Текст книги "Муравейник3 -Тейя-2-Рой(СИ)"

Автор книги: Михаил Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Не будем нарушать традиции – врубай Серёга! – поддержал старатель хозяйственника.

Воздух над Золотинкой взорвался оглушительным вступлением 'ДойчеЧингисхана'. Ральф Зигель затопил темпом и музыкой пространство под горой, объявляя о прибытии 'Ракушки'. Сто шестьдесят ударов в минуту гремели над горой победным гимном ударников и германской упорядоченностью эмоциональной речи. Население города и пригорода побросало работу и дела, и люди смотрели вверх на черное от копоти днище летательного аппарата старателей. Погранцы махали панамами, и прыгали на вышках и башнях, потрясая автоматами, орали и обнимались, словно сами перелетели через половину солнечной системы. Вспоротый звуками из динамиков воздух задрожал и по воде, спокойной до этого речки, пошла рябь. Птицы перепуганные неведомыми сотрясениями взмыли в воздух салютной стаей, хлопая крыльями и вопя от неожиданности. Мамонты занятые работой на дальних подступах остановились. Наездницы прикрыли глаза рукой и тревожно щурились, чтоб разглядеть громадину, заходящую над Белой горой. «Ракушка» садилась на уступ под восторг, радость и озабоченность в перемешку с состоявшейся надеждой встречающей планеты и её обитателей.

– Фуух. – старшина снял кепку и сел на землю к срубу ближайшей 'хаты'. Привалился спиной. Откинул голову, опираясь затылком на нагретое теплом солнца бревно. Закрыл глаза. Напряжение ситуации последнего месяца давало о себе знать. – Теперь оно полегше будет. Жаль, Зубов уже уплыл на поиски. – Сам себе пояснил старшина.

*************************************************

Умеют Русские моряки удивлять. То гоняют американский авианосец по Атлантике, как зайца по двору, то кабель утянут на Кубу: новейший, секретный и бронированный у побережья Флориды. Да так, что половина пендосиевского флота в эскорт записывается. То резвятся у побережья, соединённых штатов, вскрывая систему сонарной обороны США на обеих океанах. То всплывают, ни с того ни сего, в центре боевого ордера кораблей НАТО в Средиземном или у берегов Туманного Альбиона . То просто исчезают, как утерянный богом трезубец Посейдона. Поди найди их под арктической шапкой или в океанах планеты. Шутники. Одна неприятность есть для подводника – суженное пространство подводного атомохода. Ни дня , ни ночи в титановой бочке с ядерным реактором. Что то постоянно гудит вокруг месяцами. Еда, опять же, вкусная, но консервированная. Покурить – проблема. Чтоб Сходить в туалет – надо сдать зачёт. Чтоб при смытии фекалий не перепутать порядок открытия и закрытия клапанов. А то, вместо того, чтоб всосать – гальюн миазмы выплюнет вам в зад под таким давлением, что неделю, отлеживаться, отмываться и отстирываться придётся....

А тут, настоящая, личная, королевская, прогулочная яхта правителя наглов попадается в загребущие лапы подводников и морпехов. На которой, если пойти в море – то есть для моряка и день, и ночь, ветерок и шторм, звездное небо и всамделишные восходы с закатами, волны, летающие рыбы, буруны, горизонт, чудища подводные, острова, рифы, вулканы, птицы над головой. Не говоря о такелаже, парусах, бушприте, мачтах, клотике на вершине «грота», юте, баке, шкафуте шканцах..... Ммечта, а не поход, после узких переходов, постоянного ношения кислородного аппарата на боку , герметичных люков подводного корабля и отсутствия иллюминаторов в надстройке и бортах.

