Текст книги "Повелитель големов (СИ)"

Автор книги: Михаил Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Что случилось? – спросил его Костя как можно более твёрдо и с достоинством, что сделать, будучи голым, было очень сложно.

– Моя дочь… Танша… – тут барон увидел платье, наброшенное на стул для просушки, после чего рявкнул. – Прочь все, дверь закрыть!

Когда за его спиною дверь с очередным грохотом (поторопились вояки, проявили излишнее рвение) закрылась, он шагнул к стулу, левой ладонью сжал в кулак край платья и посмотрел на Костю.

– Зачем… – начал он говорить и вдруг половина его лица перекосилась, меч выпал из руки, а сам барон неловко завалился на бок, платье, так и оставшееся в кулаке, накрыло его сверху.

– Да твою ж… – в сердцах выругался Костя и бросился на помощь барону. Мешающийся кинжал положил рядом на стул. Подхватив под руки поднял Д’Рамста и дотащил до кровати. Барон был жив, даже в сознании, но почти не мог шевелиться и едва шевелил губами, выдавая невнятный сип.

– Я сейчас, господин барон.

Костя подбежал к двери толкнул её, чуть не сбив одного из стражников, не обращая внимания на злые взгляды и острую сталь, направленную ему в грудь, приказал:

– Лекаря сюда, живее, барону плохо!

Сначала его чуть не проткнули, не разобравшись в чём дело, потом оттолкнули в сторону и втроём стражники бросились к своему сюзерену, при этом, чуть не застряв в дверном проёме. За лекарем отправили самого младшего только через пять минут, всё это время бестолково суетясь.

– Паралич от расстройства, – диагностировал замковый лекарь, осмотрев барона, так и оставшегося в комнате Кости. Барон едва шевелил правой рукой, левая отнялась полностью, как и левая сторона лица, словно, стёкшая вниз.

‘Инсульт. Чёрт, ну как же так?’.

– Это опасно Лечение возможно? – хмуро спросил Гаслар.

– Возможно. Только это не в моих силах, нужно обратиться в Траглар к Акренпу, отличному целителю из всех, коих я знаю.

– Охаяр, распорядись, чтобы отослали гонца немедленно в город. И позаботься о награде лекарю и сопровождении для посыльного. Не хочу, чтобы разбойники или нечисть какая помешали быстро добраться до целителя.

– Да, господин Гаслар, – склонился в угодливом поклоне толстяк, – я немедленно займусь этим.

– Займись.

Когда барона уложили на носилки и вынесли из комнаты, Костя тронул за рукав управляющего:

– Гаслар, что тут произошло? Неужели из-за того, что Танша провела ночь у меня, барон так разозлился, что его хватил удар?

– Таншу убили. Сегодня под утро демоница вырвалась из темницы, убила трёх стражников, смертельно ранила жреца и замучила старшую дочь барона, – как-то тускло, без капли эмоции ответил мужчина и, не дождавшись нового вопроса, покинул комнату.

Костю, словно, кувалдой по голове ударили.

Танша мертва.

Как это могло случиться? Ведь несколько часов назад она была живая и здоровая, целовала его, у него от волнения и счастья кружилась голова, когда он вдыхал аромат её волос.

Юршан был перемотан бинтами, словно, мумия. Лицо приобрело восковой цвет, черты заострились, глаза провалились и вокруг них легли чёрные тени. Дышал часто и неглубоко. Рядом с ним находилась пожилая женщина, сиделка, которая протирала лицо раненого от пота и каждые десять минут капала на губы вязкую тёмно-зелёную жидкость.

– Что с ним?

– Он умирает, господин, – очень тихо, едва ли не шёпотом ответила сиделка. – Прошу вас, не шумите, дайте ему покой в последние минуты жизни.

После её слов Юршан приоткрыл глаза, мутным взором посмотрел на Костю, потом на женщину, губы его зашевелились, но прошло полминуты, прежде чем он смог произнести разборчивые слова:

– Отправь её прочь, Кост, и останься со мною.

– Вы слышали, что он сказал? – Костя посмотрел на сиделку, но та и глазом не повела, спокойно вытерла лицо раненого и вновь уселась неподвижно. – Вы оглохли?

