Текст книги "Самоходки Сталина. История советской САУ 1919 – 1945"
Автор книги: Михаил Свирин
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Однако уже в ходе ведущегося проектирования начальник АБТУ РККА Д.Г. Павлов выдвинул задание о спешной постановке «152-мм пушки или другой подходящей с большими начальными скоростями на базу Т-100 для борьбы с ДОС».Задание было «спешным и безотлагательным» и потому ставило завод в безвыходную ситуацию, так как срок изготовления штурмовой машины также был жестким.
Чтобы как-то разрулить ситуацию, директор завода № 185 Н.В. Барыков обратился в Военный Совет Северо-Западного фронта с просьбой об «отмене решения по изготовлению инженерного танка и вынесения решения по установке на машине 100-130-мм морской пушки».Понятно, что такая просьба была удовлетворена, и 8 января 1940 г. рабочие чертежи Т-100-Х поступили на Ижорский завод для изготовления бронекорпуса.
Проект артиллерийского танка (САУ) Т-100-Х. 1940 г.
В танке Т-100-Х («икс») вместо подбашенной коробки монтировалась броневая клиновидная рубка с толщиной стенок 30-50 мм, в которую монтировалась 130-мм пушка Б-13. Больше никаких существенных отличий от базового танка не было, но уже после начала проектирования АБТУ распорядился оснастить САУ торсионной подвеской по типу СМК и упростить корпус. Такая измененная машина стала именоваться T-100-Y («игрек»).
Сборка ее осуществлялась весьма спешно. 24 февраля с Ижорского завода был получен корпус, 1 марта по получении с Кировского завода торсионной подвески началась сборка опытного образца, а 14 марта готовая машина осуществила первый выезд с завода. Однако к тому моменту война уже была закончена, и суета вокруг Т-100-Y утихла. В сентябре 1940 г. эта машина прошла обширные испытания стрельбой на НИАП, после чего была передана в Кубинку.
Опытный образец тяжелой САУ T-100-Y. 1940 г.
Новое воплощение тяжеловесов
Опыты с СУ-14 и T-100-Y, проведенные в 1940 г., не прошли без следа. После обобщения всех работ с указанными машинами НТК ГАУ выдвинул ТТТ на «тяжелое самоходное орудие резерва главного командования». По заданию требовалось «спроэктировать и построить на шасси нового тяжелого танка 152-мм дальнобойную пушку и 203-мм тяжелую гаубицу с полностью забронированным боевым отделением».Для этого конструкторы бывшего завода № 185 вновь пытались возродить проект своей T-100-Y, но по целому ряду причин он не отвечал выдвинутым требованиям. Поэтому на первый план вышли работы КБ Кировского завода, предложившего установку 152,4-мм дальнобойной пушки БР-2 на удлиненное шасси танка КВ. Предполагалось, что гаубичная САУ будет получена простой заменой тела 152,4-мм пушки БР-2 телом 203,2-мм гаубицы Б-4 в случае необходимости.
Разработка проекта велась под индексом "Объект 212", причем пушечная САУ именовалась "Объект 212А", гаубичная – "Объект 212Б". Боевое отделение САУ располагалось в корме, тогда как отделение управления и МТО в передней части машины. Катки, торсионы, КПП, двигатель с системами питания и охлаждения заимствовались от танка КВ. Толщина бортовой брони составляла 40-60 мм, что довело боевой вес САУ до 60,5 т. Для ускорения изготовления опытного образца разрешалось использовать корпус танка СМК.
Проект САУ «Объект 212».
В декабре 1940 г. чертежи бронекорпуса были переданы на Ижорский завод, а габаритные чертежи артиллерийской части – на завод «Баррикады». Однако из-за большого объема работ по танкам КВ он был готов в целом лишь в июне 1941 г., когда Кировский завод вовсю «боролся» с танком КВ-3 и потому вплоть до эвакуации Кировского завода опытный образец «объект 212А» изготовлен не был.
