Текст книги "Попаданки в матросках (СИ)"

Автор книги: Михаил Кубрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– В общем так, товарищи лунянки, – объяснял полковник Соколов, указывая пути наступления на карте. – 1109-й полк сейчас наступает по дороге на деревню Корь, чтобы, взяв ее, атаковать город с юга. 1113-й – по просеке на село Устиновка, а потом оттуда на Юхнов, чтобы вас прикрыть от атак из Устиновки и поддержать наступление. Ну а вы сами – со 1111-м полком, который пошел прямо через лес вот сюда, наши разведчики вас проводят. Разведка следит за окраиной города, этой ночью – и ударим. А от вас требуется вот что. Товарищ Венера, вы, перемещаясь по крышам, движетесь вот сюда – тут расположен небольшой немецкий аэродром. Все самолеты на нем необходимо вывести из строя, прежде, чем они улетят. Затем начинаете перемещаться по городу вот таким маршрутом и при обнаружении немецкой бронетехники или движущихся автомашин – ликвидируете их. Товарищи Марс и Юпитер – вы перемещаетесь по крышам параллельно наступающим силам 1111-го полка и прикрываете их от немецких контратак, по возможности. А вам, товарищи Сэйлормун и Меркури, особое задание. Вот здесь находится маленький местный немецкий концлагерь, где они держат наших пленных и местных жителей, которые им чем-то не угодили. Обычно фашисты при нашем наступлении стараются убить всех, кто у них в плену – чтобы они этого не сделали, ваша задача – нейтрализовать охрану и прикрыть заключенных от возможных нападений.

* * *

Весть о том, что сегодня атаку дивизии снова поддержат «ангельские союзницы», чрезвычайно всех воодушевила. И ведь само их прибытие должно было остаться  тайной, но... То ли кто-то, заметив в Пречистом переодетых девочек, узнал их, так как видел еще в Михайлове, и поспешил рассказать остальным, то ли еще что-то случилось, однако каким-то образом слух быстро прошел по всей дивизии!

– Ну теперь-то немцу покажем! – без сомнения говорили красноармейцы, пока разведчики провожали воительниц к месту засады – откуда они должны были выскочить в момент начала первой атаки.

И вот, глухой темной ночью бойцы передового батальона 1111-го полка подобрались к самым окраинам Юхнова. Сторожевые посты уже установлены разведкой, выяснено, что в домах поблизости ночует полно немцев, оставалось только дождаться, пока они уснут покрепче...

– Снять часовых противника, – приказал командир батальона небольшой группе, в которую отобрал лучших бойцов.

Группа вместе с разведчиками ушла в темноту. Через несколько минут обратно вернулись двое с сообщением – задание выполнено! Батальон тихо двинулся вперед, выходя уже на городские улицы, а затем...

Ночную тишину разрушили громкие крики «Ура!!» и взрывы гранат, брошенных в окна домов – батальон ворвался в город. Перепуганные немцы выскакивали из домов и попадали под огонь в упор и удары штыков. Первым же ударом было захвачено несколько десятков домов. А тем временем, немного в стороне от места атаки в темноте мелькали быстро перебегающие и прыгающие по крышам домов тени...

В центре Юхнова взвыла сирена тревоги, забегали вражеские солдаты и офицеры, стали уже организованно собираться и бежать к месту прорыва отряды. Однако первая попытка немцев контратаковать тут же провалилась. На две улицы, по которым они приближались, обрушились огонь и молнии, испепелив всех до состояния пыли. Одновременно и на другом конце города засверкали золотые вспышки – там Сэйлор Венера, переносясь по аэродрому прыжками с одного самолета на другой, мгновенно резала им хвосты. Быстро покончив с местной авиацией, она устремилась обратно в город, где принялась лупить своим лучом все встречные танки, броневики и машины, первым делом спалив колонну танков, направляющуюся на окраину, в бой с красноармейцами. А в город уже входил весь 1111-й полк! Стрельба слышалась и со стороны Устиновки и Кори.