– Я же сказала здесь не шуметь, – негромко отчеканила женщина. – Его слова лишь бред перед смертью. Посмотрели? Теперь ступайте прочь.

– Он ещё вас переживёт, – с этими слова Костя подхватил под локоть опешившую сиделку и вывел из комнат, потом задвинул на двери засов и вернулся к кровати.

– Как меня бесят такие клуши, которые всегда считают себя умнее других. Им хоть кол на голове теши, а с места не сдвинуться, – сообщил Костя жрецу. – Как ты?

– Плохо, может быть, не выживу. Но сказать хочу другое, посторонним это знать не следует. Эта демоница связана с кем-то из лордов Бездны. Портал, что мы уничтожили, не один, где-то есть ещё и он завязан на девку. Его не найти ни тебе, ни моим братьям, но вот догнать и прикончить тварь по силам.

– Откуда ты знаешь?

– Она сама сказала, когда я лежал и истекал кровью. Демоница сильна, очень сильна. Она взяла под контроль стражника, который убил своего товарища и освободил её, потом она перерезала ему глотку, прикончила третьего охранника на выходе из тюремного подземелья. На лестнице столкнулась со мною и … сам видишь, кто победил.

– Ты устал после дороги, все вымотались, да и не ожидал никто от неё такого, – произнёс Костя.

– Я полжизни сражаюсь с такими, как она, должен был быть постоянно наготове, если рядом находится демон.

– Где может быть портал? – сменил тему Костя.

– Не знаю.

– Пленники?

– Не знают, иначе рассказали бы сразу, вместе с местонахождением первого. Найти его будет невозможно, почти невозможно, но если отыскать демоницу и убить её, то портал закроется сам.

– Уверен?

– Да.

– За ней уже послали лучших следопытов. Живой её брать не станут, прямо на месте и прикончат, – успокоил жреца Костя.

– Хорошо бы так оно и было, – прошептал тот и закрыл глаза.

– Эй, эй, ты чего? А ну приходи в себя. Юршан!.. – заволновался землянин и склонился над собеседником. – Юршан, драконы тебе раздери!

Костя чуть сжал левое плечо жреца, вызвав у раненого протяжный болезненный стон.

– Кост, ради Матери, отпусти меня, – застонал Юршан.

– Я испугался, что ты потерял сознание, – смутился Костя.

– Да ты своими клещами лишь по недоразумению называемыми пальцами и мёртвых заставишь очнуться. Всё, ступай, Кост, дай отдохнуть. Позови эту клушу сиделку с её гадким варевом. И помни – не следует никому знать, что где-то рядом есть портал в Бездну, даже барону.

– Я всё понял.

Сиделка почти оттолкнула Костю, когда тот открыл дверь, и что-то неразборчивое произнеся под нос злым тоном, уселась на своё прежнее место, вооружившись сухим платком и пузырьком с лекарственным зельем. В коридоре рядом с дверью стояли двое стражников в нагрудниках, койфах и с мечами на поясе. Судя по их недовольным лицам им не очень понравился поступок землянина из-за которого сиделка сорвала их с тёплого места, из крошечной караулки этажом ниже.

– Мне нужно было переговорить со жрецом без свидетелей, – предваряя чужое возмущение, сообщил Костя. – Это связано с демоницей. А теперь проводите меня к телам убитых.

– Вы не можете нами командовать, господин, – хмуро ответил один из стражников.

– А я не командую, это была просьба. Гаслар даст разрешение, если желаете убедиться, то идите к нему за этим, но только зря время потеряете. А так же учитывайте, что я сейчас остаюсь старшим после жреца, являясь его первым помощником, – Костя кончиками пальцев коснулся жреческого знака на своей одежде. – Убитых демоном людей я обязан осмотреть.

Стражники переглянулись, потом тот, что первым заговорил, кивнул напарнику на землянина:

– Проводи господина рыцаря до яруса с ледниками и тут же назад.