Надо сказать, что сатрап нагловского континента не экономил на личных удобствах и водоизмещении яхты. Здоровенный трёхмачтовый шлюп мог нахапать в трюмы и пристройки не менее двух тысяч тонн забортной воды прежде, чем уйти на дно. Красавец зашёл в бухту, чтоб навсегда изменить и внешность, и внутреннее содержание. Сухой док ВМБ рассчитан на девяти тысячетонный атомоход. Шлюп затолкали и затянули в люльку дока, как малое дитя в большую и на вырост кроватку огороженную со всех сторон высокими перилами. Держаться легко, а вот вылезти никак. Только мачты да такелаж торчат над гигантским корытом. После крепежа и откачки воды судно можно рассмотреть со всех сторон: от киля до клотика и от кончика бушприта до шлюпки на талях за кормой. Свободу творчества моряков расширял полный судоремонтный комплекс. После замеров, прикидок, рационализаций – инженеры базы утвердили план апгрейда. И почти весь личный состав в свободное от вахт и дома время – занялся улучшением королевской радости наглов. Мачты решено оставить, чтоб в случае встречи с флотом англов, издалека – можно прикинуться своими наглыми парнями с цветастым флагом на гюйсе. «Юнион Джека» аккуратно скопировали и присовокупили к другим трофеям, оставленным на судне в качестве будущих обманок. Через два месяца, пока Зубов учился ходить, бегать и говорить после смерти и воскрешения – док заполнился водой и гибрид парусника и подводной лодки самостоятельно спустился на воду. Как ни хотели подводники уйти от штампа субмарины, при усовершенствовании парусника, но у них не получилось. Шлюп, даже внешне, напоминает прилизанные обводы атомной подводной лодки.

Как ни старались подводники, но, как говорится, у гончара взявшегося за работу кузнеца, даже плуг получится в виде глиняного горшка.

– Не перевернулся сразу, знач – всё путём. – констатировал отсутствие крена, разбалансировки корпуса и низкую осадку старший капитан первого ранга. Олег, одетый в не обмятую тропическую форму морпехов, неуютно поёжился на свежем утреннем бризе и полюбопытствовал, силуэт кораблика блестел.

– Виталий Фёдорович, покрасили , что ли серебрянкой? – ответ удивляет и заставляет приглядеться к корпусу судна. С берега – ну точно зеркало сверкает в лучах восходящего светила.

– Ну, Олег Валерьевич, обижаешь! Обшит сваренными между собой титановыми листами. В чистом аргоне варили. Зазоров вообще нет. – Запах моря ни с чем не сравнишь по новизне ощущений. Но сейчас – не до удовольствий пляжа.

– Чего? Откуда? Тащ старш каперранг? – "Лодку что ли разобрали от нечего делать? " – капраз секретился и хитрил.

– Ой, Олега! Всё кагэбэшникам расскажи, покажи, ответь... А вот секрет и тайна военная. Что? Плохо? Нет, чтоб похвалить народ?! – Зубов замечает, что палуба тоже посверкивает.

– А палуба тож, странно блестит? – тут же следует вопрос.

– Нержавейка, тащ капитан без ранга! – с усмешкой отвечает одетый в такую же форму, как и пограничник – моряк. – На баке и юте усовершенствованного шлюпа торчат бронекапсулы с "Утесами". На шкафуте, и шканцах – по бортам – турели с крупнокалиберными пулемётами и коробками запасных лент.

– Ппулеметы? По бортам и на концах? – Спросить моряка – здорово, но когда даже морпех рядом прячет усмешку, то не комильфо как-то. Тут же последовала краткая лекция об устройстве и морских названиях.

– Олег, вы делаете нам смешно. Нос – называется бак. А палуба у кормы – ют. Вон та штука, которая торчит из носа – бушприт. – Капраз водит вытянутой рукой и тыкает указательным пальцем в части судна. – Между баком и ютом – шкафут, где, как вы заметили, Олег – по бортам пулеметы. – Пока у Меня открывается рот в попытке сосредоточиться и хоть что-нибудь запомнить, то каперранг продолжает сыпать "простыми терминами. – Мачта посредине...

