Текст книги "Генерал де Голль"

Автор книги: Михаил Мирович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Девятого июня состоялась первая встреча де Голля с Черчиллем в Бриоре в ходе трехчасовых переговоров о судьбе Франции, где между генералом и премьер-министром сразу же возникли тесные деловые отношения. Впрочем, Уинстон Черчилль, поручая генералу Спирсу подобрать будущего руководителя французского правительства в изгнании, отнюдь не подразумевал де Голля, полагая его недостаточно авторитетной фигурой.

Вот что вспоминает об этой встрече генерал де Голль:

«Черчилль принял меня на Даунинг-стрит. Это была моя первая встреча с ним. Впечатление от нее укрепило мое убеждение в том, что Великобритания, руководимая таким борцом, как он, никогда не покорится. Черчилль показался мне человеком, которому по плечу самая трудная задача, только бы она была при этом грандиозной. Уверенность его суждений, широкая эрудиция, знание большинства проблем, стран, людей, о которых шла речь, наконец, огромный интерес к военным вопросам проявились в ходе беседы в полной мере. Кроме всего прочего, по своему характеру Черчилль был создан для того, чтобы действовать, рисковать, влиять на ход событий, причем решительно и без стеснений».

* * *

Шестнадцатого июня 1940 года генерал де Голль в качестве заместителя военного министра встретился в Лондоне с Черчиллем, лордом Галифаксом и французским послом. В тот же день он вылетел на родину, где встретился с Рейно и передал ему проект слияния Англии и Франции в одно государство, чему помешала отставка премьер-министра.

Семнадцатого июня генерал де Голль, его адъютант Жоффруа де Курсель и начальник дипломатической канцелярии Ролан де Маржери снова летят в Лондон, где состоялась новая встреча премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля и будущего президента Пятой республики. Участники встречи уже знали, что Петен обратился к Гитлеру с просьбой о перемирии и выступил по радио.

Престарелый Анри Филипп Петен сказал:

«Никому не удастся расколоть французов в момент, когда их страна испытывает страдание. Франция понимает, что она заслужила уважение всего света… Французы уверены, что, признав свое поражение, они проявят больше величия, нежели выдвинув против него бесплодные речи и иллюзорные проекты… С болью в сердце я говорю вам сегодня о том, что надо прекратить борьбу. Сегодня ночью я обратился к противнику, для того чтобы спросить его, готов ли он искать вместе со мною как солдат с солдатом, после борьбы и сохраняя честь, средства положить конец военным действиям».

Де Голль убеждал Черчилля в том, что Франция отнюдь не сложила оружия, что французы никогда не примирятся с позорной капитуляцией. Генерал сказал, что он продолжит борьбу с немецко-фашистскими захватчиками и готов возглавить сопротивление.

Восемнадцатого июня де Голль выступил по Би-би-си с обращением к Франции. Это событие принято считать эпохальным в борьбе французского народа с немецко-фашистскими захватчиками.

Вот его выступление:

«Военачальники, возглавлявшие в течение многих лет французскую армию, сформировали правительство. Ссылаясь на поражения наших армий, это правительство вступило в переговоры с противником, чтобы прекратить борьбу.

Конечно, нас подавили и продолжают подавлять механизированные, наземные и воздушные силы противника.

Нас вынуждают отступать не столько численное превосходство немцев, сколько их танки, самолеты, их тактика. Именно танки, самолеты, тактика немцев в такой степени захватили наших руководителей врасплох, что ввергли их в то положение, в котором они сейчас находятся.

Но разве сказано последнее слово? Разве нет больше надежды? Разве нанесено окончательное поражение? Нет!

Поверьте мне, ибо я знаю, о чем говорю: для Франции ничего не потеряно, мы сможем в будущем одержать победу теми же средствами, которые причинили нам поражение.

Ибо Франция не одинока! Она не одинока! Она не одинока! За ней стоит обширная империя. Она может объединиться с Британской империей, которая господствует на морях и продолжает борьбу. Она, как и Англия, может неограниченно использовать мощную промышленность Соединенных Штатов.

Эта война не ограничится лишь многострадальной территорией нашей страны. Исход этой войны не решается битвой за Францию. Это мировая война. Невзирая на все ошибки, промедления, страдания, в мире есть средства, достаточные для того, чтобы в один прекрасный день разгромить наших врагов. И хотя мы сейчас подавлены механизированными силами, в будущем мы сможем одержать победу при помощи превосходящих механизированных сил. От этого будут зависеть судьбы мира.

