Текст книги "Самоходки Сталина. История советской САУ 1919 – 1945"

Автор книги: Михаил Свирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

1. Непрочность крепления досылателя, который к тому же совершенно не способствовал ускорению заряжания.

2. Углы наведения (особенно – по вертикали) не соответствовали ТТТ.

3. Плохая вентиляция рубки способствовала скоплению пороховых газов во время стрельбы.

4. Устройство крепления орудия по-походному не обеспечивало надежности его работы во время движения по пересеченной местности.

5. При поворотах орудия по горизонтали в крайние углы между маской и корпусом образовывались щели.

После заводских испытаний в рубке был установлен башенный вентилятор от танка Т-34, увеличены углы наведения по горизонтали, а также установлены сиденья, места расположения которых были уточнены.

Опытный образец СУ-122 (У-35). 1942 г.

То же, но ствол в положении максимального угла возвышения.

Государственные испытания проводились в период с 5 по 19 декабря 1942 г. на Гороховецком полигоне. У-35 ис-пытывался совместно с машиной завода № 592 на шасси PzKpfw III, носившей индекс СУ-122/Т-3. По скорострельности и углу возвышения орудия уральский самоход проиграл конкуренту, но по толщине брони, высоте корпуса и проходимости оставил его позади. Госкомиссия рекомендовала принять У-35 на вооружение под индексом СУ-122, но при этом был составлен список необходимых доработок в количестве 48 пунктов. Для скорейшей отправки артсамоходов на фронт заводу разрешили отгрузить первую партию (125 штук) СУ-122 без устранения отмеченных недостатков, однако КБ Уралмашзавода удалось устранить большинство из них еще в текущем году.

Первые 10 машин не имели вентилятора боевой рубки. Они не имели бронировки орудийной панорамы. Лобовой лист этих САУ имел характерный излом в месте сопряжения корпуса с рубкой. Бронировка орудийной маски имела большой недостаток – при повороте орудия в крайние положения вправо/влево между подвижной и неподвижной броней маски образовывалась щель шириной около 11 мм.

Серийные СУ-122, пошедшие в войска в январе, отличались от эталона и первых машин, выпущенных в декабре 1942 г., тем, что их лобовой лист стал сплошным, а не ломаным, что немного увеличило объем боевого отделения; была изменена конструкция бронировки орудия, исключавшая попадание пуль и осколков в щели при повороте орудия в крайние положения; увеличена емкость топливных баков и т.д.

6.6. И вновь четырнадцатый

В ноябре 1941 г. ввиду трудностей с созданием башен, нехваткой шариков для изготовления погона, прекращением выпуска электромоторов и для снижения трудоемкости изготовления тяжелого танка группа Г. Москвина КБ Челябинского Кировского завода предложила на суд ГАБТУ и ГКО опытный образец тяжелого штурмового танка КВ-7, который должен был «успешно подавлять артбатареи и разрушать оборонительные сооружения противника».

Танк был спроектирован и построен на шасси серийного KB-1, взятом без переделок с установкой в его передней части просторной броневой рубки. Вооружение танка размещалось в установке У-13, разработанной на Уралмашзаводе конструкторами К.Н. Ильиным и H.H. Ефимовым, и состояло из одной 76,2-мм танковой пушки ЗИС-5 и двух 45-мм пушек 20К в единой карданной рамке. Орудийная установка имела единый прицел и единый механизм горизонтального и вертикального наведения. Боекомплект каждого из орудий составлял по заданию 100 выстрелов. Спусковой механизм должен был обеспечивать как поочередный спуск каждого из орудий, так и залп всех пушек одновременно.

Безбашенный танк КВ-7 с установкой У-13 перед проведением испытаний. 1942 г.

Безбашенный штурмовой танк КВ-7, вид спереди. 1942 г.

Рамочная установка артиллерийского вооружения для КВ-7 была впервые применена в отечественном танкостроении. Она была сочтена предпочтительнее тумбовой, так как давала в сравнении с последней наиболее компактное размещение орудий внутри боевого отделения танка. Поэтому, начиная с 1942 г. рамочная установка нашла применение во всех советских средних и тяжелых САУ времен Великой Отечественной войны. В ноябре после заводских пробегов КВ-7 был доработан и с 11 до 23 декабря прошел отстрел на полигоне, после чего отправлен в Москву для показа высшему командованию Красной Армии.