– Ага! – пока отыскиваю средний высокий и толстый деревянный столб на шлюпе, капраз продолжает повышать военно-морской уровень офицера пограничника.

– ...так вот – мачта посредине – грот. Большая, главная. Та, что ближе к баку – фок. А на юте – бизань-мачта. Очень просто. Правда?

– Да раз плюнуть! – уверенно заявляю. Действительно – ничего сложного. Подводник убавляет счастье познания корабельных тайн, намекая на их необьятность.

– Ах, забыл! Палуба, между грот и бизань – шканцы. Запомнил, пограничник? Правда, красиво звучит? – Перечить бесполезно.

– Безусловно. Как в кино. – подводник тут же не согласился.

– Не скажи, Олег. В кино такого не увидишь. На надстройку глянь – ядром не пробьёшь. И дизеля ещё. Слабенькие , но зато два. – Глаза остались на месте , зато брови "поплыли" вверх.

– А откуда движки? – тут же спохватился, у них тут везде военная тайна. Но вопрос не остался без ответа.

– С танков сняли.

– Аааа???

– Ну, стоят на случай прорыва стены два БМПТ в боксе. Вот и разобрали. Хорошие дизеля – экономичные. Солярку почти не кушают. – По своему понял изумление моряк.

– Ещё и дизеля! Здорово! -Инициативу надо только хвалить. Нас так учили. А то загубишь энтузиазм. Капитан не мог остановиться.

– Погоди погранец. Только начало, там ещё связь, локатор, гас-станция, трансляция, кубрики, столовая, медпункт, оружейная, туалеты, камбуз, душевые, склады, кают-компания, спортзал, топливные баки, руль, механизм поворота.... Я тебе всё покажу и поясню. – Пчёл подозрительно молчал и не вмешивался , обозревая творение подводников из-за спины. Слышно только как скрипят усы тигрозебры медленно вращаясь , как локатор на мачте усовершенствованного шлюпа. – Да и ещё, запомни: шкафут – святое место для экипажа, на нём сидеть и курить разрешается только капитану корабля. Остальные или стоят смиренно и слушают капитана, или бегают или быстро ходят. Уловил традицию, Олег! – довольно высказался старший капитан первого ранга.

– Конечно, тащ капитан. А как эта красота называется?

– А! Соображаешь хоть и сапог! Мы тож голову ломали пока придумали. Даже конкурс объявили. Вся база искала название.

– И чем закончилось? – интересно, куда подводников завела идея апгрейда парусника – до, почти броненосца. Тут я им точно не помощник.

– "Неуязвимый", – гордо представил кораблик капитан первого ранга и протянул руку в сторону сверкающего на солнышке гибрида... "Неуязвимый" – солидно "стоял" почти в штилевой глади бухты со свернутыми парусами. На палубе суетились люди. За бонами призывно шевелилось волнами живая, теплая и соленая вода Экваториального океана Тейи. На другом полушарии нас точно ожидали неизвестность, тайны и жуткие чудовища из прошлого или будущего Земли.

Походный ордер каравана прост до нельзя. Впереди шлюпа, под водой идёт атомоход «Лира». За ним над водой и в воде – режет титановым носом океанскую волну «Неуязвимый». Можно конечно и спрятать субмарину под киль шлюпа, но тогда при появлении противника теряется фактор внезапности. А если просто, то думали , что неприятелей будет всего двое: либо американский «Сиавульф» с соседнего континента, или нагловские парусники. При встрече со вторыми подлодка всплывала и жгла флот англов, пока не побегут или не утонут. А вот в первом случае проблема становится более сложной. Потому, как обе лодки заглохнут и будут дрейфовать пока их не разнесёт на милю одна от другой. И тогда «Неуязвимый» уходит в одиночное плавание к континенту материкового роя Раззга без прикрытия моряков подводников. Вроде решаемо, думали каптри Вася и Олег Зубов. Но противников оказалось больше. И даже пчёл летающий оказался бессилен перед неожиданными татями и супостатами.