4.6. Финал предвоенных артиллерийских танков
В феврале-марте 1941 г. были санкционированы работы по созданию целой гаммы артиллерийских средств усиления бронетанковых войск. В частности, на шасси легкого танка (Т-50) предполагалось создать 76-мм орудие поддержки и 25-мм противотанково-зенитный автомат обр. 1940 г., на шасси среднего (Т-34) – 57-мм противотанковую пушку обр. 1941 г., 107-мм пушку обр. 1910/30 гг., и 37-мм зенитный автомат, а на шасси тяжелого (КВ-1) – 122-мм гаубицу обр. 1938 г. и 85-мм противотанково-зенитную пушку обр. 1939 г.
Поскольку заводы, выполнявшие заказы АБТУ, были загружены, то более разумной виделась реализация указанного в виде танков, отличавшихся от линейных только башней с вооружением. Такой подход позволил бы производителям танков без особого труда выпускать машины артиллерийского усиления без перестройки производства параллельно линейным танкам, упрощал процесс обучения личного состава и потому был наиболее разумным в сложившихся условиях.
Легкие
Еще в ходе подготовки к серийному производству танка Т-50 заводом № 174 им. Ворошилова началось эскизное проектирование артиллерийского танка Т-135-2 (Т-50-2), который мог бы оборудоваться либо цельнобронированной башней на уширенном на 80-мм погоне, оснащенной "76-мм легкой танковой пушкой с баллистикой легкого орудия обр. 1938 г.", или "башней конструкции тов. Савина с вооружением из 25-мм зенитного автомата". Рассмотрение проекта было перенесено на ноябрь 1941 г., а изготовление опытных образцов и их испытания ждали в первом полугодии 1942 г. с готовностью серийного производства не позднее 15 марта.
Но загруженное спешными работами ОГК завода № 92 не смогло приступить к изготовлению опытного образца указанного орудия, изготовленный опытный образец башни Савина так и не был укомплектован вооружением, и потому артиллерийский танк на шасси Т-50 так и не увидел свет.
Легкий танк Т-50, 1941 г.
Средние истребители
Уже перед самой войной, завершая работы над 57-мм противотанковой пушкой ЗИС-2, ОГК завода № 92, соединив ее ствол с люлькой 76-мм танковой пушки обр. 1940 г. (Ф-34), получил 57-мм танковую пушку большой мощности, ЗИС-4, которая тут же была испытана в танке Т-34.
Испытания опытного образца 57-мм пушки ЗИС-4 в Софрино. Июль, 1941 г.
Понятно, что никаких подводных камней в данной конструкции быть не могло, и потому указанная пушка была тут же рекомендована для вооружения «танков-истребителей» в составе танковых полков мехкорпусов. Но до начала войны их серийное производство организовано не было.
Зенитная башня конструкции А. Савина для Т-34, вооруженная 37-мм зенитным автоматом обр. 1939 г., была в целом готова в сентябре 1941 г., но, как и в случае с Т-50-2, оказалась без вооружения. Но в отличие от меньшого брата она была эвакуирована в Свердловск и в дальнейшем послужила базой для работ по созданию зенитных САУ.
В марте 1941 г. было принято решение о постепенной замене в составе танковых войск РККА средних танков Т-34 танками Т-34М (А-43), и предполагалось, что все орудия, созданные для Т-34, автоматически будут перенесены в новый танк. Поэтому башню под 107-мм пушку проектировали уже с прицелом на установку в А-43. Однако о таковой ничего не известно, кроме проведенных расчетов.
Зато сохранилось немного больше данных об артиллерийских танках на шасси последнего предвоенного детища A.A. Морозова – А-44. Это танк с задним расположением боевого отделения и очень просторным боевым отделением в корме, что давало большие преимущества вооружения его длинноствольными артсистемами. Причем A.A. Морозов изначально проектировал свой новый танк в трех вариантах вооружения: 57-мм пушки ЗИС-4, 76,2-мм пушки Ф-34 и 107-мм пушки Ф-42 и с двумя вариантами бронирования, эквивалентного 75-120-мм с лобовых и 60-100 мм бортовых ракурсов. В мае 1941 г. эскизный проект А-44, выполненный А. Бером, вместе с деревянным макетом в масштабе 1:10 были представлены на рассмотрение макетной комиссии, которая постановила работы над машиной продолжить во втором полугодии 1941 г. с изготовлением опытного образца в новом 1942 г. для последующих испытаний с целью принятия решения о введении данного типа танка в систему танкового вооружения РККА.
