Текст книги "Смерть догоняет смерть"

Автор книги: Михаил Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Доброе утро, господа, – гаденько улыбнулся здоровый детина, один из тех, кого я видел на лестничной площадке, когда в офицерской шинели уходил от Оганяна. – Приятного вам аппетита. Меню под салфетками.

Я уже догадывался, что находится под колпаками, поэтому открывать их не торопился, стараясь сдержать мелкую, поганую дрожь. Вартан первым открыл ближайшее к нему блюдо. Несколько секунд бессмысленно смотрел на волосатое старческое ухо, потом глаза его закатились, он что-то вякнул и ничком улегся у моих ног. Я сорвал вторую крышку и, кажется, застонал. Мне преподнесли мизинчик правой ноги Елены.

Из-под салфеток я выхватил карточку. Пытаясь выровнять прыгающие в глазах строчки, с трудом прочел:

"Завтрак: 1) салат-ассорти, 2) ухо армянской мамы, 3) пальчик девочки Лены, 4) шампанское. Обед: 1) салат из свежих овощей, 2) солянка, 3) кисть левой руки армянской мамы, 4) большой палец ноги девочки Лены, 5) водка, коньяк, напитки. Подпись. Шеф-повар: дядя Жора".

– Эй, ты, там, погляди, чтоб он не окочурился, – приказал голос сверху.

Я потрогал вартановский пульс. Он бился, хотя и слабо. С остервенением стал бить по щекам, а когда ювелир начал приходить в себя, радостно заорал:

– Жив, жив, подонок!

– Ну и славненько, – радостно проверещал Унжаков.

И ведь было чему нам радоваться. От жизни Оганяна зависели две наши Ленкина и моя. А для Унжакова смерть Вартана означала окончательную потерю алмазов.

Я вплотную прижался к нему, словно делая искусственное дыхание и тихо, но внятно прошипел:

– Тяни время, сука, проси отсрочки, говори, что согласен, тяни время.

– Да, воды!

Полный бокал шампанского он выдул одним глотком.

– Ну и как ваше самочувствие, господа? – участливо поинтересовался Унжаков. – Вопрос с ужином оставим открытым или как?

– Да, папа Жора, как и вопрос с обедом.

– А ты уверен в нем, Гончаров?

– Пусть немного придет в себя, и прикажи убрать этот мерзкий столик. Я завернул в салфетку мизинец и положил его в карман, чем очень позабавил нашего соглядатая.

– Отличный сувенирчик подарил тебе дядя Жора! А Вартан-джан, кажется, совсем равнодушен к органу слуха своей старой доброй мамы. Ну что, Оганян, как мы с тобой договоримся? Может, на обед тебе прислать второе, свежее ухо?

– Нет. Мне нужно поговорить с вами, – твердо, как человек, принявший решение, ответил ювелир.

– Всегда с нашим полным удовольствием. Я, весь внимание.,

– Хотел бы наедине.

– Вы не доверяете своему товарищу?

– Дело не в этом. Вопрос касается только нас двоих.

– Похвально, похвально! Кажется, умный армянский мальчик что-то понял и наконец пожалел свою мамочку. Ну что же, добро пожаловать, жду.

Когда уводили Оганяна и выкатывали столик, я придержал бутылку и теперь, периодически прикладываясь к шампанскому, размышлял над действиями моего сокамерника. То ли он, послушный моему приказу, тянет время, то ли затеял какую-то другую игру, а в этом случае наши жизни, моя и Ленкина, здорово удешевятся, если не сказать больше. Так что я ожидал возвращения моего клиента с большим нетерпением.

Явился он через полчаса с разбитой мордой, но бодрый. Одними лишь глазами дал понять, что все в порядке. Что ж, попробуем поверить.

– Ты сволочь, Вартан. – На всякий случай, для Унжакова, я съездил ему по уху. – Опрокинул, значит, меня?

– Оставь его, легавый! – раздался незнакомый голос сверху. – Сейчас– и за тобой придут.

– Где твой шеф?

– Скоро увидишь.

Людоед ожидал меня в холодном яблоневом садике, с сигарой и в кирзачах. Указав мне на шезлонг, участливо поинтересовался моим здоровьем.

– Пожалела кошка мышку, – зло сплюнул я, с трудом гася желание свернуть ему шею. – Что с моей женой?