В отчете, зачитанном в ходе показа, отмечалась низкая кучность орудий, и главное – сбивание прицела, которое происходило из-за большого плеча – расстояния между осью вращения блока орудий и осью бокового орудия. Кроме того, из-за несовершенства конструкции спуска ведение огня залпами приводило к очередям, ведущим к резким рывкам орудийной установки в разные стороны, и потому было признано нецелесообразным. Многие ветераны вкладывали в уста К.Е. Ворошилова, осматривавшего щит с пробоинами от снарядов КВ-7, фразу о том, что он считал, что артиллерия – точная наука. В документах по итогам испытаний такая фраза не значится, но бывший нарком обороны высказал пожелание установить в КВ-7 поменьше орудий, но помощнее.

6 января 1942 г. своим постановлением № 1110 ГКО снял предложенный образец КВ-7 с дальнейшего хода испытаний, предложив вооружить его спаренной установкой 76,2-мм пушек ЗИС-5 или Ф-34.

Несмотря на то, что проект спаренной установки двух орудий калибра 76,2-мм в маске КВ-7, получивший заводской индекс У-14, был готов уже в конце января, опытный образец танка был собран только в мае. Кучность стрельбы, конечно, улучшилась, но все равно оставляла желать лучшего. Кроме того, масса такой спарки была весьма значительной и позволяла без проблем установить вместо них одну пушку значительно большего могущества.

Второй вариант танка КВ-7 со спаренной орудийной установкой У-14. 1942 г.

Первым кандидатом на вооружение КВ-7 стала строенная установка ЗИС-6А конструкции ОГК завода № 92. Она состояла из 107-мм пушки обр. 1941 г. ЗИС-6, 45-мм пушки обр. 1934 г. 20К и пулемета ДТ в рамке и была первоначально разработана для вооружения тяжелых танков КВ-3 или КВ-2. Однако выпуск 107-мм боеприпасов в СССР в 1942 г. не велся и поэтому установку ЗИС-6А было решено заменить одним орудием большей мощности. И сразу после пленума 15 апреля начальник бюро самоходной артиллерии, зам начальника 2-го управления НКТП С.А. Гинзбург направляет в ГКО письмо, в котором обосновал целесообразность создания штурмовой толстобронной САУ в виде 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20 на шасси танка КВ-1 всего за 1,5-2 месяца.

Предложение понравилось, но бюро самоходной артиллерии НКТП в этот момент было занято работами по созданию универсальной повозки на шасси легких танков, и потому установкой 152-мм гаубицы-пушки под индексом У-18 для тяжелой штурмовой САУ по решению ГКО занялись УЗТМ при участии ЧКЗ. На УЗТМ эскизный проект установки 152,4-мм гаубицы-пушки МЛ-20 под индексом У-18 был разработан конструкторами Г.Н. Рыбиным и К.Н. Ильиным, но работы по доводке проекта затянулись.

Их работа значительно осложнялась тем, что по заказу ГАУ пришлось спешно выполнять проект 203,2-мм гаубицы обр. 1931 г. на шасси танка КВ, который шел под индексом У-19, причем данные работы велись параллельно с У-18. Однако шасси 203,2-мм САУ получалось излишне перегруженными, и работы по У-19 были отложены.

Тем временем для форсирования работ по 152-мм САУ в КБ ЧКЗ была создана специальная группа, в которую по приказу наркома танковой промышленности № 764 перешли с УЗТМ конструкторы Н.В. Курин, Г.Н. Рыбин, К.Н. Ильин и В.А. Вишняков. А чуть позднее постановление ГКО № 2692 от 4 января 1943 г. обязывало НКТП (ЧКЗ, опытный завод № 100) и НКВ (заводы № 172 и № 9) в течение 25 дней завершить проектные работы по созданию тяжелой САУ на базе тяжелого танка КВ-1С и передать опытный образец для проведения испытаний. Именно это постановление хлестко подстегнуло проектировщиков завершить "поиски лучшего", остановившись на хорошем.