Я, генерал де Голль, находящийся в настоящее время в Лондоне, обращаюсь к французским офицерам и солдатам, которые находятся на британской территории или могут там оказаться в будущем, с оружием или без оружия; к инженерам и рабочим, специалистам по производству вооружения, которые находятся на британской территории или могут там оказаться, с призывом установить контакт со мной.

Что бы ни произошло, пламя французского Сопротивления не должно погаснуть и не погаснет.

Завтра, как и сегодня, я буду выступать по Лондонскому радио».

Мужественный поступок генерала не оставило без внимания советское руководство, которое распорядилось срочно собрать самые подробные сведения о Шарле де Голле. В то время СССР поддерживал дипломатические отношения с Виши, куда из Парижа вместе с Петеном и его приспешниками переехало советское посольство.

Сбором сведений о генерале было поручено заниматься товарищам из Народного комиссариата иностранных дел и Исполнительного комитета Ш Интернационала.

Уже одиннадцатого июля «живая легенда» ФКП Жак Дюкло сдал своим кремлевским шефам подробный отчет, в котором характеризовал генерала де Голля как ставленника английского империализма и выходца из французских буржуазных слоев.

Однако эта эпистола не стала руководством к действию, и Жак Дюкло получил указание от генерального секретаря Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ) Георгия Димитрова забыть о своем негативном отношении к генералу.

В то же время советские компетентные органы продолжали сбор информации о генерале и не спешили объявить официальное к нему отношение. Это продолжалось до тех пор, пока один из немногих коммунистов, относящихся к де Голлю с симпатией, писатель Жан-Ришар Блок получил разрешение положительно оценить деятельность де Голля как лидера «Свободной Франции».

Вот что писал о генерале писатель-коммунист:

«Первые же выступления генерала по лондонскому радио в июне явно всколыхнули, наэлектризовали Францию. Он призывал эту раздавленную страну к борьбе, он призывал эту разоруженную страну к борьбе, он призывал эту униженную страну к чести, он призывал эту разбитую страну к реваншу, он призывал эту оккупированную страну к освобождению. Он называл измену изменой, он создавал армию, он заклинал «французскую империю» сплотиться вокруг Великобритании. Даже у коммунистов зарождалось тайное нежное чувство к этому энергичному человеку, о котором почти ничего не было известно…»

Однако «нежные чувства» французских коммунистов к генералу оказались недолговечными.

* * *

С началом «странной» войны Французская республика ощутила стратегические преимущества, которые обеспечивали ей колонии. Уже осенью 1939 года на действительную военную службу было призвано свыше двухсот тысяч жителей Алжира, из которых больше половины были арабами.

Слова де Голля о том, что «за ней (Францией) стоит обширная империя», не были пустым звуком. Предательство Петена встретило растущее сопротивление не только во Франции, но и в ее колониях. После исторического выступления де Голля по британскому радио, французские колонии одна за другой начали присоединяться к «Свободной Франции».

Позже один из героев второй мировой войны генерал Ф. Леклерк де Отклок вспоминал:

«Начиная с 1940 года, удивленный мир смог увидеть, как наша империя устремилась на помощь матери-родине. Эта империя стала театром первых побед нашей возрождающейся силы. Она была также одним из участников этих побед, поскольку ее ресурсы позволили нам воссоздать французскую армию».

Аборигены французских колоний в Африке составляли значительную часть вооруженных сил «Сражающейся Франции» и принимали самое активное участие в боевых действиях на территории Европы. По признанию генерала де Голля, две трети французских армий, ведущих освободительную войну с гитлеровцами, состояли из африканцев и арабов.

* * *

Девятнадцатого июня из Бреста на последнем пароходе из Франции прибыла мадам де Голль с детьми. Сначала они жили в Лондоне, но вскоре переехали в пригород. Филипп де Голль поступил в английскую морскую школу, а Элизабет – на курсы медицинских сестер.

Мать де Голля осталась во Франции и скончалась шестнадцатого июля 1940 года, услышав за несколько дней до смерти выступление Шарля по Би-би-си:

«Если четырнадцатое июля 1940 года – это день траура для нашей родины, пусть он же станет днем надежды. Победа будет за нами! И мы добьемся ее, за это я отвечаю, с участием французского оружия!»