Сэйлормун и Меркури, выскочившие прямо к концлагерю – просто нескольким десяткам землянок, а точнее, каких-то земляных нор, окруженных колючей проволокой, не теряя времени, колотили охранников-автоматчиков, которым их автоматы, разумеется, нисколько не помогли. При этом Усаги кричала те несколько русских и немецких слов, которые успела выучить:

– Всем хенде хох! Ни с места! Рот-фронт! Интернационар!

– Русские летучие ведьмы!! – по-немецки взвыл кто-то из охранников, бросаясь бежать.

Кинулись врассыпную и остальные. Только один рыжий немецкий офицер, запомнившийся узникам своими многочисленными издевательствами, стоял столбом и непослушными пальцами пытался выковырять из кобуры пистолет.

– Хенде хох! – строго скомандовала Сэйлормун, двинувшись к нему.

Рыжий, наконец, достал пистолет и выстрелил. Пуля, конечно, отскочила от матроски, лишь заставив воительницу ойкнуть. Рассердившись, она опять пошла на офицера, решив разобраться с ним по-свойски... Тот выстрелил еще пару раз (еще два «Ой!»), а затем выронил оружие, схватился за голову, завыл и... и, не сходя с этого места, спятил.

– Чего это он? – испуганно спросила Сэйлормун у подруги, глядя, как рыжий на четвереньках убегает в сторону города, при этом время от времени колотясь головой о землю и завывая.

– Наверное, нервная система не выдержала... – неуверенно ответила Меркури.

– Слаба-ак, – махнула рукой Усаги. – Девочек в матросках так перепугался!

Надо сказать, что дальнейшая судьба обезумевшего негодяя была печальной (о чем, впрочем, никто не жалел) – хотя он каким-то чудом уцелел во время битвы, позже его, все также ползущего на четвереньках, изловили красноармейцы. Им, конечно, сразу стало понятно, что это сумасшедший, однако искать психиатра было некогда, поэтому психа просто отправили в лагерь военнопленных с другими немцами. Однако до лагеря рыжий так и не добрался – в пути его по-тихому прибили свои же соотечественники, которым он до смерти надоел своими завываниями и постоянным желанием куда-то ползти. И никто не пролил по нему слез и не вспомнил его потом хорошим словом...

Но пока битва за Юхнов только разгоралась. 1111-й полк полностью вошел в город и брал улицу за улицей. Гитлеровцы огрызались, стреляя из домов, но им никак не удавалось приблизиться крупным отрядом, чтобы контратаковать всерьез – едва такой отряд удавалось собрать и направить в бой, как его тут же испепеляли Сэйлор Марс или Сэйлор Юпитер. А Венера, бегая по городским строениям, успешно губила любую движущуюся немецкую технику. Взяв Корь и Устиновку, в город вошли остальные два полка дивизии, отгоняя немцев на север. Один батальон прорвался к выходящему из Юхнова Варшавскому шоссе, блокировал противнику путь отступления на юго-запад и завязал бой за автостанцию. Здесь немцы поначалу сопротивлялись довольно упорно – пока пробегавшая мимо Минако мимоходом не нанесла по ним несколько ударов своим «лучевым оружием». После этого фашистские войска покатились на восток, пока не наткнулись на другие части 330-й дивизии, наступающие с юга. И наконец, когда немцы окончательно были оттеснены в северную часть города, на них единым ударом обрушились уже все три полка и три воительницы в матросках разом.

Отступление гитлеровцев перешло в паническое бегство к реке Угре, на льду которой или в поле перед ней большинство из них и нашли свой конец...

