Текст книги "Попаданки в матросках (СИ)"

Автор книги: Михаил Кубрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава седьмая

Начиная с тринадцатого декабря, события под Тулой, как сказал бы Льюис Кэрролл, «понеслись торжескоком». Вечером бойцы 323-й стрелковой дивизии, воспользовавшись начавшейся метелью, незаметно приблизились к городу, а затем перешли в стремительную атаку под громовые крики «Ура!» Немцы, для которых это стало полной неожиданностью, растерялись и начали беспорядочно отстреливаться и отступать, но красноармейцы бросились в погоню и ворвались в Богородицк «на плечах противника». А поскольку, в отличие от иной истории, сейчас гарнизон Богородицка составляли в основном тыловые части (ведь гибель 112-й пехотной и прорыв красноармейцев за Дон стали еще одной неожиданностью, полностью изменившей положение на этом участке фронта!), то разгромили их и заняли город очень быстро, без больших потерь, и не дав врагу начать уничтожение домов и имущества.

А ведь Богородицк был одной из баз снабжения 2-й танковой армии с большими запасами горючего, боеприпасов, продуктов и всего прочего, необходимого для войны! Мало того, заняв его, советская армия выходила в тыл главным силам Гудериана (точнее, конечно, уже «бывшим силам Гудериана», пребывающего в плену), сражавшимся к югу и востоку от Тулы с 50-й армией.

Утром четырнадцатого рядом с Богородицком сел самолет, привезший ответ из Москвы на отчет генерала Голикова – в нем содержались указания поддерживать вокруг воинов в матросках режим секретности, но не в ущерб действенной помощи армии в наступлении. В случае же необходимости секретностью разрешалось немного пренебречь. Обратным рейсом самолет увез Константина Симонова (которого взял пассажиром вместо бортмеханика, а того пришлось оставить в городе), спешившего передать свои впечатления о наступлении в газету. Конечно, будь у него такая возможность, военкор задержался бы еще, чтобы, возможно, узнать побольше и о таинственных союзницах, но... ведь об этом все равно пока нельзя было писать, а уже накопленный материал следовало использовать, пока он не устарел...

И в этот же день разозленные немцы, изо всех сил пытаясь переломить ситуацию в свою пользу, организовали массированную бомбардировку города с целью уничтожить на своей бывшей базе снабжения все, что можно, а также повредить крупный узел дорог и замедлить скорость наступления Красной армии. Ну... точнее, они попытались такую бомбардировку организовать, для чего прислали целую бомбардировочную авиагруппу с истребительным сопровождением. Вот только теперь вместе с Красной армией в Богородицке оказались сэйлор-воины! Сэйлормун заранее предупредила о приближении угрозы, а Сэйлор Венера, снова забравшаяся на колокольню, посшибала с небес все немецкие самолеты. Почти все... На этот раз их все же было многовато, поэтому три ухитрились удрать и уцелели. А вернувшись на аэродром, устроили истерику с воплями о таинственном золотом луче русских, которые перебили всю авиагруппу, словно охотники – стаю куропаток.

Немцы к северу от наступавших на Богородицк советских войск заметили неладное слишком поздно и начали спешно отступать на тот же Богородицк, опасаясь окружения – и, конечно, с этим опоздали – путь на юго-запад был им уже закрыт. К тому же теперь и те советские дивизии, которые они до сих пор сдерживали на берегах Дона, прорвали практически брошенную линию обороны и, разгромив арьергарды, устремились следом за отступающими немцами на запад, при этом перерезав основные дороги, по которым еще можно было бы отступить на север.

