Текст книги "Генерал де Голль"

Автор книги: Михаил Мирович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Михаил Мирович
ГЕНЕРАЛ ДЕ ГОЛЛЬ

 
Hercules Roy de Rome et d’Annemarc,
De Gaulle trois Guion furnomme:
Trembler l’vude de fainct Marc,
Premier fur tous monarque renomme.
 

 
Геркулес, царь Рима и Аннемарка,
Трижды некто, названный де Голлем,
возглавит Францию, Италия и тот, что от святого Марка (из Венеции), трепещут,
Первый монарх, обновлен прежде всех.
 

Нострадамус

1890–1913 годы

Будущий основатель Пятой республики, второй сын Анри и Жанны де Голль, Шарль Андрэ Мари Жозеф, родился в Лилле двадцать второго ноября 1890 года в дворянской семье, корни которой уходили в глубины средневековья.

Основоположником рода считают славного рыцаря Ришара де Голля, который жил в XIII веке в Нормандии и прославился доблестными подвигами на поле брани.

* * *

Анри де Голль, услышав о рождении сына, поспешил к жене. Та лежала на кровати, ее голова покоилась на высокой подушке, а во взгляде угадывались удовлетворение и усталость.

– Покажите мне сына, – сказал счастливый отец. – Надеюсь, он – моя копия.

– Пожалуйста, мсье, – сказала служанка. – Думаю, вы правы.

– Да, – протянул Анри де Голль, взяв сына на руки. – Он, безусловно, похож на меня… Такие же большие уши… Очень умный взгляд. Бесспорно, ему следует идти на военную службу. Очень может быть, что он сумеет дослужиться до полковника! Впрочем, лучше пусть будет священником. Если он мой сын, то сумеет разговаривать с паствой.

– Как мы его назовем? – тихо спросила у мужа Жанна.

– Конечно Шарлем, – ответил де Голль-отец, – в честь его дядюшки.

* * *

Отец Шарля Анри де Голль работал преподавателем философии и литературы в колледже, находящемся под патронажем иезуитов. В молодости он участвовал во франко-прусской войне 1870–1871 годов, был ранен и до конца жизни не мог смириться с поражением Франции.

Он был ярым монархистом, патриотом, клерикалом, с отвращением относился к демократическим идеям, ненавидел «Марсельезу», ставшую национальным гимном Франции в 1879 году, и умер в 1932 году в возрасте восьмидесяти четырех лет.

Мать будущего президента Франции звали в девичестве Жанной Майо, она была дочерью известной аристократки Джулии Майо-Делануа, слыла истовой католичкой и обладала неуемной энергией. Джулия Майо была дочерью ирландца Андроника Маккартена и шотландки Энни Флеминг.

Мать часто рассказывала юному Шарлю, что их род восходит к Жанне д’Арк, и очень гордилась этим обстоятельством.

Родители пытались воспитать в Шарле религиозность и патриотизм, что в конечном итоге предопределило его судьбу.

У Шарля было три брата и сестра. Братьев звали Ксавье, Жак и Пьер, а сестру – Мария Агнесса.

* * *

В конце XIX века во Франции проживало около сорока миллионов человек. Франция была страной, где сельское хозяйство играло более важную роль, чем промышленность, а экономическую ситуацию в стране определяли мелкие предприятия и ростовщический капитал. Тем не менее Франция оставалась, наряду с Великобританией, Соединенными Штатами и Германией, передовой империей, давшей миру многих выдающихся деятелей науки, искусства и народного образования. Достаточно назвать имена живших на рубеже веков братьев Жана Луи и Огюста Люмьеров, Александра Гюстава Эйфеля, Пьера де Кубертена…

В литературной жизни Франции на первые роли выходили так называемые неоромантики – Жюль Амедео Барбе д’Оревилли, Жюль Вилье де Лиль-Адан, Эдмон Ростан. Заняли свое место под солнцем и символисты, наиболее крупным теоретиком которых был Стефан Маллармэ, а самыми яркими представителями – Поль Верлен и Артюр Рембо.