– Насколько я знаю, ты холост. Де-юре.

– А де-факто женат, где она?

– Немножко занемогла после ампутации, но, думаю, завтра к утру будет как роза. Собственно, я не для этого тебя позвал. Ара раскололся, и ты мне теперь нужен как прошлогодний снег. Я бы просто выкинул тебя отсюда, вместе с твоей шлюхой. Но беда в том, что ты знаешь много интересных моментов из моей трудной биографии. Правильней всего было бы просто закопать вас в старой штольне, однако чем-то ты мне симпатичен. Может, неординарностью своего поведения, может, внутренним, крепким стержнем. Я никому не верю ни друзьям, ни братанам, ни холуям. Тебе тоже не верю. И все-таки, считаю, в отдельных случаях на тебя можно положиться. В общем, выбирай! Или ты верным псом служишь мне, или через пару часов вместе со своей сучкой будешь отдыхать в штольне, на приватизированном кладбище дяди Жоры. Думаю, выберешь первое.

– Да! Что я должен делать?

– На, досасывай. – Он протянул мне слюнявый охнарь сигары.

Я понял, проверка началась. Началась борьба за наши жизни. Медленно подняв голову, внимательно посмотрел в его мутно-голубые ожидающие глаза и мгновенно принял единственно правильное, на мой взгляд, решение. Резким ударом ноги тут же выбил протянутую, обжеванную сигару.

– Соси сам у пьяной обезьяны!

Из голенища кирзачей он выдернул финку. Вместе с шезлонгом я кувыркнулся через спину, сразу же оказавшись на ногах. Он шел на меня, держа финку привычно, по-зековски на отлете. Выбить ее в таком положении очень не просто, тем более после тренировок с перманентными возлияниями. Воспользоваться тем же шезлонгом я не мог, поскольку наверняка знал, что за нами наблюдают и такой ракурс им не понравится.

Подмерзшая за ночь земля начала раскисать, а на скользкой почве работать нужно крайне осмотрительно. Я понимал, сунуть мне пику в живот ему не составит никакого труда. Несколько минут мы ходили по кругу, делая ложные выпады, стараясь узнать слабые и сильные стороны друг друга. Кроме того, у меня была еще одна задача – измотать старика. Но тут я ошибся, поскольку первым задыхаться начал сам. А значит, действовать нужно было немедленно! Нелепо взмахнув руками, я сделал вид, будто поскользнулся, а когда он на секунду ослабил внимание, с удовольствием заехал ему ногой по уху. Дальнейшее было делом техники. Через три секунды я сидел у него на спине, до предела заломив ему руки. Еще через пару секунд две подоспевшие гориллы заломили руки мне, а третий приготовился испробовать прочность моего черепа.

– Мальчики, разбежались! – отплевываясь от глины, приказал пахан. – Ну что ж, начало хорошее. Считай, первое задание ты выполнил.

– И сколько же их будет?

– Много. Твоя задача решить их правильно. Тогда и волки будут сыты, и твоя подруга цела.

– Надеюсь. Что дальше?

– Дальше посложнее. Расколоться-то он раскололся, причем еще торговался, наглец, предлагая мне половину. Но это детали. Трудность состоит в том, что, по его словам, камушки находятся в другой республике, или, как теперь получилось, в другом государстве. Их необходимо оттуда привезти.

– Вы хотите, чтобы это сделал я?

– Нет, это сделает он сам. Твоя миссия проще: следить за тем, чтобы он не сбежал. Не очень-то я ему верю. Ты не расстраивайся, тебя тоже будут держать на коротком поводке. Но мои быки не должны знать, за чем вы отправитесь. Просто будут вас сопровождать до назначенного пункта.

– А вдруг они мне понадобятся?

– И это я продумал. Один из сопровождающих будет поставлен в известность, и, как только захочешь, войдет с тобою в контакт. Тебе достаточно обронить носовой платок и не спеша его поднять. Оганян испросил трое суток. Я дал двое, но, если в том будет реальная необходимость, еще одни сутки у вас в резерве.

– Но какая необходимость во мне? Зачем? – Сработал я под дурачка, и он с сожалением посмотрел на меня. Пришлось исправляться: – А, понимаю!