Макет танка А-44 с вооружением из 57-мм пушки. 1941 г.
Интерьер танка А-44 с вооружением из 57-мм пушки. 1941 г.
Тяжелые. От 6 дюймов к 42 линиям
Еще в начале 1940 г., в соответствии с пожеланиями начальника АБТУ Д.Г. Павлова, был создан тяжелый артиллерийский танк, предназначенный для "качественного артиллерийского усиления танковых частей прорыва, действующих на направлении главного удара", получивший в 1941 г. индекс КВ-2. Правда, уже к лету его вооружение было сочтено чрезмерным, и потому группа Н. Курина, прорабатывавшая еще в сентябре 1939 г. установку в башне танка СМК 122-мм гаубицы, в начале 1941 г. вернулась к этому проекту, но уже для танка КВ. Но в чистом виде полевая гаубица не вставала в танковую башню. Поэтому артиллерийское КБ Уралмашзавода получило задание о разработке специального танкового варианта 122-мм гаубицы.
В апреле 1941 г. Наркомат Обороны принимает решение об увеличении массы, вооружения и бронирования тяжелых танков РККА, результатом чего было начало работ по танкам КВ-3 и КВ-4. Но указанные танки с самого начала планировалось вооружить 106,7-мм (42-линейной) пушкой ЗИС-6, имевшей мощный осколочно-фугасный и бронебойный снаряды, и потому работы группы Н. Курина велись без энтузиазма, и к началу войны 122-мм орудие для танка КВ изготовлено не было.
Модель танка КВ-3 с вооружением из 106,7-мм пушки. 1941 г.
Тактико-технические характеристики тяжелых предвоенных САУ
ТТХ/Марка САУ || 203-мм СУ-14 | 152-мм СУ-14-1 | 130-мм Т-100-Y | 152-мм Объект 212* ||
Год || 1934 | 1936-1940 | 1940 | 1940 ||
Боевая масса, кг || 47060 | 64850 | 63900 | 65000 ||
Экипаж, чел. || 7 | 7 | 6 | 7 ||
Размерения, мм
Длина обшая || 9450 | 10020 | 10900 | 8000 ||
Ширина || 3240 | 3370 | 3400 | 3360 ||
Высота || 3050 | 3560 | 3290 | 3070 ||
Клиренс || 480 || 470 | 455 | 500 ||
Вооружение
Орудие, кал || 203,3-мм | 152,4-мм | 130-мм | 152,4-мм ||
Тип || Б-4 обр. 1931 | БР-2 обр. 1938 | БР-13 обр. 1929 | БР-2 обр. 1938 ||
Длина ствола, клб || 25 | 47,2 | 50,2 | 42,2 ||
Нач. скорость сн. м/с || 550-600 | 880 | 870 | 880 ||
Угол гориз. наведения || ±4° | ±4° | ±6° | ±8° ||
Угол верт. наведения || +5+60° | 0+52° | -2+15° | -2+25° ||
Снарядов, шт. || 8 | 16-28 | 30 | 42 ||
Пулеметов, шт. х кал || 2х7,62-мм | 4х7,62-мм | 3х7,62-мм | 3х7,62-мм ||
Патронов, шт. || 2268 | 2835 | 1890 | 3000 ||
Толшина брони, мм
Вертик. корпуса || 20-10 | 50-30 | 60-40 | 60-50 ||
Гориз. корпуса || 6 | 10 | 20 | 20 ||
Рубка || – | 30-20 | 60 | 60-30 ||
Силовая установка
База || т. Т-28 | т. Т-35 | т. Т-100 | т. СМК, КВ ||
Мощность макс., л.с || 400 | 660 | 800 | 850 ||
При част. вращ. об/мин || 1700 | 1900 | 1850 | 1800 ||
Передач КПП || 5/1 | 4/1 | 5/1 | 5/1 ||
Скорость макс, км/ч || 27,2 | 22 | 32 | 35 ||
Среднетехнич. км/ч || н.д. | 12 | 12 | 18 ||
Тип топлива || Бензин 1 с | Бензин 1 с | Бензин 1 с | Диз. топливо ||
Емк. бака, л || н.д. | 910 | 1270 | 845 ||
Запас хода, км || 50-100 | 130 | 200 | 200 ||
Преодолеваемые препятствия
Подъем, град. || 35 | 15 | 42 | 31 ||
Спуск, град. || 30 | 15 | 42 | 30 ||
Крен, град. || 20 | 15 | 25 | 30 ||
Окоп, мм || 3200 | 3000 | 3000 | 3000 ||
Стенка, мм || 900 | 960 | 1200 | 1500 ||
Брод, мм || 1500 | 1500 | 1250 | 1300 ||
* – данные по проекту
Глава V. В ДНИ ИСПЫТАНИЙ