Вот тут штаб Клюге, пытавшегося снова  наладить управление 2-й танковой после потери штаба Гудериана, залихорадило уже по полной – потому что опасность окружения ее главных сил стала вполне реальной (что с самого начала и планировал советский Генеральный Штаб, но не добился успеха в иной истории). Отступающие 25-я мотопехотная и 17-я танковая дивизии вели тяжелые бои с отрезающими им путь русскими, скопления немецкой техники, образовавшиеся на проселочных дорогах, штурмовала обрадовавшаяся неожиданному подарку советская авиация, и немцы не были разгромлены тут сразу и полностью лишь потому, что авиации у РККА здесь было недостаточно, также как и подвижных частей.

А еще в тот же день, четырнадцатого декабря, была освобождена Узловая, и пытающиеся прорваться к ней с юга гитлеровцы только наткнулись на новый заслон, вынуждены были развернуться прямо на запад и снова отступать по проселкам и полям под непрестанными ударами догоняющих их уже с трех сторон русских, и наконец, массово бросая встающую из-за недостатка горючего и поломок технику, обратились в беспорядочное бегство. К тому времени, как навстречу дивизиям РККА вышли срочно переброшенные сюда 4-я танковая и 296-я пехотная дивизии, до них добрались лишь жалкие остатки 17-й танковой и 25-й мотопехотной... Кроме того, у немцев здесь оставались еще 167-я пехотная и 29-я мотопехотная, которые и так уже, отступая, вели непрерывные бои с остальными силами наступающей и с запада 10-й армии, так что резервов просто не оставалось и взять их было неоткуда – ведь с севера вдобавок наседала 50-я армия, грозя перерезать шоссе Тула-Орел – последний путь к отступлению всей собранной здесь группировки немецких войск. Так что к вечеру пятнадцатого декабря советские силы в южной части образующегося «мешка» прорвали наспех созданные оборонительные рубежи и вынудили гитлеровцев снова поспешно отступать. Видя, что горловина «мешка» стягивается все туже, начала отступление и 3-я танковая дивизия, тем самым позволив силам 50-й армии преодолеть оборону на реке Шат.

А еще сутки спустя кольцо окружения сомкнулось, когда силы РККА догнали немцев у реки Упы. 3-я и 4-я танковые дивизии буквально в последний момент успели вырваться из «кольца», а вот 29-я мотопехотная и 167-я пехотная заодно с остатками 17-й танковой и 25-й мотопехотной были окружены, расчленены несколькими ударами на части, разгромлены и полностью уничтожены. 296-я пехотная тоже сумела отступить, хотя и сильно потрепанной.

Но в тот же день Гитлер отдал свой известный приказ, запрещавший группе армий «Центр» проводить значительные отступления:

«...Недопустимо никакое значительное отступление, так как оно приведет к полной потере тяжелого оружия и материальной части. Командующие армиями, командиры соединений и все офицеры своим личным примером должны заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тыл наших войск... Лишь после того как на тыловые отсечные позиции прибудут резервы, можно будет подумать об отходе на эти позиции».

Сам Гитлер был уверен, что таким образом спасает немецкую армию от судьбы войск Наполеона, и возможно, в целом он даже был в этом прав. Вот только для некоторых соединений 2-й танковой армии этот приказ сыграл роковую роль – потому что обещанные резервы вовремя так и не прибыли...

Семнадцатого декабря было освобождено Щекино, где вновь соединились силы 10-й и 50-й армий, разгромив и уничтожив часть соединений многострадальной 296-й пехотной. И хотя на этот раз дата освобождения города совпала с датой по «оригинальной истории», за это восстановление «исторической справедливости» немцам пришлось заплатить уже шестью лишними (хотя на самом деле далеко не лишними!) потерянными дивизиями. Не считая прочих потерь.