– Дай Бог, и чтобы ни одна душа, слышишь, ты, ни одна душа не узнала о бриллиантах. В целости и невредимости, вместе с Оганяном, они должны быть здесь максимум через трое суток. По пути следования, в аэропортах никаких контактов, никаких телефонных звонков. Особо это касается конечного пункта назначения, когда единственным конвоиром Оганяна останешься ты.

– А если вдруг он там начнет дергаться?

– Постарайся этого не допустить. В крайнем случае, но только самом крайнем, ликвидируешь его. Но учти – это очень, очень плохой вариант, и для меня, и для тебя. И я, и ты здорово поиздержались. Я потерял четыре квартиры, а ты жалкий пальчик своей овцы.

– Если наша миссия пройдет успешно, что будет с Оганяном?

– Подумай о себе.

– Когда отправка?

– Я запросил билеты, скоро должны дать ответ. Пойдем ко мне.

– Я бы хотел повидаться с Еленой.

– Хорошо, только ни слова о деле, в противном случае – штольня.

* * *

Как и в прошлый раз, Ленка находилась в уютной спаленке, только теперь она лежала и пялилась не в экран телевизора, а в потолок. Прежнего удовольствия явно не испытывала, потому что ступня правой ноги была забинтована, а лодыжка распухла и покраснела. Увидев меня, она отвернулась и заревела, завыла протяжно и жалобно. Присев рядом, я погладил ее по голове, стараясь успокоить, но добился обратного результата. Ленка забилась в истерике.

– Говори-и-ила, не суй свой нос... поганый нос... куда не следует... откусят... А они не у тебя, а у меня па-а-альчик отрезали. Сволочи, он же совсем здо-р-овый, кра-а-сивый. Я неда-а-вно педикюр делала... За-а-а-чем? Чтобы мне мизи-инцы резать. Лучше бы они у тебя член отрезали. Скотина! Ненавижу тебя!

– Все будет хорошо, – твердо, абсолютно не веря в это, сказал я, поцеловал ее в висок, получил по морде и вышел. Себе же пообещал, что этот мизинец дорого, очень дорого обойдется бандиту, если, конечно, я выживу,

– Ты зачем искалечил мою бабу? – спросил, входя в кабинет Унжакова. Нужны тебе оганяновские серьги, вот и резал бы ему уши, хоть до самых плеч. Я-то здесь при чем?

– Как понимать это заявление? – бесцветно поинтересовался людоед, и я понял, что надо исправлять ошибку.

– Да так, что работать на тебя я согласился бы и без этого варварства. Уха матери Вартана было бы вполне достаточно.

– Нет, стрессовый удар был нужен и тебе. Но ты не волнуйся, ампутировал хороший хирург, под наркозом. Больно ей не было, и вообще пусть скажет спасибо, что уши остались. Собственно, почему этот эпизод явился предметом нашего разговора?

– Почему, почему, – передразнил я, нащупав верную почву, – у твоей бы бабы пальцы отрезать...

– Так и режь, если есть желание! У меня их тут штук десять. У любой чего хочешь отрезай. Они в обиде не будут. Начни хоть с Томки.

Жуть, он говорил вполне серьезно. Продолжать тему было бессмысленно.

– Как с билетами?

– Через час выезд. Вот тебе твое барахло.

Из стола Унжаков вытащил лицензию, разрешение на право ношения газового оружия, сам пистолет и мой паспорт.

– Откуда это у вас?

– Сегодня ночью ребята в гостях у тебя побывали. Но ты не волнуйся, ничего лишнего не взяли. Правда, любопытного соседа с первого этажа пришлось трахнуть по башке, но не сильно. А вот паспорт Оганяна. Держи его при себе. И еще один важный момент. Когда прилетите, ты должен затащить Вартана в аэропортовский кабак. После того, как покушаете, пойдешь в сортир. Один из моих парней поменяет твою пугалку на боевой. Но повторяю, это крайне нежелательный вариант, и в наших интересах...

– Я все понял. Деньги?

– В "дипломате". Там же все необходимое для приятного путешествия.

– Билеты?

– Тебе их вручат, когда встанете в очередь на регистрацию. Теперь иди мойся, брейся, приводи себя в порядок. Приличная одежда в ванной комнате. Вопросы есть?

– Нет!

– Тамара, проводи товарища.

