Текст книги "Продавец укропа или приключения Вуди Фитча"

Автор книги: Михаил Санилевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

5

Утром Маркус и его группа отправились на Центральный вокзал на встречу с полковником Стефенсоном.

– Итак, подведем итоги вчерашнего дня, – начал полковник.

– Главное – после проведения широкомасштабной операции все виновные в остановках поездов задержаны. За свои действия они будут отвечать перед законом, поскольку причины, по которым они якобы были вынуждены срывать стоп-кран, просто смехотворны. – Полковник победоносно улыбнулся. Затем подумал и добавил, – Есть, правда, одно темное пятно. Первые проверки показали, что все эти люди между собой никак не связаны. Поэтому непонятно, как они синхронно, с точностью до минуты, парами останавливали поезда. Ничего. Я уверен, что если мы копнем глубже, мы все выясним, – полковник замолчал.

– Вот вы говорите, что причины, по которым эти люди останавливали поезда, не заслуживают внимания, – Маркус в упор смотрел на полковника. – Тогда скажите сами, почему они это делали?

–  Не знаю.

– Тогда освободите их. Они не виноваты. Они это сделали вопреки своей воле, – сказал неожиданно Маркус.

– А по чьей же, по-вашему, профессор?

– Природы, полковник, Природы. Существует закон, самый главный, самый общий закон. Хотим или нет, но мы выполняем его приказы. Этот закон… мы еще только ощущаем его, но не понимаем до конца…

– Извините, господин Маркус, но я не понимаю этих ваших теорий. Если у вас нет ничего конкретного, будем считать инцидент со стоп-кранами исчерпанным, а все случившееся – набором трагических совпадений.

Пока шла словесная перепалка, Вуди думал лишь об одном: «Надо было всего лишь убрать иголки!», – эти слова из сказки младшего брата крутились у него в голове и будоражили мозг. Он вдруг отчетливо понял, что его ссора с Джонни каким-то непонятным образом мешает всем…

«Надо было всего лишь убрать иголки!» – он, кажется, произнес это вслух.

– Мне необходимо переговорить с Джонни Гомесом, – произнес он шепотом, но его услышали все.

– На здоровье, переговори. И… тебе необходимо это сделать прямо сейчас? – удивился Маркус.

– Кажется, да. Пожалуй, необходимо, – кивнул Вуди и, не посмотрев на Джонни, направился к двери. Джонни пошел за ним.

В коридоре не было ни души.

– Это все из-за стихов, – сказал Вуди.

– Что из-за стихов? – не понял Джонни.

– Я обиделся из-за того, что ты смеялся над ними. Из-за этого все и произошло.

Лицо Джонни стало необычайно серьезным.

– Фитч, ответь мне, ты дурачок или только им кажешься? Я не очень понимаю в стихах, но твои – самые лучшие, что я слышал в этой жизни.

– Где ты их мог слышать?

– Да от тебя же. Ты их орешь по ночам:

« Мне кажется, что в одиночку,

Мы только точки, просто точки.

И мы не видим всей картины,

Как косточка внутри маслины.

Т ак нитки, ткущие узор,

Не знают, что они – ковер.

И камень, спящий у порога,

Не знает, что и он – дорога.

Но капелька на поплавке,

Грустит о матери-реке…»

Это были стихи, которые Вуди написал позапрошлой ночью. И Джонни читал их наизусть, притом так, словно эти слова и мысли – это его слова и мысли.

– А что же ты тогда… в музее… – не нашелся, как выразить вопрос, Вуди.

– Если один из двух моих лучших друзей – хороший поэт, я что – не могу немного погордиться этим? Или даже прихвастнуть? – возмутился Джонни. – Или это у нас запрещено?

– Джонни!

– А я все думаю, отчего он злится, этот торговец укропом? Скажи спасибо, что я ненавижу сантименты. Иначе наверняка треснул бы тебя по лбу!