17 января был изготовлен и одобрен макет САУ, именовавшейся в недрах наркомата КВ-14 (СУ-14), а спустя два дня на заводе № 200 был готов раскрой бронерубки, который начали монтировать на ходовой части КВ-1С вечером того же дня. К утру 23 января опытный образец САУ был в целом готов, ожидали лишь прибытия орудия, которое было доставлено поздно вечером.

Макет 152-мм самоходного орудия У-18 в броневой рубке типа КВ-7. 1942 г.

Интерьер боевого отделения СУ-152 (КВ-14). 1942 г.

Монтаж орудия шел всю ночь, и на следующий день опытный образец новой боевой машины отправился на Челябинский (Чебаркульский) артиллерийский полигон, где успешно выдержал испытания. Постановлением ГКО №2859 от 9 февраля 1943 г. танк КВ-14 («Объект 236»), или самоход СУ-14 (не путать с довоенной САУ конструкции П.Н. Сячинтова – С.А. Гинзбурга), был принят на вооружение Красной Армии под индексом СУ-152.

Тактико-технические характеристики первых САУ по программе 1941-1942 г.

ТТХ/Марка САУ || 76-мм СУ з-да 37 | 76-мм У-33* | 122-мм СУ-122(У-35) | 76-мм КВ-7 ||

Боевая масса, кг || 8200 | 26000 | 30800 | 46800 ||

Экипаж, чел. || 4 | 4 | 5 | 5 ||

Размерения, мм

Длина обшая || 9450 | 6680 | 6950 | 6750 ||

Ширина || 3240 | 3000 | 3000 | 3250 ||

Высота || 3050 | 2450 | 2335 | 2410 ||

Клиренс || 360 || 400 | 400 | 450 ||

Вооружение

Орудие, кал || 76,2-мм | 76,2-мм | 122-мм | 2х76,2-мм ||

Тип || У-32 | Ф-22УСВ обр. 1939 | М-30 обр. 1938 | ЗИС-5 обр. 1941 ||

Длина ствола, клб || 41,6 | 41,6 | 22,7 | 41,6 ||

Нач. скорость сн. м/с || 620 | 620 | 515 | 620 ||

Угол гориз. наведения || ±15° | 35° | 20° | 15° ||

Угол верт. наведения || -2+25° | -1+43° | -3+25° | -2+15° ||

Снарядов, шт. || 50 | 80 | 32-34 | 150 ||

Пулеметов, шт. х кал || 1х7,62-мм | – | – | 2х7,62-мм ||

Патронов, шт. || 730 | – | – | 2646 ||

Толшина брони, мм

Вертик. корпуса || 8 | 45-40 | 45 | 75 ||

Гориз. корпуса || 6 | 10-15 | 20 | 20 ||

Рубка || 8 | 45-35 | 45 | 75 ||

Силовая установка

База || т. Т-60 | т. Т-34 | т. Т-34 | т. КВ ||

Мощность макс., л.с || 2х50 | 500 | 500 | 600 ||

При част. вращ. об/мин || 2200 | 1800 | 1800 | 1850 ||

Передач КПП || 4/1 | 4/1 | 4/1 | 6/2 ||

Скорость макс, км/ч || 30 | 51 | 51 | 35 ||

Среднетехнич. км/ч || 12 | 15 | 15 | 18 ||

Тип топлива || Бензин 2 с | Диз. топливо | Диз. топливо | Диз. топливо ||

Емк. бака, л || н.д. | н.д. | 500 | 610 ||

Запас хода, км || 120 | 220 | 280 | 225 ||

Преодолеваемые препятствия

Подъем, град. || н.д. | 35 | 35 | 36 ||

Спуск, град. || н.д. | 30 | 35 | 30 ||

Крен, град. || н.д. | 40 | 40 | 25 ||

Окоп, мм || н.д. | 2200 | 2200 | 2500 ||

Стенка, мм || н.д. | 800 | 750 | 1000 ||

Брод, мм || н.д. | 1300 | 1250 | 1500 ||

* – данные по проекту

Глава VII. САМОХОДЫ ВСТУПАЮТ В БОЙ

"Первое применение самоходов под Ленинградом показало, что нам еще рано праздновать победу. Нас ждала работа…"

Из воспоминаний Л.И. Горлиикого

7.1. Боевой дебют серийных

Решение о развертывании производства отечественных САУ поставило вопрос об организации и подчинении нового рода войск. Уже в ноябре 1942 г. было принято решение, что все вопросы формирования, комплектования, подготовки кадров и использования частей самоходной артиллерии перейдут в ведение начальника артиллерии Красной Армии. Наиболее удобной в тактическом и организационном отношении была принята полковая организация, широко использовавшаяся в артиллерии. Но по подчинению все самоходно-артиллерийские части должны были относиться к частям Резерва Верховного Главнокомандования (РВГК).