* * *

Через час, благоухающий и свежий, обряженный в отличный костюм, кожаный плащ и черную детективную шляпу, я мягко качался на заднем сиденье "мерседеса". Рядом, сосредоточенный и собранный, сидел Оганян. Кроме водителя, спереди восседал мой банщик. Видимо, бандит решил без надобности не светить своих холопов. Врал я ему, когда говорил, что вопросов нет. Был у меня вопрос, и довольно серьезный. Как удавить его самого, а заодно и все осиное гнездо? Но сам бы он на него не ответил. Хуже того, мог обидеться. Жалко, что Юрка, как всегда, действовал не осмотрительно, вот и получил по башке. А ведь вполне мог бы их выследить.

В аэропорту шофер отлучился на пять минут, вернувшись, вручил нам два билета на рейс, посадка на который уже началась. В самолете мы не разговаривали, я опасался двух парней, сидевших сзади, а Вартан, уставившись в одну точку, сосредоточенно молчал, то ли обдумывая, как половчее надуть людоеда, то ли мысленно прощаясь со своим состоянием.

По прибытии я тут же потащил его в ресторан, надеясь в грохоте оркестра и ресторанной суете хоть что-то для себя выяснить.

– Ну что? – перекрикивая визг мужеподобного певца, тормошил я его.

– То, что вы просили, я сделал. Два дня отсрочки нам дали.

– А дальше?

– А дальше дело ваше.

– Как это понимать?

– Как хотите. Это вы нанимались мне помочь.

– Я не знал о бриллиантах.

– У меня их нет, забудьте об этом.

– Вы на редкость гнусный экземпляр.

– Возможно.

– И что он будет пить и есть?. – Кто?

– Этот гнусный экземпляр.

– Ничего. Бутылку боржоми.

Щелкнув пальцами и замками "дипломата", я подозвал официанта. Минут через десять он явился, и не как прежние прислужники, извиваясь спиной и хвостом, а с достоинством, на равных. Проклятая Богом страна.

– Чего надо?

– Твоего начальника, – захлестнула меня волна авантюризма.

– Зачем? – распушил он сталинские усы.

– Хочу ему что-то сказать!

– Говори мне, я передам.

– Передавалка короткая, – весело рисковал я, зная, что за моей спиной стоят два-три унжаковских быка, – а если ты думаешь, что я дешевый фраер, то тебе объяснят.

– У нас отдельное государство.

– Будет общим. И чтобы быстро, козел, чтобы все по большому счету. Иначе дядя Жора будет сердиться. Ступай.

– Зачем вы нарываетесь на скандал? – трагично произнес Оганян.

– Заткнись. Не для того, чтобы спасти твою шкуру.

– Перестаньте, я все продумал.

– Это уже легче. И что же?

– Вас это не должно волновать. Я надеялся, что вы сыщик более высокого класса, но теперь в этом усомнился. Отныне, вам ради собственного спасения предстоит слушать меня.

– Допустим, а что дальше?

– Дальше так: то, что нас пасут, мне стало понятно давно, как и то, что вы, господин-товарищ Гончаров, этот орех не угрызете.

– Пока вы мне его не предлагали.

– Но он выкатился, а вы стояли безруким вратарем. Ладно, слушайте меня. Я решил вернуть бриллианты, хотя прекрасно знаю, что после этого нас ожидает, но в этом случае появляется шанс выжить, хотя и ничтожный. Вы должны его использовать.

– Как?

– Это ваша задача. Сколько, по-вашему, человек у нас на хвосте?

– Рыла два-три.

– Эх, Гончаров! Их в два-три раза больше.

– Допускаю. Но давайте конкретней. Каким образом вы надеетесь уцелеть? Что за шанс у вас появился и как им воспользоваться?

– Вы обещали отличную кухню. Где же она?

Между столиками я отловил наглого официанта и вежливо попросил нас обслужить, на что он развязно и некрасиво ответил:

– Шеф сказал, чтобы ты вместе со своим Жорой шел в... Пошел вон, иначе тебя вынесут...