До войны в СССР не было создано самоходной артиллерии и понятно почему. У страны было всего 10 лет, за которые надо было успеть накормить и отстроить страну. Поэтому созданию сельхозтракторов и строительной техники уделяли наибольшее внимание. Много сил отнимало и танкостроение, а артиллерия должна была довольствоваться тем, что останется…
Из интервью Н.Д. Яковлева
5.1. Начало
Окончание советско-финской войны и начавшиеся в 1940-1941 гг. реформы Красной Армии затронули и заглохшие было с началом массовых репрессий работы над созданием и принятием на вооружение новых образцов бронетанковой техники, в частности, самоходной артиллерии. А отношение к ней было уже отнюдь не предвзято отрицательным.
В марте 1941 г. ГАУ РККА было принято решение о «выработке в течение 2-3 квартала требований к системам современного артиллерийского вооружения советских танков и самоходов»,тогда как АБТУ обязывалось в срок до 1 октября представить развернутые ТТТ на шасси для них. Но война началась раньше и неожиданно для всех.
"Должен заметить, что немцы в самом деле застали нас в очень неподходящее время. Не только армия реформирова лась в те дни. Активно перестраивалась и военная промышленность, – рассказывал Л. Горлицкий. – В конце сорокового, как меня выпустили после следствия, я вдруг получил назначение начальником артиллерийского КБ Кировского завода.
Завод лихорадило. Все были озабочены сдачей танков КВ, для которых не хватало вооружения. Мы думали в те дни только об одном – как бы побольше отгружать пушек для этого танка. Наш завод не был рассчитан на пушку Ф-32, которую нам навязали. Ведь в ней многие узлы делались фигурным литьем. У нас же литейный участок уже много лет ждал своей очереди на перестройку, не было кадров…
Такие же проблемы были и на заводе Ворошилова, который для выпуска новых легких танков нужно было перестроить чуть ли не полностью… Точкой отсчета для нас было 1 июля – первый день второго полугодия. В июле мы ждали нового оборудования для «литейки» и обновления инструментального участка, «ворошиловцы» – начала монтажа конвейера. Когда меня ранним утром 22-го, в воскресенье срочно вызвали на завод, я подумал, что насчет оборудования, но оказалось – немцы напали!"
Начавшаяся война стала для нашей промышленности не меньшим бедствием, чем для армии, но в отличие от последней здесь не было "приграничного сражения, проигранного с большим счетом". Напротив, действия наркоматов были, несомненно, удачными. Так, решением СНК от 25 июня по Наркомату вооружения, а 26-27 июня по Наркоматам среднего и тяжелого машиностроения был введен мобилизационный план второго полугодия 1941 г., который предусматривал значительное увеличение выпуска основной продукции военного времени и переход на суточный режим работы.
Так, завод № 37 им. С. Орджоникидзе и завод № 183 им. Коминтерна отрапортовали о переходе на суточный график работ по выпуску танков 27 июня, СТЗ, ЧТЗ и завод № 174 им. К.Е. Ворошилова перешли на суточный график работ 28-29 июня.
Двигательный завод № 75 увеличил выпуск дизелей на четверть к 15 июля, Мариупольский завод им. Жданова 10 июля доложил о готовности к удвоению выпуска бронепроката толщиной 12, 20, 35 и 45 мм. В июле на выпуск танков был сориентирован и Горьковский завод № 112 "Красное Сормово", прежде относившийся к Наркомсудпрому.