Когда улыбающиеся Вуди и Джонни вернулись, в комнате царило молчание. Полковник посмотрел на часы. Маркус с надеждой взглянул на Вуди… на Джонни…

– Извините, – неожиданно подал голос Лео Неру, – у вас, разумеется, найдется схема железных дорог?

Полковник вяло кивнул и нажал кнопку на ноутбуке, который лежал на столе. На стене включился экран.

Схема была знакома.

Лео встал. Его черные глаза-маслины радостно блестели.

– Кратчайший путь между двумя точками – прямая. Нужно соединить прямыми линиями точки остановок парных поездов.

– Зачем? – не понял полковник Стефенсон.

– А вы попробуйте, – отреагировал Лео.

– Нет проблем, – устало вздохнул полковник, и сразу же на экране возникла линия, соединившая две противоположные мигающие точки.

Потом появилась еще одна линия. Все, кто был в комнате, не отрываясь следили за происходящим.

– Посмотрите, – комментировал Лео, – видите, две линии пересеклись в какой-то точке карты? Что это за место? – обратился он к Маркусу.

– Это Центральный вокзал, – ответил Маркус, – может быть, это случайность?

– Сейчас узнаем. Соедините, пожалуйста, третью пару, – попросил Лео.

Третья прямая легла точно в пересечение первых двух линий.

На произошедшее все реагировали по-разному:

– Этого не может быть! – зазвенел голос полковника.

– Лео, ты просто гений! – выкрикнул радостно Джонни.

– Вот, что значит «убрать иголки», – подумал Вуди.

– Все-таки единство – это сила, – негромко сказал Маркус.

Когда общее возбуждение немного утихло, Маркус обратился к полковнику Стефенсону:

– Получен некий результат, возможно, случайный. Хотя, если карта точна, то вероятность случайности равна нулю.

Стефенсон поднялся со своего места. Чувствовалось, что он уже взял себя в руки.

– Наша карта не точна. Она идеальна. Чего не скажешь о ваших выводах. Говоря честно, если бы не приказ начальства, ваши мальчуганы сейчас бы находились там, где им и положено, – в школе. А теперь вспомним о том, о чем вы забыли…

Полковник коснулся клавиши на лэптопе, и на экране загорелась еще одна точка.

– …Седьмой остановившийся поезд, – обратился он к Лео, – у него нет пары?!

– Молодой человек, приготовьтесь. Сейчас ваша теория растает, как дым из выхлопной трубы. Итак, как же проходила операция? Когда эти двое юношей, – теперь полковник покосился на Джонни и Вуди, – отправились в свой поход по вагонам, мне сразу же дали знать, что они выглядят, мягко говоря, неважно. Поэтому я приказал своей группе усилить бдительность и рассчитывать больше на себя. Прошу прощения…

Полковник на секунду наклонился к ноутбуку, и схема дорог на экране исчезла. Вместо нее Вуди увидел себя. Физиономия была растерянная. К счастью, ее сразу сменила другая фотография – парень в свитере сидит у окна. Затем возникли двое в рабочей одежде, один из них спал. Картинки выплывали и таяли в едином слайд-шоу, а полковник Стефенсон говорил:

– 21:00 – Восточный экспресс тронулся. 21:06 – молодые люди начали свое путешествие по поезду. Западный экспресс, в котором находились профессор и третий юноша, в этот момент стоял у платформы. А в 21:19…

Слайд-шоу остановилось. С экрана смотрел толстяк. Вуди помнил его. Он ел бутерброд.

…в 21:19 моими людьми был схвачен человек, который пытался сорвать стоп-кран. Полковник победно улыбнулся. Экран погас.

– Таким образом, давайте поблагодарим друг друга за потраченное время, и… пускай каждый вернется к своим делам. Тем более, что завтра мы открываем новую магистраль. Пышная церемония. Будет даже премьер. Дел невпроворот…

Полковник поднялся, обозначая конец встречи. Маркус не пошевелился.

– Я чего-то не понимаю, полковник, – протянул он. – Если злоумышленник был схвачен, отчего же остановился поезд?