Усы у него были замечательные, пышные, длинные и черные, как косы гейши. С удивительным проворством накрутив их на указательный палец, я с силой дернул книзу. Сопротивляться он не мог, потому что в руках держал поднос с дорогими напитками. Единственное, что ему оставалось делать, так это орать и сохранять равновесие. Он заверещал, моля кого-то о помощи, и она тут же подоспела, в количестве трех мясников. Один из них сунул ему в ухо ствол, другой вырвал поднос, а третий расчетливо и серьезно заехал в пах, тем самым поставив точку. Я скромно уселся на свое место, а через три минуты нас обслуживал другой, тоже усатый, но вежливый официант. Съев сплющенного цыпленка и запив его замечательно кислым вином, я устремился в туалет. Спиной ко мне перед средним писсуаром стоял огромный детина.

– Ты зачем затеял скандал? – не поворачиваясь ко мне, требовательно спросил он.

– Не люблю хамства. Хамов нужно воспитывать.

– А если бы они воспитали тебя?

– А зачем тогда вы? Телохранитель должен беречь и лелеять свой объект.

– Еще раз повторишь свой прикол, месить будем тебя. Иди в первую кабину.

В первой кабине, словно в пункте проката, без суеты и проволочки мне обменяли газовое оружие на боевое, причем с соответствующим разрешительным документом, при этом строжайше наказав пользоваться им только по назначению и только в самом исключительном случае.

– Усе будет по плану, шеф, – попытался я схохмить, стараясь разглядеть за большими черными очками и низко надвинутой шляпой физиономию моего сортирного агента. Ни на одного из тех троих он не походил.

– Куда отправляетесь дальше?

– Пока не знаю.

– Если поедете на такси, особенно не спешите. Как понял?

– Вас понял, прием.

– Иди, придурок, и не вздумай оторваться.

Эх, если бы не Ленка! Уж этих-то двоих я бы вырубил на совесть, а дальше, с оружием в руках, мог бы затеять веселую игру в догонялки, но...

– Маэстро, и куда мы теперь намерены отправиться? – вернувшись к столику, осведомился я.

– К озеру. Еще успеем добраться засветло.

– К какому озеру?

– К большому.

– Это ведь не меньше двухсот километров, а дорога, по моим понятиям, горная.

– Совершенно точно, есть серпантины. Кое-где, на высоте, возможен гололед! – Вартан усмехнулся. – Можете отказаться.

– Какого черта, едем!

Здесь же в аэропорту мы наняли "уазик" с молодым, но необыкновенно деловым водителем. Видя, что мы из России, он сразу загнул:

– Двести баксов, господа россияне, и через четыре часа вы будете любоваться горной жемчужиной наших мест.

– А сто баксов не устроят? – бестактно поинтересовался я.

– За сто баксов нанимай ишака, по дороге найдешь с ним общий язык.

– Поехали! – Я решительно дернул дверцу, справедливо решив, что деньги я плачу не мои, а значит, и считать их не имеет смысла.

– Не поехали, – с грустью ответил водитель. – Сначала аванс. Пятьдесят процентов, или сто баксов.

– Да подавись ты, шкурник! – кинул я ему требуемую сумму, и мы покатили.

Вартан оказался прав. На трассе я приметил, как минимум, две подозрительные машины, идущие за нами на постоянной дистанции. Под вечер мы въехали в небольшой приозерный городок.

– Куда вам? – торопился шофер. Видимо, ему не терпелось изъять у меня второй стольник.

– Вдоль берега, еще километров двадцать, – пояснил Вартан, – там будет небольшая деревушка, туда нам и надо.

– Но сначала тормозни вон у того ресторанчика, я мигом.

– Мы так не договаривались, – заупрямился плутоватый юноша. – До озера я вас довез? Довез. А дальше другой разговор – другая оплата.

– Затухни, жлоб, – потихоньку раздражался я, – всякая наглость имеет предел.

Я полез за сигаретами, якобы ненароком показав ему рукоять револьвера.

– Конечно! – согласился он сразу же. – Я пошутил. Вы надолго в ресторан?

– Ровно на столько, чтобы заглотить сто пятьдесят. В залог оставляю моего друга.

Выйдя из машины, я вытащил зажигалку и уронил платок, затем, не торопясь, его поднял. Возле барной стойки ко мне подошел туалетный знакомый. В нахлобученной по уши шляпе и черных очках.

– Какие проблемы?

– Угости водочкой, дуся.

– Щя, я тебя угощу, – пообещал он многозначительно, но водку все-таки заказал. – Так в чем дело?

– Мы почти приехали, осталось два десятка километров.

– Знаю.