Да, таким сыном можно гордиться.

Отпевали мать генерала в пемпонской церкви. Вишистская администрация запретила произносить священникам и упоминать в прессе фамилию де Голль. Мать генерала хоронили как Жанну Майо, однако Франция знала, кто ушел из жизни. Несмотря на категорический запрет властей, жандармы выстроились в почетный караул у гроба матери будущего освободителя республики.

* * *

К этому времени под командованием генерала находилось всего два французских батальона, эвакуированных из Норвегии, и три небольших корабля. Из высокопоставленных военных и гражданских чиновников, присоединившихся к генералу, следует отметить адмирала Мюзелье, генерала Катру, генерала Лежантийома, администратора кабинета Рейно Гастона Палевски и других.

Девизом «Свободной Франции» стали слова «Честь и Родина», а эмблемой – лотарингский крест. Черчилль приказал отвести правительству де Голля время на Лондонском радио, которое начало вещание на Францию. Это помогло де Голлю заявить о себе на родине, где крепла оппозиция вишистскому правительству.

Двадцать восьмого июня де Голль узнал, что «Правительство Его Величества признает генерала главой всех свободных французов, которые, где бы они ни находились, присоединяются к нему для защиты дела союзников». Де Голлю и его сподвижникам был предложен офис на Карлтон-Гардене, 4.

Третьего июля английский флот внезапно атаковал французскую (вишистскую) эскадру у берегов Алжира. Несколько минут потребовалось британскому флоту, чтобы вывести из строя французские корабли, стоявшие на якоре у пирса Мерс-эль-Кебир. В тот же день английские власти захватили все французские плавсредства, находящиеся в английских портах.

В результате описываемых событий Франция потеряла полторы тысячи человек убитыми и ранеными.

Правительство Виши разорвало с Великобританией дипломатические отношения, а де Голль публично заявил о своем резком осуждении неожиданной акции англичан, ибо полагал, что петенов-ская пропаганда не преминет использовать атаку для дискредитации «Свободной Франции».

* * *

Де Голль продолжал прибирать к руками заморские, в первую очередь африканские территории. В июле о присоединении к «Свободной Франции» заявили администрации колоний Французской Экваториальной Африки – Чада, Конго, Убанги-Шари, Габона и Камеруна. О своем признании де Голля заявило несколько французских колоний в Тихом океане.

Однако вовлечение колоний в мировую войну имело и оборотную сторону. Народы, находящиеся под управлением Французской республики, ожидали от метрополии шагов, направленных на представление им полной независимости. Де Голль удерживал колонии в составе империи, но это давалось все труднее и труднее. Даже в самых отсталых странах Черной Африки размышляли о своем месте в современном мире, мечтая о дне, когда их родина обретет свободу.

Де Голль и его соратники понимали, что старые методы управления все чаще дают сбои, и искали новые формы сосуществования с колониями, тем более, что без их поддержки трудно было себе представить как победу, так и последующее возрождение Франции.

Важную роль в работе с колониями сыграла Браззавильская конференция губернаторов заморских территорий, на которой была разработана концепция трансформации империи в союз. Губернаторами был предложен ряд мер по повышению жизненного уровня населения колоний и модернизации экономики зависимых стран.

* * *

Седьмого августа 1940 года де Голль и Черчилль договорились об основах формирования французских добровольческих сил в Великобритании и их последующем участии в борьбе с общим противником. Согласно этим договоренностям англичане обязались финансировать де Голля и, несмотря на то, что Черчилль не рассматривал де Голля как отправителя государственных функций, генералу разрешили использовать в своих структурах элементы будущего государственного аппарата. В военных вопросах договор обязывал де Голля подчиняться директивам английского командования.

В то время де Голль всецело зависел от Черчилля и посчитал условия соглашения вполне приемлемыми.

За день до этого де Голль и Черчилль договорились о совместной акции – штурме Дакара с моря, которая бесславно провалилась. После трех дней артиллерийской перестрелки между кораблями союзников и оборонительными редутами Дакара изрядно побитые нападавшие отошли в море.

* * *

Тридцатого июня 1940 года де Голль получил письмо от поверенного в делах Франции в Лондоне де Кастелляна.

«Генерал!

По поручению французского правительства имею честь препроводить вам прилагаемое при сем извещение.

Прошу подтвердить его получение.

Примите, генерал, уверения в моих самых лучших чувствах».