После этого, видя, что сражение уже окончено, сэйлор-воины поспешили скромно удалиться, вернувшись в штаб дивизии в Пречистом. Когда же красноармейцы взяли под свой контроль и ранее защищаемую воительницами территорию бывшего концлагеря, к их изумлению, все бывшие узники оказались совершенно здоровы – хотя еще недавно, как было известно от разведки в городе, все до одного страдали от ран, болезней и голода. Освобожденные заключенные могли рассказать только, что охрану раскидали двое девочек, после чего одна из них вышла в центр лагеря, подняла жезл в форме полумесяца, что-то крикнула на чужом языке – а потом было сияние, и все вдруг почувствовали себя здоровыми! Девочки же при приближении советских бойцов скрылись неизвестно куда...

* * *

Взяв Юхнов и выйдя на Варшавское шоссе, 330-я стрелковая тут же повернула на северо-восток и по этому самому шоссе двинулась на поселок Мятлево, где Варшавское шоссе пересекалось с веткой железной дороги «Калуга-Вязьма». Да как быстро двинулась! Передовой полк, полностью укомплектованный автотранспортом, недостачу которого восполнили передачей автомашин из других подразделений, прошел тридцать пять километров за пару часов – не только благодаря автомашинам, но и потому, что теперь впереди всех ехали воины в матросках, мигом смахивающие все преграды на пути, если такие и успевали возникнуть – все же еще недавно немцы считали эти места своим глубоким тылом. В тех нескольких деревнях, через которые полк пронесся, спешащие воительницы сразу же уничтожили всю попавшуюся на улицах технику и разметали укрепления, пуская лучи и молнии по каждому месту, откуда по ним начинали стрелять. Уцелевших и не сбежавших немцев после этого было уже нетрудно переловить, ну а с теми, что удрали – полк предоставлял разобраться тем, кто шел за ним следом.

А следом шли остальные части дивизии, за ней – 328-я стрелковая, а 323-я и 326-я – тем временем должны были продвигаться по проходящей рядом автодороге Калуга-Вязьма в другую сторону – по направлению к Вязьме, однако не с целью ее взять – сил для этого все же было маловато – а только для того, чтобы отодвинуть фронт дальше на северо-запад. Остальным дивизиям 10-й армии приказано было очистить от немцев районы к западу, северу и востоку от Юхнова.

Налетев на Мятлево, полк взял его еще быстрее, чем Юхнов – все, опять же, благодаря помощи попаданок. К вечеру пятнадцатого января над Мятлево уже развевался советский флаг, а героический полк, проехав еще несколько километров, ворвался в Радюкино – деревню у берега реки Шани, где немцы спешно готовили новый рубеж обороны, чтобы встретить советскую армию – но вовсе не 10-ю, а наступающую с противоположной стороны 43-ю! Днем раньше она взяла Медынь и сейчас находилась всего в паре километров. Рубеж по реке Шане Гитлер в очередной раз приказал сделать «окончательной позицией»... Но снова все произошло не так, как он желал. Подкрепленного силами лунянок внезапного и стремительного удара с тыла на участке Варшавского шоссе линия обороны не выдержала. И уже утром шестнадцатого января бойцы 10-й и 43-й армий пожали друг другу руки. Вскоре под Юхнов прибыл и 1-й гвардейский кавалерийский корпус, усиливший находившиеся здесь войска еще больше.

А захват советскими войсками контроля над Юхновом и Варшавским шоссе давал очень многое! Тем самым немецкая 4-я армия разрезалась на три неравные части: 19-я танковая дивизия была разрезана надвое, ее большая часть отброшена к западу, а меньшая попала внутрь образующегося кольца окружения; 98-я пехотная дивизия оказалась к северу от занятого шоссе; а вот остальные десять дивизий армии (17-я, 34-я, 37-я, 52-я, 260-я, 263-я, 265-я и 268-я пехотные, 36-я моторизованная) составили компанию частям 19-й танковой в кольце, оказавшись между Юхновым, Варшавским шоссе и наступающими 49-й и 50-й армиями!