Но и это было еще не все! Ведь тем временем, южнее в образовавшуюся во фронте брешь устремилась конная группа генерала-лейтенанта Мишулина, составленная из трех кавалерийских дивизий. К счастью для немцев, продвигалась она недостаточно быстро и в итоге была остановлена у Плавска, куда как раз отступали 3-я и 4-я танковые дивизии, а за ними – сильно побитая 296-я пехотная. Однако по следам конной группы уже шли стрелковые дивизии, так что планы гитлеровцев удержать хотя бы новый рубеж обороны на реке Плаве выглядели очень сомнительными даже для них самих. Но... был приказ Гитлера, который Клюге, в отличие от Гудериана иной истории, не осмелился нарушить. Три дивизии встали на новых позициях, чтобы оборонять их «с фанатическим упорством», и действительно старались не обращать внимания на то, что подошли советские войска, ранее задержавшиеся для уничтожения окруженных немецких дивизий. Подошли и, пользуясь еще сохранявшейся к северу от немцев «дырой» в разъезжающемся по швам фронте, довольно легко прорвали там оборону 296-й дивизии, обошли немцев с левого фланга, а затем зашли им и в тыл.

Севернее, в районе Крапивны, таким же образом попал в окружение полк «Великая Германия», который также выполнил приказ о «фанатически упорной обороне».

Генерал Голиков, штаб которого постоянно перемещался от Богородицка на запад, поостерегся использовать своих союзниц в боях на окружение и уничтожение немецких войск к югу от Тулы, опасаясь, что в происходящей там мешанине кто-нибудь да попадет под «дружеский огонь». Впрочем, там-то советские войска и сами великолепно справлялись. Зато воительницы оказали большую помощь при освобождении Плавска семнадцатого декабря...

* * *

Конечно, все дороги, ведущие к Плавску с востока, были немцами заминированы. Но никакая маскировка, используемая немецкими минерами, не способна была укрыть их от зоркого сканера Сэйлор Меркури! Темным зимним вечером, да еще прикрывшись туманом, она быстро и незаметно прошлась по всем предназначенным для наступления участкам дорог, расставляя вешки, указывающие безопасный путь. А следом подбирались к городу советские бойцы.

А затем воины в матросках впервые в этой войне использовали свою способность к сэйлор-телепортации... Все пятеро мгновенно перенеслись на крышу хорошо видимого издали бывшего дворца графини Гагариной, господствовавшего над всем городом. А уж потом...

Пять стрелковых полков появились на разных окраинах города неожиданно для противника и быстро там закрепились. Начались уличные бои. И тут-то, к потрясению немцев и радости красноармейцев, с крыши дворца, а затем и с крыш других зданий по улицам Плавска начали бить «лучи смерти» наряду с молниями и потоками огня. При этом многочисленные свидетели замечали перелетавшие с крыши на крышу женские фигуры...

Уже слышавшие немало слухов о подобных таинственных происшествиях советские бойцы встречали происходящее ликующими криками про «гиперболоиды» и даже «ангелов-союзников». А многие подразделения немцев запаниковали и бросились отступать. Другие, однако, продолжали сражаться, и советским бойцам приходилось их «выковыривать» из укрепленных домов. Фашистское командование отдало приказ поджечь город, однако выполнить его не успел почти никто – русское наступление оказалось слишком быстрым. Не успели немцы и взорвать мост через Плаву (который здесь, в отличие от Михайлова и Епифани, находился в центре города) – воительницы захватили его раньше. Они же пленили артиллерийских наблюдателей, засевших на обеих колокольнях города, и тем самым заставили замолчать несколько особо досаждавших  Красной армии батарей.

Плавск был освобожден этой ночью. А силы 10-й армии вышли за реку Плава, где на другой день замкнули кольцо вокруг 3-й и 4-й танковых и 296-й пехотной дивизий вермахта. В этот же день Сэйлор Венера сбила еще одну эскадрилью немецких самолетов... А еще сутки спустя немцы на реке Плаве были окончательно прижаты к ней и частью уничтожены, частью сдались. Девятнадцатого декабря с этим котлом было покончено.

Воительницы же в этот день были уже севернее, у Крапивны, куда Голиков отправил их, чтобы помочь разгромить полк «Великая Германия»...