– Техническая неисправность. Лопнул воздушный рукав. Через него воздух из тепловоза подводится к тормозным системам вагонов. Если рукав лопается – поезд автоматически останавливается, – ответил полковник. – Однако к делу это отношения не имеет. Важно другое. Восточный экспресс, в котором ехали ваши ребята, остановился вполне самостоятельно. В этот самый момент Западный даже не успел еще отойти от платформы. Таким образом, ваша теория – увы! – не стоит выеденного яйца. Поезда не всегда останавливаются попарно!

– А где находится эта платформа? – спросил Вуди, сам не веря, что отважился на вопрос.

– На Центральном вокзале, разумеется, – усмехнувшись, ответил полковник Стефенсон.

Он был последним, кто сообразил, что означает его ответ…

6

Время было не обеденное, и в школьной столовой было пусто.

– Четыре пары поездов! Нам хотят передать какую-то информацию, это очевидно, – Джонни не мог успокоиться. При этом он не забывал накладывать себе в тарелку горы пасты. Вуди всегда удивлялся, как Джонни умудряется оставаться худощавым и при этом лопать, как борец сумо.

– Самое главное доказательство – это наш Восточный экспресс, – говорил Джонни, – это надо же! Арестовывают человека, который пытается сорвать стоп-кран, а поезд все равно останавливается. И когда?! Точно в 21:20. Минута в минуту, когда должен тронуться Западный экспресс! Причина? Лопнувший воздушный рукав. А ведь это очень надежная вещь, – добавил он с полным ртом.

Зачарованно наблюдая, как Джонни поглощает пасту, Вуди подумал, что все изменилось. Он больше не сможет угадывать, какое мороженое – клубничное или ванильное – закажет пара в кафе. Теперь его дар целиком зависит от связи с другими, с друзьями – с Джонни и Лео, точно так же, как вся работа железной дороги страны зависит от того, не сорвет ли кто-то в одном из летящих составов стоп-кран…

– Очнись, Фитч! – Джонни тронул его за плечо. – У тебя весь укроп разворуют. Ты слышал, что сказал Лео?

– Нет, – честно признался Вуди.

– Он говорит, что линия между четвертой парой поездов указывает не просто на Центральный вокзал, а… Нет, лучше повтори ему сам это, Лео.

– Нам надо искать в районе перрона, где остался стоять Западный экспресс. Это и есть самая последняя точка! – сказал Лео. – Звоним Маркусу.

7

Лимузин, словно акула среди стаи мелких рыбешек-машин, плыл по вечернему городу.

– Видите, – говорил Джонни, указывая на экран компьютера. – Вот куда подали Западный экспресс. На перрон номер один. Рядом, в левом крыле вокзала, три этажа. Два из них – залы ожидания. Самый верхний – технический. Там диспетчерская, отдел сигнализации и связи, и другие службы. Вход туда перекрыт. Есть еще подвал.

– Что там? – спросил Лео.

– Ничего особенного. Раздевалка техперсонала и бомбоубежище.

Экран погас. Лимузин беззвучно скользил вдоль бульвара. Был тот самый час, когда солнце уже зашло, но небо еще остается светлым. Уличные фонари еще не зажгли. От этого контуры предметов казались немного размытыми. Тени сбивали с толку. И хотелось верить, что в мире нет опасностей, а существует только покой.

«Как странно, – думал Вуди. – У нас никакого плана. Совсем никакого. Совсем…»

– Меня тревожит то, что мы чересчур спокойны. В сущности, у нас даже нет плана действий, – промолвил Маркус, не поворачивая головы, – а что вы скажете о времени остановки поездов? Ведь все они были остановлены после девяти часов вечера.

– Верно, – откликнулся Лео. – Как странно, что мы об этом даже не думали.