Всполошившийся Клюге, как оказалось, отставал от стремительного бега событий. Зная о потере Юхнова, но не Мятлева, бывшего последней узкой «горловиной», через которую можно было эвакуировать войска (все прочие местные дороги, кроме Варшавского шоссе и железной дороги Калуга-Вязьма, были надежно засыпаны глубоким снегом), он еще только ходатайствовал Гитлеру о срочном отводе через эту горловину всей группировки войск между Юхновом, Мятлево и Кондровом, Гитлер еще раздумывал над этим требованием – а группировка та уже фактически была окружена и кольцо окружения быстро уплотнялось. Когда же фюрер, наконец, дал согласие на новое отступление, отступать стало поздно. И свободных сил, чтобы прорвать окружение, не было ни внутри, ни снаружи кольца – все, что было в наличии, и так изо всех сил билось на других участках фронта.

Тем не менее, Гитлер приказал, чтобы окруженные войска все равно держались до последнего – помощь, мол, вот-вот подойдет.

Южнее по-прежнему оставалась большая брешь в немецком фронте, едва прикрываемая пунктирной линией из частей, которые удалось спешно наскрести отовсюду и прислать по воздуху и охваченным диверсиями дорогам. Хотя 10-я армия ушла, ее дело продолжала 61-я, которая, пользуясь ослаблением немцев, продвинулась дальше на юг, чем в иной истории, смогла взять Болхов и Хвастовичи и теперь угрожала Орлу и Брянску. Однако на этом ее успехи закончились – полоса действий армии чересчур растянулась, а немецкая 2-я армия, еще не имевшая дела с «советским секретным оружием», вцепилась в новый рубеж обороны зубами и когтями, в чем ей чрезвычайно помогали начавшие прибывать с запада подкрепления. Еще южнее 3-я армия безуспешно пыталась взять Мценск. Правда, и у немцев здесь теперь не хватало сил на серьезные контрудары, как в иной истории, все, что они могли – это обороняться и спешно латать дыру во фронте.

А пока они занимались этим на юге, в центре четыре советские армии объединенными усилиями уничтожали немецкую 4-ю армию. Семнадцатого числа встречными ударами 10-й и 50-й армий от котла была отсечен небольшой западный выступ вместе с занимавшей его частью 19-й танковой, а девятнадцатого эта часть была уже полностью окружена, разгромлена и уничтожена. В этот же день 49-й армией было освобождено Кондрово и Товарково. А 43-я армия за эти три дня отбросила 98-ю дивизию еще дальше от котла, а севернее вместе с 33-й армией освободила Верею, а на другой день – и Можайск. Наступление продолжалось, врага гнали повсюду, не давая ему закрепиться и использовать значительную часть сил для помощи окруженным. И как ни сопротивлялись гитлеровцы, оставшиеся севернее Варшавского шоссе и западнее Мятлево, день за днем они откатывались все дальше к западу, и расстояние между ними и окруженной армией все увеличивалось.

Немцы, оказавшиеся в котле, тоже пытались вырваться. Однако все их попытки контрударов на Мятлево просто разбились вдребезги – ведь сейчас именно там остановились воины в матросках, с помощью которых 330-я дивизия неизменно отбивала атаки с большим уроном для фашистов. Кончилась неудачей и попытка гитлеровцев разбомбить поселок – из вылетевших к нему трех эскадрилий бомбардировщиков вернулось лишь два самолета с до смерти перепуганными пилотами, после чего все летчики наотрез отказались летать туда, где буйствовали «лучи смерти». А двадцатого числа дивизия вместе с другими частями 10-й и 43-й армий сама перешла в наступление, разбив 36-ю мотопехотную и погнав немцев перед собой... Одновременно с запада и юга ударили дивизии 50-й армии и 1-й гвардейский кавалерийский корпус, разгромив немецкую 37-ю дивизию и очистив от противника территорию к югу от реки Угры и к востоку от реки Извери. С востока усилила натиск на прочие окруженные дивизии 49-я армия, заставляя их оставлять село за селом и деревню за деревней. И как упорно ни сопротивлялись обреченные окруженцы, двадцать четвертого января остатки десяти дивизий были загнаны в лесной массив на берегу Угры, где, видя полную безвыходность своего положения, все-таки сдались в плен.