В письмо был вложен следующий документ:

«По распоряжению судебного следователя при постоянном военном трибунале Семнадцатого округа от 27 июня с.г. временно исполняющий должность бригадного генерала де Голль (Шарль Андре Жозеф Мари), обвиняемый в отказе от повиновения в условиях военного времени и в подстрекательстве военнослужащих к неповиновению, предан суду военного трибунала Семнадцатого округа.

Приказ об аресте отдан сего числа.

Председатель трибунала подписал 28 июня постановление, требующее, чтобы он явился в тюрьму Сен-Мишель в Тулузе до истечения пятидневного срока, начиная с 29 июня 1940 г.; в противном случае он будет судим заочно».

Де Голль ответил, что его не интересуют документы, подписанные чиновниками вишистского правительства.

* * *

Двадцать седьмого октября 1940 года, находясь в Конго, генерал де Голль издает Манифест о структуре французской власти во время войны, в котором резко осудил деятельность маршала Петена. Вместе с Манифестом увидел свет ордонанс (указ), доводящий до сведения французов и союзников факт создания Совета обороны империи, призванного руководить военными действиями.

В Совет обороны вошли бывший генерал-губернатор Индокитая Катру, адмирал Мюзелье, генерал де Лармина, д’Аржелье, Леклерк, губернатор Чада Эбуэ и др.

В Манифесте говорилось:

«Орган, находящийся в Виши и претендующий на то, чтобы называться правительством, является неконституционным и подчиняется захватчикам… Поэтому необходимо, чтобы новая власть взяла на себя задачу руководить военными усилиями Франции… Я буду осуществлять свою власть от имени Франции»

Семнадцатого ноября де Голль возвращается в Великобританию, чтобы работать над завершением формирования собственного Управления политическими делами, которое состояло из Генерального штаба и информационной службы. На первом этапе главной задачей создаваемой структуры была реклама «Свободной Франции», ее признание международной общественностью и набор рекрутов в боевые отряды. С этой миссией во все концы света отправились эмиссары де Голля, многие из которых успешно справились со своей задачей.

И все-таки, несмотря на титанические усилия, к концу 1940 года де Голль располагал всего-навсего семью тысячами солдат и офицеров.

1941 год

К началу года положение де Голля как главы правительства в изгнании было чрезвычайно шатким. Соединенные Штаты поддерживали дипломатические отношения с Петеном и не видели в генерале легитимного руководителя Франции. Отношения де Голля с Черчиллем никогда не отличались стабильностью, перетекая из дружеских в откровенно враждебные.

Двенадцатого мая 1941 года адмирал Дарлан, один из самых высокопоставленных чиновников в правительстве Виши, встретился в Берхтесгадене с Адольфом Гитлером. На этой встрече адмирал сообщил фюреру, что правительство Анри Филиппа Петена передает Германии военно-воздушные и военно-морские базы Франции, расположенные в Сирии, Северной и Западной Африке. Через две недели вишистская и германская стороны подписали секретный протокол о предоставлении Франции видимости политических уступок как средства оправдания перед общественным мнением возможного вооруженного конфликта между Францией, с одной стороны, и Великобританией и США – с другой.

– Французы, вам надлежит следовать за мной без всяких задних мыслей по пути чести и национальных интересов, – говорил престарелый маршал своему народу, понимая под «задними мыслями» борьбу с фашизмом.

* * *

Восьмого июня 1941 года генерал Катру обратился к населению североафриканских колоний Франции с воззванием, в котором признавался их суверенитет и была обещана независимость в самом ближайшем будущем.

В тот же день началась одна из первых совместных военных операций английской и австралийской армий и «Свободной Франции», перед которыми ставилась задача – разбить экспедиционный корпус вишистского генерала Денца. Отряды «Свободной Франции» насчитывали около шести тысяч солдат, двадцать самолетов, десять танков и восемь орудий. Кровопролитное сражение завершилось полной победой союзнических войск. Несколько тысяч солдат и офицеров из поверженных войск Денца перешли на сторону де Голля.

Четырнадцатого июля, в День взятия Бастилии, был подписан договор о перемирии, в котором говорилось о том, что Сирия переходит под протекторат Великобритании, что было полной неожиданностью для де Голля. Генерал заявил решительный протест и потребовал закрепить за Францией право на отвоеванные территории. В противном случае он угрожал начать боевые действия против англичан.