Франция давно стала Меккой западноевропейской живописи, где проводили время в трудах и развлечениях художники, чьи имена золотыми буквами впечатаны в анналы изобразительного искусства. Достаточно вспомнить Ван Гога и Гогена, Моне и Сера.

В 1889 году в Париже состоялся учредительный конгресс II Интернационала, который впоследствии осудили адепты коммунизма, подчеркивая его ревизионистский характер. В 1895 году во Франции была создана Всеобщая конфедерация труда (ВКТ).

В 1901 году была образована еще одна организация левой ориентации – Республиканская партия радикалов и радикал-социалистов, история которой восходила к левым республиканцам и антиклерикалам конца XIX века и которая сыграла заметную роль в новейшей французской истории. Через четыре года все партийные ячейки социалистов объединились во Французскую секцию рабочего (Второго) Интернационала – Социалистическую партию (СФИО). Советская историческая наука до последних дней своего существования утверждала, что руководство партии, возглавляемое оппортунистами Жюлем Гедом и Жаном Жоресом, повело СФИО по пути социал-реформ вместо того, чтобы воспламенять сердца французских рабочих идеями диктатуры пролетариата и мировой революции.

В начале столетия в экономике Франции наступило некоторое оживление. Резкими темпами стала развиваться металлургия, возросла добыча железной руды и коксующихся углей. Франция уверенно занимала второе место в мире по выпуску автомобилей.

И все-таки Французская республика значительно отставала от промышленно развитых стран. К началу первой мировой войны в стране выплавлялось в шесть раз меньше стали, чем в Соединенных Штатах, и в три раза меньше, чем в Германии. Предприятия, оборудованные по последнему слову техники, оставались скорее исключением, чем правилом. На них трудилось менее сорока процентов рабочих. Остальные были заняты на производствах, где численность персонала не превышала восьми – десяти человек.

Пагубное влияние на развитие экономики оказывала утечка капитала за рубеж. В первые годы нынешнего века около сорока миллиардов франков было вложено в заграничные займы и предприятия, а к 1914 году эта сумма достигла сорока восьми миллиардов, что в полтора раза превышал о капиталовложения в экономику Франции. Страны Восточной и Западной Европы получали шестьдесят пять процентов французского экспорта капитала, а общая сумма вложений в русскую промышленность составила двенадцать-тринадцать миллиардов франков.

Франция владела заморскими территориями, общая площадь которых более чем в два десятка раз превышала площадь метрополии.

Парламентские выборы 1902 года привели к власти радикал-социалистов. Во главе кабинета стал Э. Комб – бывший семинарист, порвавший с церковью и ставший врачом. Новый премьер, опираясь на решение палаты депутатов, поставил в центр политической жизни борьбу с клерикализмом.

* * *

В 1896 году в Париж приехал государь-император Всея Руси Николай II. Это событие вызвало восторженный интерес убежденного монархиста Анри де Голля.

– Смотри, сынок, – говорил он шестилетнему Шарлю, усаживая его себе на плечи, – русские сумели сохранить у себя возлюбленного монарха. А ведь столько в России людей без стыда и совести, стремящихся погубить императора и посеять среди богобоязненного населения панику и страх.

В русских царей швыряют бомбы, в них стреляют из пистолетов, но монархия по-прежнему жива и дает остальному миру пример мудрости и величия. Увидишь, сынок, что русские, если, конечно, им удастся сохранить на троне государя, станут самой процветающей нацией в Европе, а то и во всем мире!

* * *

С детства родители приучали Шарля к чтению. Он полюбил Даниэля Дефо и Жюля Верна, Редьярда Киплинга и Александра Дюма. Но самым любимым автором будущего президента Франции стал Эдмон Ростан, восставший, как Феникс из пепла, в 1897 году с постановкой «Сирано де Бержерака» в парижских театрах.