Мертвецов до похорон в замке держали в подземелье в ледниковых камерах. Глыбы льда на полу и в нишах и чары на камнях вокруг превращали каменную клеть в морозильник с температурой ниже десяти градусов. Несколько камер с разной температурой подходили для хранения всевозможных продуктов. Одну из них, самую холодную, отвели под мертвецов этой ночи. Во дворе в одном из казематов имеется замковый морг, но тела стражников отнесли в ближайшее подходящее место, а потом, после случившегося с бароном, переносить не стали.

Убитых полностью раздели и обернули в коричневую мешковину, на которой виднелись чёрные и белые пятна – изморозь и кровь. Все трое стражников были здесь. Больше никого.

– А где… – Костя сглотнул появившийся в горле комок и повторил, – а где Танша?

– Её милость в покоях своих лежит, – ответил молодой слуга, которому скинул Костю провожатый из стражи.

– Веди туда.

Танша, как и солдаты, была полностью закутана в погребальную ткань. Ослепительно-белую, чуть светящуюся под солнечными лучами, что падали через окно на кровать, где лежало тело девушки. При виде свёртка (по-другому и не скажешь) в форме человеческого тела у Кости всё сжалось внутри, захотелось завыть по-звериному.

– Я хочу увидеть её лицо, – глухо произнёс Костя. Служанки сидевшие в комнате, переглянулись между собою, потом самая старшая, толстая матрона шестидесяти с лишним лет мягко произнесла:

– Это невозможно, господин Кост.

– Почему?!

– У неё нет лица. Тварь из бездны изрубила бедную девочку на куски. Ткань держит её тело вместе и не пропускает кровь, но на самом деле целого там нет ничего.

Не произнеся ни слова, Костя развернулся и вышел из комнаты, механически переставляя ноги, добрался до винтовой лестницы и стал спускаться, но на втором пролёте остановился и ударил в стену кулаком, обдирая кожу на костяшках до крови, закусил губу и едва слышно застонал. Не от ссадин – рука даже не чувствовала боль.

‘Правильно говорили раньше: что имеем – не храним, потерявши – плачем’.

Забыться помогла работа над големом, которого привезли утром, ещё до переполоха. Сосредоточившись на рунах, Костя забыл про еду и отдых, даже боль от смерти Танши притупилась. Уже ночью он наложил последнюю руну и вложил в металлического истукана накопитель. Голем вздрогнул, внутри него лязгнули встающие на свои места шестерёнки, взвизгнули пружины, зазвенели пластины корпуса и загудел пар.

– Ну, здравствуй, Первый, я успел по тебе соскучиться, – произнёс Костя и похлопал по металлическому плечу магическое создание. И на миг ему показалось, что грубые черты на лицевой маски голема едва заметно дрогнули. Шум во дворе отвлёк его: он услышал громкий цокот копыт, конское ржание, выкрики людей. Выглянув из мастерской, он увидел троицу всадников на тонконогих изящных лошадях. Лошадиные крупы и плащи седоков были покрыты грязью, а конские морды были в пене. К ним уже бежали конюхи, которые приняли животных и стали водить по двору, давая остыть после бешеной езды.

– Кто это? – поинтересовался землянин у одного из конюхов.

– Егеря вернулись. Те, что за отродьем Бездны уезжали.

Как был – грязным, со слипшимися в сосульки волосами от пота в жаркой кузнице, в рубашке и штанах из небелёной грубой ткани, Костя побежал следом за егерями. В зал, где от разведчиков собрались принимать доклад комендант с управляющим, его, было, не пустили.

– Уважаемый Гаслар, это я – Кост, прошу разреши мне присутствовать, – крикнул Костя из коридора. Управляющий махнул рукой, и стражник у двери отступил в сторону, пропуская Костю в комнату, после чего прикрыл дверь.

– Вы убили демона?

– Нет, господин комендант. Демоница успела перед самым нашим носом уйти на козью тропу на Глухом плато.

– Где остальные? Почему вас трое?

– Нерд с Ластером и Шилом остались караулить тропу, чтобы тварь не смогла вернуться. А Дорж с братьями Ренесламами и Пшеском пошли по горной дороге на плато.

– Вчетвером против демона? – произнёс Гаслар.