Черчилль пошел на определенные уступки, на чем конфликт посчитали исчерпанным.

* * *

Рассвет двадцать второго июня 1941 года открыл новую, самую важную, главу второй мировой войны. Адольф Гитлер без объявления войны напал на Советский Союз. В четыре утра силы «люфтваффе» пересекли границы СССР на всем их протяжении от Балтийского до Черного морей и обрушили бомбовые удары на военно-морские базы, города, железнодорожные узлы и другие жизненно важные объекты восточного соседа.

Тогда же, предварив наступление мощной артподготовкой, передовые части вермахта перешли границы СССР.

Германский фашизм нанес разящий удар по советской военной машине.

В «Военных мемуарах» генерал де Голль подчеркивал:

«Советы убедились в бессмысленности политики, в силу которой они в 1917-м и 1939 годах заключили договоры с Германией, повернувшись спиной к Франции и Англии. Кремлевские руководители, которых гитлеровская агрессия повергла в крайнюю растерянность, немедленно и бесповоротно изменили свою позицию. И если еще в тот самый момент, когда немецкие танки пересекали русскую границу, радио Москвы продолжало клеймить «английских империалистов» и «их деголлевских наймитов», то буквально часом позже московское радио уже возносило хвалу Черчиллю и де Голлю».

Начало войны Германии и СССР де Голль встретил с энтузиазмом, полагая, что только Сталин способен справиться с фашистской угрозой. Однако он отдавал себе отчет в том, что возможная победа России может принести новые беды Европе и Франции.

Он писал:

«Разумеется, я не сомневался в том, что если Советы внесут основной вклад в достижение победы над врагом, то в результате в мире возникнут новые опасности…»

О начале военных действий между русскими и немцами де Голль узнал двадцать третьего июня 1941 года в Дамаске, куда он прибыл вслед за вступлением французских войск в город.

На следующий день он телеграфировал своему представителю в Лондон:

«Не вдаваясь в настоящее время в дискуссию по поводу пороков и даже преступлений советского режима, мы должны, как и Черчилль, заявить, что, поскольку русские ведут войну против немцев, мы безоговорочно вместе с ними…»

* * *

В первые дни войны выяснилось, что Красная Армия совершенно не подготовлена к ведению оборонительных действий, что привело к полному крушению военной доктрины советского командования, которое полагалось исключительно на возможность ведения войны на чужой территории в обстановке полного подавления авиации противника.

В полдень советское правительство обратилось к народу с заявлением, в котором говорилось:

«Сегодня в четыре часа утра без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел было совершены также с румынской и финляндской территорий.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о ненападении и советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора.

Нападение на нашу страну совершено, несмотря на то, что за все время действия этого договора германское правительство ни разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора. Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германских фашистских правителей… <…> Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом».

Тридцатого июня советский посол при правительстве Петена А.Е. Богомолов был уведомлен о разрыве дипломатических отношений вишистской Францией с Советским Союзом и отозван в Москву. Тогда же посланник СССР в Лондоне Иван Майский сообщил в Наркоминдел, что у него состоялась встреча с представителем «Свободной Франции» профессором Кассеном, который заверил посла в искренней симпатии возглавляемой генералом организации к Советскому Союзу и выразил желание установить отношения с СССР на любом уровне.

В августе Кассен и Дежан вновь встретились с Иваном Майским и вновь поставили вопрос об установлении официальных отношений между «Свободной Францией» и Советским Союзом. Двадцать шестого сентября 1941 года посол СССР в Лондоне заявил от имени советского правительства, что оно «признает де Голля в качестве главы всех свободных французов…»

В начале ноября в Англию был переправлен Богомолов в ранге чрезвычайного полномочного посла СССР при союзных правительствах. Он отвечал за поддержание отношений со «Свободной Францией». В отличие от многих советских дипломатов тех лет А.Е. Богомолов произвел на генерала де Голля впечатление человека честного и открытого, который не боится юмора и сам умеет пошутить. В официальной же обстановке он был собран, насторожен и предельно официален.

Де Голлем в Москву были отправлены генерал Эрнест Пети, Роже Гарро и Раймон Шмиттлен, которые по не зависящим от них обстоятельствам появились в советской столице лишь в марте 1942 года.

С тех пор связь между «Свободной Францией» и СССР была двусторонней и постоянной.