В 1901 году родители отправили Шарля в иезуитский колледж Непорочного Зачатия, расположенный на улице де Вожирар в Париже, где преподавал его отец. Обучение в иезуитских учебных заведениях было весьма престижным во Франции. Наряду с теологическими дисциплинами, преподавание которых было профилирующим, в колледже большое внимание уделялось и прочим гуманитарным предметам. Здесь серьезно изучали древнегреческий язык и латынь, философию и литературу. Достаточно сказать, что юный де Голль читал на языке оригинала Вергилия, Тацита и Ксенофонта.

Не меньше внимания уделяли наставники колледжа истории Франции и современной литературе. Именно изучение истории утвердило Шарля в намерении стать офицером французской армии, хотя раньше, под влиянием родителей, он мечтал заняться миссионерской деятельностью.

В своих воспоминаниях генерал де Голль писал:

«В юности меня особенно волновало все, связанное с судьбами Франции, будь то события ее истории или ее политической жизни. Меня интересовала и вместе с тем возмущала историческая драма, непрерывно разыгрывающаяся на арене политической борьбы. Я восторгался умом, энтузиазмом и красноречием многих участников этой драмы. В то же время меня удручало, что столько талантов бессмысленно растрачивалось в результате политического хаоса и внутренних распрей, тем более что в начале ХХ века стали появляться первые предвестники войны. Должен сказать, что в ранней юности война не внушала мне никакого ужаса и я превозносил то, что мне еще не пришлось испытать. Я был уверен, что Франции суждено пройти через горнило величайших испытаний. Я считал, что смысл жизни состоит в том, чтобы свершить во имя Франции выдающийся подвиг…»

Основой иезуитского воспитания было внушение трепета перед любой властью. Пассивное повиновение, как говорили преподаватели колледжа, есть высшая из христианских добродетелей. Даже если приказы кажутся омерзительными и нелогичными, они должны быть безусловно и с радостью выполнены, а их обсуждение есть величайший грех, требующий немедленного порицания.

Шарля не смущали внушаемые принципы, и он с уважением относился к своим преподавателям и дружил с соучениками.

Выучеников иезуитской школы воспитывали в духе неприятия Французской (впрочем, как и всех других) революции. Преподаватели подробно рассказывали ученикам о зверствах, чинимых так называемыми революционерами в своей собственной стране, о невинных жертвах и сатанинской жестокости, которые сопровождают любую смуту, каким бы красивым именем она ни называлась бы. В колледже Непорочного Зачатия имена Дантона, Марата и Робеспьера всегда произносились с чувством гадливости и отвращения. Названные персоны почитались кровавыми злодеями, ввергнувшими Францию в хаос и принесшими неслыханные страдания нации.

В колледже де Голль зарекомендовал себя остроумным учеником, обладающим чувством собственного достоинства, гордым, но и сентиментальным, который очень бережно относился к истории своей страны и искренне переживал неудачи и поражения, даже если они случились несколько веков назад. Он мечтал, что когда-нибудь Франция станет величайшей страной в мире, которая сумеет повести за собой цивилизацию, установив мир без воин и насилия.

* * *

Через несколько лет после поступления де Голля в колледж Непорочного Зачатия последний по распоряжению пришедших к власти антиклерикалов был закрыт, и юный Шарль продолжил учебу в соседней Бельгии, где французскими иезуитами, лишившимися возможности работать на родине, была основана школа Святого Сердца. Здесь работали те же учителя, что и на родине, преподавались те же предметы, а ученикам внушались те же постулаты.

В 1908 году Шарль с блеском заканчивает иезуитскую школу, сдает экзамен и, получив диплом бакалавра, возвращается в Париж.

После разговора с родными он решил поступать в элитное военное учебное заведение – Сен-Сир, основанное Наполеоном Бонапартом в 1803 году в Фонтенбло, а затем переведенное в Версаль. Большую часть времени воспитанники этого училища посвящали изучению военных дисциплин, иностранных языков, истории и географии. Курсанты занимались фехтованием, стрельбой и, как в любом военном заведении мира, бесконечное число раз собирали-разбирали оружие и начищали его так, что слепило в глазах.

