желающих уехать из России будет несколько тысяч, это преимущественно староверы. Казачество за «неправильную» веру конечно власти так не прижимали как другие сословия, но все равно они видели, что происходит вокруг и многие были недовольны. Конечно казаки молчали – времена казачьих восстаний канули в лету, но скрытого недовольства хватало.

К середине августа в Усть-Лугу походным порядком должны прийти две сборные сотни уральских и оренбургских казаков. Идут они почти все без семей, как обычно ходят в военные походы. Только десятка полтора – два из молодых и еще бездетных, возможно будут со своими женами.

Семьи остальных казаков подтянутся потихоньку в течении года. Такого расклада я конечно не ожидал, мне такой вариант почему-то даже в голову не пришел.

По моим различным прикидкам скорее всего большая часть уральских и оренбургских пойдет в Забайкалье и оттуда уже по Амуру на Дальний Восток.

Рано утром есаул отправился домой очень довольный что ему не пришлось ехать в Петербург. Он в жизни по военной надобности побывал и в Европе и в Азии, поэтому путешествовать особо желанием не горел.

А, мы позавтракав, не торопливо отправились дальше.

Настроение казачьего полковника изменилось, они нашли общий язык с Иваном Васильевичем и он похоже разглядел в своей командировке ко мне какие-то плюсы.

Тем более, что возвращался он по-княжески. В дороге я особо не экономил, мне очень хотелось, что бы Соня получила удовольствие от такой поездке по России. Когда еще представится возможность так неторопливо съездить в свои имения.

Настроение конечно сильно портила картина повсеместной засухи и увиденный однажды результат сильного градобития.

Огромное поле было градом просто перепахано, на нем не осталось ничего живого, жутко стало от такой картины. Град я естественно видел много раз и приходилось наблюдать как эти небесные ледяные глыбки хорошо рихтуют автомобили, но чтобы как плугом перепахать поле…

Такого я не видел ни разу и надеюсь больше не увижу.

Похоже что Россию ждет тяжелый год, любой неурожай всегда вызывает голод и бедствия. Мало этого, по дороге до нас дошли слухи об ужасном пожаре в Туле, где сгорел чуть ли не весь деревянный город.

В Новоселово нас уже ждал готовый к великим свершениям Ян Карлович, он успешно передал дела Серафиму и мы, не задерживаясь, отправились дальше. Уже надо спешить, на носу август и и надо начинать конкретную подготовку к походу.

Мои помощники конечно молодцы, еще ни разу не было проколов и ляпов, так мелкие незначительные недочеты.

Но предстоящее дело слишком грандиозное и надо самому держать руку на пульсе. Тем более уже существенное изменение ситуации, идет две сотни казаков налегке без семей.

Не задерживаясь в Пулково, мы втроем поехали в Усть-Лугу. И приехали туда во-время, начали подходить три сотни донских казаков и они все были с семьями.

Со дня на день должны начать приезжать семьи староверов. На этот раз с нами на Камчатку идет Иван Кузьмич Кольцов. Он знает, что будущий Магадан будет очередным русским Эльдорадо и компаньонов отбирает очень тщательно. Надо быть уверенным, что люди, которые пойдут с ним, устоят от соблазнов золотого тельца.

Еще более сложная задача предстоит в Калифорнии. Оттуда пока еще выбраться не так-то просто, но условия с Колымой не сравнишь.

В Усть-Луге мы были третьего августа, а на следующий день пришли пароходы из Италии и их было не четыре, а целых пять. И еще и ледокол. Как Антонио набрал экипажи чтобы прийти в Россию, для меня осталось загадкой.

Княжеские апартаменты оказались занятыми, внизу расположилась Вероника со своим мальчиком. Я естественно не возражал, понятно что она не хочет терять ни минуты общения с мужем. То, что Николай тут же пойдет обратно было понятно всем.

Николай со своими пароходами вернулся пятого августа.

К сожалению с гребным винтом не все так просто. Больше восьми узлов пароход не выдает и то это при благоприятном стечении обстоятельств. Решить проблему простым увеличить мощность силовой установки не удалось, зубчатая передача, применяемая в паровых машинах создавала, сильный шум, а тут он сразу резко усиливался.

Также непонятно еще какая конструкция винта оптимальная, поэтому мы с крестным сразу же решили, что винтовой пароход останется в Атлантике. А вот ледокол с гребным винтом показал себя неплохо. Он стабильно выдавал семь узлов и мог поднапрячься и выдать чуть не девять, но шум паровой машины был ужасный.