Но было очевидно, что довоенные планы расширения производства не соответствуют сложившейся ситуации. Отвечавший за выпуск танков нарком среднего машиностроения В.А. Малышев так писал в своем дневнике:
"28 июля 1941 г. Прочел в газетах сообщение с фронтов о том, что происходят гигантские танковые сражения. Участвует от 4 000 танков одновременно. Хотя мы вступили в войну с порядочным запасом танков, но если так дело пойдет, то этих запасов будет мало. Очевидно, наши расчеты по потребности танков оказались заниженными. Надо раздувать дело с выпуском танков вовсю.
Написал записку т. Сталину, в которой предлагаю ряд крупных машиностроительных заводов срочно перестроить на производство танков. Сегодня вызвал т. Сталин, говорил по моей записке. В общем одобрил, сказал подготовить конкретные предложения.
3 августа 1941г. Часть моих предложений по переводу заводов на производство танков приняты. Вышли решения Государственного комитета обороны. Характерно то, что постановления… № 1 и № 2 вышли по танкам. История когда-нибудь отметит этот факт".
Разумеется, никаких сражений с участием до 4000 танков одновременно не происходило, но В.А. Малышев, черпавший информацию о событиях с фронта из периодической печати, не мог знать об этом. Зато его прогноз о том, что запасенных в СССР перед войной танков будет недостаточно, полностью подтвердился в ближайшее время. Уже в августе 1941 г. практически все предвоенные запасы отечественных танков растаяли, как первый снег во время оттепели.
Брошеный танк БТ-7А. Лето 1941 г.
Немецкий танк буксирует подбитый КВ-1. Лето 1941 г.
В июле командованию Красной Армии стало ясно, что вследствие больших потерь материальной части формировать новые и пополнять имеющиеся мехкорпуса больше не из чего. В соответствии с директивным письмом Ставки Верховного Командования от 15 июля 1941 г. началось упразднение механизированных корпусов, продолжавшееся до начала сентября 1941 г. При их расформировании танковые дивизии передавались в подчинение командующих армиями, а моторизованные дивизии переформировывались в стрелковые. Из механизированных корпусов внутренних округов в соответствии с директивой Генерального штаба от 8 июля 1941 г. было создано 10 танковых дивизий.
Но и дивизионная организация бронетанковых войск требовала наличия обширных развернутых тылов, и потому приказом № 063 от 12 августа советские танковые войска перешли от дивизионной организации к бригадной. Всего к 1 января 1942 г. должно было быть сформировано 120 отдельных танковых бригад по 7 танков КВ, 20 танков Т-34 или Т-50 (в июле-августе 1941-го они считались очень близкими по своим возможностям) и по 64 танка Т-60 в каждой. Но в сентябре ввиду дальнейших потерь территории и прекращения работ двух танковых заводов стало ясно, что данный план излишне оптимистичен, и началось создание отдельных танковых батальонов различной штатной численности, от 29 до 36 танков в каждом.
12 сентября 1941 г. решением Государственного комитета обороны (ГКО) для спешного разворачивания производства и ремонта танков под руководством бывшего наркома среднего машиностроения В. Малышева был создан Наркомат танковой промышленности СССР (НКТП), куда вошли предприятия Наркомата среднего машиностроения (НКСМ) и Наркомата тяжелого машиностроения (НКТМ) и ряда предприятий Наркомата судостроительной промышленности (НКСП).
В состав НКТП вошли следующие предприятия: завод № 183, ХПЗ (танки Т-34) и завод № 75 (дизельмоторы В-2, В-4 и В-5) в Харькове; Кировский завод (танки КВ), завод № 174 (танки Т-26 и Т-50), Ижорский завод (броня для КВ и Т-50) в Ленинграде; завод № 37 (легкие плавающие танки Т-40) в Москве ; Мариупольский завод им. Ильича (корпуса и башни для Т-34) и Подольский завод им. Орджоникидзе (бронекорпуса и башни танка Т-40). Главной задачей нового наркомата было резкое увеличение объемов выпуска танков.
Но еще до создания наркомата стало ясно, что многие его предприятия находятся под угрозой разрушения или же захвата немцами. Поэтому в состав НКТП автоматически вошли и те предприятия, в которые перебазировалось танковое производство, отправляющееся в эвакуацию.