Для поступления в Сен-Сир необходимо было выдержать конкурс, ибо на одно место здесь претендовало более трех кандидатов. После обучения на подготовительном отделении и успешной сдачи экзаменов в августе 1909 года де Голль зачисляется курсантом. Из всех родов войск юный Шарль выбрал пехоту. По его представлению, именно этот род войск, как ни один другой, воспитывал в офицере истинный солдатский дух, без которого армия превращается в скопище голытьбы, отбывающей повинность или стремящейся к карьере во имя денег.

С юных лет Шарль де Голль знал, что ему уготована в жизни не тривиальная судьба. Он чувствовал, что ему предопределено сыграть свою, очень важную, роль в истории Франции, и это обстоятельство укрепляло его волю.

По существовавшим тогда законам, каждый курсант военных училищ, прежде чем приступить к учебе, должен был год отслужить простым солдатом. Де Голль, несмотря на внутреннее неприятие такой системы, с честью проходит испытание в Тридцать третьем пехотном полку. Здесь он бок о бок живет с людьми из народа, узнает их чаяния и заботы, понимает, к чему они стремятся в жизни.

В октябре 1910 года де Голль возвращается в Сен-Сир, получив некоторый армейский опыт.

В свободное от учебы время курсанты без конца обсуждали предстоящие сражения. Вряд ли в Сен-Сире можно было найти хотя бы одного курсанта или преподавателя, кто бы не верил в скорое наступление войны. Пять лет назад была образована англо-французская Антанта (Entente cordiale – Сердечное понимание, фр.), основной целью которой было будущее противоборство с Германией.

Учащиеся школы рисовали друг перед другом картины кровавых битв, в которых им предстояло принимать участие. Одни видели себя во главе кавалерийского батальона, прорывающего эшелонированную оборону противника, другие, оголив штыки, шли в атаку на супостата, третьи командовали артиллерийскими батареями, подвергавшими массированному артобстрелу укрепленные районы неприятеля. Все они видели себя героями…

И, разумеется, каждый из курсантов мечтал о том, как президент Франции вручит ему орден Почетного легиона. О, этот незабываемый миг славы!

– Орден не должен быть самоцелью, – говорил своим товарищам юный Шарль. – Конечно, получить его весьма приятно и лестно. Но главное – победа над противником.

– А ты откуда знаешь? – спросил де Голля его сокурсник. – Разве ты уже кого-нибудь побеждал?

– Знаю, – самодовольно произнес Шарль. – А победы к нам еще придут.

* * *

Три года обучения пролетели как один день, и в октябре 1912 года будущий президент Франции покинул Сен-Сир в звании младшего лейтенанта, получив направление на службу в уже знакомый ему Тридцать третий пехотный полк в Аррас.

Примечательно, что перед отбытием на место назначения будущий премьер-министр и президент Франции, как и каждый выпускник Сен-Сира, дал торжественную клятву никогда ни при каких обстоятельствах не заниматься политической деятельностью.

В характеристике, выданной Шарлю де Голлю после окончания училища, его начальник сообщал, что тот обладает хорошими способностями, усерден и самостоятелен. Здесь отмечалась также решительность и энергия выпускника. Из двухсот одиннадцати сокурсников де Голль был тринадцатым.

Тридцать третьим пехотным полком тогда командовал известный в армейских кругах полковник Анри Филипп Петен, который с первого дня представился де Голлю мудрым человеком и искусным военачальником. Петен, в отличие от большинства офицеров французской армии, всегда старался обо всем иметь свое мнение, мыслить самостоятельно и поощрял это качество у своих подчиненных. Вероятно, именно это обстоятельство особенно притягивало к нему молодого де Голля.

В дальнейшем судьба не раз будет сводить этих людей. И своего старшего сына де Голль назовет Филиппом в честь Петена, который станет его крестным отцом.

В октябре 1913 года по представлению полковника Петена де Голль получает звание лейтенанта и весьма лестную характеристику.

1914 год

Второго августа 1914 года передовые части немецкой армии оккупировали Люксембург, а на следующий день Германия объявила войну Франции.