– Теперь вы не должны мне мешать.

– Это я тоже знаю.

– Отлично, тогда не мозоль мне глаза. Появись только в том случае, если я подам знак.

– Или в другом случае, если вас долго не будет видно. У вас меньше двух суток. Все.

При свете фар мы въехали в деревеньку. С центральной улицы, свернув в переулок, спустились к озеру.

Двухэтажный деревянный дом стоял на отшибе, на берегу, в ста метрах от остальных, дружно кучкующихся строений.

Расплатившись, мы подошли к глухим дощатым воротам. Оганян позвонил. После лая собаки женский голос протявкал:

– Кто там?

– Свои, тетя Нонна, откройте.

– Кто такие свои, не знаю.

– Оганян.

– Боже мой, Вартанчик! Сейчас, мой мальчик, сейчас тетя Нонна тебе откроет.

Когда мы входили в просторный опрятный двор, в дальнем конце переулка остановилась машина.

Хозяева оказались какими-то дальними оганяновскими родственниками. После бурных объятий и восторгов, после обильного и продолжительного ужина Вартан перешел к делу. Он отозвал меня в сторону и категорично заявил:

– Сейчас вы оставляете нас с хозяином один на один, предстоит разговор сугубо конфиденциальный. Пройдите в другую комнату.

– Ради Бога, я подожду, но только если вы вздумаете сбежать, то вас ожидают неприятности не только от Унжакова, но и лично от меня.

Он брезгливо дернул носом, всем своим видом показывая, какое я ничтожество.

– Бандитский холуй, можете стоять за дверью. Она стеклянная, буду у вас на виду.

Я воспользовался его предложением. В холле сел в кресло напротив двери и осмотрел выданную мне пушку. Это был наган времен царя Гороха, в отличном, впрочем, состоянии. В барабане семь рыжих смертей выглядывали совсем не игрушечно. И если Вартан надумает чудить, то ради Ленки мне придется их выпустить на волю. Дай Бог, чтобы этого не случилось.

Размахивая руками, Оганян что-то горячо втолковывал хозяину. Тот внимательно слушал, лишь изредка кивая.

"Что-то тут не так, – подумалось мне. – Казалось бы, ну что может быть проще: приехал, забрал свои цацки – и назад. Неужели он решился на двойную или даже тройную игру? Дурак! А что это он там пишет?"

Через полчаса совещание окончилось, и довольный ювелир пригласил меня войти.

– Все нормально, – сообщил, разливая коньяк, – сейчас дядя Рафаэл позвонит куда нужно, к обеду мы сможем получить наши штучки.

– Что-то телефон не работает, – раздраженно дуя в трубку, сказал хозяин, – не понимаю.

А вот я понимал, понимал, что работать он не может. По той причине, что унжаковские быки его вырубили.

– Проводка воздушная? – поинтересовался я на всякий случай.

– Да! – удивился хозяин странному вопросу.

– Значит, порвалась. Вартан, а почему нужно ждать до завтра? Забирай их сейчас.

– Они в другом месте.

"Жулим", – уже с уверенностью подумал я, чувствуя, как почва уходит из-под ног еще и потому, что разговор с Юркой не состоится, а значит, и рассчитывать приходится только на себя.

– И далеко это другое место? – грубо спросил я.

– Не очень, но придется ехать.

– Ты-то не поедешь никуда, пусть едет твой дядя Рафаэл, а мы подождем здесь.

– А ты кто такой? – Хозяин выпучил на меня, бараньи глаза. – Чего орешь?

– Кто я такой и почему Ору? Пусть вам объяснит Вартан!

Выйдя за дверь, я занял исходную позицию, тоскливо думая, что все идет наперекосяк и шансов выжить остается все меньше.

– Ты не обижайся, Костя! – вышел ко мне хозяин. – Он мне сразу всего не рассказал. Поедет Нонночка, а Вартан останется.

– Добро! Только, прошу вас, побыстрее. Это важно.

– Все будет хорошо. Пойдемте, я покажу вам комнату, отдохнете с дороги.

– От Вартана я не отойду никуда.

– Понятно. Идите к нему, а я, по хозяйству отлучусь.

– Предупреждаю, мы обложены, причем не милицией.

– Я в курсе.

Часа через два, дождавшись оганяновского храпа, я, блокируя выход, пододвинул кресло к двери и уснул сам.