Отведать морского ветра захотелось и главному шаману славов. Об этом сообщил старшина по рации перед отплытием. Разговор начинается просто , но в результате ждали ведуна и никуда не отплывали.

– Тебя – Грязнов спрашивает. – некогда Васе. Каптри все-таки капитан толи судна, толи корабля. За всем углядеть надо, проверить командирским глазом, подбодрить матом и поощрить добрым словом. Грязнов сух и не многословен в радиообмен. Даже осторожничает. Из чего можно сделать вывод , что новость из разряда непонятных и местных.

– Старшина – Зубу! Тут у нас желающий объявился, с вами походить по океану. – Эбонит трубки приятно холодит кожу на ухе. Информация заставляет кровь прилить к голове.

– И кто такой смелый? – Ох и дам же я этому погранцу по позвоночнику. Даже мысль появляется. У нас на заставе только один такой честолюбивый и ленивый ....

– Только не кажи Виктор Иванович , шо это дядя Федя! – сомнения и недовольства в моем голосе на сотню желающих помешать отплытию точно хватит. Я даже украинские звуки извлекаю и путаю с русскими, чтоб подчеркнуть неприемлемость и невозможность чьих-то планов. Каждый солдат подсчитан, каждый ствол на карандаш взят , обязанности распределены и развешаны поголовно. Если не пробьёмся и не уговорим большой материковый рой нам помочь, то врядли хранители и создатели будут дёргаться, чтоб убрать завесу и пропустить нас назад, в прошлое-настоящее без весомой причины. А я, лично, хочу не в будущем детей увидеть и постаревшую жену , а сейчас. Не позже , чем через год. И чтоб родители живы, с не на кладбище с ними здороваться и отчитываться у могил.

– Та не. Не он. – умеет старшина напустить туману восемью буквами алфавита сложёнными по парно.

– А кто? – пришлось пояснить, – На судне места распределены и записаны. Свободных строчек в судовой роли на "Неуязвимом" – нет. – Но старшина мастер темнить и увиливать. Привык в армии, что тот, кто проявляет инициативу словами – тот и виноват. Даже если инициатива разумна , требуемая и необходима.

– Для этого орла , у вас вряд ли есть занятая судовая роль, – огорошивает старший прапорщик, – и без него вам пожалуй никак. – Поясняет Грязнов. – Та и должок у нас перед ним. Так, шо придётся потесниться на вакантную должность корабельного попа в списке. Или батюшки. Или колдуна. Это, уж, как запишите. Варламу все равно. Говорит , что без него вы и до срединной линии планеты не дочапаете. – Ну надо же!

– Нежина сам так сказал?!

– Ага. И ещё добавил. Без освящения похода из его рук – удачи не будет. – Вот и задумаешься поневоле. Коль колдуняка умеет уговорить богов Тейи вернуть мертвого в мир живых. По его словам, деяниям и снам старшины. То вполне возможно , что Верховному знахарю снова напели чтото всемогущие силы Тейи. Если бы не помер и воскрес лично, то сам бы в этот бред не поверил ни за что. Даже шрам на шее зачесался от воспоминаний. Без согласия каптри обойтись невозможно.

– Вась! Ваааасяаа!

– Ну , чё те, погранец? Отходить скоро. Что случилось?

– У нас для попа место найдётся?

– Чего?

– Ну, который меня – того , с того света вытащил. Хочет поучаствовать и корабль освятить и на поход благословление Божие рукоположить. Море, опять же. умиротворить перед плаванием. – Вот умеют моряки сразу суть ухватить и понять, правда не всегда это показывают.

– Без попа плохо, – ходил по песку, раздумывая, вокруг стола с рацией капитан "Неуязвимого", – Это точно. С батюшкой и святым Николой оно надежнее. Тащи ведуна, Зубов. Посмотрим на посланца богов. Но на корабле – я Господь Бог и воинский начальник. Уловил логику, Олег? – Как будто есть иная логика в ситуации.