Уже в первых числах декабря был утвержден штат № 08/158, согласно которому самоходно-артиллерийский полк (САП) должен был состоять из четырех батарей (17 САУ) СУ-76 и двух (8 САУ) СУ-122 и насчитывал 307 человек. По этому штату еще до окончания года были сформированы два САП (1433-й и 1434-й), которые отправились на Волховский фронт.

СУ-76 (СУ-12) на Волховском фронте. Февраль-март 1943 г.

Вместе с полками на фронт выехала также комиссия НКТП под руководством С.А. Гинзбурга. После обучения воинских команд оба самоходно-артиллерийских полка вступили в бои по подготовке деблокады Ленинграда.

Первые боевые испытания длились недолго – десять дней, в ходе которых была отработана наиболее удачная тактика поддержки наступающих пехотных и танковых подразделений. Тактика заключалась в том, что самоходы, двигаясь позади наступающих пехотных цепей или танков на расстоянии 300-600 м, подавляли огнем с остановок обнаруженные огневые точки, а после прорыва линии обороны охраняли наступающие порядки от контратак вражеских танков.

Стрелять с закрытых позиций самоходам приходилось очень редко, так как в условиях неподвижного фронта войска вполне обходились имевшейся в наличии более дешевой дивизионной артиллерией.

По завершении первых десяти дней войсковых будней заводские команды были большей частью сменены фронтовыми экипажами, и самоходки включились в плановые бои, которые прошли 13-15 февраля около Смердыни.

За образцовое выполнение заданий командования Уралмашзаводу и бригаде специалистов была объявлена благодарность. Водитель-испытатель завода Болдырев, участвовавший в боевой операции, был награжден медалью "За боевые заслуги".

Активно применявшиеся СУ-122 вызвали массу положительных отзывов, однако опыт войсковой эксплуатации выявил множество пожеланий к совершенствованию устройства САУ. Во-первых, большой размер казенной части орудия М-30 и значительная длина отката усугубляли тесноту боевого отделения и не позволяли увеличить боекомплект, который для боя считался недостаточным (28-30 выстрелов у первых СУ-122).

СУ-122 (У-35) на Волховском фронте. Февраль 1943 г.

СУ-122 (У-35) с представителями НКТП на Волховском фронте. Весна 1943 г.

Однако СУ-76 в этом отношении повезло значительно меньше. Практически все легкие САУ обоих полков в ходе боевых действий на разное время выходили из строя, причем вследствие одной и той же причины – поломок КПП и главных валов, которые не выдерживали эксплуатации в условиях глубокого снега.

Председатель комиссии НКТП инженер-полковник С.А. Гинзбург высказал предположение, что все машины имеют какой-то конструктивный дефект. Выпуск СУ-76 требовалось остановить.

Это решение привело к тому, что запланированные для участия в летней кампании 30 создаваемых САП могли остаться без материальной части.

В этих условиях предложение завода № 592 о разворачивании серийного производства СУ-122 на шасси трофейного 20-тонного танка не требовалось, тогда как выпуск СУ-76 был под угрозой срыва. Поэтому КБ заводов № 592 (НКВ) и № 37 (НКТП) было дано задание спешно перепроектировать СГ-122 (Т-III) в штурмовую САУ, вооруженную 76,2-мм пушкой.

Кроме того, поскольку реально удельный выпуск СУ-122 превышал таковой же для машин класса СУ-76 (которые обладали дефектом), штат№ 08/158 был пересмотрен.

Теперь САП должен был состоять из пяти батарей, каждая по 4 орудия, в том числе 3 батареи – СУ-122 и 2 СУ-76 при общей численности 289 человек. Такая организация была закреплена за штатом № 08/191, принятым в начале 1943 г.