Окруженные в районе, включавшем Крапивну и соседние деревни, немцы здесь сражались особенно упорно. Однако в ночь на девятнадцатое декабря один из участков их рубежа обороны окутал таинственный туман и... Благодаря молниям Юпитер, лучу Венеры, огню Марс и сканеру Меркури в обороне удалось пробить брешь, куда тут же устремились красноармейцы!

Однако же бой за Крапивну все равно был отчаянным, элитный полк гитлеровцев сражался тут до последнего, несмотря на то, что под прикрытием тумана воины в матросках атаковали еще несколько раз, и лишь к середине дня село было взято, причем практически все немецкие солдаты погибли, в плен были взяты лишь раненые...

* * *

Вечер 19 декабря. Ставка Гитлера

(«Браухич, верни мои легионы!»)

– Какой позор!! Браухич, Бок, я вас спрашиваю, что происходит на Восточном фронте?! Что вы там натворили?! Я читаю доклады о положении дел и что я вижу?! 10-я мотопехотная, 112-я пехотная, 17-я танковая, 25-я мотопехотная, 29-я мотопехотная, 167-я пехотная... И сегодня – 3-я танковая, 4-я танковая, 296-я пехотная и полк «Великая Германия»!! Это список дивизий Рейха, полностью уничтоженных за последние двенадцать дней!!! Девять дивизий и наш лучший полк!! Их смелые бойцы теперь лежат в холодных русских снегах, а их овеянные славой знамена захвачены большевиками!! Что теперь осталось от 2-й Танковой армии?! Она потеряла три четверти состава!! И кто виноват в этом?! Нет, не они, наши герои – солдаты из «Великой Германии» сражались до последнего, не отступая, пока не были все перебиты русскими ордами! И не Гудериан, и не Клюге – первый сам пал жертвой большевистского коварства, а второй теперь изо всех сил старается исправить положение! Виноваты в этом – вы двое! Мне все понятно – откуда-то у большевиков вдруг взялись огромные орды свежих солдат – ведь ничем иным невозможно объяснить произошедшее!! А вы, оба, проморгали это! Вы уверяли меня, что русские совершенно неспособны на наступление и будут лишь обороняться! А что я вижу?! Что вам грош цена как командующим войсками!

А вы, Герринг! Я получаю жалобы на то, что наше славное Люфтваффе, которым вы командуете, в последние дни проявляет поразительную нерешительность в районе к югу от Тулы – то есть, именно там, где большевики наносят главный удар – слишком редко, осторожно и не всегда вовремя оказывая поддержку нашему вермахту!! Объяснитесь!

– Мой фюрер, к моему великому сожалению, эта нерешительность может быть оправданной. Взгляните на эти доклады командующего 8-м авиакорпусом Вольфрама фон Рихтгофена. Седьмого числа не вернулась эскадрилья бомбардировщиков, отправленная на Михайлов. Четырнадцатого – почти полностью погибла авиагруппа, отправленная бомбить Богородицк. Восемнадцатого – над Плавском исчезла еще одна эскадрилья. Все наши данные указывают на то, что у русских появилось некое новое и чрезвычайно опасное для авиации оружие!

– Золотой луч, сбивающий самолеты со скоростью света?? Что за бред, Герринг! Откуда у русских дикарей могло появиться нечто подобное?!

– Мой фюрер, боюсь подобных «досадных происшествий» накопилось слишком много, чтобы их игнорировать. Взгляните также и на эти доклады. Сообщения о таинственных лучах, потоках пламени и многочисленных молниях, явно направленно бьющих по нашим войскам. В Михайлове, в Епифани, в Плавске, в Крапивне. Всего этого уже слишком много и слишком много совпадений, чтобы объяснить все лишь выдумками или безумием свидетелей. Под Тулой явно происходит нечто, пока нам непонятное!