Мировая война не могла не начаться, ибо тому предшествовал целый комплекс причин. В Германии группа националистов, именовавших себя пангерманцами, планировала создание Великой Германии, куда бы вошли Австро-Венгрия, Голландия, часть Франции, Бельгия, Прибалтика, Швеция, Дания, Финляндия, Люксембург, часть Азии и Африки. Подобные устремления имели так называемые «патриоты» во Франции, Англии и России.

За три десятилетия до начала мировой войны один из основоположников самого передового учения Фридрих Энгельс во введении к книге С. Боркхейма «На память немецким ура-патриотам 1806–1807 годов» писал:

«…для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, – сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, – крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны… только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса».

* * *

К концу года война распространилась практически на весь европейский континент. В активных боевых действиях принимали участие Австро-Венгрия, Германия, Турция, Россия, Франция, Сербия, Бельгия, Великобритания, Черногория, Япония. По числу солдат и офицеров значительный перевес был за Антантой, которая выставила против Германии и ее сателлитов около шести миллионов человек, та же – только чуть больше трех с половиной миллионов. Однако Германия имела 11 232 легких и 2 244 тяжелых орудия, против 12 134 легких и 1 013 тяжелых – у Антанты.

С каждой неделей противоборствующие стороны наращивали свой военный потенциал.

Для Франции война носила скорее оборонительный характер, ибо нападающей стороной была Германия. Этот факт сплотил французское общество, и де Голлю казалось, что его мечта о подвиге во имя родины вот-вот станет реальностью. Молодой лейтенант рвался в бой, считая себя способным на многое в войне, которую с нетерпением ждал.

В первые дни войны Тридцать третий пехотный полк принял боевое крещение, перейдя границу соседней Бельгии и вступив в бой с немецкими войсками. Однако события разворачиваются совсем не так, как планировало французское командование.

Несмотря на бесстрашное сопротивление французов, немцы теснили их все ближе и ближе к Парижу.

Меньше чем через две недели после начала боевых действий де Голль к своей великой досаде получает первую рану и попадает в госпиталь в Аррасе, из которого его эвакуируют в столицу в связи с наступлением немцев и приближением фронта к этому городу.

Казалось, вот-вот Париж попадет в осаду, но, отступая, французские войска мужественно оказывали упорное сопротивление и готовили контрманевр.

С пятого по девятое сентября между Парижем и Верденом развернулось одно из крупнейших сражений первой мировой войны, в котором принимали участие шесть англо-французских и пять германских армий – всего около двух миллионов человек. На всем протяжении фронта германские атаки энергично отражались армиями Антанты, и, потеряв колоссальное количество солдат и офицеров в наступательной операции, немцы утратили инициативу.

После сражения на Марне с поста германского главнокомандующего ушел Мольтке. Война приняла оборонительный характер по всей линии фронта и сводилась к мелким стычкам с противником. Центр тяжести активных боевых действий сместился на восточный фронт, где немцам противостояла русская армия.

Вспоминая первые дни войны, позже де Голль скажет:

«Русское продвижение в Пруссии значительно способствовало нашему восстановлению на Марне».

* * *

Значительную роль в военных действиях сыграли французские колонии, все экономические ресурсы которых были направлены на службу метрополии. Собственные резервы Франции уже через несколько месяцев боевых действий были на исходе. За время ведения боевых действия Французская республика получала кукурузу и рис из Индокитая, сахар из Реюньона и Антильских островов, мясо с Мадагаскара и Новой Каледонии. Из Северной Африки поступали зерновые культуры, скот, масло, хлопок и кожа…

Но колонии помогали метрополии не только сырьем. Более полумиллиона африканцев отважно сражались в составе французской армии и еще двести тысяч самоотверженно трудились в тылу на предприятиях военно-промышленного комплекса.

К ноябрю 1918 года во французской армии числился сто двадцать один батальон колониальных войск. Свыше семидесяти пяти тысяч темнокожих воинов осталось на полях сражений.