Так как выяснилось, что для грамотной эксплуатации САУ не пригодны "чистые танкисты" впрочем, как и специалисты по буксируемой артиллерии, то на одно из важнейших мест всплыл вопрос обучения личного состава. Поэтому еще до готовности "линейных САУ" в пос. Клязьма Московской области был открыт учебный центр самоходной артиллерии № 1, куда в феврале 1943 г. поступили машины СУ-122(А) и трофейные САУ. Центр был подчинен управлению формирований главного управления командующего артиллерией Красной Армии до осени 1943 г.

Кроме того, в ходе зимне-весенней эксплуатации САП их командование столкнулось с массой непредвиденных трудностей, связанных со снабжением и ремонтом самоходно-артиллерийских частей. Так, например, если бензин еще был в распоряжении начальника артиллерии фронта, в подчинении которого были указанные САУ, то дизельное топливо уже относилось в его хозяйстве к фантастике.

Еще большие проблемы представляла эвакуация и ремонт подбитых и вышедших из строя машин, так как если на данном участке фронта не было танковых частей, то организовать эвакуацию и ремонт было крайне непросто и сопряжено с невыполнимыми проблемами. Поэтому с апреля 1943 г. самоходная артиллерия, как род войск, была переподчинена командующему бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии.

7.2. Временное решение

Итак, 21 марта 1943 г. производство СУ-76 (СУ-12) было остановлено ввиду того, что машины имели конструктивный дефект, для устранения которого требовалось время. Красная Армия рисковала какое-то время остаться без самоходной артиллерии, столь нужной для планировавшихся наступательных операций. Поэтому, чтобы скомпенсировать вынужденное снижение объемов выпуска СУ-76, остро требовавшихся на фронте, и восполнить их количество, пока не будет восстановлено производство отечественной легкой САУ, была принята полумера. Заводу № 37, эвакуированному в Свердловск, совместно с заводом № 592 (НКВ), которые располагались на смежных площадках, 5 февраля 1943 г был дан заказ на изготовление 200 шт. 76-мм штурмовы: САУ на базе трофейного танка PzKpfw III.

Такое решение родилось не на пустом месте. Во-первых, после окончания Сталинградской битвы на ремонтные предприятия НКТП и НКО было доставлено более 300 немецких средних танков Pz III и Pz IV, которые можно было привести "в божеский вид". Поэтому 3 февраля 1943 г. Наркомату вооружений было дано задание о рассмотрении вопроса перевооружения этой армады трофеев отечественными современными артиллерийскими системами.

Основой для создания СУ-76 новой генерации должен был стать проект СУ-122(Т-III). Поэтому уже в конце января 1942 г. конструкторская группа А.Н. Каштанова была усилена конструкторами завода № 37 и приступила к спешной работе над СУ-76(Т-III). Времени было мало, так как 1 марта опытный образец должен был пройти ходовые испытания.

В отличие от СГ-122, рубка в новой САУ была улучшена. В частности, она получила наклонные борта, что повысило их прочность от 37-мм бронебойных снарядов. Первоначально планировалось установить в боевом отделении САУ 76,2-мм пушку ЗИС-3 или Ф-22УСВ на станке, укрепленном к полу (по типу уже испытанной на У-31/32), но такая установка имела те же недостатки, что и У-35, к тому же тумба "съедала" часть полезного внутреннего объема САУ.

Поэтому по эскизу завода № 592 ЦАКБ на базе конструкции танковой пушки Ф-34 подало "самоходную" пушку С-1 в рамочной установке. Орудие предназначалось для легких САУ НИИ-13 и было доработано для СУ-76(Т-III).

Установка орудия С-1 в боевой рубке новой САУ не вызвала никаких проблем. Но предложенная ГАЗом бронировка орудия была сочтена сложной, и в срок пять дней завод № 592 совместно с УЗТМ предложили решение, устроившее всех, – литая орудийная маска.

Общий вид опытного образца СУ-С-1.

Вид сзади СУ-С-1. Эвакуационные люки распахнуты.

Вид справа СУ-С-1.

15 февраля 1943 г. начальник Отдела Главного Конструктора НКТП С.Гинзбург докладывал наркому о том, что «… завод № 37начал изготовление опытного образца 76-мм самоходной штурмовой пушки С-1…».А 6 марта опытный образец новой САУ уже вышел на испытания.