– Вы что, ищете себе оправдания, Бок?! Так, лучи, огни, молнии, сияющие летающие диски... Летающие по небу женские фигуры?! Летучие ведьмы?! Что это за бред?! По данным разведки, в 10-й армии и в тылу русских ходит много слухов не то про новое секретное оружие, не то про выступающих на стороне СССР «ангелов женского пола»?! Что все это значит?! Вся ваша разведка, что, с ума посходила?!

– Мой фюрер, эти сообщения получены из многих и различных источников, ошибка или направленная дезинформация маловероятны... Боюсь, что... у русских действительно есть... что-то.

– Вы что, верите, что на стороне большевиков действительно стали сражаться ангелы или ведьмы?! Это чепуха, Бок! Если же это новое оружие... Канарис!! Почему я узнаю об этом только после его применения на поле боя?!

– Мой фюрер, клянусь вам, у нас не было ни малейшего повода подозревать русских в подобных разработках! Их наука и техника всегда отставали от Рейха! Как они могли...

– Вот именно в этом и ваша вина, Канарис! Ваша служба проморгала такие разработки! Позволила большевикам навешать вам лапши на уши! Немедленно, слышите, немедленно займитесь этим вопросом! Выясните все об этом новом оружии, об их достижениях в этой области! Любыми путями! Теперь вы, Браухич, и вы, Бок! Что бы ни было причиной побед русских – это не снимает и вашей вины за этот провал! С сегодняшнего дня вы оба отстранены от командования! Группу армий «Центр» отныне возглавит Клюге. А руководство сухопутными силами вермахта я возьму на себя! И первыми же моими приказами будет – прекратить отступление, закрепившись на рубеже реки Ока, и выяснить, что именно происходит под Тулой! Запомните, господа, Ока – это последний рубеж для нашей армии! Никаких больше отступлений! Каждый немецкий полк отныне должен сражаться так же упорно, как сражался полк «Великая Германия», и пусть погибнуть весь, но не отступить!

Глава восьмая

13 января 1942 года, Орёл

Над рекой клубится холодный магический туман... Быстрые пальцы Сэйлор Меркури носятся по клавиатуре миникомпьютера, выискивая самые уязвимые точки конструкции... Яркие лучи медленно разрезают пролет железнодорожного моста... Потоки молний крушат опору... Огонь плавит и изгибает рельсы, дым от горящих шпал смешивается с туманом... И сияющий диск носится над дорогой, время от времени насквозь пробивая неосторожно приблизившийся танк... В иную эпоху все это наверняка сочли бы за действия НЛО, но здесь и сейчас их пока не придумали.

– Готово! – радостно объявляет Сэйлор Венера. А в следующий момент здоровенный кусок моста с грохотом рушится в реку.

– Уф, это был последний, – с удовлетворением от хорошо выполненной работы вздыхает Сэйлормун.

Затем девочки становятся в кружок и берутся за руки. Миг – и все исчезают без следа.

* * *

После победы в бою за Крапивну утром двадцатого числа за воинами в матросках прилетел самолет, который снова отвез их в Москву. Здесь, на тайной встрече со Сталиным, тот поинтересовался, не будут ли союзницы против смены стратегии на некоторое время. Те были не против... А новая стратегия заключалась в том, чтобы, пользуясь сэйлор-телепортом, пока что перенести главные удары в тыл противника и этим осложнить ему доставку подкреплений на фронт – бить по мостам и некоторым железнодорожным станциям на основных магистралях, которыми немцы пытаются перебросить к месту прорыва резервы с других фронтов и свежие войска с запада. Фотографии всех необходимых точек прибытия (так как телепортировать можно только в место, которое хоть как-то видели и примерно себе представляют) будут им предоставлены, так же как и инструкции, что именно следует крушить в первую очередь и где находятся самые уязвимые места целей.