Конечно, нельзя сказать, что Красной армии эта победа далась легко. Скорее наоборот, несмотря на помощь лунных союзниц все участвовавшие в операции армии тоже понесли большие потери и были измотаны непрерывными боями. Но все же двадцать четвертого числа именно красноармейцы принимали капитуляцию десяти немецких дивизий, а не наоборот.

От наступления же на Вязьму было решено отказаться. Как ни заманчива была перспектива окружить уже всю Группу армий «Центр», но состояние войск слишком хорошо показывало, что и риск потерпеть поражение при этом будет велик. А к началу февраля на всем Западном фронте РККА начала переходить к обороне – наступательный потенциал армии исчерпал себя, необходимы был отдых и пополнение. Впрочем, и немцы нуждались в передышке, чтобы восстановить свой фронт и восполнить потери. Так что на некоторое время в центре театра военных действий установилось почти затишье. Примерно так же развивались события на Юго-Западном и Южном фронтах, за исключением Керченского полуострова (о чем – позже). На севере все также пошло немного иначе – но и об этом тоже позже...

А при этом еще до конца января произошли другие важные события...

20 января. Ставка Гитлера

– Довольно, Кюблер! С вами мне все ясно! Вы бездарно погубили вверенную вам армию!

– Мой фюрер, я лишь выполнял ваш приказ о недопустимости отступления.

– Не стройте из себя исполнительного идиота! Не вы ли докладывали две недели назад о необходимости «крупного перемещения войск»?! Если бы 4-я армия действительно продолжала удерживать свои позиции, даже находясь в окружении, куда попала из-за азиатского коварства большевиков, и этим надолго сковала бы их силы – вы даже могли бы рассчитывать на награду. Но она именно отступает!! И находится в окружении, и отступает одновременно!! Территория, которую она контролирует, сужается с каждым днем!! Сегодня русские перешли в масштабное наступление на нее, и ваши войска оказались не способны надолго удерживаться на месте! Если вы хотите, чтобы они отступали – следовало приказать им отступать на соединение с остальными нашими силами! Но вы оказались неспособны организовать прорыв из окружения!

– Мой фюрер, это все проклятое секретное оружие русских! Силы 4-й армии несколько раз пытались взять это проклятое Мятлево, но по словам достойных доверия солдат и офицеров, там творилась просто какая-то свистопляска! Русские поражали нас молниями и лучами смерти! Также у них есть... не знаю, какие-то суперогнеметы!

– И ваши солдаты в страхе бежали?!! Позор!! Вы позорите германскую нацию!!

– Но есть же предел силам нормального человека...

– Достаточно! Может быть, вы были хорошим командиром корпуса, но командовать армией вы абсолютно не способны! Впрочем, у меня уже есть сомнения и насчет корпуса! До меня дошли слухи о вашем победном отчете о боевых действиях 49-го корпуса в Умани, отчете, который вы почему-то послали наверх в обход штаба 17-й армии и в котором всячески подчеркивали свою собственную роль в наших победах! Так вот, многое в этом отчете почему-то не совпадает с журналом боевых действий 17-й армии и других подразделений! Может быть, вы просто бездарь, хвастун, лжец и карьерист, Кюблер?!! С этой минуты можете считать себя в отставке! И убирайтесь отсюда, прочь с моих глаз!!

Теперь вы, Канарис... Итак, вы говорили, что, наконец, что-то выяснили об этом треклятом русском супероружии, которое испортило нам всю восточную кампанию?