Эталон СУ-С-1 (СУ-76(и)) на испытаниях. Весна 1943 г.

Испытания проводились в окрестностях г. Свердловска пробегом по дорогам и снежной целине с застопоренным и расстопоренным оружием. Несмотря на жестокие погодные условия (днем оттепель, а ночью мороз, доходящий до 35°С), машина проявила себя хорошо, и только поломка нескольких зубьев ведущего колеса немного омрачила настроение танкостроителей.

Испытания на проходимость СУ-С-1. Весна 1943 г.

Тем не менее результаты испытаний были признаны удачными, и 21 марта 1943 г. САУ была рекомендована для принятия на вооружение под индексом СУ С-1, СУ-76(С-1), а производство СУ-76(СУ-12) остановлено.

Первые пять серийных СУ С-1 были отправлены в учебный самоходно-артиллерийский полк в пос. Клязьма 3 апреля 1943 г. Следующие – в учебный самоходно-артиллерийский дивизион в пригородах Свердловска. За месяц службы машины "накатали" от 500 до 720 км и содействовали в обучении более 150 будущих самоходчиков.

Отзывы о машине были неплохими, и только трудность запуска двигателя на морозе (для быстрого запуска, по воспоминанию ветеранов, порой приходилось заливать в карбюраторы горящий бензин) отмечалась всеми техниками, как "недостаток первой важности".

Тем временем по уточненным чертежам завод начал изготовление "фронтовой" серии из 20 САУ, которые, впрочем, также частично попали в учебные подразделения. Лишь с апреля 1943 г. СУ-76(С-1) начали поступать в войска.

Первые самоходки имели "спартанский" вид, но довольно хорошую внешнюю отделку. Их боевая рубка была сварена из бронеплит толщиной 35 мм в лобовой части и 20 мм или 15 мм в бортах и корме. Крыша боевой рубки выкраивалась из цельного листа и крепилась болтами. Это облегчало доступ в боевое отделение САУ для проведения ремонта, но после боев лета 1943 г. на многих САУ крыша была демонтирована для улучшения вентиляции.

Поскольку в начале 1943 г. радиостанции были в дефиците, их планировали установить на каждую четвертую машину, тем более что большинство из САУ шли первоначально в учебные подразделения. Но уже к лету радиостанциями типа 9-Р снабжали практически каждую СУ-76(С-1).

Также в середине мая 1943 г., ввиду прекращения производства командирских панорам ПТ-4-7, СУ С-1 начали комплектовать ПТК-5, которые монтировались вместе с их бронировкой от танка Т-34. Некоторые САУ перед Курской дугой были приняты без панорамного прицела, так как их предполагали использовать главным образом против немецких танков и иных целей ведением огня "прямой наводкой".

В июле 1943 г. на качающейся бронировке всех орудий был установлен "броневой отражательный щиток", назначение которого состояло в том, чтобы не допускать заклинивания орудия мелкими осколками и пулями. Такое же решение конструкторы увидели у трофейного "Фердинанда". Тогда же для увеличения запаса хода самоходки начали оснащать двумя внешними цилиндрическими бензобаками, которые устанавливались вдоль кормы на кронштейнах.

Первоначально в качестве командирских машин в САП, вооруженных СУ-76(С-1) использовали трофейные PzKpfw III, но к лету принято решение об изготовлении также специальных командирских машин, оснащенных трофейной командирской башенкой и дополнительной радиостанцией типа 9РМ или 12РТ при сокращенном боекомплекте. По предварительным оценкам, такие "командирские" машины должны были быть в каждом дивизионе САУ, причем их должны были изготавливать из расчета одна из восьми. Но число реально изготовленных сегодня сказать нельзя.

Командирский вариант СУ-С-1 (СУ-76(И)) . Май 1943 г.

В ноябре 1943 г. изготовление СУ-76(С-1) было остановлено ввиду того, что план производства был выполнен, исправные шасси Pz III закончились, а также потому, что СУ-76 отечественного производства в необходимом количестве уже отгружались на фронт двумя предприятиями НКТП (завод №38 в Кирове и ГАЗ в Горьком). Советские самоходки были более дешевыми и легкими по сравнению с СУ-76(С-1) и не создавали проблем с их обслуживанием. Всего за время серийного производства СУ С-1 на заводе 37 было выпущено 201 САУ (в том числе, вероятно, до 20 «командирских»).