– Так точно, тащ капитан третьего ранга.

Вещуна везли в уазике к порту , но колдун попросил остановить возле грохочущего прибоем пляжа с пальмами и навесами от солнца. У линии воды стояли несколько лежаков, но Варлама обошел препятствия. На ходу разбулся и зашел в откатанную волну. Колдуну не мешали, думали , что слав сроду не видел моря, вот и решил ознакомиться.

– Чего это он? Моря не видел что-ли? – удивился поведению ведуна морпех-водитель.

– Не похоже, что не видел! – усомнился в умозаключении бойца Олег, который встречал верховного шамана всех сплавов и танов возле защитной стены военно-морской базы. Можно было не спешить. В такой шторм шлюп бы выволокли из бухты в море, но опасность сноса на отвесные скалы по обе стороны бухты была велика. Решили подождать, когда океан утихомирится и тогда выйти в открытое море. Приданный боец великодушно разрешил омовение на правах старожила.

– Пусть попробует. Можно не торопиться. Пока шторм не закончится выбираться из бухты бесполезно. И вообще, зачем нам поп? Ходили без попа и возвращались без него? То же мне , кудесник! – ворчал водитель, не одобряя задержку экспедиции в которой сам непрочь участвовать. – Если бы вашего попа сутки не ждали, то вчера бы ещё утром отчалили. А шторм ночью начался. Сиди теперь, жди от моря погоды. – критиковал морпех последствия ожидания «Неуязвимого» и командой – Нежины в Бриллиантовой бухте.

Шаман по своему ответил на слова водителя. Ткнул причудливо изогнутый посох в песок и поднял руки и лицо к небу, затянутому тучами. Как по команде неведомого чародея ветер начал стихать. Не отпуская рук, Варлам вошел в воду и пенные барашки на верхушках волн срезало как ножом. Прибой значительно утих, деревья на берегу выпрямились, качая в неожиданной тишине гнутые ветром ветки пальм и дальних елей.

– Так, говоришь, мы попа зря привезли? – довольно ухмыльнулся происходящим на глазах изменениям в погоде Зубов, обращаясь к бойцу за рулем. Тот наблюдал за окружающим чудом молча и с ошалелыми глазами. Ведун, не меняя положения поднятых прежде к небу рук – медленно согнулся в пояснице , кланяясь морю, волнам и ветру в немой просьбе. Алая ленточка на посохе перестала трепыхаться и опала вдоль деревяхи бессильно болтаясь по инерции. Ветер стих. Подводную лодку в центре бухты перестало болтать, как брошенный сбежавшим рыбаком поплавок в непогоду. Над выходом из бухты поднялась белая кроговерть взмывших в успокоившееся небо чаек. Тучи нервно задергались отпуская море и двинулись далее выше над пространством бухты и начали замедлять ход по небесному потолку.

Варлам опустил руки к воде и погладил водяной горбик накатывавший к берегу мимо ног верховного колдуна. Что-то прошептал волне, как живому существу в собственном лесу, поощряя действие. Увлеченные манипуляциями чародея моряк и пограничник прозевали, как в темных клоках туч и облаках появилась дыра и солнце торжествующе осветило пляж, уазик, людей, пальмы, песок и море. Солнечное пятно помчалось неизбежно расширяясь вокруг маг повсюду. Ветерок дунул и изменил направление. Теперь яркая лента на посохе ведуна уверенно указывала порхающим мерцанием в сторону моря. От берега прочь на север потянул уверенный поток воздуха. Успокоившаяся вода в бухте запестрела мелкой рябью. Посланник богов Тейи разогнулся и поблагодарил хозяев планеты за содействие низким поклоном.

Морпех рассказывал об увиденном товарищам эмоционально. Жестикулировал, показывал, что делал Варлам у моря.