Таким образом, НКТП дополнился Челябинским тракторным заводом (ЧТЗ), куда перебазировался Ленинградский Кировский завод, Уралвагонзаводом (УВЗ), куда эвакуировался завод № 183 из Харькова, Уралтурбозаводом, куда перемещался завод № 75, Уральским заводом тяжелого машиностроения (УЗТМ), где уже размещались подразделения Ижорского завода.
Кроме того, в состав НКТП вошел Сталинградский тракторный завод (СТЗ), уже ведущий плановый выпуск танков Т-34, и два предприятия, переданных из Наркомсудпрома – завод № 112 ("Красное Сормово"), осваивающий выпуск Т-34, и завод № 264 ("Сталинградская судоверфь"), обеспечивающий выпуск брони для Т-34 и готовящий оснастку для производства бронекорпусов легких танков .
Позже в состав НКТП были переданы еще ряд предприятий, мало связанных ранее с выпуском танков. Харьковский тракторный завод (ХТЗ), Выксунский завод ДРО №177, Кулебакский металлургический завод № 178, Московский Автозавод им. Коминтерна, Коломенский, Муромский и Саратовский и Чкаловский паровозоремонтные заводы. Это была большая сила, но она числилась таковой только на бумаге, и ни о какой ее эффективной работе осенью-зимой 1941 г. говорить не приходилось. Положение усугублялось начавшейся эвакуацией на Восток, и потому 1 декабря 1941 г. в составе Красной Армии имелось не планировавшиеся 83, а всего лишь 68 танковых бригад и 37 отдельных танковых батальонов.
5.2. В стане врага
Исследование материальной части германской самоходной артиллерии, задействованной в первый год войны, позволило советским специалистам сделать вывод, что до вступления в войну с СССР немецкое командование не уделяло большого внимания развитию самоходной артиллерии для сопровождения пехоты и танков.
Согласно опубликованному в 1942 г. изданию "Боевые бронированные машины фашистской Германии" самоходная артиллерия немецкой армии классифицировалась: «по калибру орудия – на легкую с калибром орудия до 47 мм включительно, среднюю – с калибром орудия 75 мм и тяжелую – с калибром орудия до 150 мм включительно; по предназначению – на артиллерию сопровождения пехоты и танков, противотанковую артиллерию, штурмовую артиллерию и зенитные 20-мм пушки».
Наибольший интерес у наших специалистов вызывали, как нетрудно догадаться, именно штурмовые орудия, которые характеризовались следующим образом:
«Штурмовое орудие – это кругом забронированная самоходная артиллерийская установка на шасси легкого или среднего танка. Толщина брони: лобовой 40 – 50 мм, бортовой 30 – 40 мм, кормовой 20 – 30 мм, крыши и дна 10– 15 мм… Штурмовое орудие имеет настильную траекторию и небольшую дальность стрельбы; оно предназначено для ведения огня только прямой наводкой. Штурмовые орудия по вооружению, подвижности и броневой защите скорее относятся к типу танков, в отличие от которых имеют ограниченный угол поворота орудия, допускающий ведение огня только с места в направлении движения, сильную броню лба корпуса и башни и более слабую бортовую и кормовую броню. Штурмовые орудия в соответствии с их тактико-техническими данными используются для сопровождения пехоты и подавления средств огневого противодействия»,– значилось в вышеуказанном издании.
Захваченную в ходе июльских 1941 г. боев САУ испытали как обстрелом, так и на проходимость, причем испытания показали, что: «по подвижности и проходимости указанное штурмовое орудие („artsturm“) мало отличается от среднего танка Т-3, шасси которого использовано при его создании. Лишь максимальная скорость ограничена на уровне 45-50 клм/час (танк имеет 70 клм/час), но малы габаритные размеры, которые положительо сказываются как на заметности машины, так и на ее проходимости в зарослях…»В плане броневой защиты испытания показали, что " лобовая броня толщиной 55 мм неуязвима для бронебойных пуль и снарядов калибра 37-мм и 45-мм. 76-мм пушка может поразить указанный артштурм бронебойным снарядом на дальности не свыше 600-800 м… Лобовая броня штурмового орудия имеет высокую сопротивляемость для большинства противотанковых средств на средней и большой дальности.