* * *

Разбудил меня сумасшедший крик Вартана:

– Не отдам, сука, гаси люстру! Гаси люстру! Нет! – исступленно орал он.

Вскочив, я вырубил свет. Полуголый, он сидел на диване и, бешено вращая глазами, скрюченными пальцами царапал воздух.

– Отдашь! – успокоил я его и закрыл глаза, пытаясь опять уснуть. Где-то внизу, подо мною, послышался монотонный гул. Наверное, труба, успокоил я себя, но заснуть уже не смог. Так и просидел до утра, слушая то ровный, приглушенный вой труб, то щенячье повизгивание Оганяна.

Ближе к утру я предпринял вылазку в туалет. Он находился на первом этаже. Здесь же располагалась кухня и банно-ванная комната. Аккуратно обнюхав все это, я сунул нос на второй этаж. От полукруглой площадки веером расходилось пять дверей. За центральной оказался респектабельный сортир, ванная и чулан. Четыре остальных вели в спальни, три из которых пустовали. В четвертой кто-то посапывал. Подкравшись ближе, я был неприятно удивлен. Посапывая и причмокивая, на двухместном лежбище покоилась толстая тетя Нонна. Рядом место пустовало. Дядя Рафаэл бесстыдно покинул супружеское ложе.

"Думай, Гончаров, думай! Если тетка поехала за бриллиантами, то вернуться она должна только к обеду, а сейчас шесть утра по местному времени. Это значит, что она или успела вернуться, или вообще никуда не ездила. Дядьки в доме нет. Возможно, уехал вместо нее. Но за каким лешим им понадобился такой пустяковый обман? Мне-то совершенно безразлично, кто из них привезет эти проклятые камни. Кажется, причину вранья нужно искать глубже, и Вартан об этом знает. Черт-те что! С одной стороны Унжаков с головорезами, с другой – жулик Оганян вместе со своими родственниками, а между ними я с Ленкой. Куда ни кинь, везде клин. Прямо как в сказке. "Пойдешь направо – меч кровавый, налево путь – навек уснуть, а прямо пойдешь – смерть найдешь".

С невеселыми этими думами я вернулся на место, решив, что пока самым разумным действием будет мое бездействие. На худой конец есть экстремальный унжаковский вариант. Семь рыжих козырей при мне. Правда, в этом случае для правоохранительных органов я становлюсь персоной нон грата и автоматически членом унжаковской банды. А мне этого ой как не хочется. А еще больше не хочется ставить под удар Ленку. Что же делать? Задал мне ювелир задачку, хрен распутаешь.

Неожиданно для себя я пнул его по откляченной заднице. С воплем "Не отдам!" он всклоченным, лесным котом, подпрыгнув, вцепился мне в волосы. Пришлось пальпировать его брюхо. Отпрыгнув, Оганян осатанело завертел головой, понемногу приходя в себя.

– Вы... вы... Зачем меня бьете?

– Чтобы не врал, говно ювелирное.

– Я не вру. В нашем роду...

– ... Никто никогда не врал, – закончил я его фразу. – Заткнись. Дядька твой сбежал, что-то затеял. Тетка дрыхнет, хотя должна была ехать за твоими гребаными

бриллиантами. Что все это значит? Если ты решил, поставить крест на своей матери, то учти, раньше этот крест я установлю на тебе.

Он испуганно прислушался и неожиданно улыбнулся.

– Все нормально, Гончаров. Я не вру. Вы мне позволите в одиночку заняться утренним туалетом или предпочтете быть куратором?

Его спокойная уверенность передалась мне, поэтому я благосклонно разрешил ему уединиться.

В девять часов хозяйка, предложив нам очень даже не легкий завтрак, заспешила на рынок. Мы остались одни.

– Вартан, а твои родственники не могут оказаться шутниками? Не сбегут от нас?

– Успокойтесь, тетя Нонна как раз отправилась за нашими вещами. Ну и еще кое-куда зайдет.

– Куда?

– Например, позвонить товарищам. В наш город.

– Идиот! – вскочил я. – Они же сядут ей на хвост, проводят до междугородки, зафиксируют ее вызов, и нам всем крышка. Срочно догнать.

Я дернулся к двери, но неожиданно был властно остановлен Оганяном.