– Понимаешь, – махал руками водитель, перед «кружком» однополчан, – Он море погладил, как разыгравшуюся кошку! Всей пятернёй! И – Ррраз! Ветер стих! По волнам, как утюгом прошлись! Пенные барашки исчезли! Посох в песок ткнул – Солнце выглянуло! Сам видел! – Зубов рассказывал то же самое капитану «Неуязвимого» – каптри Василию Сергеевичу Панкину.

– Вася, я понимаю, что звучит как полный бред! И ты подозреваешь, что я чувствую себя обязанным ему! И поэтому обосновываю! Но ты спроси у команды, шторм прекратился вдруг! Ты ж сам был на причале? Видал? А ветер, как ни с того переменился? – моряк и верил и дипломатически отвечал осторожно.

– Ну, всякое бывает! У нас как-то командир в душ пошёл на подлодке и коралловый оберег на шнурке снял с шеи, пока мылся. Да! А оберег подарила ведунья на Кубе. Сказала, что тот капитан у кого этот заговоренный коралл – никогда не потеряет ни корабль, ни экипаж, всегда с ним удача будет в океане, – задумался Панкин и интригующе замолк, как бы вспоминая и смакуя наперёд продолжение. Пауза удалась на славу! Олег не выдержал и спросил иронично, подстёгивая капитана.

– И что? Море высохло? – Вася выдержал мгновение и пояснил, даже с грустной неизбежностью.

– Главная энергетическая установка пошла в разнос. Отказали насосы высокого давления на глубине триста метров. Ии мы потеряли ход. Хотели балласт продуть на аварийное всплытие – клапана заклинило. Соображаешь, погранец? – Глубоко вздохнул и выдохнул Панкин, заново переживая прошлое. Зубов и половины не понял, но прищурился ожидая развязки, – А под нами все три тысячи метров до земли. Кувыркались. Пока замполит не сбегал к командиру и от имени команды не поинтересовался, мол, а де оберег?

– Ну? – Олег замер , ожидая продолжения. Каптри снисходительно хмыкнул и закончил.

– Командир забыл шнурок с кораллом на вешалке перед душем.

– И что?

– Пока не одел на себя , так лодка чуть не свалилась в бездну, на глубину – откуда не всплывают. Так что, твой поп, или как его там? – Вопросительно посмотрел на пограничника Панкин.

– Верховный ведун всех славов и танов. Ну , и наш теперь священник , что-ли.

– Как скажешь, Олег! Но очень даже вероятно, что не в тягость, а в благость. У нас у каждого подводника – святой Николай на иконке красуется где-нибудь. Так, что пока отчаливаем, передай ведуну, что все мероприятия будем на ходу проводить.

Шлюп выплывал из бухты в солнечной позолоте света и волшебном мерцании морской воды. Сказочное начало похода предвещало удачу и возвращение без потерь. Паруса, надутые попутным ветром, тянули судно вперёд , натягивая троса и паутину такелажа. Со стороны судно смотрелось как загадочный, чарующий и завораживающий мираж эпохи географических открытий. Мифическая картинка в слепящих лучах полуденного солнца тянула к себе взгляды провожающих с берега людей. Мелкие волны в бухте заблистали тысячами отражений, оправдывая данное моряками название – «Бриллиантовая». С берега грянулся марш «Прощание славянки». Салютуя новому кораблю на леерах берегового учебного комплекса затрепетали флажки: «В добрый путь!»

Подводную лодку закрыл корпус шлюпа. Попутный ветер позволил использовать почти всё парусное оснащение трёхмачтовой посудины. Надутые ветром паруса тянули судно вперёд, добавляя скорости и помогая обеим дизелям, что на всякий случай использовал капитан Панкин.