– Это так Дордж решил, господин, – ответил егерь. – Когда отродье поднимется с тропы на плато, сил у неё не останется, вчетвером легко можно справиться. Я предлагал свою помощь с Робом, но старший егерь отказался, отправил с сообщением назад.

– Троих?

– Да, сказал, что даже двоих опасается отпускать из-за разбойников и тварей Саалигира, которые могут бродить поблизости, про одного и речи быть не могло. Трое – самый подходящий вариант.

– Дракона ему в жёны, этому Дорджу, – выругался комендант, вдруг посмотрел на Костю и задал вопрос. – Хочу услышать ваше мнение, сэр Кост. Справится четвёрка егерей с луками, саблями и в кожаной броне с этой демоницей? Вы же брали её в плен всего втроём, а против вас – полсотни врагов и здоровый крепкий демон.

– Со мною тогда ещё два голема были, разбойники не ожидали столь мощного отпора и боевых амулетов. Сама демоница забыла обо всём на свете, когда узнала меня. Ко всему прочему, мои доспехи и доспехи на моих людях невозможно было разрубить вражескими топорами и пробить самодельными копьями из кос и вил, – ответил Костя, потом вздохнул и развёл руками. – Если от способностей у неё хоть четверть осталась, то вашим егерям туго придётся. Издалека только бить, стрелами.

– Надеюсь, на это у Дорджа ума хватит. Робар, выбери двадцать человек, обеспечь их лошадьми и припасами, пусть немедленно отправляются на плато. Голову этой твари привезти в замок, всё остальное сжечь и развеять пепел по ветру, или разрубить на многие кусочки и выбросить в пропасть, – скомандовал Гаслар, повернувшись к коменданту. – Сэр Кост, не могу вам приказывать, только просить – помогите. Ваш голем, боевые амулеты и магия окажутся хорошим подспорьем против отродья Бездны.

– Я немедленно пойду собираться, уважаемый Гаслар, – чуть склонив голову Костя.

– Я буду очень вам признателен.

Сорок минут понадобилось, чтобы собрать и подготовить к выходу два десятка всадников из самых опытных солдат. Но едва только выступили за ворота, как пришлось возвращаться назад – началась мокрая вьюга или ледяной дождь, нечто непонятное. Мелкий дождь при минусовой температуре и сильном ветре. Часть капель замерзала, превращаясь в мельчайшие ледяные песчинки, которые, словно, грани кухонной тёрки резали шкуру лошадей, лица людей. Оставшаяся вода замерзала на земле, одежде, покрывая ледяным панцирем всё вокруг, заставляя скользить подковы, горбиться под постоянно увеличившимся весом.

И мёрзнуть.

Однажды Костя услышал одну фразу от инструктора, когда выбирался в горы в поход: убивает не мороз, убивает ветер на морозе. Сейчас ветер буквально убивал.

Отряду пришлось вернуться. Лошадей расседлали, припасы сложили в караулку у ворот, людей посадили в казарму, запретив раздеваться и уходить более чем на пять минут из помещения. Костя, на которого не распространялся запрет, воспользовался свободными минутами, чтобы навестить Юршана. Если бы он спал, то тотчас развернулся бы, но повезло.

– Кост, я слышал какую-то суету, но сударыня Ирма молчит. Ответь ты мне, это вернулись следопыты? Они прикончили тварь?

Костя виновато отвёл взгляд в сторону и отрицательно мотнул головою:

– Нет, она скрылась в горах.

– Да как?!. м-мм, – вскинулся жрец и тут же упал обратно на подушку, громко застонав от боли. – Нужно послать погоню.

– Уже послали. Четверо егерей её преследуют, ещё трое караулят дорогу, по которой она ушла.

– Мало, Кост, этого мало, только погибнут зазря. Нужен больший отряд.

– Ещё двадцать человек, плюс я с наёмниками и големом готовы тронуться путь едва непогода стихнет.

– Это уже лучше, но если демоница набралась сил, если проведёт жертвоприношение… – жрец замолчал и закрыл глаза.

– То что? Юршан, не молчи. Что будет – откр…

– Тс-с, об этом только наедине, – прервал Костю раненый, посмотрел на свою сиделку и чётко произнёс. – Нам. Нужно. Побыть. Одним.