– Стой, не прыгай. Тетя Нонна почти в два раза старше нас, а умнее раз в десять. Лет с пятнадцати она успешно водила за нос не один десяток шулеров, мошенников и прочих бандюг. Сама она звонить не будет, но у нее полно таких же, как она, подружек. Как она передаст им текст, знает только сама Нонна.

– Какой ты дал текст? Ты же погубишь и мать, и Ленку. Пора бы знать методы работы наших органов. А у Унжакова наверняка есть путь к отступлению. За те пять минут, что потребуются ОМОНу, чтобы взять дачу, он исчезнет как вчерашний туман. Но умертвить мою жену и твою мать успеет вполне.

– Я просил начать операцию только по нашему прибытию, только после наших сигнальных выстрелов.

– Дурак в квадрате, ты рассчитываешь, что мне оставят пушку? Они отберут ее, едва мы переступим порог их гадючника, если не раньше.

– Я это предусмотрел. – Он вытащил пачку "Мальборо". – Здесь двадцать сигнальных ракет. Можно их выпустить залпом, а можно по одной.

– Откуда ты узнал адрес его гнезда?

– Самое смешное то, что по этой же дороге, немного дальше, находится моя дача.

– Ладно, посмотрим, как сработает твоя тетка!

Тетка не сработала вообще, потому что при выходе в ста метрах от дома ее насмерть сбила и скрылась неизвестная автомашина. Но мы этого не знали.

Через полчаса в гостиной, неизвестно откуда, появился хозяин. Он многозначительно кивнул Вартану, и тот сразу засуетился. На стол легла инкрустированная, оправленная серебром шкатулка. Алчно ее уцепив, Оганян попытался отодрать крышку.

– Не волнуйся, дорогой, – упредил его дядюшка, – зачем ломать красивую вещь? Сверху двенадцать знаков зодиака и двенадцать фигурок животных восточного гороскопа. Вспомни год и месяц рождения своих прадедушек и прабабушек по отцовской и материнской ветви. Набирай коды по старшинству, начиная с прадедушки Ашота и заканчивая прабабушкой Мариам.

Ювелир, свято чтивший своих предков, открыл рот и тупо уставился на круг гороскопа, под крышкой которого лежали наши жизни, свято хранимые тайными датами рождения его пращуров.

– Так я и предполагал, – недовольно проворчал хозяин, забирая шкатулку. – Внутри шпаргалка, когда запомнишь, выбросишь.

Около минуты, что-то пришептывая, он возился с символами. И вдруг заиграла тихая музыка. Откинув крышку, Рафаэл протянул сокровище Вартану.

Я глянул на два с голубоватой дымкой камня и понял, что подобного никогда прежде не видел. Их вроде и не было – настолько прозрачны были эти кристаллы, но они излучали такую необыкновенную световую гамму, что замер зачарованный, словно околдованный неведомой силой. И, кажется, начал понимать вартановского набожного папашку.

– Превосходно! – радостно запрыгал Оганян.

– Как в аптеке! – самодовольно улыбнулся хозяин.

– Гончаров, собирайтесь! Только сначала я покину вас минутки на две.

– Зачем?

– Спрячу бриллианты. – Он вытащил камни из гнездышек и, зажав их в кулак, метнулся к двери.

– Стой! Нам же нужно забрать их с собой.

– Они с нами и поедут, только так, чтобы об этом не знали сопровождающие. Так приказал Унжаков.

– Мне тоже. Вот и прячь здесь. От меня тайн быть не должно.

– Извольте, если вам приятен вид моего анального отверстия... – Он начал расстегивать брюки.

– Не хами, Вартан! – заржал Рафаэл. – Не понимает человек.

Но я уже понял и, несмотря на мою испорченность, на огонь и воды, что прошел, покраснел, смутился. Отвернувшись, только махнул рукой.

Через пятнадцать минут в светло-серой "тойоте" мы мчались вдоль озера. Меня усадили на переднее сиденье, а сзади расположились Оганян и очкастый унжаковский холуй, который отобрал у меня наган, едва мы оказались в машине. Завернутая в полотенце и оберточную бумагу, на моих коленях покоилась пустая шкатулка. Видимо, она очень интриговала очкарика, через мое плечо он периодически на нее поглядывал.

– Вы все сделали как надо? – не выдержал он наконец. '