Для Пчёла приготовили три места: первое – на вершине грот-мачты специальная площадка для отдыха, наблюдения, взлёта и посадки. Этакое деревянное корыто с бортами и вырезами. Второе – на палубе между грот и бизань мачтами. Убежище представляло из себя большую конуру, собранную из толстого органического стекла с прямым выходом под палубу – в трюм. Место в трюме представляло из себя такую же лохань как на грот-мачте, только подвешенную на тросах, как гамак для матроса. Пчёл оказался чрезвычайно доволен местом на мачте, выразил удовлетворение «качелью» в трюме, а от стеклянной будки – пришёл в полный восторг. Долго щупал прозрачный материал, нюхал, трогал и пытался разбить, раздавить и даже укусить. Пробить жалом триплекс из оргстекла – конечно не получилось. Раззг залез на стеклянную «будку» сверху. Попрыгал – сооружение даже не скрипнуло под весом огромного насекомого. Далее разведчик полез смотреть крепления и разворачивающийся тент для защиты от прямых солнечных лучей, пыли и грязи. За манипуляциями главного пассажира экспедиции с интересом наблюдали и в рубке, и на палубе. Пчёл попробовал материал хоботком несколько раз. Прозрачный, клееный в три слоя пластик не имел запаха, оказался безвкусным, нерастворимым, крепким, принимал любую форму. И главное – был абсолютно прозрачен. Обычное стекло Пчёл видел в городке, но оно было хрупким, легко бьющимся и не гнулось. Интерес Раззга настолько вырос в процессе ознакомления, что он захотел разъяснений и подтверждений.

– Орлег, ты где? – мысленно позвал Пчёл Зубова, открывая и закрывая навес для тени над прозрачным домиком: туда-сюда. Зубов подошёл сзади и добавил неизведанного.

– Там ещё цветные светофильтры есть, – Пчёл замер, соображая и бесцеремонно копаясь на складе образов в голове Олега. Потом понял о чем речь и если бы был человеком , то про него сказали бы, что он – замер с открытым ртом. Одним движением правой передней ноги-руки Раззг по очереди менял семь цветов внешнего стекла, на какой ему хотелось.

– Орлег, а это вообще, что за прелесть? У вас такого много? Чудо, а не материал! Как вы это делаете? Воду останавливаете? Что-то добавляете? Это паучий клей? – Пчёла несло в предположениях. Пограничник ответил коротко.

– Оргстекло в триплексе. – Если бы Пчёл мог, он бы нахмурился. Зато мысленно Раззг послал Олегу такую телепатическую волну неудовольствия, что Зубов понял – пришёл его час удивлять насекомого.

– А можно не так, лаконично? – с мрачной издевкой запросил по мысленной связи тигропчёл.

– Можно, зебра летающая, – притворно быстро согласился капитан, – Ну, мы, червяки на ножках – как-то игрались с песком, нефтью и пластиком и придумали более практичный заменитель стекла. Технологию в общих чертах осветить? – улыбка на довольной роже Зубова пыталась заскочить на затылок через уши.

– Ладно, вы умные, – согласился с идей пограничника Раззг. – Нам очень нужен такой материал. Много. И быстрее. Это возможно? – теперь Олег проявил здоровое любопытство и хитрость.

– Вообще-то, моряки строили. Но я думаю, что для них плексиглас, триплекс и оргстекло – не проблема. Трудность пчёл в другом. – издевательски взял паузу Зубов.

– Орлег, а у тебя были трудности с побегом из плена? Не тяни ты кота за помидоры – говори толком. За этот материал можно уговорить совет маток – стать союзником в войне против большого Зонги. – информация становилась всё интересней.

– Погоди, тигроос, ты же мне пел, что вы будете воевать за кусок территории на материке амазонок? И ты легко уговоришь совет маток вступить в конфликт на нашей стороне? Врал? Разведчик? – умозаключения не улучшили настроение пограничника. Зубов осознал, что даже Раззг имеет личный интерес, тайны и не делится целиком имеющейся информацией. Пчёлу настолько понравился материал домика, что он готов раскрыть секреты, лишь бы заполучить в обмен полное описание о прозрачном пластике. Врать тигроос никак не мог, а вот говорить не всю информацию – вполне. Но Пчёл всегда готов отвечать на любой вопрос. Иначе, какой он разведчик?