Бортовая броня по качеству немного хуже, чем броня танка «даймлер-бенц» Т-ЗГ, испытанного в 1940 г., получше брони танка «крупп» Т-4, испытанного 17/IV с.г.
Обстрел бортов из 45-мм пушки показал, что броня толщиной 32 мм легко пробивается бронеб. снарядом типа Б-240 с дальности до 400м при курсовом угле до 70 град… 12,7-мм и 14-мм противотанковое ружье и крупнокалиб. пулемет не пробивает борт, броню среднего танка с любой дальности…"
Немецкое штурмовое орудие StuG III Ausf C. 1941 г.
В составе вражеской противотанковой артиллерии отечественные специалисты отметили легкую 47-мм противотанковую пушку на шасси легкого танка PzKpfw I, поврежденный образец которой был захвачен в летних боях 1941 г. и уже к сентябрю прошел испытания. Хоть пробивная способность 47-мм чехословацкой пушки признана недостаточной, начальник 4-го управления НКТП С.А. Гинзбург высоко оценил указанное решение: «эта самоходная установка являет хороший образец модернизации устаревшего легкого танка, боевая эффективность которого не отвечает требованиям современного боя… При отгрузке новых 57-мм противотанковых пушек данное решение можно взять за основу при проведении модернизации устаревших танков типа Т-26».
Легкий 47-мм истребитель танков PanzerJager I. 1941 г.
Последний образец полевых САУ, с которыми немцы вторглись на территорию СССР и знакомство с которыми вызвало, главным образом, только негативные оценки, было 150-мм пехотное орудие на шасси учебного легкого танка PzKpfw I. Это было вполне естественно, так как машина была архаичной по большинству показателей.
Во-первых, орудие в ней перевозилось с неснятыми колесами и щитом, и потому установка имела большие габариты и вес. Слабый двигатель и малый ресурс ходовой части не позволяли в полной мере реализовать ходовые качества базового танка, а малый перевозимый боекомплект не позволял ему полноценно использоваться без подготовки огневой позиции.
Пехотное 150-мм самоходное орудие поддержки на шасси танка PzRpfw I. 1941 г.
Несмотря на то, что кроме рассмотренных в данной главе немецкая сухопутная армия успешно использовала и некоторые другие самоходно-артиллерийские установки, их участие в боях лета и осени 1941 г. представителями командования РККА замечено не было.
5.3. Эрзацы грозной поры
Вполне естественно, что все предприятия оборонной промышленности были озабочены тем, чтобы дать фронту как можно больше вооружения и максимально дешево. Понятно, что добиться всех этих требований одновременно в одном образце было невозможно. Приходилось искать «золотую середину». И главной задачей, поставленной руководством наркоматов перед конструкторско-технологическими службами предприятий, было всемерное увеличение выпуска готовой продукции. Ведь сообщения с фронта, из действующей армии живописали неудержимый ход немецких «танковых клиньев», больших лавин немецких танков, поддержанных армадами самолетов. Нужно ли удивляться, что самое пристальное внимание руководства НКТП и НКВ уделялось именно вопросам создания и массового производства новых танков, противотанковых и зенитных средств.
Причем из-за высочайшей подвижности немецких танковых соединений для ликвидации их возможных прорывов требовалось иметь не просто противотанковую и зенитную артиллерию, но по мобильности сравнимую с танками – артиллерию на самоходном шасси.
Вполне понятно, что в то время, когда каждый танк был на вес золота, их шасси не могло рассматриваться в качестве базы для ходовых частей самоходной артиллерии. Приходилось "изобретать велосипед".
Уже 1 июля 1941 года народный комиссар вооружения Д.Ф. Устинов подписал приказ следующего содержания: "Ввиду острой необходимости противотанковых и зенитных самоходных артсредств и ввиду отсутствия специальной базы для них приказываю:
1. Заводу № 4 разработать и изготовить 37-мм зенитную пушку на самоходном шасси;
2. Заводу № 8 разработать и изготовить 85-мм зенитную и противотанковую пушки на самоходном шасси;
3. Заводу № 92 разработать и изготовить 57-мм противотанковую пушку на самоходном шасси.