СУ-С-1 (СУ-76(И)) серийный образец. Лето 1943 г.

Боевое крещение подразделения СУ-76(С-1) получили на Курской дуге. Известно, что в распоряжении 13-й армии Центрального фронта имелось 16 СУ-76 на трофейном шасси, причем в ходе оборонительных боев было потеряно 8 таких машин (3 сгорели). Воронежский фронт также имел некоторое количество СУ С-1, но в отчете фронта на начало боев дано лишь суммарное количество всех СУ-76.

Известно также, что в ходе наступления на Орел Центральный фронт был усилен двумя самоходно-артиллерийскими полками, один из которых также имел машины на трофейном шасси (16 САУ и один танк PzKpfw III). В ходе освобождения левобережной Украины в армии имелось 6 самоходно-артиллерийских полков, в которых имелись СУ С-1, однако зимой 1944 г. большинство из них были перевооружены отечественной матчастью.

Кроме того, в 5-ю гвардейскую армию 2 августа 1943 г. прибыл 1902-й САП, в составе 15 СУ С-1, но в течение двух недель (до 14 августа) полк в боях не участвовал, так как ремонтировал изношенную матчасть и ждал пополнения автотранспортом. С 14 по 31 августа полк участвовал в пяти боях, в которых самоходчики уничтожили два танка, девять орудий, 12 пулеметов и до 250 чел. немецких солдат и офицеров. Согласно докладу командира полка вся материальная часть СУ-76 (на базе Т-III) находилась в плохом состоянии. В сентябре полк участвовал в 14 боях силами от двух до семи САУ. Наиболее результативными были бои 20-23 сентября, когда группа из шести СУ С-1, преследуя отступающего противника, уничтожила три немецких танка. 25 ноября 1902-й Кременчугский САП потерял все свои машины и убыл на переформирование.

Самоходчики любили эту машину за то, что при наличии закрытого боевого отделения она не была такой тесной, как СУ-85 или трофейные StuG 40. Часто им приходилось выполнять типично "танковые" задачи – поддержку и сопровождение пехоты, борьбу с вражескими огневыми точками. И только наличие одного люка (а в 1943 г. немецких шасси с бортовыми "лючками" почти не осталось) затрудняло эвакуацию из САУ в случае ее загорания. По опыту боев на Курской дуге, в августе 1943 г. с самоходных установок СУ-12М и СУ С-1 (которые стали называть также СУ-76(И)) начали демонтировать крышу, так как вентиляция боевого отделения у них была отвратительной.

Именно о таких машинах упоминается в донесении штаба 1-й немецкой танковой армии управлению "Иностранные армии – Восток" ("Абвер"): «В 177-м полку 64-й механизированной бригады имеется 4 роты по 11 танков в каждой. Эти танки имеют обозначение Sturmgeschutz 76тт. Они изготовлены на шасси немецкого танка Panzer III с двигателем Maybach. Новая рубка имеет толщину 3-4 см в лобовой части, на бортах – 1-1,5 см. Рубка открыта сверху…»

В августе 1943 г. КБ А. Каштанова была сделана попытка усилить вооружение СУ С-1 путем установки в боевой рубке 85-мм орудия Д-5С-85. Но инициатива развития не получила по ряду причин, среди которых назывались и нехватка орудий и неясность с поставками шасси.

В начале 1944 г. вышло распоряжение начальника ГБТУ Федоренко о передаче всех СУ-С-1 из боевых подразделений в учебные и о замене их на СУ-76 (СУ-15М). Но к этому времени они вряд ли где-то еще оставались.

В отдельных учебных САП эти боевые машины иногда встречались до 1945 г., после чего повсеместно были сданы на металлолом. В Кубинке действующий образец СУ-76(С-1)/СУ-76(И) просуществовал довольно долго и был списан, видимо, в 1968 г.

Единственный сохранившийся образец этой интересной боевой машины находится на постаменте в г. Сарны. Он был извлечен со дна реки Случь, где пролежал без малого 30 лет. Части подлинной рубки СУ-76(И) послужили основой воссоздания машины на Поклонной горе в г. Москве.