– Я всего лишь наблюдатель. Совет принимает доставленную наблюдателями информацию и рекомендации к сведению. Но решать не мне. Я могу не знать тонкости, общие направления и скрытые цели содружества маток материковых роев. А этот материал может послужить дополнительным стимулом, для положительного решения вопроса на Совете Маток...

Первой, как и ожидалось, напоролась на препятствие АПЛ 'Лира' под личным именем 'Анчар'. Командир тут же послал сообщение по глубоководной связи. Наша подводная лодка шла впереди ордера на глубине трехсот метров, когда заявились американцы с континента великанов. 'Сиавульф' не захотел обращать внимание на шуструю русскую субмарину, пропустил АПЛ и направился прямо к 'Неуязвимому'. Вираж янки не остался без внимания. Но мы не знали ничего, пока обе лодки не всплыли на дальности не более пяти кабельтовых по правому борту шлюпа. Причем 'Лира-Анчар' вспорола воду носом и рубкой в направлении перпендикулярно борту американки. Американец чуть не вдвое превышал размеры русской субмарины. С пятнадцати кабельтовых 'Сиавульф' сошелся бы курсом взяв чуть в право и расстрелял бы шлюп из ПТУР 'ТОУ-2' на расстоянии полторы мили. А наши пулемёты бы только смогли бы поцарапать прочный корпус лодки, и пробить резину антизвукового обтекателя. Обе лодки остановились на дистанции девяти кабельтовых друг от друга и легли в вынужденный дрейф. Из рубок начали выползать наружу моряки и махать друг другу руками. Кричали. Нам не до них. Васе коротко и ясно изложили по 'моторолле' от ограждения рубки 'Лиры'.

– 'Анчар' – 'Неуязвимому'. Всё, мужики. Мы – Отплавались. Теперь – вы сами. А мы пендосиев придержим. Главное, что пока мы рядом, то они даже из автомата выстрелить не могут Разве, что из рогатки. Ха-ха. И плыть только на веслах. Попутного ветра, Вась!

– 'Неуязвимый' – 'Анчару'. Удачи в дрейфе. Право руля! – судно скрипнуло мачтами от энергичного отворота, – Так держать!

– Есть, так держать! – рулевой сосредоточился на компасе, запоминая положение стрелки и неподвижного нимба с делениями. Шлюп двигался на северо-запад, огибая обе подводные лодки в попытке догнать уходящее к горизонту солнце.

Шлюп довернул в сторону севера – прочь от опасно торчащих рубок двух атамоходов. Пчёл сидел на мачте, всё время, поглядывая сверху на личный стеклянный домик на палубе. Пулемётчики оставили места у бронекапсул по бортам только через час, когда силуэты лодок уменьшились до размеров мелких букашек. К заходу солнца 'Неуязвимый' остался в одиночестве на глади океана, и капитан отдал приказ – зажечь ходовые огни.

В темноте плыть по воде под парусами стало неуютно. Спать не хотелось. К тому же Зубова скосила морская болезнь и никак не хотела отвязаться от пограничника.

Перед сном поговорили с Васей.

– Капитан, а не заблудимся в темноте? Вдруг на риф нарвемся или айсберг какой? Или мель не дай бог? – Олег страдал молча и старался никому не показать, что качка его достала за сутки добросовестно. Вася ответил почти в шутку.

– Олег – шел бы ты спать. Но прими к сведению, что у нас есть эхолот, радар, ГАС и ещё твой поп. Идем мы только под парусами. Ход маленький. Если что, то успеем отвернуть. Хороших снов.

Поспишь тут с ними. Пчёл снова начал доставать вопросами.

*********************************

ГАС – гидроакустическая станция.

АПЛ – атомная подводная лодка.

*********************************

*************************************************