К великому сожалению Сталина, телепортировать воительницам можно было лишь дважды в сутки – туда и обратно – если чаще, то телепортация чересчур уж выматывала их силы. Но и этого было немало, если знать как использовать появившуюся возможность. Теперь воины в матросках базировались в Москве, где им дали лучшие номера в ведомственной гостинице НКВД и раз в день отправлялись «на охоту» в один из назначенных городов, нужные фотографии улиц и крыш которого (перемещаться было удобнее всего прямо на какую-нибудь свободную крышу, чтобы оттуда начинать атаку) им заранее доставлялись – а потом возвращались обратно в Москву.

И вот по тыловым коммуникациям немцев прокатилась волна невиданных диверсий!

Двадцатого декабря зловещий туман покрыл железнодорожную станцию в Вязьме. А когда рассеялся – оказалось, что от станции остались рожки да ножки. Все, что могло быть полезным в деле транспортировки немецких войск, было разбито, расплавлено, порезано на куски... Без следа исчезли также те отряды вяземского гарнизона, которые были отправлены в туман после поднявшейся тревоги (и сам туман, и доносящиеся из него звуки взрывов и прочий грохот показались местному командованию очень подозрительными). Бежавшие со станции гражданские служащие плели что-то о громе-молнии, огне, светящихся летающих дисках и золотых лучах...

Двадцать первого – участь вяземской станции постигла и станцию в городе Сафоново.

Двадцать второго – был атакован Смоленск, где кроме станции были разрушены все мосты через Днепр. Многочисленные свидетели замечали стремительно перемещающиеся по крышам женские фигуры, а некоторые обломки мостов выглядели так, словно их не то «резали большим раскаленным ножом», не то били молниями.

До конца года была также разрушена транспортная инфраструктура в Витебске, Орше, Борисове, Минске, Барановичах, Слониме, а также еще один мост через реку Щару, находившийся между Барановичами и Ивацевичами. Могло быть и больше, но дважды воительницам приходилось отвлекаться от разрушения транспортных магистралей – чтобы помочь РККА взять Калугу (где в итоге были окружены 137-я пехотная и часть 20-й танковой дивизии немцев) и прорвать чересчур прочную вражескую оборону под Белевым (там с их помощью окружили, разгромили и уничтожили 56-ю, 31-ю и 131-ю пехотные, которым Гитлер строго запретил отступать, угрожая командирам военно-полевым судом), где, в частности, разнесли городской вокзал, обороняемый фашистами особенно упорно. У Белева девочки также вновь встретились со своими старыми знакомыми – командирами 330-й и 323-й дивизий, участвовавших в операции. Бойцы же их тоже уже нисколько не сомневались, что снова воюют плечом к плечу со смертоносными для немцев «ангелицами».

Но еще до того в Калуге случилось досадное происшествие – недостаточно расторопная Сэйлормун оказалась прямо перед немецкой артиллерией и «поймала» в грудь снаряд из небольшой пушки. Прямой наводкой и с близкого расстояния. На глазах у ошарашенных немецких артиллеристов. После чего с обиженным воплем «Больно же!» просто пошла на них... со слезами на глазах... маленькими такими шажками, вытянув вперед руки... Тех это почему-то привело в такой ужас, что они тут же сбежали куда глаза глядят, побросав на произвол судьбы всю артиллерию.

И вообще, как ни старались воительницы появляться, действовать и уходить стремительно, не вступая ни с кем в контакты, но в таком большом городе, как Калуга, некоторые происходящие странности видело уже чересчур много народа. Если до того слухи хоть как-то удавалось сдерживать, то теперь как плотину прорвало – разговоры о том, что на фронте происходит что-то ну совсем не соответствующее материализму, распространялись взрывными темпами. И что больше всего сбивало с толку многих – это то, что власти не спешили выступать с опровержениями, никто не произносил речей о невозможности того ненормального, о чем все говорили, никого не наказывали за «неправильный образ мыслей»... Дошло до того, что Сталину прислал телеграмму Патриарший местоблюститель Сергий, который осторожно поинтересовался «правдоподобностью известных слухов» и возможностью организовать церковную комиссию для их проверки. Сталин в ответ уклончиво написал, что в комиссии пока нет необходимости, так как «органы советской власти полностью контролируют происходящее», а во всем верить слухам не следует – и все.