7.3. СУ-76. Работа над ошибками

А может, все же исправим?

Когда весной 1943 г. выяснилось конструкционное несовершенство СУ-76(СУ-12), многим казалось, что решить его просто – достаточно усилить валы, что вскоре было выполнено. Но такие "усиленные" машины начали выходить из строя даже чаще, чем прежние. Стало понятно, что полумерами не обойтись, нужна серьезная работа. Поэтому 21 марта 1943 г. производство СУ-12 было остановлено до выяснения путей возможного устранения их дефекта.

Расследование показало, что в процессе работы двух двигателей на общий вал, если их обороты не синхронизированы, то на валу неизбежно возникают крутильные колебания, резонансная частота которых находится в рабочем диапазоне оборотов мотора. Самое страшное, что ее пиковое значение приходилось на наиболее нагруженный режим работы, соответствующий движению САУ на второй передаче по бездорожью. Надо было срочно найти способ предотвращения возникновения резонансов, чем и занялось спецбюро САУ и ОГК НКТП в целом. Здесь работы велись сразу по двум направлениям: синхронизация работы моторов или гашение крутильных колебаний рабочего вала.

Но синхронизация моторов, расположенных далеко друг от друга (тем более когда между ними механик-водитель), выливалась в особую проблему. Это было возможно в случае повторения пути горьковских танкостроителей – максимального сближения моторных агрегатов, что вело к серьезной переделке конструкции САУ в целом, а значит – реальной и длительной остановке их выпуска в то время, как они остро требовались для предстоящей летней 1943 г. кампании.

Поэтому С.А. Гинзбург избрал другой путь – гашение крутильных колебаний на валу. В марте-апреле 1943 г. в Кирове прошли испытания машины СУ-12М, отличавшейся от СУ-12 рядом усовершенствований. Между моторами и КПП были установлены две упругие пружинные муфты, а между двумя главными передачами на общем валу – фрикционная проскальзывающая муфта. Моторы были дополнены подмоторными амортизаторами. Принятые меры резко снизили аварийность главных передач СУ-12М, но все же полностью их не исключили. Необходимость в легких САУ была столь велика, что уже в мае 1943 г. СУ-12М пошли в серию и начали поступать в войска под индексом СУ-76М.

Получение СУ-76 на заводе № 38. Киров. Весна 1943 г.

Доработанный вариант СУ-76М (СУ-12М). Лето 1943 г.

Доработанный вариант СУ-76М (СУ-12М) сзади.

Здесь необходимо сделать некоторое грустное отступление от истории машины к судьбе человека, впрочем, непосредственно связанной с СУ-76. Дело в том, что весной 1943 г. по приказу Ставки для расследования причин выхода из строя СУ-76 (СУ-12) нарком танковой промышленности И.М. Зальцман образовал специальную комиссию под собственным председательством. Комиссия работала споро и быстро, но не нашла других причин невыполнения заказов, кроме виновных. Таковыми были объявлены С.А. Гинзбург (к тому времени – начальник ОГК НКТП), директор завода № 38 Н.Д. Яковлев и бывший главный конструктор завода № 37. Но если последние подверглись довольно мягкому, даже несколько «условному» наказанию (временное отстранение от руководства работами и выговоры), то начальник ОГК НКТП, как «главный виновник» был в апреле-мае 1943 г. отправлен на фронт начальником ремонтной службы одного из танковых корпусов. В мае 1943 г. И.В. Сталин поинтересовался у наркома танковой промышленности, что уже сделано по устранению дефектов СУ-76 и как восполнена их недостача. А узнав, что деятельность наркомата ограничилась наказаниями, обрушил на головы наркома и его замов свой гнев, изложенный в двух письмах и телеграмме, где "… подобное наказание талантливого конструктора и танкостроителя СССР, товарища Гинзбурга…" называлось " …гнусным преступлением!",а " …фактическое бездействие руководства наркомата…",по его мнению, " …оставило Красную Армию совсем без самоходной артиллерии".С.А.Гинзбург был отозван с фронта приказом Ставки, но было поздно, так как отозвание, по воспоминаниям Л.И. Горлицкого, пришло лишь через день после его трагической гибели.