– Может быть, это и есть наш шанс? – продолжил Маркус. – Мы видим, что тот способ, которым нам передают информацию, основан на совпадениях. Иными словами, нам говорят, что ничего случайного нет. И поезда тоже не случайно были остановлены, как по будильнику, в одно и то же время…

Маркус поставил бортовой телефон на громкую связь и набрал номер. В салоне послышались длинные гудки, потом раздалось: «Маркус, я вас слушаю» – это был голос полковника Стефенсона.

– Мы по дороге к Вам, полковник.

– Да, я жду вас, как договорились.

– Нам тут по дороге пришла одна идея. Скажите, что происходит на вокзале между девятью и десятью вечера?

– Ничего особенного не происходит, – после короткой паузы ответил Стефенсон. – Всё, как обычно. Приходят и уходят поезда. Пассажиры покупают билеты, берут вещи из камер хранения… Я не знаю, что тут добавить.

– Господин полковник, – заговорил Лео, – а можно получить видеозапись камер наблюдения вокзала за последние четыре дня, в те самые часы, когда были остановлены поезда?

– Нет проблем. Мы приготовим их к вашему приезду.

– Я вам упрощу задачу, – снова вмешался Маркус.

– Нас интересуют не все камеры, а только те, которые фиксируют входы с первого перрона в зал ожидания… Маркус задумался. – Да, я думаю, что этого вполне достаточно…

Через сорок минут вся группа вместе с полковником сидела напротив экрана.

– Пока вы ехали, мы успели кое-что накопать, – начал полковник, – однако, убейте меня, я не знаю, как это оценить. Или это дьявольское совпадение, или… нет, я пока придержу свое мнение.

За прошедший день полковник Стефенсон явно стал осторожней.

– Съемка велась четыре дня назад. То, что вы видите, – это центральный вход в зал ожидания с первого перрона. Обратите внимание на входящих, – комментировал он происходящее на экране, – справа в углу экрана для наглядности выведен таймер. Он отсчитывает время в обратную сторону. Нули на таймере соответствуют времени остановки поезда.

Все сидящие молча впились взглядом в экран. Камера явно стояла невысоко, поэтому лица входящих были хорошо различимы.

20, 19, 18,… – отсчитывал таймер. На лице Стефенсона блуждала рассеянная улыбка. Поток толпы на экране то нарастал, устраивая заторы, то ненадолго спадал. …08, 07, 06… Наконец на таймере появились нули. Изображение замерло. С экрана на них смотрел рослый мужчина с плоским скуластым лицом.

– Стоп-кадр точно совпадает со временем срыва стоп-крана, – глухо промолвил полковник, – последующие три дня мы соединили в один ролик. Смотрите.

Он щелкнул пультом. Снова в углу экрана побежали цифры: 20, 19, 18,… Снова народ, устраивая заторы, втекал в вокзал. …07, 06, 05,… На улице хлестал ливень. Давка у входа. Нули! На этот раз Скуластый застыл в паре шагов перед входом.

Вновь, стремительно меняясь, засеменили цифры… Дождя нет, но погода ветреная. Слева от двери припаркована машинка для мойки пола. Нули. Скуластый успел выйти фронтально на крупный план.

– Который теперь час? – спросил вдруг Маркус.

– Без четверти девять, – ответил кто-то, глядя, не отрываясь, на экран. Кажется, Джонни.

20, 19, 18, 17,…

– Вы обязаны его задержать, – сказал Маркус, обращаясь к полковнику.

– Не отдавайте мне приказов, – огрызнулся Стефенсон.

…11, 10… 06, 05, 04,…

– Пожалуйста, не останавливайте запись, – попросил Вуди. – Нет проблем, – ответил полковник.

…02, 01,… На таймере высветилось: «00:00». «Четыре нуля – как колеса вагона», – мелькнуло в голове Вуди.

А тем временем скуластый пассажир зашел внутрь, поправил на плече лямку тяжелой сумки, повернул направо и исчез.

– Куда он пошел? – нервно спросил Маркус.

– Понятия не имею, – ответил полковник, – там нет ничего. Только лестница, ведущая в бомбоубежище.