– Сударыня, вас проводить до порога? – изобразил лёгкую улыбку Костя на своих губах, посмотрев на женщину.

– Разбойник! Кат по тебе плачет, – фыркнула та возмущённо и встала со своего кресла. Полминуты спустя в комнате остались лишь двое мужчин.

– Не закрывай, не нужно, – остановил землянина Юршан, когда тот собрался задвинуть засов на двери. – Теперь подай мне сумку и помоги достать из неё кое-что.

Помощь в ‘достать кое-что’ заключалась в том, что Костя вытаскивал из сумки какой-либо предмет, показывал жрецу и по его указанию клал рядом с ним на кровать или откладывал в сторону. Небольшая деревянная шкатулка, потемневшая от времени, вся в царапинах и микроскопических трещинах. Два невзрачных голыша чуть крупнее голубиного яйца светло-серого и сине-зелёного цвета. Бронзовая пластинка в половину мужской ладони с десятком чёрточек, насечек и точек. Пучок (по-другому и не скажешь) тонких бечёвок, связанных между собою без какой-либо системы, всевозможными узлами – большими, малыми, тройными, с петельками.

– Так, так, – жрец принялся перебирать верёвочное переплетение в руках. Постепенно в его руках получилось что-то похожее на лошадиную уздечку. – Наклонись.

– Зачем?

– Наклонись, если не хочешь столкнуться с Бездной безоружным.

– Не думаю, что какая-то пеньковая засаленная верёвка поможет мне справиться с демонами, – недовольно произнёс Костя, но требуемое выполнил, наклонился к Юршану, почти коснувшись лбом его груди. В течение пяти минут жрец подгонял ‘уздечку’ на голове молодого человека. Когда бечёвки плотно обтянули голову, жрец вложил в две петли по камешку-голышу – на затылке и темени. После чего взял шкатулку в руки, что-то прошептал, почти коснувшись губами поверхности (Костя не расслышал, хоть и было от его уха до чужих губ меньше двадцати сантиметров). Из шкатулки достал ещё один камень – мутный огромный круглый бриллиант восьмикратной симметрии, величиной с грецкий орех, его Юршан вложил в петлю на лбу точно над переносицей.

– Всё, садись рядом, постарайся расслабиться, ни о чём не думай, слушай только меня, когда начнётся урок и будет что-то неясно, просто подумай ‘дальше’, чтобы не тратить время, – приказал он, после чего взял в руки пластину и медленно, по слогам стал произносить. – А-ва-рти ро-о-ко-си-и на-тто-ир-и…

Костя успел удивиться длительности речи, ведь знаков на бронзовой пластинке было раз, два и обчёлся, а потом ощутил, как бриллиант нагрелся, и мгновение спустя вокруг всё потемнело. От неожиданности он попытался вскочить, но тело как будто парализовало. Он не чувствовал рук и ног, не мог пошевелить языком или качнуть головою, ничего не видел и не ощущал кроме горячего уголька у себя на лбу.

А ещё он слышал.

– Руна света – Триголия… руна света – Ольрда… руна света – Саарсаа…

При каждом имени руны в темноте вспыхивал рисунок-энергия. Когда закончилось перечисление, началось обучение созданию цепочек из рун. Затем невидимый лектор стал рассказывать, где, как, против кого и чего следует применять.

По мнению Кости это длилось не менее десяти часов, потом темнота начала сереть, жжение во лбу усилилось так, что стало очень болезненным. Голос диктора изменился, знакомые слова сменились абракадаброй.

– … то-и-и-бар-о. Кост, ты слышишь меня?!

Но прежде чем ответить, землянин нащупал правой ладонью ‘уздечку’ и сорвал ту с головы – терпеть жар раскалившегося бриллианта, больше не было мочи. И как вообще углеродный камушек способен настолько нагреться и не разрушиться?

– Кажется, у меня пол-лица сгорело, – простонал Костя.

– Нормально у тебя всё с лицом, это всего лишь ощущение от магических потоков при такой методе обучения, предохранитель от перенапряжения и получения травмы энергетических каналов в теле, – успокоил землянина жрец. – Что смог запомнить?