– Мой фюрер, нам действительно удалось кое-что узнать... Хотя все это прозвучит весьма странно. Прежде всего, все попытки разведать что-то именно о новом оружии – успехом не увенчались, никаких признаков применения русскими нового оружия – в смысле, технического оружия – не обнаружено. Есть лишь многочисленные заявления о таковом со стороны некоторых командиров русской армии и офицеров их тайной полиции НКВД, причем сопровождаемых упоминаниями об абсолютной тайне этого. В то же время в армии и в народе СССР, похоже, куда больше верят в наличие так называемых ангелиц, помогающих Советскому Союзу...

– Ангелы, помогающие безбожным большевикам?! Это же вздор! Абсолютный бред!

– Как нам удалось выяснить, именно эта версия – вероятно, ближе к истине, чем дезинформация о секретном оружии, которой русские власти пытаются ввести нас в заблуждение. У нас было не так много времени, но за последние дни мы все же сумели допросить множество свидетелей недавних печальных происшествий в нашем тылу – уничтожения мостов и железнодорожных станций, а также немногих свидетелей, сумевших уйти из городов Калуги, Епифани и Плавска. Кроме того, во время нападений на наши тылы нам даже удалось выявить их маршрут и спрогнозировать новые атаки – так что в Брянске, Рославле и Орле наши замаскированные под гражданских лиц агенты поджидали диверсантов и им даже удалось их сфотографировать. Как фотографии, так и показания свидетелей единодушны – наблюдалось некое определенно мистическое явление. Это женщины, даже скорее девочки или юные девушки, в странной одежде, стремительно перемещающиеся по крышам домов огромными – нечеловечески огромными – прыжками, неуязвимые для пуль и снарядов, способные мистическим образом нападать на пехоту и боевую технику, уничтожая их. При этом никакого оружия у них не замечено, атакуют же они совершенно сверхъестественным образом: как то, испусканием прямо из своих тел золотых лучей, режущих сталь, как масло, множественных молний, мощных потоков высокотемпературного пламени, сияющих дисков, пробивающих броню танков, или густого, холодного и практически непроницаемого для взгляда тумана... Вот, взгляните также на полученные нами фотографии.

Некоторое время все присутствующие на совещании внимательно разглядывали фотографии, передаваемые из рук в руки: девочки на крышах, девочки, прыгающие с одного здания на другое, девочки на улице города, одна из них, выстреливающая лучом из пальца, другая, выпускающая из рук пламя...

– Да, действительно, это похоже на девочек-подростков... – пробормотал, наконец, Гитлер. – Вы уверены, что это не подделка?

– Исключено, я все перепроверил, – ответил Канарис. – Фотографии получены от различных агентов, а их подлинность подтверждается многочисленными свидетельскими показаниями. Вот также наиболее удачные фото после увеличения...

– Доннерветтер! Это же какие-то азиатки! Русские монголки?.. В таком случае это никак не могут быть ангелы – где это видано, чтобы ангелы имели азиатский разрез глаз!

– Я не берусь судить, имеем мы дело с ангелами, ведьмами или иными проявлениями сверхъестественного, – развел руками Канарис. – Это не в моей компетенции. У наших солдат много домыслов по этому поводу, но я лишь сообщаю вам точные факты – то, что удалось наблюдать и даже зафиксировать на фотографиях.

– Значит, против нас воюют сверхъестественные силы, которые русские призвали себе на помощь... – пробормотал как-то вдруг сдувшийся фюрер. – Разумеется, это не ангелы – ангелы не могут быть азиатками, да еще и носить столь... обольстительную одежду... И потом, если бы это были высшие силы – они несомненно помогали бы нам, а не большевикам! Возможно, это действительно ведьмы или какая-нибудь нечисть, или демоницы, вышедшие из ада, или еще что-то подобное?..

Генералы и фельдмаршалы смущенно молчали – заданный вопрос был и не в их компетенции тоже. Они знали многое о том, как воевать с обычным врагом – пехотой, танками, авиацией, но вот с врагом сверхъестественным им сталкиваться не приходилось, и в военных академиях этому не обучали. И именно поэтому услышанное им очень не понравилось, хотя все старательно делали вид, что ничего особенного не произошло... Один лишь Генрих Гиммлер сидел, насторожившись, и, уставившись на Канариса, ловил каждое его слово.