– И раздевалку, – добавил Джонни.

– Верно, – подтвердил Стефенсон.

– Послушайте меня, полковник Стефенсон, – сказал Маркус голосом жестким, каким раньше не говорил никогда.

– Нравится вам получать от меня приказы или нет – этот вы выполните. Иначе, верьте мне, тот, кто выдал вам эти погоны, пожалеет о том дне, когда поступил на службу.

Маркус сделал паузу, выждал, пока полковник не опустил глаза, а потом продолжил:

– Если пассажир, которого мы видели на экране, снова появится, ваши люди остановят его. Все равно, под каким предлогом. Вы сделаете это?

Полковник вздохнул.

– Вот и хорошо, – заключил Маркус.

Большие электронные часы на стене показывали без пятнадцати девять.

– Я думаю, нам лучше внизу подождать, в бомбоубежище, – едва слышно произнес Вуди. Но хотя он произнес это очень тихо, его услышали. И никто не стал спорить.

8

Бомбоубежище было бетонным сооружением размером с два футбольных поля. Или три. Вуди не считал. В центре располагался огромный зал, похожий на городскую площадь, где место памятника занимал циклопический жестяной бак для питьевой воды, крашенный отвратительной синей краской. По периметру помещения были нарезаны бесчисленные комнаты и комнатки непонятного назначения. И все это сооружение – все его стены, полы, потолки и, кажется, даже двери – было облицовано одинаковой бетонной плиткой, закрученной на четыре болта по углам.

– Что мы здесь делаем? – спросил Маркус у Вуди, когда они спустились в подвал.

– Мы ищем то, что может всё здесь взорвать.

– Он прятал здесь взрывчатку? Ты прочитал его желания? – Маркус склонился почти пополам, чтобы заглянуть Вуди в глаза. Он скорее догадался сам, чем спросил.

– Да. Видел, – ответил Вуди. – Это человек спускался в раздевалку, но хотел попасть в бомбоубежище. Он так ненавидит всех…

Пока ребята осматривались, прошло около получаса. В бомбоубежище спустился полковник Стефенсон.

–  Профессор! Что будем делать с задержанным вышибалой?

– Так он, оказывается, вышибала? – переспросил Маркус.

– Да, следит за порядком в ночном пабе вокзала. Живет в пригороде, каждый вечер приезжает поездом на работу. Но это еще не значит, что я могу держать в камере человека, не предъявляя ему никаких обвинений! – занервничал  Стефенсон.

– А вы обвините его в несоблюдении правил общественной гигиены! – взорвался Маркус.

– Он хочет сделать звонок своему адвокату. Могу я хотя бы это ему разрешить?

– У вышибалы имеется свой адвокат? Передайте ему, что адвокаты у нас не работают по ночам, – отрезал Маркус. – Знаете, полковник, займитесь лучше делом. Проверьте нашего подопечного как следует, и вызывайте саперов. У нас есть все основания полагать, что вокзал заминирован. Мина находится здесь, в бомбоубежище.

– Но откуда вам это известно?

– Это не важно. Важно срочно найти и обезвредить мину. Выполняйте, – добавил Маркус нетерпеливым тоном.

Прибывшие саперы сразу сосредоточили поиски на колоннах центрального зала, на которых покоилось перекрытие. Потому что даже ребенку понятно,что никто не станет рисковать свободой ради мечты бабахнуть кладовку при станционном буфете.

Итак, колонн было сорок. У каждой четыре стороны. На каждой стороне десять бетонных плит. И каждую из этих тысячи шестисот плит нужно было снять. Маркус и ребята, как могли, помогали саперам.

…К двум часам ночи было вскрыто тридцать колонн…

…К трем часам – тридцать пять. Вуди не чувствовал усталости. Она осталась далеко-далеко позади…

…В четыре часа работа была закончена. Взрывчатку не нашли.

– Мимо, – вздохнул Джонни.