А через несколько дней в Москву пришло письмо из Ватикана – тоже с вопросами о возможности организовать комиссию для проверки слухов – от католической церкви. Сталин ответил так же уклончиво.

В новом, 1942, году разрушения на немецких магистралях продолжились с новой силой. Киев, Осиповичи, Гомель, Речица... Бобруйск, Могилёв, Кричев, Брянск... Жлобин, Рогачёв, Рославль, Орёл... А при всем при том третьего января девочкам опять пришлось отвлечься на помощь 10-й армии – на сей раз враг очень упорно оборонялся в Сухиничах, и воинам в матросках пришлось поучаствовать в прорыве обороны вместо отсутствующих танков – итогом стал полный разгром окруженной 216-й пехотной дивизии, которую немцы едва успели перебросить сюда с запада. И все же, к Старому Новому году программа сверхдиверсий также была выполнена полностью, и на немецком транспорте повсюду воцарился настоящий хаос. К тому же все попытки фашистов остановить страшных «диверсантов» заканчивались неудачей – усиление охраны станций и мостов приводило только к бОльшим потерям, а выследить, каким образом диверсанты приходят в города и уходят из них, оказалось невозможно – те словно возникали из ниоткуда, а после атак как будто растворялись в воздухе (то есть, так оно и было на самом деле, но приземленно рассуждающие немцы на местах об этом пока не знали!). Как следствие, немецко-фашистскому командованию пришлось еще и выслать значительные силы, чтобы охранять многочисленные дороги, станции и мосты, да прочесывать множество районов в поисках несуществующих диверсионных групп и партизан – и это в момент, когда немецкий фронт и так задыхался от недостатка подкреплений...

В общем-то новая стратегия отнимала у воительниц не так много времени и сил, как прежние бои, и последние три недели по сравнению с ними можно было бы считать отдыхом, если бы не... учеба. Да, в конце декабря наконец-таки прибыли заказанные в Японии учебники, которые Сталин и Берия с радостью вручили попаданкам. И тогда они поняли, что раньше им, в общем-то, приходилось слишком легко...

Теперь Сэйлор Меркури ежедневно усаживала подруг за книги и следила, чтобы они все прочитали – мотивируя тем, что получать образование необходимо несмотря ни на какие проблемы вокруг – чтобы позаботиться о своем будущем. И вообще – стыдитесь, вон у жителей СССР школы на освобожденных землях открываются, едва только фронт отойдет от города на несколько десятков километров, и дети с подростками с радостью идут учиться в едва отремонтированные здания, а у нас все удобства, и мы что, хуже?! Остальные сэйлоры послушно стыдились и садились за учебники, но втихомолку мечтали о получении какого-нибудь задания, которое позволит отлынивать от учебы.

Сталин, узнававший о таких трудностях союзниц от «василькового майора» Василькова, только посмеивался в усы. Несколько больше проблем доставляли капризы Сэйлормун, которая скучала по привычной ей кухне и то и дело требовала то японские пирожки с мясом, то пиццу с ветчиной, то еще что-нибудь столь же экзотическое. Да и остальные были совсем не против родных японских блюд... Голод воинам в матросках, конечно, не грозил, однако и подходящих поваров в Кремле сейчас как-то не оказалось... В итоге Генеральный секретарь решил проблему просто – приказав заказывать некоторые блюда прямо в японском посольстве! Что, конечно, вызвало удивление посла, однако лезть в чужие дела он не стал, подумав на чудачества кремлевских жителей. Сэйлор Юпитер, бывшая докой в кулинарии, рвалась поучить готовить кремлевских поваров и только требовала предоставить ей необходимые продукты – однако из-за режима секретности с этим ей посоветовали подождать.