При проектировании установок ориентироваться на широко освоенные промышленностью и применяемые в артиллерии грузовые автомашины повышенной проходимости или гусеничные тракторы. Противотанковые орудия должны иметь к тому же забронированную кабину…
Проекты самоходных установок должны быть представлены на рассмотрение не позже 15 июля 1941 года…"
Самоходные противотанковые
В соответствии с этим приказом 4 июля 1941 г. на заводе № 92 была создана специальная конструкторская группа под руководством П.Ф. Муравьева. А уже через пять дней в отделе Главного конструктора завода № 92 В.Г. Грабина в ходе обсуждения иных вопросов рассматривался и такой:
" III. Установка 57-мм противотанковой пушки в 73 кал. (ЗИС-2) на самоходном шасси, докл. Муравьев:
3.1. СУ-2-1 – 57-мм пушка на шасси артиллерийского гусеничного трактора «Комсомолец»;
3.2. СУ-2-2 – 57-мм пушка на шасси быстрох. артиллерийского гусеничного трактора СТЗ-5;
3.3. СУ-2-3 – 57-мм пушка в грузовом автомобиле повышенной проходимости ЗИС или ГАЗ".
Трудно сказать, чем окончилось указанное совещание, но в конце июля из ворот завода вышли на испытания две самоходки: ЗИС-30 и ЗИС-31. Первая представляла собой вращающуюся часть 57-мм противотанковой пушки ЗИС-2, установленную на арттягаче Т-20 "Комсомолец", а вторая – ту же пушку ЗИС-2, но на трехосном грузовике ГАЗ-ААА со специально забронированной кабиной.
Главной особенностью ЗИС-30 было то, что для монтажа орудия над двигателем он покрывался П-образным "седлом", служащим одновременно как для установки вра щающейся части ЗИС-2, так и для усиления крыши МТО.
Опытный образец 57-мм самоходного орудия ПТО ЗИС-30. 1941 г.
Сравнительные испытания этих машин, проведенные в июле-августе, показали, что ЗИС-31 при стрельбе более устойчива и обладает несколько лучшей кучностью по сравнению с ЗИС-30. Однако вследствие того, что ЗИС-31 была значительно перегружена, ее проходимость оказалась ниже, чем у ЗИС-30, а также из-за острого недостатка трехосных грузовиков ГАЗ-ААА и ЗИС-6 в армии предпочтение было отдано последней.
Видимо, в то же время изготовленный образец ЗИС-30 испытали на проходимость и предъявили пред очи госкомиссии под председательством маршала Г.И. Кулика. Понятно, что пробег машины по сильнопересеченной местности прошел с большим трудом. Перегруженный двигатель трактора "Комсомолец" перегревался, при прохождении косогора машина завалилась на бок… Не мудрено, что отзыв председателя комиссии о такой САУ был далеко не восторженным. Многие ветераны завода № 92 так пересказывают его слова: «ЗИС-30, конечно, машина слабая, но ничего другого больше нет, а фронт ждет! Рекомендуем!»
И вскоре о своей заинтересованности данным изделием высказался и высший военный руководящий орган воюющей страны. Согласно приказу наркома вооружений Д.Ф. Устинова завод № 92 должен был начать серийное производство ЗИС-30 с 1 сентября 1941 г., и завод был готов к этому… Трудности возникли там, где их никто не ждал. Выяснилось, что завод № 37 в Москве, единственный производитель тягачей "Комсомолец", в августе прекратил их серийное производство и целиком переключился на выпуск танков Т-60. Поэтому для изготовления ЗИС-30 специальной группе НКСМ пришлось изымать "Комсомольцы" даже из воинских частей и заниматься их ремонтом перед отправкой на завод, так как большинство из найденных были неисправны. В результате этих проволочек серийное производство самоходок фактически началось только с 21 сентября.
Всего до 15 октября 1941 г. заводом было изготовлено 101 машина ЗИС-30 с 57-мм пушкой ЗИС-2 (с учетом первой опытной машины) и одна ЗИС-30 с 45-мм противотанковой пушкой большой мощности (к сожалению, не вполне понятно, какая именно 45-мм пушка была на нем установлена). Дальнейшее производство машин сдерживалось отсутствием тягачей "Комсомолец".