– Всё.

– Всё?! Постой, постой, под этим своим ‘всё’, что именно подразумеваешь? Руны? Порядок наложения? Количество в работающей цепочке? – удивился жрец и завалил собеседника вопросами. – И как смог, если там урок идёт на позабытом наречии?

– Юршан, у меня голова раскалывается, а мозг, по моим ощущениям, вот-вот вытечет из ушей и выдавит глаза, – негромко произнёс Костя. – Я десять часов слушал нудное перечисление правил создания рабочих рунных цепочек…

– Двадцать минут всего, не десять часов, – перебил землянина жрец.

– Вот как?! Хм, Юршан, расскажи мне об этом камушке… камнях и ремешках.

– Это секреты храма.

– Но ты же поделился ими сейчас, – резонно заметил землянин.

– Драконы… – выругался Костин собеседник. – Кост, подобные вещи не у всех графов и герцогов можно найти в сокровищнице, а если и есть, то воспользоваться ими не могут. За одно его наличие меня могут попытаться убить. Тебе я дал часть сведений, хранящихся в камне, чтобы мог справиться с демоницей. Кстати, давай его обратно.

С небольшим сожалением Костя протянул жрецу артефакт, который после разборки на составляющие, вновь исчез в сумке. На этот раз помощь Кости не потребовалась – жрец сам справился. А потом появилась сиделка с Гасларом. Вредная тётка наябедничала на Костю управляющему замком и по просьбе (практически, приказом, если уж смотреть правде в глазе) того землянину пришлось покинуть покои раненого. Впрочем, расстроился не сильно – нужно было как следует обдумать случившееся и подготовиться к беседе со жрецом позже. То, что она произойдёт и будет очень непростой – ясно, как божий день. Ой, зря, зря он ляпнул, что слушал многочасовую лекцию. Невидимка говорил на языке, который девяносто девять процентов жителей мира забыли. Возможно, даже все сто! Не зря так удивился Юршан словам землянина. Знаки, увиденные Костей, относились к ряду высших рун, про которые местные маги даже в высоких званиях позабыли. Когда-то Марг дал их вместе со всем рунным алфавитом, мимоходом упомянув, что магические конструкты влияют на Астрал и его сущности и легко меняют свою полярность. Свет на Тьму, Тьму на Свет и так далее, Хаос, например.

В своей версии кристалла Юршана полтора десятка рун работали против нечисти, жителей Бездны и Тьмы лишь при соединении не менее трёх вместе. Как и какие именно – это Костя узнал из лекции невидимки. За двадцать минут он получил знание, которое ценнее всех его богатств. Чёртов Марг вложил в голову Кости лишь рунный алфавит, но не создание цепочек заклинаний. А без этого все его знания сильно обесценены. Что толку в знании создания самого совершенного и мощного боевого голема в мире? Без редчайших материалов – синей и стеклянной стали, чёрной драконьей бронзы, мифрила и ряда других материалов чертежи так и остаются чертежами.

Возможно, жрецы подобные Юршану не понимают слов Невидимки, но урок настолько проработан, что для пользования информацией достаточно запоминания рун и цепочек чар из них, а дальше можно пользоваться методом ‘математического тыка’. Это сильно уменьшает полезность занятия, ведь Невидимка примерно треть подал теорией, только на словах. И вот тут Костя-полиглот сильно пригодится при дешифровке последователям учения богини Мать Ашуйя.

‘Вот же попал. Чёрт, может, вернуться и по-тихому удавить жреца?’.

От этой идеи землянин отказался не сразу. Подло – да, тяжело (охраняют жреца хорошо) – это так, но пользы гораздо больше. Вот только человечности в Косте сохранилось слишком много, не успел он научиться оценивать поступки не по количеству грязи в них, а только с ракурса ‘выгодно-нет’.

‘Пусть живёт, авось, пригодится, как та лягушка из анекдота’.

Гаслар не отпустил землянина, когда вместе с ним покинул покои раненого, вместо этого привёл к барону. Тот выглядел так, что про него можно было сказать ‘краше в гроб кладут’.