А как же шли дела на фронте? От бывшей 2-й танковой армии Гудериана, благодаря активной помощи сэйлор-воинов, к этому времени осталась... лишь одна дивизия – 18-я танковая, да и ту уже перевели в состав 2-й полевой армии (потому что нет смысла держать армию, состоящую из одной дивизии!), так что немецкой 2-й ТА более просто не существовало. Прорыв же во фронте, возникший на ее месте, только рос, спешно собранные и отправленные туда Клюге тыловые, полицейские и охранные подразделения никак не могли заткнуть его, свежих сил из Европы тоже пока прибывало слишком мало, так что положение у немцев сложилось катастрофическое – фактически, разбитые в Белеве и Сухиничах силы были последними, которые могли здесь помешать советскому наступлению.

Но и советское командование, в свою очередь, оценивало обстановку. Сталин, помня о том, что рассказывали попаданки, не доверял победным реляциям, которые спешили прислать некоторые командующие, а все внимание уделял многочисленным проверкам, желая знать, насколько сложна обстановка в действительности. И неизменно оказывалось, что та сложнее, чем это представлялось ранее...

Большую помощь тут оказывал командующий 10-й армией Голиков, который регулярно присылал отчеты (причем отчеты максимально честные – раз уж привлек внимание «самого») о действиях воинов в матросках и том, как это отражается на положении армии в целом. И выходило так: несмотря на то, что армия шла от победы к победе, сложностей оставалась целая куча, и без участия оных воинов едва ли успехи стали бы столь легендарными... Недостаточно было танков, недостаточно подвижных частей, недостаточно поддержки авиации, недостаточно снабжения, недостаточно резервов! Недостаточно, недостаточно, недостаточно... Все эти многочисленные «недостаточно», отсутствие которых лишь кое-как восполнял регулярный ввод в бой лунных союзниц, все больше наводили Сталина на мысли, что утверждения о достижении полной победы над захватчиками уже в 1942 году – действительно чересчур оптимистичны. Даже с союзницами и то... Не заткнешь же ими каждую дыру в боевых порядках, не решишь с их помощью каждую проблему! Оказанные ими услуги и так неоценимы, но слишком многого и от них просить нельзя. Поэтому – сократим требования на этот год.

После того, как победоносная 10-я армия разгромила и уничтожила группировки противника под Белевым и Сухиничами, было три варианта следующих ее действий. Можно было наступать по нескольким направлениям сразу – на юг, запад, юго-восток и юго-запад и освободить новые обширные территории, пока практически беззащитные. Можно было развернуть армию на север и попробовать зайти в тыл 4-й полевой армии немцев. Наконец, можно было попытаться сделать и то, и другое одновременно – что вряд ли приведет к успеху хоть в чем-то. Однако и наступление на юг и запад теперь виделось Сталину не столь заманчивым предприятием, как окружение целой армии вермахта, что при помощи лунных союзниц просто должно было удаться!

И вот, вместо того, чтобы разбрасывать 10-ю армию в наступление по нескольким направлениям сразу, как в иной истории, ей было приказано повернуть на север – так началась операция по окружению немецкой 4-й армии...

А первым этапом в этой операции стало взятие Юхнова.

* * *

Вопреки опасениям Сталина (не устали ли союзницы?) воины в матросках только обрадовались, что вновь выходят на серьезную битву (ведь четверо из пятерых только и мечтали, что увильнуть таким образом от учебы!). И когда вечером четырнадцатого числа прибыли под Юхнов в село Пречистое – были готовы снова воевать и побеждать.

В освобожденном только этим утром Пречистом стояли как раз старые знакомые девочек – 330-я стрелковая дивизия, та самая, что первой познакомилась с необычными союзницами.