– Кроме того, есть еще одно, возможно, важное обстоятельство, – продолжил Канарис. – Поскольку эти существа уничтожали только вооруженных людей в нашей форме, но никогда не трогали гражданских, то у нас нашлось некоторое количество свидетелей, которые случайно оказались от них на достаточно близком расстоянии и уцелели при этом... Так вот, некоторым из этих свидетелей, в том числе одному нашему агенту, удалось  услышать речь этих загадочных существ, когда они переговаривались между собой. Наш агент опознал ее, как японскую. И позже остальные свидетели, которым дали прослушать магнитофонные записи слов и выражений на различных языках, также склонялись к тому, что услышанное ими больше всего похоже на японский язык.

– Японский?! – совсем уж опешил Гитлер.

Некоторое время все молча переваривали еще и эту новость.

– Нет, это, конечно, не может происходить с ведома наших японских союзников, – объявил, наконец, фюрер. – Тем не менее, мы должны выяснить, не известно ли им чего-либо об этом. Возможно, кто-то в японском правительстве ведет двойную игру?.. Или это попытка русских вбить клин в наш союз?.. И если эти сверхъестественные чудовища в образе девочек – японки, то это может значить, что... что все корни этого зла тянутся из Азии! Но если русские сумели вызвать это сверхъестественный ужас из... оттуда, откуда они его вызвали – значит и мы должны суметь затолкать его обратно! Мы должны встретить это новое испытание, как подобает германской нации, и одолеть этих враждебных нам существ! Генрих! Я поручаю вам выяснить, с чем мы столкнулись, и разработать методы борьбы с этим... С этим! Вы знаете, что я никогда не одобрял ваше былое увлечение всяческой мистикой, но у вас и у вашего «Наследия предков» ведь сохранились связи среди этой братии?

– Да, мой фюрер, если понадобится, я могу привлечь кое-кого к нашему делу, – с некоторой, однако, заминкой ответил рейхсфюрер.

– И привлеките также христианских священников! – прибавил Гитлер. – Протестантов, католиков, православных – всех! Возможно, это больше по их части! Впрочем... также следует обратиться к нашему другу микадо, пусть пришлет своих священников синто – что если это японские злые духи, с которыми следует управляться синтоистскими методами?!

– Будет исполнено, фюрер! – пообещал Гиммлер.

22 января. Кремль, кабинет Сталина, секретная встреча Сталина и Жукова

Едва только командующий Западным фронтом закончил излагать план удара на Вязьму и окружения главных сил группы армий «Центр», как генеральный секретарь недовольно поинтересовался:

– А не началось ли у вас головокружение от успехов, товарищ Жуков? Успехи у вас, конечно, имеются и успехи большие, да и расположение сил противника сейчас таково, что так и напрашивается еще одна операция на окружение... но вы думаете, что сами немцы этого не понимают? И не ждут вашего удара именно здесь? Что, к примеру, известно нашей разведке об обороне противника на этом участке?

– Предполагается, что...

– Предполагается? – перебил Сталин. – То есть, точно ничего не известно? В 10-й армии в начале нашего контрнаступления тоже предполагалось, что противостоящие силы немцев почти в три раза меньше, чем они оказались на самом деле. А, между тем, вот что пишут по поводу последних боев со многих фронтов: «Если на первом этапе наступления нам противостояли лишь гарнизоны атакуемых городов, на втором – линии обороны, опирающиеся на отдельные сильно укрепленные узлы, то сейчас противник выстроил сплошную прочную линию обороны». Или вот такое сообщение: «Контратаки противника усиливаются и начинают напоминать контрудары». Или еще... «Противник подготовил прочные оборонительные позиции, передний край обороны составлял снежный вал из обледенелого, слежавшегося снега. В нем были оборудованы укрытия, где находились преимущественно ручные пулеметы, которыми легко можно было маневрировать, перебрасывая их с одной позиции на другую. Таким образом, оборона была насыщена густой сетью огневых точек, все дороги, ведущие в город, минировали. Оборона усиливалась еще и тем, что на просеках и опушке леса сидели снайперы-кукушки; неожиданными выстрелами они выводили из строя атакующих пехотинцев. Позади снежного вала были сооружены прочные блиндажи с накатами из толстых бревен в несколько рядов. В них фашисты надежно укрывались во время артиллерийских обстрелов.» Что если под Вязьмой оборона фашистов будет не хуже и даже еще сильнее? А вы собираетесь наносить удар силами одной лишь 33-й армии... А кто поддержит 33-ю армию, если она попадет в беду?