– Сэр Кост, – едва прошептал барон, – я хочу, чтобы вы мне поклялись…

Костя тут же насторожился: клятвы в этом мире магии и богов были не пустым звуком, подчас стоило серьёзно подумать над тем, давать или нет её.

– В чём именно, господин барон? – спросил он и покосился на Гаслара, который застыл неподвижным изваянием у двери.

– Мне нужна эта тварь… живой…

– Что? Демон?

– Да.

– Это невозможно, – заявил Костя. – Демоницу я убью в тот же момент, как только представится для этого малейшая возможность. Зря позвал меня к себе, господин барон.

Барон тяжело с чуть слышным хрипом задышал, губы искривились, пытаясь что-то сказать. На помощь пришёл Гаслар, он влил несколько капель розоватой жидкости из гранёного небольшого пузырька из тёмно-голубого стекла.

– Я запрещу идти с моими людьми по следам демоницы. Прикажу им стрелять по тебе, если приблизишься, – лекарство придало сил больному, сейчас его речь звучала громче и чётче, чем несколькими минутами ранее.

Костя так громко заскрипел зубами, что на него обернулся Гаслар, который в этот момент вытирал лицо и шею барона платком.

– Ради моей дочьки, Танши, прошу помочь, – с угроз барон перешёл на просьбы и мольбы. – Я не прошу её целой привезти – живой только. Отруби ей руки с ногами под корень, оставь только её рассудок целым, глаза и язык. Я хочу, чтобы она видела меня, когда начнут пытать эту тварь, а я мог слышать её крики!

Барона всего затрясло, из уголка губ потекла тонкая струйка слюны, здоровый глаз был готов выпрыгнуть наружу.

– Господин барон… – начал, было, Костя, но был перебит.

– Я только прошу дать мне шанс затушить боль в своём сердце муками демона. Если бы не моя болезнь, я сам возглавил бы погоню и лично убил исчадие Бездны! Но не могу, не могу!..

Косте было одновременно и неприятно смотреть на хрипящего, истекающего слюной барона, и жалко этого человека, не сумевшего перенести смерть своей дочери.

‘В какой-то степени и я виноват в этом’, – мелькнула мысль у него.

– Хорошо, я постараюсь захватить демоницу в плен и доставить вам живой. Но предупреждаю, что жрецы Матери Ашуйи против этого категорично.

‘И мне ничего не мешает прикончить тварь, а сказать, что всеми силами старался пленить, но не вышло’.

– Я со жрецами разберусь сам, – прохрипел, как прокаркал барон. – Поклянись на своём знаке богини, что висит на тебе. Дай клятву, что если будет шанс, то ты захватишь отродье Бездны в плен и привезёшь сюда.

Землянин мысленно скривился: барон, словно, мысли читал, не оставляет возможности схитрить.

– Клянусь, – чётко произнёс парень, коснувшись деревянного символа богини, и почувствовал, как амулет потеплел – клятва была услышана.

Глава 3

Ледяная буря закончилась только к полудню. После неё остался толстый ледяной панцирь на всём: дороге, деревьях, стенах и крышах. Лошади скользили, и не было речи о быстром перемещении. Но в этом был и плюс – медлительные битюги наёмников, голем и тяжеловозы в Костином фургоне не задерживали колонну. Время, на которое задержала отряд буря, он потратил не зря, зачаровав священными рунами одноручный меч – стандартное оружие феодальной регулярной пехоты, похожий на клинки викингов с Земли. К сожалению, высшие священные руны конфликтовали с рунами на прочность и усиления удара, которыми постоянно пользовался землянин, так что, оружие у него получилось узконаправленным – только против демонов и тёмных тварей, да и то, рубить чешую, костяные панцири и прочую броню – природную и рукотворную, не рекомендовалось.

Кроме меча, он сделал две гранаты без осколков, они создавали ярчайшую вспышку, от которой, что удивительно, зрение приходило в норму через пару секунд. На проверку пришлось потратить один из снарядов. Но вот для созданий Бездны вспышка должна оказать воздействие сродни газовому резаку.

После бури пришёл сильный мороз, никак не выше пятнадцати градусов. Косте с обогревательным амулетом, на котором он сидел, на холод было наплевать, а вот его спутники кутались в меховые накидки и толстые плащи.