* * *

Четырнадцатого июля 1941 года соединения «Свободной Франции» совместно с английскими экспедиционными войсками одержали первые важные победы на Ближнем Востоке над петеновскими армиями.

После подписания перемирия де Голль понял, что английское командование получило всю полноту власти над колониальными владениями Франции – Сирией и Ливаном. Генерал потребовал пересмотра текстов соглашений, и Черчилль, хотя и с явным неудовольствием, был вынужден пойти навстречу де Голлю.

Позднее английский премьер говорил о де Гол-ле, что тот, являясь эмигрантом, приговоренным на родине к смертной казни, полностью зависимым от английского и американского правительств, тем не менее умело противостоял всему и всем, вызывая восхищение, даже совершая ошибки и просчеты.

Тем не менее, пойдя навстречу «Свободной Франции» в вопросах юрисдикции над Сирией и Ливаном, Черчилль некоторое время отказывался встречаться с генералом де Голлем. Этот эпизод дал повод некоторым деятелям «Свободной Франции» выразить неудовольствие авторитарными методами руководства организацией, однако де Голль сумел убедить соратников в своей правоте.

Двадцать четвертого сентября 1941 года де Голль утвердил Ордонанс о новой организации общественных властей «Свободная Франция», согласно которому учреждался Национальный комитет. Он будет являться органом государственной власти до тех пор, пока ситуация позволит провести свободные выборы на территории Франции. Национальный комитет возглавил де Голль. Он назначил министров (комиссаров) из числа своих сподвижников.

Деятельность каждого министра находилась под строгим контролем де Голля, и, когда однажды комиссар военного и торгового флота адмирал Мюзе-лье попытался противиться воле генерала, он был, несмотря на заступничество Черчилля, немедленно снят с поста и отстранен от участия в делах «Свободной Франции».

В середине того же года де Голль узнает, что на родине крепнет движение Сопротивления, состоящее из самых разнородных групп: социалистов, католиков, офицеров, предпринимателей, которые стремились к борьбе с оккупантами. Среди них было много тех, кто позже примкнет к де Голлю и на долгие годы свяжет свою судьбу с судьбой генерала. Это Эдмон Мишле, Жак Шабан-Дельмас, Жильбер Рено, Жан Мулен и другие.

Со временем Сопротивление стало внушительной и авторитетной силой, которую не мог не использовать в своей борьбе генерал. С 1942 года была установлена регулярная связь между «Свободной Францией» и Сопротивлением. Де Голль через своих представителей навел контакты практически со всеми группировками Сопротивления, которые имелись как на оккупированной, так и на неоккупированной территориях Франции.

Двадцать седьмого сентября глава французской администрации в Леванте подтвердил признание независимости Сирии, а двадцать шестого ноября – Ливана, где тотчас были сформированы национальные правительства. К 1943 году были проведены выборы в местные органы законодательной власти. Двадцать второго декабря 1943 года Сирия и Ливан, с одной стороны, и Франция – с другой, заключили соглашение о постепенной передаче управленческих функций правительствам Дамаска и Бейрута. Проще говоря, после подписания договора часть властных полномочий перешла к национальным правительствам, что означало предоставление ограниченного суверенитета странам Леванта.

В середине 1944 года Сирия и Ливан установили дипломатические отношения с Советским Союзом.

Двадцать седьмого февраля 1945 года страны Леванта объявили войну Третьему рейху, а двадцать шестого июля подписали устав Организации Объединенных Наций (ООН), став ее учредителями. В конце 1941 года де Голль предложил Черчиллю использовать находящиеся под его командованием французские войска (две недоукомплектованные дивизии) в крупных наземных операциях в Северной Африке, однако получил отказ. Тогда де Голль обратился с аналогичным предложением к Сталину, после чего англичане пошли на уступки и предложили ему участвовать в предстоящем сражении с генералом Роммелем.

* * *

Воскресным утром седьмого декабря 1941 года японская авиация нанесла сокрушительный удар по военно-морской базе Соединенных Штатов – Перл-Харбору. Две тысячи американских солдат и моряков погибло, практически не успев вступить в схватку. Было пущено ко дну и повреждено восемь линкоров и десятки более мелких кораблей.

Седьмое декабря 1941 года вошел в американскую историю как «день позора». Началась война на Тихом океане. В августе 1945 года атомные бомбы «Малыш» и «Толстяк» были сброшены американскими летчиками на японские города Хиросиму и Нагасаки.