 – Отдохнем, – сказал Маркус. – Отдохнем и всё обсудим.

Он подождал, пока группа по его примеру сядет на пол.

– Итак. Четыре вечера подряд человек спускается сюда с сумкой. Сколько в сумке? Десять? Пускай двадцать килограммов взрывчатки. Она упакована в свертки. Что это, порошок? Или что-то, похожее на пластилин? А если это не свертки? Она же не может быть насыпана на дно, как мука?

Вуди слушал Маркуса и знал, что эти вопросы адресованы не к нему. Наверняка Джонни разбирается в подрывном деле. И понятно, что во всем, что касается логики, ему далеко до Лео Неру. Поэтому он и сам не понял, почему вдруг сказал:

– А в пластиковых бутылках? Эта опасная штука не может быть жидкой?

Маркус нахмурился. Лео хмыкнул. Джонни оглянулся назад, туда, где прямо посреди зала, рядом с главной несущей колонной, высился бак для воды. Потом снова перевел взгляд на Вуди:

– Откуда ты знаешь, что такое возможно, Фитч?

– Ничего я не знаю. Я просто заметил, что ты хочешь пить… – смутился Вуди.

– Фитч, из тех продавцов укропа, которых я знал и не знал, – начал Джонни, но не стал продолжать. Он просто вскочил на ноги и через несколько прыжков уже находился у бака. Наверх вела железная лестница. Джонни взлетел по ступенькам.

– Похоже, что кто-то здесь так спешил, что даже забыл закрыть горловину, – сообщил он, – а отверстие не слишком узкое. Взрыватель вполне пролезет. На месте вышибалы я бы просто упаковал его в пластиковый кулек и утопил его здесь. И проводов никаких не нужно.

– Что такое взрыватель? Как он выглядит? – спросил Лео. Все уже стояли внизу, у бака.

– Он может, как хочешь выглядеть, – ответил Джонни, – как любой прибор, который может принимать электромагнитный сигнал. Например, телефон. Эх, жаль, «Арамис» испортился…

Саперы проверили жидкость. Вывод был однозначный – это жидкая взрывчатка, но без взрывателя она безвредна.

У Маркуса снова зазвенел телефон.

– Есть важные новости по поводу арестованного, – впервые голос полковника звучал ликующе, – его настоящее имя Сит Ахрин. Ему тридцать два года. Из них пять лет состоит в террористической организации «Чистый глобус». Специалист-подрывник. Разыскивается «Интерполом». Профессор, прошу вас, передайте от меня своей замечательной группе мое искреннее восхищение…

– Я вам перезвоню, – прервал его Маркус, – до этого ничего не предпринимайте. Хотя знаете что… Организуйте нам быстро штук пятнадцать резиновых ведер.

– Где же я их найду? Ночь на дворе.

– Ограбьте хозяйственный магазин.

Вероятней всего, полковник Стефенсон именно так и поступил. Потому что уже через несколько минут в бомбоубежище появились два крепыша-сержанта. Ведра были сложены одно в другое, как одноразовые стаканы.

– В ваших руках – честь железной дороги, – сказал Маркус сержантам. – Вы должны помочь саперам опустошить этот бак, – он показал на центр зала.

Глядя, как трудятся сержанты, Вуди попытался сообразить, сколько же часов уже не спал. Но мысли уплывали, и счет не давался. «Навряд ли я сегодня сяду писать стихи», – подумал он. Ему стало ужасно весело. И надо было сделать огромное усилие, чтобы проглотить, задушить рвущийся наружу смех, потому, что он никогда бы не сумел объяснить его причины.

Когда бак был опустошен, Маркус достал свой мобильный. Набрал номер.

– Полковник, я тут подумал: закон есть закон. Каждый имеет право позвонить своему адвокату. Дайте этому пареньку телефон.

Ждать пришлось не больше минуты. Звонок изнутри жестяного бака, и громкий хлопок, усиленный резонансом, прозвучал, как гром.

Но этот гром ничего не взорвал.