Возле подножия гор они увидели крошечный лагерь – один маленький и два больших шалаша из жердей и соснового лапника. Рядом стоял человек с коротким кривым луком в руках. Ещё двое вышли из кустов в пятидесяти метрах от лагеря, когда произошло взаимное опознание.

Егеря. Живые.

Все без исключения в Костином отряде вздохнули с облегчением.

– Никого не видели, – сообщил Нерд, бородатый невысокий крепыш егерь. – Парни с Доржем ушли по дороге вверх, новостей от них не было.

Старший отряда, сэр Робар, рыцарь и заместитель коменданта замка, наверное, десять минут молчал, принимая решение: продолжить путь или остаться на ночёвку здесь.

– Нерд, на дороге есть место, где можно остановиться такому большому отряду, как наш? – наконец, спросил он егеря.

– Есть, милорд. Только до темноты не дойдём, а после бури ночью идти рядом с пропастью я не советую.

– Демоница сильно опережает нас?

– Обычному человеку хватило бы времени до бури подняться на плато, – произнёс Нерд, сдвинув шапку на бок и принявшись чесать шевелюру над правым ухом. – А вот, если нет, то так и останется на тропе. Ни вниз, ни вверх не сдвинется. На дороге, к слову сказать, будет пара мест, откуда можно осмотреть часть козьей тропы.

– Пойдём с факелами. Лошадей вести за повод, промежуток между каждым – пятнадцать шагов, – принял решение Робар. Четырёх стражников и одного егеря рыцарь оставил в лагере у подножия тропы, чтобы Оливера, реши та вернуться назад, не улизнула.

Повезло, что обошлось без жертв при движении по скользкой дороге, с одной стороны заканчивающейся пропастью и под порывами ветра. Огромное подспорье в этом оказали два магических светильника Костиного производства. Освещая почти на полторы сотни метров вперёд, эти магические прожекторы не шли ни в какое сравнение с факелами и шарами-светильниками, несколько штук, которых, прихватил из замка Робар.

Только в одиннадцать часов вечера отряд добрался до просторной площадки, на которой сделали привал. Несколько низких с узким входом пещер в стене скалы приняли на постой людей и животных. В пещерах нашлось топливо – горка каменного угля и деревянный бочонок со светло-коричневой маслянистой жидкостью с запахом, вроде как, мазута.

‘Нефть? – пронеслось в голове у Кости. – Вот так ничего себе!’.

В путь двинулись ещё до рассвета, вновь воспользовавшись магическими светильниками. Когда солнце, наконец-то, вышло и согнало туман (удивительно, но, несмотря на низкую температуру, видимости было метров двести, дальше всё тонуло в ‘молоке’), Робар отправил пару разведчиков осмотреть тропу, по которой ушла Оливера. С двумя егерями напросился Костя.

– Вон она, ваша милость, козья тропа, – ткнул куда-то в сторону соседней горы Ластер. – Вроде, не видать никого, а?

Тропа представляла из себя множество уступов, больших трещин и ниш на почти отвесной стене и расположенных друг между другом на почтительном расстоянии. Косте стало, наконец, понятно, за что получил этот маршрут своё название – с одной опорной точки на другую только горным козам и прыгать.

– Далеко, толком не разобрать ничего, да ещё это марево драконье мешает, – ответил Костя, старательно ломая глаза, чтобы рассмотреть хоть что-то на огромном расстоянии – от них до тропы было не меньше двух километров, сквозь дрожащую дымку. – Вроде бы, никого не вижу.

– И я тоже. Или демоница сейчас ниже сидит, ждёт, когда лёд на камнях растает, или уже подбирается к плато.

Проведённая разведка не обрадовала Робара. Предполагая худшее – Оливера не сорвалась с камней, не замёрзла в одной из трещин и ниш, остановившись на отдых, а смогла добраться до плато, сэр рыцарь заставлял всех торопиться. Ночью люди шли без отдыха, использовав бодрящие эликсиры и напоив животных похожими отварами. Утром оказались на плато – огромной равнине, покрытой снежным покрывалом.