– После окончательной ликвидации немецкой 4-й армии освободится наша 43-я армия, – ответил Жуков.

– А будет ли она способна выручить 33-ю, если что? Ведь не только немецко-фашистские войска несут потери в ходе их ликвидации. Вот какие жалобы приходят как раз из 43-й армии: «Занаряженные для армии боеприпасы не прибыли: в дивизионной артиллерии имеется 0,3 боевого комплекта, в тяжелой – 0,5 боевого комплекта, а в полковой артиллерии и минометных частях боеприпасов нет совсем». И это еще только то, что командование армии не считает нужным скрывать... А вот вам результаты недавней проверки: «Поверкой хода боевых действий войск 43-й армии установлено нарушение основных требований, необходимых для достижения успеха в общевойсковом бою: отсутствует взаимодействие между артиллерией, пехотой и танками; крайне слабо применяется оружие пехоты, особенно пулеметы; отсутствует непосредственное руководство на поле боя дивизиями ударной группы, а поэтому нет между ними тесного взаимодействия; совершенно не используется ночь для просачивания внутрь обороны противника и для сближения с объектами атаки; наблюдение за полем боя носит случайный характер, поэтому командиры часто не знают, где точно находятся свои войска и где противник. Наблюдательные и командные пункты оборудуются слишком примитивно; отсутствует связь простейшими сигналами между пехотой, артиллерией и командными пунктами; нет должного применения к местности, у пехоты отсутствуют маскировочные халаты и малые лопаты.» Во многих других армиях положение не лучше. И 33-й армии тоже нужно пополнение личным составом, техникой и боеприпасами... Так думаете, что в таком положении разумно наступать на Вязьму?

– Но ведь у нас еще есть союзницы... – Жуков упомянул последний козырь.

– А хватит пятерых союзниц на то, чтобы мешать немцам и помогать нашей армии везде, где угодно? Ну прогрызут они вражескую оборону в одном месте, в двух, в трех – но входить в прорыв и развивать успех все равно должны будем мы сами. А немцы еще и контрудары будут наносить – тоже всюду только девочки-союзницы их отбивать должны будут? Так что есть мнение, что наступать на Вязьму сейчас преждевременно. Те же самые союзницы ведь нам рассказали, что победы в этом году не будет, что наше наступление, хотя и должно было отбросить немцев на сотни километров от Москвы, но так же вскоре должно завершиться – значит оборона немцев действительно усиливается и укрепляется. И все, что сейчас происходит на фронте, этот прогноз подтверждает. А значит, на Западном фронте мы уже добились всего, что возможно в существующих условиях, дальнейшие попытки наступления приведут лишь к неоправданным потерям. Кстати, как дела у вас на южном фланге Западного фронта? Нет опасности вражеского контрудара там, после того, как 10-я армия ушла на север?

– Туда сейчас перебрасывается 16-я армия. Силами одной кавалерийской дивизии проведена глубокая разведка вражеских позиций, она показала, что немцы тоже усиливают свое присутствие, но, похоже, только готовятся к обороне. Пока сил для наступления нет ни у одной из сторон. Когда переброска 16-й армии завершится, контрударов можно будет не опасаться. А потом вернем туда и 10-ю армию.